Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"

Автор книги: Индрадьюмна Свами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 103 страниц)

"Не расстраивайтесь слишком, – сказала она. – Вы сможете выступить для других официальных лиц". Её обещание едва могло успокоить меня. Моё сердце чувствовало сильную боль при мысли, что премьеры присутствовать не будут.

Как раз перед полуднем мы с 16 преданными поднимались по ступенькам к средневековому замку на холме, возвышающемся над Ниджицей, где должна была проводиться программа. Когда мы подошли к главным воротам замка, охрана остановила нас. Хотя они знали, что мы участвуем в программе, они всё равно заставили нас открыть чемодан с фисгармонией и коробки с прасадом, чтобы показать, что мы не прячем оружие.

Затем мы разместились во внутреннем дворе с сотнями других людей. Когда прибыли премьеры, духовой оркестр сыграл польский и шведский национальные гимны. Наконец, премьеры поднялись на сцену и начали говорить о благе членства в Европейском Союзе и о том, что Польша будет находиться в изоляции, если она не присоединится.

Варанаяка дас подумал, что мы бы могли подняться на сцену и подарить лидерам книги и гирлянды, но когда он спросил польскую главу делегации, ему сказали, что это не будет соответствовать ситуации. Но Варанаяка процитировал девиз, напечатанный в этом году на всех наших афишах с рекламой фестиваля и приглашениях: "Одна Европа – один мир", настаивая, что это как раз и соответствует настроению выступлений. Чиновника это не убедило, но он пошёл на компромисс. "Вы можете надеть гирлянды на премьеров, когда они будут уезжать из замка", – сказал он.

Варанаяка и две матаджи пошли, чтобы подарить гирлянды, но сначала охрана обыскала их и даже осмотрела гирлянды. Затем им показали место около входа в замок, где они могли подождать, и приставили чиновника наблюдать за ними.

Шведский Премьер-Министр, Горан Перссон в сопровождении Губернатора, заместителя Губернатора, членов польского парламента и мэров регионов был самым первым, кто подошёл к воротам.

Варанаяка сделал шаг вперёд. "Мы представляем фестиваль Индии, – сказал он. – И мы бы хотели Вам подарить цветочную гирлянду".

Похоже, что на мистера Перссона это произвело впечатление. "А эта гирлянда сделана из настоящих цветов?" – спросил он.

"Да, – ответил Варанаяка. – И она будет оставаться свежей в течение двух недель", – добавил он шутливо.

"Как это?" – спросил мистер Перссон.

"Индийское волшебство", – ответил Варанаяка.

"Через пару дней я встречаюсь в Санкт-Петербурге с Российским Президентом Владимиром Путиным, – сказал мистер Перссон с улыбкой. – Если то, что Вы говорите, правда, я подарю эту гирлянду ему".

К этому времени польский Премьер Лешек Миллер присоединился к ним, и оба лидера приняли гирлянды от матаджи, в то время, как представители средств массовой информации щёлкали фотоаппаратами. Затем премьеры, с надетыми гирляндами, окружённые преданными с обеих сторон, позировали для фотографий.

В конце официальной программы премьеры уехали, а преданные и официальные лица вернулись во внутренний двор на наш концерт.

После этого преданные присоединились к городскими советникам в обеденной комнате замка, чтобы отпраздновать успешный день.

Было очень приятно видеть, что советники принимали наши подарки и прасад, а мэр Ниджицы получил Бхагавад-гиту от Варанаяки. "Вы не представляете, как я счастлив, что вы участвуете в этом мероприятии, – сказал мэр. – мистер Перссон заметил ваших людей, в частности, индийских танцовщиц, и послал своего помощника спросить меня о них. Я с гордостью сказал ему, что в городе проводится фестиваль Индии. Я бы хотел пригласить вас в понедельник в свой офис для того, чтобы я мог официально поблагодарить вас за подарки и за то, что делитесь своей культурой с нами".

На следующий день по окончанию нашего фестиваля на центральной площади Ниджицы Рамачьюта дас сказал мне, что он обменялся любезностями с двумя прилично одетыми парами в палатке с книгами. Каждая пара купила по экземпляру каждой книги. Я спросил Рамачьюту, знал ли он этих людей.

Он заулыбался. Он приберёг лучшее напоследок. "Махарадж, – сказал он, – этими парами были мэр и заместитель мэра со своими жёнами".

"Что? – сказал я. – Они купили по экземпляру всех наших книг?"

"Да, – ответил Рамачьюта. – Вчера вечером мэр допоздна читал Бхагавад-гиту и решил, что ему нужно прочитать всё, что написал Шрила Прабхупада".

Преданный, который стоял рядом повернулся ко мне. "Как это всё происходит, Махарадж?" – спросил он.

Что я мог сказать? Я и сам не мог осознать значимость всего, что произошло за последние несколько дней. "Должно быть, это просто беспричинная милость Господа Чайтаньи Махапрабху, – сказал я. – Он затапливает эту землю нектаром Своих святых имён".

"Лотосные цветы глаз Господа Чайтаньи были покрыты капающими каплями мёда, которые были Его слезами. Волосы на Его теле встали дыбом, и Он дрожал в экстазе. Прерывающимся голосом в блаженстве он взывал: "Хари! Хари!" Я молюсь, пусть Верховная Личность Бога, Господь Чайтанья Махапрабху, сын Шачи-деви, устроит для вас всех великий праздник нектара трансцендентального блаженства чистой любви к Кришне". (Шрила Прабодхананда Сарасвати: Шри Сангита-мадхава, глава 16, заключение).

Глава 3

1-5 июня 2003

"Стремление быть послушным учеником"

Когда Нандини и Радха Сакхи Вринда пришли к мэру Нидзицы по его просьбе, он поздравил их с нашим успешным трехдневным фестивалем. Он сказал им, что девяносто пять процентов населения города симпатизируют Харе Кришна.

"А как насчет остальных пяти процентов?" – спросила Радха Сакхи Вринда.

Лицо мэра стало серьезным. "Священники города поносили фестиваль с кафедры и ходили в школы, чтобы удержать детей от посещения", – сказал он. – "Но я вижу наше общество терпимым и открытым, и поощрял горожан. Поскольку вы обеспечили мне хорошую рекламу, заинтересовав высоких должностных лиц в администрации, я в долгу перед вами. В следующий ваш приезд мы разместим всю фестивальную группу в лучшей гостинице".

Позже я размышлял о том, что дела на весеннем туре пошли лучше, чем я того ожидал. Конечно, два фестиваля были отменены, но мы провели программы в других местах, и впечатление, созданное в Ниджице, оказалось бесценной. Однако следующим вечером я получил сообщение по электронной почте от моего друга-астролога, Шйамасундары даса, где он напоминал мне о нашей беседе, состоявшейся во время моего пребывания в Америке. Он сказал мне, что период от начала июня до середины июля будет трудным, и мне придется столкнуться с серьёзным сопротивлением.

Изучая его послание, я вспомнил, что у меня сохранились записи об этой беседе, и, поискав немного, нашел их на дне своей сумки. "Время конфронтации, борьбы и растраты большого количества энергии, чтобы защититься", – гласили они, – "Много вызовов, диспутов, интриг. Ты в конце концов выиграешь войну, но проиграешь немало битв".

Казалось, в это трудно было поверить. Наш тур проходит так замечательно. Но расчеты Шйамасундары редко ошибаются, если такое вообще случается. "Не думай, что если вода спокойна, то крокодилов в ней нет". (Малайская пословица)

Я проснулся рано утром, готовый к любым неприятностям. Они не заставили себя долго ждать. В 9.30 утра Джайатам дас вошел в мою комнату, когда я работал на компьютере, и положил мне на стол утренний выпуск местной газеты.

"Секта Харе Кришна предстает в форме культурного события" – вопил заголовок. Статья на первой полосе старалась очернить наш тур всеми способами, какие можно только представить, обвиняя нас в незаконном ввозе оружия, перевозке наркотиков, похищении детей, убийстве и вымогательстве. Газете не нужны были факты, чтобы убедить простую крестьянскую публику. Для них все, что пишут газеты, является правдой.

Через несколько минут в мою комнату вошла Нандини. "Шрила Гурудева, – сказала она, – мой телефон звонит, не переставая. Члены городских советов, руководители домов культуры и полиция со всей округи задают вопрос, правда ли это. Два города отказали нам в приеме".

Мы незамедлительно собрали совет тура и решили вести жесткую игру: газета должна опубликовать опровержение или столкнуться с судебными мерами. Нандини и Радха Сакхи Вринда отправились в Млаву, один из крупнейших городов, отказавших нам в приеме. Секретарь города прежде симпатизировала нам, но теперь она гневно обвинила нас, что мы проводим фестиваль, чтобы открыть центр сектантов. Когда Нандини и Радха Сакхи Вринда сказали ей, что обвинения были фальшивыми, она ответила, что поверит, только если увидит в газете опровержение.

Днем раньше Нандини и Радха Сакхи Врнда убедили мэра Илавы (первого города, отказавшего нам на прошлой неделе) разрешить продолжение фестиваля. В то время как наш автобус с харинамой отправился туда, чтобы рекламировать возобновленное событие, обе матаджи отправились из Млавы в Илаву на дневную встречу с мэром, надеясь подписать договор до того, как мы начнем Харинаму. Когда мы вышли из автобуса в Илаве, Нандини позвонила мне из городской управы. "Мэр и городской совет в принципе согласны с фестивалем", – сказала она, – "но мэр прибудет на собрание примерно через два часа. Он сказал, что мы можем начать рекламу, а он подпишет договор, когда освободится. Вопрос кажется решённым, но иногда, когда мы воспеваем на улицах, это привлекает наших противников. Кто-то может пожаловаться мэру до того, как он поставит подпись. С другой стороны, у нас только два дня на рекламу".

Я принял решение рискнуть и начать Харинаму. Я был уверен, что искренность мэра преодолеет любое противостояние.

Стоял прекрасный день, и на улицах было много народу. Шри Прахлад был в своей лучшей форме, пока мы с полной отдачей пели и танцевали, прокладывая путь среди дорожек и аллей в течение двух часов, раздав более 3000 приглашений. Мы расклеили по городу более 100 афиш. Мы тяжело потрудились, и это был особенно жаркий денёк.

Когда мы закончили, все устали, особенно я. В свои 54 мне стало трудно проводить пятичасовые Харинамы по шесть дней в неделю. Но я делаю это. Выходя, я вдохновляю преданных, а когда вдохновлены преданные, люди привлекаются и приходят на наши фестивали.

Я прошел в свой автофургон и откинулся на сиденье, чтобы немного отдохнуть. Вдруг зазвонил телефон. Я тут же почувствовал, что что-то не так. После долгих лет санкиртаны у меня развилось шестое чувство. Это была Радха Сакхи Вринда. "Мэр отказался подписать договор, – сказала она, – Священник в Илаве увидел Харинаму и пожаловался. Вы знаете, какой властью они обладают. Мэр потеряет свое место, если не согласится с ними".

Если бы мы подождали два часа, договор был бы у нас на руках, но тогда не было бы Харинамы, а с одним лишь оставшимся днем было бы не известно, сколько народу пришло бы без рекламы. Тем не менее, я ругал себя за принятое решение.

"Война – это в основном каталог грубых ошибок". (Уинстон Черчилль) Единственным утешением был телефонный звонок, полученный Нандини от шерифа Илавы, когда мы покидали город. "Я должен был бы сделать вам выговор за расклеивание афиш на автобусных остановках, – сказал он. – Это не разрешено. Но на самом деле я звоню, чтобы извиниться за решение мэра отменить ваш фестиваль. Мне стыдно называться гражданином этого города".

Несмотря на сердечное извинение, отмена фестиваля означала, что, по крайней мере, 5000 человек могут не услышать святое имя, не попробовать прасадам и не прочитать книги Шрилы Прабхупады в этой жизни. Разве это не катастрофа, достойная газетных публикаций?

Все хранили молчание, пока мы добирались до Липно на пятый в этом сезоне фестиваль. Чтобы успокоить ум, я раскрыл второй том Шри Брихат-Бхагаватамриты. Читая первую главу, я восхищался, что есть мир, свободный от беспокойств этого мира, и на мгновение предался мечтам, что когда-нибудь попаду туда.

Но затем на ум пришло кое-что еще: "Долг ученика, прежде чем он даже подумает о возвращении в духовный мир – выполнить миссию духовного учителя", – подумал я. Я отложил книгу, и мои тревоги вернулись, когда я задумался о поражении в Илаве.

Когда мы прибыли в Липно час спустя, открывшаяся нам сцена повергла меня в удивление и заставила меня воспрять духом. На трибуне был мэр, открывавший фестиваль перед многотысячной толпой.

"Дамы и господа, – говорил он и его голос гудел через громкоговорители, – это, несомненно, большая честь принимать в нашем городе столь большое событие. Я приглашаю вас насладиться этими празднествами все следующие два дня. У нас есть возможность узнать о культуре Индии. Теперь я официально объявляю Фестиваль Индии открытым".

Я обычно не плачу (мое сердце твердо, как камень), но одобрительный рев толпы, сладостный звук победы, пришедшей так скоро после поражения, выжал слезы даже из моих покрытых иллюзией глаз.

О Шрила Прабхупада, ты наверняка разделяешь с нами боль поражения и радость победы в продвижении твоей миссии. Пожалуйста, благослови нас отвагой, чтобы лицом к лицу встречать противодействие, разумом, чтобы принимать верные решения и духовной силой, чтобы нести твоё послание людям. И пусть, по твоей милости, мы когда-нибудь достигнем совершенства. парам гопйам апи снигдхе шишйе вачам ити шрутих тач чхруйатам маха бхага голока махимадхуна

"Веды говорят, что только послушному ученику можно доверить сокровенную тайну. Поэтому, о счастливейший, теперь выслушай, пожалуйста, о славе Голоки" (Шри Брихат-Бхагаватамрита, часть вторая, глава 1, текст 6).

Глава 4

6 – 11 июня

"Пощады не давать, милости не проливать, пленников не брать".

Фестиваль в Липно был одним из самых запоминающихся за 13 лет существования Польского тура. Новость о вступительной речи мэра на открытие мероприятия разошлась по городу, и пришло ещё больше людей на второй и последний, как предполагалось, день.

Но люди хотели ещё. Несколько жителей города отправились к мэру перед окончанием фестиваля и попросили его разрешить провести фестиваль на третий день. Его не надо было сильно уговаривать, и когда нам сказали, что он согласился, мы тоже согласились.

Чтобы отблагодарить людей, мы объявили, что на следующий день мы проведём ведическую свадьбу. В завершении вечера я попросил людей приносить цветы и фрукты для жениха и невесты.

На следующий день, когда мы ехали по городу на место фестиваля, я был поражён, увидев большие толпы людей, идущих в сторону фестиваля, с букетами цветов и упаковками с подарками. Я даже увидел группу детей, у которых не было денег, чтобы купить цветы, но они рвали их в чужих огородах и убегали, чтобы не поймал хозяин.

Мы открыли фестиваль свадьбой молодой русской пары Йога-Нрсимхи даса и Манорамы даси. Людей было ещё больше, чем в предыдущие два дня. Территория фестиваля была до отказа забита тысячами людей, также пришло и местное телевидение. Когда я смотрел на взволнованную аудиторию, я в удивлении кивал головой, думая о том, что всё это произошло только по желанию этих людей. Только по их воле мы остались здесь на третий день.

Внимание всех было поглощено свадебной церемонией, которая продлилась час. В маленькой деревеньке Липно никогда ничего не происходит. Сюда никогда не приезжают артисты, здесь нет даже кинотеатра. Цирк, который раз в год ездит по этому региону, никогда здесь не останавливается. Когда я смотрел на лица зрителей, я понял, что свадьба превзошла все их ожидания.

Все улыбались. Многие плакали, когда пара обменивалась гирляндами. Несколько десятков детей обсыпали их рисом в конце, и когда Йога Нрсимха и Манорама сошли со сцены в толпу, их забросали сотнями букетов.

Люди, которые и так уже оценили наш фестиваль, теперь просто влюбились в преданных. Мы быстро освободили сцену, и когда программа продолжилась, нас встретили огромными аплодисментами. Когда толпа нахлынула на сцену, нашей охране пришлось быстро вскочить и успокоить их.

Когда начался спектакль "Рамаяна", все замерли и находились в молчании до самого окончания спектакля. Позже преданные рассказали мне, что когда Равана убил Джатаю, они заметили, что у многих людей были слёзы на глазах. Я не мог не пошутить. "Плачущий Город", – сказал я с улыбкой.

Когда я начал на сцене бхаджаны, люди отбросили всё стеснение, которое у них ещё оставалось, и начали танцевать. Особенно старались дети.

Когда я закончил, на сцену без объявления поднялся мэр и взял у меня микрофон. Он подождал немного, чтобы привлечь внимание людей, а затем поблагодарил за наш фестиваль, который так много значил для их города. Я почувствовал, что он говорит от всего сердца. Он сказал, что это было самое большое событие на его памяти, и пригласил нас приезжать ещё. Когда он говорил, я видел, что многие люди плакали.

Наша рэгги-группа "Village of Peace" завершала программу, танцевали сотни людей всех возрастов. Когда группа закончила выступление, я попрощался со зрителями, но когда я замолчал, несколько сотен начали скандировать в унисон: "Eщё! Ещё! Ещё!".

Когда они поняли, что программа, действительно, закончилась, многие бросились и начали обнимать преданных. Я никогда не видел ничего подобного. Я должен честно признаться, что я полюбил этих людей так же сильно, как я люблю преданных Господа. Когда наши автобусы отъезжали, многие провожали нас и плакали.

Возможно, кто-то посчитал бы их слёзы как простые сентименты, но я бы рассудил, что объектом их слёз был Кришна – Его игры (Рамаяна), Его преданные (разлука с ними) и Его слава (фестиваль). Их слёзы были первым пробуждением истинных духовных чувств в сердце.

Когда мы отъёхали, мне сознательно пришлось оставить всю сладость позади и вернуться к битве, которую мы вели на несколько фронтов. Весь день я поддерживал связь с Нандини и Радха Сакхи Вриндой, которые постоянно сообщали мне о результатах своих усилий спасти несколько фестивалей, с которыми ещё были неясности.

Все проблемы исходили от единственной плохой статьи, которая вышла на первой странице местной газеты. Полные решимости, две матаджи снова поехали в Илаву, где мэр под давлением священника отменил наш фестиваль, даже несмотря на то, что мы проводили харинаму, рекламируя его.

Они обнаружили, что внезапная отмена фестиваля вызвала гнев у многих жителей города. Наш фестиваль в Броднице, первый в сезоне, имел огромный успех, и новость об этом распространилась повсюду. Людям была оказана честь во многих городах, включая Илаву, тем, что мы хотели провести фестивали в их городах, но когда Нандини и Радха Сакхи Вринда попытались встретиться с мэром, их сказали, что "его не будет в городе три дня".

Разъярённые ложью, они связались с местной радиостанцией. Журналисты выслушали их рассказ и согласились напечатать статью на полстраницы о несправедливом решении. Две других радиостанции тут же начали рассказывать правду об отмене фестиваля в своих выпусках новостей. Снова люди были на нашей стороне.

Не сумев спасти фестиваль в Илаве, Нандини и Радха Сакхи Вринда немедленно оправились в Рыпин, город, который они приберегли, чтобы заменить фестиваль в Илаве. Секретарь позвонила и сказала им, что мэр передумал, услышав о дискредитирующей статье и встретившись с городским священником в то утро.

После двухчасового разговора Нандина и Радха Сакхи Вринда убедили мэра, и он подписал контракт. Они отправились посмотреть территорию, выделенную для фестиваля, – близлежащее футбольное поле.

Мужчина, который отвечал за поле, уже слышал о контракте. "Я знаю ваших людей, – сказал он. – Я был на одном из ваших летних фестивалей на побережье. Я горжусь нашим мэром. Он проявил смелость, отстояв, то, что справедливо, и не отступил назад". Но самой большой сложностью была местная газета, от которой исходили все проблемы. Перед этим Джаятам дас ездил к ним с письмом, требующим публичного извинения. Когда Нандини и Радха Сакхи Вринда после этого появились с визитом к главному редактору, им сказали без всяких неопределённостей, что газета не будет отказываться от того, что уже написано.

Они послали мне сообщение по телефону и спросили, как действовать дальше. Они почувствовали, что газета могла напечатать ещё более ужасные вещи о наших фестивалях.

"Поговорите с ними ещё раз, – сказал я. – Дайте им ещё один шанс".

В ответ они снова написали, что редактор продолжал держаться вызывающе.

Я тут же отправил им текстовое сообщение: "Пощады не давать, милости не проливать, пленников не брать".

Не медля ни минуты, они позвонили нашему юристу, одному из лучших в стране.

У нас есть сильная оппозиция, которая работает против нас. Это местные священники, которые, кажется, действуют сообща, чтобы остановить проведение наших фестивалей, и угроза этой газеты, которая показала, что может сорвать наши программы. Мы тщательно защищаем наши фестивали. По милости Господа Чайтаньи эти фестивали обладают силой пробудить духовные чувства даже у самых жалких и падших душ в этой стране.

Шрила Прабхупада сказал нам, что чистота – это сила, которая даёт нам возможность обрести успех в проповеди. Я решил, что нужно ещё больше сконцентрироваться на своей духовной практике, молясь о силе, необходимой для победы. урдхва ретас тапасьйу угр нитьятаси ча самьям сапануграхайох сакта сатья сандхо бхавед рших

"Риши является тот, кто держит целибат, строго соблюдает обеты, ест в меру, контролирует свои чувства, обладает способностью

Глава 5

Острода, Польша. 11 – 20 июня 2003

Парк "Вайкунтха"

Видя способность средств массовой информации благословлять или проклинать, я тщательно следил за делами нашего юриста, связанными с газетой. Мы потребовали либо извинений, либо права опубликовать статью от Фестиваля Индии, представляющую нашу сторону. Издатели были уверены, что мы отступим назад под давлением (несомненно, они имеют больше власти), но они не знали о нашем козыре. видикшу дикшурдхвам адхах самантад антар бахир бхагаван нарасимхах прахапайал лока-бхайам сванена сва-теджаса граста-самаста-теджах

"Прахлада Махараджа громко воспевал святое имя Нрсимхадева. Пусть Господь Нрсимхадева, рычащий из-за Своего преданного Прахлады Махараджа, защитит нас от всех страхов и опасностей, созданных могущественными лидерами, во всех направлениях, от яда, оружия, воды, огня, воздуха и прочего. Пусть Господь нейтрализует их влияние Своим трансцендентным влиянием. Пусть Нрсимхадева защитит нас во всех направлениях и во всех уголках, сверху, снизу, внутри и снаружи". (Шримад-Бхагаватам, 6.8.34)

Пять дней спустя газета сдалась и напечатала наше опровержение. Я ликовал. Мы выиграли без судебного процесса, установив прецедент для справедливого освещения фестиваля, и опубликовали статью, необходимую для того, чтобы секретарь Млавы дала разрешение на проведение фестиваля, который она отменила из-за ранее напечатанной статьи.

С победой за поясом мы вернулись к нашим фестивальным программам с новыми силами и энтузиазмом. Мы начали харинамы в Остроде, городе с сорокатысячным населением, за три дня до фестиваля, живописной группой киртана из 60 человек. Мы создали особый стиль харинам, где 20 девушек идут впереди и 20 сзади. 20 парней играют на музыкальных инструментах в середине группы харинамы, в то время как обе группы девушек синхронно танцуют.

Это производит потрясающий эффект: парни в чадарах, а девушки в шёлковых сари, гопи-дотсах и красивых гирляндах. Люди останавливались, чтобы посмотреть на шествие, идущее по их городу, и когда мы проходили через жилые кварталы, многие махали из открытых окон.

Второй день харинамы выпал на Пандава Нирджала экадаши. Почти 150 преданных соблюдали полный экадаши, воздерживаясь от любой пищи и воды. Я был особенно доволен преданными харинамы, которые часами пели и танцевали в изнуряющей жаре, распространяя приглашения на фестиваль.

Но моё сердце оборвалось, когда я увидел место, которое город выделил для нас. Это было маленькое поле в парке в районе, имеющем дурную репутацию, недалеко от железнодорожного вокзала. Трава была не скошена, поле обнесено покосившимся забором. В этом районе было много полуразрушенных жилых домов.

Я приехал, когда команда подготовки фестиваля раскладывала палатки. У меня было чувство, что само место отпугнёт людей, и я оказался прав. В тот день пришло только 600 человек. Чтобы подтвердить свои подозрения, я опросил некоторых из гостей, и они сказали, что этот район считается опасным в их городе, и люди его избегают. Несмотря на это, мы продолжали проводить

Наши программы, и по милости святых имён мы превратили парк в Вайкунтху, по крайней мере, на несколько часов.

Разошлись слухи, и на второй день толпа увеличилась до 1500 человек. Местная община цыган вышла в полном составе, но было очевидно, что многим людям было некомфортно среди них. Цыгане почувствовали это и держались обособленно.

Прямо посреди фестиваля, пока я говорил со сцены, развязалась драка в толпе между цыганами и какими-то пьяными парнями. Я продолжал говорить, надеясь, что люди могут этого не заметить, но нашей охране понадобилось время, чтобы разнять драку. Некоторых гостей это потревожило, и они ушли.

Я расстроился, когда увидел, что люди уходят, но я всё понимал. Иногда я тоже испытываю беспокойство. Бывает, что преданному приходится в ходе служения иметь дело с людьми, склонными к неприличному поведению, такому как алкоголь и драки, для того, чтобы попытаться их освободить. Несмотря на это, по милости Господа, проповедник защищён от такого общения.

"Преданные в движении сознания Кришны проповедуют по всему миру по приказу Шри Чайтаньи Махапрабху. Им приходится встречаться со многими карми, но по милости Шри Чайтаньи Махапрабху они не подвержены влиянию материальной природы. Искренний преданный, который занимается служением Шри Чайтанье Махапрабху, проповедуя Его религию по всему миру, никогда не будет подвержен вишайа-таранге, материальному влиянию". (Шримад-Бхагаватам 5.1.20, комментарий)

Позже другой инцидент ещё больше озадачил меня. Во время последнего бхаджана я увидел группу бритоголовых, гуляющих по парку. Их легко распознать по их обозлённым лицам, джинсам в обтяжку, голой груди и большим чёрным ботинкам. Было очевидно, что они пришли сюда не на праздник. Я наблюдал за тем, как наша охрана подошла к ним, и завязался разговор.

После бхаджана один из охранников подошёл ко мне.

"Эти люди пришли, чтобы разобраться с ситуацией, – сказал он. – Если они увидят возможность нарушить спокойствие, они вернутся позже со своими друзьями". "Ты думаешь, они вернутся?" – спросил я.

"Я не могу точно сказать, – сказал он. – Они видели, что у нас охрана из десяти человек. И мы предупредили полицию".

В тот вечер в конце фестиваля я объявил, что на следующий день мы будем проводить ведическую свадьбу. Так же, как и в Липно, мы знали, что свадьба привлечёт большую толпу, несмотря на неудачное место и произошедший инцидент.

Когда на следующий день я ехал на фестиваль, я позвонил заранее и был счастлив услышать, что на свадьбу уже пришли 2000 человек. Я немного расслабился. "Похоже, всё приходит в норму", – подумал я. Но вскоре мне напомнили о ненадёжной природе этого материального мира. Когда мы заехали в Остроду и проехали железнодорожный вокзал, я был шокирован, увидев весь цвет полиции, столкнувшейся с группой из 60 бритоголовых, которые направлялись на наш фестиваль. Полицейские в бронежилетах, шлемах и с дубинками уложили несколько бритоголовых на землю, в то время как другие стояли у стены поднятыми руками, пока полиция обыскивала их. Четыре офицера стояли рядом с собаками на поводках. Бритоголовые разозлились и выкрикивали ругательства в адрес полиции. Некоторые из них были ранены, и у них шла кровь.

Я повернулся в машине к польскому преданному. "Они шли на наш фестиваль?" – спросил я. "Махараджа, – сказал он, – Сегодня воскресенье, и в городе ничего не происходит кроме нашего фестиваля. Они шли не на пикник".

Внезапно полиция остановила всё движение, большая часть которого замедлила ход, чтобы посмотреть на происходящее, и приказала бритоголовым идти посередине дороги по направлению к полицейскому участку. Окружив группу и вооружившись собаками со всех сторон, полицейские вели их по дороге в сопровождении двух фургонов с мигающими фарами впереди и позади группы. Некоторые из бритоголовых сопротивлялись и были избиты до крови охраной. Это было настоящее зрелище. Я содрогнулся при мысли, что бы случилось, если бы не вмешалась полиция.

Когда я приехал на место фестиваля, оно снова выглядело как духовный мир. Наши девушки красиво украсили сцену, а Шри Прахлад добавлял последние штрихи к йаджна-сале. Жених и невеста, мои ученики Динанатх дас и Расамандали даси терпеливо ждали поблизости. Играл мелодичный киртан, и я взошёл на сцену, чтобы поприветствовать людей. Когда я начал проводить свадьбу, толпа стояла, зачарованная экзотическим событием.

Во время церемонии я заметил цыган, стоящих в стороне и наблюдающих на расстоянии. Мне стало их жаль, и позже вечером я подошёл к ним. Я был удивлён, когда оказалось, что несколько подростков говорили по-английски. Я спросил, учили ли они его в школе. "Мы не ходим в школу", – сказал один из них. Это был ещё один сюрприз. "Почему?" – спросил я. Подростки показали рукой на толпу, но ничего не сказали.

Я решил сменить тему. Я предложил молодым людям прогуляться и посмотреть выставки об Индии, вегетарианский ресторан и палатку с духовной модой. Когда они посмотрели на меня в ответ, не сказав ничего, я ушёл под предлогом вести последний киртан.

Многие местные дети поднялись на сцену и уселись, чтобы воспевать со мной и остальными преданными. Я заметил маленькую цыганскую девочку, скромно стоящую перед сценой, и жестом пригласил её петь с нами. Она на мгновение колебалась, но затем побежала к нам. Когда я пригласил её сесть рядом со мной, несколько детей вокруг меня отодвинулись. Я мягко сделал им замечание и сказал им вернуться. Они колебались несколько мгновений, но затем постепенно вернулись, но держались на расстоянии от девочки, которая была явно задета тем, что её отвергают.

В толпе было лёгкое настроение, люди наслаждались. Многие подростки начали танцевать перед сценой, и вскоре к ним присоединилось несколько взрослых. Дети на сцене особенно пребывали в блаженстве, и в какой-то момент они все, за исключением цыганской девочки, встали, чтобы танцевать. Но затем, когда киртан достиг апогея, один из детей схватил девочку за руку и вытащил её танцевать. Её глаза загорелись, и она разулыбалась, когда начала танцевать вместе с остальными детьми.

Когда цыгане увидели, как их малышка счастливо танцует с другими детьми, они все присоединились к киртану перед сценой. Сначала было несколько напряжённых моментов, но вскоре в экстазе от киртана люди взяли цыган за руки, и все счастливо танцевали в кругу.