Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"

Автор книги: Индрадьюмна Свами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 103 страниц)

Спустя долгое время Господь ответил на наши сердечные молитвы. С самого детства я постоянно молилась Ему. Я почти потеряла надежду, но в итоге Он спас нас".

Кишори рассмеялась. "Гуру Махарадж, – сказала она, – можно теперь я перестану говорить о себе и скажу несколько слов, чтобы прославить Вас?"

Я засмеялся. "Не стоит портить рассказ, – сказал я. – Он хорошо подойдёт для моего дневника".

Кишори кивнула головой и улыбнулась. динадау мураре нишадау мураре динардхе мураре нишардхе мураре динанте мураре нишанте мураре твам эко гатир нас твам эко гатир нах

"О Господь Мурари, в начале, середине и конце всех наших дней и ночей, Ты всегда остаёшься единственной целью наших жизней". (Шри Дакшинатья, Падьявали Шрилы Рупы Госвами, текст 73)

Глава 15

(9-12 сентября, 2006)

Неся бремя

Во время фестиваля в Одессе одна из моих учениц попросила встречи со мной. Пятнадцатилетняя Радха Сакхи даси родилась в семье преданных движения сознания Кришны. Когда она была ребёнком, я уделил ей много внимания и заботы, как и многим другим детям, и, общаясь с ней сейчас, я видел, что эта любовь принесла плоды.

Она рассказала мне, что её мама недавно ушла из жизни, несколько недель спустя после того, как у неё вдруг обнаружили инфекцию в легких. Радха Сакхи была единственной, кто заботился о ней и находился рядом в момент смерти. Потрясённая приближающейся смертью матери, она всё же набралась смелости и положила листик Туласи ей в рот, побрызгала водой Ганги на голову и громко повторяла Харе Кришна мантру ей на ухо.

"Ты поступила правильно,– сказал я Радха Сакхи.– Твоя мама родила тебя на свет и помогла стать сознающей Кришну, а ты помогла своей маме уйти в наиболее благоприятных обстоятельствах. Мама и дочка показали, что являются лучшими членами семьи, оказав друг другу помощь в достижении глубочайшей цели: возвращении обратно к Богу".

В день перед отъездом я инициировал 10 человек, приближая количество своих учеников к 2000. На следующее утро, когда я упаковывал вещи перед отъездом, у меня произошёл небольшой приступ. Моё тело одеревенело, шея и руки наполнились сильной болью, и я не мог говорить. Это продлилось всего одну-две минуты, но полностью истощило меня. Направляясь к кровати, чтобы прилечь, я попытался понять, почему это произошло.

"Здоровье у меня сейчас в порядке",– подумал я.

Затем я вспомнил, что то же самое случилось два года назад, сразу после очередной инициации. Хотя Тамала Кришна Махараджа однажды посоветовал мне не объяснять плохое здоровье только лишь кармой моих учеников, я не мог проигнорировать утверждение Шрилы Прабхупады в книге "Совершенные вопросы, совершенные ответы", что духовный учитель берёт на себя бремя греховных поступков своих учеников.

"Кришна так могущественен, что может мгновенно забрать все грехи других и тут же сделать их праведниками. Но когда живое существо действует от лица Кришны, на него тоже ложится ответственность за греховные действия его преданных. Поэтому стать гуру – нелёгкая задача. Понимаете? Ему приходится брать весь яд и поглощать его. Так что иногда – поскольку он не Кришна – иногда появляются неприятности".

(Совершенные вопросы, совершенные ответы, глава 6)

В прошлом году я подумывал прекратить инициации, но решил продолжать. Сейчас, когда я лежал на кровати, мне стало очевидным, что что-то нужно изменить. Я решил, что с этого момента буду принимать учеников, только если я хорошо их знаю и имею с ними прочные отношения. Мне следует быть более разборчивым.

Затем я поднялся, чтобы принять душ. Намыливаясь, я поскользнулся и упал, сильно ударившись головой об пол. Несколько секунд я был без сознания. Затем очнулся и поковылял обратно к кровати.

"Это делает моё решение ещё более твёрдым",– подумал я.

Этим же вечером ко мне обратился молодой человек с рекомендательным письмом от президента его храма, в котором тот просил принять юношу как кандидата в ученики. Я вежливо отказался. Весть разнеслась быстро.

После фестиваля я уехал вместе с моим русским учеником и переводчиком, Уттама-шлокой дасом. Одетые в дхоти, мы летели из Одессы в Киев, где должны были пересесть на самолёт до Баку, столицы Азербайджана, родины Уттама-шлоки. Это небольшая мусульманская страна на Каспийском море, граничащая с Россией, Ираном, Грузией и Арменией.

В киевском аэропорту я случайно встретил Прабхавишну Свами, который направлялся в другую часть СНГ. "Вы едете в мусульманскую страну в таком виде?"– спросил он.

Я уехал из Одессы в спешке, и мне не пришло в голову что, возможно, было бы разумнее путешествовать в обычной одежде.

Это путешествие было организовано заранее, за несколько месяцев но, из-за устаревших способов связи в Азербайджане, на протяжении нескольких недель нам не удавалось связаться с храмом или местными преданными.

"Как будто летишь в неизвестное",– сказал я Уттама-шлоке.

"Мы даже не знаем, кто нас встретит,– сказал он, посмеиваясь,– или где мы остановимся, или будет ли подготовлен прасад".

"Мне нравится так, – сказал я. – Это и есть санньяса – полностью зависеть от Господа".

Но были и опасения. Я беспокоился, размышляя над замечанием Прабхавишну Свами об одежде. И вспоминал свой прошлый визит в Азербайджан два года назад, когда один служащий потребовал взятку в 100 долларов, когда я уезжал.

Я повернулся к Уттама-шлоке: "Посещают ли туристы Азербайджан?"

Он засмеялся.

Я окинул взглядом салон. И увидел только азербайджанцев, безмолвно уставившихся на меня.

Я снова повернулся к Уттама-шлоке. "Тут тяжёлая атмосфера",– сказал я.

К концу полёта, нервно подготавливая свои документы для въезда в страну, я заметил сидящего в ряду напротив человека крупного телосложения, в чёрном пальто и с большими усами. Он вдруг повернулся ко мне и громко сказал: "Харе Кришна!"

Не знаю, кто больше удивился – я или другие пассажиры.

"Будут ли Вам омывать стопы, когда Вы приедете в храм?" – спросил он громоподобным голосом. Он говорил на азербайджанском, а Уттама-шлока переводил.

Все посмотрели на меня, а я не был уверен, как лучше ответить. Любой ответ подтвердил бы, что мытьё стоп высоких гостей было частью традиции, которой я следовал. Я сомневался, что кто-то из пассажиров когда-либо слышал о этом. Затем тот же человек пришел мне на помощь.

"Это не наш исламский обычай,– сказал он,– но, так или иначе, это ваша традиция почитания гостей. А почитание гостей очень даже является частью исламской культуры".

Я быстро оглянулся по сторонам и увидел, что несколько человек кивают головами в знак согласия.

"Откуда Вы об этом знаете?" – спросил я.

Он засмеялся. "Я жил рядом с вашим храмом в Баку,– сказал он.– Каждый раз, когда приезжал гуру, я наблюдал приём из своего окна. Вы хорошие люди. Вы страстно любите Аллаха".

Я снова окинул взглядом салон. Все улыбались мне. Мои опасения развеялись.

Когда мы приземлились, другие пассажиры расступились, позволяя мне вынуть свой багаж из отделения над сиденьем. Некоторые показали жестом, чтобы я проходил и первым вышел из самолёта.

Женщина в отделе иммиграции улыбнулась и спросила, собираюсь ли я остановиться в храме Харе Кришна. Когда таможенники спросили, есть ли у меня с собой что-то, для декларирования, я ответил, что нет. Один из них улыбнулся. "А есть ли у Вас Харе Кришна пахлава?" – сказал он, имея в виду традиционную сладость Среднего Востока.

"Нет,– сказал я,– простите, нету".

"Постарайтесь, чтобы на обратном пути она была у Вас с собой,– сказал он. – Мы работаем на обоих направлениях: и на въезде, и на выезде".

Направляясь к выходу, я посмотрел наверх и увидел надпись: "Добро пожаловать в страну, где почитать гостей и служить им является традицией".

Я усмехнулся: "Со времени моего последнего визита положение здесь явно улучшилось",– подумал я.

Когда мы с Уттама-шлокой вышли из терминала, нас встретили около 50 преданных. Пока я шёл, преданные дарили мне цветы и гирлянды, которые я тут же раздавал множеству любопытных азербайджанцев, наблюдавших за нами. Каждый раз, когда я предлагал кому-нибудь цветок, я приветствовал его: "Салям алейкум,– мир вам".

"Ва алейкум салям",– отвечали они, желая мне того же.

Я поражался тому, как открыто принимали меня в этой строго мусульманской стране.

Когда мы ехали в храм, я заговорил со своим учеником Сахадевой дасом.

"Многое изменилось",– сказал я.

"И да, и нет,– сказал он.– Правительство хочет присоединиться к Евросоюзу, поэтому радо принимать иностранцев и делает лёгким въезд и выезд. Они хотят привлечь иностранные инвестиции и американские доллары к своим огромным нефтяным запасам".

Затем он понизил голос, как будто по привычке. "Но правительство сильно коррумпировано,– сказал он.– Чиновники заправляют большей частью денег, а люди остаются бедными. Большего я не скажу".

Я посмотрел на город из окна. Он казался таким же, как и когда я приехал сюда в первый раз в 1992 году.

"Каково тут количество населения?"– спросил я.

"Восемь миллионов,– сказал Сахадева,– но 20 миллионов азербайджанцев живут по соседству, в Иране".

"Как так?" – спросил я.

"В Иране бензин стоит один цент за литр, а хлеб практически бесплатный",– ответил он.

Я был счастлив снова вернуться сюда. Баку – одно из моих самых любимых мест проповеди. Я никак не могу поверить, что могу свободно проповедовать здесь, среди мусульманского мира. Все мои 25 учеников в Азербайджане родились в мусульманских семьях, но никто не был против, когда они присоединились к движению Харе Кришна.

На следующее утро Сахадева рассказал мне немного о недавних событиях.

"Несколько лет назад правительство обрушилось на 200 немусульманских религиозных движений в стране, – сказал он.– Мы думали, нам конец. Но затем оно официально зарегистрировало 20 из них, включая нас".

"Почему они это сделали?"– спросил я.

"Правительство, в основном, волновалось на счёт противостоящих политических партий, которые используют религию, как щит,– сказал он.– Многие группы были просто-напросто прикрытием для политической оппозиции. Так как мы являемся чисто духовным движением без политических устремлений, у правительства не было претензий. Но, тем не менее, на нас наложили некоторые ограничения. В конце концов, это мусульманская страна. Нам запретили проповедовать за пределами Баку, и не разрешают проводить публичные программы. Люди могут только посещать наш храм. Но мы получили разрешение распространять книги Шрилы Прабхупады по всему Баку, где только пожелаем".

Я улыбнулся: "Секретное оружие Господа Чайтаньи".

"Мы нравимся людям, и они знают, кто мы такие",– сказал он.

Я на собственном опыте убедился в этом, когда мы ехали по городу. Когда мы остановились на красный свет, перед нашей машиной проходили двое мужчин. Один из них повернулся к другому. "Видишь эту машину?– спросил он.– В ней гуру Харе Кришна".

Следующим утром я подумывал посетить местную больницу по поводу моего приступа. Но как раз собираясь сказать об этой мысли, я услышал, как два преданных шутили о докторах в Азербайджане: "Когда пациент идёт в больницу,– сказал один из них,– доктора должны решить, лечить ли пациента, или оставить его жить".

Я просто промолчал.

Я испытываю особенные чувства к преданным Азербайджана. Они проповедуют в отдалённой части света, и их редко посещают старшие преданные, так что я решил провести инициацию, которую они запланировали, хотя маловато знал о некоторых кандидатах. Так же, как и Шрила Прабхупада, я всегда полагался на президентов храмов в вопросе рекомендации учеников.

Перед церемонией я попросил о встрече с кандидатами. Один человек особенно привлёк моё внимание, так как я останавливался в его доме, когда был в Азербайджане два года назад. Он из Ирана, но принял коммунизм и бежал в Азербайджан, когда эта страна была республикой бывшего Советского Союза. Он начал бизнес в Баку и скоро разбогател. Позже он отошёл от коммунизма, потому что увидел несовершенство этой системы. Он снова обратился в Ислам и стал преданным мусульманином.

Затем, несколько лет назад, он встретился с преданными и был восхищён философией Бхагавад-Гиты. Он был впечатлён программами в храме, но не решался полностью предаться из-за привязанности к богатству. Затем он поехал в паломничество в Индию, чтобы узнать побольше о сознании Кришны.

Потрясённый красотой и трансцендентной атмосферой Вриндавана, он решил стать преданным. Я был во Вриндаване в то же время, и в один день он обратился ко мне и попросил разрешения стать кандидатом в мои ученики.

Тем же вечером он молился Шри Шри Радхе-Шьямасундаре в нашем храме и попросил Их забрать любые препятствия на его пути к достижению сознания Кришны. По возвращении в Азербайджан его бизнес провалился, и он начал бизнес поменьше, который приносил меньше денег, но оставлял ему больше свободного времени.

"Как ты используешь это свободное время?" – Спросил я, желая посмотреть, насколько он серьёзен.

"Я использую его, чтобы повторять от 32 до 64 кругов в день",– ответил он.

На церемонии инициации я упомянул, что сейчас его жизнь проще, чем когда я впервые встретил его. "Аллах всегда давал мне, что я хотел,– сказал он.– Но Кришна забрал у меня всё и оставил лишь прибежище Своих лотосных стоп".

Все улыбнулись.

"Я легко могу вынести бремя ещё нескольких таких учеников",– подумал я, протянул ему его чётки и дал имя Нилачала-чандра дас.

"Чайтанья Махапрабху запретил: "Не принимайте много шишьев, много учеников".

Но для проповеднической деятельности – для расширения проповеди – мы должны принимать много учеников, даже если сами от этого страдаем. Это факт. На духовного учителя ложится ответственность за все греховные поступки его учеников. Поэтому принимать много учеников рискованно, если вы не способны "поглотить" все их грехи". ("Совершенные вопросы, совершенные ответы", глава 6)

Глава 16

(13-18 сентября, 2006)

Лев среди людей

Мы с моим секретарём Уттама-шлокой дасом сели в самолет, направляющийся из Москвы в Красноярск. Попытались устроиться поудобнее, но это оказалось нелегко. Сиденья были узки и расположены слишком близко друг к другу. Хотя самолет был недавно отремонтирован, это была устаревшая модель, выпущенная как минимум лет 20 назад. Но была полночь, и мы, изможденные от усталости, в конце концов, заснули. Нас ждал пятичасовой перелет в Сибирь.

За 30 минут до посадки в салоне самолета включили свет. Я проснулся и увидел, что мужчина, сидящий через проход, пристально смотрит на меня. Неожиданно он поднялся и подошел.

– Мне просто интересно, – сказал он. – Зачем вы летите в Красноярск? Не так много иностранных туристов приезжает сюда.

Прежде чем я ответил, он продолжил.

– Я уверен, вам известна мрачная история Сибири, – сказал он. – В 1930-х годах по приказу Сталина здесь было построено много трудовых концлагерей, и десятки тысяч политзаключенных были посланы сюда умирать. И будущее этого края ненамного лучше.

Он нервно оглянулся, и его брови поползли вверх.

– Сибирь быстро превращается во всемирную свалку ядерных отходов, – сказал он. – Другие государства платят Российскому правительству миллиарды долларов, чтобы захоронить свои высокорадиоактивные отходы вокруг Красноярска. Но люди в Сибири никогда не видели и не увидят этих денег. Все эти деньги оседают в Москве. Есть только одно, что им достается.

– Что? – спросил я.

– Рак! – сказал он громко. Человек, сидящий впереди меня, обернулся. – Они закапывают ядерные отходы в гигантские ямы рядом с двумя городами неподалеку от Красноярска. И не случайно в Красноярской области один из самых высоких уровней заболеваемости раком в мире.

– Почему же тогда люди живут здесь? – поинтересовался я.

– Они платят большие зарплаты, чтобы люди оставались в Красноярске, – сказал он. – Ради денег люди готовы на все.

Он сделал паузу.

– Даже на смерть, – сказал он.

– О Господи! – воскликнул я. – А зачем же Вы сюда едете?

– Я врач, – ответил он. – Организация, в которой я работаю, финансирует онкологическую клинику в Красноярске. Я еду осуществлять надзор над проектом.

Он вернулся на свое место.

– Один из самых высоких уровней заболеваемости раком в мире, – сказал я себе. – Ну что ж, это еще одна причина, чтобы ехать туда проповедовать. Жизнь такова, что даже когда люди страдают, им все равно нужно напоминать о том, что этот материальный мир полон отчаяния, и все здесь временно, а единственная альтернатива – духовная жизнь.

Этот перелет итак был очень малоприятным, но, в довершение ко всему, после посадки нам пришлось 45 минут ждать в своих креслах подачи автобусов. Но никто не возмущался. Люди в России очень стойкие. Они привыкли к аскезам, и я редко слышу от них жалобы. Командир экипажа отключил электричество, и мы сидели в темном душном салоне.

– Если бы это была Европа или Америка, – подумал я,– люди стали бы возмущаться, но здесь они просто терпят всё это.

Да и кто стал бы их слушать? В аэропортах нет ящиков для подачи письменных жалоб, нет опросных бланков, которые можно заполнить и передать руководству. В конце концов, мы вышли из самолета и окунулись в прохладный осенний воздух.

– Русские в самом деле стойкие, – подумал я, – но сибиряки самые стойкие, потому что они живут в Сибири, известной своими суровыми холодными зимами. Я покачал головой.

– Представь себе, – подумал я, – жить в одном из самых холодных мест на планете!

У терминала нас встретила большая группа крепких мужиков в кожанках, наперебой спрашивавших, нужно ли нам такси.

– Это сцена из 30-х годов, – сказал я Уттама-шлоке. – Только посмотри на эти старые деревянные дома. Яркие огни Москвы остались далеко позади.

По пути на квартиру я снова увидел пример русской стойкости. В тот момент, когда мы подъезжали к перекрестку, трамвай врезался в автомобиль. Из машины вышла женщина, у нее текла кровь из рассеченной головы. Она дотянулась до своей сумочки, спокойно достала шарф и перевязала им рану. Ее попутчик, мужчина лет 50, стоял рядом в состоянии шока. Но особенно меня потрясло то, что другие водители равнодушно проезжали мимо.

– Просто невероятно, – подумал я. – В большинстве других мест люди предлагали бы помощь или, по крайней мере, останавливались посмотреть, что случилось. А здесь они просто проезжают мимо.

– Мы можем остановиться? – спросил я водителя.

– Милиция скоро подъедет, – спокойно ответил он, не сбавляя скорость.

Я повернулся к своему ученику Гуру Врата дасу.

– Что запланировано на время моего пребывания здесь? – спросил я.

– Утренние и вечерние лекции, – сказал он. – Днем Вы можете отдыхать, но Ваши друзья цыгане спрашивали, сможете ли Вы приехать к ним в деревню завтра днем. Прошло уже два года с тех пор, как Вы последний раз навещали их.

– Да, – ответил я. – Конечно. Поедем. Я хочу посмотреть, как они прогрессируют.

Я сделал паузу.

– Они ведь совершили какой-то прогресс в сознании Кришны, не так ли?– спросил я.

– Ну-у, – замялся Гуру Врата, – Вам лучше судить.

На следующий день мы отправились в цыганскую деревню.

– Знаешь, – сказал я Уттама-шлоке, как только мы отъехали. – Я написал несколько глав в своем дневнике о цыганах. И, может быть, после сегодняшней поездки у меня будет достаточно материала еще на одну.

– Полагаю, что должен сказать это сейчас,– перебил меня Гуру Врата. – Почти все цыгане, с которыми Вы встречались в прошлый раз, мертвы или в тюрьме. Как Вы, может быть, помните, большинство из них продавали наркотики.

– Мне жаль это слышать, – сказал я. – Я помню, что было несколько человек, которые, казалось, искренне заинтересовались сознанием Кришны.

– Они-то и будут там сегодня, – сказал Гуру Врата.

Через полчаса мы приехали в цыганскую деревню. По пути мне вспомнились предыдущие визиты. Дети перестали играть и уставились на нас. Женщины, занятые стиркой, посмотрели на нас и быстро отвели глаза. Мужчины же, игравшие в карты на крыльце дома, наоборот, смотрели изучающее, пока мы проезжали.

Я увидел несколько деревянных ларьков на углу улицы.

– Что они продают? – спросил я Уттама-шлоку.

– Наркотики, – ответил он.

– И полиция не препятствует этому? – поинтересовался я.

– Это государство в государстве, – сказал он. – Полиция здесь не властна.

– Это делает цыган самими стойкими из стойких сибиряков, – пробормотал я.

– Что, простите? – переспросил Уттама-шлока.

– Так, ничего, – ответил я.

Машина подъехала к дому, где мы проводили нашу программу.

– Чей это дом? – спросил я Гуру Врату, когда мы вышли из машины.

– Александра, – ответил он. – Он кандидат в Ваши ученики и один из лидеров цыганской общины.

– Ого? – удивился я. – Кандидат в мои ученики.

– Да, – ответил он. – После Вашего приезда сюда 2 года назад несколько цыган спросили меня, могут ли они стать Вашими учениками. Я видел, что они серьезно относятся к практике сознания Кришны, и потому дал согласие.

Когда мы вошли в дом, нас поприветствовали несколько преданных из Красноярска, которые приехали заранее, чтобы помочь подготовиться к программе. Вошел Александр и предложил полный поклон.

– Добро пожаловать в мой дом, Гуру Махараджа, – сказал он. Позади стояла его жена.

Дом был таким же, каким я его помнил – чистый и аккуратный, везде висели картины с изображениями Кришны. Александр проводил меня наверх, где нас ждали его друзья. Когда я сел, в поклоне передо мной распростерся со слезами на глазах высокий человек.

– Гуру Махараджа, – сказал он, – пожалуйста, простите меня. Я грешник, но так хочу исправиться.

– Его зовут Виктор, – сказал Александр. – Он только что вышел из тюрьмы.

– Как долго ты сидел в тюрьме? – спросил я.

– Три с половиной года, – ответил Виктор. – Меня осудили на пять лет, но освободили досрочно за хорошее поведение. При аресте я получил травму, поэтому не мог работать и просто повторял 16 кругов в день. Также я читал книги Шрилы Прабхупады и проповедовал другим заключенным.

– Это был просто ад, Гуру Махараджа. Иногда в 30-метровой камере нас сидело по 40 человек. Часто вспыхивали драки между заключенными. Но там был глава сибирской мафии. Я сделал его преданным, и он все время защищал меня.

– Тюремному начальству нравилось мое поведение и положительное влияние на других заключенных, и они позволили мне регулярно проповедовать сознание Кришны по местному тюремному телевидению. В какой-то степени, я думаю, им было даже жаль меня отпускать.

Присутствующие засмеялись.

– Но проблема в том, – продолжал он, – что в тюрьме я был более сознающим Кришну, чем когда вышел. Я больше не повторяю 16 кругов в день. Что мне делать?

– Просто смотри на материальный мир, как на тюрьму – сказал я, – тюрьму с 4 огромными стенами: рождением, болезнями, старостью и смертью. Так же, как и в обычной тюрьме, все здесь страдают, и выбраться из нее нелегко.

Виктор внимательно слушал.

– Повторение святых имен – единственный способ освободиться от материального существования, – продолжал я. – Если ты действительно хочешь выбраться отсюда, то будешь их воспевать.

– Спасибо, Гуру Махараджа, – сказал он. – Я обещаю повторять 16 кругов в день.

– Ты женат? – спросил я его.

В комнате воцарилась молчание. Гуру Врата наклонился ко мне.

– Его жена все еще в тюрьме, – сказал он. – У цыганок есть правило, что они берут часть вины за преступления мужа на себя, даже если сами невиновны. Таким образом, время пребывания мужа в тюрьме сокращается.

– Понимаю, – сказал я, и тут же сменил тему разговора.

– А где же тот красивый цыган, который был здесь в прошлый раз? Со светлыми глазами?

В комнате снова повисла тишина.

Гуру Врата снова наклонился ко мне:

– Он был серьезно ранен ножом в драке месяц назад, – сказал он. – Его отвезли в больницу, но когда врач увидел, что он цыган, то просто оставил его умирать. Но потом другой врач заметил у него на шее бусы и спросил, является ли он преданным Кришны. Видимо, врачу нравились преданные, он прооперировал его и спас ему жизнь.

– Он уже выписался из больницы? – спросил я.

– Как только операция закончилась, его арестовали за прошлые преступления, – сказал Гуру Врата. – Сейчас он в тюремной больнице.

– Ого! – сказал я. – На этот раз счастливого конца не получилось.

– А вон тот цыган повторяет 10 кругов в день, – сказал Гуру Врата.

– О, в самом деле? – спросил я.

– Но он неграмотный, – продолжил Гуру Врата, – и другие цыгане говорят ему, что он зря теряет время, потому что не может читать наши книги. Они говорят, что он никогда не сможет понять сознание Кришны.

– Неправда! – почти закричал я. – Он может слушать о Кришне и таким образом все узнать. А также, Господь может наставлять его из сердца.

– И, – продолжал Гуру Врата, – Вам будет приятно узнать, что Александр каждый день повторяет16 кругов в течение нескольких лет.

– Вот это действительно чудесно! – Сказал я.

– До принятия сознания Кришны он был влиятельным наркобароном, – сказал Гуру Врата. – Он совершил множество преступлений, мы не будем говорить об этом. Но сейчас, в результате повторения Харе Кришна, он стал очень мягким и спокойным. Теперь он поддерживает семью, продажей машин. Также он строго следует регулирующим принципам. И что самое важное, он проповедует сознание Кришны в цыганской общине. Можете себе представить, насколько это нелегко. Но многие цыгане сейчас обращаются к нему за духовными наставлениями.

В комнате опять повисла тишина. Я посмотрел вокруг и повернулся к Гуру Врате.

– И?

– И он хочет стать Вашим инициированным учеником, – сказал Гуру Врата.

Я изумился. Я вспомнил о своем решении прекратить инициировать, но, в тоже время, осознавал, что это был бы большой шаг вперед для Александра и всей цыганской общины.

– Да, – решительно ответил я, – Я дам ему посвящение.

Преданные разразились аплодисментами.

– Но, – продолжил я, – у меня есть одна просьба: все цыгане в деревне должны одобрить это.

За прасадом Уттама-шлока повернулся ко мне.

– А зачем Вам нужно одобрение местных цыган? – спросил он. – Вы духовный учитель Александра. Вам не нужно спрашивать разрешение кого бы то ни было, чтобы дать ему посвящение.

– Это так, – сказал я, – но если люди в общине дадут свою санкцию, это сделает инициацию более авторитетной в глазах общины. Таким образом, остальные цыгане станут серьезнее относиться к сознанию Кришны.

На протяжении следующих нескольких дней я давал лекции в храме. Их посещали сотни преданных со всей Сибири. Я видел, что они серьезно относятся к сознанию Кришны. Они задавали много вопросов, но самым важным вопросом, занимающим мой ум, было, утвердят ли цыгане инициацию Александра.

Также с просьбой об инициации ко мне обратились девять преданных с рекомендациями президентов их храмов. Поскольку они были замечательными преданными, я вряд ли мог отказать им. Шли дни, но даже утром в день инициации у нас не было ответа из деревни цыган.

В тот момент, когда мы собирались выезжать в храм на церемонию инициации, зазвонил телефон Уттама-шлоки. Его лицо расплылось в улыбке.

– Гуру Махараджа, – сказал он, – Александр сообщил, что никто из цыган не возражает. Разрешение получено.

Мои глаза наполнились слезами, может быть из-за чувства благодарности к цыганам или потому, что я был счастлив за Александра. А может быть, потому, что я был благодарен Господу Чайтанье за возможность распространять Его непостижимую милость в равной степени всем без исключения в этот темный и опасный век Кали.

По пути в храм я сообщил Гуру Врате имя, которое собирался дать Александру, чтобы быть уверенным, что ни у кого в ятре нет такого же.

– Я хочу дать ему имя Дина Бандху дас, – сказал я, – это имя Кришны, оно означает, что Он друг всех падших.

Гуру Врата поперхнулся.

– Гуру Махараджа, – сказал он, – извините, пожалуйста, но цыгане болезненно относятся к тому, что их считают падшими. Они не оценят это имя. Они очень гордые люди.

– А какое имя предложил бы ты? – поинтересовался я.

– Вам решать, – ответил Гуру Врата.

Я задумался на мгновение.

– Я дам ему величественное имя. Это заставит цыган гордиться тем, что один из них преданный Кришны.

Я быстро просмотрел блокнот с именами для учеников.

Я с нетерпением ждал момента инициации Александра. Это должно было стать плодом всех моих поездок в цыганскую деревню, поэтому я специально дал короткую лекцию. Когда ученики стали выходить вперед и давать свои обеты, мое сердце заколотилось. Одно за другим я давал им новые имена: Крия Шакти даси, Дана Гати даси, Гита Виласи даси, Шри Гаури и так далее.

Александр был последним. Поклонившись, он сел на колени передо мной. Это был исторический момент. Я думал, что, возможно, это был первый чистокровный цыган, получавший посвящение в ИСККОН.

После того как он дал обеты, я вручил ему четки с улыбкой и с большим чувством.

– С этого дня, – сказал я, – твое имя будет Пуруша Симха дас. Это означает слуга верховного наслаждающегося принявшего форму трансцендентного льва. Господь Нрисимха всегда защищает Своих преданных. Поэтому будь бесстрашным – львом среди людей – и распространяй славу святого имени среди цыган.

Я осмотрел собравшихся и среди зрителей увидел несколько цыган, они одобрительно кивали и улыбались во весь рот.

"Сейчас, когда Господь Гаура низошел в этот мир, волны святых имен Господа Кришны затопили эту планету, и сердца грешных обусловленных душ, которые были тверды как удар молнии, стали мягкими как масло. Позвольте же мне принять прибежище этого Господа Гауры." [Шрила Прабодананда Сарасвати, Чайтанья-чандрамрита, стих 110]

Глава 17

(19 сентября – 5 октября, 2006)

"Ирландцам везет"

В детстве мать часто рассказывала мне о своих британских предках.

– Твоя бабушка родом из Уэльса, – говорила она мне много раз. Но больше всего она любила напоминать об ирландских корнях.

– Твой дед был ирландцем из Корка, – повторяла она гордо.

А когда мой отец говорил о своих немецких корнях, она делала вид, что не слышит его.

– Посмотри на лица этих детей, на эти задорные ирландские глаза, – говорила она.

– Ирландцам везет, мальчик! – кричала она с трибуны, когда я выиграл заплыв среди старшеклассников. Иногда она говорила то же самое, когда я получал хорошие оценки на экзаменах.

Неудивительно, что Ирландия всегда вызывала во мне интерес. Каждый раз, когда я натыкался на новости о ней, я с большим интересом прочитывал их, и каждый год в День Святого Патрика надевал что-нибудь зеленое. И я знал, что лучше не связываться в школе с чистокровными мальчишками-ирландцами с именами вроде Шон, Кэрри, Нил и Райан. Они всегда грязно дрались: били ниже пояса и продолжали избиение даже после того, как ты сдался.

Мой интерес к Ирландии со временем утих, а когда я стал преданным, я узнал о том, что мы вечные души, частички Кришны. Тем не менее, когда в сентябре прошлого года со мной связались преданные из Ирландии и предложили поучаствовать в фестивале, во мне пробудился мой юношеский интерес.