Текст книги ""Фантастика 2025-125". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

– Нет, господин.

– Что?!

Яростный рев Сигурда заставил Антея дрогнуть, но он так и не поднялся. Рука воина снова дернула за ошейник, грозя оторвать голову раба. Край металлической полосы резанул по коже, и на ней снова выступили капли крови, мелкие как роса.

– Я приказываю тебе. Вставай и дерись, грязная ты собака.

Первый удар пришелся так же в левый висок, как и удар Рагнара. Но Сигурд его не отпустил, и два последующих легли в ту же точку, грозя сломать кости.

Нанося удары, Сигурд смотрел в глаза брата, не выказывая ни капли жалости. В них так и не мелькнуло узнавание, на которое Антей хоть и слабо, но надеялся.

Когда пальцы телохранителя Рагнара отпустили его, он, какое-то время, еще сохранял равновесие, стоя на коленях, но тяжелый прямой удар швырнул его на спину. Заныл сломанный нос, и он инстинктивно перевернулся, чтоб суметь вздохнуть. В этот момент Сигурд вновь поднял его, придушив ошейником. Антей вцепился в него, но Сигурд ударил вновь. На сей раз – наотмашь по затылку.

Руки Антея упали на землю, и он бесчувственно повис в руках избивавшего его солдата.

Тот, еще какое-то время наносил удары по спине, а потом, перевернув его – по груди и животу, словно вымещая давно затаенную злобу, не в силах остановиться.

Отшвырнув полумертвое тело, он выпрямился и отер руки, запятнанные кровью, об одежду брата.

Очнулся Антей уже в конюшне. Какое-то время он надеялся, что уже умер, но, оглядевшись, понял, что по-прежнему находится все в том же аду, живой, но не невредимый.

Эта расправа не была страшным сном. Это было еще более страшной реальностью, в которой его брат едва не переломал ему кости.

Все тело болело, отказываясь двигаться, хотя он чувствовал жар и учащенное сердцебиение, говорившее о том, что ему вкололи огромную дозу стимуляторов. Вот только неизвестно, что было хуже – боль от побоев или от коктейля из химии от местного лекаря. Перед глазами расплывались черные и радужные круги. Болела голова. Сотрясение мозга было сильным и неизвестно было, удастся ли ему подняться. Да и надо ли ему подниматься.

Лица коснулся влажный горячий язык.

Он лежал так близко к загородке, что молг из соседнего стойла сумел дотянуться до Антея. От такого проявления нежности Антей зажмурился и невольно улыбнулся, отметив, что челюсть, к счастью, не сломана.

Губы молга начали перебирать его волосы и, чтобы остановить посягательство животного, Антей, будучи не в силах отползти, сунул к его морде руку.

Он медленно перебирал пальцами, позволяя молгу самому тереться об его руку, как тому хотелось.

Потом он снова погрузился в сон, не замечая, как молг пытается подцепить тело человека и подтащить ближе к себе, просунув когтистую лапу под нижним брусом загородки. При этом он отчаянно фыркал и нетерпеливо вертел задом от азарта.

В очередной раз он проснулся от того, что ему стало тяжело дышать. Открыв глаза, он услышал прямо над ухом недвусмысленное сопение.

Положив одну лапу под голову, а вторую устроив на человеке, рядом с Антеем спал молг, прижав раба к своему животу. Сердце зверя мерно стучало, ровное дыхание убаюкивало, но тяжеленная лапа немилосердно давила на грудь.

Головокружение уже унялось. Антей понимал, что ему нужно как-то выбраться из стойла, куда его затащил старательный и неугомонный молг, принявший его за игрушку для сна. При этом, надо было еще как-то не разбудить его, потому, что избегнуть острых клыков и когтей в таком состоянии он не мог.

Осторожно и медленно извиваясь, борясь с собственным телом, по которому, казалось, прошла целая толпа молгов, Антей начал выбираться из-под лапы. Он замирал каждый раз, когда чуткий зверь начинал просыпаться.

В конце концов, ему это удалось. Он вышел из стойла, держась за брусья ограды и тихонько, чтобы не разбудить спящего скакуна, закрыл дверцу

Предчувствуя, какое отражение увидит, он поплелся к колодцу, чтобы снова привести себя в порядок.

Глава XXII.

Из зеркала водной глади на него взглянуло лицо молодого мужчины, которого он даже не сразу узнал.

Спокойный, уверенный, абсолютно не рабский взгляд темных, с желтыми искрами, глаз, был слегка прикрыт тяжелыми веками, ровно на столько, чтобы скрывать реальную угрозу, сокрытую где-то в глубинах его сознания. Точнее, которая там могла бы быть. Впрочем – все возможно.

Выдающаяся вперед тяжелая нижняя челюсть придавала лицу выражение, свойственное людям с железной волей и несгибаемым характером.

Над высоким лбом ветер трепал короткие белые волосы, на щеках под пальцами кольнула такого же цвета щетина.

Он отдернул руку. Сколько прошло времени с тех пор, как его брат так расправился с ним? Он слишком часто терял счет дням, но теперь все было иначе. На лице не было ни единого синяка, которые должны были непременно остаться после зверского избиения, значит, он провалялся много дней и должен был порядком обрасти, и врядли его стали бы брить. Значит, времени прошло не больше двух – трех суток.

Он повернул голову, чтобы видеть свой левый висок. Шрам – чуть толще волоса – белая полоска – был на месте, значит, все это ему не привиделось.

Он ударил по воде ладонью, разбивая отражение на миллионы бликов, и плеснул в лицо водой.

Он не слышал звука шагов и голос, раздавшийся совсем рядом, застал его врасплох, заставляя удивленно обернуться.

– Ну что, Волкодав, готов к охоте?

В трех шагах от него стоял его брат. На губах играла слабая улыбка. В глазах застыло презрительное выражение, словно он спрашивал свою собаку, хочет ли она гулять.

Уже помня, что Сигурд не любит ждать ответов, Антей кивнул.

– Да, господин.

– Тогда седлай молга, мы отправляемся.

Он развернулся, не дожидаясь ответа, и Антей счел за лучшее выполнить приказ как можно быстрее. Он даже не стал удивляться, что хозяин явился за ним лично, а не послал слугу. В этом царстве противоречий возможным было все.

Он взнуздал молга, с которым провел ночь в лесу. Тот был явно благодарен, что ему удастся снова выйти на волю.

Вместе с недоверчиво косящимися на него воинами он направил скакуна к воротам.

Его облик резко контрастировал с видом рыцарей в массивной экзоскелетной броне, блестевшей так, словно ее только что создали в невероятной кузнечной мастерской Рагнара, хотя на поверхности можно было углядеть места залатанных сколов, щербин и следов попадания различных снарядов. Было очевидно, что местные правила требуют крайне внимательного отношения к броне и оружию.

Тяжелые латные пластины нисколько не стесняли движений наездников, частично управляясь встроенным каркасом.

Такой же когда-то был в его собственных доспехах, но такая броня у Воронов была редка и стара, экзоскелет требовал приложения больших физических сил и не все могли, да и хотели с ним управиться. А вот для снайперов он вполне годился, надежно защищая от шальных пуль и каменной шрапнели разбитых стен.

Заводные молги несли на себе вьюки и дополнительное тяжелое оружие рыцарей.

Антей снова задал себе вопрос – на какое животное нужно охотиться такой компанией?

Все эти воины, за исключением братьев, были ветеранами, способными при таком снаряжении в одиночку справляться с немалым количеством легковооруженных солдат, а тем более дикарей, которыми леса изобиловали не меньше, чем зверями, и живущими легким разбоем. Легким до тех пор, пока на них не выходили такие вот отряды лордов. Значит, человек – как самый опасный зверь – отпадал. Так кто же? Кто мог противостоять такой силе?

Глава XXIII.

Пока весь отряд собирался у ворот, Сигурд гонял своего молга вокруг солдат, периодически отдавая команды. Волчий лорд восседал на своем звере чуть поодаль, молчаливо наблюдая, как со своим делом справляется приемный волчонок.

Тот словно пастуший пес, сбивающий стадо, скользил по двору, ничего не упуская из вида. Боевые волки вынуждены были метаться из стороны в сторону, чтобы не попасть под когтистые лапы серо-бурого молга телохранителя.

На лицах собравшихся, не закрытых по случаю жары, шлемами, Антей видел мрачную решимость драться с любым противником.

Когда все сборы были закончены, снаряжение проверено и люди подтвердили готовность, Сигурд подъехал к своему господину. Они коротко переговорили и телохранитель, издав боевой клич, отдаленно напоминавший лай, ринулся к воротам, которые уже начали спешно открывать слуги. Следом за ним рванулся молг Рагнара.

Тот держался в седле как памятник самому себе. Прямой, гордый, как подобает владетельному лорду, он излучал такое могущество, что, казалось, мог, врезавшись в гору – разнести ее в щебень одной своей аурой. Накидка из шкур словно легла на воздух, с такой скоростью мчался его молг.

Он оставался на некотором расстоянии от Сигурда, позволяя тому показывать свою удаль, да, к тому же, пыль и мелкие камни успевали разлетаться в стороны на безопасном расстоянии.

Следом за предводителями из ворот крепости выметнулись и солдаты. Их окружали, периодически сменяясь, волки. Они легко поспевали за несущими тяжелых всадников молгами, и бежали экономно, рассчитывая долго сохранять такой темп.

Антей благоразумно оставался позади всех, глотая пыль, но избежав возможных нападок солдат. Он с трудом сдерживал своего молга, тот норовил по привычке обойти остальных – его прежний хозяин был не последним в войске, и его место было впереди.

Они быстро преодолели расстояние до леса, распугав идущих по дороге людей. Потом был долгий путь по другой дороге – уже вдоль полей, мимо деревьев.

Антей понял, что не рассчитал изначально расстояний. Для него, росшего в лесу и горной крепости, они теперь казались неохватными.

Сейчас, не скрытые милосердной ночью, просторы, открывающиеся, когда они поднимались на холмы, заставляли сердце биться часто-часто, словно крылья мелкой пташки.

Они мчались по дороге, не сбавляя шага. Лес остался где-то позади и слева, справа промелькнул край еще одного зеленого острова в мире зеленых, с желтизной злаков, полей.

Конечно, никакие машины, водимые людьми, живущими в цитадели Рагнара и возле нее, не справились бы с таким количеством работы. Большие села постоянно попадались вдоль дороги. Там на отряд смотрели без особой опаски, привыкнув, что о них заботятся, высылая такие отряды для поимки преступников. Единственное – утаскивали с дороги детей, с любопытством лезущих посмотреть солдат поближе.

Села, преимущественно, были большими и основательными. Чистые и светлые дома, опрятные улицы. Немногие, не занятые работой, жители смотрели на проезжающих с интересом.

Попадались и только отстраивающиеся, растущие деревни. Возводимые дома блестели свежими срубами и гудели от голосов и песен рабочих. Воздух пропитывался запахом разделанной древесины, смолы и легкого дымка костров.

Они мчались так весь день. Поля сменялись лесами, потом снова были поля. Они пересекали реки – где по мостам, а где и в брод, если позволяла глубина. Антей прекрасно понимал, что они несутся куда-то, выбирая кратчайший возможный путь. Солдаты молчали, только со свистом схватывали воздух бегущие животные.

Солнце давно перешло за полдень и теперь клонилось к горизонту, тени вытянулись и сгустились.

Антей даже не представлял раньше, насколько выносливы звери. И молги, и волки бежали наравне. На ночь отряд не остановился.

С наступлением темноты они лишь слегка замедлили шаг, но только для того, чтобы лучше видеть дорогу. Ночь была ясной и светлой.

Освещенные звездами и двумя лунами, поля, приобретали какой-то магический вид. Легкая дымка тумана скрадывала формы кустарников, валунов, деревьев, и они становились похожими на сказочных персонажей и чудовищ.

Антей потряс головой. В глаза словно насыпали песка. Он понял, что его неуклонно тянет в сон, и уставший разум подсовывает невероятные картинки. Хорошо, что несущий его молг сам соображал, куда и как нужно ставить лапы. Сам Антей, задремывал и просыпался совершенно неожиданно для самого себя, судорожно стискивая поводья. Он изо всех сил цеплялся за седло, стараясь не свалиться на землю.

Все тело затекло, не помогали даже стремена. Он с ужасом ждал момента, когда придется спешиться, но тот всё не наступал. Он засыпал и просыпался.

Медленно, но верно солнце вскарабкалось вверх по небосводу и начало снова опускаться. Антей начал понимать смысл слов Рагнара о нелегком путешествии, которое им предстоит. Он подозревал нечто подобное, но реальность оказалась хуже ожиданий.

Вторая ночь обрушилась на Антея внезапно. Он просто в очередной раз вынырнул из забытья, а вокруг уже было темно. На мгновение им овладела паника, но взгляд скользнул вперед – там по-прежнему маячили спины солдат. Они, судя по горбящимся силуэтам, тоже предпочитали дремать на ходу, не борясь со сном. Уже привычные, они отлично держались в седлах и так.

Не спал только Сигурд. Он постоянно метался вокруг, настороженно осматривая местность с каждого холма, а потом снова возвращался на свое место во главе отряда.

Рагнар тоже не спал. Он сохранял свое место в отряде, но теперь не был таким неподвижным как раньше. Так же внимательно он смотрел по сторонам, особенно тщательно вглядываясь под сень могучих деревьев, каменных куч, выворотней.

Местность здесь немного изменилась. Поля почти не попадались, зато появились торчащие из земли, словно клыки, скалы.

Они были похожи на зачатки гор, как почки на ветках – зачатки листьев. Они были словно нагнуты, стоя под углом, и все направлены на видневшиеся на западе горы. В них упорно виделось что-то неестественное, будто их специально поставила так чья-то гигантская рука. Когда-то Антей слышал, что древние люди молились на подобные камни, называя их идолами, видя в них отражения своих богов, приносили им разнообразные жертвы, но здесь не было следов поклонений. Скорее наоборот.

Вокруг них царило запустение. Осыпающиеся горками щебня, как гнилые зубы, они торчали на некотором отдалении от леса, словно он не желал иметь с ними ничего общего, хотя Антей видел и другое обоснование этому – на скальном основании просто нечему было зацепиться, кроме чахлой травы и мха.

Пройдет еще какое-то время, и эти каменные клыки рассыплются окончательно, не оправдав первого впечатления о том, что в них лишь начинает зарождаться жизнь.

Для мира это будут минуты, возможно дни. Для смертных пролетит множество столетий или даже тысяч лет. Даже лес полностью изменится, возможно – и вовсе пропадет, а на его месте раскинутся поля и поселятся люди в новых больших деревнях. Каменное основание изроют взрывами, если оно к тому времени уцелеет, камень извлекут для постройки новых массивных стен.

К тому времени из памяти людей сотрутся воспоминания и о нем самом, и о его брате – столь ничтожных песчинках в таком огромном мире. И, скорее всего, забудут даже о Рагнаре, Волчьем Лорде, их господине, правившем здесь твердой рукой, временами даже слишком жестоко, но, он не мог не признать, крайне эффективно.

На востоке уже разгорелась заря, когда к одурманенному усталостью сознанию пробилось чувство тревоги, а обоняние уловило ни с чем несравнимый запах беды.

Глава XXIV.

Год назад точно такой же запах принесли с собой Волки Рагнара.

Ничуть не похожий на легкий и приятный, чуть дурманящий и такой родной запах костра, разложенного наставником во время недолгой вылазки в лес. Его дым дополнял доверительную атмосферу, которую старались поддерживать наставники при общении с учениками, хотя она никогда и не пересекала границы с дружбой. Это делалось лишь в угоду необходимости, чтобы ученики в полной мере прониклись уважением к своим учителям. В ночи, над такими кострами, рассказывались поучительные истории о героях прошлого. Делались предположения будущего. Задавались вопросы, которые никогда бы не прозвучали во время напряженных тренировок при свете дня.

Костер в лесу раскладывали маленький, чтобы не привлечь ненужных глаз. Пищу на нем не готовили и для обогрева не использовали. Он был неким символом, островком в дикой глуши.

Антей любил эти моменты. Маленький язычок пламени аппетитно хрустел тонкими ветками, перебегая по ним из стороны в сторону. Когда ветки, брошенные ранее, обращались невесомым пеплом, кто-нибудь из мальчишек подсовывал еще обломков тонких прутиков. Площадь такого костерка никогда не превышала двух сложенных вместе ладоней. От него и дыма почти не было, наставники запрещали кидать в него сырое дерево и траву, был лишь сладковатый аромат дерева и смол.

Походные костры, разжигаемые группами воинов, предназначались не только и не столько для общения. Раненым нужно было тепло и горячая пища, и младших рыцарей посылали на поиски топлива, которое они обязаны были найти, во что бы то ни стало, ради своих товарищей по оружию.

Совсем иным огонь был в его детстве. В очагах, обогревавших бараки зимой и служивших, так же, для приготовления пищи, горело все, что жильцы могли раздобыть, с опаской проникая в лес и быстро возвращаясь, дабы не стать жертвами хищников.

Из-за этого дыма слезились глаза, забивалось дыхание, черная копоть оседала на комьях паутины, лохматящихся на потолочных балках. Отовсюду слышался кашель. В воздухе стояла тяжелая вонь горящих лепешек помета животных и их костей, но, между нестерпимым морозом снаружи и такими условиями внутри, люди предпочитали выбирать второе.

Огонь, горевший в очагах замков, что у Воронов, что у Волков, тоже был совсем другой. Мощный и уверенный, как нрав их властелинов, он сыто гудел, пожирая толстые куски цельных стволов, заставляя с треском разлетаться крупные, размером с кулак, угли.

Эти очаги никогда не гасли, за такую нерадивость могли жестоко наказать – разжечь заново огонь было трудно, а в каменных твердынях холодно было и зимой, и летом.

Сухой жар от кузнечных горнов выпивал влагу из тела, но заставлял кровь яриться в теле, давал азарт и бодрость. После работы приходила приятная усталость вместе с удовлетворением от завершенных дел.

Но беда пахла иначе. Горе, страх и отчаяние сотен людей пахли совершенно по-другому.

Они пахли обожженным камнем. Раскаленным и начавшим плавиться металлом. Сгоревшими, вместе с домами, надеждами и планами на будущее. Опаленными, вместе с плотью, мечтами. Пролитой и сгоревшей кровью. Горелой землей. Перегретым воздухом, которым невозможно было дышать. Горящим топливом, пропитавшим саму землю. Его резкий, устойчивый запах невозможно было спутать ни с чем.

Все же это была охота на человека. Ни один иной зверь не станет использовать такое, унижающее его достоинство, средства борьбы. Только человек может использовать против себе подобных огонь подобной силы.

Антею и самому когда-то приходилось пользоваться подобным оружием. Правда, представляло оно собой глиняные сосуды, размером чуть больше кулака, наполненные густым жидким топливом и снабженные фитилем. Они метались вручную, но наставники утверждали, что есть такие же сосуды, но гораздо больших размеров. Их сбрасывают с железных птиц и ничто живое, попавшее под такой обстрел, не может уцелеть.

Теперь он своими глазами мог увидеть то, что в состоянии сделать люди, когда ничто не ограничивает их амбиции.

Не сразу, словно давая время для фантазии, ему открылась картина чьей-то неимоверной злобы. Сначала всё тот же запах начал усиливаться, по мере продвижения отряда превращаясь в невыносимую вонь. Он, наверное, задохнулся бы, если бы ветер не сдувал вдаль весь этот горелый букет запахов. Никто больше не дремал. Гарь пудовым молотом выбила из голов все лишние мысли. Кровь тяжело и злобно забурлила в жилах, требуя действий и призывая к мести.

Животные тревожно и недовольно фыркали, первое время пытались развернуться и умчаться подальше от этого страха, но люди их не пускали.

Они приблизились к языку леса, практически примыкавшему к скалам. Проторенная и ухоженная дорога ненадолго заставила их окунуться под сень пропитанных дымом зарослей, но тут же вывела обратно.

Впервые Антей увидел Сигурда настолько растерянным. Тот остановил молга у самого обрыва леса и обернулся. И без того бледное, лицо, стало совсем белым и настолько напряженным, что Антей решил, было, что это страх.

Оба предводителя оставались на месте, когда к ним подтянулся парами весь отряд.

Антей остановил молга чуть в стороне, но так, чтобы видеть их и слышать негромкий разговор.

– Мы опоздали.

Рагнар покачал головой.

– Опоздали не мы, а они. Они отказались от помощи. Как видишь – им пришлось самим зачищать местность, только им и это не помогло.

Сигурд даже слегка отшатнулся в седле от своего господина, но тот продолжил тем же спокойным голосом.

– Мы не повторим их ошибки. Наш отряд справится. Сегодня устраиваем лагерь, с утра начнем поиски следов и самой твари.

Сигурд напряженно кивнул, вглядываясь вдаль, на еще дымящееся место преступления против человечности.

Потом, что-то решив для себя, обернулся к остальным и негромко бросил:

– Цепь.

Он пустил своего молга шагом. Рядом двигался зверь Рагнара, тихонько фыркая. Солдаты быстро растянулись цепью, следуя рядом с предводителями, образуя крылья. Антей следовал сразу позади Рагнара и своего брата.

Отлично обученные, звери крались по пологому спуску от леса, осторожно ставя когтистые лапы на ровную землю, пока люди обозревали картину боя, чуть раньше нарисованную запахами.

Перед ними лежала местность, когда-то бывшая частично лесом, частично полем. Здесь было крупное селение, о чем свидетельствовали местами сохранившиеся добротные каменные фундаменты. Они, раскрошившись от огромной температуры и ударной волны, светлыми пятнами выделялись среди сплошной черноты, растекшейся по земле.

От земли еще поднимались дымки и шел ощутимый, хотя уже не убийственный жар.

Молги, несмотря на понукания, не пожелали идти по спекшейся земле. Они тревожно перебирали лапами и пятились, чувствуя смерть.

Сигурд первым спешился. Следом за ним с животных спрыгнули и остальные солдаты. Последним спустился на землю Рагнар, бросивший повод рабу. На них словно и не сказались несколько дней путешествия в седле.

Поняв, что пора начинать делать свою работу, Антей тоже покинул седло.

Перед глазами все поплыло от боли в затекших ногах, но стоять было некогда – молги начали разбредаться в поисках пищи и пытаясь убраться подальше от страшного места.

Менее щепетильные волки побежали разведывать выжженную местность, опустив морды к земле и фыркая, когда в нос летел пепел.

Люди не последовали за ними. Им предстояло осмотреть огромный участок, но сначала они должны были обезопасить себя.

Пока Антей стреноживал и осматривал молгов, из вьюков на их спинах быстро появлялось снаряжение отряда. Они расположились среди наименее пострадавшего фундамента. Он был сильно заглублен в землю и походил на просторный окоп.

Снаружи выставили следящие приборы и сигнализацию. Внутри, прижавшись к стенам, устроили себе позиции солдаты, принявшиеся проверять и перепроверять оружие и амуницию, словно им предстояла тяжелейшая схватка за всю их жизнь.

Закончив с молгами, но, не получив разрешения присоединиться к остальным, Антей отправился бродить вдоль выжженного поля.

Под ногами проламывалась черная спекшаяся корка и под ней была видна красная, как закатное солнце, обгорелая земля. Местами поблескивали небольшие лужицы стекла – расплавившийся песок или стекла из окон домов. Он присел у одного такого «окошка в прошлое» и коснулся его кончиками пальцев. Бесцельные скитания нарушили шаги. Он угадал.

Это был Сигурд.

– Не стоит удаляться от солдат.

Антея удивила такая забота, но Сигурд смотрел не на него, и это замечание, скорее всего, было просто дежурной фразой. Пользуясь случаем поговорить, он задал вопрос:

– Почему?

Сигурд не ответил.

– Как ты думаешь, что здесь произошло?

Антей попытался кратко сформулировать увиденное им, но ничего не получилось, он высказал просто самое очевидное.

– На них напали.

Сигурд кивнул.

– Да. А ты знаешь – кто?

– Нет, но здесь следы топливных снарядов…

Сигурд раздраженно отвернулся.

– Не притворяйся, я знаю, что ты слышал. Это земли рудокопов. Мы называем их Северными Баронами. Это селение принадлежало им и они сами его обстреляли. Но, к тому моменту здесь уже не осталось ни одной живой души.

Он снова посмотрел на Антея и, убедившись, что тот слушает внимательно, продолжил.

– Их называют орицехами. Этот вид хищников практически истреблен, но иногда они выползают из каких-то своих логовищ. Один такой может вырезать большое село, в котором нет тяжелого вооружения. Здесь их было целых трое. Бароны послали сюда отряд, но они не знали, что здесь не один хищник. Их солдаты не смогли сделать ничего.

Он брезгливо сплюнул под ноги.

– Такие же неподготовленные, как Вороны, они вчистую проиграли. Тогда, поняв свою ошибку, Бароны выжгли это село дотла. Они сообщили, что уничтожили всех орицехов, но, господин Рагнар, чьи земли отсюда всего в дне пути, хочет убедиться в безопасности своих владений и потому мы здесь. Если бы это не было так важно – я не стал бы тебе этого говорить. Запомни. Если увидишь эту тварь – а ты сразу ее узнаешь – кричи что есть сил, беги со всех ног к отряду – тебя за это не накажут. Здесь будет важна каждая пара глаз и ушей. Даже если тебе просто покажется, что ты видел что-то необычное – ты должен сообщить об этом. Не подходи к лесу и каменным осыпям. Лучше вообще не отходи от солдат. Ты понял меня?

Антей склонил голову, как положено, выражая покорность.

– Да, господин.

Удовлетворившись ответом, Сигурд развернулся, бросив рабу:

– Идем.

Оба брата, хрустя земляной коркой, словно настом, направились к лагерю.