Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"
Автор книги: Индрадьюмна Свами
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 103 страниц)
Но не стал. Беда нанесла удар очень неожиданным образом, посреди нашей программы. Этот день стал одним из худших в моей жизни.
Завершив лекцию перед особенно восприимчивой аудиторией, я пошёл к микроавтобусу за книгами. Мой водитель, Радхе Шйама прабху, всегда остаётся у машины, чтобы охранять её во время программы. Он поблизости повторял мантру, и, увидев, что я подхожу, открыл пассажирскую дверь и направился к задней двери, чтобы достать, что нужно.
Я расположился в пассажирском кресле. Внезапно услышав шум, я выглянул в окно. И напрягся от тревоги. Человек 15 хулиганов быстро направлялась к микроавтобусу. "Кто они?" – Подумал я. – "Может, те юнцы из политической партии в Киелче пришли взять реванш?"
Я подумал о нашем имуществе, лежащем в микроавтобусе. Я заблокировал дверь водителя и выпрыгнул с противопо-ложной стороны через пассажирскую. Я знал, что в случае схватки у нас нет шансов – им бы противостояло два пожилых человека, а поблизости не было ни одного преданного. Но я схватил палку и встал, держа её за спиной.
Но, когда они подошли ближе, их настроение изменилось, они стали шутить и смеяться. К тому времени, как подойти вплотную, они казались почти дружелюбными. Один из самых здоровых парней, одетый в обтягивающую белую футболку "Левис" и черныё ботинки, схватил меня за шею и притянул к себе. Он прижался своим лбом к моему. Его лоб был покрыт потом, а изо рта несло перегаром.
"Тебе нравится музыка скинов?" – спросил он подчёркнуто по-английски.
Я выбрал путь дипломатии: "Почему нет?" – ответил я.
На его лице появилась самодовольная саркастическая улыбка. "А какие хорошие скин-группы ты знаешь?" – спросил он.
Неправильный ответ мог спровоцировать их на применение насилия, поэтому я попытался вспомнить одну из таких групп, но память моя была пуста в этом отношении. Я никогда не слушал музыку скинхедов.
Один из его друзей, ещё более пьяный, сделал подсказку. "Наци Экшн!" – выкрикнул он.
"Верно", – сказал я. – "Наци Экшн".
Хулиганы оттолкнули меня обратно к микроавтобусу.
Я заметил, что Радхе Шйама пытался закрыть заднюю дверь, но бандиты удерживали её открытой. Они смеялись и шутили. Ещё трое или четверо из них двинулись назад и обступили Радхе Шйама. Я быстро прошёл туда же, схватил дверь и захлопнул её.
Это был напряжённый момент. Я стоял с улыбкой на лице, приняв их условия игры.
Один из самых здоровенных жлобов обхватил меня руками и крепко сжал. "Очень смешно", – сказал он и пробормотал что-то по-польски. Пот капал с его головы на мою шею. Его объятия были невыносимы. В конце концов, он отпустил меня и плюнул мне на ногу.
Я заметил, как ещё несколько пытаются забраться в боковое окно, и повернулся, чтобы остановить их. Неожиданно появилась Гокуларани даси. Ей понадобилось что-то достать из микроавтобуса. Несколько хулиганов направилось к ней, и один положил руку ей на плечо. Я прыгнул вперёд и оттолкнул его руку. Затем схватил Гокуларани, затолкал её в автобус и захлопнул дверь. "Заблокируй двери!" – крикнул я.
Я обернулся, готовый к новым проблемам. Но хулиганы неожиданно ушли, так же быстро, как появились. Они больше не шутили и не смеялись. Они вдруг стали серьёзными и ушли, не оглядываясь. Я не смог понять, почему.
Я вернулся в зал. Меня немного трясло. "С Вами всё в порядке?" – спросили преданные.
"Да", – ответил я. – "Со мной всё нормально".
Как раз было время последнего киртана, и предполагалось, что я буду вести его. Я зашёл в комнату отдыха и сполоснул лицо и шею, чтобы избавиться от пота и грязи, оставленных хулиганами. Потом я смыл плевок с ноги. Взглянув в зеркало, я обратился к своему отражению: "Иногда здесь довольно сурово", – сказал я себе, – "но с этим приходится мириться, чтобы распространять движение. А теперь соберись и отправляйся на сцену".
Когда этим вечером мы уезжали из зала, ко мне обратилось несколько преданных. Они сказали, что им очень грустно, что весенний тур завершился. Я тоже испытывал грусть от его окончания, но эта печаль была ничем по сравнению с тем, что мне пришлось пережить следующим утром.
После утреннего душа я попросил Радхе Шйама прабху принести мне параферналии моих Божеств для проведения пуджи. Он вернулся через 20 минут с мертвенно-бледным лицом. "Шрила Гурудева", – сказал он, – "Я искал сумку с параферналиями, где только мог, но так и не нашёл. Боюсь, хулиганы украли её вчера из микроавтобуса".
Я покачнулся. "Что?" – сказал я. – "А ты спрашивал других преданных, может, они видели сумку?"
"Да", – ответил он, – "и мы обыскали все мыслимые места".
Я был опустошён. К предстоящему летнему туру я наполнил сумку всеми особенными атрибутами Божеств, которые собрал за 34 года моей жизни преданного: материалы для пуджи, оружия моего Божества Нрисимхи, троны, ожерелья, редкие фотографии и прочее.
"Мы уже сообщили в полицию", – продолжил Радхе Шйама, – "но они сказали, что надежда на возвращение сумки очень мала".
Я сидел с чувством слабости в желудке. Моим единственным утешением было то, что никого из моих Божеств в сумке не было.
На протяжении всего дня я думал о параферналиях и скорбел об утрате.
Этой ночью перед тем, как сон унёс меня, я думал о ворах. Несомненно, они радовались своей тщательно сыгранной краже, но в действительности, они были настоящими неудачниками. Они так близко подошли к всемилостивому движению Господа Чайтаньи, но только заработали тяжёлую карму. И вскоре будут пожинать горькие плоды своих поступков.
"Вселенная была очищена трансцендентными лилами Господа Чайтаньи, но враги Вайшнавов были вечно лишены блаженства этих игр". [Бхакти-ратнакара, Нарахари Чакраварти, Глава 1, стих 52]
После обеда комитет нашего тура собрался, чтобы подвести итоги прошедшего весеннего тура и сделать последние приготовления к летнему. Встал вопрос охраны, и, учитывая предыдущий опыт, мы решили, что охрана должна быть усилена. Но эти затраты не были предусмотрены бюджетом, поэтому я вызвался поехать собирать средства в течение семи дней перед первым летним фестивалем.
Вечером Нандини даси связалась с нашим агентом из бюро путешествий в Варшаве: "Пожалуйста, забронируйте место до Дубаи, Дурбана или Лондона", – попросила она.
"Необычная просьба", – ответил агент, – "В какой именно город он собирается лететь?"
"Это неважно", – сказала Нандини. – "Подойдёт любой из них".
На следующее утро Нандини пришла ко мне: "Звонили из бюро путешествий. Сейчас начало лета, и билеты на все рейсы выкупают за недели. Наш агент очень сожалеет, но единственное, что она может предложить на Среднем Востоке, это Баку в Азербайджане".
"Азербайджан?" – спросил я. – "Это всё, что доступно?"
"Да", – ответила она. – "Это всё, что осталось на сегодняшний день".
Я задумался. "Конечно, там я не смогу собрать средств", – подумал я, – "но зато, смогу навестить своих бакинских учеников".
И тут я понял, что не был там уже семь лет.
"Хорошо", – сказал я. – "Баку подходит".
На следующий день я вылетел из Варшавы в Баку. Когда самолёт набрал высоту, я стал думать об утерянных предметах для поклонения Божествам. "Какая потеря!" – думал я. – "Какая утрата!"
Эти атрибуты десятилетиями были моими постоянными спутниками в служении Господу. Каждая из них, даже незначительная с виду, в действительности достойна поклонения.
"Он поспешно сшил из ткани небольшой мешочек в качестве храма для своего Божества. Этот маленький мешочек сиял божественным светом. Локанатха Госвами повесил его на шею и носил с собой Радхавиноду, куда бы ни отправился". [Бхакти-ратнакара, Нарахари Чакраварти, глава 1, стихи 337-338]
Я вздохнул. Эта утрата останется со мной до конца моих дней.
Мой рейс приземлился в Баку ранним утром следующего дня.
Азербайджан граничит с Россией, Грузией, Арменией, Ираном и Каспийским морем. Очистка нефти является основным промыслом страны. Баку – порт на западном побережье Каспийского моря – расположен недалеко от главных нефтяных залежей.
Когда мы приземлились, охраны в аэропорту было больше, чем обычно, и она была наготове. Технически, Азербайджан находится в состоянии войны с Арменией из-за Карабаха, большого участка земли к югу от Баку, на который претендуют обе страны. Несмотря на прекращение огня, ежедневно происходят вооружённые столкновения, в которых погибают солдаты обеих сторон. Мужчинам призывного возраста запрещён выезд за рубеж, поэтому на выходе из аэропорта меня ждало множество учеников, которые не видели меня с моего прошлого визита в 1997-ом
Выйдя из аэропорта, я был накрыт волной раскалённого воздуха пустыни и полным энтузиазма киртаном. В Азербайджан приезжает очень немного старших проповедников, поэтому преданные были особенно рады меня видеть.
Я тоже был счастлив видеть их. Я всегда вижу, что преданные, живущие под давлением правительства или в бедных странах, особенно ценят сознание Кришны. Их киртаны дольше и сладостней, а вопросы после лекций глубже и больше направлены на решение жизненных проблем.
По дороге в храм, я спросил преданных, что изменилось в стране с моего прошлого приезда. И был удивлён, услышав, что правительство закрыло в стране большинство духовных организаций, оставив только 20 из 350. Мы оказались в числе этих 20 разрешённых и официально признанных истинными религий. Я счёл это совершенным успехом в мусульманской стране.
Но, несмотря на официальное признание, преданным разрешают практику и проповедь сознания Кришны только в столице, в Баку, но не в других городах и провинциях. А службы можно проводить только в помещениях храма.
"То есть, это значит, что нет Харинам?" – спросил я. – "Нет Ратха-йатр и программ в залах города?"
"Да, Махараджа", – ответили они.
"А как же вы проповедуете?" – спросил я. – "Как приходят новые преданные?"
"Нам разрешают распространять книги на улицах, – ответил один из преданных.
"Да", – сказал другой. – "Они не считают это эффективным способом развития нашего движения".
Я улыбнулся и подумал об известном письме Шрилы Прабхупады к Тамала Кришне Госвами.
"Что касается санкиртаны и распространения книг, нужно продолжать и то и другое, но распространение книг более важно. Это брихат киртан. В токийском аэропорту ко мне подошёл юноша и спросил, может ли он поговорить со мной. Я согласился, и он спросил меня: "Свамиджи, откуда Вы взяли всё это знание, изложенное в Ваших книгах?". Конечно, это знания Кришны, не мои, но таков эффект. Поэтому, для более широкого развития киртана распространение книг лучше. Распространение книг – тоже киртан". [Письмо, 23 октября 1974]
Когда мы приехали в храм, там собралось много преданных, ожидавших нас за воротами (они и на дюйм не выходили за порог строения). Шёл громкий полный энтузиазма киртан. Соседи выглядывали из своих окон, а несколько детей бежало перед нашей машиной, выкрикивая "Кришна! Кришна!" Небольшие кучки усатых мужчин с удивлением наблюдали за моим прибытием, перебирая в руках мусульманские чётки для молитвы.
Выйдя из машины, я услышал, как громкоговорители на ближайшей мечети призывают верующих к молитве. Я был в восхищении от того, что здесь, на земле Ислама эхом отдавались святые имена Кришны. "Вот моё богатство" – подумал я. – "Моя удача – быть свидетелем чудес движения Господа Чайтаньи в наши дни". ким ашчарйам ким ашчарйам калау джате шачи суте стри бала джада муркхадйах сарве нама парайанах
"О, как это удивительно! Как прекрасно! Когда сын Шачи принял рождение в век Кали, женщины, дети, дурни а, в действительности, люди самых любых устремлений, полностью погрузились в воспевание милостивых имён Кришны!" [Шрила Сарвабхаума Бхаттачарйа, Сушлока Сатакам, текст 33]
По дороге в храмовую комнату я заметил персидские ковры, украшающие полы и стены. В такой изматывающей жаре они казались немного не к месту, но такова местная традиция.
Помимо ковров и простого алтаря, смотреть было особо не на что. Эта картина являла бедность и простой образ жизни людей. Но опять же, это только способствовало восприятию преданными богатства святых имён Кришны. С прошлого своего визита сюда я помнил, что у них есть особый вкус к этому сокровищу.
Я дал короткую лекцию, а затем взял барабан и на два часа погрузился с преданными в нектарный киртан святых имён. Как я наслаждался этим киртаном! Преданные жаждали воспевания, а я смаковал возможность проведения киртана в самом сердце исламского мира. Выкрикивая имена Гауранги как можно громче, этим вечером я в ликовании танцевал на вьющихся узорах персидских ковров.
В конце киртана все преданные упали, распростёршись в поклонах, некоторые – крест-накрест друг на друге. Я встал среди них на колени, мокрый от пота, и когда произносил молитвы Премадхвани, они громко вторили. харе кршна рама нама гана дана кариним шока моха лобха тара сарва вигна нашиним пада падма лубдха бхакта врнда бхакти дайиним гаура муртим асу науми нама сутра дхариним
"Он приносит дар пения имён "Харе, Кришна и Рама" и разрушает все препятствия, такие как скорбь, заблуждения, жадность и страдания. Он дарует преданное служение Господу Кришне множеству преданных, жаждущих обрести прибежище у Его лотосных стоп. Я спешно падаю на пол, простираясь в поклонах перед Господом в Его золотой форме, держащем нить чёток для медитации". [Шрила Сарвабхаума Бхаттачарйа, Сушлока Сатакам, текст 23]
На протяжении нескольких следующих дней мы снова и снова повторяли то же самое: лекция, киртан; лекция, киртан; лекция, киртан. У преданных была неистощимая жажда к милости, и они наслаждались каждой каплей нектара в святых именах. В этом оазисе храма посреди пустыни Азербайджана, я был словно в доступном смертным раю киртана.
Как-то рано утром ко мне вошёл преданный со списком из 10 человек, желающих получить посвящение. "Как долго им пришлось ждать?" – спросил я.
"Они терпеливо ждали целых семь лет", – ответил он, – "с Вашего прошлого приезда".
"Одно это уже является необходимой квалификацией", – сказал я, – "все будут приняты без вопросов, каждый из них".
Обряд посвящения я провёл во дворе храма.
За день до отъезда я попросил съездить в пустыню посетить храм Огня. В прошлый приезд в Баку я уже заезжал в него, но тот визит был очень кратким. Это древний Ведический храм на окраине Баку, и мне хотелось больше узнать о нём.
Когда мы выехали из города, я обернулся к преданному, который знал об этом месте. "Прошло несколько веков, а храм остался невредим", – сказал я. – "Как это возможно в стране, где основная религия как раз таки прославилась разрушением индуистских святилищ?"
"Храм находится на расстоянии от Баку", – ответил преданный. – "Иногда его заносит песком во время песчаных бурь, поэтому никто его не трогал. Когда Азербайджан стал часть Советского Союза, и религии были запрещены, никто не интересовался храмом, и это послужило ему косвенной защитой, а сам район стал местом мусорной свалки. Джавахарлал Неру, тогдашний премьер-министр Индии, во время своего визита в Баку в 1960-м посетил храм. Позже он попросил российское правительство очистить его и объявить охраняемым историческим монументом, что они и сделали".
История места, с горящими на поверхности огнями от выходящего природного газа, уходит в глубину тысячелетий. Наиболее ранние записанные сведения оставлены последователями Зороастризма, предшествовавшего исламу. Эти люди поклонялись элементам, и огонь был основной их медитацией. В Четвёртом веке до н.э. они уже поклонялись здесь.
Через час мы прибыли в храм. Это впечатляющее строение, возведённое аскетами из Индии много веков назад. С 15-го по 18-е столетия Баку был одним из самых значительных торговых центров между Азербайджаном и Индией. Товары перевозились сюда торговцами из Индии и затем отправлялись морем в Россию и Западную Европу. Некоторые учёные заявляют, что индийские мудрецы посещали это место в течение тысяч лет. Эти описания подтверждают высказывание Шрилы Прабхупады, что когда-то ведическая культура процветала по всему миру.
Я вошёл в святилище с сознанием того, что посещаю древнюю ведическую святыню. Здание окружено огромными стенами, в центре находится основной храм и ещё 26 комнат. В каждой комнате из каменного пола исходит небольшое пламя. Аскеты жили в этих комнатах, поклонялись огням и совершали суровые аскезы.
Азербайджанское правительство решило поощрять интерес туристов и недавно установило во многих комнатах диорамы, изображающие йогов, совершающих аскезы. В одной комнате есть диорама йога, лежащего на глыбе известняка, который сильно раздражает кожу. В другой – йог, стоящий в тяжёлых цепях. Поясняющая табличка говорит, что он дал обет никогда не садиться. В другой комнате аскет решил поститься до самой смерти, медитируя на священный огонь.
Конечно, такие аскезы ничего не значат по сравнению с бхакти-йогой, которая предназначена для пробуждения любви к Богу через преданное служение, но вид древнего места поклонения, где садху пытались развить отречение от этого мира рождения и смерти, зачаровывал.
В одной из комнат находится журнал с именами сотен посетителей, побывавших в этом месте за многие века:
1671 Стрейс, голландский моряк; 1733 Лерх, немецкий путешественник; 1743 Гэнви Джонас, английский торговец; 1780 Рейнегс, русский учёный; 1825 Кеппель, немецкий путешественник; 1879 Доновон, английский путешественник; 1903 Джоксон, американский учёный.
Была и книга с отзывами других людей, посетивших это древнее сооружение:
"Возле колодца можно было видеть вулкан, извергающий пламя через восемь или десять устий. Это место называю "Атешгах", что означает "дом огней". Даже в наши дни его чтут индусы и хербы. Они приходят сюда поклониться из разных мест и бросают серебряные и золотые монеты. Даже содержат двух дервишей, чтобы охранять этот священный огонь". [Виллот, французский миссионер и путешественник, 1689]
"Здесь, около огня, некоторые готовили для поселения Сроганны атес-гава, названного так в честь огня. Другие варили известь. Потомки древнего персидского рода, новообращённые индусы, и огнепоклонники спокойно сидели вокруг стены, молились, глядя на пламя, сильной струёй выбивавшееся из земли, и совершали поклонение. [Кемпер, немецкий путешественник, 1683]
"Расположенный в южной части России, город Баку представляет множество диковин, достойных полного и глубокого внимания посетителей любого толка. Но, вне всяких сомнений, неугасимый огонь является уникальным феноменом, привлекающим взгляды путешественников". [И. Берджозин, русский путешественник, 1842]
Когда наш гид, девушка в возрасте около двадцати, повела нас на экскурсию, я заметил, что двери были очень низки. Я повернулся к переводчику: "Почему здесь такие низкие двери?" – спросил я. – "Спроси гида, значит ли это, что жрецы были маленького роста?"
"О, нет", – ответила гид через переводчика. – "Это был способ заставить людей склониться в почтении, когда они приходили поклониться священным огням, пылающим из земли. Они занимались практикой, чтобы стать святыми".
"Но Шрила Прабхупада был святым наших дней", – продолжала она.
Мы все удивлённо переглянулись.
"Он научил людей всего мира, как с помощью простого метода полюбить Бога", – сказала она.
"Она знает о Шриле Прабхупаде?" – спросил я переводчика.
Он кратко переговорил с ней и повернулся ко мне: "Она говорит, что никогда не встречалась с ним, но надеется однажды увидеться. Она знает всё о его миссии в Америке в 60-х. И спрашивает, приедет ли он в Азербайджан".
Мои глаза наполнились слезами. Здесь, в этом заброшенном уголке мира, кто-то с такой верой говорит и вопрошает о моём духовном учителе.
Я помолчал. "Мне очень жаль, но он оставил этот мир много лет назад".
Она опустила взор, заметно огорчённая: "Такие святые очень редки в этом мире", – сказала она.
"Да, это так", – сказал я, оценив этот факт больше через её реализацию, чем через свою.
"Как вы узнали о моём духовном учителе?" – спросил я.
"В прошлом году я купила книгу о нём у одного из ваших членов на улице Баку", – сказала она через переводчика. – "Из этой книги я узнала достаточно, чтобы уважать его".
"Слава распространению книг!" – сказал я про себя.
Вся эта беседа отвлекла мои мысли от храма, и я продолжил задавать вопросы о Храме Огня.
Гид указала на пламя, горевшее в главном зале, посредине строения. Основной храм был простым, но впечатляющим сооружением. На вершине находился трезубец наподобие тех, что носят поклоняющиеся Господу Шиве.
Неподалёку, в небольшом помещении, пылал ещё один факел. Наш гид пояснила, что когда йоги оставляли этот мир, здесь их кремировали, а пепел отвозили в Индию и опускали в святую Гангу.
"Что меня удивляет", – сказал я, – "так это то, что огонь продолжает гореть вот уже тысячи лет".
"Сейчас огонь поддерживается газом, подаваемым сюда по трубам", – сказала она. – "В 1883-м неподалёку отсюда начали бурить первые нефтяные скважины. В результате этого природный газ, находившийся у поверхности земли, вышел, и вскоре все огни потухли",
"Конечно, ваши йоги объясняют это иначе", – продолжала она, – "и, может быть, более точно. Они говорят, что буря скважины, экскаваторы нанесли рану телу Матери Земли, и боги стали недовольны. Они забрали свою милость – огонь".
"Тогда йоги прокляли правителей. Они сказали, что эта страна будет на века наказана войнами и нищетой. И удалились в Индию. И это факт. Хотя мы добываем так много нефти, идёт война, и мы остаёмся бедными".
Становилось поздно, поэтому я предложил поклоны и оставил это святое место, с чувством глубокого уважения к истории Вед, и, что более важно, с величайшей благодарностью к моему духовному учителю, вдохновлённый словами юной мусульманской девушки, которая поняла, что он один из истинных святых нашего времени.
"Вайшнавы являются внешним проявлением исполненного блаженства вкуса движения санкиртаны Шри Чайтаньи. Поскольку они распространяют дар любви к Богу, их сознание всегда очищено. Все они – великие души. В действитель-ности, Господь Кришна наделяет их силой, равной собственной, и они спасают людей из круговорота рождений и смертей". [Шри Сарвабхаума Бхаттачарйа, Сушлока-Сатакам, стих 39]
Глава 21
28 июня – 10 июля, 2004 За счёт заведения
Из Баку я вылетел в Польшу, и как только добрался до места, комитет тура провёл последнее собрание перед летними фестивалями. Первым делом нужно было решить вопрос охраны.
"Есть три охранных фирмы, которые нас устраивают", – начал Джаятам. – "Какую из них выбрать – зависит от новых пожертвований, собранных Шрилой Гурудевой".
Все глаза обратились ко мне.
Я замялся. "Нуа", – сказал я, – "эээ… на самом деле, я ничего не привёз. Я провёл эту неделю в Азербайджане со своими учениками. Это бедная страна, но у нас было несколько отличных программ".
Джаятама, похоже, немного расстроился. Он не хотел спорить, но ему приходилось решать вопрос нашей безопасности.
"Так что делать с охраной?" – спросил он. – "За время весеннего тура уличные хулиганы причинили нам достаточно страданий".
"Некоторые из наших людей сами опытные охранники", – ответил я. – "Это помимо того, что нам следует просто довериться Всемилостивому Господу".
В самолёте из Баку я вспомнил часть подходящего стиха, зная, что эта тема будет затронута. Я процитировал: раксатв асау мадхвани йагья калпах сва дамстрайоннита дхаро варахах рамо дри кутешв атха виправасе салакшмано вйад бхаратаграджо сман
"Верховный неуничтожимый Господь достигается через совершение ритуальных жертвоприношений, и потому известен как Йагьешвара. В Своём воплощении Господа Варахи Он поднял Землю из вод, заполняющих нижнюю часть вселенной и держал её на Своих клыках. Пусть же этот Господь защитит меня от бандитов на улице. Пусть Парашурама защитит меня на вершинах гор, а старший брат Бхараты, Господь Рамачандра, вместе со Своим братом Лакшаном, пусть защитит меня в чужих странах". [Шримад Бхагаватам, 6.8.15]
Поскольку других вариантов, кроме как принять прибежище Господа, у нас не было, эта тема больше не обсуждалась.
И были ещё одна немаловажная проблема. Бюро прогноза погоды пророчило самое холодное и дождливое лето за последнее десятилетие. Когда наш караван – большой полуприцеп, три автобуса, семь микроавтобусов и целый набор других транспортных средств – отправился на север в направлении Балтийского побережья для начала фестивального сезона, мрачные прогнозы синоптиков начали сбываться прямо на наших глазах. Дождь лил непрестанно на протяжении всего нашего пути до побережья.
Фактически, он продолжал безостановочно лить всю неделю, что мы находились на летней базе, делая последние приготовления в подготовке фестиваля. Преданные всю зиму трудились, чтобы придать нашему фестивалю новое лицо: множество новых тентов, которые выглядели как разноцветные индийские храмы, много новых выставок и сценического реквизита.
Мы были готовы показать улучшенную фестивальную программу, поэтому с величайшим нетерпением ожидали Харинамы в Джвиржино, запланированной за три дня до первого фестиваля. Но, отвечая зловещим обещаниям синоптиков, тёмные тучи зависли над городом, и как только мы вышли из автобусов, разразились ливнем. Мы быстро позабирались обратно в автобусы и терпеливо ожидали уменьшения дождя. Как только ливень прекратился, мы снова выскочили из укрытия на почти пустую улицу.
Впервые за 15 лет я видел на курорте так мало людей. Местные жители сказали, что в этом году приехало меньше 40 процентов от обычного количества отдыхающих.
"Все ждут окончания плохой погоды", – сказал мне хозяин лавки, -"а мы, тем временем, приближаемся к банкротству".
Несмотря на плохую погоду, я повёл группу Харинамы к пляжу. И был немало удивлён, увидев несколько сот человек, лежащих на пляже в надежде на удачу и изо всех сил пытающихся наслаждаться несколькими лучами солнца, пробившимися сквозь тучи. Дул ветер, и они забаррикадировались от него, соорудив вокруг себя небольшие стены из одежды. Мы шли вперёд, не обращая внимания на стихии, воспевая и танцуя против ветра. Несколько раз сильные порывы ветра вырывали из рук распространителей листовок целые пачки приглашений, и они бежали вдогонку, пытаясь догнать ворохи цветных листков, разметаемых по пляжу.
Несмотря на аскезы, преданные были в блаженстве. Мы целый год ждали этого момента, и немного ветра и дождя не могли испортить нам настроения. Контраст между унылой погодой и привлекательной Харинамой зачаровал людей. В какой-то момент ко мне подбежал здоровый парень. Прежде, чем я успел среагировать, он обнял меня, приподнял и стал кружить. "Вы вернулись!" – кричал он. – "Вы вернулись! Фестиваль вернулся! Мы так вас ждали!"
Не было необходимости говорить о чём-то. Он всё сказал.
Несмотря на непрекращающиеся дожди, нам удалось раздать 5.000 приглашений за три дня. Потом мы провели фестиваль в Джвиржино. По милости Кришны, после обеда дождь кончился, и несколько тысяч людей пришли задолго до наступления мероприятия. Там был и фотограф из известного журнала, щёлкавший камерой направо и налево.
"Не могу поверить, ребята", – сказал он мне. – "Вы не побоялись организовать программу такого размаха на побережье этим летом. Просто невероятно, что пришло столько народа!"
"Наши фестивали всегда пользуются успехом", – сказал я. – "Дождь или солнце – на то воля Господа".
Тем не менее, нам предстояло выбрать города для проведения следующих программ. Маленькие городки не рассматривались. Надежда оставалась только на успех в больших городах, но их было немного, и они располагались довольно далеко друг от друга.
Я поговорил об этом с Радха Сакхи Вриндой, ответственной за связи с городскими властями. "Как насчёт Устроние Морские?" – спросил я. – "Это подходящий по размеру город".
"Шрила Гурудева", – ответила она, – "в прошлом году нам удалось получить разрешение на проведение фестиваля только потому, что секретаря мэра не было в городе. Он нас терпеть не может. Два года назад, когда я пришла в муниципалитет, он буквально вопил, чтобы я убиралась из города".
"Просящему милостыню выбирать не приходится", – сказал я. – "У нас не слишком большой выбор. Попробуй ещё раз в этом году".
Радха Сакхи Вринда выглядела напуганной. "Это желание Махапрабху", – продолжал я, – "а вместе с наставлениями Господа приходят и возможности выполнить их".
На следующий день она позвонила мне. "Шрила Гурудева!, – возбуждённо заговорила она. – "Я только что из муниципалитета в Устроние Морские. Я так боялась идти туда. К счастью, секретаря снова не было. Мне удалось лично встретиться с мэром. Он тепло принял меня. Сначала он поцеловал мне руку и предложил сесть. Я рассказала ему о Вашем желании устроить фестиваль в его городе. Он улыбнулся: "Да, конечно, приглашаю вас. Мы выделим для вас рынок. Многие жители рассказывали мне, какое счастье они испытали от этого события в прошлом году, и те же самые люди уже спрашивали меня, когда вы вернётесь этим летом. При плохой погоде и небольшом количестве туристов, мы более, чем нуждаемся в вас".
Так был подписан контракт – всё это благодаря сильному желанию Шри Чайтаньи Махапрабху. пртхивите ачхе йата нагаради грамма сарватра прачара хаибе мора нама
"В каждом городе и деревне можно будет услышать воспевание Моего имени". [Чайтанья Бхагавата, Антйа 4.126]
Но неудачи продолжались. В одной деревне, за несколько минут до начала программы удивительный штормовой порыв ветра сдул брезентовый верх с нашей 12-метровой сцены. Ярость шторма заставила гостей биться за место под укрытием других наших палаток. Все они ожидали окончания бури, и затем, вместо того, чтобы отправиться по домам, они вытерли скамейки и расселись в ожидании программы. Ни один из 800 человек не ушёл. И шоу продолжалось, даже без сценического купола.
Ещё более радостный сюрприз ожидал нас на следующее утро. Шри Прахлад сказал мне, что в школе, где мы остановились, за приёмной стойкой меня ждёт особенный гость. Я бросился вниз, но не нашёл никого, кто тянул бы на ВИП. Я был заинтригован, о ком же говорил Шри Прахлад.
Неожиданно я услышал знакомый маленький голосок: "Шрила Гурудева, я здесь".
Я опустил глаза и увидел 9-летнюю Шйама-лилу даси, которую мне довелось повстречать во время весеннего тура. Она стояла передо мной с небольшим чемоданчиком и спальным мешком.
"Шйама-лила!" – сказал я. – "Что ты здесь делаешь".
Вперёд выступила её мать. "Мы приехали присоединиться к вашему летнему туру". – сказала она. – "Что я могу поделать? Она постоянно говорит о Вас, днём и ночью. Она даже ночью во сне Ваше имя повторяет. Когда она услышала, что у вас будет летний фестиваль, она просила и умоляла меня приехать".
Шйама-лила схватила меня за руку. "Мы пойдём с Вами на Харинаму", – сказала она.
