Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"
Автор книги: Индрадьюмна Свами
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 103 страниц)
Я скучаю по тебе сильнее, чем могу выразить это словами, ибо жизнь без тебя уже не такая. Твоё руководство было очень существенным для моего прогресса в духовной жизни, особенно когда мне приходилось принимать серьёзные решения. Для решения небольших проблем или даже среднего уровня, я мог найти выход в словах шастр или в общении с близкими друзьями и спутниками. Но только ты, мой умудрённый и многоопытный духовный брат мог решить самые глобальные вопросы.
Однажды мне пришлось столкнуться с серьёзной дилеммой, когда мой возлюбленный друг и спутник Шри Прахлад делал выбор между служением на нашем туре в Польше и служением здесь, в маяпурской гурукуле. Я не мог вынести мысли о потере Шри Прахлада. На протяжении многих лет мы вместе выстроили могучую проповедь святого имени в Польше, но я не хотел препятствовать его желанию служить здесь, в святой дхаме. Мы с Прахладом обсуждали эту проблему несколько месяцев, но не могли найти никакого решения.
В конце концов, я обратился к тебе. Я доверял тебе и был уверен, что ты всегда дашь правильный ответ. Ты как будто из другого поколения преданных – особого и избранного племени Вайшнавов, прошедших обучение и отшлифовавших навыки в личном общении с нашим возлюбленным Прабхупадой.
Ты был человеком Прабхупады. Для меня лично – ты был первым и лучшим из достойных носить этот титул, самый престижный титул, который только может получить преданный ИСККОН. Когда я спросил, как лучше поступить в ситуации со Шри Прахладом, ты задумался лишь на мгновение.
"Почему: то или это?" – сказал ты. "Почему не и то, и другое? Он может каждый год служить шесть месяцев в Польше, а шесть месяцев – в Маяпуре".
Это был совершенный ответ, и я очень благодарен тебе за него, Госвами Махараджа. И Шри Прахлад, и я – мы оба счастливы, что его служение на туре продолжается, и что с его помощью Маяпурская школа продолжает развиваться. Но моя жизнь еще не закончена, и в грядущие годы будет ещё много подобных вопросов, быть может, даже ещё более сложных. Мне будет не хватать твоих ясных и разумных ответов и уверенности, которую они всегда вносили. И я не сомневаюсь, что твои ученики чувствуют то же самое.
Госвами Махараджа, я хочу добавить, что особенно скучаю по твоим лекциям. После нашего Гуру Махараджи, ты был моим любимым рассказчиком Шримад Бхагаватам. Мне особенно нравились те лекции, в которых ты вдохновлял нас продвигать это движение. У тебя был этот дух первопроходца, впитанный от Шрилы Прабхупады, его желание принести воспевание Харе Кришна в каждый город и деревню, и ничто не могло сдержать моего энтузиазма, когда ты говорил о санкиртане.
Я помню лекцию, которую ты давал во Франции. Это был 1984-й, и наша ятра была на пике развития после нескольких лет тяжёлых усилий. Твоя лекция была прямо в точку: весь наш успех пришёл в результате массового распространения книг Шрилы Прабхупады. Это был факт, и твои слова подтверждали утверждение Шрилы Прабхупады, что санкиртана – источник всего благоприятного и всего успеха.
И как опытен ты был в передаче этого послания! Стих, который мы читали тем утром, был о чём-то другом, об играх Маха Вишну и сотворении материального мира. Чуть позже ты подошёл ко мне с улыбкой и сказал, что мог бы превратить обсуждение любого стиха в лекцию по санкиртане, поскольку санкиртана – суть служения Господу в эту эпоху.
Особенно сильно я погрузился в воспоминания о тебе, Госвами Махараджа, во время фестиваля в Маяпуре в этом году, поскольку это именно ты здесь, в Маяпуре, вдохновил меня принять отречённый образ жизни и увеличить моё служение Господу. Мои Джи-Би-Си согласились с этим предложением, но сказали, что мне необходима твоя рекомендация для вступления в этот ашрам. Я нервничал, когда пришлось обратиться к тебе в Лонг Билдинге, но ты просто улыбнулся, приглашая меня в орден саннйаси, заветам которого с такой искусностью следовал сам. Затем ты несколько часов наставлял меня о ценности саннйаса дхармы, как всегда, высказываясь очень осторожно, но с неуклонной настойчивостью. Госвами Махараджа, я пришёл к тебе сегодня с радостной новостью: в эту Гаура-пурниму исполнилось 25 лет моего принятия саннйасы в твоём присутствии, здесь, в святой дхаме. Это произошло лишь по милости нашего Гуру Махараджа и благодаря твоей братской любви и заботе.
Госвами Махараджа, теперь я наконец-то, сделал это здесь, в твоём самадхи мандире, и смирился с твоим уходом раз и навсегда. Да, ты ушёл, но я знаю, что ты непоколебимо утверждён в служении Шриле Прабхупаде, неважно, на Голоке или, по его воле, в материальном мире. Пожалуйста, благослови меня, чтобы я мог обрести те же устремления – чтобы я желал только служения Шриле Прабхупаде, будь то в Америке или в Азии, в счастье или в страдании, на небесах или в аду. Я готов следовать за тобой, как делал это всегда, зная, что буду наслаждаться блаженством полного предания в проповеди движения санкиртаны Господа.
Госвами Махараджа, последняя просьба, если можно. Я уверен, что на церемониях, подобных этой, такие доброжелатели как ты, не только знают наши желания и слышат наши молитвы, но и отвечают на них. Поэтому, пожалуйста, дай мне наставления ещё раз и принеси облегчение. Скажи, что мне делать, чтобы достичь того уровня, на котором я смогу вновь присоединиться к тебе в служении нашему возлюбленному Шриле Прабхупаде? Мне нравилось твоё настроение служения нашему Гуру Махараджу и твой проповеднический дух, и я был бы счастлив помогать тебе снова.
Ты однажды попросил меня путешествовать с тобой "до конца наших жизней", как ты определил это. Сейчас я жалею, что не принял твоего предложения, но я пришёл к тебе сегодня, готовый выполнять твои команды. Я с нетерпением жду служения тебе в том, что осталось от этой жизни и в том, что предстоит в следующих.
Твой слуга и благодарный друг,
Индрадьюмна Свами.
Глава 16
12 марта – 1 мая, 2004 «Весёлый Свами»
В зале прибытия лондонского аэропорта Хитроу я ожидал Шридхару Махараджа. Наконец, он появился и медленно направился ко мне. Он подходил и улыбался. "Над какой главой дневника ты работаешь?" – спросил он.
Я тут же крепко обнял его. "Я только что отправил 12-ю", – ответил я.
Он снова улыбнулся. "Полагаю, я попаду в следующую главу", – сказал он, – "хотя, скорее всего, прочитать её не смогу".
Мне нечего было ответить. То, что он сказал, было правдой. У него была последняя стадия рака печени, и он направлялся в святую дхаму Маяпур, чтобы провести там остаток дней.
Два дня назад, будучи в Дурбане, в Южной Африке, я получил по электронной почте письмо от ученика Махараджи, Маяпуры даса. Махараджа был в Ванкоуэвере, в Канаде, и нуждался в пересадке печени. Маяпура хотел знать, смогу ли я оказать финансовую помощь.
Я немедленно ответил, что был бы рад помочь любым способом. Маяпура ответил буквально через 10 минут. "Доктора только что сказали, что Махараджу нельзя пересаживать новую печень", – написал он. "Из-за гепатита C и цирроза; они обнаружили три места, где рак поразил его печень, сделав трансплантацию невозможной из-за метастаз. Ничего нельзя поделать. Махараджа оставит тело, и теперь это вопрос нескольких дней или недель".
Маяпура сообщил, что Махараджа хочет попутешествовать, чтобы дать последнее общение своим ученикам.
Я тут же позвонил Махараджу в Ванкоуэвер.
"Шридхара Махараджа", – начал я – "Это последняя ступень твоей жизни. У тебя осталось всего несколько дней или недель. Я думаю, тебе было бы лучше отправиться в одну из святых дхам Индии и подготовиться к уходу. Проповеди ты посвятил большую часть своей жизни. У тебя есть право провести несколько последних дней в святой дхаме. Приближается ежегодный Маяпурский Фестиваль. Твои ученики смогут повидаться с тобой там".
Я настаивал, пока Махараджа не согласился.
"Ты поможешь мне добраться до Маяпура?" – спросил он.
"Конечно", – ответил я.
Махараджа передал трубку своей сестре Фионе. Она немного отошла в сторону и негромко сказала:
"Врачи сказали, что он не перенесёт полёта в Индию, но думаю, нам в любом случае, стоит попытаться. Сейчас Индия – лучшее место для него. Я уже присмотрела рейс. Один из местных учеников сможет сопровождать его, а Вы можете встретить их при пересадке в Лондоне".
Сейчас я в аэропорту Хитроу с Махараджем. Мы вышли из зала прибытия и отправились к ожидавшей снаружи машине. Множество учеников Махараджа из Европы окружило его. Он пошатывался после долгого перелёта и, очевидно, от боли. Взяв на себя роль, которую мне приходилось играть потом ещё в течение 10 дней, я позволил Махараджу поговорить с учениками несколько минут, а затем сказал всем, что ему нужно ехать в отель, чтобы отдохнуть перед предстоящим следующим утром перелётом. Несколько учеников, очевидно, расстроенные, что не имеют возможности провести с ним ещё несколько бесценных мгновений, недобро покосились на меня. Я не принял это как оскорбление, но Шридхара Махараджа сказал:
"С этого момента все вы должны делать то, что говорит Индрадьюмна Махараджа. Природа этой болезни такова, что в моём желудке скапливаются определённые газы, которые поднимаются к голове и вызывают головокружение. Это называется энцефалопатией. Иногда они могут даже вызвать состояние гепатической комы. И в том и в другом случае мне будет не принять адекватного решения. Поэтому с этого момента Индрадьюмна Свами – авторитет для вас".
Но мне пришлось уступить, и я пригласил около двадцати учеников прийти вечером в отель для короткого даршана.
В отеле я помог Махараджу снять курту. И был шокирован, увидев, что весь его живот был тёмно-бордовым.
"Внутри начинают лопаться кровяные сосуды", – сказал он.
Он улыбнулся: "Когда дойдёт дело до больших, и мне будет пора".
Я поразился его самообладанию, но это было только начало. За десять дней, проведённых с Махараджем, я не заметил ни малейшего намёка на страх смерти. Наоборот, он часто шутил с нами по этому поводу. Позже Амбариша прабху прокомментировал, что обычно, когда к кому-то приближается смерть, это большая драма, но Шридхара Махараджа сделал её почти комичной. Он постоянно шутил, до самого конца.
Я мог понять, почему он получил прозвище Весёлый Свами. Много лет назад в Бомбее два богатых пожизненных члена ИСККОН – мр. Бриджратан Мохатта и мр. М.П. Махешвари – трогательно начали называть его Весёлый Свами, поскольку он всегда был счастлив: и прозвище прилипло. Даже сайт Махараджа назывался Весёлый Свами.
Махараджа совершил омовение и немного отдохнул, и я разрешил его ученикам войти. Для большинства из них это был, скорее всего, последний даршан, и атмосфера была очень насыщенной. Не успев присесть, Махараджа начал говорить. "Когда я уйду", – сказал он, – "можете поплакать несколько дней, но затем возвращайтесь к своему служению. У меня никогда не было семьи – я принял санньясу, будучи молодым, но когда у меня появились ученики, это принесло мне большое благо. Я начал испытывать эмоции, про которые никогда бы не подумал, что они у меня у есть. Конечно же, такие взаимоотношения не закончатся с моим уходом".
"Когда я уйду, мы можем быть связаны более значительным образом", – продолжал он. – "Служение в разлуке – наивысшее. Я очень сильно люблю всех вас. Король хорош для людей, а люди хороши для короля".
Махараджа говорил, а я обнаружил, что записываю каждое его слово. Эти мудрые слова я слышал и раньше, но каким-то образом, исходя из уст того, кто сам находится на пороге смерти, они обрели больший вес. Я пришёл к заключению, что мудрость – это не только слова: также имеет значение, кто говорит и в каких обстоятельствах.
Подбодрив учеников, Махараджа вернулся в своё более привычное настроение и атмосфера просветлела. Один ученик подарил ему довольно простой рисунок с изображением Радхи и Кришны. Поначалу Махараджу пришлось прилагать усилия, чтобы держать глаза открытыми. Было уже поздно, а он был так сильно болен. Глядя на его вздувшийся багровый живот и опухшее лицо, я поражался, откуда у него берутся силы ещё и поддерживать столько людей.
Он открыл глаза и вернулся в сознание. Затем посмотрел на изображение Радхи и Кришны и улыбнулся. Он с нежностью повернулся к своему ученику, а затем и ко всем собравшимся преданным.
"В этом рисунке проявлен талант", – сказал он.– "Может быть, его и не видно, но он есть",
Все засмеялись. Он пробился сквозь тяжёлую атмосферу своим обычным способом – с помощью юмора. Некоторые преданные продолжали смеяться, другие же быстро вспомнили о реальной ситуации, и их лица вновь стали серьёзными.
Наблюдая это, я вспоминал заявление, сделанное Шрилой Прабхупадой своим ученикам со смертного одра: "Не думайте, что этого не случится с вами".
Это был, конечно же, мудрый совет, но сейчас я видел духовного брата моего возраста, проходящего через то же самое, и это делало восприятие более реальным. "Я тоже скоро буду лежать на смертном одре, окружённый учениками", – подумал я. Я восхищался способностью Махараджа давать вечную мудрость в подобном состоянии, и наблюдал это как можно внимательнее, готовя себя к тому, чтобы позже давать свои собственные последние наставления.
Позже Махараджа начало клонить в сон. Кто-то предложил мне тарелку прасада, и я начал есть. И в этот момент понял, что не ел и не спал уже 32 часа, с тех пор, как покинул Африку, чтобы присоединиться к Махараджу.
Через несколько минут пришёл Махараджа и тоже попросил прасада. Кто-то принёс ему тарелку. Он посмотрел на меня: "Ты не собираешься поесть?".
"А я уже поел", – ответил я, – "думал, ты будешь поститься".
"Еда – это та вещь, от которой я точно не собираюсь отказываться", – ответил он. Комната опять наполнилась смехом.
Было уже около полуночи, я встал и попросил преданных расходиться. Неожиданно один из учеников Махараджа из храма в Словении вручил мне письмо с рекомендацией на брахманическую инициацию.
Я скептически оглянулся на него. "Уже почти полночь". – сказал я.
"Но раньше не было возможности", – ответил он.
Махараджа встрепенулся: "Что случилось?" – спросил он.
"Тут пять преданных хотят вторую инициацию", – сказал я.
"Меня не будет рядом, чтобы наставлять вас", – сказал Махараджа преданным. – "Вам было бы лучше получить второе посвящение у Индрадьюмны Свами".
Кто-то из кандидатов на инициацию начал плакать.
"Махараджа", – сказал я, "Я готов сделать это как служение тебе, но, чувствую, будет лучше, если ты дашь инициацию сам, пока жив. А я помогу твоим ученикам после твоего ухода".
"Хорошо". – Сказал Махараджа.
Я чувствовал себя неловко, давая наставления Махараджу, так как считаю, что он намного старше меня. В 1986-ом мы почти год путешествовали вместе, и я был счастлив, занимая подчинённое положение. Тогда он сказал, что у нас получилась хорошая команда, но все важные решения всегда принимал он. У меня не было с этим проблем – я отдавал должное тому, что у Махараджа было так много общения со Шрилой Прабхупадой. Я всегда считал редкой привилегией общение с духовными братьями и сёстрами, которые служили Шриле Прабхупаде лично. Часто у них есть особая любовь к нему, и это заразительно. Часы неподалёку пробили полночь. "Мы проведём инициацию сейчас". – Сказал я. – "Все кандидаты могут выйти вперёд, и Махараджа будет громко читать мантру, чтобы вы слышали".
Не было вопроса о том, чтобы Махараджа давал гаятри-мантру индивидуально каждому. Даршан потребовал бы слишком больших усилий от него, а он итак иногда на мгновение терял сознание. Я помнил слова его сестры, сказанные мне по телефону – доктора говорят, что, возможно, ему не перенести перелёта в Индию – поэтому я ожидал, что он может умереть в любой момент.
Когда кандидаты на инициацию вышли вперёд, я попросил тех, кто не имеет второго посвящения, покинуть комнату. Махараджа медленно открыл глаза и, к моему изумлению, дал ясную, полную сознания Кришны, речь о важности брахманической инициации. К концу он снова начал клевать носом, и я попросил его дать мантру, не откладывая.
Ученики внимательно слушали, и он начал слово за словом повторять гаятри-мантру, но я забеспокоился, когда он достиг третьей строчки и начал запинаться. Ему было сложно сосредоточиться – болезнь, изнеможение и мощные болеутоляющие средства, которые он принимал, чтобы быть в состоянии путешествовать, снова дали о себе знать.
Неожиданно он не смог вспомнить следующую строку, но, следуя себе, улыбнулся и посмотрел на меня. "Произноси мантру ты", – сказал он, – "а я буду повторять им".
Я был удивлён, но, принимая во внимание время, место и обстоятельства, начал слово за словом произносить остаток мантры, а Махараджа повторял её для своих учеников.
Но на этот раз уже я сник от изнеможения. В какой-то момент забыв, где нахожусь, я на мгновение запнулся. Махараджа посмотрел на меня и улыбнулся. "Здесь нельзя допускать ни единой ошибки", – сказал он.
Он оглядел собравшихся преданных. "Пусть один из брахманов диктует мантру Махараджу", – сказал он, – "Махараджа будет читать её мне, а я затем повторю вновь инициированным".
Так пятеро преданных получили свои мантры. Затем со слезами на глазах они встали, чтобы попрощаться со своим духовным учителем последний раз в их жизни. Уход преданных из комнаты отеля этой ночью стал самым сильным впечатлением за всю мою духовную жизнь. Они уходили медленно, стараясь растянуть каждый момент. Они отступали к выходу по сантиметру, слёзы катились по их щекам, всё внимание сфокусировалось на духовном учителе. У Махараджа тоже навернулись слёзы, но он сдержал свои чувства и дал своим ученикам последние благословения.
Как только дверь закрылась, Махараджа рухнул на постель и провалился в глубокий сон.
На следующее утро я с большим трудом разбудил его. Поначалу ему было не сориентироваться, где он, и что происходит. "Махараджа", – сказал я ему, – "ты в Лондоне, летишь в Индию подготовиться к оставлению этого мира".
Он ещё немного пришёл в себя и улыбнулся. "Да", – сказал он, – "У меня есть три желания: добраться до Маяпура живым, увидеть установление Божеств Панча Таттвы и принять участие в фестивале Гаура Пурнимы".
"Тогда нам лучше отправляться, Свами", – сказал я. – "Время уходит".
Несколько преданных помогли Махараджу упаковать его вещи, а я пошёл в свою комнату, чтобы собрать свои. На всякий случай я положил в сумку, которую взял с собой в самолёт, купленные заранее белые пластиковые перчатки и хирургическую маску. Врачи сказали Махараджу, что болезнь может привести к тому, что в момент смерти его может вырвать большим количеством крови. Фактически, кровяное давление в его теле настолько велико, что кровь может вырваться через глаза, нос и уши. Врачи предупредили, что из-за перенесённого им гепатита С, кровь может оставаться заразной в течение многих часов. Я допускал, что путешествие с Махараджем может быть рискованным, но чувствовал, что его нужно свести к минимуму, соблюдая осторожность в определённых случаях.
В машине, по пути в аэропорт, я попросил у Махараджа его паспорт и билет. Просмотрев их, желая удостовериться, что всё в порядке, я нашёл один пункт, который выглядел ошибкой. "Махараджа", – сказал я – "Твой билет – только до Калькутты. Графа "обратно" отсутствует". Мой голос сошёл на нет, когда я понял свою ошибку.
Махараджа улыбнулся: "Билет в один конец – домой". "Мам упетйа ту каунтея пунар джанма на видйате".
[Но тот, кто достигает Моей обители, о сын Кунти, никогда не примет рождения вновь. БГ 8.18]
Когда мы оказались в аэропорту, я попросил Махараджа держаться немного позади, пока я отмечаю документы. Авиалинии, по очевидным причинам, не позволяют серьёзно больным пассажирам подниматься на борт лайнера. А Махараджа, весь распухший, с мертвенно-бледной кожей, и обморочным состоянием, явно выглядел, как при смерти.
На самом деле, когда женщина на КПП проверяла фото на паспорте Махараджа и посмотрела на него, она, казалось, на мгновение засомневалась. Я быстро нашёлся. "Это тяжёлый случай простуды, мэм", – сказал я, – "но он уже почти совсем выздоровел".
"О", – сказала она, – "я думала, это что-то серьёзное".
Я подумал о первом желании Махараджа: добраться до святой дхамы. "Да нет", – сказал я, добавляя тону убедительности, – "Не совсем".
После пропускного пункта мы поднялись на борт. Нам обоим проспонсировали билеты, и, по милости преданных, мы летели бизнес-классом. Сев в кресло, Махараджа тут же уснул, и я немного опустил его кресло, чтобы ему было удобнее. За три часа полёта он так и не просыпался.
Он поднял голову, покачиваясь, посмотрел в окно и сказал мне, что мы летим не туда.
"В самом деле?" – сказал я. – "Что ты имеешь в виду?"
"Ты что, знаков не видишь?" – спросил он. – "Они указывают в сторону Ванкоуэвера".
Меня предупреждали, что газы в желудке могут влиять на его сознание, поэтому я улыбнулся: "Всё в порядке, Махараджа, я скажу капитану, и он исправит всё, как надо".
Махараджа откинулся обратно и снова заснул.
Пока самолёт мчался сквозь небеса, я сел рядом с Махараджем и начал повторять мантру достаточно громко, чтобы он мог слышать. Я думал о том, что он может умереть в любой момент, даже во время сна, и чувствовал себя ответственным за то, чтобы когда этот момент наступит, он слышал бы святые имена.
Он проснулся через два часа, застонав от сильной боли. Я тут же затолкнул ему в рот две таблетки обезболивающего, и через минуту он успокоился.
Стюардесса заметила, что случилось, и подошла к нам. "Что-то не так?" – спросила она.
Махараджа поразил меня тем, что тут же ухватился за возможность проповедовать ей. "В этом мире всегда что-то не так". – Сказал он. – "В каждое мгновение мы страдаем от рождения, болезней, старости или смерти. Поэтому разумная личность должна попытаться выбраться из материального существования и отправиться в духовный мир".
"Звучит разумно", – сказала стюардесса. – "Этим Вы и занимаетесь?"
"Да", – улыбнулся Махараджа, – "именно этим я и занимаюсь".
"Как мне побольше узнать об этом, чтобы заняться тем же?" – спросила она. Я сидел в полном изумлении.
Махараджа залез в сумку и вытащил "Совершенство Йоги", одну из книг Шрилы Прабхупады. Я удивился ещё больше.
"Читая это", – ответил он.
"Мне бы хотелось иметь эту книгу", – сказала она. – "Я схожу за кошельком и принесу Вам пожертвование".
Через 10 минут она вернулась с десятифунтовой банкнотой.
"Это за книгу", – сказала она, когда Махараджа вручил ей её. Наблюдая этот обмен, я вспомнил, как Шрила Прабхупада проповедовал до самого момента смерти. Шридхара Махараджа следовал по стопам своего духовного учителя.
Затем Махараджа повернулся ко мне: "Не достанешь ли ты из сумки один из тех бутербродов с джемом и арахисовым маслом?"
"Возможно, это не самая лучшая еда для тебя", – сказал я, – "учитывая твою больную печень".
Он засмеялся. "Ну, вопрос о том, чтобы вылечить эту болезнь, не стоит", – сказал он. – "Я лучше буду наслаждаться прасадом и умру раньше, чем начну поститься и проживу немного дольше".
Я дал ему сэндвич, и когда он уже расправился с половиной, пятилетний бенгальский мальчик подошёл и стал смотреть на Махараджа. Салон бизнес класса был заполнен преуспевающими бенгальцами, возвращающимися с Запада домой.
"Можно мне немного?" – спросил мальчик.
Махараджа перестал есть и посмотрел на него.
"Я голоден", – сказал мальчик.
Прежде, чем я смог вмешаться, Махараджа улыбнулся и дал тому кусок бутерброда. Не мешкая ни секунды, он тут же откусил его и вознаградил Махараджа большой улыбкой.
Когда парнишка делал второй укус, подошла его мать и поблагодарила Махараджа. "Вы так добры к моему сыну, Свамиджи", – сказала она. – "Вы отдали ему остатки своей пищи. Спасибо".
"Куда Вы направляетесь, Свами?" – продолжила она. – "В свой храм в Калькутте?"
"Нет", – сказал Махараджа, – "собственно говоря, я еду в Маяпур умирать, Матаджи. У меня рак печени, и врачи сказали, что мне осталось жить несколько дней".
Я знал, что женщина может обезуметь, услышав, что её сын доедает бутерброд за умирающим, и поспешил вмешаться.
"Да, да, Матаджи", – сказал я, – "Он отправляется умирать в Маяпур, это значит, что он хочет отбросить все материальные желания и полностью погрузиться в служение Господу".
"О", – сказала она, – "Замечательно, Свами, пожалуйста, ещё раз благословите моего сына".
Махараджа возложил свою руку на голову мальчика, и они с матерью удалились.
Как раз в этот момент к Махараджу подошёл один бенгалец. Он посматривал на нас ещё с момента нашей посадки в самолёт. "Я наблюдал за Вами, Свами", – начал он, – "и отметил Вашу отречённость. Вы мало едите, мало спите и проповедуете неудачливым душам этого самолёта. Я хочу отдать Вам, Свами, одного из своих сыновей, старшего. Примите его как слугу".
На какой-то миг Махараджа онемел. Затем улыбнулся и посмотрел на меня: "Немного поздновато, не так ли?"
Он повернулся к мужчине: "Спасибо, сэр, но я вынужден отказаться. Мне осталось жить всего несколько дней".
Махараджа был утомлён. Он откинулся в кресле и заснул. Его сиденье было разложено, как кровать, но Махараджа и сам по себе был полным, а сейчас, к тому же, его живот был раздут, и было видно, что ему неудобно. Он ворочался в кресле и стонал. Мне каждый раз приходилось менять положение кресла, чтобы сделать ему поудобнее. Иногда у него текла слюна, я брал бумажный платок и очищал лицо. В какой-то момент он обмочился. Многого я сделать не мог, только подвернул его одежду так, чтобы она была сухой. Стал прохладным воздух, и я натянул носки ему на ноги.
Я заметил, что некоторые пассажиры смотрят на меня с любопытством, но мне не было до этого дела. Я наслаждался служением. Я думал, что, наконец-то, могу выполнить какую-то севу старшему преданному. Большую часть времени мне самому приходится принимать служение и поклонение от других преданных. "Но первое мне нравится больше", – подумал я. – "Не быть объектом служения, а воздавать его".
Когда Махараджа, наконец, перестал ворочаться, я взял последний бутерброд и съел его. После этого, чувствуя себя измождённым, но очистившимся, я заснул вишайависта муркханам читта самскарам аусадхам вишрамбхена гурох сева вайшнавоччхиста бходжанам
"Лекарственная трава очищения умов глупцов, погружённых в наслаждение чувств – это верное служение Шри Гуру Диета – остатки пищи, оставленные Вайшнавами". [Шрила Сарвабхаума Бхаттачарйа, Шри Гауранга-махима, Сушлока Сатакам, текст 8]
Мы оба проснулись как раз перед приземлением в аэропорту Калькутты. Махараджа протянул обе руки и крепко обнял меня. "Спасибо, Инди, что привёз меня сюда". – Сказал он. – "Я так люблю своих духовных братьев".
Это было ненаигранное проявление чувств, Махараджа не раз выражал его в последние дни. Многие из нас оплакивали бы своё ухудшающееся положение, но он, казалось, сосредоточился только на хороших качествах и служении тех, кто навещал его. Для меня же это стало ещё одним проявлением полного отсутствия у него страха перед лицом смерти.
Прямо перед приземлением стюардесса начала разносить блюда из свежих фруктов, булочек, сыра и напитков, и это создало весёлое настроение в бизнес классе. Люди болтали и смеялись, собираясь группками тут и там.
Но я не разделял их оптимизма. Находясь с человеком при смерти, я был печален и задумчив. В уме я обращался к людям: "Глупцы, чему вы радуетесь. Раньше или позже – все мы умрём".
Я представил себе сцену наподобие Титаника: пассажиры устраивают вечеринки на палубах, в то время как злополучное судно несётся к своей гибели в открытом море. атмаван манйате джагат
"Человек оценивает других в соответствии со своими взглядами". [Источник неизвестен]
Приземлившись, мы оба, и Махараджа, и я, почувствовали облегчение: его первое желание было выполнено – мы были неподалёку от Маяпура. Когда иммиграционная служба и таможенный контроль были пройдены, я помог Махараджу выйти за терминал. Мне приходилось поддерживать его, так как его состояние быстро ухудшалось. В какой-то момент, когда он задохнулся от боли, я сжал его покрепче: "Почти добрались, Свами". – Сказал я.
Он снова улыбнулся, несмотря на агонию, которую испытывал.
Майапура дас, ученик Махараджа, ждал нас снаружи и помог Махараджу подняться в джип, ожидавший нас. Мы загрузили Махараджа и уложили на матрасы, которые приготовили для его четырёхчасового путешествия до Маяпура.
По дороге Махараджа с чувством рассказывал о своих учениках. В особенности он вспоминал о служении Маяпуры даса, своего первого ученика. Слушать его воспоминания было нектарно и в то же время больно – ведь в этой жизни всего этого будет уже так немного!
Мы так увлеклись дискуссией, что поначалу не заметили большой киртан, устроенный на дороге, ведущей к нашим владениям в Маяпуре. Я первым услышал его, и, выглянув в окно, остолбенел. Джи-Би-Си в полном составе вышли поприветствовать Махараджа. Также там было много саннйаси и других старших преданных. Там были сотни других преданных. Все пели и танцевали в исполненном блаженства киртане, который вёл Данавир Госвами.
"Махараджа", – сказал я, – "Преданные пришли встречать тебя. Смотри!"
Мы немного подняли Махараджа, чтобы он мог выглянуть в переднее окно. Когда он увидел группу киртана, по его щекам потекли слёзы, и он не смог вымолвить ни слова. Затем постепенно голос вернулся к нему. "Как я люблю своих духовных братьев!" – Сказал он.
В этот момент я понял, какое важное место занимают духовные братья в нашей жизни. Точно так же, как невозможно любить Кришну без милости духовного учителя, никто не сможет любить и гуру без помощи братьев в Боге. Все три -накрепко связаны. Шрила Нароттама дас Тхакур поёт: "Хари, Гуру, Вайшнава, Бхагавата Гита".
Из-за того, что нашу машину окружило столько преданных, мы двигались очень медленно. Пока мы продвигались дюйм за дюймом, многие старшие преданные подходили со стороны окна Махараджа, чтобы поприветствовать его и выразить своё уважение. Было очень трогательно наблюдать любовный взаимообмен между Махараджем и этими людьми. Многим из них он служил на протяжении долгих лет, и было очевидно, что чувство товарищества, возникшее между ними в служении Гуру и Гауранге, становится всё глубже.
Наконец, мы проехали сквозь большие ворота и приблизились к храму Шри Шри Радхи Мадхавы. К этому времени новость о приезде Махараджа уже разлетелась и собралась ещё большая толпа – более тысячи преданных. "Встреча героя", – подумал я, – "и хорошо заслуженная".
Я помог Махараджу выбраться из машины, и мы направились к храму получить даршан Божеств. Но в одном месте он оттолкнул меня в сторону, как если бы возмущённый, что ему всё ещё помогают. Я воспринял это не как обиду, а скорее сравнил его со старым солдатом, который теряет рассудок от одной мысли, что ему нужна помощь. Махараджа был активным проповедником большую часть своей жизни. Однажды он сказал мне, что предпочёл бы уйти, сражаясь, нежели умирать от продолжительной болезни, лёжа в постели. Достойное пожелание для любого проповедника, но через несколько шагов Махараджа начал спотыкаться, и мне пришлось подхватить его, чтобы поддерживать и дальше.
