Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"

Автор книги: Индрадьюмна Свами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 103 страниц)

Я сделал паузу. "Он дал слово", – сказал я и процитировал Чайтанья Бхагавату: ксанеке утхила прабху картйа хункара сабаре балена "кене бхайа кара кара"

"Господь остановился и громко спросил всех: "Почему вы так напуганы?" эй на саммукхе сударшана чакре пхире вайшнавера джанера ниравадхи вигхна харе

"Вы что, не видите Сударшана чакру, сопровождающего нас? Он всегда устраняет препятствия, с которыми сталкиваются Вайшнавы". кичху чинта нахи кршна санкиртана тора ки на декха хера пхире сударшана

"Не беспокойтесь. Пойте славу Кришне! Разве Вы не видите Сударшану, ведущего нас?" [Чайтанйа Бхагавата, Антйа-кханда, 2.139-141]

Когда мы собрались расходиться, ко мне подошла Нандини. "Шрила Гурудева, – сказала она, – могу я с Вами поговорить?"

"Да, конечно", – ответил я.

"Ненавижу разговоры на эту тему, особенно зная, как Вы устаёте от путешествий, но если мы собираемся удваивать или утраивать охрану в этом году, нам нужно больше средств".

"Знаю, – ответил я, – и думаю, что сделаю перерыв на пару дней, а потом поразмыслю об этом".

"Но планировать нужно уже сейчас, – сказала Нандини. – Помните, в прошлом году была похожая ситуация, и мне было сложно забронировать Вам зарубежный рейс в последнюю минуту".

"Есть не так много мест, куда я могу отправиться, – заметил я. – Я уже побывал почти везде".

Нандини немножко помолчала. "Кроме России" – сказала она.

Я задохнулся от удивления: "России?"

"Да, России, – подтвердила она, – я знаю, что там люди беднее, чем в Польше, но…"

"Только не Россия! – запротестовал я. – Я не хотел бы ехать в Россию только ради сбора пожертвований. Я так редко там бываю. Это будет несправедливо по отношению к моим ученикам".

"Гурудева, – сказала Нандини, – Вы знаете, как сильно любят Вас русские ученики. Они будут счастливы видеть Вас, чтобы ни послужило причиной Вашего приезда. А Вы всё равно будете проповедовать днём и ночью, как обычно. В любом случае, половина преданных нашего Тура – русские. Русская ятра уже сделала так много для нас".

"Это правда, – согласился я. И задумавшись на мгновение, сказал – Да, но ты думаешь я вынесу трёхнедельный изматывающий тур, бороздящий Росиию вдоль и поперёк?"

Нандини не ответила, но мы оба знали, что она права. Выбора у нас не было. Шоу должно продолжаться. Наши фестивали – милость Господа Чайтаньи для жителей Польши, и Господь даст нам силы, выносливость и возможности для достижения победы.

Через несколько дней я был готов к поездке в Россию. Но сначала мне предстояло заехать на Украину в город Днепропетровск, чтобы принять участие в Фестивале празднования Дня Явления Господа Нрисимхадева. Я планировал попросить Его милости, чтобы мы смогли успешно собрать средства для 16-го года фестивалей и о защите, которая нам обязательно понадобится.

Когда я уезжал в аэропорт, к моей машине подошла Радха Сакхи Вринда. "Шрила Гурудева, – сказала она, – я всё-таки переживаю по поводу того письма, полученного Нандини и будущей политики нашей страны. Меня беспокоит наша безопасность на весеннем фестивале".

"Не волнуйся, – ответил я, когда мой водитель тронулся с места. – Господь позаботится о нас, как в прошлом Он заботился и о других преданных. Это та же миссия, и мы получим ту же милость". даттва чакрам ча ракшартхам на нишчинто джанарданах свайам тан никатам йати там драштум ракшанайа

"Господь Джанардана не останавливается, даже заняв Сударшану в защите Своих преданных. Он Сам приходит присмотреть и защитить их". [Нарада Панчаратра, 1.2.34]

Глава 8

16-23 мая 2005 Новое начало

Я вылетел из Варшавы в Киев, столицу Украины, со Шри Прахладом дасом и Рукмини Прией даси. Мы приземлились тёплым весенним днём. Когда мы вышли за барьер международного терминала, пересаживаясь на местный рейс, то увидели множество людей, праздно развалившихся на случайных скамейках или сидящих в небольших придорожных кафе.

Большое количество старушек в платках, типичных для пожилого поколения, торговали с маленьких столиков всякой всячиной: мёдом, фруктами, водкой и сладостями. Водители такси приставали к толпе пассажиров, покидающих терминал, а здоровые бугаи стояли поодаль небольшими группками, покуривая и переговариваясь.

Хотя я посещаю Украину каждый год, приезд сюда всегда становится для меня чем-то вроде культурного шока, и на привыкание мне нужно несколько часов. Я увидел ту же картину, что и 15 лет назад, когда приехал сюда впервые: старые обветшавшие серые здания, ржавые фонарные столбы, колдобины на дорогах – наследие другой эпохи.

Конечно же, какие-то внешние изменения произошли: причудливые магазины, хорошие машины, люди, одетые по последней западной моде с мобильными телефонами в руках. Украина недавно претерпела серьёзные изменения благодаря Оранжевой революции, когда люди выбрали либерального демократичного президента, который предлагал присоединиться к Европейскому союзу. Но чтобы нынешний вид страны, результат 50-летнего правления предыдущего правительства, изменился по-настоящему, понадобится, возможно, не одна сотня лет.

Когда мы пересели на рейс до Днепропетровска, обстоятельства снова напомнили мне старое положение вещей. Самолёт был таким же, как и те, на которых я летал по Украине в предыдущие годы: дурно пахнущий и неопрятный, с грязными коврами. Места для ног было мало, а шарнирный механизм обеденного столика, встроенного во впереди стоящее кресло, оказался сломан, и он оставался постоянно разложенным передо мной.

Что ещё хуже, мне досталось кресло в середине ряда, и с одной стороны от меня сидела тучная женщина, а с другой – бизнесмен-иностранец в пиджаке, галстуке и с портфелем. Я кое-как разместился и приготовился к целому часу беспримесной аскезы.

Но, как это часто происходит, Господь использовал эту ситуацию так, чтобы дать мне возможность ещё глубже оценить Его славу и позволить поделиться ей с другими.

Через полчаса полёта этот джентльмен, мой сосед по ряду, повернулся ко мне и с британским акцентом спросил: "Вы принадлежите к духовной организации?"

"Да, сэр, – ответил я, – я из движения Харе Кришна".

"А, понятно, – сказал он. – Я тоже нахожусь в духовных поисках".

Учитывая его облачение и портфель, я счёл его комментарий немного странным.

Моё удивление, наверное, отразилось на лице. "Пусть мой внешний вид Вас не обманывает, – произнёс он. – Я ушёл в отставку и развёлся, а теперь путешествую в поисках более глубокого смысла жизни".

"По Украине? – переспросил я. – Необычное место для духовных поисков".

"За последние тридцать пять лет я объехал уже более сотни стран, – сказал он. – В основном, это были деловые поездки, но я всегда искал того, чего мне не хватало в жизни".

Я изучил его повнимательней. "Чего могло не хватать? – спросил я, пытаясь правильно сформулировать вопрос. – Если судить по твоему виду, похоже, ты достиг полного успеха".

"Я мультимиллионер, – сказал он без эмоций, – но я не счастлив. Богатство пришло ко мне без чрезмерных усилий, но никогда не было для меня самоцелью. С самой юности я находился в поисках чего-то более значительного. Началось это, когда мне было 17. Я был фанатом Beatles. В 1967-м, когда я услышал, что они поехали в Индию в духовных поисках, я тоже испытал сильное желание отправиться туда".

"Сколько тебе лет?" – спросил я.

"Мне 56", – ответил он.

"И мне, – сказал я. – Выходит, в наших жизнях много общего. Я родился в Америке, и, как и многие из молодёжи 60-х, отказался от статуса-кво в поисках духовной альтернативы".

"Правда? Мои родители настаивали, чтобы я закончил образование, и затем ввели меня в бизнес. Только так я смог выполнить своё желание путешествовать повсюду. Я отправился в Индию и посетил множество святых мест, но даже там я не мог найти именно того, что искал".

Я решил, что пришла пора дать духовный совет.

"Знаешь, – сказал я, – древние писания Индии говорят, что самое важное в святом месте – святые люди, которые живут там. Внимая таким возвышенным душам, мы можем оценить истинную святость места. Поскольку мы обусловлены, наши чувства покрыты иллюзией".

Он задумался на мгновение: "В этом есть смысл".

Затем он продолжил свою историю. "Несмотря на то, что я был занят семейными делами и работой, моим главным интересом в жизни всегда оставалась духовность. Я взял за правило узнавать о духовных традициях каждой страны, в которые заносил меня бизнес. За свою жизнь я побывал в большем количестве церквей, храмов и мечетей, чем ты мог бы сосчитать". Он покачал головой.

"Чему ты научился за эти визиты?" – спросил я.

Он снова задумался: "Немногому, на самом деле".

Мне вспомнилась шлока из Према Бхакти Чандрики Шрилы Нароттамы даса Тхакура. Я всегда вожу с собой копию, и, быстро вынув книгу из наплечной сумки, показал ему стих: тиртха джатра паришрама кевала манера бхрама сарба сиддхи говинда чарана дрдха вишваса хрде дхари мада матсарджйа парихари сада кара ананйа бхаджана

"Путешествия по святым местам – напрасная трата энергии и рождается из иллюзии, ибо совершенство жизни каждого – лотосные стопы Шри Говинды. Поэтому человеку следует отбросить гордыню и зависть, и с крепкой решимостью в сердце, всегда без отклонения следовать им."

Я немного пояснил: "Это не значит, что мы не должны посещать святые места, – сказал я, – но смысл, цель этого – найти там Бога. Церкви, храмы и мечети являются домами Бога".

"Домами Бога? – переспросил он. – Ты и вправду считаешь, что Бог – личность?"

Я улыбнулся. "На дебаты у нас не так много времени, – сказал я, – но если Бог не является личностью, откуда взялось твоё осознание себя как личности?"

"Что ты имеешь в виду?"

"Бог – означает Абсолютная Истина, из Которой всё исходит", – сказал я.

"Звучит логично", – сказал он.

"Из ничего не может получиться что-то, – сказал я.. – Ты – личность, значит и Бог – личность".

"Понимаю, к чему ты клонишь, – сказал он. – Это имеет смысл а опять же".

Он помолчал, затем спросил: "Откуда ты получил всё это знание? Ты тоже много путешествовал?"

"Да, приходилось, – сказал я. – Возможно не по сотне стран, как ты, но достаточно. Только мои познания проистекают не столько из моих путешествий, как из того, что я услышал от моего духовного учителя, Шрилы Прабхупады".

Я начал конспектировать наш разговор.

"Что ты делаешь?" – спросил он.

"Записываю нашу беседу, – ответил я. – Если не сделаю этого, то быстро её забуду. Я веду дневник".

Он выглядел немного озадаченным: "Почему наша беседа так важна для тебя?"

"Поделюсь ею с другими, – сказал я с улыбкой. – Я регулярно рассылаю свой дневник получателям по Интернет".

"Ты, должно быть, хорошо известен", – сказал он. "Полагаю, да" – сказал я.

"Мне хотелось бы быть известным, – сказал он. – Это то, чего у меня в жизни не было".

"Нет, тебе бы не понравилось", – сказал я.

Он удивился: "Не понравилось?"

"Мирское богатство не принесло тебе продолжительного удовлетворения, – пояснил я, – не даст его и слава. Это более тонкое материальное наслаждение, но всё материальное – одинаково".

"Это точно, – поддакнул он, кивая головой. – Всё, что ты говоришь – истинно".

"Это потому, что у меня есть духовный учитель", – ответил я.

Он начал взволнованно говорить: "После Украины я еду в Молдову, – сказал он, – потом в Румынию и Болгарию. Летом я планирую отправиться в Африку и в Конго. Затем я надеюсь осенью вернуться в Индию. Я слышал, что в это время Индия очень красива".

"Время бежит, – сказал я. – Тебе, в лучшем случае, осталось пятнадцать-двадцать лет".

"Что ты имеешь в виду?"

"Мы оба путешествуем уже по тридцать пять лет, – сказал я, – но вскоре придёт время умирать. Ты готов к смерти? За все свои путешествия ты узнал, что происходит после смерти?"

"Нет", – ответил он с немного смущённым видом.

"Эта тема – только начало духовного знания, – сказал я. – Возможно, тебе следует изменить свой подход к познанию духовной жизни".

Тут стюардесса объявила через динамик, что самолёт вот-вот приземлится. Беседа почти подошла к концу.

"Куда я отправлюсь после смерти?" – спросил он. Его голос был на грани отчаяния.

"Это зависит от состояния твоего сознания в момент смерти, – сказал я. – Ты можешь спуститься в животные формы, возродиться в человеческой форме жизни или вернуться в духовный мир".

"Этому ты тоже научился от духовного учителя?" – спросил он.

"Ну не в такси же я этому узнал", – ответил я, не сумев удержаться от улыбки.

Наш самолёт приземлился и бежал к аэропорту. Сосед затих. Повернувшись ко мне через несколько минут, он сказал: "Наши жизни похожи, это факт. Мы родились в один год, принадлежали одному поколению, слушали одинаковую музыку и путешествовали по одним и тем же местам".

Он повернулся, чтобы взглянуть в окно, и я законспектировал его слова в блокнот. "В чём мы схожи, – проговорил он, продолжая смотреть наружу, – это в том, что мы оба ищем духовности".

Он повернулся ко мне. "Но разница, – сказал он медленно, – в том, что ты нашёл то, что я искал".

"Разница, мой друг, – сказал я, – в том, что я нашёл духовного учителя".

Его глаза широко открылись, когда он вдруг понял, на что я всё время делал акцент. "Да, теперь мне ясно, – тихо сказал он. – Вот, что я упустил: духовного учителя".

Самолёт остановился полностью, и пассажиры были заняты сбором вещей и готовились к выходу.

"Но ещё не слишком поздно", – сказал я.

Я быстро записал мой е-майл адрес и вручил ему. "Это мой е-майл, – сказал я, – напиши мне".

Я положил руку ему на плечо. "Обещаю, – сказал я, – что поделюсь с тобой всем, чему научился от него".

Он на мгновение закрыл глаза и кивнул головой: "Спасибо. Думаю, мои поиски, наконец, закончились".

Я улыбнулся. "Это больше похоже на новое начало, – ответил я. – Только теперь у тебя есть Шрила Прабхупада, и он укажет тебе путь".

Я подумал о наставлениях Шрилы Прабхупады в Шри Ишопанишад:

"Если Вы хотите достичь знания с помощью личных усилий, используя свои несовершенные чувства, то никогда не придёте к правильному заключению. Это невозможно. В Брахма-самхите есть утверждение: "Сядь на самолёт, летящий со скоростью ума". Наши материальные самолёты могут двигаться со скоростью две тысячи миль в час, но какова скорость ума? Вы сидите дома, думаете об Индии, которая, скажем, находится за десять тысяч миль, и она тут же находится в вашем доме. Ваш ум отправился туда. Скорость ума так велика. Поэтому говорится "Если вы путешествуете с этой скоростью миллионы лет, то обнаружите, что духовное небо бесконечно". Невозможно даже приблизиться к нему. Поэтому, Веды предписывают, что каждый должен обратиться – использовано слово "непременно" – к истинному духовному учителю, гуру".

Глава 9

24-25 мая 2005

В служении Ему

На фестиваль в Днепропетровске, одном из крупных украинских городов, риехало больше тысячи преданных. Это был трёхдневный праздник: день рославления Шрилы Прабхупады, День Явления Господа Нрисимхадева и мой день ождения. А также, исполнился 18-й год моего служения в качестве духовного учителя.

Утром в день празднования моей Вйаса-пуджи, я проверил список своих чеников. Было больше двух тысяч. Хотя, все ни, конечно, знают меня, я, возможно, не всегда помню каждого в тдельности. Сделав глубокий вздох, я подумал: "Нелёгкое служение, верно? Но то приказ моего Гуру Махараджа".

Среди тех, кто назовёт меня недостаточно квалифицированным, я буду первым, о, опять же, у меня есть вера в слова рилы Прабхупады: "Вместе с наставлениями духовного учителя приходит и пособность следовать им". Вишнуджана Махараджа кратко поделился со мной тими словами вскоре после моего присоединения к движению. Это были слова из исьма Шрилы Прабхупады; и они продолжают вести меня и поныне.

Множество раз я убеждался в истинности этих слов, начиная с моей первой должности лидера санкиртаны, затем посвящённого брахмана, президента храма, регионального секретаря, и, в конечном счёте, саннйаси. Я знаю, что не обладаю должными качествами, но могущество преданного служения и милость моего духовного учителя тем или иным способом дают мне возможность выполнять эти обязанности. И моя способность до какой-то степени играть роль гуру – лишь ещё одно доказательство беспричинной милости моего духовного учителя.

Собираясь выйти из комнаты, чтобы отправиться на церемонию, я попросил ненадолго оставить меня одного. Распростёршись перед алтарём, я помолился Шриле Прабхупаде, чтобы никогда, даже на мгновение, не забывать, что его милость – это всё, из чего я состою. Я молился о чистоте, силе и мудрости продолжать бережно вести своих учеников к его лотосным стопам.

На следующий день я вылетел в Москву со своим учеником Уттама-шлокой дасом, который стал моим переводчиком на ближайшие три недели путешествий по России. Когда мы прибыли, меня удивило, что нас встречало всего четверо преданных, трое из которых было в мирской одежде.

В предыдущие года всегда были большие группы учеников, часто сотни, которые ждали встречи со мной в Москве. Одетые в яркие дхоти и сари, поющие мелодичные киртаны, они бросались вперёд с гирляндами и букетами цветов, обгоняя друг друга с желанием первыми поприветствовать меня. Лично я никогда не нуждался в таких приёмах, но испытывал наслаждение, наблюдая их энтузиазм в сознании Кришны – доказательство того, что они продвигаются в преданном служении. И был счастлив отвечать взаимностью на их любовные чувства.

Я обернулся к Уттама-шлоке: "Что случилось? Куда все подевались?"

"Это отпечаток времени, Шрила Гурудева, – сказал он. – Россия – и Москва в особенности – уже не та, что была, когда Вы приехали сюда впервые. Теперь Москва – богатый город, даже по западным меркам. В Москве живёт сорок восемь миллиардеров, а в Нью-Йорке, например, сорок три",

"Что ты имеешь в виду?" – спросил я, пока мы шли за багажом с четырьмя учениками, нервно идущими позади.

"Ну, – пояснил он, – похоже, роскошь сегодняшней Москвы сбила с толку некоторых преданных, и они пошли на уступки или вообще оставили сознание Кришны".

"Это правда, – подумал я. – То же самое происходит и во всём мире".

Но я, также, чувствовал и ответственность за их утрату веры и энтузиазма. "Я пренебрегал ими, – думал я, – проводя столько времени вдали от России. Сосредоточение на польском фестивальном туре означало, что мои посещения России стали редки".

Я обернулся на четвёрку преданных. "Иронично, правда, – подумал я. – Только вчера люди прославляли меня за моё служение в качестве гуру, а сегодня я ругаю себя за пренебрежение своими учениками".

Кроме того, мне не давал покоя факт, что основной причиной этой поездки был сбор средств.

Когда мы вышли из аэропорта, я повернулся к Уттама-шлоке. "Вероятно, пора прекратить инициации, – сказал я. – Мне следует сосредоточиться на тех учениках, которые у меня уже есть".

Следующий день был выходным, без публичных программ. Я работал над ответом на письма, которых в моём электронном ящике накопилось 1.074. Начав в 7 утра, я закончил в 10 вечера, ответив на 350 писем. Я мог бы просмотреть и больше, но хотел улучшить своё служение духовного учителя, поэтому потратил больше времени, отвечая на каждый вопрос в письме.

Следующим утром я встал рано, и начал собирать вещи к предстоящему перелёту. Стоя в предрассветных сумерках, я вдруг понял, что понятия не имею, куда предстоит лететь. Я оставил организацию поездок на усмотрение моего московского секретаря Джананивасы даса, но из-за плотного расписания у нас не было возможности встретиться или даже поговорить по телефону.

Джананиваса прибыл в 6 утра и вручил мне конверт. "Здесь билеты для Вас и Уттама-шлоки", – сказал он.

Я начал смеяться. "Спасибо, – сказал я, – но куда мы направляемся?" "Сначала Вы летите в Казань, – ответил он, – столицу Республики Татарстан. Это, в основном, мусульманский регион".

"Да?" – я перестал смеяться и посмотрел на Джананивасу, но не мог признаться, что было у меня на уме. Сколько денег смогу я собрать в мусульманской стране?

Но Джананиваса прочитал мои мысли. "Не тревожьтесь, – сказал он. – Местные преданные очень ждут Вас. Они обещали дать пожертвование на Ваш Польский Тур".

"Это очень милостиво с их стороны, – сказал я. – Поехали, уже пора".

Движение было не интенсивным, и мы быстро добрались до аэропорта Домодедово. Пока мы сидели в ожидании начала регистрации на рейс, я восхищался роскошным видом аэропорта. Налицо был контраст с прошлым, когда всё было бедным, серым и безжизненным. Уттама-шлока был прав, сказав, что Москва стала богатым городом. Отреставрированный аэропорт Домодедово, хоть и меньший по размеру, чем аэропорт Хитроу в Лондоне, был более привлекательным и имел больше удобств.

Он был светлым и сияющим, со множеством бутиков, предлагающих одежду и парфюм от ведущих дизайнеров. Были предусмотрены удобства для инвалидов, современные туалеты и – в абсолютном противоречии со старыми атеистическими временами – часовни для моления. Люди со всех концов России осматривали магазины или перекусывали в кафе.

Но никто не улыбался. В России, я заметил, люди часто выглядят строгими. Я повернулся к Уттама-шлоке: "Они, что специально стараются выглядеть суровыми?"

Он посмотрел на меня без улыбки. "Нет, – ответил он, – у них суровая жизнь. В их буднях за пределами этого аэропорта не слишком много блеска".

После проверки документов мы подошли на контроль безопасности. Мы положили сумки в рентген-машину, и таможенник отозвал нас в сторону. Пройдя несколько метров, он подвёл нас к большому аппарату, не меньше двух метров в высоту, и попросил меня войти внутрь. Я отскочил и сделал шаг назад.

"Что это?" – спросил я Уттама-шлоку.

Он переспросил охранника.

"Это рентгеновский аппарат, полностью сканирующий тело, – сказал Уттама-шлока. – Они хотят посмотреть, не везём ли мы бомбы".

"Бомбы? – переспросил я. – Внутри меня?"

"В прошлом году, – пояснил он, – несколько самолётов было взорвано террористами-смертниками. Они использовали пластиковую взрывчатку, скрытую в их телах, иногда, говорят, даже имплантированную под кожу. Поэтому российское правительство выпустило эти рентгеновские аппараты для сканирования подозрительных пассажиров. Офицер хочет, чтобы Вы вошли внутрь".

Когда я вошёл в аппарат, он начал гудеть, и через 45 секунд меня попросили выйти. Я тут же заглянул в компьютер посмотреть на своё отсканированное изображение. И спросил сидевшую у монитора женщину, приходилось ли ей находить бомбы, спрятанные в чьих-то телах.

Её лицо посерьёзнело: "Да, сэр, – ответила она, – и не раз".

Пока мы шли к выходу, я сказал Уттама-шлоке: "Я читал, что за последний год террористы взорвали в России только один самолёт".

"Было несколько, – ответил он, – но правительство не афиширует это. Они хотят защитить индустрию авиации от убытков. Что, произойдёт, если люди будут бояться летать?"

Через несколько часов мы приземлились в Казани, столице Татарстана. В аэропорту большая группа преданных встречала нас громким киртаном. Зал прибытия гудел от святых имён, а преданные бросились вперёд с гирляндами и цветами. Это напомнило мне старые дни в Москве.

Уттама-шлока подмигнул мне: "Казань не так богата, как Москва".

Мы вышли наружу. Пока я стоял у машины в ожидании Уттама-шлоки и нашего багажа, меня окружили преданные и любопытные. Там была милиция, бизнесмены, работники аэропорта, уборщицы, продавцы магазинов, прохожие, и даже несколько собак – и все смотрели на меня. Я чувствовал себя смущённым, поэтому посмотрел в небо. "Спасибо, Господь, – тихо произнёс я. – Ещё один громкий приём, но, пожалуй, хватит, довольно".

В машине я расспросил президента храма о Татарстане. "Это долгая история, – сказа он. – Культура сформировалась во времена вторжения монголов в 11-м столетии. Затем страна была обращена в ислам и оставалась так, пока в 18 веке не перешла под контроль России. Сейчас здесь поровну мусульман и православных. Здесь добывается большая часть нефти и природного газа, используемых в России.

"Казань – древняя столица татар, – продолжал он. – В этом году город отмечает своё тысячелетие. В рамках празднования городская администрация сняла фильм об истории Казани, и там есть сцена с Харинамой, идущей по улицам города".

"Удивительно!" – сказал я.

"В Казани миллион жителей, – продолжал он. – Существует своего рода соревнование, кто построит больше мест поклонения. В этом регионе Вы увидите больше церквей и мечетей, чем где бы то ни было в России".

Я сел и посмотрел на город. И не мог удержаться от шутки. "И какой процент людей – преданные Харе Кришна?"

"У нас здесь триста пятьдесят преданных" – ответил он.

Я откинулся в кресле. "Здесь я буду наслаждаться проповедью, – подумал я. – Это будет небольшой передышкой. Никто меня не знает. Я просто сыграю роль заезжего саннйаси. Это будет просто, как в добрые старые времена".

Но у президента храма были другие планы. "Махараджа, – сказал он, – у меня есть одна просьба. У Вас здесь много кандидатов в ученики, которых я бы рекомендовал на инициацию. Вы можете провести завтра огненное жертвоприношение и дать им посвящение?"

Я выпрямился. "Ученики? – переспросил я. Но я думал, что больше не…"

Тут я замолк и сел обратно. "Эй, – подумал я, – помнишь свои молитвы Шриле Прабхупаде на Украине перед алтарём? Они что, были просто болтовнёй? Ты забыл, что принятие учеников – твоё служение духовному учителю? Ты что, теперь собираешься отказаться от выполнения его приказа? "Вместе с наставлениями приходит и возможность выполнять их". Помнишь?"

Я посмотрел в окно. "Хорошо, – подумал я. – Мне просто нужно прилагать больше усилий. Мне нужно отладить свой график так, чтобы я смог больше путешествовать и уделять преданным внимание, в котором они нуждаются. И, самое главное, я должен стать более квалифицированным. Чтобы достичь этого я могу только просить о милости Шрилу Прабхупаду".

"Махараджа?" – позвал президент храма, пробудив меня от медитации.

"Да, – ответил я, – Завтра днём я дам посвящение этим преданным".

"Они будут так счастливы, – сказал он. – Они ждали этого много лет".

Машина свернула к месту парковки у дома. Там была ещё одна большая группа преданных, поющих киртан, и множество соседей, вышедших посмотреть, что происходит.

Я вышел из машины, и ведущий начал петь: "Джая Гурудева! Джая Гурудева! Джая Гурудева! Джая Гурудева!"

Закрыв глаза, я молил о милости собственного Гурудева.

"[Каждый] должен стараться помогать Господу в Его внешней деятельности по исправлению падших душ. Лишь по Его приказу следует становиться духовным учителем и сотрудничать с Господом. Никто не должен становиться духовным учителем ради личной выгоды, с материальными целями, использовать это как средство для заработка или улучшения условий жизни. Истинный духовный учитель, который смотрит на Верховного Господа, чтобы помогать Ему, в действительности, качественно равен Господу". [Шримад Бхагаватам 1.13.48]

Глава 10

26 мая – 1 июня 2005

Делясь удачей с другими

Мой трёхдневный визит в Татарстан пролетел незаметно. Говорится, что если то, чем вы заняты, доставляет наслаждение, время пролетает быстро, а если обязанности скучны или раздражают – время тянется. А я делал то, что нравится мне больше всего: делился своей удачей с другими.

Нескольким месяцами раньше я разговаривал со своим сыном Гаура Шакти дасом о том, что преданные моего поколения начинают покидать этот мир. "Ты жил такой насыщенной жизнью, – сказал он, – даже если бы тебе пришлось умереть сегодня – тебе не о чем сокрушаться".

Это правда. С момента прихода в сознание Кришны мне не приходилось бороться за средства к существованию. В действительности, Господь был более чем щедр, предоставляя всё необходимое для меня лично и для распространения Его движения.

И, с духовной точки зрения, я не могу даже приблизительно оценить милость, пролитую на меня Господом – мой духовный учитель, святые имена, общение с Вайшнавами, и любимые Божества – мои постоянные спутники. Но преданный никогда не должен думать, что эти дары предназначены для него одного. Ими следует делиться с другими.

"Преданный, получив посвящение от Господа или Его истинного представителя, очень серьёзно принимает воспевание славы Господа и путешествует по всему миру, чтобы другие также могли услышать о славе Бога, (Его) единственное занятие – воспевать и помнить святое имя, славу и игры Господа, и, в соответствии с личными способностями, распространять послание для блага других, не желая материальной выгоды для себя". [Шримад-Бхагаватам, 1.6.26, комментарий]

Испытывая благодарность, я изо всех сил пытался выполнять это наставление Шрилы Прабхупады, неся его милость по всему миру.

Во время таможенного досмотра в аэропорту перед следующим рейсом, служащий заглянул в мой паспорт. Там стояло 314 штампов прибытия-убытия плюс визы в 18 стран. Он рассмеялся: "Это Библия путешественника?"

Никто не спорит, путешествовать по всему миру очень интересно, но трепет приключений иногда сводится на нет сопутствующими неудобствами. Моё последовавшее путешествие стало тому подтверждением.

Аэропорт Казани в некотором смысле уникален: перед предъявлением сумок пассажиры должны сначала пройти полный личный досмотр. Когда мы с Уттама-шлокой дасом подошли к стойке регистрации, агент взяла наши билеты и быстро вручила нам посадочные талоны. И пригласила подойти следующих пассажиров.

Когда к стойке бросились стоявшие за нами, я обернулся к Уттама-шлоке. "Эй, – сказал я, – скажи ей, что она не проверила наш багаж".

Уттама-шлока вновь пробрался к стойке, задал вопрос, и тут же был оттеснён обратно.

"Она сказала, мы должны взять сумки с собой в самолёт", – сообщил он.

"Что? – переспросил я. – Тащить в самолёт весь багаж? Как это возможно?"

Проблема была в том, что у меня было с собой много вещей. Когда я езжу по России, я всегда привожу некоторые вещи, которые обычно не вожу с собой постоянно: хороший спальный мешок, матрас-пенку, подушку, личную посуду, лекарства и одежду для тёплой и холодной погоды. Это большая страна, охватывающая много временных зон.

Мы с Уттама-шлокой имели, наверное, тот ещё вид, подтаскивая вещи к воротам, ведущим на посадку. Мы прибыли туда как раз перед объявлением посадки на рейс. Поскольку мест для сидения предусмотрено не было, все пассажиры столпились перед дверью, с нетерпением надеясь первыми занять места в автобусе до самолёта. Везде громоздились горы багажа.

"Что дальше? – подумал я. – Как все мы умудримся поместиться в самолёт со всеми этими вещами?"

Через минуту без всякого объявления открылись двери, и обезумевшая толпа обрушилась на автобус. Мы с Уттама-шлокой были последними. Когда автобус подкатил к самолёту, произошла ещё одна сумасшедшая гонка. Мы снова оказались в конце.