Текст книги "Что сотворил Бог. Трансформация Америки, 1815-1848 (ЛП)"
Автор книги: Дэниел Уолкер Хау
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 79 страниц)
II
Кризис нуллификации сразу же отразился на народе чероки. Дело «Вустер против Джорджии» положило начало противостоянию между авторитетом Верховного суда и штата Джорджия. Последовательно отрицая право суда вообще рассматривать это дело, Джорджия не предприняла никаких шагов для освобождения Сэмюэля Вустера и Элизура Батлера из заключения, несмотря на решение в их пользу. Согласно громоздким юридическим процедурам того времени, ничего нельзя было сделать до тех пор, пока Верховный суд не соберется вновь в начале 1833 года, и тогда два миссионера смогут официально сообщить суду о своих затруднениях и запросить судебный приказ. Поскольку законодательное собрание Джорджии запретило любому должностному лицу штата подчиняться такому предписанию, суду, несомненно, пришлось бы призвать президента к исполнению его конституционной обязанности «заботиться о том, чтобы законы исполнялись неукоснительно». Но никто не предполагал, что Старый Хикори намеревался привести в исполнение решение суда в деле, где его симпатии так прочно лежали на другой стороне. Часто рассказывают, что, узнав о решении Верховного суда по делу «Вустер против Джорджии», Джексон насмешливо сказал: «Джон Маршалл принял решение, теперь пусть приведет его в исполнение!».[980]980
Гораций Грили, «Американский конфликт» (Хартфорд, Коннектикут, 1864), I, 106, ссылаясь на воспоминания Джорджа Бриггса. Несмотря на то, что эта история основана на воспоминаниях, случившихся много позже, она согласуется с поведением Джексона и вполне соответствует его характеру. Он писал Джону Коффи: «Решение Верховного суда ещё не родилось, и они считают, что не могут принудить Джорджию подчиниться своему мандату» (7 апреля 1832 г.), Correspondence of AJ, IV, 430.
[Закрыть]
К зиме 1832–33 годов ситуация значительно изменилась по сравнению с предыдущим мартом, когда было вынесено первоначальное решение. Клей потерпел поражение на выборах, что лишило чероки надежды на то, что он сможет обеспечить исполнение постановления Маршалла. В то время как Джексон уже столкнулся с одним непокорным штатом, ни администрация, ни Национальная республиканская оппозиция не хотели рисковать, разжигая вражду с соседом, подталкивая Джорджию к союзу с Южной Каролиной; Алабама и Миссисипи вполне могли последовать его примеру. Проблема требовала навыков Маленького Мага. Поэтому в декабре 1832 года избранный вице-президент Ван Бюрен заключил соглашение, чтобы разрядить обстановку. С неохотой Вустер и Батлер объявили, что не будут добиваться от суда постановления об их освобождении, а примут помилование от губернатора Джорджии. Законодательное собрание Джорджии отменило закон, по которому были осуждены миссионеры (но не остальные части кодекса, которые дискриминировали индейцев), и они смогли вернуться к своей миссии в племени чероки. Губернатор Уилсон Лампкин едва не сорвал сделку, настаивая на том, чтобы все возможные унции риторики были направлены на защиту прав штата, но 14 января помилование всё-таки состоялось. Надежды нуллификаторов привлечь на свою сторону Джорджию не оправдались; Верховный суд избежал публичного позора, связанного с изданием постановления, которое оказалось неисполнимым. В проигрыше, конечно же, оказались чероки, чьи юридически подтвержденные права теперь будут игнорироваться. Сэмюэл Вустер никогда не был настроен оптимистично по поводу шансов на спасение народа чероки, но (как он писал двумя годами ранее) «мне кажется, что все же следует предпринять попытку, даже если она закончится поражением».[981]981
Цитируется в John G. West Jr., The Politics of Revelation and Reason (Lawrence, Kans., 1996), 172. См. также Эдвин Майлз, «После решения Джона Маршалла», Journal of Southern History 39 (1973): 519–44.
[Закрыть] Два миссионера выдержали семнадцать месяцев сурового заключения и были готовы отбыть четырехлетний срок за своё дело; они не хотели подвергать опасности национальные интересы ради него. Вустер провел остаток своей жизни с чероки, сопровождал их в Оклахому и перевел большую часть Библии на язык Секвойи.
Враждебная конфронтация между ними была благополучно предотвращена, и 25 января 1833 года президент пригласил судей Верховного суда на обед в Белый дом. Великий националист судья Джозеф Стори (которого Джексон однажды назвал «самым опасным человеком в Америке») сообщил своей жене, что «президент специально пригласил меня выпить с ним бокал вина. Со времени его последней прокламации и послания [осуждающих нуллификацию] я и председатель Верховного суда стали его горячими сторонниками и будем оставаться ими до тех пор, пока он будет придерживаться принципов, заложенных в них. Кто бы мог подумать о таком событии?».[982]982
Цитируется в G. Edward White, The Marshall Court and Cultural Change (New York, 1991), 739.
[Закрыть]
По крайней мере, на два других дела, рассматривавшихся Верховным судом, возможно, повлиял кризис нуллификации. Одним из них было дело «Нью-Джерси против Нью-Йорка» – пограничный спор, в котором родной штат Ван Бюрена утверждал, что у суда нет юрисдикции. Поскольку Джорджия занимала ту же позицию по отношению к Вустеру, это дело тоже стало потенциально взрывоопасным в контексте нуллификации. Председатель Верховного суда Маршалл предусмотрительно прекратил рассмотрение дела в марте 1832 года и отложил его возобновление до февраля 1833 года. К этому времени стороны создали комиссию для переговоров об урегулировании, которые были проведены в 1834 году. И снова ловкость рук Ван Бюрена была очевидна в исходе дела.[983]983
Майкл Биркнер, «Спор о границах между Нью-Йорком и Нью-Джерси, Джон Маршалл и кризис нуллификации», JER 12 (1992): 195–212.
[Закрыть]
Более длительное значение имело дело «Баррон против Балтимора» (1833 г.), в котором рассматривался вопрос о том, нарушил ли город Балтимор, повредив частную пристань, положение Пятой поправки «об изъятии» («частная собственность не может быть изъята для общественного использования без справедливой компенсации»). Владелец пристани выиграл судебное решение в размере 4500 долларов, которое Верховный суд Мэриленда отменил на том основании, что Пятая поправка не распространяется на штат Мэриленд (и его муниципальную корпорацию Балтимор), а ограничивает только федеральное правительство. Обращение в Верховный суд США грозило повторением вражды, которая разгорелась, когда Маршалл вынес решение против Мэриленда в деле Маккаллоха четырнадцатью годами ранее. В то время учебники по праву и судебные прецеденты штатов по всей стране не выявили определенной закономерности: одни применяли к штатам поправки со второй по девятую, другие – нет. (Первая и Десятая поправки прямо ограничивают только федеральное правительство). Столь преданный сторонник национализма, как Маршалл, мог бы прийти к выводу, что Пятая поправка действительно ограничивает штаты. Но нет, Маршалл выступил от имени единогласного суда и вынес противоположное решение, даже не дождавшись устных аргументов Балтимора. В своём последнем важном заключении по конституционному праву престарелый верховный судья постановил, что Билль о правах ограничивает только федеральное правительство, но не штаты. Потребовалась Четырнадцатая поправка и много сложных рассуждений в двадцатом веке, чтобы Верховный суд хотя бы частично устранил последствия нехарактерного для Маршалла решения в пользу прав штатов. Но в политическом климате января 1833 года маловероятно, что Суд вынес бы заключение, тревожащее штаты.[984]984
Баррон против Балтимора, 32 США (7 Питерс) 243 (1833); Уолкер Майо, «Федеральный билль о правах и штаты до принятия Четырнадцатой поправки» (диссертация на соискание степени доктора философии, Оксфордский университет, 1993).
[Закрыть]
III
Ликование по поводу решения по делу «Вустер против Джорджии» прошло, когда стало ясно, что ни власти штата, ни федеральные власти не подчинятся ему. С 1 июля 1830 года на территорию племени чероки распространялись законы штата. Хотя федеральное правительство обычно забирало земли, от которых отказывались индейские племена, в данном случае их получил штат. Настроение белого населения Джорджии было отражено в популярной в то время песне:
Чтобы удовлетворить эти желания, в 1832 году Джорджия провела лотерею и разыграла все незанятые земли чероки среди счастливчиков с белыми билетами. Самим коренным жителям пока разрешалось оставаться на участках, где они построили улучшения, в ожидании окончательного переселения. Джексоновские демократы Джорджии во главе с губернатором Лампкином заняли ещё более жесткую позицию в отношении индейцев, чем Партия прав штата губернатора Гилмера (который также поддерживал Джексона на выборах президента в 1828 и 32 годах), хотя разница не была разительной. Идея лотереи принадлежала партии Лампкина; партия Гилмера предпочла бы получать доходы штата с земель чероки. Хотя почти все белые джорджийцы надеялись, что индейцы уйдут, не все одобряли то, как с ними обращались. Некоторые судьи судов штата проявляли умеренное уважение к имущественным правам чероки.[986]986
H. David Williams, «The Cherokee Nation and Georgia’s Gold and Land Lotteries of 1832–33», Georgia Historical Quarterly 73 (1989): 519–39; Mary Young, «The Exercise of Sovereignty in Cherokee Georgia», JER 10 (1990): 43–63.
[Закрыть]
Перед лицом чрезвычайного давления со стороны государства единство племени в конце концов сдалось. Большинство чероки во главе с главным вождем Джоном Россом решительно остались на месте, но небольшое меньшинство племени решило, что лучше подписать договор об удалении и попытаться спасти что-то из обломков. 29 декабря 1835 года партия во главе с Джоном Риджем и Элиасом Боудинотом (издателем «Чероки Феникс») подписала договор Нью-Эхота, соглашаясь на торговлю исконной родиной племени в обмен на 5 миллионов долларов и земли в Оклахоме. Сторона договора получила поддержку в основном от представителей смешанных кровей и рабовладельцев; Росса, хотя он тоже был смешанной крови и рабовладельцем, поддержало подавляющее большинство полнокровных фермеров. Будучи посредником между культурами и сам христианином, Росс причислял к своей консервативной партии последователей мудреца-традиционалиста Белого Пути. Членов партии договора можно охарактеризовать как растущий средний класс в обществе чероки, стремящийся к коммерческим выгодам и разочарованный консерватизмом как элиты Росса, так и народа.[987]987
Теда Пердью, «Конфликт внутри: Чероки и удаление» в книге «Удаление Чероки: Before and After», ed. William Anderson (Athens, Ga., 1991), 55–74. Подробнее о внутренней политике чероки см. в Gary Moulton, John Ross, Cherokee Chief (Athens, Ga., 1978); Duane Champagne, Social Order and Political Change: Конституционные правительства среди чероки, чокто, чикасо и криков (Стэнфорд, 1992).
[Закрыть] Несмотря на протесты чероки, утверждавших, что у подписавших договор нет полномочий, и красноречивую оппозицию Дэниела Уэбстера и Генри Клея, Сенат США 23 мая 1836 года дал согласие на ратификацию 31 голосом против 15: на один голос больше минимальных по Конституции двух третей.
Члены договорной партии отправились в Оклахому, но большинство чероки все равно не покинули свои дома добровольно. Начиная с мая 1838 года, большинство племени было собрано армией США и отправлено в лагеря для содержания под стражей в ожидании удаления; другие бежали в соседние штаты. Широкомасштабное кровопролитие удалось предотвратить благодаря умеренности и здравому смыслу вождя Росса и генерала Уинфилда Скотта.[988]988
См. Мэри Янг, «Разрешение конфликтов на индийской границе», JER 16 (1996): 1–19.
[Закрыть] Но некомпетентность, безразличие и разногласия в политике гражданских властей сорвали усилия генерала Джона Эллиса Вула по надлежащей подготовке к массовой эвакуации. Антисанитарные условия в лагерях и суровая погода на печально известной «Тропе слез» осенью и зимой 1838–39 годов привели к трагически высокой смертности; по общепринятым оценкам, из двенадцати тысяч участников принудительной миграции погибло четыре тысячи человек. Среди погибших была и жена вождя Росса. Оказавшись в Оклахоме, племя долго терпело упреки в связи с Удалением; Джон Ридж и Элиас Будинот были убиты (по мнению некоторых, справедливо) за то, что подписали договор Нью-Эхота.[989]989
Энтони Уоллес, «Длинная горькая тропа» (Нью-Йорк, 1993), 88–94. Оценки смертности чероки в связи с переселением варьируются от 1600 до 8000 человек. Споры обобщены в Ronald Satz, «The Cherokee Trail of Tears», Georgia Historical Quarterly 73 (1989), 431–32; Russell Thornton, The Cherokees: A Population History (Lincoln, Neb., 1990), 73–77.
[Закрыть]
К этому времени племена криков и чикасо подверглись принудительному переселению, сопровождавшемуся аналогичными лишениями, из Алабамы и Миссисипи соответственно. Эти штаты подражали Джорджии и распространили свои собственные законы на земли, гарантированные индейским племенам федеральным договором. Крики, некогда самые могущественные из южных племен, пострадали во время переселения, пожалуй, больше всех. По договору, подписанному в Вашингтоне 24 марта 1832 года, они отдавали все земли племени к востоку от Миссисипи в обмен на место в Оклахоме, но при этом обещали, что тем семьям криков, которые решат остаться в Алабаме, будут выделены скромные «наделы» для владения и ведения хозяйства там. Но земли криков быстро заполонили белые, которых не смогли выселить ни власти штата, ни федеральные власти, а их бывшие обитатели отправились скитаться в качестве беженцев. Захватывая земли коренных американцев, алабамцы заставили джорджийцев выглядеть неуверенно. Способы обмана индейцев, лишивших их наделов, были разнообразны, изобретательны, часто наглы, и осуществлялись как крупными спекулятивными консорциумами, так и отдельными мошенниками. Когда комиссар по делам индейцев провел расследование, он заявил: «Полученные сведения шокируют. Лица, ранее считавшиеся респектабельными, замешаны в самых позорных попытках обмана». Историк Пол Пруха отмечает: «Мошенничество было впечатляющим и широкомасштабным, превращая в насмешку намерения договора, а правительство, казалось, было бессильно остановить сутяжничество спекулянтов».[990]990
Обе цитаты взяты из книги Пола Прухи «Великий отец: The United States Government and the American Indians» (Lincoln, Neb., 1984), I, 222. Мошенничество, практиковавшееся в отношении криков, подробно описано в книге Mary Young, Redskins, Ruffleshirts, and Rednecks: Indian Allotments in Alabama and Mississippi, 1830–1860 (Norman, Okla., 1961), 3–98.
[Закрыть] Другие историки, однако, полагают, что правительство на самом деле предвидело эти события и подписало договор как «хитроумную уловку администрации, чтобы ускорить выселение индейцев, открыв дверь для белых спекуляций на землях Криков».[991]991
Рональд Сатц, Политика в отношении американских индейцев в Джексоновскую эпоху (Линкольн, Неб., 1975), 105.
[Закрыть] По законам племени криков право собственности на землю принадлежало женщине дома, но белые настаивали на том, чтобы иметь дело с мужчиной дома, который вполне мог считать, что обманул чужаков, продав то, что ему не принадлежало, – пока они не вернулись с оружием, чтобы выселить его и его семью. Неудивительно, что весной 1836 года некоторые из криков, доведенные до отчаяния, оказали жестокое сопротивление, которое получило название Второй войны криков. Военный министр Льюис Касс из Мичигана, сменивший Джона Итона, но столь же приверженный идее устранения, поспешно вызвал армию. Войска, которых не жалели для поддержания порядка против белых, теперь быстро усмирили криков, которых массово отправили в Оклахому, как «врагов», так и «друзей», не обращая внимания на договор. Несколько человек бежали во Флориду, чтобы присоединиться к семинолам, язык и культуру которых они разделяли. Смертность в результате депортации ручьев могла достигать 50 процентов.[992]992
Майкл Доран, «Статистика населения Индийской территории XIX века», Хроники Оклахомы 53 (1975–76): 497–500.
[Закрыть]
Чикасау из Миссисипи попытались избавить себя от страданий, быстро смирившись с неизбежным и согласившись на переезд на запад. Потом выяснилось, что администрация не определила место для переселения племени. В конце концов чикасо сами купили участок владений чокто в Оклахоме, чтобы спастись от преследований, которым их подвергали захватчики на их землях в Миссисипи.
Семинолы на территории Флориды оказались самым трудным из юго-восточных племен, которых удалось изгнать. Готовые сражаться за свои дома, они оказали решительное сопротивление и получили выгоду от удаленного оборонительного бастиона и помощи беглых рабов. Договор о согласии на переселение, заключенный с группой семинолов в 1833 году во время их визита в Оклахому, был отвергнут племенем, но принят администрацией как обязательный. В декабре 1835 года сотня солдат под командованием майора Фрэнсиса Дейда была уничтожена объединенными силами индейцев и негров. Когда Джексон покинул свой пост в марте 1837 года, федеральное правительство приступило к серьёзным военным действиям, а судьба племени семинолов все ещё оставалась нерешенной. До конца войны правительство потратит на покорение одних только семинолов в десять раз больше, чем, по его расчетам, будет стоить удаление всех племен.[993]993
Satz, American Indian Policy, 103.
[Закрыть]
Устранение индейцев в 1830-х годах. Племена были отправлены не только в Оклахому, но и в Канзас и Небраску.
Политика администрации по удалению индейцев распространялась на всех индейцев к востоку от Миссисипи, а не только на жителей глубокого Юга. На Северо-Западе она привела к трагическому конфликту, известному как Война Чёрного Ястреба. В апреле 1832 года Чёрный Ястреб повел от одной до двух тысяч человек из племени саков и фоксов пересечь Миссисипи и вернуться на земли в северном Иллинойсе, где их право на владение землей теперь оспаривалось. Чёрный Ястреб долгое время выступал за межплеменное сопротивление посягательствам белых и был на стороне англичан во время войны 1812 года; в последнее время он терял влияние на своего соперника, вождя Кеокука, сторонника уступчивости по отношению к поселенцам. В данном случае Чёрный Ястреб и его группа искали не конфликта, а убежища от своих традиционных врагов, сиу; в военном отряде не должно было быть женщин и детей. Тем не менее губернатор Иллинойса Джон Рейнольдс воспринял их приход в свой штат как враждебный. Как только Чёрный Ястреб понял, что ему не удастся убедить ни другие племена, ни канадских торговцев поддержать его вторжение в Иллинойс, он попытался сдаться. 14 мая делегация индейцев, пытавшаяся провести переговоры под флагом перемирия, была обстреляна ополченцами штата; в последовавшем за этим сражении дезорганизованные ополченцы были разбиты.[994]994
Энтони Уоллес, «Введение», Война Чёрного Ястреба, изд. Эллен Уитни (Спрингфилд, Иллинойс, 1970).
[Закрыть]
Военный министр Касс воспользовался этой возможностью. Он созвал федеральные войска, попросил ополченцев Иллинойса поддержать их и сам поспешил в Детройт, чтобы быть ближе к месту событий. Среди людей, собранных для участия в короткой кампании, были будущие президенты Авраам Линкольн (чей дед был убит индейцами на границе Кентукки), Закари Тейлор и Джефферсон Дэвис. Джексон заставил местного командира действовать, и наспех собранная армия прогнала банду Чёрного Ястреба, преследуя их на территории нынешнего Висконсина и убив несколько сотен мужчин, женщин и детей у Бад-Экса 2 августа 1832 года, когда они пытались бежать обратно через Миссисипи. Тех, кому удалось переправиться, убили союзные правительству сиу. Из всей группы Чёрного Ястреба выжило едва ли 150 человек. Кажущаяся чрезмерная реакция администрации принесла свои плоды: Последовали мирные договоры, лишившие племена сак и фокс и виннебаго новых земель. Правительство показало пленного Чёрного Ястреба по всей стране, как это делали римляне с пленными монархами; своим достоинством и красноречием старый воин завоевал неизменное восхищение американской публики.[995]995
Уильям Клюндер, Льюис Касс (Кент, Огайо, 1996), 68–69; Уильям Хейген, Индейцы сак и фокс (Норман, Окла, 1958), 153–91. Также см. Black Hawk: An Autobiography, ed. Дональд Джексон (Урбана, Иллинойс, 1955).
[Закрыть]
Лишь с запозданием администрация Джексона обратила внимание на тот факт, что вытеснение восточных племен на Великие равнины потребует от племен, уже проживавших там, передать часть своих исторических земель новоприбывшим. В 1835 году правительство уполномочило комиссию под председательством Монтфорта Стоукса из Северной Каролины искать подходящие соглашения. Экспедиции кавалерии и драгун, базировавшихся в фортах Ливенворт и Скотт (Канзас), в конце концов убедили некоторые племена равнин подписать необходимые договоры, хотя трения между различными племенами коренных жителей и переселенцев с востока останутся, что станет ещё одним трагическим аспектом переселения индейцев. В 1841 году добросовестное расследование обращения правительства с изгнанниками, проведенное майором регулярной армии Итаном Алленом Хичкоком, выявило широкомасштабную коррупцию со стороны белых подрядчиков.[996]996
См. Ethan Allen Hitchcock, A Traveller in Indian Territory, rpt. with foreword by Michael Green (Norman, Okla., 1996).
[Закрыть]
Эндрю Джексон мобилизовал федеральное правительство на экспроприацию и изгнание расового меньшинства, которое он считал препятствием для национальной целостности и экономического роста. К концу двух сроков его правления было отторгнуто около сорока шести тысяч коренных американцев, и ещё столько же было намечено к отторжению при его преемнике. Взамен Джексон получил 100 миллионов акров земли, большая часть из которых – первоклассные сельскохозяйственные угодья, стоимостью 30 миллионов акров в Оклахоме и Канзасе плюс 70 миллионов долларов (1,21 миллиарда долларов в 2005 году, если можно так посчитать).[997]997
Donald Cole, The Presidency of Andrew Jackson (Lawrence, Kans., 1993), 116. Валютный эквивалент рассчитан с использованием индекса потребительских цен в Bureau of the Census, Historical Statistics of the United States (Washington, 1975).
[Закрыть] Немногое из этих денег досталось американским индейцам, но их расходование серьёзно подрывало обещания Джексона о строгой республиканской экономике. Конечно, вина за лишение и изгнание племен должна быть широко разделена среди белого населения, и даже сочувствующей администрации было трудно защитить права индейцев, как показал опыт Джона Куинси Адамса. Но политика Джексона поощряла жадность белых и усугубляла плохую ситуацию. В некоторых местах, где администрация не прибегала к силе для их изгнания, скромному числу индейцев удалось остаться к востоку от Миссисипи, включая ирокезов в Нью-Йорке и чероки в Северной Каролине.
Вина не только в неэффективном и коррумпированном осуществлении программы переселения, но и в самой политике Джексона. Законопроект об удалении индейцев предусматривал перезаключение договоров и (при условии, что переговоры закончатся) финансирование депортации. Процесс заключения договоров был печально известен принуждением и коррупцией, о чём Джексон знал не понаслышке, и новые договоры, заключенные при его администрации, продолжали эту практику. Любимый переговорщик Джексона Джон Ф. Шермерхорн, несмотря на критику современников за его сутяжничество, был вновь назначен и вознагражден президентом. Твёрдо веря в то, что «Конгресс имеет полную власть по закону регулировать все вопросы, касающиеся индейцев»,[998]998
Эндрю Джексон – Джеймсу Монро, 4 марта 1817 года, цитируется в Robert Remini, The Legacy of Andrew Jackson (Baton Rouge, 1988), 49.
[Закрыть] Джексон счел удобным притворяться, что штаты имеют право распространять свои законы на племена, поскольку знал, что штаты сделают жизнь коренных жителей невыносимой. После того как белое население и правительства штатов разграбили и обманули беспомощное меньшинство, Джексон (как выразился историк Гарри Уотсон) «принял позу спасителя индейцев», предложив им депортацию в качестве спасения.[999]999
Гарри Уотсон, Свобода и власть: политика Джексоновской Америки (Нью-Йорк, 1990), 109.
[Закрыть] В процесс переселения часто вмешивался лично президент, всегда в интересах спешки, иногда в интересах экономии, но никогда в интересах гуманности, честности или тщательного планирования. Офицеры армии, такие как генерал Вул и полковник Закари Тейлор, которые пытались провести процесс удаления как можно более гуманно или защитить признанные права индейцев от белых захватчиков, узнали, что администрация Джексона их не поддержит.[1000]1000
См., например, Klunder, Lewis Cass, 70.
[Закрыть]
Устранение индейцев говорит о политике Джексона гораздо больше, чем просто о его расизме. Прежде всего, оно иллюстрирует империализм, то есть стремление к географической и экономической экспансии, навязывание чужой воли подвластным народам и захват их ресурсов. Империализм не обязательно должен ограничиваться заморской экспансией, как это делали западноевропейские державы в XIX веке; он может с таким же успехом применяться к экспансии на географически сопредельных территориях, как в случае с Соединенными Штатами и царской Россией. Империализм – более точная и плодотворная категория для понимания отношений между Соединенными Штатами и коренными американцами, чем метафора патернализма, к которой так часто прибегают историки и современники (как, например, в договорных ссылках на «Великого белого отца» и его «индейских детей»). Федеральное правительство было слишком далёким и слишком чужим, слишком озабоченным экспроприацией, а не воспитанием, чтобы родительская роль могла описать эти отношения, разве что в виде зловещей карикатуры. Для характеристики отношения христианских миссионеров к индейцам с большей справедливостью можно было бы сослаться на патернализм.
Помимо стремления к территориальной экспансии, индейская политика Джексона также демонстрирует нетерпение к правовым ограничениям. Бесцеремонное отношение к закону, выраженное Джексоном (который, в конце концов, был юристом и судьей из Теннесси), было широко распространено среди его соотечественников. Верховенство закона существовало только в тех местах и по тем вопросам, где его поддерживало местное большинство. Например, во время золотой лихорадки в Джорджии ни народ чероки, ни власти штата, ни федеральное правительство не могли обеспечить правопорядок. Восстановление правового порядка на золотых приисках было вызвано желанием обеспечить надежные права собственности. Отношения с индейскими племенами оказались одной из областей американского права, где Верховный суд Джона Маршалла не оправдал своей попытки создать обязательный прецедент. Когда после смерти Маршалла на рассмотрение суда поступило больше дел, касающихся прав индейцев, новое большинство назначенцев Джексона проигнорировало дело «Вустер против Джорджии» и вместо этого восстановило доктрину «Джонсон против М’Интоша» (1824), подтвердив суверенитет белых над землями аборигенов на основании «права открытия».[1001]1001
Подробно описано в книге Линдси Робертсон «Завоевание по закону: Как открытие Америки лишило коренные народы их земель» (Оксфорд, 2005).
[Закрыть] На протяжении последующих поколений правительства штатов по всей стране неоднократно утверждали своё верховенство над индейскими резервациями, суды штатов обеспечивали его, а федеральное правительство, включая судебную власть, соглашалось с этим. Даже после того, как племена переселились на запад от реки Миссисипи, их возможность оставаться в новых владениях была не более надежной, чем в старых. В 1831–32 годах штат Миссури изгнал жителей племени шауни и передал их фермы и постройки белым скваттерам.[1002]1002
Тим Гаррисон, «Правовая идеология удаления» (Афины, штат Гавайи, 2002), 234–45; Джон Фаррагер, «От этнического смешения к этнической чистке», в книге «Точки соприкосновения», изд. Andrew Cayton and Fredrika Teute (Chapel Hill, 1998), 304–26.
[Закрыть]
Среди заявленных президентом целей переселения индейцев было распространение белого семейного фермерства, поскольку «независимые фермеры везде являются основой общества и истинными друзьями свободы».[1003]1003
«Четвертое ежегодное послание» (4 декабря 1832 г.), Presidential Messages, II, 600.
[Закрыть] Но настойчивое стремление Джексона открыть индейские земли быстро, до фактического переселения белого населения, сыграло на руку спекулянтам, имевшим доступ к значительному капиталу, которые захватили лучшие земли. Только в своём Циркуляре о спекуляциях 1837 года, выпущенном незадолго до его ухода с поста президента, Джексон дал понять, что хотел бы воспрепятствовать спекуляциям на экспроприированных индейских землях. Конечно, когда у мелких фермеров появлялась возможность, они тоже участвовали в земельных спекуляциях в той мере, в какой позволяли их ресурсы; даже настоящие поселенцы обычно выбирали свои участки с расчетом на последующую перепродажу.[1004]1004
См. Young, Redskins, Ruffleshirts, and Rednecks, 172–90.
[Закрыть]
Мартин Ван Бюрен правильно предсказал, что вопрос об удалении индейцев будет «занимать умы и чувства нашего народа» на протяжении многих поколений.[1005]1005
Мартин Ван Бюрен, Автобиография, изд. John Fitzpatrick (Washington, 1920), II, 295–96.
[Закрыть] Сегодня американцы осуждают экспроприацию и изгнание расовых меньшинств – практику, которую теперь называют «этнической чисткой». Штат Джорджия отменил свои законы о чероки в 1979 году и оправдал Вустера и Батлера в 1992 году, назвав их тюремное заключение «пятном на истории уголовного правосудия в Джорджии».[1006]1006
Нью-Йорк Таймс (национальное изд.), 11 ноября 1992 г., A–7.
[Закрыть] Федеральное правительство установило памятники вдоль Тропы слез, на которые современный американец может смотреть со стыдом за прошлые преступления страны, сдобренным хотя бы некоторой гордостью за готовность нации признать их.
