Текст книги ""Фантастика 2025-3". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Марианна Алферова

Испытания назначили на следующий день. Сутки в камере с двумя другими пробужденными оказались настоящей пыткой. Мы все слишком громко дышали. Слишком сильно пахли. О чем с удовольствием каждые пять минут сообщали сокамерникам. А после откровений Франчески мне было очень сложно заставить себя заснуть. Я не стал говорить Джиму, что у нашей подруги, похоже, окончательно съехала крыша. Могли бы установить дежурства и спать по очереди. Но у меня к барышне были вполне определенные чувства. Покажи я, что принял ее слова всерьез, нас могли разделить. Закрывая глаза вечером, я подумал о том, что умереть от рук любимой, в сущности, вовсе не плохо. И больше не придется принимать никаких сложных решений.

Проснулся я живым и здоровым от сигнала к завтраку. На этот раз невидимый повар превзошел сам себя, завалив нас огромным выбором закусок. Набив желудок, я некоторое время размышлял о том, прилагается ли к новым способностям улучшенный метаболизм. Если генерал собирается заставить нас после такого пиршества совершить пробежку на десять километров, чтобы посмотреть, не установим ли мы новый рекорд, в моем лице его ждет жестокое разочарование.

Но нас отвели в уже наскучившее помещение для экспериментов. Кастор, Саан и толстяк образовали приемную комиссию, привычно рассевшись за столом, а за их спинами маячила Марра. Приковывать к стульям нас не стали, зато перед каждым разложили по набору предметов. Я смотрел на лежащие на полу передо мной титановые наручники, стальную трубу и теннисный мячик. Цирк.

– Нам из этого пазл сложить? – Перед Джимом обнаружились топор, набор для дартса и стеклянная банка, в которой метался десяток мух.

– А сахар нам давать будете, если сделаем все правильно? – поддержала его Франческа. – Что за идиотизм?

– Этим испытаниям сотни лет, – обиженно откликнулся толстяк. – В моей семье через них проходили все. Конечно, обычно это происходит лет в четырнадцать. Но я же не виноват, что вы так подзадержались в развитии.

– Ты что, четвертый? – с искренним ужасом поинтересовалась итальянка. – Наш какой-то дальний родич?

– Нет, – вмешался Саан. – Четвертого только предстоит найти. Брайан представляет смежный род. У них схожие с вашими способности, но вы должны быть гораздо сильнее. Пробуждение происходит, когда с вами заговаривают на древнем языке, который знают представители вашего вида. Но нет уверенности в том, как это сработало на вас. Нужно проверить. Если Брайн не может раскрыть все ваши силы, то у нас проблема. Поскольку больше сделать это некому.

Проблема действительно была. Я не мог порвать титановые наручники. Не мог согнуть стальную трубу. Не мог попасть мячиком в толстяка, который оказался удивительно проворным для человека своих габаритов. У товарищей дела обстояли не лучше. Джим попадал в круг для дартса, но не более. Десятку он не выбил ни разу. Выпущенные им мухи разлетелись по комнате и досаждали всем, пока Марра не сожгла их на лету щелчками пальцев. Франческа не могла разбить рукой деревянную доску.

По мере того как наши усилия заканчивались ничем, лицо генерала приобретало все более мрачное выражение.

– Довольно, – наконец не выдержал он. – Это все бесполезно. В чем проблема?

Вопрос адресовался Брайану, но тот лишь растерянно пожал плечами:

– Откуда мне знать? Они же не моего рода. Вообще, то, что многое поначалу не получается, – это нормально. Сила растет со временем, пик наступает через шесть – двенадцать месяцев. Но хоть что-то они должны были показать. Частично ведь сработало – зрение, слух, обоняние. Можно еще проверить на чувствительность к боли. И на регенерацию. Давайте отрежем им что-нибудь.

– Ах ты сука! – взвился Джим. – Сейчас я тебе самому что-нибудь отрежу.

В руках у него находился топор, поэтому угроза не казалась такой уж абстрактной.

– Действительно, – задумчиво протянул Кастор. – Хорошая мысль. Может, нужен стресс, чтобы подействовало? Схватка. Настоящая. Давай убей его.

Джим растерянно посмотрел на инопланетянина. Разумеется, тот не шутил. А я-то полагал, что толстяк в его глазах – ценный кадр. Брайан, видимо, подумал о том же.

– Господин, это лишнее. А если я поврежу его, защищаясь? – Пусть мы не показали ничего из того, на что надеялись присутствующие, но было видно, что ему до чертиков страшно.

– А ты не сильно защищайся, – равнодушно предложил генерал. – Если он пару раз порежет тебя – ничего страшного. Заживет. Получишь бонус. Ты же не думаешь, что этот бойскаут сможет тебя убить?

– Если он войдет в режим битвы, ему будет сложно остановиться, – нервно облизав губы, пояснил Брайан. – Самоконтроль требует тренировок. Не забывайте, что теоретически он гораздо сильнее и быстрее меня.

– Я не могу использовать теорию, – холодно парировал Кастор. – Если они на это способны, пусть покажут. Мне не нужны помощники, единственная способность которых – чувствовать запах дерьма за километр.

– Конечно, хозяин, – наконец угодливо согласился толстяк. – Давайте попробуем.

Встав со стула, он подошел к Джиму, остановившись в паре метров. Агент ФБР выглядел вконец растерянным, крепко сжимая топор в правой руке. Претворять в жизнь сказанную в сердцах угрозу он явно не собирался.

– Так не пойдет, – решил генерал после минутной паузы. – Он не чувствует угрозы. Нападай первым.

Я не видел удара. Никто из нас не видел, включая Джима, который оказался на полу. Из разбитого носа обильно текла кровь.

– Вставай, – скомандовал Кастор.

Джим поднялся, отбросив топор. В глазах его теперь бушевала ярость. Он нанес два быстрых удара, метя в челюсть Брайана. Отличная двойка, заставившая меня вспомнить о том, что двойник имеет определенные достижения в боксе. Только вот головы толстяка в том месте уже не было. Чуть отклонившись, он ударил фэбээровца в печень, отчего тот снова рухнул на пол, корчась от боли. Мне показалось, что в этот раз мерзавец специально замедлился, чтобы все видели, что именно он делает.

– Прекратите. – Франческа выпорхнула на середину комнаты и встала между педофилом и нашим товарищем. – Я с ним разберусь.

Мне показалось, что теперь она двигается гораздо быстрее, чем пристало человеку. Наверное, Брайан тоже это заметил, поскольку инстинктивно отступил на пару шагов. Она не попала ему в голову с первого удара, просвистевшего в паре сантиметров. Била она ногой с разворота, и, хотя я увидел удар, мне подумалось, что такая скорость уже чересчур даже для призового бойца. Толстяк явно придерживался того же мнения, и по мере развития схватки его лицо принимало все более испуганное выражение.

Теперь она наносила по несколько ударов в секунду. Нога в челюсть, рука в корпус, нога в колено, колено в прыжке. Брайан уклонялся и парировал, но делать это ему становилось все сложнее. Он пытался контратаковать, но его удары не достигали цели. Тем не менее он был хорош в рукопашной, и вес, похоже, не доставлял ему никаких проблем в бою. Я с увлечением наблюдал за схваткой, пока не заметил, что остальные в комнате перестали понимать, что происходит. Сделав глубокий вздох, я зажмурил глаза и попытался вернуться к нормальному зрению.

Вновь открыв их, я понял реакцию окружающих. Для них Франческа и Брайан просто стояли друг напротив друга, слегка подергиваясь. Большинство ударов были почти незаметны человеческому глазу. В этот момент девушка впервые попала. Я не видел, куда пришелся удар, но толстяка отбросило метров на пять. Врезавшись в стену, он рухнул на пол.

– Довольно, – пробормотал он. – Видите, с этой все в порядке.

– Это непоказательно. – Кровожадный Саан, как всегда, хотел большего. – Она служила в спецназе и профессионально занимается ММА. Один удачный удар значит лишь, что вы примерно равны по возможностям, но ее навыки боя лучше. Надо проверить на русском.

Подонок определенно испытывал ко мне не лучшие чувства.

– И пусть возьмет топор, – поддержал подчиненного генерал. – Так будет интересней.

Брайан поднялся на ноги и умоляюще посмотрел на хозяина. Похоже, ему прилично досталось, поскольку он никак не мог встать прямо. Возможно, сломаны ребра. Но искать сочувствия в этой комнате – дело пустое. Франческа подняла с пола топор и сунула его мне в руку.

– Прикончи его. – Ее голос звучал спокойно и абсолютно буднично. – Ты сможешь, теперь я знаю. Вспомни, что он делает с детьми.

Я взглянул на Джима. Товарищ пришел в себя, но кровотечение из носа не прекращалось, а поза скрючившись на стуле говорила о том, что печень до сих пор болит. В отличие от него, я никогда не занимался единоборствами. Орудовать топором я тоже не умел. Может, у меня и была суперсила, но я ее совершенно не чувствовал. Сейчас и у меня окажется расквашенным нос. Или сломана челюсть. Надеюсь, педофил не убьет меня. А то будет очень обидно.

Мы стояли один напротив другого. Мое сердце бешено билось, ожидая атаки и боли. Сам сделать первый ход я не решался.

– Ты сможешь, – это снова была подруга, но сейчас она говорила не по-английски.

Тот же язык, на котором к нам обращался Брайан. Откуда… В голове щелкнуло. Кто-то нажал на переключатель. Воздух вокруг на долю секунды сгустился, чтобы стать более прозрачным и податливым. Все замерло. Нет, просто сильно замедлилось. Вот Марра поворачивает голову. Ее рот приоткрывается. Она хочет сказать что-то генералу. Секунда, вторая, третья… Проходит немало времени, пока она начинает издавать звуки.

Напротив меня стоит омерзительный толстяк. Он видит так же, как и я, – теперь я осознаю это. Или почти так же. Он смотрит мне в глаза и понимает, что теперь я в его мире. Его лицо искажает гримаса страха. Он пытается ударить меня рукой. Наверное, очень быстро. Мне же кажется, что дело происходит под водой. Его руке приходится преодолевать какое-то сопротивление. Она неспешно плывет ко мне. Интересно, что будет, когда кулак коснется челюсти? Сейчас удар не кажется опасным. Он не может быть таким. Но стоит ли проверять? Я слегка отклоняю голову, и кулак проплывает мимо.

Я не отдаю приказов своим рукам. Та, в которой зажат топор, дергается навстречу толстяку, и лезвие входит ему в живот. Боль, растерянность, ужас на его лице. Рука отводится назад, обнажая глубокий разрез в теле противника. Его пальцы пытаются зажать рану. Отличный момент, он полностью открыт. Мысль не успевает оформиться в голове и трансформироваться в команду. Но этого и не нужно. Рука снова действует сама. Короткий взмах – и голова Брайана падает к моим ногам, а из обрубка шеи выплескивается в потолок фонтан крови.

Наверное, генерал порадовался, что не надел сегодня свою тогу. Форменный комбинезон – штука дешевая, да и отстирывается отлично. Хотя по выражению его лица нельзя было сказать, что все это вообще его волнует. Никогда бы не подумал, что оно может выражать подобный восторг, даже будучи заляпанным кровью. Хозяин базы был абсолютно, совершенно счастлив. Увы, его настроение разделяли не все.

– Ты что наделал? – визжал Саан, с ужасом глядя на обезглавленное тело. – Ты знаешь, каким ценным кадром он был?

– Заткнись, – приказала Франческа, и тот, к моему удивлению, мгновенно подчинился. – Алекс сделал то, что ему велел генерал. Ты же не хочешь стать следующим?

Марра быстро бормотала что-то, создавая вокруг себя поле, которое мы уже видели раньше. Разведенные руки, напряженное выражение лица – теперь мерцающая защита закрывала генерала и Саана.

– И зачем это? – насмешливо поинтересовалась итальянка. – Твои чары на нас не действуют. Мы можем войти внутрь. Уже входили.

– Я сама вас пригласила, – возразила рыжая, по чьему лицу теперь струились капельки пота. – Попробуй-ка сейчас, крутая.

Пожав плечами, Франческа перегнулась через стол и взяла лежавший перед генералом внутри поля планшет.

– Верните, пожалуйста. – Кастор просто на глазах учился вежливости. – А ты прекрати. Видишь же, не действует.

Марра расслабилась, и поле исчезло. Франческа швырнула планшет обратно на стол.

– Кажется, наше преображение завершено, – заметил я. – Теперь можно обсудить, как же мы будем жить все вместе на нашей маленькой планете.

В этой комнате не было металлических стен и видеокамер. Нас никто не подслушивал – новые чувства теперь могли реагировать на электромагнитные колебания в различных спектрах. Диковинные, непривычные ощущения, которые мозгу еще предстоит научиться обрабатывать. Нам требовалось переговорить без свидетелей. Генералу и его подручным – тоже. Риск для нас, риск и для них. Саан сейчас наверняка снова убеждает хозяина уничтожить нас. Он здорово струхнул, увидев своими глазами, на что мы способны.

Мы же должны были определиться, станем ли соблюдать условия договора, под которым подписались.

– Мы все еще пленники, – заметил Джим. – Заперты в сотнях метров под землей. У генерала несколько десятков человек с автоматическим оружием. Может, мы пробьемся к поверхности. А может, и нет. Думаю, нужно подыграть. Пусть сами нас выведут. Захватим самолет или вертолет – мы с Франческой учились летать. И прощай, Кастор. А в чистом поле он проиграет.

– Мы заключили с ним договор, – осторожно сказал я. – Никто не хочет обсудить, нет ли у нас желания исполнить его? Пусть с поправками. Обстоятельства не изменились. Разве кто-то еще сомневается в том, что Кастор тот, за кого себя выдает? А если так и мы не поддержим его – он может проиграть. Тогда прощай не только Кастор, но и все человечество. А мы вроде как его часть.

– Алекс прав. – После всплеска агрессии на испытании Франческа вновь выглядела подавленной. – Мы не можем просто плюнуть на все. Нам придется как-то работать с ним. Но нужно поставить свои условия. Скажем, мы можем защищать его. Тогда никто не сможет причинить ему вред, и он исполнит свой план. Или охранять его безумного братца. Тогда пришельцы не смогут его вернуть. А вот становиться его ангелом смерти я не буду. Хватит с меня убийств. Мне до сих пор мальчик снится…

– Прекрати, – перебил ее Джим. – Хватит об этом. Я по-прежнему считаю, что мы должны сообщить обо всем властям. Те придумают, как все разрешить. Как убедить пришельцев, что мы не такие, что мы можем… интегрироваться. Мы не можем поставить все на Кастора. Он может умереть или передумать. Его план может провалиться. Вы об этом думали?

– У нас маловато информации для серьезных раздумий, – не согласился я. – А у земных властей ее и того меньше. Я вот считаю, что, если убедить их в агрессивности инопланетян, они просто попытаются уничтожить корабль. Вряд ли им это удастся. Но если они разозлят Василевского и товарищей, те могут наплевать на заложника и перейти к плану «Земля без людей» прямо сейчас. Есть статус-кво, и ему уже два года. Если они и правда живут так долго, как говорил Кастор, такое положение может продержаться и двадцать. В это у меня веры куда больше, чем в ООН. И тем более в правительство Североамериканских штатов.

– Согласна, – поддержала меня Франческа. – Двое против одного. Ты с нами, Джим, или пойдешь своим путем? Мы не донесем на тебя. Можешь сбежать. Но это ослабит нас.

– Я с вами, – колебался он совсем недолго. – Втроем мы серьезная сила. Да и одному мне могут не поверить. Не хочу окончить жизнь в дурке или отбиваясь от своих. Значит, так Кастору и скажем. Мы за него, но грязную работу делать не будем. Он тут сотни лет народ убивает, как-нибудь обойдется без нас в этом деле.

Генерал объявил эвакуацию через семьдесят два часа. Не знаю, что они там так долго собирали. Наверное, готовили к переезду братца. Может, клетку ему делали, чтобы по дороге никого не погрыз. У нас личных вещей не было. Я некоторое время размышлял о том, стоит ли просить привезти мне что-нибудь из квартиры в Москве, но в итоге решил, что все ценное у меня теперь при себе. Франческа и Джим, похоже, придерживались того же мнения.

На поверхность нас не выпускали, но теперь мы могли спокойно перемещаться между тридцать третьим и тридцать шестым этажами базы, оккупированными Кастором. Здесь были только свои – три десятка наемных коммандос, притворяющихся американскими морпехами, несколько техников и людей из обслуги. Прочий персонал знал лишь, что часть базы занята военной разведкой во главе с шишкой из Вашингтона под сверхсекретный проект. Наших лиц им видеть не стоило.

Каждый получил по небольшой, но вполне комфортабельной комнате. Принимать душ и справлять нужду теперь можно было без зрителей. Мы щеголяли в военной форме и почти свыклись со своим новым статусом. Даже Франческа, как мне показалось, немного расслабилась и ожила. Мы по-прежнему встречались за завтраком, обедом и ужином. Нам разрешили смотреть телевидение. Шииты опять воевали с суннитами, аргентинцы с чилийцами. Белые в Европе пытались выбить себе квоты в университетах. Социальные рационы в Японии снова снизили. Два литра пресной воды в день на человека. Никакой натуральной пищи. Мир погибал, и мы подписались служить тому, кто может его спасти. Воодушевляюще, не так ли? Кастор согласился с тем, что мы будем выполнять лишь функции охраны. Убийц у него, по его словам, хватало.

В утро переезда за нами зашел Л’Гил. Мы мало общались с подручными генерала – все они были слишком заняты сборами. Лицо гостя ничего не выражало, розовые глаза опять прятались за темными очками. Захватив выданные рюкзаки военного образца со скудным запасом одежды, мы последовали за ним. К моему удивлению, наш путь лежал не к лифтам. Привели нас в огромную столовую, куда мы раньше никогда не заходили. Место общения наемного персонала. Похоже, сейчас он весь собрался здесь – коммандос с вещмешками, техники с небольшими чемоданчиками.

При нашем появлении гомон в помещении стих. Знали ли они подробности того, кто мы такие? Вряд ли. Но почти всем им было известно, что мы бывшие пленники, чей статус сейчас изменился. Кто-то из них помогал Брайану доставлять сюда детей. Кто-то убирал их сожженные трупики. Кто-то отмывал комнату от крови самого Брайана. А кто-то бил меня ногами по голове и насиловал Франческу…

– Хочу, чтобы вы знали, – я был против… – Тихо прошептав это за нашими спинами, Л’Гил обратился к остальным: – Вы знаете этих троих. Последние три недели над ними проводились эксперименты, которые заслуживают пожизненного заключения или смерти по законам любой страны. Они все – правительственные агенты. Они видели ваши лица. Если они выйдут отсюда живыми, вы сгниете в тюрьмах или закончите жизнь на электрическом стуле. Выбор за вами.

Мы могли его остановить, когда он выходил из зала и запирал за собой дверь. Не знаю, почему никто из нас этого не сделал. Впрочем, какой смысл? Он не хотел, чтобы нас убили. Генерал производил зачистку. Намек ясен. Для всего мира мы теперь мертвы. Но почти сорок человек знали, как мы выглядим и кому служим. И хотя бы часть из того, как мы к этому пришли. Слишком много свидетелей.

Коммандос не нужно было приказывать дважды. Их круг стал постепенно сжиматься. Они не боялись нас. Снисходительные ухмылки на лицах. Никто из них не видел, как умер Брайан. Перед ними поставили понятную задачу, и они собирались ее выполнить.

– Мак, ты помнишь эту сучку? – Высокий симпатичный блондин расплылся в широкой улыбке. – Сколько раз ты поимел ее в задницу? Три или четыре?

– Меньше, чем ты ее в рот, – осклабился коренастый латинос. – Повторим, пожалуй? Ведь не было приказа, что нельзя?

Ему не стоило подходить так близко. Никто из них не видел удара металлическим подносом, который Франческа схватила со стола. Края его не были заострены, но скорость и сила удара сделали свое дело. Голова Мака отлетела в сторону, забрызгав окружающих кровью. Что это за странная мания у всех в этом мире рубить головы?

Их инстинкты оказались сильнее страха. Сначала. Они бросились на нас, у некоторых при себе оказались ножи. Понимание пришло, когда погиб первый десяток. Впрочем, это заняло лишь несколько секунд. Каждый наш удар, дошедший до цели, был смертелен. Головы резко откидывались назад на сломанных шеях, сердца переставали биться после ударов в грудину. Осознав, что это не наше, а их истребление, они попытались выломать двери. Тщетно. Тогда они разбились на небольшие группки, ища убежище в комнате, где его быть не могло.

Франческа не колебалась, превратившись из жертвы в охотника. Он не был ей нужен, но теперь она орудовала им – огромным зазубренным ножом, отобранным у кого-то из первых жертв. Перелетая со стола на стол, она сеяла смерть, режа глотки и швыряя головы в жмущихся к стенам выживших. Когда умер последний коммандос, она перешла на техников, несмотря на вопли ужаса и мольбы о пощаде.

Мы с Джимом молча наблюдали за резней. Я не испытывал сочувствия ни к кому из погибших. Они продались и делали за деньги то, за что заслуживали смерти. И Франческа как никто была вправе свершить месть. Вот только порхающее по комнате существо с безумными глазами, хохочущее при каждом удачном ударе, больше ничем не напоминало ту, кого я встретил три недели назад.

Крики стихли. Раненых не было. Один удар – один труп. Залитая кровью фигурка в центре комнаты опустила нож. Дикий смех сменился всхлипываниями. Она медленно оглянулась. Глаза больше не были застланы пеленой безумия. Она смотрела прямо на нас. Растерянность во взгляде сменила глубокая печаль.

– А знаете что, мальчики… Давайте вы дальше как-нибудь сами.

Я рванулся к ней, но конечно же не успел. Грустно улыбнувшись на прощанье, одним быстрым движением она перерезала себе горло.