Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"

Автор книги: Индрадьюмна Свами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 103 страниц)

Как раз в этот момент преданные принесли прасадам. Был приготовлен замечательный пир, и все мы (преданные и цыгане) сели на полу, произнесли молитву прасаду и оказали ему свое почтение. Но из-за своего громоздкого тела лидер старейшин не мог сидеть на полу и остался в своем кресле. В середине трапезы он заговорил, при этом все почтительно прекратили есть. Глядя на меня, он спросил: «Сэр, ничего, что я сижу выше Вас? Я не могу сидеть на полу, но мне не хотелось бы проявить к Вам неуважение». Я ответил: «Нет, не волнуйтесь, пожалуйста. Нет ничего неправильного в том, что вы сидите выше меня. Я просто гость в вашей деревне. Вы хозяин».

После этих слов он посмотрел вниз и больше не говорил до конца еды.

Съев прасад, я помыл руки и поднялся. Увидев, что я встал, лидер цыган тоже встал, и мы одновременно направились друг к другу. Я подошел к нему, снял свою большую гирлянду и, к изумлению всех цыган, повесил ее ему на шею. Несколько мгновений царило молчание, потому он неожиданно раскрыл свои большие руки и обнял меня. Преданные и цыгани зааплодировали, а он крепко обнимал меня, и потом я так же крепко обнял его. После этого он отступил назад и объявил:

– Они могут приезжать в нашу деревню в любое время.

Пока я собирался на следующую программу в храм, дети начали просить своих отцов разрешить им поехать со мною в храм. Мужчины посмотрели на старшего, тот улыбнулся и кивнул. Дети бросились одевать шубы и обувь. Через несколько минут они забили заднее сиденье автобуса вместе с одним из родителей. По дороге в храм у нас был киртан, мы счастливо повторяли святые имена Господа.

В тот вечер я собственными глазами видел милость Господа Чайтаньи. Сознание Кришны пришло, чтобы остаться в общине цыган. Я молюсь о том, чтобы всегда иметь возможность принимать участие в миссии Махапрабху – движении санкиртаны святых имен Господа.

«Ему безразлично, есть ли у человека необходимые качества. Он не смотрит на то, кто из Них – Его, а кто чужак. Он не выбирает, кому должно получить, а кому нет. Он не проверяет, подходящее ли время. Господь сразу же дает нектар чистого преданного служения, который трудно получить, даже если слушать послание Господа, лицезреть Божество, приносить поклоны, медитировать или следовать многочисленным духовным практикам. Эта Верховная Божественная Личность, Господь Гаурахари – моё единственное прибежище». [Прабодхананда Сарасвати: «Чайтанья-чандрамрита, Глава 7, Стих 75]

Глава 7

23 декабря 2001 года

Дорога, ведущая к старому детскому дому, заледенела, и нашему микроавтобусу потребовалось несколько попыток, прежде чем он наконец поднялся на вершину холма. На половине подъездного пути колеса начинали прокручиваться на льду, и мы скатывались вниз. За нашей борьбой из окон детского дома наблюдали обеспокоенные дети. Лишенные по воле судьбы матерей, отцов, братьев и сестер, они мечтали о новогоднем веселье, как и все дети в этом время года. Когда мы наконец одолели ледяную преграду, их личики радостно засветились, а потом мгновенно исчезли. Нетрудно было догадаться, куда дети направлялись– я представил, как они выбегают из комнат и мчатся вниз по лестницам навстречу нам.

Я не впервые приезжаю в этот челябинский детский дом, работающий со времен коммунизма. В первый раз я побывал здесь год назад, во время своего первого посещения Уральских гор в Центральной России. Выйдя из автобуса, я увидел, что дом не стал лучше – напротив, он еще больше постарел. Краска на стенах облупилась, стекла в нескольких окнах разбиты, и вообще это скрипучее деревянное здание весьма нуждается в ремонте.

Но улучшения все же были. Благодаря прошлогоднему киртану, моим историям и замечательному пиру многие дети серьезно заинтересовались преданным служением. Сирот не пришлось долго убеждать в том, что сознание Кришны приносит счастье. Шрила Прабхупада сказал однажды, что искра огня мгновенно гаснет, если попадает на мокрую траву, и медленно горит, если трава сырая; но если искра попадает на сухую траву, то пламя занимается мгновенно. Подобно этому, когда с сознанием Кришны знакомят неправедных материалистов, обычно не происходит ничего, когда его представляют благочестивым людям, они могут заинтересоваться; но если его предложить тем, кто ищет настоящего убежища от страданий материальной жизни, оно часто зажигает в их сердцах огонь преданности Господу. Через несколько дней после моего предыдущего визита несколько мальчиков-подростков из детского дома начали повторять Харе Кришна на четках. Постепенно они дошли до 16 кругов в день. Их новообретенный энтузиазм был заразительным и вскоре воспеванием заинтересовались другие дети. Поскольку сироты не имели денег и не могли купить четки, они вырезали их из веток деревьев. Вскоре большинство из пятидесяти воспитанников детского дома начали вставать рано утром и вместе повторять. По вечерам они собирались и читали Бхагавад-гиту, старшие мальчики, как могли, объясняли философию более юным детям. Наделенные художественным талантом дети начали рисовать игры Кришны, так что спустя несколько недель на стенах всех комнат детского дома появились «окна в духовный мир». Местные преданные продолжали свои еженедельные посещения, привозили прасадам и устраивали с детьми киртаны. Вскоре эти преданные стали кумирами этих детей.

Но когда несколько ребят отказались есть мясо, притворяясь больными или ссылаясь на отсутствие аппетита, терпению воспитателей пришел конец. Они не восхищались сознанием Кришны так, как дети. Сначала они разрешали преданным приезжать и знакомить детей с духовной практикой, но через некоторое время, обнаружив, что дети привязались к сознанию Кришны и почти все обратились к преданному служению, они положили этому конец. Они запретили детям повторять Харе Кришна, читать книги Шрилы Прабхупады и украшать детский дом картинами на тему сознания Кришны. Однако они не могли отменить визиты преданных, потому что благодаря им дети раз в неделю могли хорошо поесть. Вся остальная деятельность в сознании Кришны прекратилась – так, по крайней мере, думало руководство.

Сознание Кришны настолько оживило унылую жизнь детского дома, что ничто уже не могло заставить детей забыть его. Они стали раньше ложиться, чтобы проснуться еще до рассвета и тихонько повторить мантру на своих четках, не будя воспитателей. Также они собирались в своих комнатах или на игровой площадке, и тайком рассказывали истории о Кришне. Когда трое мальчиков закончили обучение и покинули детский дом, они отправились прямо в местный храм и остались там. Дети, которых забрали к себе приемные семьи, продолжали практиковать сознание Кришны и посвящать в него своих новых братьев и сестер.

В Челябинске происходила духовная революция, и центром ее был этот детский дом! Говорят, что директор детского дома уже совсем было собралась прикрыть все, что касалось преданного служения – но неожиданно потеряла свою работу. Услышав это, я заподозрил, что судьбу детей-сирот взял в свои руки сам Кришна, и потом утвердился в своем мнении, узнав, что новая директриса отнеслась к визитам и заботе преданных о детях благосклонно. Узнав о том, что я приезжаю в Челябинск, она попросила преданных пригласить меня в детский дом и встретиться с детьми, большинство из которых ничего не знало обо мне, потому что на место выпускников и усыновленных детей пришло много новых детей.

Когда я вошел в комнату, где собрались дети, директор детского дома представила меня как монаха-кришнаита из Америки. Большинство детей никогда не видели иностранца, и когда я появился перед ними, со своей бритой головой, шафрановыми одеждами и тридандой, они смотрели на меня в потрясении. В этот момент один учитель предложил им подняться и спеть для меня песню. Когда они встали, я не мог не почувствовать к ним жалость – их одежда была заношенной, у некоторых детей не было даже носков или шнурков на обуви. У нескольких девочек головы были обриты из-за вшей, а когда я заметил у них темные круги под глазами – результат полной невзгод детдомовской жизни – то невольно вспомнил черно-белые фотографии бедствующих детей времен второй мировой войны. Женщина за пианино взяла первый аккорд и дети начали без энтузиазма петь праздничную песенку о Новом Годе. Но без новогодних подарков и семьи, с которой они могли бы его встретить, эта песня звучала как блюз.

Потом директор попросила одну девятилетнюю девочку выйти вперед и прочесть стихотворение. Уттамашлока переводил его мне: «В праздник жизнь полна радости, мы встречаемся и делимся ею со своими друзьями и любимыми·» Неожиданно она остановилась, ее глаза наполнились слезами. «На самом деле, все это не так» – сказала она, и побежала к своему стулу, закрыв лицо руками.

Какое-то время было тихо, никто не сдвинулся с места и не произнес ни слова. Потом я поднялся и сказал: «Ну-ка, дети, мы не хотим, что этот праздник был таким грустным! Идите сюда все и садитесь рядом со мною на пол!» Дети колебались, они не привыкли к такому неофициальному общению. «Все в порядке» – сказала директриса, и дети бегом подбежали и уселись поближе ко мне.

– Сделаем все, чтобы у вас был замечательный праздник – по крайней мере, сегодня. – сказал я маленькой девочке, которая пыталась рассказать стихотворение. Я рассказал детям несколько историй о Кришне, и они выслушали их с широко раскрытыми глазами и ртами, а потом взял мридангу и сказал:

– А теперь начинается настоящий праздник!

Я спросил их, знают ли они слова песни Харе Кришна, но только трое подняли руки – те, кто остался в детском доме с прошлого года. Нужно было начинать все заново, и я несколько раз прочел мантру, пока они не запомнили ее. Потом я начал киртан. Сначала дети очень стеснялись петь, но увидев, с каким энтузиазмом поют ветераны, присутствовавшие на киртане в прошлом году, они осмелели. Вскоре все пятьдесят детей пели во весь голос. Когда один из них не удержался и пустился в танец, все последовали за ним и вскоре все мы танцевали, кружились по комнате. Дети очень хотели вечелого праздника и вложили в киртан все, что у них было, поэтому все они испытывали огромное наслаждение. Я по очереди выталкивал детей и заставлял их танцевать в центре нашего большого круга. Даже учителя удивлялись их прыжкам и поворотам. Они так разошлись, что я засомневался, надолго ли меня еще хватит. Через час я остановил киртан и опустился на пол. Дети столпились вокруг меня и один мальчик сказал: «Это была настоящая дискотека!»

Как раз в этот момент преданные внесли огромный многослойный торт. У детей загорелись глаза, они побежали за посудой. Я раздал им всем большие куски, и вскоре они прибежали за второй порцией. Потом я рассказал детям еще несколько историй о Кришне, и они внимательно выслушали меня, полностью удовлетворенные киртаном и прасадом.

Когда я поднялся, чтобы уйти, дети вытолкнули одного мальчика, из самых старших, и он спросил: – Можно, мы будем писать Вам письма?

– Конечно! – Ответил я. – И я буду отвечать вам.

Все побежали за ручками и бумагой – они хотели написать первое письмо тут же!

Когда они начали писать, один мальчик поднял голову и спросил:

– Как нам называть Вас?

– Зовите меня просто «Махараджа», – ответил я.

– Что это значит? – спросил он. – Что-то вроде: «большой отец», – ответил я, и все дети захлопали в ладоши.

Когда мы вернулись в наш микроавтобус и поехали вниз по обледенелой дороге, в моей сумке лежало около пятидесяти искренних писем. Маленькие личики опять смотрели на нас из-за окон. Но в этот раз все они улыбались. Я рассмеялся сам себе и попытался угадать, как скоро они начнут вырезать себе из веток четки и вешать на стены картины с Кришной. Кажется, в этот раз на это много времени не потребуется. Революция Харе Кришна в Челябинске будет продолжать разгораться. кришноткиртана-гана-нартана-кала-патходжани-бхраджита сад-бхактавали-хамса-чакра-мадхупа-шрени-вихараспадам карнананди-кала-дхванир вахату ме джихва-мару-прангане шри-чайтанья дая-нидхе тава ласал-лила-шудха-свардхуни

«О мой милостивый Господь Чайтанья, пусть нектарные воды Ганги Твоих трансцендентных деяний текут по моему языку, подобному пустыне. Украшают эти воды лотосовые цветы пения, танцев и громкого воспевания святого имени Кришны – обители наслаждения чистых преданных. Этих преданных сравнивают с лебедями, утками и пчелами. Течение реки производит мелодичный звук, который услаждает их уши». [Шри Чайтанья-чаритамрита, Ади-лила, 2.2]

Глава 8.

23 декабря 2001 года – 18 января 2002 года

После посещения челябинского детского дома Уттамашлока дас и я сели на самолет рейсом на Москву. Впервые за многие недели мы позволили себе роскошь лететь самолетом, и хотя, без сомнения, российская авиалиния Аэрофлот не входит число моих любимых авиалиний, я был доволен переменой. Утомительные переезды, пересадки с поезда на поезд в поездках по огромной Сибири и Уралу сделали свое дело. Я был полностью истощен. Я не только много ездил, но также почти каждый день останавливался в разных квартирах, нерегулярно ел и спал. Такие нагрузки сильно подорвали моё здоровье. Я чувствовал это из-за того, что иногда мое зрение ослабевало, подводили колени при подъеме по лестнице, и я стал забывать самые простые вещи. Тело предупреждало, что пора остановиться.

Во время полета в Москву я всерьез задумался о приглашении моего брата в Боге, Атмарамы Прабху, посетить сиднейский храм. Недавно он предложил оплатить мне дорожные расходы, а также сделать пожертвование на польский Тур. Он несколько раз подчеркнул, что у них сейчас теплое лето. Устроившись в кресле, я спросил Уттамашлоку, как мои ученики из России отнесутся к моему короткому визиту в Австралию. Его ответ я уже не услышал, так как заснул. Проснулся через 3 часа, когда самолет был над Москвой и шел на снижение. Уттамашлоке пришлось трясти меня, чтобы вывести из полусонного состояния. Когда я пришел в себя, он повторил ответ на мой вопрос, заданный несколько часов назад: «Ваши ученики будут огорчены, если вы сократите путешествие по России, но, конечно же, они поймут Вас».

Когда мы приехали на квартиру моего ученика, я позвонил Атмараме и согласился на его предложение. Поскольку мне пришлось 2 дня дожидаться рейса в Австралию, я решил съездить в Ригу, Латвию, чтобы навестить местных преданных. В Латвии бушевала самая суровая в истории страны зима, так что когда я прилетел в аэропорт, преданные извинились за аскетичные условия. Я спросил, какая температура, и они ответили:

– Минус 5 градусов по Цельсию.

В ответ они с удивлением услышали:

– Так это же тепло!

Я вспомнил леденящие морозы, температуру минус 47 градусов, стоявшую во время моей поездки по Сибири. Более того, когда мы вышли из аэропорта на улицу, я снял свою куртку и дошел до машины в теплом свитере.

После многолетнего судебного процесса латышские преданные наконец завоевали право на владение храмовым зданием, расположенным на одной из главных улиц Риги. Этому пятиэтажному зданию более 100 лет, но оно неплохо сохранилось. Его выгодное расположение в деловой части города позволяет храму держать в здании храма ресторан и принимать множество гостей на воскресных пирах. Также преданные уже 9 лет проводят в Риге программу «Пища жизни». Ежедневно храмовая кухня готовит сотни тарелок с прасадом, которые потом раздаются на улице.

Поскольку я был в Риге всего два дня, по просьбе преданных я давал лекции, вел киртаны и проводил личные встречи с моими учениками. Но мне пришлось напрягать последние остатки сил, так как моё здоровье продолжало ухудшаться. Я всерьез подумал – не стоит ли мне отдохнуть 1-2 месяца перед предстоящим польским Туром. В мае мне исполнится 53 года, и я все больше и больше убеждаюсь в верности афоризма Чанакьи Пандита:

«Лошадь стареет, если остается на привязи, женщина стареет из-за недостатка внимания со стороны мужа, одежда – если её оставить на солнце, а мужчина – из-за постоянных разъездов». [Нити Шастра, Глава 4, Стих 7]

Но мне предстояло проехать еще множество миль, прежде чем я наконец смог отдохнуть и погрузиться в умиротворение и одиночество. 26 декабря я прилетел в Москву, где пересел на рейс до Токио продолжительностью 15 часов. Я попросил агента из бюро путешествий устроить в путешествии до Сиднея однодневную остановку в Токио. Мне хотелось облегчить поездку, а также взглянуть на Японию. Это одна из немногих стран, в которых мне не довелось побывать во время своих странствий проповедника. Для саньяси посещение множества частей творения Господа – один из способов развить отречение от мира и желание вернуться домой, в духовный мир. Куда бы ни направился саньяси в этом временном, материальном мире, он не видит ничего, что могло бы сравниться с красотой духовного мира, описанной в ведических писаниях.

«Долг странствующего проповедника – познать творение Господа во всем его разнообразии, странствуя в одиночестве по лесам, холмам, городам, деревням и т.д., и обрести веру в Господа и силу разума, а также нести людям послание Бога». [Шримад-Бхагаватам 1.6.13, комментарий]

Почему-то я решил, что в Токио будет тепло, и оказался неподготовленным к пронизывающей холодной погоде, полностью отвечающей этому времени года. Я не привез теплой одежды, так что после этих 36 часов между пересадками (за это время японские преданные показали мне храм, ресторан и некоторые интересные места) у меня начался бронхит. Конечно, эта болезнь развилась после многомесячного напряженного служения в аскетичных условиях; ко времени прибытия в Сидней через два дня даже летнее тепло не смогло остановить болезнь.

Хотя мой бронхит с каждым днем все усугублялся, во время своего 10-дневного визита в Австралию и Новую Зеландию я сделал все возможное для проповеди и старался не показывать, что заболеваю. После нескольких дней в Сиднее я поехал на север, на австралийский курорт Золотой берег, и вечером 31 декабря принял участие в замечательном празднике Ратха ятра в Байрон Бэе, Новом Южном Уэльсе. Фестиваль колесниц видели более 45.000 человек, многие присоединились к нам в танце, а потом наступила полночь и все мы встретили Новый Год святыми именами Кришны.

На следующий день на ферме Новый Говардхан я лежал в постели, больной. Я понял, что Мать Природа дает мне недвусмысленный знак: пора остановиться и отдохнуть. Я решил не возвращаться в русскую зиму и вместо этого забронировал билет в Дурбан, Южную Африку. У преданных там есть для меня комната, еще с тех времен, когда в 1987 году я был президентом этого храма. Там тоже середина лета, и я решил, что смогу отдохнуть и полностью восстановиться перед проповедническим туром по Америке, куда я поеду вместе с Прахладом, в марте и апреле.

Подкрепляя мое решение, в то же утро, когда я шел к храму, ко мне подошел юный преданный и сказал:

– Махараджа, вы плохо выглядите. Мой отец говорит, что вы слишком много путешествуете. Он говорит, что это плохо. Он говорит, что вам нужно больше отдыхать и подолгу плавать.

– Хорошо, – ответил я, припомнив, что рядом с Дурбанским храмом есть бассейн, и еще на ум пришли слова Иисуса Христа: «Устами младенца·».

7 января я вылетел из Сиднея в Йоханнесбург. Это был долгий перелет. Я сидел рядом с бизнесменом из Новой Зеландии. Примерно через час он спросил, кто я и чем занимаюсь. Он что-то слышал о сознании Кришны и хотел узнать больше. Я сказал ему, что я странствующий монах, еду в Южную Африку, чтобы отдохнуть и восстановить здоровье. Я упомянул о нескольких испытаниях, через которые мне довелось пройти на протяжении предшествующих месяцев, но они не произвели на него впечатления. Напротив, он заметил, что мне не следует жаловаться. И показал мне книгу, которую читал: «Дальше, чем кто-либо», о жизни капитана Джеймса Кука, мореплавателя 18 века. Он коротко объяснил, что во времена Капитана Кука путешествия были намного тяжелее и аскетичнее, чем я мог бы себе представить. Он дал мне книгу и предложил, чтобы я прочел первую главу. Из любопытства я начал читать.

По профессии капитан Кук был матросом; еще он был искателем приключений. Но его жизнь на море, без сомнения, нельзя было назвать приятной. Деревянные морские суда тех времен вряд ли можно было назвать удобными или безопасными. На верхних палубах были огромные мачты, валялись канаты, почти не оставлявшие места для ходьбы. А нижние ярусы, где спала корабельная команда, были грязными, зловонными и кишели крысами. Матросы спали в гамаках длиною в 2 м, висевших в ряд на расстоянии всего 35 см друг от друга. На море они сражались со штормами, грозами, холодами, им угрожали пожары, внезапная смерть от упавшей мачты либо потеря конечностей из-за сорвавшегося каната.

Корабельным туалетом – «местом для облегчения» – служили опоры на носу корабля. В них прорубалась дыра, ее края отшлифовывались. Человек исполнял свои естественные надобности с риском для жизни, болтаясь над открытым океаном. Это было нетрудно при хорошей погоде (что случалось редко), но при беспокойном море отвечать зову природы становилось нелегко – если не чрезвычайно опасно.

«Тот, кто идет в море за удовольствием, попадает на адскую вечеринку» – есть такая поговорка. Если бы кто-нибудь решил добраться морем из Австралии до Африки (как я), ему довелось бы мириться далеко не с такими приятными соседями, каким был мой друг бизнесмен, мирно дремавший, пока я читал первую главу книги.

В то время моряки были бедняками, со зловонным дыханием, без конца болевшими. Большинство умирало в плавании, поэтому они всегда напивались так, как будто завтрашнего дня им уже не увидеть. Свой заработок они часто проматывали в карточных играх и пьянках; обыкновенным явлением были драки из-за пьянства и тесноты. Во время стычек дело часто доходило до крови и убийства, потому что моряки всегда носили при себе острые ножи.

Большинство моряков королевского флота тех дней были отбросами общества, насильно взятыми во флот и против воли брошенными на судно вербовщиками. Большинство не умели плавать и часто болели. При подготовке корабля к долгому плаванию в команду специально набирали людей больше, чем нужно, с учетом смертности. В каждом рейсе от тифа и цинги умирали сотни человек.

Первой главы с меня хватило и я отложил книгу в сторону, благодаря судьбу за то, что мне довелось быть странствующим проповедником в 21 веке. Я не был готов отказаться от небольшой месячной передышки, но решил больше никогда не жаловаться на сибирские железные дороги. Мне никогда не доводилось сталкиваться с тифом, цингой и пьяными моряками, размахивающими ножами!

8 января я прилетел в Южную Африку. Отдохнув несколько дней, я затем немного проповедовал, чтобы сохранить форму, в том числе дал интервью местной газете. Разговор шел о генной инженерии, клонировании, с целью использовать свиные органы в качестве трансплантантов для людей. Я сказал репортеру, что подобные процедуры – демоничные, и так называемый медицинский эффект будет перевешен суровыми кармическими реакциями за подобные эксперименты над животными. Я процитировал слова Прахлада Махараджа из Шримад-Бхагаватам, тот стих, где сказано, что часто предлагаемые материалистами решения влекут за собой еще более худшие последствия, чем изначальная проблема. ясмат прияприя виёга самёга джанма сокагнина сакала ёнишу дахьяманах духкхаусадхам тад апи дукхам атад дхияхам бхуман бхрамами вада ме тава дасья ёгам

«О величайший, о Всевышний Господь! Из-за сочетания приятных и неприятных обстоятельств и расставания с ними человек оказывается в самом жалком положении среди райских и адских планет, он словно горит в огне скорби. Хотя избавиться от таких страданий можно множеством способов, любые материальные способы приносят еще больше несчастий, чем эти страдания. Поэтому я думаю, что единственное спасение – это служение Тебе. Прошу тебя, милостиво дай мне наставления в этом служении». [Шримад Бхагаватам 7.9.17]

На следующий день в газете на второй полосе была статья, осуждающая клонирование, с моей фотографией и именем под ней.

Побыв в Дурбане неделю, я решил начать легкие упражнения для восстановления сил. Помня о словах молодого преданного из Нового Говардхана, чей отец посоветовал мне много плавать, я решил наведать расположенный неподалеку плавательный бассейн. На следующее утро, ныряя в чистой воде и плавая по дорожке, я вспоминал свои занятия плаванием в дни учебы в университете. В уме скользили воспоминания о соревнованиях. Мои отец и мать часто сидели на стадионе и подбадривали меня. Но вскоре я подумал: «Зачем вспоминать всё, что происходило так давно? Где мои родственники, которые кричали мне с трибун? Почти все они умерли. И сейчас я в бассейне один, плаваю просто для того, чтобы выжить». наикатра прия-самвасах сухридам читра-карманам огхена вьюхьямананам плаванам шротасо ятха

«Множество бревен и палочек плавают на воде, они никогда не остаются рядом надолго, их всегда уносит речное течение. Подобно им, люди не могут оставаться вместе со своими близкими друзьями и членами семьи, и причиной тому – наши многочисленные прошлые поступки и течение времени». [Шримад Бхагаватам 10.5.25]

Отгоняя воспоминания о старых временах, я начал повторять санскритские шлоки, выученные на протяжении последних нескольких недель. Во время каждого гребка я произносил строку и старался вспомнить ее перевод. Проплыв 1 километр (и сам этому удивившись), я сел на бортик, чтобы перевести дыхание.

Ко мне подошел пожилой индус, только что закончивший свои упражнения, и спросил:

– Вы случайно не тот свами, чье интервью о клонировании свиней было вчера в газете?

– Да, сэр. – Ответил я. – Это я.

– Мне понравились ваши аргументы, – продолжил он. – Клонирование – это вмешательство в законы природы, данные Господом. Они не принесут блага. Но, Свами, у меня к вам есть еще один вопрос.

– Разумеется, – ответил я, поправляя очки перед следующим заплывом.

– Вы саньяси, – сказал он. – Что вы делаете в бассейне? Саньяси должны изучать писания или путешествовать и учить других людей.

– Это долгая история, – ответил я и прыгнул в бассейн. – Приходите сегодня в храм на вечернюю программу, и мы поговорим об этом. Плывя к противоположному краю бассейна, я улыбнулся сам себе. Меня критиковали бы независимо от того, странствую я или отдыхаю! Я вспомнил историю о человеке и его сыне, путешествующих на коне, рассказанную Шрилой Прабхупадой.

Однажды человек и его сын отправились в деревню неподалеку навестить родственников. Мужчина ехал на коне, а сын шел рядом. Проезжая через одну деревню, они услышали неодобрительные слова:

– Только взгляните, взрослый человек – и едет на коне, а сыну приходится идти пешком!

Услышав это, мужчина сошел с коня и посадил на него сына.

В следующей деревне какой-то человек сказал:

– Нет, вы посмотрите, парень едет на коне, а его отец идет пешком!

Тогда отец сел к сыну на спину коня, и они поехали дальше, к следующей деревне. Войдя в нее, они услышали:

– Как можно быть таким жестоким! Вдвоем усесться на бедное животное!

Мужчина и парень сошли с коня и пошли рядом с ним.

Наконец они добрались до деревни своих родственников.

Но родственники забросали их насмешками:

– Ну и глупцы! Почему вы не воспользовались конем?

В тот же вечер в храм пришел тот джентльмен-индус и попросил встречи со мной. Когда он вошел в мою комнату, я немного удивился. Пригласил его сесть. Мы поговорили полчаса, а потом он опять задал вопрос о путешествиях санньяси, которые следовало бы предпочесть отдыху. Неожиданно мне на ум пришла идея – я достал из дорожного ящика свой паспорт и протянул его ему. 88 страниц (мне три раза вклеивали дополнительные страницы) были заполнены штампами иммиграционных виз стран всех уголков мира. Его глаза расширились.

– Вы действительно много путешествуете! – восклинул он.

– Да, – ответил я. – А теперь, по совету Господа, я сделал короткую передышку.

– По совету Господа? – переспросил он с озадаченным видом.

– Да, по совету Господа даже йог имеет право иногда отдыхать, – подтвердил я, взял Бхагавад-гиту и прочел слова из Шестой главы:

«Тот, кто упорядочил еду, сон, отдых и работу, может уменьшить все материальные страдания, следуя йоге». [Бхагавад-гита 6.17]

Он поднялся, улыбнулся и сказал:

– Встретимся завтра, в бассейне, Свами. Большое спасибо.

Глава 9.

19 января – 11 февраля 2002 года

Сразу после моего приезда в Южную Африку мой ученик-индус, Лакшминатх дас, пригласил меня принять участие в одной из своих ежедневных программ “Пища жизни”. Уже более 5 лет он практически в одиночку готовит и раздает в сельских районах к северу от Дурбана более 50.000 тарелок прасада в неделю. Этот район, известный как Квазулу Натал, населяют зулусы – самое многочисленное африканское племя, большинство членов которого живут в полной нищете. Я колебался, зная, что там царит преступность и что пережившие апартеид африканцы враждебно относятся к присутствию белого человека в их районах.

В прошлом месяце у Лакшминатха средь бела дня угнали микроавтобус, угрожая оружием. Он притормозил на обочине, чтобы дать прасада детям, и тут к нему подъехал подъехал автомобиль с тремя мужчинами; они выскочили из машины и наставили на него автомат Калашникова, требуя ключи от микроавтобуса. Лакшминатх медленно вышел из машины и отошел в сторону. Мужчины прыгнули в микроавтобус и умчались прочь, прихватив с собою 250 кг прасада. Когда через пять часов полиция нашла фургон в соседнем городке, он оказался полностью выпотрошенным: исчезли двигатель, двери, окна, покрышки и даже прасадам!

После этого еще одна банда попыталась угнать его новый микроавтобус. Бандиты перекрыли дорогу, когда он ехал через какой-то поселок. Несколько человек подошли к нему и опять потребовали ключи от машины. Увидев, что они без оружия, Лакшминатх отказался:

· Я кормлю ваших людей. Почему вы хотите обокрасть меня?

Один бандит ответил:

· Откуда ты берешь на это деньги?

· Бог дает, – ответил Лакшминатх.

· Тогда почему Бог не заботится обо мне? – выкрикнул этот человек.

Лакшминатх крикнул ему в ответ:

· Если ты Его попросишь, может быть, Он поможет. Почему ты не повторяешь Харе Кришна!?

Бандит испугался, отступил и сказал своим друзьям:

· Пусть он едет.

Лакшминатх немного отъехал и остановился в нескольких сотнях метров. Он достал из фургона большие кастрюли и громко позвал их: “Харе Кришна! Подойдите и возьмите прасадам!” Вскоре его окружили сотни людей с посудой для милости Господа.

Его смелость и решимость сделали “Харе Кришна” привычным словом для зулусов. Проезжая через самый большой район Дурбана, возле светофоров можно часто видеть маленьких зулусских детей, просящих милостыню. Завидев в машине преданного, они начинают прыгать, восторженно крича: “Харе Кришна! Харе Кришна!” И вместо денег они просят прасадам. Их энтузиазм – это еще одно подтверждение служения Лакшминатха.