Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"
Автор книги: Индрадьюмна Свами
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 103 страниц)
12 – 20 января 2005
Когда же это кончится?
Когда наш рейс заходил на посадку перед Коломбо, столицей Шри Ланки, я смотрел на тропические декорации, раскинувшиеся внизу. Шри Ланка больше напоминала экзотическую страну, описанную в рекламных журналах. Она проявила себя такой ещё больше, когда мы приземлились, и вместе с местным президентом храма, Махакартой дасом, въехали в город. Влажность, бесконечные ряды богатых зелёных насаждений, обилие завитков синхалезской письменности, разноцветные буддистские флаги и роскошный выбор фруктов – всё это превращало окружающее в подобие рая. И в самом деле, Марко Поло описывал Шри Ланку как прекраснейший остров в мире.
Но, как и повсюду в материальном мире, у Шри Ланки есть свою доля страданий, что только подтвердили недавние события. Всего за две недели до моего приезда цунами, 10-метровая стена воды, созданная подводным землетрясением в тысячах миль отсюда, опустошило большую часть прекрасного
1.340-километрового побережья страны.
Я приехал, чтобы помочь местным преданным в восстановительных работах, а не наслаждаться красотой острова, привлекавшего ежегодно около 400.000 туристов. Когда мы вышли из машины и вступили в наш маленький храм, расположенный в центре города, Махакарта сказал: «Сразу же после удара цунами мы начали раздавать прасад в нескольких городах, расположенных на побережье. Но, в настоящий момент, многие жертвы катастрофы оказались вне нашей зоны досягаемости».
"А сколько людей пострадало?" – спросил я.
"Погибло более 33.000, – ответил Махакарта, – и 835.000 остались без крова, в основном в районе южного и восточного побережья. Объединённые Нации и множество гуманитарных организаций предоставляют пищу, прибежище и первую помощь в этих округах, но отношения между синхалезским правительством и "Тамильскими тиграми", мятежниками, препятствует доступу помощи в некоторые области".
Изучив Шри Ланку перед вылетом, я имел представление о политической ситуации. Более 30 лет страна втянута в гражданскую войну между меньшинством (18%) тамильцев на севере и большинством (74%) синхалезцев на юге. Более 60.000 человек погибло, прежде чем в 2002-м было заключено перемирие. Однако, хрупкий мир оказался пол угрозой, поскольку тамильцы оказались не удовлетворены утверждёнными договорённостями и требовали автономии.
Цунами испарило напряжённость. Хоть и разразились препирательства, когда правительство обвинили, что большую часть иностранной помощи оно отдаёт в Синхалез, сейчас обе стороны больше заняты захоронением своих погибших и заботой об оставшихся в живых.
"Нам нужно расширить раздачу прасада, – сказал Махакарта. – Спонсоры предоставляют много средств".
Я был согласен, но не был уверен, с чего начать. Многие благотворительные организации уже работали здесь, и правительство недавно пожаловалось, что некоторые небольшие группки только мешались под ногами. Поскольку разрушенные дороги были налажены, а смытые мосты восстановлены, в затронутые бедствием районы поставлялись тонны всего необходимого. Армейский персонал и доктора со всего мира, устраивали лагеря вдоль побережья для оказания помощи жертвам стихии. Тех, кто выжил в трагедии, временно разместили в школах, на спортивных стадионах, правительственных зданиях или в палатках. В планах уже было восстановление деревень. Только правительство сразу же издало закон, что в пределах 500 метров от берега никакие строения возводиться не должны – мера предосторожности против грядущих цунами.
Было непросто вот так с разгона вскочить в такую профессиональную, хорошо скоординированную операцию. Это не было бы обычной для американской программы "Пища Жизни" поездкой в пострадавшую область для кормления бездомных. На Шри Ланке нам придётся работать в зоне бедствия.
Я позвонил в Америку Прияврате дасу, директору международной программы "Пища жизни". Вместе мы пришли к идее позвонить в Красный Крест и предложить свою помощь. Присоединиться к усилиям, уже достигшим успеха – это казалось разумным. Я подумал, что мы были не первыми, кто предлагал свою помощь, и в этот момент секретарь Красного Креста спросила: "Какой именно вклад может предложить ваша организация, сэр?"
Мне необходимо было быстро придумать ответ. "Мы можем готовить и раздавать горячую пищу, мэм".
Последовала короткая пауза, затем она ответила: "Оставьте свой телефонный номер, и я перезвоню в течение часа".
Через сорок пять минут мой мобильный позвонил, и она сказала: "Я договорилась о Вашей встрече с секретарём президента на сегодня, в 16.00".
"Секретарём президента Красного Креста?" – переспросил я.
"Нет, сэр, секретарём Президента Шри Ланки".
"Ах, ну да, конечно", – ответил я, пытаясь сдержать своё волнение.
После обеда, в сопровождении Махакарты даса, я встретился с секретарём президента, м-ром Кришнаном. Стоит ли говорить, что он был слегка удивлён, когда мы вошли в его офис в своих одеждах.
Встав и пожав мне руку, он сказал: "В настоящий момент я отвечаю за организацию восстановительных работ в нашей стране. Мне приходится общаться с основными организациями, такими как Оксфам, Забота, Красный Крест, Врачи без Границ, ЮНИСЕФ и т.п., предоставляющими помощь во время бедствий".
Искоса взглянув на меня, он спросил: "А какую организацию представляете Вы?"
"Пищу Жизни, – ответил я. – Ветвь международного общества Сознания Кришны".
"Пищу Жизни?" – переспросил он.
Мне снова пришлось соображать быстро. Увидев компьютер на его столе, я подтвердил: "Да, сэр. Пожалуйста, взгляните на наш сайт: www.FFL.org".
Он набрал адрес, и когда сайт загрузился, внимательно изучил его.
"Понятно, – сказал он через несколько минут. – Очень впечатляет. Итак, ваши люди могут раздавать жертвам цунами горячую пищу?"
"Да, сэр. У нас большой опыт в этом деле. Это вегетарианская пища – без мяса, рыбы и яиц. Примут ли люди такую пищу? Я слышал, большинство жертв цунами были рыбаками".
"В настоящий момент это не проблема, – ответил он. – Сейчас рыбаки не едят рыбу, потому что, как они говорят, рыбы поедают трупы их родственников, смытых в океан цунами".
"Да, понимаю", – ответил я, скривившись.
"Сколько человек в день вы сможете кормить?" – спросил он.
"Пять тысяч для начала, – ответил я. – А позже – и большее количество".
Он взял телефон и набрал номер, и когда начал говорить, мои брови поднялись от удивления.
"Генерал-майор Кулатуга? Это секретарь президента. Я так понял, что вам нужна помощь с раздачей пищи в округе Матары. У меня здесь группа людей, которые могут готовить и раздавать еду для 5.000 человек в день. Они могут увеличить эту цифру к концу недели. Вам это интересно?"
Ответ, похоже, последовал немедленно, т.к. м-р Кришнан сказал: "Да, сэр, я отправляю их немедленно, чтобы обсудить с Вами детали".
Предвидя, что любые восстановительные работы, в которых мы могли бы участвовать на Шри Ланке, будут серьёзными операциями, я попросил несколько преданных с моего польского фестивального тура присоединиться ко мне. Тара дас и его невеста, Радха Сакхи Вринда даси, вылетели из Греции, где они распространяли книги, Шанти Параяна дас и Расамайи даси прибыли из Майапура, Нити Лакша дас – из Лондона, и Лакшминатх дас, ответственный за программу "Пища Жизни" в Дурбане, Южная Африка, тоже присоединился к нашему путешествию. Двиджаприя даси и двое её сыновей, Дхрува и Девала, приехали из Америки. С ещё несколькими ребятами мы на следующий день разместились в фургоне и отправились вдоль побережья в округ Матара, один из наиболее пострадавших районов.
Настроение в машине было приподнятым. За 24 часа пребывания в стране мы уже успели встретиться с секретарём президента, официально уполномочившим нас раздавать пищу в районе бедствия, и вот-вот встретимся с военными, чтобы обсудить схему раздачи пищи нуждающимся. Настроение переключилось с приподнятого на лёгкое, когда один преданный упомянул, что в Европе плохая погода, а мы оказались в тропиках. Но вскоре нам напомнили, что этот материальный мир может быть раем, в лучшем случае, для глупцов.
Сорок пять минут нашего путешествия мы ехали по изгибающейся продуваемой дороге побережья. Внезапно все замолчали. Целый посёлок был искрошен в щебень. Наш водитель инстинктивно сбросил скорость, и мы увидели разрушительную мощь цунами. В деревне не осталось ни одного уцелевшего дома, вся местность была загромождена битым бетоном, скрученной сталью, осколками стекла и кусками дерева.
"О, Господи!" – воскликнул один преданный.
"Поверить не могу!", – проговорил другой.
Самое ужасное, что мне когда-либо в жизни приходилось видеть, это разрушения сразу после окончания Балканской войны в Сараево, Боснии. Я думал, что никогда уже не окажусь свидетелем чего-то более страшного. Весь город был разрушен. И пока мы ехали через остальные городки и посёлки, которые цунами сравняло с землёй, я понял, что это не имело прецедентов в истории последних лет: 33.000 человек было уничтожено всего за 30 секунд. Именно столько потребовалось 10-метровой волне, быстро несущейся после удара о берег, чтобы опустошить деревни. То, чему я сам стал очевидцем, определённо, произвело на меня гораздо больший эффект, нежели кадры, увиденные в новостях.
Мы продолжали ехать, и моё сердце разрывалось, когда я видел людей, ошеломлённо сидевших на руинах своих домов, спустя 20 дней после трагедии. Некоторые плакали. Мы миновали одно частично уцелевшее здание. Фасад дома был снесён, обнажив несколько спален. Необъяснимым образом, несмотря на всю силу цунами, в одной из комнат на полках, аккуратно сложенные, лежали детские вещи.
Загипнотизированный, я даже не достал свою камеру, чтобы сделать фото для статьи, которую меня попросили написать для журнала "Бэк ту Годхед". Схватив фотоаппарат, я отщёлкивал километр за километром, пытаясь запечатлеть разрушения. Внезапно я оставил эту безумную съёмку и отложил камеру. "Нет смысла спешить, – подумал я. – Подобные сцены тебе придётся созерцать каждый день на протяжении месяца".
Каждые 2-3 километра я замечал вдоль дороги свежие могильники. "Не было времени куда-то везти тела, – пояснил наш водитель. – Из-за нагромождений мусора все дороги были заблокированы".
В некоторых местах мы проезжали мимо выживших людей, стоящих вдоль дороги. Я спросил водителя, что они делают.
"Они потеряли всё, – ответил он. – Они стоят здесь в надежде, что люди остановятся и подадут им что-нибудь – кухонную утварь, одежду, игрушки, несколько ободряющих слова».
Хоть Кришна и говорит в Бхагавад-гите, что преданный не скорбит ни о живых, ни о мёртвых, в тот момент я чувствовал настоящую боль за этих людей. Не в состоянии предложить практическую помощь, я молился Шриле Прабхупаде чтобы у них появилась возможность преданного служения – панацея от всех страданий в этом материальном мире.
Человеческая раса
Сражается за существование,
И единственная надежда -
Ваша Божественная Милость
[Из подношения Шрилы Прабхупады на Вйаса-пуджу, 1932]
Через три часа езды мимо разрушенных домов, искорёженных машин, перевёрнутых лодок и груд мусора с не поддающимся описанию набором домашнего скарба, я больше не мог смотреть на это. Я взял свою Бхагавад-гиту и начал читать. Я подумал: "С этого дня, если ты проявишь хоть малейшее желание наслаждаться этим миром, ты просто глупец в величайшей степени".
Проезжая через одну деревню, наш водитель сказал: "В этом городке погибло 11.000, и 230 машин было смыто в океан".
Я мельком увидел маленькую девочку, плакавшую рядом с матерью на ступенях того, что было их домом. Я, также, заметил, что движение стало медленнее. Никто не ехал на большой скорости, обгоняя других, давя на газ и постоянно сигналя, как это обычно происходит на дорогах Азии. Видимо, из уважения к жертвам цунами – живым и мёртвым – машины двигались в траурном темпе.
Чуть позже, как раз перед тем, как мы свернули с шоссе к армейскому городку, произошёл небольшой эпизод. Оторвав-шись от чтения, я увидел большую чёрную собаку, сидевшую на обломках опустошённого жилища. На побережье я видел всего нескольких животных. Похоже, некоторые были смыты, а многие инстинктивно почувствовали приближение цунами и бежали в поисках убежища. Каким-то образом этот пёс спасся и выглядел довольно неплохо. Я попросил водителя притормозить и крикнул зверю: "Харе Кришна!" Он услышал меня и вдохновлено побежал к машине. Я помахал, проезжая мимо, а мгновение спустя, обернувшись, увидел, что он сидит на дороге, виляя хвостом, и глаза его всё ещё были прикованы к нашей машине.
Каким-то образом обмен вниманием посреди всех этих страданий вдохновил нас обоих. "В худшие времена, – подумал я, – маленькая любовь проходит долгими дорогами".
Через несколько минут нас привели в армейский лагерь. Сержант, ожидавший нас, тут же проводил нас в помещение с большим овальным столом, окружённым 12 стульями. Через несколько минут вошёл генерал-майор Кулатуга в сопровождении шести адъютантов. Как и м-р Кришнан днём раньше, он был удивлён, увидев наши одеяния. Когда мы встали, чтобы поприветствовать его, я пожалего руку и продолжал стоять, пока он не сядет.
Обстановка была официальной, т.к. генерал-майор начал брифинг. Стоя с указкой в руке, он показывал на стену, завешанную картами и таблицами.
"Здесь, в округе Матара, зафиксировано 1.342 подтверждённых смерти, 8.288 человек ранено, 613 пропало без вести, а 7.390 семей потеряли кров и живут в лагерях для утративших жильё".
Повернувшись и посмотрев на меня, он сказал: "Мы предпочитаем не называть их лагерями беженцев". Затем, с волнением в голосе, он продолжил: "Они не беженцы – это наши люди. Понимаете?"
Картина людей, безнадёжно сидящих на руинах своих жилищ, всё ещё была свежа в моей памяти, и я ответил: "Да, сэр. Я понимаю".
Продолжая смотреть на меня, он подчеркнул первостепенные нужды: "Мы – профессиональные солдаты. Мы дрались с Тамильскими Тиграми не один год. Но сейчас мы заняты расчисткой дорог, колодцев и восстановлением зданий".
"И мы здесь, чтобы помогать вам", – сказал я.
Сделав небольшую паузу, и с гораздо меньшей формальностью он произнёс: "Спасибо".
Вновь повернувшись к картам и таблицам, он сказал: "В первую очередь мы хотим восстановить деятельность госпиталей и школ, отстроить мосты и наладить коммуникации. Сейчас восстановлено уже 75% телекоммуникаций, 80% загрязнённых водных сооружений и 87% электричества".
Снова посмотрев на меня, он сказал: "Вашей задачей будет кормить людей в лагерях для утративших жильё. М-р Кришнан сказал мне, что вы можете предоставить горячую пищу. Это верно?"
"Абсолютно, сэр!"
Снова сделав паузу, он посмотрел на меня с любопытством: "Вы были военным?".
"Так точно, сэр!" – чётко ответил я, как отвечает солдат перед старшим офицером.
Улыбаясь, он покивал головой, очевидно, довольный нашим сотрудничеством.
"Сейчас вы посетите один из лагерей, чтобы лучше представлять себе, что происходит". Повернувшись к одному из свиты, он сказал: "Майор Джанака, отвезите их в Рахула Колледж. Я полагаю, у нас там около тысячи бездомных".
Следуя в своём фургоне за майором и шестью вооружёнными солдатами, сидевшими в фургоне, минут через 30 мы приехали во временный лагерь для людей, оставшихся без крова. Покинув машины, мы вошли в лагерь и тут же стали объектом всеобщего внимания. Из-за сильной влажности активны были только дети. Большинство взрослых сидели и разговаривали небольшими группками. На лужайке между зданиями я заметил огромную груду одежды, скорее всего, пожертвованной, в которой копалось несколько женщин. В одной из комнат для занятий, была импровизированная медицинская клиника, где три представителя Красного Креста заботились о нескольких малышах. Пятеро солдат, очевидно, выделенных для защиты лагеря, сидели неподалёку.
Это была печальная сцена. Хотя ужас разрушений лежал в километрах отсюда в сторону побережья, реальность того, что эти люди потеряли членов своих семей, дома и работу была перед глазами, достаточно было только посмотреть на их лица. Когда я улыбнулся одной пожилой паре, сидевшей на лужайке, они посмотрели на меня без всяких эмоций. Я видел много таких людей. Другие выражали своё чувство утраты, когда я говорил с ними. Майор сказал мне, что большинство людей в лагере потеряли одного или больше родственников, и все – остались без жилья. И снова размах бедствия потряс меня.
"Вы можете готовить здесь", – сказал майор, указывая на ближайший навес. Когда мы подошли туда, я увидел множество людей, готовивших рис и сабджи.
"Где они берут продукты для приготовления пищи?" – спросил я майора.
"Мы обеспечиваем их", – ответил он.
Я был немного удивлён: "И так же обстоят дела со всеми лагерями в этом округе?" – спросил я.
"Да, так и есть".
"И по всей стране?" – продолжал я спрашивать.
"В большей её части".
Я опешил. СМИ на Западе создавали впечатление, что жертвы цунами отчаянно нуждаются в пище.
"Я подумал, что люди здесь были очень голодны".
"Так и было в самом начале бедствия – где-то первую неделю, – ответил он, – но сейчас у нас всё под контролем. Мировое сообщество в изобилии предоставило нам пищу, лекарства и всё необходимое".
"Так какую же роль можем сыграть мы?" – спросил я.
"Вы можете взять на себя часть нагрузки. Мои люди завалены работой, предоставляя необходимое для 35 лагерей в этом регионе. Мы здесь уже три недели. Все благотворительные организации играют свою роль, и каждое усилие помогает в служении людям, пострадавшим от цунами".
Пока я обдумывал его слова, он подошёл ближе и сказал: "Правительство будет благодарно за всё, что вы сможете сделать, уверяю Вас".
Я посмотрел вокруг, ещё раз обозревая лагерь. "Если правительство узнает о нашей помощи в восстановительных работах в эти сложные времена, это будет совсем нелишним, – подумал я. – Это, несомненно, принесёт свои плоды в будущем. И, что более важно, мы будем раздавать прасад, милость Господа. Подобная милость – лучшая из всех видов благотворительности".
Прервав свою медитацию, я потряс его руку и сказал: "Мы сделаем свою работу. Начнём через три дня".
Быстро запрыгнув в фургон, мы отправились обратно в Коломбо, чтобы подобрать место для команды и груза. Сделав быстрые подсчёты, я понял, что нам нужны тонны риса, дала и овощей. Я позвонил м-ру Кришнану и попросил о большом грузовике, способном перевезти всё необходимое на юг. Он ответил, что всё уже готово.
Пока мы ехали, я снова, не веря глазам, смотрел на разрушения. В одном месте мы попали в огромную пробку. Пока мы ждали, водитель указал на пустой разбитый поезд из 15-и вагонов, всё ещё стоящий на рельсах в 30 метрах от нас.
"Этот поезд силой цунами был развёрнут поперёк, – сказал он. – Погибло больше тысячи. Не выжил никто. Здесь до сих пор находят тела".
Посмотрев с более близкого расстояния, я увидел людей в белых масках, закрывавших рты и носы, копавших землю.
"Маски нужны для защиты от зловония смерти, – сказал водитель. – Прошло почти три недели, и любые оставшиеся трупы уже сильно разложились".
Это было ещё одним ярким напоминанием о злобной гримасе материальной природы. Я вновь посмотрел на эту картину. Для одного дня с меня было достаточно. Довольно историй смерти. Хватит сцен разрушения. Хватит цунами!
"Езжай!" – крикнул я водителю, когда дорога расчистилась.
Он обернулся.
"Прости, – сказал я, – тяжёлый день выдался".
Когда он нажал на газ, я подумал: "Завтра будет полегче – ведь мы начнём раздавать прасад".
Но всего через два километра мы стали свидетелями ещё одного напоминания о пребывании в материальном мире: последствия столкновения лоб в лоб двух машин.
"Не смотрите", – сказал один преданный, отворачиваясь от сцены.
"Не беспокойся, не буду", – ответил я, закрывая глаза и начиная повторять джапу. "Когда же это кончится?" – подумал я.
Наверное, прошло всего две минуты, и Кришна показал мне последний и самый болезненный урок на сегодня. Мы въезжали в поворот, и внезапно на дорогу перед нами выскочил пёс, замерший в 10 метрах, прямо перед нашей машиной. Я тут же узнал в нём собаку, которой махал утром.
"Смотри!" – закричал я.
Но у бедного создания не было ни единого шанса. В тот момент, как он повернул в нашу сторону голову, наш фургон с громким глухим звуком сбил его. Он исчез под машиной, и я слышал, как тело перемалывается колёсами. Водитель не успел затормозить.
Смеркалось, и никто не видел слёз, что скатывались по моему лицу и беззвучно капали на пол фургона. Но я полагаю, они могли уловить, что я был огорчён.
"Это была лишь собака", – сказал водитель.
"Не только, – тихо сказал я. – Этот пёс был искрой жизни посреди всех тех смертей и разрушения, что я видел сегодня".
"День почти закончился, Махараджа – сказал один преданный. – Скоро мы будем дома".
"Да, – сказал я шёпотом, – я хочу отправиться домой, в духовную обитель, и никогда больше не возвращаться в этот мир рождения и смерти". этам са аштхайа паратма ништхам адхйашитам пурватамайр махаршибхих ахам таришйами дуранта парам тамо мукундангхри нисевайаива
"Я пересеку непреодолимый океан невежества, утвердившись в служении лотосным стопам Кришны. Оно было опробовано и одобрено предшествовавшими ачарьями, утвердившимися в твёрдой преданности Господу, Параматме, Верховной Личности Бога". [Шримад-Бхагаватам 11.23.57 – одна из саннйаса-мантр, даваемых духовным учителем в момент посвящения в отречённый образ жизни.]
Глава 4
21 января – 10 февраля 2005
Лекарство Святых Имён
На следующий день после возвращения в Коломбо из поездки в Матару, мы в темпе занялись подготовкой к спасатель-ным работам. Мы использовали фонды, пожертвованные за океаном, на покупку всего необходимого для приготовления пищи: тонн риса, дала, овощей и специй, пяти новых огромных котлов и различных кухонных принадлежностей. Десять преданных разгружали предоставленный правительством грузовик, складировали в фургон и отправляли на юг Шри Ланки, готовясь начать ежедневное приготовление прасада для пяти тысяч человек, оставшихся без крова.
На следующий день я взял троих преданных в другой фургон на восточное побережье Шри Ланки, чтобы узнать, есть ли возможность распространять прасад и там. Тринадцатичасовая поездка должна была вывести нас через холмистую местность и стокилометровую равнину к океану.
Большая часть восточного побережья Шри Ланки контролируется Тамильскими Тиграми. Силы мятежников 30 лет сражались с синхалезским правительством, прежде чем три года назад они согласились на прекращение огня. Перемирие продолжается, но правительство предупредило, что не может гарантировать работникам гуманитарных миссий безопасность, если они направятся в захваченные повстанцами районы.
"Если ты идёшь распространять прасадам и воспевать киртан, они не тронут тебя, – сказал Махакарта дас, президент храма в Коломбо. – На самом деле, они будут рады тебе. Большая часть помощи, предоставленной мировым сообществом жертвам цунами Шри Ланки, была роздана в южном регионе, контролируемом правительством".
Ужас, свидетелем которого я стал на южном побережье, казалось, остался далеко позади, когда мы ехали по живописным джунглям. Извилистая дорога вела нас по самым красивым местам, которые я когда-либо видел. Хорошо ухоженная дорога прежде служила множеству туристов, валом валивших на Шри Ланку до и тпосле войны. Удивительное разнообразие разноцветных птиц порхало во влажном воздухе, их красивая окраска резко контрастировала с роскошной зеленью джунглей. Тропический климат и богатство окружающей среды обеспечило Шри Ланке изумительное разнообразие пернатых. "Здесь обитает более четырёхсот разных видов", – сказал водитель.
Мы проехали через Канди, второй по размеру город на острове, являющийся культурной и духовной столицей синхалезцев. В центре города есть прекрасное озеро, а на его северном берегу расположен Шри Далада Малигава, Храм Зуба. Здесь хранится подлинный зуб Господа Будды, который, как считают, был выхвачен из Его погребального костра в 543-м году до н.э. и нелегально провезён на Шри Ланку в причёске принцессы примерно через девятьсот лет после этого.
Следуя дальше, мы увидели холм, покрытый сверкающей зеленью огромных чайных плантаций. Через два часа езды мы миновали указатель, объявлявший о слоновьем приюте.
"Слоновий приют?" – изумлённо переспросил я.
"На острове много диких слонов, – сообщил нам водитель. – Из-за войны множество слонят осиротело. Поэтому правительство устроило приют. Он открыт для посетителей".
"Давайте заедем и посмотрим", – предложил один преданный.
"Мы здесь не для этого, – сказал я. – Мы не туристы. У нас миссия – помощь жертвам цунами, не забывайте это".
Все в фургоне замолчали.
Через несколько часов я спросил водителя: "А как мы узнаем, что уже оказались на территории Тамильских Тигров?"
"О, узнаете", – ответил он со смехом.
Ещё через некоторое время, когда сумерки уже сгустились, и я как раз начал погружаться в дремоту, меня грубо выдернуло из сна тем, что наша машина стала дёргаться и подпрыгивать на дороге.
"Что происходит?" – спросил я водителя.
"А вот теперь мы уже на территории Тамильских Тигров", – ухмыльнулся он.
Высунув голову в окно, я увидел, что вся дорога была в выбоинах. Весь асфальт потрескался, и лишь немногие дорожные знаки указывали верное направление.
"Здесь начинается иной мир, – сказал водитель. – Некоторые районы тут патрулируются силами правительства а другие – Тамильскими тиграми".
И, конечно, через несколько минут мы подъехали к блокпосту правительственных войск, который перегораживал дорогу. Солдаты прошли по нашему фургону, освещая его фонариками. Не совсем представляя, как себя вести, я просто улыбался. К моему удивлению, они улыбнулись в ответ.
"Они знают, с какой целью Вы здесь, – сказал водитель. – Не так много туристов путешествует теперь этими дорогами".
"Догадываюсь, почему", – заметил я.
Солдаты пропустили нас. Когда мы, подскакивая, двинулись дальше, я скосил глаза, чтобы посмотреть на джунгли снаружи. Внезапно водитель резко нажал на тормоз, чтобы избежать столкновения с чем-то огромным, пробиравшимся через дорогу впереди нас.
"Харе Кришна! Это слон!" – воскликнул кто-то из преданных.
Снова прибавив скорость, водитель медленно объехал зверя.
Через некоторое время мы спустились из холмистой местности на равнину, ведущую к морю.
"Сколько часов нам ещё ехать?" – спросил я. Казалось, что мы едем уже несколько дней.
"Пять", – ответил он.
"Пять! Отлично, тогда притормози; мне нужно ответить зову природы". Когда водитель остановился, я вышел из машины и направился к полю.
Как только я ступил на траву, один из преданных закричал: "Махараджа! Стойте! Это минное поле!"
Я тут же остановился и стал осторожно пятиться, и только тогда заметил поблизости несколько красных табличек с нарисованными черепами и костьми и предупреждением: "Опасно! Мины!"
"Возвращайтесь, – сказал водитель. – Найдём другое место".
Тронувшись, он объяснил, что многие участки земли в этом регионе были заминированы во время войны силами обоих правительств – и синхалезским и Тамильскими Тиграми. Сотни и тысячи мин и тонны взрывчатки захоронены в этой части страны. "Будьте осторожны, когда ходите. Придерживайтесь главных дорог. А также, опасайтесь змей. На Шри Ланке живёт пять ядовитых видов".
Потянувшись под сиденье, он выудил сосуд с какой-то грязью. "Если носить это, будете защищены" – предложил он.
"Что это?" – с любопытством спросил я.
"Это из города Мадху на севере, – ответил он. – Там расположена статуя Нашей Повелительницы Мадху. Она защищает нас от укусов змей, а также нас хранит земля, взятая у её алтаря. Хотите немного?".
"Нет, спасибо, – отказался я, замахав руками. – Предпочту общепринятые методы".
Темнота наступила, когда мы уже ехали по равнине. Я заметил, что на улицах небольшой деревушки, через которую мы проезжали, не было ни души.
"Где же все?" – спросил я.
"Большинство сражений во время войны происходило по ночам, – ответил водитель, – поэтому люди привыкли укрываться в домах с наступлением сумерек".
"Но ведь сейчас действует перемирие", – сказал я.
"Прекращение огня не означает, что война окончена, – сказал он. – До сих пор время от времени происходят перестрелки. Недавно политический глава Тамильских Тигров был расстрелян неподалёку отсюда".
В фургоне снова воцарилось молчание, и я задремал. Проснулся я в деревне, и увидел здание с вывеской, гласившей: "Окружная штаб-квартира Тамильских Тигров".
Я с удивлённым видом повернулся к водителю, а он с серьёзным видом заявил: "Это место под их контролем".
Сразу после полуночи мы прибыли к месту нашего назначения: небольшой деревушке Баттикалоа на дальневосточном берегу Шри Ланки.
Просидев целый день в душном кузове, я хотел выбраться на свежий воздух, и уже собрался попросить водителя подъехать поближе к пляжу, чтобы можно было немного прогуляться, как вспомнил, что наверняка увижу жуткую сцену разрушения, как и в прочих местах на побережье.
Скоро мы встретили местного священника-индуса, с которым у нас была запланирована встреча. Через храм Ганеши он провёл нас в Свадебный зал, где нам предстояло расположиться этой ночью. Снаружи ещё не совсем стемнело, и я удивился, увидев множество мужчин, спавших на полу.
"Это рыбаки, потерявшие свои дома и семьи в цунами", – сказал священник.
Когда я натягивал москитную сетку, снаружи громыхнул оглушительный удар грома. Вскоре начался ливень. Измотанный длительной дневной поездкой, я быстро заснул.
Встал я поздно. Рыбаки уже поднялись и готовили завтрак в углу зала. Когда все проснулись, мы совершили омовение у колодца снаружи. Прочитав большую часть кругов, мы, вместе с местным священником, нашим переводчиком, отправились осматривать лагерь для бездомных.
Посетив первый из них, я спросил священника, получают ли люди достаточно пищи.
"С едой здесь проблем нет, – сказал он. – Хоть правительство и не слишком заботится о нас, наши люди из внутренних областей, не затронутых цунами, предоставляют нам достаточно риса и дала. Индийское правительство, также, отправило несколько кораблей, гружёных теми же продуктами.
"Истинная проблема заключается в том, что большинство жертв цунами находится в посттравматическом состоянии. Люди всё ещё в шоке. Минимум дважды в неделю возникают слухи о приближении ещё одного цунами, и люди впадают в панику. Они хватают своих детей и пожитки и, крича, разбегаются из лагеря",
"У вас есть навыки врачевания травм?" – спросил он меня.
"Нет, – ответил я, – но у нас есть особое лекарство для этого".
"Особое лекарство?"
"Да, подождите – увидите сами".
Когда мы прибыли в первый лагерь, я отметил явное различие с тем, что мы видели на южном побережье. Здесь скопилось около семисот человек, и, похоже, было намного меньше порядка. Не было ни представителей Красного Креста, ни армейского персонала. Люди как будто находились в прострации. У многих были перевязанные раны. Лицо одной женщины только начало заживать после ужасного ожога. Страдание, казалось, парило над лагерем, подобно тёмной муссонной туче.
