Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"

Автор книги: Индрадьюмна Свами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 90 (всего у книги 103 страниц)

Глава 8

4-6 июня 2009

Молиться никогда не поздно Что мне нравится в путешествиях по России, так это постоянные напоминания о том, что этот мир – место страданий. Все это снова и снова вдохновляет меня стать серьезным и сосредоточиться на своем преданном служении. Хотя Россия входит в Большую Восьмерку, жить здесь нелегко из-за политической обстановки, экономической ситуации и климата. Когда я приехал в аэропорт, чтобы вылетать из Москвы, суровая реальность снова напомнила о себе. У одной преданной случилось несчастье, и она попросила у меня поддержки: ее трехлетняя дочь недавно утонула в реке недалеко от дома. Эта маленькая девочка очаровывала всех своим пением. И хотя у нее был дефект речи, и она не могла правильно говорить, она превосходно пела Харе Кришна и мгновенно запоминала сложные мелодии. Другая преданная разбила мне сердце, рассказав, что ее семнадцатилетнюю дочь, Вишакху даси, похитили на улице в Москве, и с тех пор ее никто не видел. В милиции подозревают, что это дело рук преступной группировки, которая похищает и продаёт девушек в сексуальное рабство по всему миру. Я видел, как росла Вишакха в Московской гурукуле, и не мог бы представить себе более приятную и искреннюю преданную. Я утешил ее мать, но сам был потрясен. Я, также, поговорил с преданным, которому было уже за сорок. Он попал в автомобильную аварию и был сильно покалечен. – Мое сердце осталось со всеми этими преданными, – сказал я Уттама-шлоке, когда наш самолет взлетел и направился в Баку, в Азейбарджан. – Понимаю, Гуру Махараджа, – ответил он. – Это одна из причин, по которой русские преданные так ценят, что Вы и Ваши духовные братья приезжаете в Россию, невзирая на множество неудобств, с которыми приходится мириться. – Мне хотелось бы сделать для них больше, – сказал я. – Вы и так уже много делаете, давая им трансцендентное знание, – ответил Уттама-шлока. – Но это не поможет Вишакхе, – сказал я. – Меня до сих пор трясет от этой истории. Это одна из самых ужасных судеб преданного, о которых я только слышал. – Я вижу, какое впечатление это произвело на Вас, – заметил Уттама-шлока. – Дело не только в этом, – сказал я, – я устал. Мы в дороге уже семь недель. До этого я проповедовал в Южной Африке и Соединенных Штатах. У меня уже давно не было настоящего отдыха. Мне хотелось бы отправиться на какое-то время во Вриндаван, чтобы просто почитать мантру и книги. Может быть, мы могли бы продолжить этот тур позже. – Пожалуйста, простите меня, Гуру Махараджа, – сказал он, – но множество преданных пребывают в ожидании в тех городах, которые мы планировали посетить, и уже подготовлено много программ. Мы не можем отменить их сейчас. Я на мгновение задумался. – Ты прав, – согласился я. – Надо продолжать. – Если это хоть немного утешит Вас, – добавил Уттама-шлока, – считается, что в окрестностях нынешнего Баку у великого святого и праджапати Кашьяпы Муни был ашрам на берегу Каспийского моря. Вчера я нашел высказывание Шрилы Прабхупады об этом и ждал случая поделиться с Вами. Он протянул мне свой компьютер, и я прочитал: «Кашьяпа Муни жил на берегу Каспийского моря. Название моря (Каспийское) произошло от Кашьяпа. Так же как бывшая столица Афганистана, которая называлась Гандхар, сейчас называется Кандагар». [Лекция, Лос Анджелес, 7 Мая 1973] – Гуру Махараджа, – мягко сказал Уттама-шлока, – пока мы будем в Баку, вы можете поплавать в море и расслабиться. Для духовного вдохновения мы можем посетить в пустыне старый Ведический храм, Храм Огня. Вы писали о нем в своем дневнике много лет назад, после того как побывали там. Преданные из Баку рассказывали мне, что в древности он был местом паломничества. Паломники из Индии преодолевали три тысячи километров, чтобы увидеть его. – Хорошо, – ответил я, – я отдохну, и мы совершим паломничество в храм. Я хочу помолиться там за Вишакху. Когда мы прибыли в аэропорт Баку, мне пришлось 2 часа ждать получения визы, потому что чиновник, их выдавший, был на обеде. Когда он вернулся, я подал ему паспорт и заявление на визу. – А Ваши фотографии в двух экземплярах? – спросил он. – Фотографии? – переспросил я. – Какие фотографии? На вашем веб-сайте ничего не сказано о том, что нужны фотографии. – Нет фото – нет визы, – твердо произнес он. – Но у меня нет с собой фотографий, – настаивал я. – Неужели ничего нельзя сделать? На его лице появилась легкая улыбка. – Конечно можно, – ответил он. – У нас в стране всегда можно найти выход. Могу поклясться, я видел долларовые знаки в его глазах, когда протянул ему свое «пожертвование». – Видите? – сказал он. – Проблема решена. Затем мы с Уттама-шлокой встали в очередь, чтобы получить в паспорта штамп о пересечении границы. За стойкой иммиграционного контроля сидела женщина в черном платке. Она посмотрела на меня и улыбнулась. – Вы из Храма Огня, сэр? – поинтересовалась она. Я не ожидал такого поворота событий, и мне пришлось на секунду задуматься. – Почему… э-э-э… да, мэм, – сказал я. – В некотором роде. Это часть нашей традиции, и я приехал сюда в паломничество. – Очень хорошо, – ответила она и поставила печать. Я стоял и ждал Уттама-шлоку, которого проверяли в другом окне, и слушал его разговор с чиновником из иммиграционной службы. – Из какой Вы организации? – спросил чиновник, изучая его паспорт. – Движение Харе Кришна, – ответил Уттама-шлока. Мужчина посмотрел на него и улыбнулся. – О, – сказал он. – А книги у вас с собой есть? Уттама-шлока смутился. – Кришнаитские книги, – пояснил чиновник. – Много лет назад я купил одну такую на улице. Она меня заворожила. И с тех пор я ищу такие книги. – Дайте мне свой адрес, – сказал Уттама-шлока, – и я пришлю их Вам почтой. Чиновник написал свой адрес и поставил отметку в паспорт. Пока мы шли за багажом, я посмотрел на Уттама-шлоку и засмеялся. – Знаешь, – сказал я, – это была самая необычная проверка паспортов за все годы моих путешествий. На выходе мы были встречены группой преданных, сопроводивших нас до машины. По пути в город я разглядывал пейзажи и здания, чтобы составить представление о стране, – так я частенько делаю, когда приезжаю в новое место. Мы ехали по новому скоростному шоссе с декоративными ограждениями и архитектурным оформлением на всем протяжении трассы, но я не заметил ни одного знака ограничения скорости. Как раз в этот момент полицейская машина с воющей сиреной обогнала нас, приказывая впереди идущей машине остановиться. – Что происходит? – спросил я нашего водителя. – Он превысил скорость, – пояснил водитель. – А как вы здесь узнаете, что превышаете скорость? – рассмеялся я. – Ведь нет ограничительных знаков! – Разрешенная скорость – 90 километров в час, – ответил водитель, – но городские власти не указывают ее, и таким образом могут штрафовать людей и пополнять казну города. Позже я заговорил с другим преданным. – Последний раз, когда я был здесь, – сказал я, – нам не давали проповедовать. Что-нибудь изменилось? – Да, – ответил он. – У нас никогда не было разрешения на проведение харинам и программ в общественных местах, но раньше мы могли распространять книги по всей стране. Сейчас нам разрешено распространять их только в Баку. – Необычно, – удивился я. – Этот запрет относится не только к нам, – пояснил он. – Правительство хочет контролировать любую пропаганду и попытки обратить население в другую веру, опасаясь влияния моджахедов из Дагестана. Они проповедуют фанатичное учение, которое не приветствуется местной либеральной общиной мусульман. – Здесь женщины не носят паранджу, – продолжал он, – мужчины и женщины могут свободно общаться друг с другом, а также, женщины имеют право голоса. Но все же это исламское государство с мусульманскими обычаями, поэтому мы счастливы, что нам, по крайней мере, разрешают распространять книги и проповедовать внутри нашей общины. У нас свой храм и около трехсот преданных. Он улыбнулся и опустил глаза. – Вы первый из старших преданных, кто посетил нас более чем за год, – сказал он. – Есть ли у вас какие-то планы помимо программ в храме? – Да, – ответил я. – Я бы хотел посетить Храм Огня. Он кивнул. – Здесь его называют Атешгах, вечный огонь, – сказал он. – Вообще-то, это место почитания полубогов. В былые времена йоги поклонялись там Агнидеву и совершали аскезы. По правде говоря, он не является Вайшнавской тиртхой. – В действительности – является, – не согласился я. – Я провел небольшое исследование после своей поездки сюда. Немецкий геолог по имени Ейхвальд посетил этот храм в конце восемнадцатого века. Он писал, что здесь особое место отводилось поклонению Господу Рамачандре и Господу Кришне. А немецкий поэт, Фредерик Боденштедт, посетивший этот храм в 1847м, писал, что Вишну здесь главное божество. – Кроме того, – продолжал я, – Шрила Прабхупада говорил, что здесь неподалеку у великого мудреца Кашьяпы Муни был свой ашрам. Также в другом месте упоминается, что он омыл свои руки в Каспийском море после того, как зачал со своей женой Дити Хираньякашипу и Хираньякшу. Он отец Упендры, Верховной Личности Бога, и Гаруды, гигантской птицы, которая носит на своей спине Господа Вишну. Он, также, отец многих полубогов. Я считаю эту местность священным местом паломничества. И хочу отправиться туда, чтобы получить вдохновение на продолжение проповеди и помолиться за душу преданной, чья жестокая судьба не дает мне покоя. Вечером у нас была замечательная программа в храме. Это центр ИСККОН, но в его оформлении присутствовали элементы исламской культуры, такие как яркие цветастые персидские ковры на полу и стенах и арабские письмена на вазах для цветов. Женщины были одеты в сари из местных тканей с орнаментами, которые напомнили мне одежды мусульман, которые я видел в других местах. Даже одежды Божеств Гаура-Нитай были сшиты с налётом мусульманского стиля. Но когда преданные стали самозабвенно петь и танцевать, святое имя Кришны, несомненно, низошло прямо с Голоки Вриндавана. После киртана я стал раздавать пахлаву, сладость из тонкого теста, орехов и меда, приготовленную по местному рецепту. Но, несмотря на чудесное общение и оглушительный киртан, в ту ночь мне приснился ужасный сон: четверо бородатых мужчин затаскивали женщину в машину. – Куда вы ее тащите? – закричал я. – Не твое дело! – огрызнулся один из них. – Теперь она наша! Я проснулся в поту и больше не смог уснуть. Выйдя в Интернет, я прочитал, что торговля людьми является третьим в мире по прибыльности бизнесом преступных сообществ. Ежегодно более 800 тысяч мужчин, женщин и детей похищают и продают для занятия проституцией и рабского труда. Сразу после завтрака я попросил Уттама-шлоку организовать машину, чтобы с небольшой группой преданных отправиться в Храм Огня. – Прямо сейчас? – удивился Уттама-шлока. – Но он расположен в пустыне рядом с нефтяными вышками, а у Вас на сегодня намечено несколько программ. – Всё верно, – ответил я, – но сначала я хочу посетить этот храм. Мы сели в джип и примерно через час были у нефтяных вышек. Меня удивили устаревшие механизмы, и я сказал об этом одному из местных преданных. – Русские начали бурить здесь скважины для добычи нефти более ста лет назад, – ответил он. – В результате запасы природного газа постепенно истощились. Йоги, которые в то время поклонялись огню, сказали, что млечхи осквернили эту землю, и что Агни с отвращением покинул ее. После этого они отправились в Индию. Еще через полчаса мы добрались до храма. Хотя всё ещё можно было видеть простую красоту его дизайна, я заметил, что, с моего последнего приезда для восстановления святыни было сделано очень немного. Я повернулся к одному из преданных: – Немного же они сделали для его реконструкции. – Реконструкции? – переспросил преданный. – Удивительно, что он вообще еще стоит. Он сохранился только благодаря вмешательству Индиры Ганди. Когда она была премьер-министром Индии в начале восьмидесятых, она попросила главу Советского Союза Леонида Брежнева вернуть полуразвалившемуся зданию его былую красоту. После этого он был включен в список национального наследия, но очень мало иностранных туристов приезжают сюда. – Из-за его индуистского происхождения местные мусульмане не проявляют к нему интереса. Ирония судьбы, ведь мы, азербайджане, раньше были зороастрийцами. Нас мечами заставили принять ислам. Зороастризм появился в пятом веке, его последователи верили в единого и трансцендентного Бога. Зороастрийцы говорили, что величие Бога можно понять через материальные элементы. В частности, поклонение огню рассматривалось как способ развития духовного видения и мудрости. Это место с горящим природным газом, было значимым для наших предков. – Некоторые ученые говорят, что изначально мы являлись частью Ведической цивилизации, а поклонение Агни здесь шло с незапамятных времен. Существует свидетельство, что эта местность называлась Сура-хани. «Сура» значит «Божье», а «хани» – «царство». Еще любопытнее то, что оно также называлось Рама-ни, что означает место Рамы. А неподалеку находится озеро Гопал. Внутри, в центре комплекса, мы увидели каменный алтарь, посредине которого вырывался из земли огонь. Небольшая табличка гласила, что теперь газ подается по трубопроводу из Баку. Мы начали с осмотра комнат, расположенных вдоль стены, в которых йоги и аскеты предавались епитимьям, чтобы получить могущество благословлять и проклинать. Купцы, путешествовавшие по Великому Шелковому Пути, останавливались здесь и предлагали подношения садху, чтобы получить их благословения. Но садху были отреченными, и все дары бросали в огонь. Изначально в этом месте было семь основных огней. Один из них использовали для кремации тел йогов после их ухода. Мы остановились, чтобы посмотреть на диорамы, изображающие медитирующих йогов, и на манускрипты, возраст которых насчитывал сотни лет, и которые рассказывали о древней истории этого места. С моего последнего визита их стало больше. «В миле от Баку есть место, где огонь горит вечно без всяких факелов». [Ибн Альяс, арабский географ, шестнадцатый век] «Нигде в мире больше не найти такой белой нефти, как здесь. В этом нефтяном месторождении находится вулкан, который постоянно извергает огонь». [Масуди, арабский географ, десятый век] «В окрестностях Баку в некоторых местах почва настолько горяча, что пища в ней готовится мгновенно». [Ивлия Челебай, турецкий путешественник, шестнадцатый век] Через какое-то время я повернулся к Уттама-шлоке: – Все эти диорамы и манускрипты очень интересны, но я приехал сюда с другой целью. Мне бы хотелось немного побыть одному. Преданные продолжили осмотр, а я подошел к каменному алтарю, где йоги поклонялись священному огню. Я закрыл глаза и стал повторять мантру на четках. А затем почитал книгу Нароттама даса Тхакура «Према Бхакти Чандрика». Мои думы вернулись к Вишакхе. Со сложенными ладонями я долго молился за нее. – Мой дорогой Господь, – сказал я в конце, – пожалуйста, позаботься о своей преданной, Вишакхе. Порой нам сложно понять Твой план. Мы можем только положиться на Твою волю, которая, в конце концов, приводит нас под сень Твоих лотосных стоп. Через какое-то время ко мне подошел Уттама-шлока. – Гуру Махараджа, нам пора ехать, – сказал он. – Хорошо, – ответил я. – Даже короткого времени, проведенного здесь, достаточно, чтобы успокоить сердце. Когда мы шли к выходу, Уттама-шлока повернулся ко мне и спросил: – Гуру Махараджа, собираетесь ли Вы упоминать о Вишакхе в своем Дневнике? – Может быть, – ответил я. – Я думаю, не стоит этого делать, – сказал он. – Слишком трагичная история. Я остановился. – Преданный может черпать вдохновение даже в трагедии, – произнес я. – Это может помочь нам развить отрешенное отношение к этому миру и принять прибежище Господа. – Это так, – ответил он, – но обычно главы Вашего дневника полны надежды и вдохновения. История ее похищения не вписывается в это настроение. – У меня есть на то причины, – ответил я. – Надеюсь, когда другие узнают о ее участи, они тоже вдохновятся помолиться за нее. – Но с её похищения прошло несколько лет, – сказал он. Я оглянулся и посмотрел на вечный огонь. – Молиться никогда не поздно, – ответил я. – Молитва – могущественное средство, чтобы снискать милость Господа. Мы можем обратиться к Нему с молитвой в любое время, в любом месте, в любых обстоятельствах. Даже здесь, в мусульманской стране, так далеко от Индии, Господь дал нам место, где мы можем очиститься и помолиться о благополучии Его преданных. Шрила Прабхупада говорил: «Если вам грозит опасность, вы обращаетесь к друзьям за помощью. Это и есть молитва. Наша молитва такова: «Мой дорогой Господь Кришна, я твой вечный слуга. Так уж случилось, что я пал в этот океан. Пожалуйста, вызволи меня отсюда и помести снова в пыли Твоих лотосных стоп». Молитва необходима, потому что мы в опасности… Жизнь в материальном мире означает, что мы в опасности. Поэтому мы должны молиться». [Лекция, Зал Муниципалитета Дурбана, 7 октября 1975]

Глава 9

1-4 июля 2009 «Враг не Дремлет» После семи месяцев проповеди и сбора пожертвований по всему миру я приехал в Польшу для проведения двадцатого ежегодного фестивального тура. Двадцать три артиста из Индии и более трехсот преданных из четырнадцати стран уже собрались на нашей базе на побережье Балтийского моря. Все были заняты установкой двадцати восьми тонн различного оборудования или в репетициях нового пятичасового представления. Когда я ехал на север к побережью вместе с несколькими преданными, мое сердце трепетало от нетерпения: если судить по предыдущим двум десяткам лет, этим летом благодаря нашим фестивалям около 750 тысяч людей узнают о Кришне. – Без сомнения, это игры Чайтаньи Махапрабху наших дней, – думал я. – Он Сам предсказал пятьсот лет назад, что Его имя услышат в каждом городе и деревне. Также как и Сарвабхаума Бхаттачарья, близкий спутник Господа Чайтаньи: йад авадхи хари нама прадур асит притхивьям тад авадхи кхалу лока вайшнавах сарватас те тилака вимала мала нама юктах павитрах хари хари кали мадхье эвам эвам бабахува «С того самого момента, как имя Кришны проявилось на Земле, повсюду стали появляться Вайшнавы. Украшенные тилакой и бусами, вооруженные маха-мантрой, они появились в самом мрачном из всех веков, очищая атмосферу повторением: „Хари! Хари!“. И в самом деле все так и происходит. [Сарвабхаума Бхаттачарья, Сушлока-Шатакам, текст 62] Я чувствовал себя недостойным, но в то же самое время гордился, что являюсь частью движения Господа Чайтаньи. Я улыбнулся, вспомнив, как шутил Шрила Прабхупада, говоря, что как Господь Рама с обезьянами и медведями захватил Равану с его ордами ракшасов, так и он захватит весь мир со своими молодыми учениками. Пока мы ехали, мне позвонил один из моих духовных братьев, чтобы пожелать нам удачи в проведении фестивалей и спросить, гладко ли идет проповедь. – Проповедь никогда не идет гладко, – ответил я, – по крайней мере, если речь идет о больших проповеднических проектах. Она привлекает к себе внимание неблагочестивых людей, также как и благочестивых. Пока Кришна не появился во Вриндаване, демоны туда не приходили. Поэтому нам нужно всегда быть готовым к противостоянию. Шрила Прабхупада говорил: „Если нет оппозиции, значит нет проповеди“. Но в таких ситуациях мы всегда видим, как Кришна вмешивается, чтобы помочь Своим преданным. Всего две недели назад мы столкнулись с проблемой – тридцать преданных из Беларуси не могли получить визы. В прошлом году Европейский Союз ввел ряд ограничений в отношении этой страны за ее недемократичную политику. Включая запрет на выдачу виз для граждан Беларуси. Но Нандини даси вдохновила преданных все равно обратиться за визами. Когда им отказали, она позвонила в Посольство Польши в Минске и обратилась к чиновнику. – Мы планируем культурное мероприятие, – объясняла она. – У нас нет ничего общего с политикой. Она продолжала рассказывать, как проходят наши фестивали, и привела множество причин, почему нужно выдать визы. – Это Европейский закон, – твердо стоял на своем чиновник. – Здесь не может быть никаких исключений. – Тогда нам остается только молиться, – сказала Нандини. Нандини позвонила мне и сказала, что сделала все что могла. Чудесным образом через три дня всем белорусским преданным поставили визы. Похожая ситуация сложилась с визами для преданных из России, но в том случае положение спас один крошечный преданный. 29 мая у Нандини, которая ждала первенца, начались роды. Когда она и ее муж, Джаятам дас, поехали в больницу, она захватила с собой свой мобильник на случай важного звонка. По дороге в больницу ее телефон зазвонил. Это был Генеральный Консул Польши в Москве. – Здравствуйте, мэм, – услышала она. – Передо мной на столе лежат сорок семь заявлений о выдаче виз. Вы просите, чтобы я выдал эти визы завтра. – Да, пожалуйста, – простонала Нандини, у которой начались схватки. – Это просто невозможно, – ответил он. – Мне понадобится шесть недель, а то и больше, чтобы обработать все эти документы. – Сэр, – сказала Нандини, – наш первый фестиваль должен состояться через четыре недели. У нас в этом году двадцатилетие. Уже все забронировано. Мужчина сделал паузу. – Я подумаю над этим, – сказал он, – и перезвоню Вам сегодня попозже. – Так не пойдет, – сказала Нандини. – Что Вы сказали? – удивился мужчина. – Не пойдет! – прокричала Нандини. – Я рожаю! Воцарилась тишина. – Простите, что позвонил Вам в такой момент, – сказал мужчина. – Просто делайте то, что должны. Мы выдадим визы сегодня. На следующий день Джаятам позвонил мне и сообщил, что у него родился сын. – Как вы назвали его? – спросил я. – Александр, – ответил Джаятам, – как Александр Великий. В его голосе я услышал гордую улыбку отца. – Он – Александр Маленький, – сказал я, – но уже совершил великое служение Господу Чайтанье. Через четыре недели после рождения Александра я прибыл на нашу фестивальную базу, где меня встречало много преданных. Как усталый путник чувствует прилив сил, оказавшись в кругу друзей и семьи, так и я почувствовал себя посвежевшим в окружении любящих преданных. На следующий день после непродолжительной харинамы мы провели наш первый фестиваль. – Не могу поверить, – сказал я Джаятаму и Нандини. – Еще только начало сезона и не так много отдыхающих, а на нашем фестивале аншлаг. – Из-за мирового кризиса здесь не так много людей, – сказал Джаятам. – У людей нет денег на отпуск. К тому же, в июне на юге стране были страшные наводнения, и многим пришлось отказаться от отпуска, чтобы привести все в порядок. – Но как тогда объяснить, что на нашем фестивале так много зрителей? – спросил я. – Ну, это просто, – пояснила Нандини. – В течение всего года люди спрашивали меня о фестивалях. Один мужчина написал, что он планирует свой отпуск, ориентируясь на наш фестиваль. Он сказал, что ни за что его не пропустит. Я думаю, многие люди считают так же. Наш следующий фестиваль прошел с таким же успехом, особенно публике понравилось выступление индийской танцевальной группы „Санкхья“. После их блестящего выступления я повернулся к Нандини: Это лучшая группа, когда-либо выступавшая у нас. Все пятнадцать исполнителей – настоящие профессионалы. Как вам удалось их заполучить? – Мы с Джаятамом в этом году ездили в Индию в помсках талантливого коллектива для выступления на фестивалях, – сказала Нандини. – В Мумбае мы познакомились с руководителем „Санкхьи“ Вайбхавом Арекаром. Он рассказал нам, что последние несколько лет его коллектив гастролирует по Индии, стараясь оживить в людях ослабевший интерес к театральному искусству Ведической культуры. Но, к сожалению, людей приходит все меньше и меньше. Он начал подумывать, что, возможно, иностранцы проявят больший интерес, но у него не было ни малейшего представления, как воплотить эту идею. – А затем Кришна устроил нашу встречу, – продолжала она. – Я сказала ему, что мы можем оплатить им перелет, но не более того. И вдохновила, упомянув, что зачастую на наши программы приходит по пять тысяч человек в день. Он подумал мгновение, и затем согласился. Здесь они счастливы. Через несколько дней мы начали рекламировать фестиваль в Колобжеге, одном из самых крупных городов на побережье. Когда наша большая и пестрая харинама высадилась на пляже, один мужчина встал и приветственно помахал нам. – Это же гуру! – крикнул он. – Гуру с учениками вернулся проводить фестивали! Сотни людей посмотрели на меня. Я почувствовал смущение, и мне захотелось раствориться в толпе, но затем у меня промелькнула другая мысль. – Он проявил уважение, – сказал я сам себе. – И признательность Я должен принять его почтение и предложить Шриле Прабхупаде. Я помахал рукой, и многие люди замахали мне в ответ. – Не принимай это на свой счет, – сказал я себе. – Ты всего лишь маленькая обезьянка в армии Господа. Мы шли по пляжу, пели, танцевали, раздавали приглашения, иногда останавливались, чтобы люди могли подойти к нам и сфотографироваться. В какой то момент двадцать школьников стали петь и танцевать вместе с нами. Женщина бросилась вперед к одному из преданных и стала громко разговаривать с ним, перекрикивая звуки киртана. – Я их учительница, – сказала она, – и никогда не видела их такими счастливыми. Что за удивительную песню вы поете? Пожалуйста, запишите мне ее слова! Преданный написал ей слова махамантры на листочке, и я видел, как она заучивала их, пока Трибуванешвара дас приглашал всех на фестиваль. Когда мы уже заканчивали, мне позвонил Джаятам, и я на несколько минут присел на берегу, чтобы поговорить с ним. Поднявшись, я увидел, что школьники сидят на песке, а учительница повторяет вместе с ними слова махамантры: – А теперь, – говорила она, повторяйте все за мной: Харе Кришна, Харе Кришна… Я отправился догонять харинаму, как вдруг ко мне подошла женщина и заговорила на польском. – Простите, – ответил я, – я не говорю по-польски, только по-английски. – Информация на ваших приглашениях неверна, – сказала она на безупречном английском. – Что Вы имеете в виду? – удивился я. – Здесь говорится, что в этом году у вас двадцатилетие, – ответила она. – Это не так. Вы их проводите всего девятнадцать лет. – Откуда Вы знаете? – еще больше удивился я. Она улыбнулась. – Потому что я посещаю ваши фестивали каждый год, – ответил она. Я не знал, что сказать. – Первый был в 1990м, – продолжила она.– Он был очень небольшом и проходил в одном из залов Гданьска. Я была еще маленькой, и моя мать водила меня туда. С тех пор я каждое лето посещаю ваши фестивали. – Удивительно, – сказал я. – Мы все исправим. Я позвонил Джаятаму и передал ему наш разговор. – Это всё же двадцатый, – ответил он. – В 1989м тоже была одна программа. Мы решили её и считать скромным началом. На следующий день толпы людей хлынули на нашу фестивальную площадку на пляже Колобжега. – Это одно из лучших мест на побережье, – сказал я Джаятаму. – Да, – согласился он, – но нам приходится бороться за него каждый год. Мы с Нандини не хотим Вас беспокоить, поэтому не обо всем рассказываем. Это консервативный город, и у нас здесь много противников. Не всем мы нравимся. – На самом деле, – добавила Нандини, – нам удается заполучить эту площадку только потому, что у нас есть несколько высокопоставленных друзей. В коридорах власти много людей, которые изо всех сил пытаются помешать нам. – Я только что вернулась из городского комитета здравоохранения, – продолжила она. – Когда сегодня утром чиновники этого комитета побывали в нашем ресторане, они заявили, что не позволят нам продавать пищу. Я указала, что мы проходим по всем критериям, но женщина, которая принимала решение, сказала, что они ни за что не согласятся. Я настаивала, что все необходимые документы у нас в порядке, тогда она неохотно попросила, чтобы я принесла их к ним в офис. – Когда я пришла, немного опоздав, она начала кричать на меня. Я стерпела это и попыталась быть вежливой. Она спросила, почему я опоздала, и я ответила, что кормила своего четырехнедельного ребенка. Она потеряла дар речи, а затем с состраданием посмотрела на меня и спросила: „Вы организовываете такое большое мероприятие с грудным ребенком на руках?“ – Она помолчала мгновение и, похоже, ее сердце дрогнуло. „Пожалуйста, простите меня, – сказала она. – Я разрешаю вам возобновить работу ресторана“. С этим словами она вернула мне документы. – Александр Маленький снова сделал свое дело, – рассмеялся я. – Это Ваша школа, Гуру Махараджа, – сказала Нандини. – Вы всегда говорили, что главное – личностный контакт с человеком. – Так и есть, – согласился я, – и ваша история тому подтверждение. Авраам Линкольн сказал: „Я побеждаю своих врагов, превращая их в друзей“. Когда я гулял с Нандини по нашей фестивальной площадке, маленькая девочка лет семи подошла и остановилась прямо передо мной с руками, спрятанными за спиной. К ней подошла мать, и девочка, протянув мне длинную красную розу, широко улыбнулась. – Спасибо, – сказала она на ломаном английском. – Спасибо, за что? – спросил я ее мать. – В прошлом году мы с дочерью приходили на ваш фестиваль здесь же, – сказала женщина. – Может быть, Вы не помните, но спускаясь со сцены в конце, Вы одели на нее свою большую цветочную гирлянду. Она так и не забыла этот жест доброты. Целый год она только о Вас и говорила. – На прошлой неделе Вы ей приснились, и она попросила меня узнать, будет ли здесь проходить фестиваль в этом году. По пути сюда она упросила купить для Вас большую красную розу. Проявив лишь однаждык ней свою любовь, Вы стали важной частью ее жизни. Мы с Нандини продолжили прогулку по фестивальной площадке, выискивая, что еще можно улучшить. Каждый раз, когда мы втискивались в переполненную палатку, я делал заметки в своем блокноте. – Оглушительный успех, – сказал я Нандини. – Да, – ответила она, – но… как вы говорите по-английски… „Что пища для одного – яд для другого“. Вы заметили людей, которые пришли сюда, похоже, только чтобы сделать несколько снимков? Кажется, им не интересно ни одно наше мероприятие. – Сейчас, когда ты об этом упомянула, – ответил я, – я заметил несколько мужчин и женщин с недовольными лицами, которые бродят повсюду и фотографируют. – Несмотря на успех, мы должны оставаться бдительными, – сказала она. – Так и есть, – ответил я. – У французов есть поговорка: „Враг не дремлет“. Вечером я дал короткую лекцию, чтобы киртан был подлиннее. Люди были очарованы, когда преданные оставили все свои фестивальные обязанности и поднялись на сцену. Я чувстовал себя полностью удовлетворенным по пути на нашу базу, в школу, расположенную в часе езды. Спать я лег в два часа ночи. На следующий день был понедельник – выходной для всех преданных, когда они могут выспаться и отдохнуть от интенсивного служения. В восемь часов я проснулся, вздрогнув оттого, что один из преданных вломился ко мне в комнату. – Гурудева! – с тревогой сказал он. – Тридцать вооруженных полицейских с собаками окружили школу! Они требуют, чтобы все собрались в спортзале! Немедленно! Я позвонил Джаятаму. – Что случилось? – спросил я. – По-видимому, кто-то сказал полиции, что мы имеем дело с наркотиками, – пояснил он. – Они приехали, чтобы провести обыск и установить личности всех преданных. И окружили школу, чтобы никто не мог сбежать. Я схватил телефон и вскочил с кровати. – Похоже, французская пословица права, – подумал я, забегая в душ. Я уже одевался, когда в дверь громко постучали. Прежде чем я что-либо произнес, хмурый полицейский с собакой вломился в комнату, Джаятам брел сзади. – Паспорт! – рявкнул полицейский. Я быстро протянул ему свой паспорт. Он тщательно изучил его и вернул мне. – Где наркотики? – спросил он. – Вы не найдете их ни здесь, ни в любой другой части школы, – спокойно ответил я. – Посмотрим, – буркнул он, командуя собаке обнюхать мои вещи. Она пару раз останавливалась, скорее всего, сбитая с толку экзотическими ароматами исходящими от вещей Божеств, но так ничего и не нашла. Полицейский, по-видимому очень разочарованный, выскочил из комнаты. – Лучше оставайтесь здесь, – сказал Джаятам. – В спортзал идти нет необходимости – они собираются обыскать комнаты и вещи всех преданных. Начали они отсюда, каким-то образом узнав, что Вы наш лидер. Я выглянул в окно и увидел множество вооруженных полицейских, охраняющих выходы с территории школы. Один стоял прямо напротив моего окна. Когда наши глаза встретились, он дал знак другому полицейскому, что я в комнате. Я отошел к другой стене и позвонил Нандини, которая жила за пределами школы в арендуемом доме, чтобы заботиться об Александре. – Полиция окружила школу, – шепотом сказал я. – Они все вооружены. – Это серьезно, – ответила она. – Кто-то изо всех сил старается остановить нас в самом начале фестивального тура. Полицейские продолжили обыск и проверку паспортов и нескольких преданных допросили, но через шесть часов они ушли, не обнаружив никаких улик. Затем командир извинился перед Джаятамом. – Извините, – сказал он. – Мы получили приказ и просто выполняли свои обязаности. Похоже, кто-то хочет обвинить вас в преступлении. Мы признательны вам за сотрудничество. Я позвал Нандини и Джаятама в свою комнату. – Этого следовало ожидать, – сказал я. – Нам нужно просто терпеть это. Но пока мы не совершаем ошибок, наши противники не смогут остановить нас. Двадцать лет фестивальных программ помогли нам обосноваться в этой стране. И в основном люди симпатизируют нам. Но давайте будем держать ухо востро с теми, кто не признает нас, чтобы нашему священному служению миссии Господа Чайтаньи ничего не мешало, а люди наслаждались нашими фестивалями. Шрила Прабхупада пишет: „Того, кто занимается преданным служением, нередко окружают завистливые люди; у преданного появляется немало врагов, которые пытаются сокрушить или остановить его. Атеисты всегда притесняют преданных, поэтому Чайтанья Махапрабху советовал относиться к таким людям с огромной терпимостью. Несмотря на все их происки, преданный должен продолжать повторять мантру Харе Кришна и учить этому других, потому что проповедь и повторение святых имен – это высшее совершенство жизни. Преданный должен сам повторять святые имена и убеждать людей в настоятельной необходимости сделать свою жизнь во всех отношениях совершенной“. [Шримад-Бхагаватам 4.24.67, комментарий]