Текст книги "Что сотворил Бог. Трансформация Америки, 1815-1848 (ЛП)"

Автор книги: Дэниел Уолкер Хау

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 79 страниц)

Я сказал ему, что, хотя мы не вступали в войну с целью завоевания, было ясно, что при заключении мира мы, если это возможно, получим Калифорнию и такую часть мексиканской территории, которая будет достаточной для возмещения убытков нашим претендентам на Мексику и для покрытия расходов на войну, которую эта держава своими постоянными обидами и оскорблениями вынудила нас вести. Я сказал ему, что хорошо известно, что у мексиканского правительства нет других возможностей возместить нам убытки… Я был очень удивлен взглядами, высказанными мистером Бьюкененом.[1771]1771
  Полк, Дневник, I, 397–99 (13 мая 1846 г.).


[Закрыть]

19. Война против Мексики

I

Первого мая 1846 года, ещё до того, как весть о боевых действиях достигла Вашингтона, генерал Тейлор вывел большую часть Оккупационной армии (так она была названа) из форта Техас и, оставив лишь небольшой гарнизон, отступил к Порт-Исабелю, чтобы защитить свою базу снабжения от наступающих мексиканцев. Генерал Ариста намеревался окружить небольшие силы Тейлора, но нехватка лодок не позволила ему переправиться через реку, пока американцы не ушли. Затем он осадил форт Техас и со своими основными силами заблокировал возвращение Тейлора для его освобождения. Молодой американский второй лейтенант, прибывший в Порт-Изабель 2 мая, впервые услышал вражеские выстрелы – далёкий гул мексиканских пушек, начавших обстрел форта. Улисс Грант никогда не забудет свою реакцию: Он «пожалел», что пошёл в армию.[1772]1772
  Улисс Грант, Личные мемуары, изд. Mary and William McFeely (1885; New York, 1990, 65).


[Закрыть]

Закари Тейлор родился в дворянском роду Вирджинии; его семья состояла в родстве с Джеймсом Мэдисоном и Робертом Э. Ли, а его дочь вышла замуж за Джефферсона Дэвиса из Миссисипи (преодолев сомнения своего отца в том, что это подходящая пара). Но Тейлор вырос в Кентукки, куда переехал его отец. Он получил своё прозвище «Старый грубый и готовый» за долгие годы службы в отдалённых пограничных районах, где регулярная армия выступала посредником между поселенцами и коренными жителями. Он с честью прошел войну 1812 года, войну Чёрного Ястреба и Семинольскую войну, и никто не сомневался в его храбрости, но некоторые сомневались, справится ли он со своим нынешним заданием. Его противник, Мариано Ариста, красивый рыжеволосый мужчина, живший в Соединенных Штатах, пользовался уважением как друзей, так и врагов.

Потратив несколько дней на укрепление обороны Порт-Изабеля, Тейлор начал возвращаться в Форт-Техас с 2288 солдатами. 8 мая в местечке под названием Пало-Альто он столкнулся с отрядом Аристы из 3270 человек, преградившим ему путь, фланги которого были надежно защищены, и осмелился атаковать. Завязалась артиллерийская дуэль, в которой американские орудия понесли тяжелые потери, а мексиканские имели слишком малый радиус действия и не обладали фугасными снарядами.[1773]1773
  Закари Тейлор – Томасу Батлеру, 19 июня 1846 г., в книге «Закари Тейлор, „Старый грубый и готовый“ говорит о своих мыслях» (Нью-Хейвен, 1960), 5.


[Закрыть] Это заставило Аристу предпринять атаку. Густые заросли чапарраля между армиями, которые, по его замыслу, должны были помешать янки, теперь мешали ему продвигать свою пехоту.

Поэтому он неоднократно приказывал своей кавалерии атаковать. Но всадники не могли прорвать строй «полый квадрат», принятый американской пехотой, и несли большие потери от удивительно мобильных американских полевых орудий. К концу дня ни одна из армий не добилась успеха. Мексиканцы пострадали сильнее, но блестящий американский майор Сэм Ринг-Голд, разработавший «летающую артиллерию», которая оказалась столь успешной, был смертельно ранен.

Ариста решил выбрать другую позицию и снова попытаться заставить Тейлора атаковать его. Поэтому он отошел на несколько миль и перегруппировался за ресакой – сухим руслом реки, перед которым росли густые чапаррали. Новая позиция защищала его войска от артиллерийского огня, которому они подверглись накануне. Тейлор решил атаковать смешанными силами пехоты, кавалерии и мобильной артиллерии, сосредоточив огонь на короткой дистанции по центру мексиканской линии. Тем временем легкая пехота Тейлора развернула левый фланг Аристы и переправилась через ресаку. Сам Ариста повел своих улан в последний отчаянный бой, но не смог преодолеть огневую мощь американцев. Опасаясь, что линия отступления будет перерезана, его солдаты ушли вниз по дороге. Когда они достигли Рио-Гранде, многие из них, не дожидаясь лодок, переплыли её, а некоторые утонули. Американцы захватили сотню пленных, полевые орудия, стрелковое оружие и много боеприпасов, которые мексиканцы не могли позволить себе потерять. Тейлор освободил форт Техас и переименовал его в форт Браун, в честь его командира, майора Джейкоба Брауна, который был убит во время осады. 18 мая американцы переправились через Рио-Гранде и заняли Матаморос, а мексиканская армия молча отступила в сопровождении тысячи женщин и детей в Монтеррей. Матаморос стал местом, где Тейлор принимал добровольцев, которые стекались сюда в течение последующих месяцев.[1774]1774
  О Пало-Альто/Ресака-де-ла-Пальма см. John Eisenhower, So Far from God (New York, 1989), 71–85; K. Jack Bauer, The Mexican War (New York, 1974), 49–63; Charles Du-four, The Mexican War (New York, 1968), 64–83; William DePalo, The Mexican National Army, 1822–1852 (College Station, Tex., 1997), 100.


[Закрыть]

Победа Тейлора в первом крупном сражении продемонстрировала превосходство американских войск в огневой мощи, которое останется заметным на протяжении всей войны. (Американцы назвали каждый день отдельным сражением – Пало-Альто и Ресака-де-ла-Пальма – и засчитали их как две победы). Как и при Новом Орлеане в 1815 году, своим успехом американцы во многом были обязаны артиллерии – превосходной дальнобойности орудий, качеству и количеству боеприпасов, а также мастерству, с которым артиллеристы обращались со своей техникой. Пехота тоже была оснащена лучше, чем их мексиканские коллеги, и имела оружие, которое стреляло дальше, быстрее и точнее. Револьвер Сэмюэля Кольта, запатентованный в 1835 году, стал коммерчески успешным спустя дюжину лет, когда изобретатель получил военный контракт от армии США на создание его улучшенной версии. То, что последующие поколения признают характерным американским способом ведения войны, делающим упор на промышленность, инженерное дело и технологическое мастерство, уже появлялось.[1775]1775
  См. Дональд Хьюстон, «Превосходство американской артиллерии», в книге «Мексиканская война», изд. Odie Faulk and Joseph Stout (Chicago, 1973), 101–9; Waldo Rosebush, Frontier Steel: The Men and Their Weapons (Appleton, Wisc., 1958), 111–136.


[Закрыть] Хотя сельская Америка в лице джексоновского президента Полка начала войну, промышленно-технологическая Америка её выиграла.

Война выявила огромное неравенство между экономическими и человеческими ресурсами воюющих стран. Перепись населения Соединенных Штатов в 1840 году насчитала 17 миллионов человек. Население Мексики, напротив, сократилось на 10% во время затяжных беспорядков, вызванных её революцией против Испании, а затем выровнялось; по правительственным подсчетам 1842 года (а не по фактическому подсчету), численность мексиканцев составляла 7 млн человек.[1776]1776
  Бранц Майер, Мексика, какой она была и какая она есть (Нью-Йорк, 1844), 300–301.


[Закрыть] Экономика двух стран демонстрировала ещё большее неравенство. Годы, прошедшие после 1815 года, не были благоприятными для бывшей Новой Испании; страдающая от политической нестабильности, независимая Мексика не смогла реализовать экономический потенциал своих природных ресурсов. Яростный локализм и плохое транспортное сообщение препятствовали возникновению интегрированной национальной экономики даже больше, чем в Соединенных Штатах. Независимая Мексика принимала мало европейской иммиграции и даже изгнала своих выходцев из Испании, потеряв их таланты и навыки. Валовой национальный продукт Мексики упал до менее чем половины пика, достигнутого в 1805 году; лишь в 1870-х годах он превысил этот уровень. В отсутствие финансовой рационализации мексиканское правительство стало пленником иностранных и внутренних кредиторов: К 1845 году 87% его доходов уходило на обслуживание долгов.[1777]1777
  Дэвид Вебер, «Испано-мексиканское кольцо», в Оксфордской истории американского Запада, изд. Clyde Milner et al. (New York, 1994), 73; Justin Smith, The War with Mexico (1919; Gloucester, Mass., 1963), II, 7.


[Закрыть] Финансовая слабость республики серьёзно ограничивала её военный потенциал; мексиканской армии было легче собрать войска, чем накормить, одеть, вооружить и заплатить им. На обширных северных пограничных территориях индейские племена контратаковали мексиканские поселения, созданные предыдущими поколениями, и почти безнаказанно сеяли хаос. Неспособность мексиканской нации защитить эти территории от команчей, навахо и кайова подтолкнула американских империалистов к выводу, что она не сможет защитить их и от армии вторжения.[1778]1778
  Брайан Дилэй, «Независимые индейцы и американо-мексиканская война», AHR 112 (2007): 35–68.


[Закрыть]

Войну Соединенных Штатов против Мексики называют «репетицией» Гражданской войны, которая началась тринадцатью годами позже.[1779]1779
  Альфред Билл, Репетиция конфликта: Война с Мексикой (Нью-Йорк, 1947).


[Закрыть] Это верно не только в том смысле, что многие старшие офицеры армий Союза и Конфедерации получили свой первый боевой опыт в качестве младших офицеров в Мексике. В стратегическом смысле война с Мексикой создавала проблемы, аналогичные проблемам Гражданской войны. Как и Союзу в том конфликте, Соединенным Штатам нужно было вторгнуться в огромную страну и завоевать её, столкнувшись с решительным сопротивлением. Как и в Гражданской войне, военно-морской флот США играл важную роль, блокируя порты и не позволяя противнику ввозить боеприпасы. Мексика, как и Юг впоследствии, пользовалась преимуществами внутренних коммуникаций, которыми Санта-Анна воспользуется в крупнейшем сражении войны, Буэна-Виста. Как и конфедераты, мексиканцы стремились добиться иностранного вмешательства, чтобы сохранить свою национальную целостность. Наконец, как и Конфедерация, Мексика надеялась затянуть конфликт до тех пор, пока захватчики не устанут и не вернутся домой, не получив того, за чем пришли.

Женщины играли более заметную роль в войсках в Мексиканской войне США, чем в Гражданской войне. В Мексике в армиях обеих сторон служили женщины. На протяжении многих поколений в армиях во время походов женщины занимали небоевые должности, такие как медсестры, прачки и повара; в американской армии некоторые из них были на жаловании, другие просто получали паек. В испанском языке для них было своё слово – soldaderas; в английском их называли «camp followers». Традиционно офицеры брали с собой жен, хотя в мексиканской войне американская армия следовала этому обычаю лишь изредка. Однако многие последователи лагеря женились на солдатах-срочниках. Во время Революции последовательница «Молли Питчер», как известно, взяла на себя обслуживание пушки, когда её муж был убит; британская армия везла своих женщин через всю Атлантику. В армии Тейлора в числе походниц была шестифутового роста Сара Боргиннис, которой восхищались за её силу и мужество под огнём.[1780]1780
  Эйзенхауэр, Так далеко от Бога, 72–73.


[Закрыть] Даже больше, чем их американские коллеги, мексиканские солдаты полагались в материально-техническом обеспечении на своих солдаток, которые иногда брали с собой детей. В отчаянных ситуациях женщины в мексиканской армии брали на себя боевые роли; женщина, возглавившая кавалерийскую атаку улан против американцев при Монтеррее, заслужила похвалу врагов как «вторая Жанна д’Арк».[1781]1781
  Elizabeth Salas, Soldaderas in the Mexican Military (Austin, Tex., 1990); Robert Johannsen, To the Halls of the Montezumas (New York, 1985), 137–41, цитата из 137.


[Закрыть]

Поскольку некоторые последователи лагеря были проститутками, международное евангелическое возрождение XIX века не рекомендовало армиям брать их на службу. Однако присутствие гражданских лиц мужского пола в армии, таких как сатлеры, коммандос и газетные репортеры, продолжалось и во время Гражданской войны.

Офицеры обеих армий могли брать с собой личных слуг. В американской армии это означало, что офицеры с Юга брали с собой рабов. Иногда эти рабы пользовались возможностью дезертировать, чтобы обрести свободу на другой стороне.[1782]1782
  Джеймс Маккэффри, Армия судьбы (Нью-Йорк, 1992), 112.


[Закрыть] Свободным чернокожим мужчинам не разрешалось записываться в армию, хотя многие из них служили в военно-морском флоте США, как и в гражданском торговом флоте.

Начало военных действий вдоль Рио-Гранде подчеркнуло необходимость более быстрого сообщения в Северной Америке. Если Эндрю Джексон выиграл битву при Новом Орлеане после подписания мирного договора, то Старый Грубый и Готовый одержал свою победу ещё до объявления войны и задолго до того, как до него дошла помощь, которую так поспешно санкционировал Конгресс. На тот момент в Соединенных Штатах было проложено всего 120 миль телеграфной проволоки, и ни одна из них не была протянута к югу от Ричмонда. Война привела эксперимент профессора Морзе к быстрому завершению; 11 мая его линия Вашингтон-Балтимор гудела в течение двух с половиной часов, передавая военное послание президента Полка Конгрессу. Стремление правительства и прессы получать новости с фронта стимулировало быстрое развитие телеграфной системы. К июню 1846 года провода соединили Вашингтон с Филадельфией, Нью-Йорком и Бостоном. Военные новости собирались в Новом Орлеане, где их публиковала газета Picayune. Звездный репортер The Picayune Джордж Уилкинс Кендалл определил новую профессию военного корреспондента. Пони-экспресс передавал копии «Пикайюн» на ближайшую телеграфную линию. К концу войны телеграф дошел до Чарльстона, а новости из Нового Орлеана доставлялись в Вашингтон в течение трех дней. Тем не менее, по ранним телеграфным линиям можно было передавать только одно сообщение за раз, поэтому возникали «узкие места». Чтобы объединить телеграфные новости, в 1848 году шесть нью-йоркских газет создали первую телеграфную службу – Ассошиэйтед Пресс.[1783]1783
  Кеннет Сильверман, Человек-молния (Нью-Йорк, 2003), 276–79; Йохансен, В залах Монтесумы, 17–19.


[Закрыть]

Недооценив сложность этой затеи, президент Полк и его советники не решались навязать Мексике войну. Они знали, что мексиканские вооруженные силы плохо оснащены, Калифорния и Нью-Мексико удерживаются слабо, а мексиканское правительство, по сути, банкрот, не имеет перспектив исправить эти недостатки. В результате американская администрация рассчитывала, что война будет короткой, легкой и недорогой. Но это отражало слабое знание географии Мексики, опасности болезней для армии вторжения или решимости мексиканского народа. Война длилась всего несколько месяцев, когда администрация Полка начала пытаться заключить мирный договор, полагая, что её противники быстро поймут тщетность сопротивления. По иронии судьбы, победителем в этой войне оказалась та сторона, которая больше стремилась её закончить; привлечь мексиканцев к мирному столу оказалось непросто.

За исключением одной роты техасских рейнджеров, небольшая армия, победившая в Пало-Альто и Ресака-де-ла-Пальма, состояла из регулярных, то есть профессиональных солдат. (Среди лейтенантов были будущие генералы Гражданской войны Джордж Гордон Мид, Улисс Грант и Джеймс Лонгстрит). Большинство добровольцев, прибывших впоследствии для пополнения армии Тейлора, прибыли с Юга и Запада, сначала из-за близости к театру военных действий, а затем из-за быстрого охлаждения энтузиазма к войне на Северо-Востоке. Хотя добровольцы быстро превзошли регулярные войска по численности, их польза была ограничена не только отсутствием подготовки и дисциплины, но и тем, что они были призваны на службу всего на один год, по истечении которого они могли свободно уйти и часто так и делали. Добровольческие подразделения часто создавались местными политиками, уполномоченными на это; они могли предпочесть набрать лояльных политикам людей и закрыть глаза на других желающих служить. Тейлор быстро пришёл к выводу, что вся система набора добровольцев не годится.[1784]1784
  Закари Тейлор – Р. В. Вуду, 3 сентября 1846 г., Письма Закари Тейлора с полей сражений (Рочестер, штат Нью-Йорк, 1908 г.), 51.


[Закрыть] Короткий срок призыва помогал пополнять ряды и отражал излишнюю самоуверенность американской общественности и администрации Полка; в конце концов, однако, правительство осознало, что должно просить добровольцев служить на протяжении всей войны. Опыт войны с Мексикой показал ценность профессиональной армии, особенно профессионального офицерского корпуса; разговоры об упразднении военной академии в Вест-Пойнте прекратились.

Президент не приветствовал улучшение имиджа регулярной армии. Большинство кадровых армейских офицеров были вигами. Они ожидали, что армия мирного времени, как и внутренние улучшения, выиграет от сильного правительства вигов; действительно, инженерный корпус тогда, как и сейчас, играл видную роль в строительстве внутренних улучшений. Кроме того, индейская политика Демократической партии – Устранение и Семинольская война – стала непопулярной среди армейских офицеров, которые воочию убедились в её последствиях.[1785]1785
  Ричард Уиндерс, Армия мистера Полка (Колледж Стейшн, Техас, 1997), 34.


[Закрыть] Полк нуждался в победах, но боялся, что они могут привести к появлению ещё одного военного героя из числа вигов, такого как Уильям Генри Гаррисон. Как с сарказмом писал один из знающих людей, президент хотел «маленькой войны, достаточно большой, чтобы потребовать заключения мирного договора, и недостаточно большой, чтобы сделать военную репутацию опасной для президентства».[1786]1786
  Томас Харт Бентон, «Тридцатилетний взгляд» (Нью-Йорк, 1856), II, 680.


[Закрыть] Два самых успешных генерала в войне, Закари Тейлор и Уинфилд Скотт, стали предметом сильной ревности и подозрений президента из-за их политических связей с вигами; как только они послужили его целям, он сделал все возможное, чтобы принизить их достижения и разрушить их карьеру. Полк стремился нивелировать партийную принадлежность регулярных войск, назначая «генералов-добровольцев». Каждый из тринадцати генералов, которых назначил Полк, был демократом, большинство из них – бывшие офицеры. (Другие офицеры для добровольческих подразделений выбирались губернаторами штатов или избирались людьми, которыми они командовали). Президент даже предложил, чтобы общее командование армией перешло к сенатору-демократу Томасу Харту Бентону, хотя Конгресс так и не утвердил назначение миссурийца генерал-лейтенантом, а Бентон, как и большинство демократов Ван Бюрена, в итоге полностью рассорился с Полком.[1787]1787
  См. Маркус Канлифф, Солдаты и гражданские лица (Бостон, 1968), 305–18; Джеффри А. Смит, Война и свобода прессы (Нью-Йорк, 1999), 94–98.


[Закрыть]

Мексика имела постоянную армию, небольшую по европейским меркам, но значительно превосходящую по численности армию Соединенных Штатов. Помимо войны с Техасом, эта армия отражала вторжения Испании и Франции и усмирила несколько внутренних восстаний за поколение, прошедшее с момента обретения независимости. В результате офицеры часто имели боевой опыт; более того, многие из высших чинов сражались на стороне испанского короля во время Мексиканской революции. К сожалению, многие офицеры испытывали большую лояльность к армии как институту, чем к своим гражданским начальникам. В мексиканской армии кавалерия представляла собой элитное подразделение, славившееся превосходным наездничеством. Пехота даже в мирное время состояла из крестьян-новобранцев, часто индейцев, плохо знавших испанский язык и не имевших чувства мексиканской национальности, вооруженных старыми мушкетами, проданными британской армией как излишки после Наполеоновских войн. Устаревшая артиллерия была самым слабым звеном, за недостаток которого Мексика дорого заплатит в грядущих сражениях. Несмотря на то что официальная шкала жалованья в мексиканской армии выгодно отличалась от американской, на практике армия часто оставалась без зарплаты и снабжения и прибегала к наживе на местном гражданском населении. По мере того как война продолжалась, и мексиканская армия все чаще прибегала к помощи необученных солдат, которые могли вступить в бой, ни разу не выстрелив из своего оружия. Наконец, штаты Мексиканского союза контролировали местное ополчение, называемое отрядами национальной гвардии. Хотя отряды национальной гвардии не всегда были хорошо оснащены или обучены, они демонстрировали высокий дух корпуса и, защищая свои дома, стойко противостояли американской огневой мощи.[1788]1788
  Жозефина Зорайда Васкес, «Война и мир с Соединенными Штатами», в Оксфордской истории Мексики, изд. Michael Meyer and William Beezley (New York, 2000), 362; DePalo, Mexican National Army, 97, 127; Robert Ryal Miller, Shamrock and Sword: The Saint Patrick’s Battalion in the U.S.-Mexican War (Norman, Okla., 1989), 39.


[Закрыть]

В войсках Закари Тейлора иммигранты составляли не менее половины рядового состава; это было типично для состава регулярной армии США. Только ирландцы составляли четверть, а немцы – 10%. Мексиканцы обращались к американским войскам с настоятельными призывами перейти на их сторону, в первую очередь к иммигрантам и католикам. В своих обращениях они подчеркивали несправедливость дела захватчиков в глазах «цивилизованных людей» и указывали на то, что общего между североамериканскими католиками и мексиканскими католиками. Ссылаясь на известные беспорядки протестантских нативистских толп в США, мексиканский памфлет спрашивал: «Можете ли вы сражаться на стороне тех, кто поджигает ваши храмы в Бостоне и Филадельфии?» Мексика также предлагала земельные гранты солдатам противников, которые дезертируют и заявят о себе: двести акров для рядового, пятьсот – для сержанта. В совокупности побуждения и пропаганда возымели действие. Первые выстрелы в войне прозвучали 4 апреля 1846 года, причём не между мексиканскими и американскими войсками, а американскими часовыми по иммигранту-дезертиру, переплывшему через Рио-Гранде на мексиканскую сторону. (Этот эпизод вызвал вопросы в Конгрессе.) Около трехсот американских дезертиров, подавляющее большинство из которых были католиками и/или иммигрантами, вступили в мексиканскую армию. Мексиканцы организовали их в собственное подразделение, названное Батальоном Святого Патрика, поскольку самой многочисленной национальной группой среди санпатрициев были ирландцы.[1789]1789
  Питер Стивенс, «Марш мошенников»: John Riley and the St. Patrick’s Battalion (Washington, 1999), 83, 110, 221. Моя оценка числа американских дезертиров в мексиканской армии основывается на данных Стивенса, 241–42, и Денниса Уинна, The San Patricio Soldiers (El Paso, Tex., 1984), 20.


[Закрыть] В ответ армия США назначила двух первых католических капелланов (один из которых был убит на службе). Большинство из 9207 дезертиров из американских вооруженных сил не взяли в руки оружие против своих бывших товарищей, а просто исчезли. Процент дезертирства в войне с Мексикой – 8,3% – был самым высоким среди всех иностранных войн в истории Соединенных Штатов – в два раза выше, чем во Вьетнамской войне. Жестокие телесные наказания, сомнения в правоте американцев и предрассудки офицеров-нативистов – все это усугубляло проблему дезертирства. Иногда регулярные солдаты дезертировали, чтобы присоединиться к добровольческим подразделениям в поисках щедрот и более мягкой дисциплины.[1790]1790
  Miller, Shamrock and Sword, 23, 159, 165, 174. Paul Foos, A Short, Offhand, Killing Affair (Chapel Hill, 2002), 109.


[Закрыть]

Завоевание Мексики Соединенными Штатами обернулось более длительной, тяжелой и дорогостоящей борьбой, чем ожидали политики, спровоцировавшие конфликт. Хотя численность армий была невелика, число жертв в них было велико. Война с Мексикой была точно названа самой смертоносной из всех, в которых когда-либо участвовали Соединенные Штаты: Один американский солдат из десяти погибал менее чем за два года службы, почти столько же становились нетрудоспособными и отправлялись домой. На долю болезней приходилось семь восьмых смертей. Живя в тесноте, в антисанитарных условиях и употребляя нечистую воду, солдаты часто становились жертвами дизентерии, вшей и инфекционных заболеваний. Регулярные войска пострадали меньше, чем добровольцы, так как они понимали важность чистоты лагерей и хорошо приготовленной пищи, к тому же все они были привиты от оспы. В итоге война обошлась Соединенным Штатам в 12 518 жизней и почти сто миллионов долларов.[1791]1791
  Уиндерс, Армия мистера Полка, 139–40.


[Закрыть] Мексика потеряла гораздо больше жизней и понесла значительные экономические и социальные потери. Хотя по сравнению с Гражданской войной общие потери выглядят небольшими, в то время они не казались незначительными, и американскую общественность не успокаивал тот факт, что потери мексиканцев были выше.

Ранняя победа Тейлора над более многочисленной армией, которая хорошо выбрала позицию, положила впечатляющее начало войне его страны с Мексикой. На протяжении всего конфликта вооруженные силы США демонстрировали превосходное стратегическое планирование, тактическое руководство, техническое мастерство и мужество. Оккупация огромной территории Мексики сравнительно небольшой армией менее чем за два года стала удивительным военным подвигом. Масштабы этого военного достижения никогда не были полностью оценены, потому что американцы предпочитали верить, что их национальная экспансия произошла автоматически, как исполнение неизбежной и явной судьбы. Как только война с Мексикой закончилась, она была легко забыта вместе с ожесточенными партизанскими разногласиями, которые она вызвала среди самих американцев.