Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"

Автор книги: Индрадьюмна Свами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 96 (всего у книги 103 страниц)

Глава 9

25 сентября 2010 г. Твое имя будет там

Мой дорогой духовный брат Шридхар Махараджа. Пожалуйста, прими мои самые смиренные поклоны. Слава Шриле Прабхупаде! Сегодня мы празднуем благоприятный день твоего явления. Бесчисленное количество твоих духовных братьев, учеников, друзей и доброжелателей по всему миру собрались и наслаждаются светлыми воспоминаниями о твоих прославленных деяниях, связанных с распространением миссии санкиртаны Господа Чайтаньи. Делясь этими воспоминаниями, они могут говорить часами, поскольку, по милости Шрилы Прабхупады, ты добился потрясающего успеха в этом служении. Я знаю это, поскольку мне посчастливилось быть с тобой на протяжении какого-то времени и наблюдать, как ты проповедуешь в Индии, Америке и Канаде. Я счастлив, что сегодня в твою честь звучат прославления, которых ты заслуживаешь. Но также мне грустно, поскольку мне кажется, что твой уход был преждевременным. «Преждевременно» – слово, которое использовал Шрила Прабхупада, услышав о кончине одного из своих учеников в первые дни Движения. Порой я удивляюсь, зачем Господь забирает подобных тебе преданных так рано, перекладывая ответственность за распространение сознания Кришны на твоих младших духовных братьев. Это можно объяснить только Его любовью к таким, как ты, слугам, проявляющим все лучшие качества и сильное желание распространить святое имя по всему миру. Один из наших духовных братьев, Бимал Прасад дас, хорошо сказал по этому поводу: «Мы все относимся с любовью и доверяем тем великим душам, кто достигли совершенства в наслаждении вкусом святого имени. К несчастью, такой успех часто означает, что Верховный Господь Сам жаждет их общения, а мы чувствуем потерю, когда Он забирает их к Себе домой». Я очень скучаю по тебе. Я скучаю по тем временам, когда мы путешествовали вместе в ранние дни движения. В твоем обществе всегда было весело и интересно. И какой бы сложной ни была ситуация, ты всегда отпускал какую-нибудь шутку, вызывая наш смех. А в следующий момент ты мог так беспощадно сказать об иллюзорности материальной жизни, что я поеживался. Махараджа, никто не сможет заменить тебя. Как и многие другие ученики Шрилы Прабхупады, ты был уникален в своем сознании Кришны. Я помню, в самые последние дни, когда ты лежал на смертном одре в Маяпуре, один преданный повернулся ко мне и спросил: «Что же происходит? Что же будет с нашим движением без Шридхары Свами?» Я не знал, что ответить. Со временем я получил ответ, увидев, что мир становится немного темнее каждый раз, когда уходит такой же светлый преданный, как ты. Когда ты ушел, я почувствовал, что потерял одного из лучших друзей на поле битвы. Шрила Прабхупада часто сравнивал проповедь с битвой, в которой преданным приходится сражаться и с иллюзорной энергией, и с теми, кто противостоит движению санкиртаны: мирскими учеными, атеистами и деспотичными правительствами. У ИСККОН длинная и славная история в этой битве за распространение послания Махапрабху в западном мире. Шрила Прабхупада как-то сказал: «Однажды историки опишут, как движение сознания Кришны спасло мир в его самые темные часы». Без сомнения, когда они это сделают, твое имя будет там, в списке тех, кто были на передовой в этой битве, вооруженные святыми именами и верой в духовного учителя. Твоя вера сделала тебя бесстрашным. Я ни разу не видел, чтобы ты отступил перед кем-то из своих оппонентов. Никто не мог одержать над тобой верх в споре, так искусно ты сочетал знание шастр и глубокую убежденность. Бесчисленное количество раз я видел, как одна твоя убежденность действовала на других. Преданные твоего уровня навсегда остаются в памяти. И в будущем, когда люди смогут оценить истинную ценность того, что смогло предложить это движение, возможно, вас будут ценить даже больше. Ты был одним из первых, кто бросился на передовую, но также стал и одним из первых, кто ушел. Здесь, на поле битвы, становится одиноко, Махараджа. Я не хочу сказать, что больше никого не осталось. Есть много новых санньяси, принявших ответственность. Но это не совсем то. Многое можно сказать о преданных, которые тридцать-сорок лет вкладывали жизнь и душу в практику и проповедь сознания Кришны. Ты был как раз такой личностью. Но сейчас ты ушел, и другие тоже уходят. Вскоре мир лишится общества тех мужчин и женщин, на чью долю выпала удача покрыть свои головы пылью с лотосных стоп нашего Г /1Л/ М 'ЗХ/'ЗГЛ'З л Ч1Г а Безусловно, подрастает новое поколение преданных, по-своему уникальных и способных эффективно проповедовать в наступающие времена. Благодаря их славным усилиям движение будет продолжать существовать на протяжении сотен и тысяч лет. Но, несмотря на это, кое-что уйдет, и мир никогда не будет прежним: уйдет поколение, которому выпала удача помогать Шриле Прабхупаде в самые первые дни движения. Однажды Шрила Прабхупада сказал: «В самом начале Кришна послал мне нескольких хороших людей». Несомненно, ты был одним из них. А пока мы продолжаем наше служение в разлуке, стараясь изо всех сил. Это то же движение, тот же метод, то же учение, но ряды преданных учеников Прабхупады редеют. Утешение придет, когда мы присоединимся к тебе и другим в следующей великой главе проповеди сознания Кришны где-то в материальном мире, куда Шрила Прабхупада отправился, чтобы продолжить свою миссию. Или, возможно, Его Божественная Милость призовет нас всех назад в духовный мир, чтобы служить там Радхе и Кришне вместе с ним в чарующей обители вечного блаженства. «Счастливых странствий, пока мы не встретимся снова», – были твои последние слова, адресованные мне. Я храню эти слова в своем сердце и жажду снова быть с тобой. Твой слуга, Индрадьюмна Свами.

Глава 10

11 октября 2010 г. Я никогда не плачу

Этим летом на фестивальном туре в Польше было аскетично: стесненные условия проживания, долгие часы работ и более жаркая, чем обычно, погода. Но три сотни наших преданных все это время сохраняли приподнятость духа. Многие говорили, что это был наш лучший тур, потому что зрителей приходило больше, чем обычно. Но в основном нынешний тур выделяло из фестивалей других лет то, что люди то и дело высказывали свою признательность и благодарность, все по-своему, но с любовью. Как никогда очевидным это стало в Ревеле, на нашем последнем фестивале. Поскольку у нас была только одна харинама для анонса программы, утром я произнес перед преданными короткую вдохновляющую речь. – Сегодня чудесный день, – сказал я. – И все на пляже. Сейчас ни одна душа в городе не знает, что вечером мы проводим программу. Вот, посмотрите направо – наша команда только начала устанавливать палатки на фестивальной площадке. Есть немецкое слово «блицкриг», оно означает молниеносное взятие города армией. Итак, сейчас у нас блицкриг на Ревель, чтобы сообщить всем о вечернем фестивале. Преданные повеселели, ободрились и быстро собрали все необходимое для санкиртаны: аккордеоны, мриданги, барабаны джембе, караталы, флаги, вымпелы и гирлянды. Через несколько минут сто шестьдесят преданных спускались к пляжу, радостно воспевая и танцуя. Мы прокладывали себе путь по берегу, выискивая хоть какое-то пустое пространство, и люди сами выхватывали у нас пригласительные. Через полчаса мы остановились, и Трибхуванешвара дас произнес короткую речь, приглашая всех на фестиваль. После этого люди стали поднимать руки – начались вопросы. Те, кто никогда нас до этого не видели, стояли, ошеломленные тем интересом, который проявляли другие. – В этом году будет новый спектакль? – спросил один мужчина. – А танцевальная группа «Санкхья» из Мумбая будет выступать? – спросил другой. – А будет танцевальный конкурс для детей, где можно выиграть сари? – выкрикнула женщина. Группа санкиртаны продолжила путь по пляжу, а я отстал и шел немного позади в окружении нескольких детей-преданных. – Гуру Махараджа, мы хотели узнать, Вы когда-нибудь плачете? – спросил один мальчик. Я остановился и переспросил: – Что? – Мы хотели узнать, плачете ли Вы хоть иногда? – повторил он. – Мы часто слышим, что преданным надо научиться плакать по Кришне. Ну, как гопи плакали по Кришне. И что должны наворачиваться слезы, когда мы повторяем Харе Кришна. Я рассмеялся. – Я не на таком уровне, – сказал я. – Так что же, Вы никогда не плачете? – спросила девочка. – Никогда, – сказал я. Мы продолжили свой путь по пляжу. Тут женщина средних лет, бросив загорать, вскочила и подбежала ко мне. На ней был приличный купальник, дорогие украшения и часы. – Простите, сэр, могли бы уделить мне минутку? – спросила она. – Конечно, – ответил я, взглянув на детей, которые окружили нас послушать, что она собирается сказать. – Я хотела бы поблагодарить за то, что Вы так помогли мне. Я в огромном долгу перед Вами. Я попытался вспомнить, где мог встречать ее до этого. – Я была на Вашей лекции на фестивале в Колобжеге, в один из вечеров, – продолжила она. – Мой психотерапевт посоветовал мне послушать Вас. Он был на Вашей лекции раньше этим летом и сказал, что если я буду слушать Вас, это разрешит имеющиеся у меня проблемы. Я почувствовал, что краснею. – О, спасибо, – сказал я. – Послушав Ваше выступление, я вижу, что теперь могу справиться с проблемой, с которой разбираюсь всю жизнь. Меня особенно вдохновило, как убедительно Вы говорили о духовном мире. Я теперь действительно верю, что он существует. Она взяла меня за руки. – Даже не знаю, как мне достойно отблагодарить Вас, – сказала она. – Спасибо большое. Она вернулась на свое место на пляже, а я был настолько тронут её признательностью и чувствовал такую огромную благодарность своему духовному учителю, что глаза мои наполнились слезами, и пара слезинок скатились по щекам. Я быстро вытер слезы и повернулся, чтобы продолжить путь за группой киртаны, но дети все увидели. – Вы заплакали, Гуру Махараджа, – воскликнул мальчик. – Только посмотрите! Вы плачете? Смотрите! В тот вечер на фестиваль пришли более пяти тысяч человек. Люди рекой текли на нашу площадку и разбредались меж палаток. Ко мне приближалась молодая пара, их маленькая дочка тянула их вперед. Они чуть не бежали, и немного отдышавшись, муж произнес: – Мы сделали это! Наконец-то мы сделали это! Я рассмеялся. – Здесь всего-то пятьдесят метров от пляжа до фестиваля, – сказал я. – Нет, – ответил муж. – Позвольте мне объяснить. Мы приходили на ваш фестиваль в прошлом году. Нашей дочке тогда было четыре года, и ей все очень понравилось. С тех пор она только и говорит, что о вашем фестивале, без умолку. – Это точно, – сказала его жена. – Она говорит об индийских танцорах, о кукольном театре, о пении, выступлении фокусника, еде и о сари, – особенно о сари! Каждый вечер, прежде чем пойти спать, она настаивает, что хочет порепетировать танец, чтобы выиграть сари на следующем фестивале. – Вот-вот, – подхватил муж. – И каждое утро, как только она просыпается, ее первый вопрос: «А еще много дней осталось до Фестиваля Индии?» – Жена рассмеялась. – Так что представьте, какое мы испытываем облегчение, наконец-то оказавшись здесь, – сказала она. На сцене началось представление, и я пошел пройтись по фестивальной площадке посмотреть на людей, – они с удовольствием проводили время, кто внутри палаток, а кто под открытым небом. Вскоре ко мне снова присоединилась та же стайка детей-преданных. Мы продолжали прогулку, когда к нам подбежала девочка. – Харе Кришна! – взволнованно воскликнула она. – Меня зовут Аня. Как я рада, что вы все вернулись. – Харе Кришна, Аня, – сказал я. – Значит, ты уже бывала на нашем фестивале? – Да, – ответила она, разулыбавшись. – Первый раз я была, когда мне было только две недели. С тех пор я прихожу каждый год, а сейчас мне девять. – Ого, – сказал я. – Тебе было две недели, когда ты первый раз попала на наш фестиваль? – Да, – ответила она. – Мой дом прямо через улицу. Когда вы первый раз приехали, я только родилась. Моя мама увидела в окошко ваш фестиваль и взяла меня с собой. И первый раз мне поставили гопи-доты, когда я была еще совсем маленькой. – Ты даже знаешь, как правильно называется рисунок на лице! – сказал я. Тут подбежала другая девочка. – Это Дорота, моя лучшая подружка, – сказала Аня. – Она живёт рядом с нами. И она приходит на фестивали с двух лет. – И я выигрываю сари каждый год, – гордо добавила Дорота. – Я выиграла семь, но четыре подарила своей бабушке, потому что ей очень нравится носить их дома. – Это интересно, – сказал я. – А что тебе больше всего нравится у нас на фестивале, Дорота? Танцы? Кукольный театр? Еда? – Нет, – ответила она. – Самое лучшее на фестивале – это Ваша лекция в конце. Это моя любимая часть. Бабушке тоже нравится. Сейчас ей тяжело выходить из дома, потому что она очень старенькая, но когда подходит Ваше время выступать, она просит маму привести её. Она говорит, что Вы её любимый священник во всем мире, потому что Вы знаете, как сделать религию веселой. Я подумал было продолжить прогулку, но подбежала еще одна девочка. – Это Ева, ещё одна моя лучшая подружка, – сказала Аня. – Она приходит на фестивали с трех лет. – Я каждый день вижу Вас в Фейсбуке, – сказала Ева, пожимая мне руку. – Правда? – сказал я. – Твоя мама разрешает тебе читать Фейсбук? Ты же еще маленькая. – Да, – рассмеялась она. – Она разрешает мне заходить на Фейсбук, потому что у меня только один друг – это Вы. Когда мне было четыре года, Вы дали мне свою гирлянду, и она до сих пор висит на стене в моей комнате. Потом, когда мне было шесть, я сломала руку, и Вы расписались на гипсе, он тоже висит на моей стене. Я люблю маму, папу, дядю и тетю, моего дедушку, и еще учителя музыки, но Вас я люблю больше всех в мире, потому что Вы проявляете ко мне больше всех любви, хоть я и могу видеть Вас только раз в год. – Неужели? – произнес я, мой голос слегка задрожал, а лицо вспыхнуло. Дети преданных переглянулись. – Видишь? – подтолкнула одна девочка другую, улыбаясь. – Сейчас снова заплачет. Я почесал голову, сглотнул и прокашлялся. – Что тебе больше всего нравится на фестивале, Ева?– спросил я. Она задумалась на мгновение и ответила: – Кришна. – Поразительно, – сказал я. – А тебе, Аня? – Радхарани, подружка Кришны, – отвечала она. – А как ты узнала о Радхарани… – начал было я, но осекся. – Почему бы нам всем не пойти в ресторан и не поесть чего-нибудь? – Ух ты! – воскликнула Аня. – Каких-нибудь бурфи! – И самос! – воскликнула Ева. После нашей маленькой вечеринки в ресторане я завершил прогулку по фестивальной площадке и отправился за сцену, посмотреть, как там артисты. Решив, что вполне можно немного вздремнуть, я прилег. Через сорок пять минут я проснулся оттого, что преданный тряс меня. – Харибол, Махараджа, – произнес он. – Включайтесь. Время лекции. Я вскочил, брызнул себе в лицо водой и поднялся на сцену как раз в тот момент, когда наш ведущий, Трибхуванешвара, представлял меня. Пятьсот зрителей смотрели на меня в ожидании. Хотя я только что проснулся, выступить мне не составило труда. Я давал вводные лекции тысячи раз, но каждый раз это воспринимается так свежо, словно делаешь это впервые. Для меня это всегда кульминация вечера: весь фестиваль направлен на то, чтобы дать нашим гостям возможность услышать возвышенную философию осознания Кришны. После лекции сорок пять минут у нас был потрясающий киртан, и после – вручение сари лучшим танцорам (Дорота выиграла восьмое). Представление закончилось. Медленно спускаясь по ступенькам со сцены, я увидел женщину, которая поджидала меня с Бхагавад-гитой в руках. Дети преданных также ждали и, когда женщина подошла и протянула свою Бхагавад-гиту, окружили меня. – На лекции Вы сказали, что если кто-то купит Бхагавад-гиту, то Вы подпишите, – сказала она – Да, – сказал я, – И я подпишу. – А Вы можете также написать свой е-мейл? – спросила она. – У меня много вопросов, которые я хотела бы задать Вам. – Да, конечно, – ответил я. – Все, что я знаю, я почерпнул из этой книги и от моего духовного учителя. Я начал писать на внутренней стороне обложки и потом поднял взгляд. – Позвольте спросить, кем Вы работаете? – спросил я. – Судьей в одном из верховных судов Польши, – ответила она. Я медленно и аккуратно подписал книгу и написал свой электронный адрес. Дети отправились со мной к моему микроавтобусу, но по дороге молодая пара остановила меня, они попросили подписать только что приобретенную Бхагавад-гиту. – Я семнадцать лет ждал, чтобы купить эту книгу, – сказал мужчина. – Семнадцать лет? – переспросил я. Он усмехнулся: – Да. Ваш фестиваль приезжал в наш город, это в пятидесяти километрах отсюда, в 1993. Тогда мне было семь лет. Вместе с другими детьми я бегал по фестивалю и развлекался. Но когда Вы поднялись на сцену и начали говорить, я помню, что вся атмосфера изменилась. Даже все дети остановились и начали слушать. Я не понимал того, о чем Вы говорили, но помню, что это было что-то особенное. Помню, как после лекции очень многие покупали книги, и я тогда подумал, что однажды тоже куплю такую. Моя будущая жена также была на том фестивале, но мы были детьми и еще не знали друг друга. Спустя годы, когда мы поженились, то как-то разговаривали, и выяснилось, что мы оба были на вашем фестивале, и мы оба помним тот особый момент, когда Вы вышли на сцену с этой книгой. Только вчера мы узнали, что будет фестиваль в Ревеле, и приехали, чтобы снова увидеть все это и купить книгу. Спустя столько лет. Я написал длинное посвящение в их Бхагавад-гите. «Поразительно, – думал я. – Что-то на этом туре чудеса происходят на каждом шагу». Но чудеса еще не закончились. Когда дети помогали мне забраться в микроавтобус, подбежал молодой человек лет двадцати. – Извините, – обратился он ко мне. – Я знаю, что Вы очень заняты и, должно быть, очень устали, но мне нужно рассказать Вам кое-что, прежде чем Вы уедете. – Без проблем, – ответил я и вышел из микроавтобуса. – Я в Вашем распоряжении. – В прошлом году я пришел на ваш фестиваль с младшей сестрой, – начал он. – Ей было шестнадцать. Мы оба были впервые у вас. Мою сестру особенно впечатлило пение Харе Кришна в конце программы. Она запомнила песню и потом частенько напевала ее дома. Шесть месяцев назад мы узнали, что она больна раком, на последней стадии, – уже ничего нельзя было сделать. Она стала угасать. Однажды вечером она позвонила мне, я был в университете. Она уже с трудом говорила, тем более не могла петь, и она попросила, не мог бы я петь ей Харе Кришна каждый вечер, пока она не уснет. С тех пор каждый вечер я стал звонить ей и петь песню Харе Кришна, с шести до девяти. Это продолжалось где-то два месяца. Однажды вечером, когда я пел, она покинула нас. Я даже не знал об этом, пока не услышал, как мама на том конце провода сказала, что сестра умерла. Я плакал целыми днями. Сестра была моим лучшим другом, и весь мир для меня потускнел. Сестра любила эту песню, и эта песня – последнее, что она слышала. И я чувствую в глубине сердца, что эта песня унесла ее в какое-то особенное место, далеко, где нет страданий и боли этого мира, где люди всегда счастливы, как все вы. Как Вы думаете, это может быть правдой? Я попытался что-то сказать, но у меня перехватило горло, и я просто кивнул парню в ответ, что это правда. Я закрыл глаза, полные слез, и обнял его. Тут я вспомнил о детях и ждал, что они снова станут поддразнивать меня. Но они не проронили ни слова. Когда я открыл глаза, то увидел, что они тоже плачут. Шри Прабодхананда Сарасвати пишет: према намадбхутартхах шравана-патхагатах кашйа намнам махимнах ко ветта кашйа вриндавана-випина маха-мадхуришу правешах ко ва джанати радхам парам-расачаматкар-мадхурйа-шимам екаш-чайтанйа-чандрах парам-карунайах сарввамавишчакара «Слышал ли кто-нибудь о том, что известно как према, высшая цель жизни? Знал ли кто– нибудь о божественном могуществе святых имен? Входил ли кто-нибудь в прекрасный лес Вриндавана? Знал ли кто-нибудь Шри Радху, воплощение высшего экстаза? Только по непостижимой милости Шри Чайтаньи Махапрабху эти редчайшие драгоценности, мерцающие во тьме Кали-юги, стали доступны, озаренные лунным светом Его щедрости». [Чайтанья-чандрамрита, стих 130]

Глава 11

21 ноября 2010 г. Священные бусы Однажды утром, когда я читал джапу в своем доме во Вриндаване, мой ученик Нароттам дас Тхакур дас пришел повидаться со мной. Почтительно предложив свои поклоны, он сказал: – Гуру Махараджа, я так давно не был на Говардхане. Если сегодня у Вас для меня нет никакого служения, не могли бы Вы благословить меня на парикраму вокруг холма Говардхана? – Хорошо, поезжай, – сказал я. – Только возвращайся вовремя к вечерней программе. Я бы поехал с тобой, но мне нужно еще сделать кое-что важное. Когда он уходил, в голову мне пришла одна мысль, и я сказал: – Будь внимателен. На парикрамах по Вриндавану никогда не знаешь, что за милость поджидает тебя. Ранним утром следующего дня, когда я повторял мантру, Нароттам ворвался в мою комнату. – Гуру Махараджа, – воскликнул он. – Вчера со мной случилось что-то совсем невероятное. Оказалось, Нароттам взял такси до Говардхана и начал свою парикраму от Кусум Саровары. Шел он быстро и через несколько часов достиг южной оконечности Говардхана. Уставший, он побрел в сторону леса, решив там немного отдохнуть. И тут он увидел садху. Тот сидел и повторял на четках святые имена. Был он совсем худой, на макушке узлом был искусно завязан пучок спутанных волос, из одежды на нем были только кусок ткани на бедрах да чадар на плечах. Глаза его были закрыты, и выглядел он абсолютно умиротворенным, погруженный в медитацию на святые имена. Нароттам подошел ближе и спросил: – Мой дорогой господин… Могу ли я узнать, кто Вы? Садху открыл глаза. И ответил: – Я слуга Гирираджа. Нароттам был впечатлен его видом и тем, как безупречно садху ответил ему, потому он присел рядом и начал воспевать. Через полчаса садху поднялся на ноги и повернулся к Нароттаме. – Я на парикраме вокруг Говардхана, – сказал он. – Хочешь пойти со мной? – Да, конечно, – ответил Нароттам. Вскоре они подошли к Апсара Кунде, священному озеру у подножия Говардхана и остановились полюбоваться прекрасным пейзажем. – Где Вы живете, господин? – спросил Нароттам. – Живу около Говардхана, – отвечал садху. – Каждую ночь провожу в разных ашрамах. – А где Вы берёте еду? – Это не проблема, – улыбнулся садху. – Во Вриндаване никто не голодает. Я прошу подаяния у деревенских жителей, и они всегда дают больше, чем я могу съесть. Обычно я раздаю остатки коровам или обезьянам. В этот момент они проходили мимо группы отдыхающих паломников, которые устроили пикник. – Джай хо Бабаджи! – крикнул один из них. – Пожалуйста, подходите, примите прасад вместе с нами. – Вот видишь? – снова улыбнулся садху. – Своим преданным Гирираджа дает все необходимое. Пообедав с паломниками, Нароттам и садху помыли руки в пруду неподалеку и отправились дальше. Они проходили по густому лесу, и садху с любовью оглядывал Говардхан. – Этот холм, Гири-Говардхан, – лучший слуга Кришны, – произнес он. – Радхарани, возлюбленная Кришны, сказала как-то Своим подругам: «Среди всех преданных этот холм Говардхана – наилучший. О подруги, холм этот дает Кришне и Балараме, а также их телятам, коровам и друзьям– пастушкам все необходимое: воду, чтобы пить, очень мягкую траву, пещеры, фрукты, цветы и коренья. Так холм выражает свое почтение Господу. Когда же его касаются лотосные стопы Кришны и Баларамы, холм Говардхана приходит в ликование». Они прошли еще метров пятьдесят, и садху остановился. – Давай-ка я покажу тебе одно место, куда я иногда прихожу воспевать, – сказал он. Свернув с парикрамной дороги налево, они углубились в лес и остановились за одним ашрамом. Садху указал на вход в небольшом земляном холме. – Это пещера Рагхавы Пандита, – пояснил он. – Рагхава Пандит был великим преданным Господа Чайтаньи, и, посещая Вриндаван, всегда приходил сюда для своего бхаджана. Это очень святое место. Пойдем, почитаем мантру у входа. Когда они сидели и повторяли на четках, Нароттам повернулся к садху. – Баба, а сколько Вам лет? – спросил он. – Вы ведь явно не молоды, а ведете себя, как юноша. – Мне девяносто, – ответил садху, посмеиваясь. – И много времени Вы здесь проводите? – уточнил Нароттам. – Я прожил здесь всю свою жизнь, – ответил он. – С тех пор, как мне исполнилось десять, я обхожу Говардхан каждый день. Нароттам был потрясен. – Каждый день в течение восьмидесяти лет? Сколько же это всего парикрам? – Количество неважно, – сказал садху. – На парикраме вокруг Говардхана сердце очищается, и постепенно в нем просыпается любовь к Кришне. Нароттам задумался над словами садху. Потом он заговорил: – Мой духовный учитель – ученик Шрилы А.Ч.Бхактиведанты Свами, который покинул Вриндаван в преклонном возрасте, чтобы распространить любовь к Кришне по всему миру. – Я знаю о Свами Бхактиведанте, – отвечал садху. – Мой духовный учитель помогает своему гуру выполнять миссию, – продолжил Нароттам. – Он рассказывает о славе Вриндавана в таких местах, как Восточная Европа и Россия. И каждый год во время месяца Карттика он водит группу преданных на парикрамы по Врадже. Глаза садху округлились. – О, это очень хорошо, – сказал он. – И куда бы он ни путешествовал, он берет с собой Говардхана-шилу, – сказал Нароттам. Глаза садху расширились еще больше, и он произнес: – Это действительно, просто замечательно. Они продолжили читать джапу. Разглядывая садху, Наротам отметил, что тот носит две нити крупных бус из Туласи. Одни были темными, отполированными за долгие годы, на них висела большая серебряная кавача. Вторые кантхималы были поновее, и бусины были меньше по размеру. Внезапно Нароттаме пришла в голову идея. Вдохнув поглубже, он начал: – Бабаджи Махараджа, я заметил, что у Вас две нитки крупных кантхимал на груди. Он сделал небольшую паузу. – Как Вы думаете, могу я получить одну, в подарок моему духовному учителю? Садху перестал повторять мантру и задумался на несколько минут. – Да, – ответил он. – Я могу их отдать. Нароттам остолбенел. Он и не надеялся, что садху согласится отдать их. Но тот постелил свой чадар на землю, бережно положил на него свои четки. Затем снял с себя бусы поновее. – Я вырезал их сам, – и с этими словами опустил их в руки Нароттаме. Нароттам разглядывал бусы и не мог поверить в свою удачу. Но он поднял глаза, и взгляд его застыл на груди у садху, на хорошо видимых теперь старых кантхималах. Бусы были искусно вырезаны из узловатого дерева и выглядели так, будто были из другой эпохи. Что-то мистическое было в них. – Бабаджи, – проговорил Нароттам чуть не умоляюще. – Мой духовный учитель был бы более благодарен за старые. Глаза садху вновь округлились. Он стал перебирать бусины. – Их подарил мне один садху сорок лет назад, – сказал он. – Он получил их от своего гуру, когда был маленьким мальчиком, а тот получил их от своего гуру за много лет до этого. Им больше сотни лет. Нароттам потерял всякую надежду. – Я тысячи раз обошел холм Говардхана в них. Каждый день, живя здесь, я омывался в Радха Кунде. Они вобрали в себя духовную силу всех молитв и мантр, что я прочитал, обращаясь к Гирираджу, – произнес садху. Нароттам закивал и продолжил повторять мантру. И тут садху снова заговорил: – Но я буду счастлив отдать их твоему гуру. Скажи ему, чтобы он продолжал рассказывать о славе Вриндавана, где бы он ни был. Он снял старые бусы Туласи с серебряной кавачей и бережно передал Нароттаму в дрожащие руки. Нароттама сидел, разглядывая прекрасные бусы, трансцендентное произведение искусства, пропитанное преданностью святого. – Но ты мне должен вернуть те бусы, – рассмеялся садху. – Что это за бабаджи без бус? Нароттам отдал бусы поновее, а старые убрал в сумку. – Ну хорошо, – улыбнулся садху. – Теперь давай продолжим нашу парикраму. Гирираджа-Говардхана ки джая! Он встал и зашагал так быстро, что Нароттам с трудом поспевал за ним. «Сколько же сил у этого садху», – думал он. Чем быстрее тот шел, тем громче повторял джапу, и вскоре Нароттам совсем отстал. Садху все удалялся и, наконец, сосредоточенный на своем ежедневном ритуале обхождения Говардхана, исчез. Нароттам остановился и заглянул в сумку, проверить, уж не пригрезились ли ему священные бусы. «Гурудева будет так счастлив», – думал он. Сидя в своей комнате, я завороженно слушал историю Нароттамы. Он закончил говорить, наконец достал бусы и вложил их в мои ладони. Когда я взглянул на них, то понял, что обрел дар безграничной милости. Я медленно надел бусы и повернулся к Нароттаме. – Как они смотрятся? – Ну, они достаточно большие, – ответил он. – Обычно преданные такие не носят. – Тем не менее, я должен их носить, – сказал я. – Это подарок святого. Кроме того, они наполнены духовным могуществом. Через несколько дней я уезжаю в Бразилию, и в течение семи недель буду проводить там фестивали. Эти бусы будут меня вдохновлять, когда я покину святую обитель Вриндавана. Я возьму Вриндаван с собой. – Да, – ответил Нароттам. – Благословение подоспело вовремя. Я стал изучать бусы и спросил Нароттаму, что находится в каваче. Тень смущения скользнула по его лицу, и он покраснел. – Я забыл спросить, – ответил он. – Как же так, – вздохнул я. – Ты не спросил садху, что внутри кавачи? – Нет, Гуру Махараджа. Я был ошеломлен всем этим. – Ладно, – сказал я. – Это только прибавляет таинственности этому делу. Что бы там ни было в каваче, оно преисполнено духовного могущества и ценности. Я прижал бусы к груди и вернулся к воспеванию мантры. «Я буду носить это освященное ожерелье до конца жизни, – думал я. – И однажды, как и этот садху, передам его другому преданному, кому его сила будет во благо». Я вспомнил, как в 1972 году Шрила Прабхупада милостиво вручил мне дхоти из своего чемоданчика. «Подарок Вайшнава – очень особенная вещь, – сказал он. – С ним нужно обращаться со всем почтением».

Дорогой Пурначандра Госвами, Пожалуйста, прими мои самые смиренные поклоны. Слава Шриле Прабхупаде! С великой скорбью я узнал о твоем внезапном уходе из этого мира. И хотя мы, готовясь к этим неминуемым событиям, постоянно слушаем о них из шастр, все же, всякий раз, когда они случаются, мы оказываемся неподготовленными. Вот и сейчас я с трудом могу поверить, что тебя уже нет с нами. Уход твой повергает мое сердце в глубокую печаль. Говорится, что время лечит все раны, но это утверждение неприложимо к уходу Вайшнавов. На самом деле рана становится глубже, когда мы вспоминаем о них и об их вкладе в развитие этого исторического движения, распространяющего по всему миру учение Шри Чайтаньи Махапрабху. Нет сомнений, уход твой благоприятен, ведь ты отправился назад к Богу. Пусть это и так, но мы-то все – твои духовные братья, ученики, друзья – остались здесь и горюем по тебе. Твое возвращение в духовный мир – приобретение для преданных той трансцендентной обители и трагичная потеря для нас. Не только для нас, но и для всех обусловленных душ, что могли бы тебя встретить, останься ты чуть подольше. Преданные твоего уровня всегда сосредоточены на миссии своего духовного учителя – проливать свет учения Господа во благо других. Когда такой проповедник уходит, свет этот тускнеет, и мир становится чуть темнее. Мы были друзьями. Бывает, люди роняют небрежно: «О, это мой друг, и этот тоже» или «Да я его знаю. Он мой друг». Но дружба в сознании Кришны – это не что-то легковесное. Только по особой милости Кришны можно стать кому-то дороже жизни. Такая дружба основывается не на общности материальных желаний, она формируется и развивается в служении гуру и Гауранге. И она углубляется и становится все более нектарной благодаря опыту счастливой совместной проповеди сознания Кришны. Товарищеские отношения, которые сложились у нас во время проповеди в Англии, России и Индии, всегда вдохновляли меня. Казалось, что у нас была естественная тяга друг к другу, хотя мы и были очень разными. Ведь говорится, что противоположности притягиваются. Я по своей природе более открытый и общительный, а ты из-за своего смирения частенько был застенчивым и сдержанным. И все же нас, таких разных, объединяло много общего: киртаны, лекции и ежегодные поездки в Шри Вриндаван хаму. Фактически, это твое стремление к Враджа-бхакти, твой решительный настрой достичь ее, ради чего ты старался приезжать в Шри Вриндаван дхаму при любой возможности и оставаться там как можно дольше, совершая бхаджан, и покорили меня. Ты часто проводил карттику в дхаме, изучая шастры и повторяя святое имя с неустанным вниманием. Благодаря своей начитанности ты глубоко понимал священные писания и обладал уникальной способностью делиться своим пониманием с другими. Это было видно во время твоих лекций и семинаров, – они всегда пользовались успехом у преданных. Ты проповедовал всего в нескольких странах и не был широко известен в ИСККОН, потому я был счастлив, когда в Джи-Би-Си по достоинству оценили твои способности и поручили создать и возглавить Комитет по соответствию шастрам. Я никогда не забуду, как однажды твое знание писаний выручило меня, не обладающего такой глубокой эрудицией, в трудной ситуации. Как-то во время карттики я присоединился к большой парикраме, направлявшейся к Вишрама Гхату на границе Вриндавана и Матхуры. Возглавлял ее Радханатха Свами, и там были многие мои прославленные духовные братья: Дина Бандху Прабху, Бхакти Чайтанья Махараджа, Б. Б. Говинда Махараджа и другие. Сотни преданных со всего мира заполнили множество автобусов, и мы отправились на парикраму. По милости Кришны я сидел рядом с тобой. Тут мы получили сообщение от Радханатхи Свами, что всех духовных братьев попросят сказать несколько слов. Я забеспокоился, потому что знал очень мало (если не сказать, ничего не знал) об играх, которые проходили в Вишрама Гхате. Когда я сказал тебе об этом, ты улыбнулся. – Я тебе расскажу, а ты запиши, – сказал ты, – а потом будешь опираться на свои записи во время рассказа. Ты стал описывать игры, происходившие в Вишрама Гхате, в мельчайших деталях, вставляя забавные истории и откровения, так, как это сделал Вишванатха Чакраварти Тхакур и другие. Ты посоветовал мне перечитать записи, пока мы добираемся до этого святого места, чтобы, когда я начал говорить о том, чем ты со мной поделился, это выглядело естественно. Прямо перед нашим прибытием ты досконально проверил меня, чтобы убедиться, что я говорю от всего сердца. Мы приехали в Вишрама Гхат. Около семисот преданных расселись в этом благодатном месте, а наши духовные братья сели лицом к ним. Меня попросили выступить первым. Я занял место у микрофона и взглянул на тебя, а ты подмигнул мне, давая понять, что все будет хорошо. Я начал говорить, и поскольку не раз перечитал свои записи, описания игр и развлечений просто полились у меня из уст. Это было удивительным, трансцендентно приятным переживанием. После этого многие преданные подходили поблагодарить меня за речь, – даже Радханатха Свами. – Я и не предполагал, – сказал он, – что ты такой расика-бхакта со столь глубокими реализациями и таким пониманием шастр. Я не мог не признаться ему, что узнал все это от тебя всего час назад. Так я был спасен, и никто не узнал о пробелах в моих познаниях, – благодарю тебя за это еще раз. Ты был моложе меня и в этой жизни занимался преданным служением меньше лет, чем я, но ты был более продвинут во всех отношениях. Я так сожалею, что в этой жизни ты не получил того признания, которого заслуживал. Иногда такое признание предоставляет преданному лучшие условия, чтобы делиться своим пониманием и опытом с другими людьми, обретающими все блага от подобного общения. На Земле так мало людей, подобных тебе, Махараджа, так мало тех, кто готов пожертвовать всем и вся ради проповеди миссии Господа Чайтаньи Махапрабху. Особенно после принятия санньясы, ты целые дни напролет был занят, делая столько всего, чтобы делиться своей удачей с другими. Мне будет тебя не хватать. Твоим духовным братьям и сестрам будет не хватать тебя. Твоим ученикам будет не хватать тебя. И людям в Боснии, Хорватии и России будет не хватать тебя, хотя они этого могут и не знать. Воистину великое бедствие, катастрофа обрушилась на общество – ушел верный и талантливый Вайшнав, который занимался высшей формой благотворительности. Сотни миллиардов невежественных душ не могут сравниться с одним смиренным Вайшнавом, подобным тебе. Мир не знает, кого он потерял. Однако мы знаем, и потому помним о тебе, сохраняя в своих сердцах. И думаю, что мы не одиноки. Служение, совершенное тобой и преданными, подобными тебе, будет признано обитателями высших планет. Почему бы и нет? Можно не сомневаться, твой духовный учитель, Шрила Прабхупада, оценил тебя по достоинству, а он – это все полубоги, вместе взятые. В день церемонии самадхи, я, как и многие другие, с почтением предлагаю тебе мои последние, самые смиренные поклоны. Я буду считать великой удачей, если в следующей жизни мне вновь посчастливится заниматься служением рядом с тобой.