Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"
Автор книги: Индрадьюмна Свами
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 103 страниц)
Приблизившись к самолёту, я был шокирован его состоянием. Это был старый пропеллерный транспорт, что-то сродни тем экспонатам, которые можно увидеть в музее авиации. На ветхой деревянной лесенке, упёртой прямо в самолёт, стояла женщина с ведром мыльной воды и мыла стёкла ветошью.
Мы вошли в самолёт, и нас приветствовала бортпроводница. "Куда вы летите?" – спросила она.
"Ну, – сказал Уттама-шлока, – в Екатеринбург, вообще-то". Он посмотрел на меня с изумлённым выражением.
"В чём смысл этого вопроса? – спросил я. – Это она у нас спрашивает, куда летит самолёт?"
"Я думаю, здесь всё не очень-то организованно, – ответил он, – и, возможно, пассажиры иногда садятся не на тот рейс".
Нам повезло, и мы смогли найти два места рядом, примерно в центре самолёта. Но для нашего багажа места не было. Багажный отсек уже был переполнен, поэтому мы расположили некоторые вещи на полу рядом с собой, а большую часть взяли на колени.
Стюардесс не интересовало, пристегнулись ли пассажиры ремнями; никаких объявлений о безопасности тоже не делали. Наоборот: через пятнадцать минут полёта в проходе появилась стюардесса и прокричала объявление: "Во время полёта будет сильно трясти!" Она не сказала ничего больше и не дала никаких подходящих инструкций.
Я повернулся к Уттама-шлоке: "В Америке этому самолёту не разрешили бы даже подняться в воздух", – сказал я.
Через некоторое время Второй пилот, мужчина лет сорока, прошёл по проходу в туалет. Я попросил Уттама-шлоку спросить у него, насколько стар этот самолёт.
Я видел, как мужчина улыбнулся вопросу.
"Он ответил, что этот самолёт был сделан до его рождения" – сказал Уттама-шлока.
Трёхчасовой перелёт, и правда, был тряским, как пообещала стюардесса. Поэтому, а также, учитывая возраст самолёта, я немного нервничал. А также, страдал от жажды, возможно, из-за того, что нам пришлось перетаскивать багаж. Но в полёте на предлагали ни сока, ни воды. И ещё больше моё терпение испытывали сумки, расположенные на коленях и вокруг, что не позволяло мне шевельнуться на протяжении всего полёта. Я понял, что мы приземлились, когда колёса самолёта с визгом коснулись земли, и самолёт, проскользив, остановился.
"На этот рейс я больше в жизни не сяду", – сказал я Уттама-шлоке.
Но, вспоминая об этом сейчас, могу сказать, что с радостью полетел бы этим самолётом, знай я о поезде, которым придётся ехать через два дня, после недолгого визита к преданным Екатеринбурга.
Было холодное моросящее утро, когда мы разместились в поезде до Уфы. "Сколько нам ехать?" – спросил я Уттама-шлоку, когда мы загрузили багаж в купе.
"Двадцать три часа", – ответил он.
"Двадцать три часа"!" – воскликнул я.
Я полагал, это будет максимум трёхчасовая поездка. Будучи так занят в проповеди, я не спросил Уттама-шлоку о деталях путешествия.
"Да, это долго, – сказал он, – но не по российским меркам. Многим из Ваших учеников пришлось ехать по два, три, а иногда и четыре дня поездом, чтобы добраться на празднование Вйаса-пуджи на Украине месяц назад".
Мы вошли в купе, и он включил свет. "Но я не уверен, что они ехали на таких поездах, как этот" – продолжил он, широко открыв глаза.
Я посмотрел вокруг на то, что станет мои домом на ближайшие сутки. "Похоже, этот поезд по древности перещеголял самолёт, на котором мы сюда прилетели", – сказал я.
Коврик был засаленным. Окно было настолько грязным, что едва можно было разглядеть что-либо снаружи. Виниловые сиденья были порваны, а небольшой столик, вделанный в стену, похоже, вообще ни разу не мыли за последние пятьдесят лет. В трещинках застряли кусочки старого высохшего соуса.
Я скатал матрас и открыл рундук, чтобы освободить место для сумок. Там всё было покрыто крысиным помётом. Отскочив, я сел на место, не испытывая ни малейшего желания двигаться влево или вправо.
"Да, – подумал я, – что только не приходится вытерпеть ради жителей России!" Но быстро осознал свою глупость и смирился.
"А мой духовный учитель? – подумал я. – Сколь более суровые испытания пришлось ему претерпеть, чтобы освободить меня и людей Запада!"
Я вспомнил, как один ученик спросил Шрилу Прабхупаду о его первом годе проповеди в одиночку в Нью-Йорке. "Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти", – ответил Шрила Прабхупада.
"Ради моего духовного учителя, – прошептал я себе, – ради моего духовного учителя, я должен хотя бы вытерпеть день и ночь в этом ужасном поезде".
Вскоре Кришна проверил искренность моих слов. Хотя была весна, и погода становилась всё жарче, все окна в поезде были задраены наглухо – мера, обычно предпринимаемая на зиму. Скоро стало невыносимо душно.
"Открой, пожалуйста, окно", – попросил я Уттама-шлоку.
Он провозился с окном какое-то время, пытаясь открыть, его в конце концов, применив силу. Но прохладный вечерний воздух вскоре превратился в ледяной холод, когда мы въехали в горную область.
"Закрой окно", – попросил я через час, глухой ночью, безучастно сидя на том же месте.
Уттама-шлока сражался с окном полчаса, и, наконец, сдался. "Это невозможно, Шрила Гурудева, – сказал он. – Оно застряло".
Через несколько часов мы постепенно спустились в болотистую местность, и комары тут же воспользовались открытым окном, чтобы навестить нас. Без москитных фумигаторов мы оказались предоставленными на их милость, которой они не проявили. Что ж, такова жизнь странствующего проповедника.
Но скоро все мои аскезы были вознаграждены.
Долгая поездка, наконец, подошла к концу. Когда поезд въехал в Уфу, я увидел на платформе большую группу улыбающихся преданных, ждавших встречи с нами. Когда они увидели нас в окно, с десяток бросилось в наш вагон и столпилось перед купе. Мы вручили им вещи, и через несколько мгновений оказались на платформе.
Мы приехали на квартиру, где нам предстояло остановиться. Не имея возможности как следует выспаться прошлой ночью, и всё ещё дезориентированный после тряского перелёта двумя днями раньше, я тут же достал свой надувной матрас.
Но как только я прилёг, в комнату вошёл Уттама-шлока. "Шрила Гурудева, – сказал он, – здесь небольшая разница во времени, и мы опаздываем на Вашу вечернюю лекцию".
Я с усилием разлепил веки. "Я успею принять душ?" – это было всё, что я мог сказать.
Через двадцать минут мы выехали на программу.
"Сколько преданных в вашей ятре?" – спросил я нашего водителя.
"Около трёхсот", – ответил он.
"Прекрасно", – сказал я.
"Могло быть больше, – сказал он, – но это мусульманский регион, и нам не разрешают открыто проповедовать. Мы не можем проводить Харинамы или публичные программы".
"Очень жаль слышать это", – сказал я.
"И к нам не так часто приезжают старшие преданные, – сказал он, глядя на меня. – Последний саннйаси был здесь около года назад. Преданные так благодарны за Ваш приезд!"
Он сделал паузу: "Надеюсь, дорога доставила не слишком много беспокойств?"
"Беспокойств? – сказал я. – "Даа никаких беспокойств а всё нормально".
Я помедлил. "Ну, – сказал я, – некоторые неудобства, конечно, были. Знаешь, сначала тряский перелёт, а потом этот ужасный поезд. Купе было полно крысиных испражнений и…"
Машина свернула за угол, и большая группа преданных на обочине взорвалась киртаном, воспевая и дико отплясывая. Когда мы подъехали, я увидел, что некоторые преданные плакали. Водитель повысил голос, чтобы перекричать звук киртана. "Я говорил Вам, – прокричал он. – Проповедники приезжают редко. Уфа – самый дальний конец мира".
Мы остановились, и как только я вышел из машины, на меня обрушился поток цветов, букетов, денег, фруктов и других подарков. Партия киртана сопроводила меня по ступенькам в здание, ко входу в большой зал. Киртан остановился на тот момент, пока преданные снимали обувь.
Когда я вошёл в зал, то был поражён, увидев ещё несколько сот преданных. Увидев меня, все они безмолвно рухнули. Какое-то время никто не двигался. Затем киртан начался снова, так же неожиданно, как и остановился, и меня проводили до Вйасасаны в передней части зала.
По мере того, как киртан набирал скорость, преданные испытывали всё большее и большее блаженство. Сев на Вйасасану, я обозрел аудиторию. Казалось, здесь присутствовали люди из всех слоёв общества, и я заметил даже несколько человек в мусульманских тюбетейках.
Когда киртан закончился, я сложил руки и прочитал в микрофон молитвы Премадхвани, прославляющую нашу гуру парампару и Кришну. Когда аудитория поднялась после поклона и расселась по местам, я почувствовал прилив вдохновения ответить на их тёплый приём и любовные чувства.
Усталость от переездов неожиданно исчезла, а впечатления от недавних аскез ушли в небытие. Я чувствовал бодрость и оживление в общении со столькими замечательными преданными, служащими Господу Чайтанье в таком удалённом месте. Подготавливаясь к вступительному обращению, я на мгновение закрыл глаза и подумал о любимом письме Шрилы Прабхупады. Оно было написано моему близкому другу и часто служит мне напоминанием о радости, которую испытывает преданный, делясь с другими своей удачей, несмотря на любые неудобства.
"Дорогой Прабхавишну,
"Пожалуйста, прими мои поклоны. Настоящим подтверждаю получение твоего письма от 1 января 1973, и я очень рад услышать от тебя замечательные новости о странствующей группе в Англии а Я мог понять, что это нелегко -интенсивно путешествовать на протяжение долгого времени, без должного питания, а иногда, к тому же, может быть довольно холодно. [Но] всё же, поскольку вы получаете столько наслаждения, духовного наслаждения, от этого, вам это кажется просто игрой. Это продвинутая стадия духовной жизни, которой никогда не достигают даже величайшие йоги и так называемые гьяни. Так пусть кто-то, увидев наших преданных, так тяжело трудящихся для Кришны, попробует сказать, что они не лучше, чем миллионы так называемых йоги и трансценденталистов. Это мой вызов! Поскольку вы правильно воспринимаете эту философию сознания Кришны благодаря личному осознанию, вы смогли за столь короткое время перешагнуть все стадии процессов йоги и прийти к высочайшему моменту предания Кришне. Я очень высоко ценю это, большое спасибо вам, что помогаете мне таким образом.
В надежде, что это застанет тебя и других людей твоей группы в наилучшем состоянии здоровья и духа.
Всегда желающий вам добра, А.Ч. Бхактиведанта Свами
Глава 11
2-4 июня 2005
Дебаты
Путешествуя с проповедью по России, я поддерживал переписку по е-майл со Шри Прахладой дасом с целью наилучшим образом спланировать своё время. Последние шесть месяцев моё расписание было настолько интенсивным, что оставалось очень немного времени для обучения – немаловажной практики для того, кто даёт лекции по 2-3 раза в день. По мере моего взросления, я замечаю, что мне стало нравиться больше времени уделять джапе, а также, ежедневному утреннему поклонению моим возлюбленным Божествам.
Мне, также, приходится заниматься е-майл корреспонденцией. Зачастую, ответа ожидают сотни писем. Многие из них приходят от учеников, которым срочно следует уделить внимание.
Одним из последних мест, которые я посетил, был Ростов на юго-западе России, и вскоре после приезда туда, я вышел в Интернет и снова обсудил эту тему со Шри Прахладом. Мы пришли к заключению, что чем-то в моём насыщенном графике придётся пожертвовать. Поскольку духовная практика преданного является его главным приоритетом, время от времени, по мере того, как он принимает новые обязательства, ему, возможно, придётся пересматривать прежние занятия. Чтобы выполнять мои разнообразные обязанности, мне необходимо сосредоточиться на самом главном – на собственной садхане.
"Когда человек неуклонен в выполнении обязательств, в которых он квалифицирован, он быстро развивает качества для выполнения следующего уровня обязанностей". [Шрила Бхактивинода Тхакур, Джайва Дхарма]
Я написал Шри Прахладу, что определённо точно не могу поступиться своей проповедью, которая является моим первым и наиважнейшим долгом перед духовным учителем. Не могу я отбросить и такую рутину, как сон, который, итак, давно сведён к минимуму самой природой моей проповеди в виде поздних программ и фестивалей.
Я написал Шри Прахладу, что сокращу письменную работу, и начну со своего дневника. Для написания каждой главы в среднем требуется от 8 до 10 часов на протяжении нескольких дней, и, зачастую, единственное время, когда я могу это делать – за полночь. Вместо дневника я предложил дважды в год писать для учеников подробный отчёт о своей деятельности.
Ответ Шри Прахлада пришёл немедленно. "Шрила Гурудева, – писал он, – Вы не можете этого сделать. Ваш дневник читает множество людей – и преданных, и непреданных".
"Но что-то менять надо", – ответил я.
Пришло последнее за день сообщение от Шри Прахлада. "Думаю, Вы собираетесь бросить его уже в сотый раз", – написал он.
Перед тем, как провалиться в сон, этот вопрос снова и снова всплывал в моём уме. "Всё, сегодня вечером больше об этом не думаю, – сказал я себе. – Вернусь к нему завтра, но, похоже, ответ может быть только один".
На следующий день после утренней программы в мою комнату вошёл Уттама-шлока дас. "В храм только что позвонила местная телекомпания, – сказал он. – Они интересовались, не хотите ли Вы выступить в роли особого гостя на вечернем ток-шоу. Ведущий – известная персона на телевидении".
"Что это за шоу, – спросил я. – Известное?"
Уттама-шлока улыбнулся: "Оно очень популярно. Четыре миллиона людей смотрит его дважды в неделю".
"Хорошо, – ответил я. – Можно съездить".
После полудня, когда я собирался на программу, ко мне подошла одна преданная. "Махараджа, – сказала она, – Вас предупредили, что ведущий этого ток-шоу частенько бросает вызов своим гостям, приводя их в замешательство неудобными вопросами?"
"Правда? – удивился я. – Никто об этом не сказал. Я уверен, если бы Уттама-шлока знал, он сообщил бы об этом".
"Это одна из причин популярности программы этого артиста, – продолжала она. – Он изощрён в этом. Он быстр и резок. Знаменитости часто отказываются от участия в его шоу".
Я начал немного нервничать. "Эа в самом деле?"
На секунду задумался. "Я не так опытен в дебатах как Джайадвайта Свами или Умапати Свами, – сказал я, пытаясь улыбнуться, – но за себя постоять смогу".
"Будьте осторожны, Махараджа, – сказала она. – Он посмеялся уже над многими гостями".
По пути на телестудию я тихо повторял джапу и размышлял об играх Кришны, чтобы успокоить ум. Умиротворение ума – техника, которой я научился от матери, когда был молодым. Я был атлетом, и перед соревнованиями по плаванию, когда большинство участников моей команды были заняты последними разогревающими упражнениями, я отходил в сторону, расслаблялся и читал книгу, чтобы подготовить ум к соревнованиям.
В последний момент я ступал на старт и сосредотачивал ум на содержании. Если я слишком беспокоился, выиграю или проиграю, то терял слишком много энергии. Этот метод может быть не очень традиционным, но это работало, и я выиграл большую часть соревнований по плаванью в высшей школе. В итоге меня выбирали капитаном команды по плаванию четыре года подряд.
Когда мы въехали на парковку теле-станции, я отложил мешочек с чётками в сторону и вынул копию Према Бхакти Чандрики Шрилы Нароттамы даса Тхакура. Я обратился к следующему стиху:
"По указанию сакхи, я предложу чамару, и орехи бетеля лотосным устам Радхи и Кришны. Сакхи, окружающие Радху и Кришну, в совершенстве знают различные виды служения, которые следует воздавать в соответствующее время". [Према Бхакти Чандрика, текст 54]
"Замечательная молитва, – подумал я, глядя в окно. – Это вечная сева Нароттамы даса Тхакура в духовном мире. Как Манджулали Манджари он подготавливает орехи бетеля для предложения Радхе и Кришне, а иногда он, также, омахивает Их".
"Шрила Гурудева! Шрила Гурудева! – Позвал Уттама-шлока. – Что Вы делаете? Пора идти! Мы опаздываем!"
Я очнулся от грёз и выпрыгнул из машины. Мы быстро направились к зданию и поднялись на четыре лестничных пролёта. Когда мы вошли в студию, телевизионщики тут же подготовили аппаратуру и включили освещение. Уттама-шлока сел рядом со мной в качестве переводчика.
У меня почти не было времени изучить окружающую обстановку. Я с удивлением успел заметить в нескольких метрах от себя музыкальные инструменты, в том числе гитару, барабанную установку и фисгармонию. И уже собирался спросить, не наша ли это гармонь, как внезапно вошёл ведущий.
Он был или слишком занят, или игнорировал меня, но не замечал моего присутствия, пока через несколько минут его секретарь не вышел и не представил нас. Пока я стоял, у меня возникло странное чувство, что мы – два боксёра, трясущие друг другу руки перед боем. Наш короткий обмен приветствиями был тут же прерван техником, объявившем проверку звука, и у меня не осталось времени изучить ведущего.
Я снова сел. Моё сердце начало колотиться от нетерпения, поэтому я вынул книгу и погрузился в чтение:
"Я вечно буду желать с любовной привязанностью служить лотосным стопам Радхи и Кришны. На чём бы я ни концентрировался, практикуя преданное служение, это, несомненно, будет достигнуто по обретении духовного тела. Таков метод на пути привязанности". [Према Бхакти Чандрика, текст 55]
"Гурудева! – Позвал Уттама-шлока. – Шоу начинается через 30 секунд!"
Я отложил и сосредоточился на ведущем".
"Смотри им в глаза, – обычно говорил мой отец, – "и большинство этих школьных хулиганов отступит".
Я посмотрел в глаза ведущему, но он так же прямо смотрел в мои. Я не помнил, что отец советовал делать дальше, поэтому просто улыбнулся.
Режиссёр съёмочной группы что-то сказал по-русски. Я подумал, что это, наверное было: "Свет! Камера! Снимаем!"
Сделав глубокий вдох, я помолился Шриле Нароттама даса Тхакуру: "Ты был расика-бхактой, но, также, и бесстрашным проповедником. Я слишком молод как преданный, чтобы осознать глубокий вкус бхакти, но хочу быть бесстрашным, как и ты. Пожалуйста, благослови меня".
"Добрый вечер, – сказал наш ведущий, располагающе глядя прямо в камеру на свою невидимую миллионную аудиторию. – Сегодня вечером с нами Индрадьюмна Свами, лидер движения Харе Кришна из Америки".
Я забыл свой слуховой аппарат, и изо всех сил пытался прислушиваться к словам ведущего в переводе Уттама-шлоки.
Ведущий повернулся ко мне и улыбнулся: "Добро пожаловать, Свами".
Обычно я могу понять людей по выражению их лиц и языку тела. Это чувство, которое развивается за годы проповеди. Но из-за яркого света я мог разглядеть лишь его улыбку".
"В самом ли деле эта улыбка исполнена тепла, – думал я, – искренне приветствующая меня на шоу? Или это хитрая ухмылка охотника, готового убить свою добычу?" Я напрягся, чтобы разглядеть получше, но свет был слишком ярок.
"Спасибо, – ответил я. – Для меня большая честь присутствовать на Вашем шоу".
Пока Уттама-шлока переводил мои слова, я вдруг понял, что, благодаря переводу, имею небольшое преимущество. Каждый вопрос или вызов, каждый ответ – предстояло перевести, и у меня было несколько мгновений, чтобы обдумать ответный ход.
"Использую это преимущество", – подумал я, и начал развивать план сражения.
"Я не соглашусь на слово "секта", если он использует его, чтобы опорочить меня или сознание Кришны, – думал я. – Но каждый раз буду отвечать: "эта религия – то или это".
Шоу должно было идти всего 20 минут, поэтому я приготовился к скорой атаке.
Ведущий повернулся ко мне: "Свами, – произнёс он, – расскажите, почему Вы присоединились к духовному движению с Востока?"
"Вот, началось, – подумал я. – Он пытается загнать меня в угол. Он готовится осудить сознание Кришны, поскольку это не христианство".
"Религия не принадлежит ни Востоку, ни Западу, – ответил я. – Она трансцендентна и исходит от Бога, из духовного мира. В разные исторические периоды человечества Бог посылает Своих представителей, чтобы научить человеческое общество духовному знанию в том объёме, сколько люди этого времени могут воспринять. Поэтому, хотя могут присутствовать некоторые внешние различия, суть всех религий едина: любовь к Богу".
"Очень чёткое разъяснение, Свами", – прокомментировал ведущий.
"Он не пытается выставить меня дураком, – подумал я. – Он льстит, чтобы я опустил защиту, но это не сработает".
Я медленно вдохнул и ещё больше сосредоточил свой ум на предстоящей битве. "Из Вашей биографии я понял, что Вы были подростком в Америке 1960-х. Вы были хиппи?"
"Вот оно, – подумал я. – Он попробует связать сознание Кришны с движением хиппи. Начинай, приятель. Всё это я уже слышал".
Я решил сгладить выпад улыбкой: "Я был кем-то вроде "хиппи по выходным", – ответил я. – Было несколько не самых лучших вещей, которыми я занимался, но я был выходцем из хорошей семьи и уважал своих родителей. И, благодаря их поддержке, серьёзно относился к учёбе".
Он сделал паузу.
"Ага, – подумал я, – тут я его сделал. Давай, умный парень. Посмотрим, что ты приготовил. Я не боюсь тебя".
Я посмотрел на часы на стене. "Осталось 14 минут, – отметил я, – Он, должно быть, собирается ударить по яремной вене, и довольно скоро".
Он засмеялся. "Хорошо – "хиппи по выходным"! Но, как по-Вашему, почему так много хиппи присоединилось к движению Харе Кришна?"
"Потому что они были разочарованы мирской жизнью, – ответил я, сохраняя хладнокровие. – При всей их деградации, мой духовный учитель говорил, у хиппи было одно хорошее качество: у них был дух отречения. Некоторые из них, возможно, видели тщетность материальной жизни и поняли, что сознание Кришны было позитивной альтернативой".
"Не могли бы Вы поточнее объяснить, что подразумеваете под позитивной альтернативой?" – попросил он.
"Какого рода этот вопрос? – Подумал я. – Это не обманный манёвр и не вызов. Чего он добивается?"
Я на мгновение пожалел, что у меня не было времени посмотреть пару его прошлых шоу, чтобы увидеть, когда и как он нападает на своих гостей.
"Он пытается расслабить меня ещё большей лестью, – подумал я. – В любом случае, сейчас я воспользуюсь возможностью проповедовать четырём миллионам зрителей, смотрящих шоу".
"В этом мире нет совершенного счастья, – начал я, – хиппи ты или джентльмен. Каждый подвержен четырём видам страдания материального существования: рождению, болезням, старости и смерти".
Я посмотрел прямо в камеру и сделал паузу. "Просто проповедуй, – подумал я. – Среди слушателей, наверняка, должны быть искренние души, жаждущие этого знания".
"Возможно, в пустыне не найти воды, – продолжал я. – Но это не значит, что где-то в другом месте не существует океанов. Точно так же, тот факт, что мы не можем найти счастья в этом мире, не означает, что не существует мира, где присутствует бесконечное наслаждение. И движение Харе Кришна учит нас процессу возвращения в этот духовный мир. Поэтому это и есть позитивная альтернатива".
Я начал говорить с большей силой: "Это единственная альтернатива – наука и продвинутые технологии могут сделать жизнь немного более комфортной, но они не могут остановить рождение, болезни, старость и смерть. Это происходит только тогда, когда мы возвращаемся в духовный мир".
"О`кей, – подумал я, – ты продвинулся далеко, сказав так много. Но не испытывай свою удачу. Давай подождём следующего вопросаа или первого вызова".
"Хорошо сказано, Свами", – прокомментировал он.
"Спасибо", – ответил я, не уверенный, не проскользнули ли в моём голосе нотки подозрительности.
"А если точнее, что это за процесс возвращения в духовный мир?" – спросил он.
"Что здесь происходит? – опешил я. – Сколько он ещё собирается играть со мной в кошки-мышки?"
"Воспевание имён Бога, – был мой ответ. – В Индии люди зовут Бога `Кришна`".
Я посмотрел на настенные часы. Оставалось три минуты.
"Он, что приберёг бомбу на самый конец? – думал я. – Такова его техника? Почему преданные не предупредили меня?"
"Хорошо, – сказал он, – а Вы можете спеть для нас Харе Кришна?"
Я уверен, аудитория должны была заметить мой изумлённый вид.
"Если Вы были "хиппи по выходным, – продолжал он, – то должны уметь играть на гитаре, верно?"
"Это не сработает, Мистер, – подумал я. – Если ты думаешь так сбить меня с толку, результат тебя разочарует".
Я потянулся и взял 12-струнную акустическую гитару. Быстро настроил её и начал перебирать аккорды и петь. Звук гитары был изумительным, совсем как у той, что была у меня, когда я был подростком. Я закрыл глаза и запел Харе Кришна, мягко перебирая аккорды.
"Замечательно, Свами, – донёсся голос ведущего из-за слепящего света. – А теперь не могли бы Вы сыграть немного на маленьком индийском органе? Он здесь, прямо перед Вами".
"Я что, сплю? – подумал я, пытаясь не показать своё смущение перед камерой. – Что с ним происходит?"
Я схватил гармонию, поставил на маленький столик перед собой и снова начал петь Харе Кришна. Не уверен, сколько это продолжалось, но когда я, в конце концов, открыл глаза и посмотрел на часы, то увидел, что время шоу истекло.
"Ещё один короткий вопрос перед тем, как мы закончим, – сказал мой невидимый ведущий. – Кое-что, что всегда меня удивляло. Почему с хорошими людьми происходит плохое?"
"Сохраняй хладнокровие, – думал я. – Не пытайся просчитать ситуацию. Просто говори. Помни – тебя слушает четыре миллиона человек".
Я принял более серьёзный вид и наклонился к камере. "Чтобы понять ответ на этот вопрос, – начал я, – нужно знать о карме или перевоплощении. Карма – тонкий закон природы, который утверждает, что мы отвечаем за свои поступки. К примеру, если вы творите добро, добро вернётся к вам. Если свершаете зло – получите его обратно".
"Как бумеранг, – продолжал я. – Абориген швыряет его с огромной силой, и он возвращается к нему. Точно так же, если кто-то совершает неблагочестивый или греховный поступок, впоследствии его заставят страдать от реакций, возможно, в его следующей жизни".
Я посмотрел на часы. Прошло тридцать пять минут. Я не собирался спрашивать, что происходит. Мне было необходимо привести объяснение к логичному завершению.
"Смерть – означает конец этого тела", – продолжал я.
Теперь перевод Уттама-шлоки, похоже, работал против меня – весь процесс занимал достаточно много времени.
"Мы не являемся этими телами, – сказал я. – Мы – души, заключённые внутри. Пока душа не достигнет самосознания, не станет возлюбленной Бога, ей придётся продолжать принимать рождения в этом материальном мире. И поскольку наши прошлые жизни обычно являются комбинацией хороших и плохих поступков, иногда мы видим хорошего человека, получающего результаты его дурных деяний в прошлой жизни".
Ведущий повернулся ко мне: "Свами, мы должны поблагодарить Вас за то, что уделили нам немного Вашего ценного времени сегодня вечером, а также за просветляющие слова и прекрасное пение".
Он повернулся к камере: "Дамы и Господа, на сегодня всё. Спасибо".
Я просто сидел, совершенно ошеломлённый.
Когда погасили прожекторы, и ведущий присел на несколько мгновений переговорить со съёмочной бригадой, я в первый раз смог отчётливо разглядеть его. Он был приятен и хорошо одет, и излучал ауру доверия. Когда рабочие ушли, он встал и направился ко мне с улыбкой на лице.
Несколько преданных, сопровождавших меня, подбежали как раз, когда он подошёл ко мне, и преданная обратилась к нему: "Большое спасибо, что были так уважительны с моим духовным учителем. Я видела, что происходит на большинстве Ваших программ".
Ведущий повернулся ко мне и протянул руку. "Я и должен быть почтительным, – ответил он. – Видите ли, я читаю его дневник в Интернете".
Я онемел. Я просто стоял и крепко тряс его руку в знак признательности. Через несколько секунд его позвали. Он уважительно склонил голову, повернулся и вышел.
После этого мы уехали. На протяжении всего пути на квартиру я не проронил ни слова. Я был зачарован происшедшим.
Вечером я попытался написать Шри Прахладу на е-майл и рассказать, что произошло. После нескольких попыток мне пришлось отказаться от этой мысли – слишком устал. Поэтому послал только следующее сообщение:
"Я решил продолжать писать свой дневник регулярно. Расскажу поподробнее, когда встретимся. Сейчас могу сказать только, что Господь действует удивительным образом".
После чего отправился в постель.
"Реализация означает, что вы должны писать – каждый из вас – в чём ваше понимание. Для чего существует "Бэк ту Годхед"? Вы пишете о своей реализации – что вы поняли о Кришне. Это требование. Это не что-то пассивное. Вы должны быть активны. Как только у вас появляется время – пишите. Неважно, две строки, четыре – записывайте свою реализацию. Шраванам, Киртанам – написание или предложение молитв, прославление. Это одна из функций Вайшнава. Вы слушаете, но, также, должны и писать".
[Шрила Прабхупада, лекция по Брахма-самхите, Лос-Анджелес, 14 августа 1972]
Глава 12
5-8 июня 2005
Не делая различий
Каждое утро, пока я был в Ростове, мы выезжали с квартиры, где я остановился, в храм – старое здание в бедном пригороде, окружённое грязными улицами. Удобства в храме рассчитаны на несколько человек – их не хватает на всех преданных, что уж говорить о гостях.
Свыше сотни преданных выстраивались вдоль дороги, чтобы встретить нас киртаном, но однажды утром я заметил среди них трёх-четырёх людей с тёмной кожей и в обычной одежде.
Утром, сев давать лекцию, я поискал глазами темнокожих людей, но не увидел их, и спросил преданных, кто это был.
"Это цыгане, – сказал один преданный. – Мы не разрешаем им входить в храм".
Я вспомнил своих друзей-цыган из Сибири. "О, мне нравятся цыгане!" – ляпнул я.
Преданные были ошарашены.
"Я имел в виду, что у меня много друзей среди цыган, которые практикуют сознание Кришны" – пояснил я.
Слово взял другой преданный: "Здесь они, приходя в храм, просто занимаются воровством".
Остальные преданные покивали в знак согласия.
"Я знаю об их дурных привычках, – ответил я, – но я видел, как воспевание Харе Кришна очищает их, как и всех нас".
"Эти цыгане – действительно бандиты, – сказал ещё один. – Нам это известно – они живут совсем рядом".
"В их деревне даже милиция не появляется", – добавил другой.
"Да ну?"
Мне хотелось побольше рассказать, как изменились мои друзья-цыгане из Сибири, но времени было немного, к тому же, ожидалось, что я буду давать лекцию. Я попросил Шримад-Бхагаватам, и мне вручили Седьмую Песнь. Посмотрев на стих, я не смог удержаться от улыбки. тасмат сарвешу бхутешу дайам курута саухрдам бхавам асурам унмучйа йайа тушйатй адхокшаджау
"Поэтому, мои дорогие юные друзья, рождённые в семьях демонов, пожалуйста, поступайте так, чтобы был удовлетворён Верховный Господь, находящийся вне концепции мирского знания. Оставьте свою демоническую природу и действуйте без вражды и двойственности. Проявляйте милость ко всем живым существам, просвещая их в преданном служении, и так становясь их благожелателями". [Шримад Бхагаватам, 7.6.24]
