Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"

Автор книги: Индрадьюмна Свами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 94 (всего у книги 103 страниц)

Глава 2

США, Канада, 14 – 23 февраля 2010 Уроки путешествий Мой самолет на Лос-Анджелес пошёл на взлет, я смотрел на исчезающий за окном австралийский пейзаж и вспоминал свое трехмесячное пребывание в этой стране. «Наш фестивальный тур был довольно напряженным, – думал я, – но он пролетел, как одно мгновение. Когда получаешь удовольствие от того, что делаешь, время летит быстро». Я был изможден, но заставлял себя бодрствовать, пока стюардессы показывали, что делать в чрезвычайных ситуациях. Как только они закончили, я стал засыпать, предложив молитву своему духовному учителю: – Шрила Прабхупада, пожалуйста, примите плоды нашего служения. Наша группа из тридцати преданных провела сорок восемь фестивалей подряд, практически без перерыва. Двадцать семь тысяч человек побывали на двухчасовой культурной программе. Мы продали три с половиной тысячи книг и двадцать одну тысячу порций прасада. Когда спустя пятнадцать часов мы приземлились в Лос-Анджелесе, я взял свою ручную кладь и пошел к стойкам паспортного и таможенного контроля. Совершенно иная реальность Америки заставила померкнуть впечатления об австралийском туре. Я протянул свой паспорт служащему иммиграционного контроля. – Откуда Вы прибыли? – спросил он. Я едва стоял на ногах от усталости после долгого полета, и мне пришлось задуматься на мгновение. – Э… из Сиднея, – ответил я. Он рассмеялся. – Не беспокойтесь, длительные перелеты отражаются на всех, – ответил он. Я повесил свою сумку на плечо и пошел к месту выдачи багажа. – Тур по Соединенным Штатам будет нелегким, – подумал я. – В этом году мне никто не будет помогать. Но нечего жаловаться: обязанность санньяси – путешествовать в одиночку и учиться полагаться только на Кришну. Я вспомнил комментарий Шрилы Прабхупады, который был очень дорог моему сердцу, с тех пор как тридцать один год назад я принял отреченный образ жизни: «Долг странствующего отшельника – познать творение Бога во всем его разнообразии, странствуя в одиночестве по лесам, горам, городам, деревням и т. д., чтобы обрести веру в Бога и силу ума, и также чтобы нести людям свет послания Бога. Санньяси обязан без страха преодолеть все эти опасности, и образец санньяси нашего времени, Господь Чаитанйа, так же бесстрашно странствовал по джунглям центральной Индии, просветляя даже тигров, медведей, змей, оленей, слонов и других обитателей джунглей» (Шримад-Бхагаватам 1.6.13, комментарий). Через три дня в Сан-Диего, едва оправившись от недомогания из-за смены часовых поясов, я приготовился лететь в Ванкувер с пересадкой в Сиэтле. Я собирался посетить свадьбу моей ученицы Судеви-сундари даси и ее жениха Трикалагьи даса. Обычно санньяси не ходят на свадьбы, но, будучи духовным учителем Судеви, я хотел вдохновить ее при вступлении в грихастха-ашрам. Она и ее будущий муж были хорошими преданными, и я знал, что они будут вместе распространять сознание Кришны. Когда я приблизился к стойке контроля, у меня все вылетело из головы, и мне пришлось напрячься, чтобы вспомнить, куда я лечу. Несомненно, это случилось из-за моей усталости. Я протянул свой билет женщине за стойкой и попросил ее зарегистрировать мой багаж только до Сиэтла. – У меня будет два часа ожидания, – сказал я. – Там я отдам сумки другу, полечу в Ванкувер уже без них, пробуду в Ванкувере только один день и вечером уже вернусь в Сиэтл. В Ванкувере эти сумки будут мне не нужны. И в тоже мгновение я понял, что совершил ошибку. Какое-то время назад такую тактику использовали террористы: выгружали сумки с взрывчаткой в одном городе, а потом летели в другой. Её лицо потемнело. – Что? Только до Сиэтла? – спросила она. – Я хотел оставить свои сумки в Сиэтле, но сейчас понимаю… Прежде чем я закончил фразу, она подняла трубку телефона и вызвала охрану. Через секунду появился охранник и приказал мне следовать за ним. Все глазели на меня, когда мы уходили. Вскоре я уже сидел в его кабинете, а он листал мой паспорт. – У Вас много виз в мусульманские страны, – сказала он, – Казахстан, Азербайджан, Узбекистан, Бахрейн, Оман, и это только некоторые из них. Какие у Вас дела в этих странах, сэр? Я занервничал. – Я миссионер, сэр, – ответил я. – Я путешествую по миру. – Что за миссионер? – спросил он. – Я из движения Харе Кришна, – ответил я. – Это что-то индийское, не так ли? – уточнил он. – Да, – ответил я. – Ооо… миссионер индуизма в мусульманских странах? – переспросил он. -Я знаю, это звучит странно.., – начал было я. Он посмотрел мне прямо в глаза. – Если у Вас международный рейс, почему Вы просите, чтобы багаж мы зарегистрировали только до города, где Вы будете делать пересадку? – спросил он. – Я лечу в Ванкувер только на один день, – пояснил я. – Багаж мне там не понадобится. – Звучит не слишком убедительно, – заметил он. Они проверили мои сумки и не нашли никакой взрывчатки. – Можете идти, – холодно сказал он. Я чувствовал себя глупо, меня немного трясло. Я вернулся назад к стойке и закончил регистрацию. Когда самолет на Ванкувер взлетел, я стал обдумывать происшедшее. – Это была глупая ошибка, – сказал я сам себе, – и усталость не может служить оправданием. Из-за того, что я задержался с регистрацией, мне досталось среднее место в ряду из трех сидений. Через несколько минут полета мужчина, сидевший слева от меня, повернулся ко мне и спросил: – Правда, Америка замечательно выступает на Олимпийских Играх в Ванкувере? Я знал, что в Ванкувере проходят Олимпийские Игры, но понятия не имел о результатах. – Да, – ответил я, – просто замечательно. – Что Вы думаете о выступлении Бод Миллера? – спросил мужчина, сидевший справа от меня. – Бод Миллер? – переспросил я. Они оба уставились на меня, не веря своим ушам. – Да, Бод Миллер, горные лыжи, – сказал мужчина слева. – Вы американец? – поинтересовался сосед справа. – Да вообще-то американец, – ответил я. – И Вы не знаете Бод Миллера? – удивился он Я молчал. – Что насчет Шона Уайта? – продолжил он. – Главная надежда Америки на золото в халф-пайпе (одна из дисциплин при выступлении на сноуборде, трюки на ледяном участке, похожем на половину разрезанной вдоль трубы. – прим. Вд). – В халф-пайпе? – переспросил я. И снова они удивленно уставились на меня. – А как насчет Линдси Вонн? – спросил мой сосед слева. – Недавно она повредила голень, но все равно собирается участвовать в лыжных гонках. Ее-то вы знаете? – Нет, не уверен, – ответил я. – Мужчина, вы с какой планеты? – воскликнул он. Я не ответил. – Если Вы американец, Вам следовало бы быть в курсе событий, – продолжил он. – Америка собирается всем надрать задницу в Ванкувере. Мы побьем русских коммуняк. – Что? Коммуняк? Россия давно демократическая страна. Почему Вы называете их коммунистами? – Ну, кем бы они ни были, они не американцы, и мы сотрем их в порошок, – сказал он. – Да, – добавил другой, – вместе с китайскими тряпками. – Минуточку, – сказал я, – это совсем не соответствует духу Олимпиады. Я задумался на мгновение. – Скажите мне, ребята, вы много путешествуете? – спросил я. – Я имею в виду, бывали вы когда– нибудь за пределами Соединенных Штатов? – Нет, – ответил сосед слева. – Это моя первая поездка. – У меня тоже, – сказал второй. – Я еду на Олимпиаду. .. w ^ w г.. 7??– ^.r.r M J. – Что ж, если бы вы путешествовали больше, то увидели бы, что люди везде очень похожи, – сказал я. – Все мы – души, ведущие борьбу в материальном мире. Они непонимающе посмотрели на меня и замолчали. Я откинулся назад. – Быть странствующим монахом трудно, – подумал я. – Но в этом есть свои преимущества. Одно из них – видеть истинное равенство живых существ. Когда я засыпал, я вспомнил слова Марка Твена: «Путешествия гибельны для предрассудков, фанатизма и ограниченности, вот почему они так остро необходимы многим и многим у нас в Америке. Тот, кто весь свой век прозябает в каком-то одном уголке мира, никогда не научится терпимости, не сумеет широко и здраво смотреть на жизнь». В Сиэтле я пересел на рейс до Ванкувера. Высадившись в Ванкувере, я схватил свою ручную кладь и побежал к стойке иммиграционного контроля. До начала свадьбы оставалось полтора часа. Я подошел к стойке и протянул свой паспорт служащему. Он набрал мое имя и паспортные данные у себя в компьютере, сделал паузу и посмотрел на меня. – Пожалуйста, отойдите в сторону на минуту, – сказал он. – Что-то не так? – спросил я. Он не ответил. Через минуту подошел еще один служащий. – Следуйте за мной, – сказал он. Когда мы уходили, люди смотрели на меня так же, как в Сан-Диего. Через две минуты я сидел в офисе, на этот раз со мной беседовали трое служащих иммиграционного контроля. Скорее всего, им сообщили обо мне их коллеги из Сан-Диего. – Зачем Вы приехали в Канаду? – спросил один из них. – Меня пригласили на свадьбу, – ответил я. – Я уезжаю назад в Сиэтл сразу после церемонии. – Как зовут жениха и невесту? – спросил он. Я застыл. Я не знал их мирские имена. – Прошу прощения, офицер, – ответил я. – Не знаю. Я знаю только их духовные имена. Он покачал головой. – А где будет проходить свадьба? – снова спросил он. И снова я пришел в замешательство. У меня не было ни малейшего представления о месте, где будет проходить свадьба. – Не знаю точно, – ответил я, – мне нужно посмотреть в моем ай-фоне. Он пролистал мой паспорт. – Я вижу, Вы много времени проводите в России, – сказал он. – Да, офицер, – ответил я. – Почему? – Я странствующий монах из движения Харе Кришна, – ответил я. – Я приезжал в Россию еще до падения коммунизма и с тех пор забочусь о нашей общине там. – Вы когда-нибудь работали на правительство США? – спросил он. – Нет, сэр, – ответил я. – Служили в вооруженных силах? – продолжал он. – В вооруженных силах? – переспросил я. – Да, сэр. Я служил в морской пехоте. Но какое это имеет отношение к делу? Я приехал сюда на свадьбу и вечером уже уезжаю. – На свадьбу! – усмехнулся он. – И не знаете имена новобрачных и адрес, где будет проходить церемония! – Обычно меня встречают и отвозят на место.., – начал объяснять я. – Отправляйте его назад, – сказал один служащий другому. – Что? – воскликнул я. – Вы собираетесь отправить меня назад в Сан-Диего? Третий твердо взял меня за руку и повел к двери. Внезапно меня озарило. Я повернулся. – Подождите минутку, – попросил я. – Я дам вам номер телефона моего секретаря. Она может поручиться за меня. Она будет на свадьбе. Моя ученица, Расика-широмани даси, которая организовывала мой тур по Соединенным Штатам, вместе с несколькими преданными приехала в Ванкувер из Сиэтла на машине. Он позвонил Расике и пятнадцать минут допрашивал ее. – Ладно, – сказал он, повесив трубку. – Похоже, Вы действительно будете участвовать в свадьбе. Он взял ручку, чтобы подписать отчет, но сначала посмотрел на меня и спросил: – Что еще Вы планируете сделать, находясь здесь? И тут мне в голову пришла блестящая мысль. – Если у меня будет время, – сказал я, – Я постараюсь посмотреть выступления олимпийцев. Например, Бод Миллера, Линдси Вонн или Шона Уайта, претендентов на золотые медали. Через несколько минут я вышел из терминала. Ко мне подбежал преданный. – Что случилось, Махараджа? – спросил он. – Вы потеряли свой багаж? – Нет, – ответил я, – я не потерял свой багаж. Я совершил глупую ошибку. Иногда это происходит. Но я извлек урок, очень хороший урок из этого путешествия. Тем вечером я вспомнил слова пророка Мухаммеда: «Не говорите мне, насколько вы образованы. Расскажите мне, сколько вы путешествовали».

Глава 3

США, 1-18 марта 2010 г. Вознагражден сполна После неприятных инцидентов в аэропортах Сан-Диего и Ванкувера, где меня допрашивали сотрудники службы безопасности, я снова начал размышлять о том, чтобы во время поездок по Соединенным Штатам носить светскую одежду. Из-за угроз террористических актов в аэропортах всей страны ввели беспрецедентные меры безопасности. Пассажиры, вызывающие подозрение, подвергаются более тщательному досмотру; среди них часто оказываются люди из различных расовых, этнических, религиозных или национальных групп. А развевающиеся шафрановые одежды санньяси, без сомнения, сразу бросаются в глаза. И все-таки, я решил не менять одежду. «Опыт показывает, что если я путешествую не в брюках и рубашке, а в своих одеждах, то люди обращаются ко мне с духовными вопросами, – думал я. – Преимущество одеяний санньяси бесспорно». Решение мое было вознаграждено сполна. Прошло две недели с начала тура; я проходил регистрацию на рейс из Бойсе, штат Айдахо, в Солт-Лейк-Сити. И у турникета безопасности, меня, естественно, вновь отвели в сторону для спецдосмотра. – Расставьте ноги и разведите руки в стороны, пока я буду обыскивать Вас, – произнес служащий. – Без проблем, – улыбнулся я. – Я уже привык к этому. Его руки заскользили вдоль моих рук и вниз до пояса. – Эта простыня крепко завязана? – спросил он. – Это называется дхоти, сэр, – ответил я. – И да, оно завязано крепко. – Я спросил потому, что когда последний раз досматривал одного из ваших, – пояснил он, – его простыня слетела. И он остался стоять в самом странном, что я когда-либо видел в своей жизни, нижнем белье. Я усмехнулся. Закончив процедуру личного досмотра, он провел меня к столу досмотра ручной клади. – Вообще-то, я бы хотел задать Вам вопрос, если можно, – медленно произнес он, открывая мой кейс. – Пожалуйста, офицер, – ответил я. – Ведь это Ваша работа. Я ценю эти меры безопасности. Они помогают нам остаться в живых. – Нет, я имею в виду вопрос другого рода, – сказал он, оглянувшись вокруг и убедившись, что никто не наблюдает за нами. – Вы духовный человек, – продолжил он, – и выглядите очень счастливым. Можете мне объяснить, почему я так страдаю в своей жизни? – Что ж, сэр, – ответил я. – В материальном мире страдания будут всегда. До некоторой степени Вы можете это исправить, но никак не измените того, что все мы болеем, стареем и, в итоге, умрем. Вам нужно найти в глубине себя и открыть свое духовное "я", вечное, полное знания и блаженства. – Как оно выглядит, духовное "я"? – спросил он, доставая мой принтер. – Мы духовные существа, – ответил я, – с духовным телом, духовными чувствами и эмоциями. И это тело вечно. Оно никогда не стареет. Он посмотрел на меня: – А Бог правда существует? В то же мгновение другой сотрудник службы безопасности окликнул его. – Эй, Билл, – крикнул он, – у вас там какие-то проблемы? Почему так долго? – Все в порядке, – крикнул в ответ Билл. – Просто повторный досмотр. Он посмотрел на меня в ожидании ответа на свой вопрос. – Конечно, Бог существует, – ответил я, – и Вы можете увидеть Его. Но для этого надо обладать определенными качествами. – Какими? – спросил он, продолжая медленно перебирать мои вещи. – Билл! – крикнул другой служащий. – Заканчивай с ним! Очередь растет! Билл явно тянул время, чтобы задать мне свои вопросы. – Какими качествами нужно обладать, чтобы увидеть Бога? – переспросил он. – Любовью, – ответил я. – Но как.., – начал он, и в этот момент зашел другой таможенник. – Билл, – спросил он, – этот джентльмен представляет собой угрозу безопасности? – Нет, сэр, – ответил Билл. – Тогда не задерживай его, – приказал он. – Я хочу задать ему еще один вопрос, – сказал Билл. – Тогда спрашивай, – отрезал он. – О жизни, – уточнил Билл. Тот пристально посмотрел на него. – Билл, здесь не место для этого, – произнес он веско, и повернулся ко мне: – Вы можете идти, сэр. – Но мне надо узнать.., – начал было Билл. – Вернись к работе, – сурово отрезал служащий. – Можно я дам ему свою визитку? – спросил я, собирая вещи, чтобы уйти. – Нет, – был ответ, – он при исполнении. Пройдя двадцать метров, я обернулся и увидел, что Биллу делают выговор. Я шел к своему выходу на посадку и всё думал о нем, но тут ко мне подошла девушка и спросила: – А Вы из Харе Кришна? – Да, – ответил я. – Есть у Вас какие-нибудь книги? – она улыбалась. – Мне всегда хотелось узнать что-нибудь о вашей религии. – Извините, – сказал я, – с собой нет, но если дадите свой адрес, я вышлю Вам несколько. Визитка, которую я хотел отдать Биллу, все еще была у меня в руке, и я протянул ее девушке. – Великолепно! – сказала она. – Не забудьте. Я улыбнулся и ответил: – Не забуду. Благодаря накопленным бонусным милям, я летел бизнес-классом. Спустя двадцать минут полета к проходу у моего места подошла женщина. – Вы буддист? – спросила она. – Нет, – ответил я. – Я монах из движения Харе Кришна. – А я буддистка, – сказала она. – Не могли бы Вы объяснить мне, в чем разница между Харе Кришна и буддизмом? Мужчина, сидевший рядом со мной, отложил «Уолл-стрит джорнал», чтобы посмотреть, что происходит. – Основное отличие в том, что мы принимаем абсолютную истину как личность, – начал я. – А в буддизме утверждается, что все, в конечном счете, является пустотой. Мужчина вернулся к своей газете. – Да, – сказала она, – так и есть. А что у нас общего? – Несколько моментов, – продолжил я, – например, вера в реинкарнацию. – Минуточку, – сказала она и обратилась к моему соседу, – Сэр, не могли бы Вы поменяться со мной местами? Я очень хочу поговорить с этим монахом. Мужчина опустил газету. – У вас бизнес-класс? – спросил он. – Нет, – ответила она, – «эконом». Но это место около прохода. Он скептически посмотрел на нее. – Но для меня это очень важно, – сказала она. – Пожалуйста. Мне необходимо духовное общение. Он все еще не верил своим ушам. – Мне действительно это нужно, – продолжала она настаивать. Мужчина задумался. – Хорошо, – согласился он, к моему изумлению, – Если для Вас это так важно. Он собрал вещи, взял ее посадочный талон и ушел на ее место в эконом-классе. Она села рядом со мной: – Вы сказали что-то про реинкарнацию? И полтора часа полета мы обсуждали различия между вайшнавизмом и буддизмом. Когда я шел к месту выдачи багажа в аэропорту Солт-Лейк-Сити, меня снова остановила женщина. – Прошу прощения, сэр, – сказала она, – можно узнать, что Вы исповедуете? – Я из движения Харе Кришна, – ответил я. – И следую древней духовной традиции Индии. – Понятно, – сказала она. – А одежда на Вас что-нибудь означает? – Да, конечно, – улыбнулся я. – Мы носим эту одежду, чтобы люди задавали нам вопросы. Она рассмеялась. – Серьезно, – продолжил я, – Внешний облик отражает внутреннее состояние. До того, как стать монахом, я вел такую жизнь, что деградировал бы. В то время моя нечистая, неаккуратная одежда показывала, что и сердце мое нечисто. Теперь я стремлюсь постичь Бога, и эти одежды – знак моих чистых стремлений. – Красиво, – сказала она. – Собираетесь ли Вы посетить храм мормонов в Солт-Лейк-Сити? – Обязательно, если будет время, – ответил я. – А также Молодежный Университет Бригхэма, – посоветовала она. – Большинство тамошних студентов – приличные молодые мормоны. – Постараюсь, – пообещал я. Мы пожали друг другу руки. – Счастливого пути! – Пожелала она. Когда я сражался со своей тележкой, поднимая ее на следующую ступеньку, какой-то парень, поддержав меня сзади рукой за спину, заботливо подтолкнул меня. – Большое спасибо, – поблагодарил я его, когда мы добрались до верхних ступенек. Он рассмеялся: – Звучит, как благодарность свыше. Пока я ждал свой багаж у транспортера, ко мне подошла женщина лет пятидесяти. – Вы американец, верно? – спросила она. – Да, мэм, – ответил я. – Но следуете восточному пути. Почему? – В этой традиции я нашел ответы на все свои духовные вопросы, – ответил я. – И сколько лет Вы практикуете? – продолжала она. Я задумался на мгновение. – Сорок лет. – Сорок лет! – Воскликнула она. Потом наклонилась ближе и понизила голос. – И Вы были стойким на протяжении всех этих лет? Все время держали свои обеты? – Да, мэм, – кивнул я в ответ. – Я оставался верен и все время следовал своим обетам. – Джордж! – позвала она своего мужа, который стоял около транспортера. – Дай мне двадцать баксов. Ее муж полез в карман, подошел и протянул ей двадцатидолларовую купюру. Женщина вложила деньги мне в руку. – Продолжайте в том же духе, – сказала она и отошла. Я провел четыре удивительных дня у Чару даса и его жены Вайбхави даси в их храме в Спаниш Форк, к югу от Солт-Лейк-Сити. Вечером накануне отъезда я получил письмо по е-мейл из Государственного Департамента США, которое, по всей видимости, было следствием тех нескольких инцидентов, когда меня тщательно проверяли в аэропортах. В нем говорилось: «Дорогой Сэр, Мы обращаемся в Вашу организацию от имени Министерства национальной безопасности США, чтобы получить информацию о том, бывали ли у Вас проблемы или инциденты в аэропортах при регистрации на рейс и досмотре багажа из-за одежды и других атрибутов, демонстрирующих Вашу религиозную принадлежность. Например, считает ли кто-то из последователей Вашей религии, что к ним отнеслись предвзято во время проверки службой безопасности аэропорта из-за того, что они были одеты в религиозную одежду или при них были религиозные атрибуты? Мы будем благодарны за Вашу помощь в решении проблем, связанных с досмотром службой безопасности аэропортов лиц, имеющих при себе одежду и религиозные атрибуты, демонстрирующие их религиозную принадлежность». Я ответил: «Уважаемые господа, Мне кажется, что иногда меня подвергают более тщательной проверке из-за моих религиозных одежд. Но с моей стороны претензий нет. Принимая во внимание несомненную угрозу терроризма в нашей стране, подобные меры безопасности вполне приемлимы. Более того, это дает мне возможность делиться своими убеждениями со всеми вами. С наилучшими пожеланиями, Индрадьюмна Свами». На следующее утро я вылетел в Даллас, штат Техас. Мне досталось место рядом с джентльменом, который был поглощен чтением книги. Мне показалось, это была Библия. Когда он положил ее в карман сиденья перед собой, я спросил, можно ли взять ее почитать. Он улыбнулся: – Это Книга Мормона. – Хорошо, – сказал я. – Всегда интересно узнать что-нибудь о других вероучениях. – Мне тоже, – учтиво ответил он. – У Вас есть с собой экземпляр Бхагавад-Гиты? – Вы знакомы с Гитой? – удивился я. – Вообще-то нет. Но я знаю, что это Писание Харе Кришна, а судя по вашей одежде, Вы кришнаит. У нас завязался приятный и обстоятельный разговор о религии; мы проговорили два с половиной часа, до самого конца полета. Когда самолет приземлился, джентльмен улыбнулся: – Можете оставить книгу себе. Она была большой, богато украшенной – явно редкое издание. – Спасибо, – поблагодарил я. – Полагаю, это особенный подарок. Если Вы оставите свою визитку, я вышлю Вам Бхагавад-Гиту. – Почту за честь, – ответил он, протягивая мне визитку. Вечером я достал рассмотреть ее. Глаза мои расширились, когда смысл верхних выделенных строчек дошел до меня. Они гласили: Молодежный Университет Бригхэма Факультет изобразительного искусства и коммуникаций Декан «Ну и ну, – подумал я. – Приятный сюрприз под конец приятного дня». Шрила Прабхупада пишет: «В стране, известной как Маюрадхваджа, людей самой низшей, считающейся ниже шудр, касты, тоже посвящают в Вайшнавский культ преданного служения. Когда они должным образом одеты, со знаками тилаки на теле, бусами на шее и четками в руках, они выглядят так, будто спустились с Вайкунтхи. Поистине, они выглядят такими прекрасными, что обычные брахманы не идут с ними ни в какое сравнение». («Нектар преданности», глава 5)

Глава 4

ЮАР, 1 – 10 апреля 2010 г. Прикрой меня После двух месяцев проповеди и сбора пожертвований в Соединенных Штатах мне была нужна передышка, поэтому, когда Сварупа Дамодара даса, президент храма в Дурбане (ЮАР), попросил меня приехать к ним в апреле на Ратха-ятру, я ухватился за эту возможность. Я завершил регистрацию на свой рейс в аэропорту Атланты и, направляясь к выходу на посадку, проходил мимо группы молодых морских пехотинцев. – Эй, красавчик! – окликнул меня один из них. – Куда направляешься? Я обернулся к нему. – Красавчик? – спросил я. – Да, дорогой, – ответил он. – Я об одежде. Просто фантастика. Остальные морпехи покатились со смеху. Я подошел к ним поближе. – Это мои одежды, солдат, – объяснил я. – Я монах. – Монах? – рассмеялся другой морпех. – В розовой простыне? – Значит, так они вас обучают, парни? – парировал я. – Вы же элитное подразделение вооруженных сил на службе у одной из величайших стран мира. – Ха! – презрительно усмехнулся пехотинец. – Да что ты знаешь о служении своей стране? – Он говорил с сильным южным акцентом. Я сердито посмотрел на него. – Первый Артиллерийский дивизион, – сказал я, – Команда Альфа, взвод 2066. Я закончил подготовку в лагере Пендлтон 16 марта 1969. – В самом деле? – произнес один из них. – И Вы участвовали в «Нам»? (сокр., военная операция США во Вьетнаме – прим. переводчика) – Нет, – ответил я. – Я был болен, когда высаживалось мое подразделение. Все они попали в засаду и погибли в бою в первую же неделю. А я продолжил обучение на территории США и стал инструктором. Парень, который первым окликнул меня, хотел что-то сказать, но другой остановил его. – Оставь его в покое, Марк! – сказал он. – Он свое отслужил. Остальные согласно закивали. – Ты же сражаешься как раз за это, морской пехотинец, – сказал я Марку. – Демократия подразумевает свободу выбора. Мы можем выбирать своих лидеров, идеалы и религию. Я выбрал сознание Кришны. – Мой двоюродный брат в Харе Кришна, – сказал один из парней. – Я кое-что знаю о вашей вере. Один из ваших главных был воином. Он участвовал в большой битве. Я улыбнулся: – Арджуна. – Да-да, так его зовут, – подтвердил парень. Я сел. – Один из моих учеников – морской пехотинец, и он дважды был в Ираке, – сказал я. – А мы отбываем в Афганистан в следующем месяце, – сказал один из парней, когда они столпились вокруг меня. – Как зовут Вашего ученика? – спросил другой. – Капитан Энтони Александр, – ответил я. – Под его командованием находится триста человек роты связи, Первый дивизион Морской пехоты. – А как он выглядит? – спросил один из пехотинцев. – Как Арджуна, – ответил я. Он поднял руку, отдавая мне честь, и я ответил ему тем же. Я посмотрел на часы. – Простите, парни, – сказал я, – но мне надо идти. – Эх, – произнес один из них, – побудьте с нами еще немного. – У меня вылет через двадцать минут, – ответил я и встал. – Берегите себя. Я уже отошел от них, но Марк догнал меня и протянул руку. – Простите, сэр, – сказал он. – Я вел себя непочтительно. Я крепко пожал ее. – Все в порядке, солдат, – ответил я. – Семпер Фи! (Semper Fidelis (лат.) «Всегда верен», девиз Корпуса Морской пехоты США – прим. перев.) Пехотинец, который знал об Арджуне, помахал мне рукой. – Харе Кришна, сэр! – прокричал он. Через шестнадцать часов я прилетел в Йоханнесбург и пересел на рейс до Дурбана. Там меня встречала небольшая группа преданных. – Как идет подготовка к Ратха-ятре? – спросил я Сварупа Дамодару. – Очень хорошо, – ответил он. – Спасибо, что приехали. – Мне нужен отдых, – сказал я, зная, что во время фестиваля толком отдохнутьне удастся. Когда мы вышли из аэропорта, я заметил очень много рекламы приближающегося Чемпионата мира по футболу. – Выглядит, будто вся Южная Африка собирается на Кубок, – сказал я. – Все уже готово? – Практически, – ответил Сварупа. – Единственно, остается проблема преступности. В Южной Африке огромное количество убийств, случаев насилия и грабежей. Уровень преступности гораздо выше, чем в других странах. – И это не отбивает у иностранцев желание приехать на Чемпионат? – поинтересовался я. – Думаю, нет, – ответил он. – В этом году ожидают шестнадцать миллионов туристов. Но по статистике, большинство преступлений совершается среди самих южноафриканцев. Если туристы и страдают, то только от мелких краж. – К несчастью, – продолжал он, – и многие наши преданные стали жертвами преступников. Были и разбои, и угоны автомобилей, воровство, и так далее. Всего два дня назад семья одного преданного оказалась на волосок от гибели. – Что произошло? – спросил я. – Это была хорошо организованная, искушенная в своем деле банда преступников. Они переоделись в полицейских, остановили его по дороге с работы домой, – начал рассказывать Сварупа Дамодара. – Припугнули крупнокалиберным оружием и сказали, что его подозревают в мошенничестве и хотят произвести обыск в доме. Надели на него наручники, затолкали в микроавтобус и повезли к нему домой. На улице около дома их поджидали другие члены банды, тоже в полицейской форме. Его завели домой, там быстро связали его мать, сестру и ее шестимесячного ребенка. И стали обшаривать дом в поисках денег, драгоценностей и оружия. Ничего не нашли и стали угрожать, что убьют всю семью, если они не скажут, где хранят ценности. Преданный говорил, что они не хранят ценные вещи дома, и умолял пощадить их. Бандиты наставили оружие на взрослых, а ребенку на голову надели полиэтиленовый пакет. В это время главарь продолжал обыск и наткнулся на семейный алтарь с изображениями Шрилы Прабхупады, Кришны и Господа Чайтаньи. Тогда он крикнул остальным: «Не троньте их. Они преданные Харе Кришна, которые кормят наших людей в поселках. Они дают пищу нашим детям. Опустите оружие». Один из бандитов сдернул пакет с головы ребенка и шлепнул его по спине, чтобы он начал дышать. Затем главарь велел всем уходить и приказал оставить всё, что они нашли. Уходя, они бросили взятые часы, несколько бытовых приборов и монеты. Главарь, уже у двери, обернулся и сказал: «Сожалею. Мы не знали, кто вы». И через мгновение они умчались на своих машинах. Больше двадцати лет наша программа «Пища Жизни» раздает прасад в самых нищих районах близ Дурбана. И бедные африканцы признательны нам за это. Что скажете, Махараджа? – Да, – кивнул я. – Шрила Прабхупада был очень дальновиден, основав программу раздачи прасада в начале семидесятых. Он называл ее тайным оружием Господа Чайтаньи. – Вообще-то, – сказал Сваруп, – преданные из «Пищи Жизни» надеются, что, пока Вы здесь, Вы съездите вместе с ними. – С удовольствием. Это честь для меня, – ответил я. – Вас будет сопровождать полиция, – сказал он. – А это необходимо? – удивился я. – Я так понял, что африканцы нас любят. – В большинстве своем, да, – ответил он, – но везде есть преступники. И там они могут быть не так любезны с нами, как те бандиты, что пытались ограбить дом преданного. Двое наших прихожан были убиты во время подобных ограблений. Через три дня, когда преданные «Пищи Жизни» грузили контейнеры со свежеприготовленным прасадом в микроавтобус, констебль пригласил меня в свою патрульную машину. Через несколько минут мы выехали в округ Квазулу-Натал, место проживания почти девяти миллионов зулусов. – Спасибо, что едете с нами, – сказал я констеблю. – Меня зовут Пол, – представился он, протягивая руку. – Рад знакомству. Он посмотрел на большой фотоаппарат Canon EOS, висящий на моей шее. – Я Вам пригожусь, – произнес он, – хотя бы только из-за этой крутой камеры. – Да, – согласился я и чуть поежился. – Она слишком привлекает внимание. – Не беспокойтесь, – сказал Пол. Я оглядел его и понял, что бояться мне нечего. Это был высокий чернокожий африканец лет сорока, сильный как бык. К ремню были подвешены пистолет, два баллончика со слезоточивым газом и пара наручников. На панели за его головой покоился дробовик, заряженный и поставленный на предохранитель. Я не мог оторвать глаз от его небольшого арсенала. – Вам приходится пользоваться всем этим? – поинтересовался я. – Постоянно, – ответил он, не отрываясь от дороги. Я перевел взгляд на широкий шестидюймовый (15 см – прим. перев.) шрам на его предплечье. – Откуда он у Вас? – спросил я. Пол улыбнулся: – Трудовые будни. Через час мы свернули с хайвея на извилистую дорогу, ведущую в Долину Тысячи Холмов, а еще через полчаса въехали в живописную, но полуразрушенную деревню. – Здесь бывает много преступлений, – сказал Пол. – Они грабят магазин со штурмовыми винтовками АК 47 ради нескольких блоков сигарет. В этот момент его полицейская рация начала трещать. Пол внимательно выслушал и покачал головой. – Прямо сейчас, в трехстах метрах отсюда, происходит ограбление, – сообщил он. Я судорожно сглотнул: – И мы сейчас туда отправимся? – Нет, – невозмутимо ответил он. – Мы никогда не вмешиваемся в одиночку. В патрульной машине должно быть, по крайней мере, трое полицейских. И то, нужно сначала оценить ситуацию. Если у них перевес огнестрельного оружия, как чаще и бывает, мы не суемся. Не доехав ста метров до места грабежа, мы остановились у небольшой группы домов. Вокруг бродили несколько человек. Как только мы затормозили, один из преданных выскочил из машины, прихватив мегафон. – Прасада! Прасада! Прасада! – закричал он. Внезапно отовсюду из домов хлынули люди, кое-кто бежал с другого края деревни. По улице неслись дети с чашками, мисками, тарелками и даже с кастрюлями. Они улыбались и смеялись, проталкиваясь и прокладывая себе дорогу, чтобы занять место в огромной очереди, ожидающей начала раздачи. Преданные вышли из микроавтобуса с барабанами и караталами и начали киртан. Все дети-зулусы стали петь и танцевать. Глаза мои округлились от удивления. – Они даже слова знают! – воскликнул я. Пол внимательно осматривал толпу и все вокруг, чтобы убедиться, что все спокойно. Он повернулся ко мне: – А почему нет? Ваши люди раздавали эту пищу и пели эту песню их родителям, когда те сами еще были подростками. Столпотворение прекратилось, как только преданные начали раздавать блюдо из тушеных овощей, гороха и риса. Я видел, как некоторые дети, доверху наполнив свои миски, снова вставали в очередь. Я улыбался, наблюдая, как они ели, пока их очередь продвигалась, и, когда подходил их черед, снова протягивали пустые тарелки за добавкой. Некоторые повторили это три или четыре раза. Пол неотрывно следил за толпой и держал оружие наготове. – Это очень плохой район, – пояснил он. – Несколько месяцев назад я преследовал одного преступника по зарослям кустов у соседней деревни. Неожиданно он выпрыгнул в двух метрах от меня и четыре раза выстрелил в упор. – И что произошло? – спросил я. Пол рассмеялся: – Он промазал. Затем его лицо стало серьезным. – Это не просто везение, – сказал он. – Это Господь сверху присматривает за мной. – Значит, Вы религиозный человек, – заметил я. – Да, сэр, я такой, – улыбнулся Пол. – Каждый раз, когда я еду на работу, я смотрю в небо и прошу Господа: «Прикрой меня». – Очень хорошо, констебль, – сказал я. – Это единственное объяснение, почему я все еще здесь. Я знаю это наверняка. Ко мне направилась группа молодежи. – Следите за камерой, – сказал Пол, осматривая долину. – Мы делаем все, что можем, но эти люди так бедны, что преступность все равно растет. Немногие рискуют приезжать сюда помогать им, как это делаете вы. Сейчас ситуация настолько плоха, что жители взяли правосудие в свои руки. Если ловят вора или топговиа наркотиками то приоазыоают его к телеграфному стлпбу и забивают по смерти вора или торговца наркотиками, то привязывают его к телеграфному столбу и забивают до смерти. Потом раскладывают его оружие на земле вокруг него. И никто не смеет подобрать это оружие. – Скажите, – заговорил я, – а Вам всегда удается найти их здесь? Бывает так, что они уходят? – Иногда они уходят по кустам, – сказал он, показав на заросли вокруг деревни. – Тогда мы вызываем патруль с собаками. Преступники боятся наших собак, начинают стрелять из укрытия и выдают себя. Тогда-то их можно схватить. Но и это не всегда срабатывает. – Почему? – спросил я. – На прошлой неделе я преследовал одного по этим зарослям и вдруг врезался в улей, – стал рассказывать Пол. – Через мгновение меня облепили пчелы и искусали с ног до головы. Парень скрылся, а я несколько дней пролежал в больнице. Через пару часов преданные загрузили опустевшие емкости для прасада в микроавтобус и запрыгнули сами, вместе с музыкальными инструментами. Только когда все расселись, Пол дал знак, что можно вернуться в патрульную машину. Вскоре мы уже петляли по дороге с холма, направляясь к скоростному шоссе. – Здесь любят ваших, – сказал Пол. – Я знаю, что на протяжении многих лет вы каждый день раздаете три тысячи порций. Однажды вам все это вернется. – Уже вернулось, – ответил я, вспоминая, как бандит пощадил семью преданного. – В любой момент, как только понадоблюсь вашим парням – пусть просто звонят, – сказал Пол, когда мы выехали на хайвэй. – Всегда рад вам помочь. – Спасибо, констебль, – сказал я. Через час, когда мы подъезжали к храму, Пол повернулся ко мне: – Сэр, можно полюбопытствовать, что означает песня, которую вы всё поете? Ну эта, Харе Кришна? Я задумался на мгновение и ответил: – Она означает: «Прикрой меня». Пол улыбался от уха до уха. Тем вечером я вспомнил слова Нельсона Манделы, которые он произнес много лет назад на большом фестивале «Пищи Жизни»: "Еще один важный элемент в строительстве новой демократии – это любовь и доброжелательность, которые мы выказываем друг другу. Это дух масакхане, сплоченности (политический лозунг солидарности в ЮАР, буквально «давайте строить вместе» – прим. перев.). И таков же дух сегодняшнего фестиваля, организованного людьми «Харе Кришна – Пища Жизни»