Текст книги "Дневник странствующего проповедника 1-13"

Автор книги: Индрадьюмна Свами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 103 страниц)

Глава 13

Август 2009 «Нам очень повезло увидеть это!» – Только через мой труп! – кричала женщина в телефонную трубку. Уже с порога комнаты я мог слышать каждое слово, которое она говорила Нандини даси. – Никогда! Вы слышите? Никогда я не сдам вам в аренду свою школу! Даже через миллион лет! – с этими словами она бросила трубку. – О Господи, – вздохнул я. – Кто это был? – Директор школы, расположенной неподалеку от поля, где будет проходить Вудсток, – ответила Нандини. – Она отказывается сдать нам ее в аренду. Это проблема, потому что к нам на помощь приедут 400 преданных. – В прошлом году нам пришлось снять три школы, чтобы разместить всех преданных, – стал объяснять Джаятам даса. – Но в двух из них идет ремонт. Так что в этом году у нас есть только одна. – Каждый год я обращаюсь к этой женщине с просьбой снять ее школу, – продолжила Нандини, – и каждый год она категорически отказывает. Она считает нас опасной сектой. – И что же делать? – спросил я. – У меня есть последний вариант, – сказала Нандини. – Я попрошу мэра этого города поговорить с ней. Он наш друг. Может быть, он сможет повлиять на нее. На следующий день во время харинамы мне позвонила Нандини. – Школа наша! – прокричала она. – Директор согласилась? – поинтересовался я. – Не совсем, – ответила Нандини. – Мэр заставил ее сдать нам школу. Он пригрозил уволить ее, если она этого не сделает. Вышло не очень красиво, но это сработало. Через несколько дней наша команда из 250 человек покинула побережье Балтийского моря и отправилась на юго-запад к месту проведения фестиваля Вудсток. Еще через несколько дней к нам присоединились 150 преданных из Украины, России и стран Европы. – В этом году будет особенный Вудсток, – сказал Джаятам, начиная организационное собрание. – Одним из главных гостей будет Майкл Ленг – один из организаторов первого фестиваля Вудсток в Америке, проходившего 40 лет назад. – Здорово! – Сказал я. – А также, это пятнадцатый фестиваль Вудсток в Польше, – продолжил Джаятам. – Юрек Овщак, главный организатор, проводит масштабную рекламу. Людей ожидается больше, чем обычно. – Это двадцатая годовщина падения коммунизма, – добавила Нандини, – поэтому Юрек также пригласил Леха Валенсу, который много сделал для становления демократии в Польше, и позже стал президентом страны. – Все один к одному, – сказал я. Нашим ребятам из команды установки палаток и оборудования не занимать опыта, ведь они делают это с самого первого фестиваля Вудсток, поэтому Мирную Деревеньку Кришны собрали за несколько дней до начала фестиваля. Наш главный семидесятиметровый тент, а также 20 других палаток поменьше величественно возвышались на отведенном нам 1 акре земли. Но когда однажды утром мы приехали на поле, один преданный пожал плечами и сказал: – Ничего нового. Все выглядит как обычно. – Нельзя принимать это как должное, – сказал я. – Каждый год мы должны благодарить Кришну за возможность менять сердца сотен тысяч людей. Практически каждый, кто приедет на фестиваль, побывает в нашей деревне. Где еще преданные получат возможность проповедовать в таких масштабах? В первый день Юрек пригласил нас с красочной группой из 15 танцоров из Индии участвовать в церемонии открытия фестиваля на главной сцене. Когда мы пришли, 250 тысяч молодых людей уже собрались перед сценой. Мы постарались пробиться как можно ближе к краю сцены. Когда мимо нас проходили высокопоставленные гости, мой духовный брат Патита Павана дас заметил среди них Леха Валенсу и пожал ему руку. – Я американец, – сказал Патита Павана. – В Сан Франциско в Вашу честь назвали улицу. Валенса выглядел польщенным. Он пошел дальше, но движение застопорилось, и он остановился прямо передо мной. Я слышал, что он строгий католик и не очень расположен к нашему Движению, поэтому воспользовался возможностью попытаться наладить с ним контакт. – Мистер Валенса, – обратился я к нему, – это был смелый шаг с Вашей стороны – восстать против коммунистов. Ваше мужество помогло становлению демократии и свободы вероисповедания в этой стране. От лица нашего движения и от себя лично я бы хотел поблагодарить Вас. Он был удивлен и даже немного растерян, но уже через мгновение расслабился и улыбнулся. – Всегда к Вашим услугам, – ответил он. Через несколько минут с приветственной речью он обратился к огромной толпе молодых людей. По окончании выступления ему долго и с энтузиазмом аплодировали. Затем говорил другой высокопоставленный гость, и зрители тоже неистово аплодировали ему. В конце Юрек объявил об открытии фестиваля, и на сцене начала выступать рок-группа. Когда гости стали спускаться со сцены, я протянул руку человеку, который выступал после Леха Валенсы. – Харе Кришна, – сказал я. – Большое спасибо за Вашу замечательную речь. К моему удивлению он притянул меня к себе и поцеловал в щеку. – Я знаю, кто вы, – сказал он, – и я в курсе того, что вы делаете. Я хочу, чтобы вы знали, что я люблю вас и благодарен вам. С этими словами он удалился. Люди уходили со сцены, царила суета. Я поймал одного из техников сцены и показал на человека, который поцеловал меня. – Кто это? – спросил я. – Один из самых известных кинопродюсеров в Польше, – ответил он. Но когда он произносил имя, его голос заглушила выступающая группа. – Что ж, – подумал я, – кинопродюсер хорошо к нам относится. Возможно, Кришна снова сведет нас вместе. Каждый день мы открывали наша Деревеньку Кришны для посетителей в десять утра. Уже через несколько минут за прасадом к палатке Пища Мира выстраивались огромные очереди. Однажды, когда я сам участвовал в раздаче, ко мне подошел русский преданный. – Махараджа, – сказал он через переводчика, – тут в очереди стоит молодой человек, у него совсем нет денег. Он показал мне заламинированый лист старой бумаги и настаивает, что может есть столько, сколько захочет. Я взял этот листок и к своему удивлению обнаружил, что текст написан мной лично. Там стояла дата – 18 августа 2004 года, и было написано: «Дорогие Прабху, Этот парень мой друг. Сегодня во время Ратха Ятры он несколько часов подметал дорогу перед колесницей Господа Джаганнатхи. Он любит петь Харе Кришна и танцевать в экстазе. У него нет денег, поэтому, пожалуйста, пусть он во время фестиваля бесплатно ест столько прасада, сколько захочет. Индрадьюмна Свами.» – Я написал это пять лет назад, – сказал я. – Я сообщил ему об этом, – ответил преданный, – на что он возразил, что Вы сказали, что Ратха Ятра – это вечное шествие и поэтому бумага действительна вечно. – Тогда ладно, – рассмеялся я, – пусть теперь вечно ест у нас. Как и всегда, каждый день мы в течение нескольких часов проводили Ратха Ятру по дороге, проходящей через все поле. В какой-то момент на дороге собралась такая толпа, что мы целый час преодолевали расстояние в тридцать метров. Но нас это не тревожило. Мы просто пели еще громче и танцевали с еще большим энтузиазмом. А молодые люди присоединялись к нам. Однажды утром мы услышали, что Юрек сделал объявление на радио, телевидении и в газетах, чтобы люди больше не приезжали на Вудсток. – Сейчас здесь уже больше 450 тысяч человек, – сказал он. – Наша инфраструктура не позволяет принять большее количество. Оставайтесь дома, а позже услышите, что здесь происходило. – Наверное, поэтому столько молодых людей приходят за прасадом, – сказал я Джаятаму. – У нас никогда не было столько посетителей. Я еще ни разу не видел такие огромные очереди. Повара прикинули, что мы без труда раздадим больше 130 тысяч порций. – На самом деле есть еще одна причина, почему так много людей приходит к нам, – сказал Джаятам со смехом. – Они бойкотируют все остальные киоски с едой. – Правда? – удивился я. – Почему? – Когда владельцы киосков поняли, как много людей приехало в этом году, они взвинтили цены, – объяснил Джаятам. – Молодежи это не понравилось, поэтому они объявили им бойкот. А то, что в Мирной Деревеньке Кришны лучшая еда и цены недорогие – всем известно. Поэтому ребята либо приходят есть сюда, либо идут за три километра в город и покупают еду там. Как всегда, мы организовали различные развлечения. В наших маленьких палатках проводились уроки йоги, рисовали гопи-доты, продавали книги, давали консультации по астрологии, работали магазины и отвечали на вопросы. А по вечерам в нашей главной палатке со сцены выступали различные группы. Шесть тысяч человек набивались в палатку, чтобы послушать Мадхумангала даса и его панк-группу «Гага», играющую с начала 90-х. Он заставил их всех петь Харе Кришна и танцевать. Каждый вечер ББ Говинда Махараджа и его бхаджан группа «Шелковый Путь» выступали в палатке Мантра-Рок. Его киртаны уже стали легендой Вудстока, и поэтому каждый вечер в палатке было полно как преданных, так непреданных. Для меня самым приятным было видеть, как люди, проходя мимо, просто затягиваются в мелодичное пение Махараджа. В первый вечер я увидел трех женщин среднего возраста, стоявших у входа в палатку и посмеивавшихся над киртаном. Махараджа вел взрывной киртан, а три сотни преданных пели и танцевали вокруг палатки. На следующий вечер эти женщины пришли снова. Махараджа вел мелодичный киртан, а все присутствующие покачивались в такт музыке. Завороженные красотой зрелища, они вошли в палатку. Они стояли и смотрели на все происходящее на протяжении нескольких часов. А на третий вечер они пришли пораньше, и к началу киртана уже стояли в середине толпы. Они увидели на стене плакат с Харе Кришна маха-мантрой и – мои глаза широко раскрылись от удивления – стали подпевать со всеми остальными. Позже вечером я видел, как они безудержно танцевали в толпе. А в четвертый, последний вечер эти женщины пели громче всех и танцевали неистовее всех. Из-за своего возраста они привлекали внимание тех, кто проходил мимо палатки. Киртан продолжался до полуночи. Я не мог отвести от них глаз – с таким чувством они танцевали, поднимали вверх руки и пели во все горло. Когда киртан подходил к концу, в палатку вошли Джаятам и Нандини. Им многое пришлось сделать, чтобы организовать фестиваль, и я хотел, чтобы они увидели, как счастливы преданные и гости на киртане Махараджа. Я дал им знак подняться на сцену. – Разве это не чудо, Нандини? – спросил я. – Это сама суть, сердце нашего фестиваля. – Так и есть, – ответила она. Я показал ей тех самых трех женщин, которые пели и танцевали впереди. – Только посмотри на этих женщин, – сказал я. – Они были здесь четыре вечера подряд. Они полюбили киртан. – Я знаю, – ответила Нандини. – Откуда ты знаешь? – удивился я. – Видите вон ту, посередине? – улыбнулась Нандини. – Это директор большой школы, которую мы сейчас арендуем, та самая, которая отказывала нам в течение многих лет. А две другие – ее секретарши. Я потерял дар речи. – Как это произошло? – наконец смог вымолвить я. – Она была так враждебно настроена! – Сегодня утром она подошла ко мне поговорить, – сказала Нандини, продолжая улыбаться. – Она рассказала, что пришла к нам в деревеньку, чтобы найти повод отказать в аренде на следующий год. Она нашла много недостатков, но что-то случилось с ней, когда она стояла рядом с палаткой Мантра-Рок. Киртан Говинды Махараджа тронул ее до глубины души. Сначала она не хотела признать это, но что-то заставило ее прийти снова на следующий день. Она сказала, что его пение – самое прекрасное, что она когда-либо слышала, и она прониклась этим. – На третий день она решила проверить это на себе, и поэтому вместе со своими секретаршами встала в центре палатки. Когда начался киртан они увидели на стене слова Харе Кришна и стали подпевать. Неожиданно одна из наших девушек затянула их в киртан. Они полностью преобразились. Она сказала, что в следующем году мы можем использовать ее школу, и даже умоляла меня об этом. Когда ББ Говинда Махараджа постепенно подводил киртан к концу, я увидел как директор и ее секретарши, закрыв глаза, медленно покачивались вперед назад. Когда киртан закончился, никто из них не двинулся с места. Они просто стояли, наслаждаясь нектаром воспевания святых имен. – Вудсток был особенным в этом году, – сказал я Нандини, – но ничто не может сравниться с этой чудесной игрой святых имен. Нам очень повезло увидеть это! тунде тандавини ратим витануте тундавали лабдхайе карна крода кадамбини гхатайате карнарбудебхйах сприхам четах прангана сангини виджайате сарвендрийанам критим но джане джанита кийабдхир амритайх кришнети варна двайи Я не знаю, сколько нектара содержат эти два слога Криш-на. Когда я произношу святое имя Кришны, то, кажется, будто оно танцует у меня на устах. И тогда мне хочется, чтобы у меня было много-много ртов. А когда святое имя входит в мои уши, я хочу, чтобы у меня были миллионы ушей. А когда святое имя танцует в моем сердце, оно полностью покоряет мой ум и все чувства успокаиваются. [Видагдха-Мадхава 1.12]

Глава 14

7-23 августа 2009 «Настанут ли когда-нибудь эти чудесные дни?» После Вудстока мы вновь вернулись на побережье Балтийского моря и продолжили проводить фестивали. Мы были вымотаны, но решительно настроены выстоять последние семнадцать дней нашего тура. Конечно, это было нелегко, но радость, которую мы испытывали, делясь сознанием Кришны с тысячами людей, была сильнее и стоила всех аскез. Когда я дремал на следующее утро после нашего переезда, мне позвонил Джаятам. – Я разбудил Вас? – спросил он. – Все в порядке, – ответил я, приходя в себя. – Вчера поздно вечером мне позвонили из Национальной Полиции, – сказал он. Я тут же сел и окончательно проснулся. Ведь именно Национальная Полиция проводила в прошлом месяце обыск у нас в школе в поисках наркотиков. – Что на этот раз? – спросил я. – Не беспокойтесь, Шрила Гурудев, – рассмеялся Джаятам. – Им нужна наша помощь. Они арестовали человека из Непала, который нелегально въехал в страну, чтобы продавать бриллианты. Он говорит на хинди, и они спрашивали, может ли кто-нибудь из наших преданных из Индии помочь им с переводом. Если дело дойдет до суда, то они заплатят за перевод во время судебного процесса. – Это прекрасно, – сказал я. – Конечно же, я согласился, – продолжал Джаятам, – и они очень благодарны нам за помощь. – В любое время, – усмехнулся я. Погода стояла отличная, и последние фестивали проходили замечательно. Но все это время я думал о последней программе, которая должна была пройти в Колобджеге. Каким то непостижимым образом Нандини даси удалось уговорить городских чиновников дать нам разрешение на проведение второго фестиваля в пешеходной зоне рядом с пляжем. Трехдневный фестиваль выпал на последние выходные августа, после которых все отпускники разъезжаются по домам. Когда мы проводили харинаму на пляже в Колобджеге, все махали нам, а некоторые радостно приветствовали. Я повернулся к Гаура Хари дасу. – Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сказал я. – Это консервативный город, и здесь много пожилых людей. Каждый раз, проводя здесь фестивали, мы сталкиваемся с противостоянием. В этот момент ко мне подбежала одна из наших девушек и сказала: – Махараджа, за нашей харинамой идут три женщины, которые советуют всем выбрасывать наши приглашения. Они говорят, что мы опасная секта. – Не беспокойтесь, – ответил я. – Люди не будет принимать их всерьез. – Но они принимают, – ответила преданная. – Посмотрите. Я посмотрел вправо и увидел хорошо одетых женщин, которые пылко убеждали порвать наши приглашения, и к своему изумлению обнаружил, что некоторые люди рвали их и выбрасывали. Еще одна преданная подбежала ко мне и сказала: – Гуру Махараджа, кто-то плюнул в лицо Бхагавати даси. Что нам делать? Я постарался совладать с гневом. – Терпеть, – ответил я. – Нет смысла воевать с ними здесь на пляже на глазах у всех. Они скоро отстанут. Это нелегко – идти по горячему песку по многолюдному пляжу. Не думаю, что большинство людей поверят им. Так и случилось – спустя какое-то время я увидел, что несколько групп людей спорят с этими женщинами. Под напором толпы они отстали от нас, и вскоре совсем ушли с пляжа. – Это лучшее, на что мы могли надеяться, – сказал я Гаура Хари. – Люди встали на нашу защиту. Как изменились времена! Я устал и сел на песок, а харинама пошла дальше. Я услышал, как пожилой мужчина разговаривает со своей женой. – Посмотри на этих глупых людей, – сказал он. – Дни напролет они только поют и танцуют, и так каждый день! Его жена оторвала взгляд от газеты: – Вот если бы и нам так повезло. Мужчина потупил взор и замолчал. Хотя я отдыхал минут двадцать, мне не потребовалось много времени, чтобы догнать харинаму. Поскольку многие хотели сфотографироваться с преданными, они смогли пройти только метров пятьдесят. Когда мы вышли с пляжа в пешеходную зону, к одному из преданных подошел молодой человек. – Могу ли я одолжить вашу одежду? – спросил он. – Я наблюдал, с каким удовольствием люди с вами фотографируются. Я бы хотел одеться как вы и брать с людей деньги за фото со мной. Это помогло бы мне оплатить учебу в колледже. Мы почти неделю проводили харинамы, рекламируя фестиваль, и вот, наконец, настал тот день. Поскольку все мы очень устали, нашей команде потребовалось много времени, чтобы установить палаточный городок, и программа началась с опозданием. В любое другое время меня бы это обеспокоило, но, приняв во внимание тот факт, что они уже пятьдесят раз подряд собирали и разбирали палатки, я не сказал ни слова. Вместо этого я похвалил их. Они были хребтом нашего фестиваля, и я сказал им об этом. Постепенно подходили люди, и я заметил маленькую девочку, которая стояла около сцены и плакала. Я подошел к ней, и тут появилась ее мама. – Какие-нибудь проблемы? – спросил я. – Да, – ответила мама. – Моя дочь, Агнешка, плачет, потому что боится, что не выиграет сари в танцевальном конкурсе. Мы приходим на ваш фестиваль уже четвертый год подряд, и она еще ни разу не выиграла. – Это не проблема, – сказал я. – Это наш последний фестиваль в этом году, и у нас осталось несколько лишних сари. Пойдемте, она сможет выбрать себе одно из них. Я взял Агнешку за руку, и мы с ней и ее мамой пошли в палатку Индийской моды, где Агнешка выбрала себе красивое богатое сари. – У нее хороший вкус, – сказала с улыбкой ее мама. Одна из наших девушек помогла ей надеть сари, и мне в голову пришла еще одна идея. – Мне кажется, что тебе еще нужны подходящие браслеты, – сказал я. Мы направились в палатку, где продавались украшения, и она выбрала себе там браслеты, ожерелье и кольцо. Также я подарил ей куклу Кришны, маленького мраморного слоника, шляпу от солнца и сумочку, куда она могла бы все сложить. – Спасибо, сэр, – сказала она, когда мы вышли из палатки. – А у Вас не будет неприятностей? – Нет, – улыбнулся я. – Я здесь главный. Мама Агнешки сказала, что хочет купить себе сумочку, и я предложил отвести Агнешку в палатку, где рисовали гопидоты. Через сорок пять минут Агнешка выглядела впечатляюще: ее лицо украшали гопидоты, а руки были покрыты узорами нанесенными хной. Ее мать вернулась с мужем и еще одной парой. По внешнему виду ее мужа – он был хорошо одет и носил дорогие часы – я понял, что это влиятельный человек. Он вытащил бумажник. – Во сколько мне все это обойдется? – надменно спросил он. – Ни во сколько, сэр, – ответил я. – Это наш подарок Вашей дочери. – Ничего бесплатного не бывает, – возразил он. – Итак, сколько? – Честно, – ответил я. – Мы просто хотели порадовать ее. – Ну что ж, тогда… – он начал говорить и осекся. Он посмотрел на свою столь прекрасно одетую дочку, прочистил горло и продолжил. – Я этого не забуду, сэр. – Пойдем, – подозвал он Агнешку. – Скоро начнется кукольное представление. Когда они ушли, я повернулся к их спутникам. – Извините, – сказал я. – Кто этот мужчина? – Вы не поверите, если скажем, – улыбнулась женщина, и они поспешили за своими друзьями. – Господь действует мистическим образом, – подумал я. – Кем бы ни был этот господин, когда-нибудь, где-нибудь он отплатит за услугу. Он поможет преданным и встанет на их защиту в нужный момент, поддержит какой-нибудь важный проект или решит в нашу пользу дело в суде. Кто знает? Когда я прогуливался по фестивальной площадке и проходил мимо палатки с книгами, оттуда выскочил мужчина. -Свами, – обратился он ко мне, – подпишите мне, пожалуйста, Бхагавад-гиту. Я сделал небольшую надпись на внутренней стороне обложки. – Вы уже сталкивались с Гитой раньше? – спросил я. – О да, – ответил он. – Я купил вашу Гиту в 1992 на юге Польши. Меня всегда интересовала философия, но когда я прочитал Гиту в переводе Вашего духовного учителя, то понял, что ни одна философия мира не может сравниться с ней. – Благодарю вас, – сказал я. – Вы бывали в наших храмах? – Не доводилось, – ответил он. – А с преданными поддерживаете связь? – спросил я. – Нет, – ответил он. – Сегодня я второй раз в жизни встретился с вами. Первый раз был, когда я купил книгу. А эта – для друга. – Вы не видели нас с 1992 года? – удивился я. – Так и есть, – подтвердил он. – Я был просто счастлив, когда сегодня на пляже мне дали приглашение. – Чем Вы зарабатываете на жизнь? – поинтересовался я. – Я профессиональный художник, – ответил он. – И я дважды в неделю преподаю Гиту у себя дома, в Германии. Я делаю это уже с 1993 года. В своих лекциях я всегда основываюсь на том, что Кришна является верховным, а все остальные методы самосознания, такие как йога, гьяна и понимание брахмана – вторичны по отношению к бхакти. – Я потрясен, – сказал я. – Но знаете, – продолжил он, – единственная причина, почему меня никто не смог победить в философских дебатах, это то, что я понимаю Гиту Прабхупады сердцем. Это совершенная философия. Как только мы завершили беседу, ко мне подошел пожилой человек. – Я живу здесь, через дорогу, уже десять лет, – сказал он. – Каждое лето вы проводите здесь свои фестивали, и я уже десять лет слышу одну и ту же песню, Харе Кришна. Мне кажется, она повлияла на меня, поэтому я хотел бы узнать, что она означает, и о чем весь этот фестиваль. Можете мне показать? – С удовольствием, – ответил я. Я показал ему несколько палаток и выставок, а потом привел к главной сцене. Трубхуванешвара дас, наш конферансье, как раз приглашал детей на сцену, где они вместе с ним разучивали песню о Кришне. Это одна из самых популярных частей программы. Я насчитал на сцене 54 ребенка. Было очень трогательно, когда он спрашивал их о фестивале. Мы с гостем стояли и смотрели, а Трибхуванешвара обратился к девятилетнему мальчику. – Что тебе больше всего понравилось на фестивале? – спросил он. – Кукольный спектакль, – ответил мальчик. Потом он обратился к его младшей сестре. – А тебе? – спросил он. – Что тебе больше всего понравилось? – Танцы, – ответила она. Затем он повернулся к четырехлетней девочке. – А что тебе понравилось? – спросил он у нее. – Не знаю, – ответила она, – но моя бабушка хочет, чтобы ей вернули деньги. Зрители рассмеялись. На горизонте стали собираться тучи. Трибхуванешвара повернулся к шестилетнему мальчику и спросил: – Как думаешь, пойдет сейчас дождь? – Нет, – ответил мальчик. – Не беспокойтесь. Это ночные облака. В конце он объявил детям, что сейчас будет песня о Кришне. Потом он повернулся к пятилетней девочке. – Ты знаешь, что означает слово «конец»? – спросил он. – Да, – ответила девочка. – «Конец» означает, что нужно уйти из зоопарка пока светло. А иначе дикие животные выйдут из своих клеток и съедят вас. И снова зрители взорвались смехом. Хотя детская программа проста и всегда проходит экспромтом, успех фестиваля во многом зависит от того, как она прошла. Если детям понравилась программа, то и их родители останутся довольны. Это соответствует просьбе Шрилы Прабхупады: «Придумывайте новые способы распространения движения сознания Кришны». По мере того, как вечер близился к завершению, я заметил, что многие преданные стараются скрыть свои слезы. Мужчины, женщины, дети – все чувствовали одно и то же – то, что мы любим больше всего, подходит к концу. Прожив несколько месяцев с ощущением счастья от распространения сознания Кришны, преданным было сложно совладать с эмоциями. В какой-то момент я почувствовал, что мои глаза тоже наполняются слезами, и спрятался в тени сцены, чтобы меня никто не видел. Все мы, триста человек, совершали различное служение, чтобы донести сознание Кришны сотням тысяч людей, которые воспринимали Кришну в разных проявлениях: взрослые – через спектакли; молодые люди – через театральную постановку по Бхагавад-гите, боевые искусства и уроки йоги; дети – через наряды, гопи-доты и кукольные представления. И все без исключения по достоинству оценили Его в форме прасада. Наконец пришло время моей лекции. Я боялся, что не смогу сдержать чувств, поэтому был краток, а затем позвал всех преданных на сцену на прощальный киртан. В то же мгновение дети подбежали к сцене, девочки надеялись выиграть сари. Когода я увидел Агнешку, танцующую в новом сари, с сияющей улыбкой до ушей, я помахал ей, и она помахала мне в ответ. Неподалеку, в первом ряду сидел ее отец. Когда наши глаза встретились, он кивнул и улыбнулся. – Хотя до сегодняшнего дня мы не встречались, – подумал я, – у нас сложились теплые отношения, которые, без сомнения, проявятся однажды самым чудесным образом. Какое же это чудо – сознание Кришны! Когда я начал киртан, все шестьсот зрителей ещё оставались на своих местах. Я с трудом сдерживался, поэтому первые десять минут пел, закрыв глаза. Когда я открыл их, то к своему удивлению увидел, что многие родители встали со скамеек и танцуют со своими детьми. Такого еще никогда не было. Потом, посмотрев на толпу, я неожиданно понял, что именно здесь мы проводили первый фестиваль под открытым небом шестнадцать лет назад. Летом 1993 года мы провели харинаму на пляже Колобджега, приглашая всех на свою программу в зале. Но когда мы вышли с пляжа в пешеходную зону, то остановились в месте, где мы сейчас пели, и там собралась толпа в четыреста человек. Без подготовки мы показали спектакль Рамаяна, танец бхарат-натьям, раздали сладости, а я дал лекцию. Толпа требовала продолжения, и мы проводили киртан до темноты. Когда мы вернулись на базу, то решили начать проводить такие программы. На следующем фестивале в городском парке неподалеку мы собрали три тысячи зрителей. Вспомнив место, где зародились наши фестивали, я подумал, как сильно они изменились. Я даже не мог представить, насколько все это разовьется. Одно, тем не менее, осталось прежним – люди. С самого начала они проявляли живой интерес, и все двадцать лет они приходили толпами. Без них наши фестивали не имели бы смысла. Завершая киртан, я мысленно принес поклоны своему духовному учителю, предыдущим ачарьям, святому имени и преданным тура. И каждой душе, которая приходила на наши фестивали. Когда киртан закончился, никто не двинулся с места и не сказал ни слова. Наш фестиваль – наша жизнь и душа – закончился. У всех у нас была одна причиняющая боль мысль: нам придется ждать целый год того момента, когда мы вновь увидим побережье Балтийского моря, над которым раздаются святые имена. Когда мы молча шли к своим автобусам, я понял: «Что-то подобное произошло в мире, когда Господь Чайтанья ушел, и пение святых имен затихло. Это благословение – испытать подобные эмоции. Такие переживания ведут нас, незрелых преданных, в правильном направлении». абхивьякто ятра друта канакагауро харирабхун махимна тасьяива пранаярасамагнам джагадабхут абхудуччаируччаистумулахари санкиртана видхих са калах ким бхуйо 'пьяхаха париварттета мадхурах «Когда Гаура Хари, сиящий как расплавленное золото, явил Себя этому миру, вся вселенная, вдохновленная Им, погрузилась в нектар любви к Шри Кришне. Тогда главным ритуалом стал самый возвышенный метод – громкое воспевание святого имени Господа. Увы! Настанут ли когда-нибудь эти чудесные дни?» [Прабходхананда Сарасвати, Шри Чайтанья Чандрамрита, текст 139]

Глава 15

24 августа – 1 сентября 2009 Йог На следующий день после нашего последнего фестиваля в Польше, я сел на самолет до Индии и на следующее утро уже был в Дели. Я спускался по лестнице, направляясь к Таможне и Службе Иммиграционного Контроля, как вдруг мои колени подогнулись, и я начал падать. Крупный мужчина сзади подхватил меня в последний момент. – С вами все в порядке, приятель? – спросил он, помогая мне преодолеть последние ступеньки. – Спасибо, – ответил я. – Все в порядке. Скорее всего, это из-за долгого полета. Это было не так. Я знал, что это два с половиной месяца тура фестивалей в Польше брали свое. Я закончил последнюю харинаму раньше, чем обычно, и сказал всем возвращаться на фестивальную площадку. Впервые за 38 лет я был не в состоянии сделать хотя бы еще один шаг. И именно тогда я решил не ехать в Россию, как планировал раньше, а отправиться во Вриндаван и там поправить свое здоровье, а также читать и повторять мантру. Я продолжил свой путь к Службе Иммиграции и Таможне. – Такова жизнь, – думал я, приходя в себя. – Я старею. Шрила Прабхупада так говорил о старости во время прогулки с учениками по пляжу в Джаганнатха Пури: – Здесь я прыгал, – он рассмеялся. – Я приезжал сюда в 1920 или 1921… Я приехал после того, как сдал экзамены. Я был очень рад и поэтому прыгал. Прошло 57 лет… Теперь я хожу с палочкой… Тело изменилось. [Шрила Прабхупада-лиламрита, Том 6, Глава 7] В аэропорту меня встретил мой ученик Нароттама Дас Тхакура дас. – Еще рано, – сказал я ему, – но мне не хочется сидеть в машине еще четыре часа по пути во Вриндаван. Я бы лучше погулял по парку в Дели и почитал джапу. Кроме того, мне нужно кое-что купить, прежде чем мы поедем. Через час мы гуляли по живописному парку. Уже целую неделю шел дождь, поэтому все было свежим и зеленым. Повсюду летали экзотические птицы, а в прудах цвели желтые и розовые лотосы. Кто-то прогуливался, кто-то совершал пробежку, а некоторые выполняли групповые упражнения. – На Западе этот парк назвали бы Ботаническим Садом, – сказал я Нароттаму, – и на его содержание уходили бы сотни тысяч долларов. А здесь это просто частичка природной красоты Индии. Через некоторое время мы подошли к небольшой рощице. Я взглянул на нее мельком, а потом пригляделся. – Нароттама, кто-то занимается медитацией в той рощице? – спросил я. Нароттама прищурился. – Похоже на то, Шрила Гурудева, – ответил он. – Классическая картина, – сказал я, доставая фотоаппарат, – старые деревья, озеро с лотосами… Когда я навел резкость и скомпоновал кадр, я увидел, что это не обычный практикующий, а серьезный йог. Асана, которую он делал, была чрезвычайно сложной, а выглядел он как мудрец древности. Он был худой с белыми волнистыми волосами, а взгляд его пронизывающих зеленых глаз, казалось, был обращен вглубь себя, а не вовне. Застыв в позе, он не двигался ни на дюйм, казалось, что он забыл обо всем вокруг. Он медленно менял асаны, выполняя свой ежедневный комплекс. Сделав несколько фото, я дождался, пока он, как мне показалось, закончил свои упражнения, и подошел к роще. – Простите, сэр – обратился я к нему, когда он медленно открыл глаза. – Вы занимаетесь здесь йогой каждый день? – Да, – ответил он, – 8-10 часов в день. – Как давно Вы это уже делаете? – спросил я. Он задумался на мгновение, а затем ответил: – Сорок лет. – Поразительно, – удивился я. – Сорок лет по десять часов в день. Вы работаете? – Это и есть моя работа, – ответил он, – освободиться из самсары, круговорота рождения и смерти. – Понимаю, – сказал я, – но в основном йоги живут в Гималаях, а не в таких больших городах, как Дели. – Когда уходишь в себя, это не имеет значения, – пояснил он. – А Вы бывали в Гималаях, в Хришикеше или Харидваре? – спросил я. – Нет, – ответил он. – Я никогда не выезжал из Дели. – Интересно, – сказал я и взглянул на Нароттама, который стоял рядом со мной, открыв рот. – А как Вы начали заниматься йогой? – Я встретил своего гуру в этом самом месте, когда мне было девять, – сказал он. – Он спустился с Гималаев и направлялся на Кумбха-мелу в Праяг. – Я играл со своими друзьями и увидел, как он медитирует. Мои друзья стали смеяться над ним, а мне стало любопытно. Когда они ушли, я сел рядом с ним, и мы обсуждали духовные темы. Я всегда интересовался подобными вещами, даже когда был совсем маленьким. – Он милостиво провел здесь несколько недель и научил меня многому из того, что знал. Я быстро освоил многие йогические асаны. Это было естественно для меня. Он сказал, что если я буду серьезен и продолжу практиковать, то однажды я увижу Параматму, Господа находящегося в моем сердце. С тех пор я каждый день прихожу сюда и медитирую. – А Вы закончили школу? – спросил я. – Нет, – рассмеялся он. – В школу я так и не вернулся. Я живу в маленькой комнате поблизости. Иногда я хожу в другие районы Дели и обучаю йоге. – Вы увидели Параматму? – поинтересовался я. – Еще нет, – ответил он и закрыл глаза, возвращаясь к медитации. – Простите, – сказал я. – Мне интересно… Он снова открыл глаза. – Какие писания Вы изучаете? – спросил я. – Йога Сутры Патанджали, – ответил он. Он расслабился на мгновение. – А Вы? – спросил он. – Какие писания изучаете? – Бхагавад-гиту и Шримад-Бхагаватам, – ответил я. – Можете что-нибудь процитировать? – попросил он. – Да, конечно, – я задумался на мгновение, подбирая текст, подходящий теме разговора, а затем процитировал следующий стих: ваданти тат таттва видас таттвам йадж гйанам адвайам брахмети параматмети бхагаван ити шабдйате «Сведущие трансценденталисты, познавшие Абсолютную Истину, называют эту недвойственную субстанцию Брахманом, Параматмой или Бхагаваном». [Шримад-Бхагаватам 1.2.11] – Я читал его недавно, – сказал он. – В Йога Сутрах Патанджали? – спросил я. – Нет, – ответил он, – в Бхагаватам. Он взял книгу, которая лежала рядом с ним. – Мне ее дал один садху несколько месяцев назад. Она мне очень нравится. На самом деле, прошлой ночью мне приснился Господь Кришна. Он рассмеялся, а затем добавил: – А сейчас ко мне пришли преданные Господа Кришны. – Баба, как Вас зовут? – спросил я. – Ом Пракаш, – ответил он. И тут на меня снизошло вдохновение. – Ом Пракаш, Почему бы Вам не поехать с нами во Вриндаван? – предложил я ему. – Мы выезжаем через несколько часов. Вриндаван – одно из самых святых мест в Индии, и он расположен всего в девяносто милях отсюда по пути в Агру. Я не могу представить себе, что за все эти годы Вы там ни разу не были. – Здесь или там, нет никакой разницы, – сказал он, готовясь продолжить свои упражнения. – Это так, – согласился я. – Можно получать духовное вдохновение, если знать как, но в тоже время, место, где Верховный Господь явился и являл Свои игры, наполнено духовной энергией, особенно Вриндаван. Любой с легкостью может обрести там любовь к Богу. Густые седые брови Ом Пракаша поползли вверх. – Я буду заботиться о Вас там, – добавил я. – Я сделаю это как служение садху. Он встал. – Хорошо, – сказал он. – Я готов отправляться сейчас же. Куда идти? – Как? Прямо сию секунду? – изумился я. – Если Вы не можете подождать нас, то вот вам триста рупий. Здесь около дороги есть автобусная остановка. Он взял деньги своим чадаром. – Наверное, не хотел касаться их руками, – подумал я. – Нам еще нужно кое-что сделать в Дели, прежде чем мы поедем, – сказал я. – Встретимся там после обеда. Вот номер телефона Нароттама. Позвоните нам с тсаксофона, когда приедете. Я записал номер телефона Нароттама на листке из блокнота и протянул ему. Он наклонился, собрал свои вещи, аккуратно завернул их в ткань и направился к выходу из парка. – Это Индия, – сказал я Нароттаму, и мы посмотрели ему вслед. – Только здесь можно встретить таких людей, как он, которые в одну секунду могут собраться и неожиданно поехать куда угодно. Это невероятно. Когда в десять утра магазины в Дели открылись, мы отправились за покупками. Через час телефон Нароттама зазвонил. Это был Ом Пракаш. – Он уже во Вриндаване, – сказал Нароттама. – Он поехал прямо туда. – Он целеустремленный человек, – улыбнулся я. – Он звонит из телефонной будки напротив храма ИСККОН, – продолжил Нароттама. – И спрашивает, что делать дальше. – Отправь его к дереву Кришна-Баларамы на парикрамной дороге, пусть ждет нас там, – сказал я. Мы встретились с Ом Пракашем во Вриндаване после обеда. Как я и ожидал, он был погружен в медитацию. – Сними ему комнату в той же гостинице, где ты живешь, и обеспечь прасадом, – попросил я Нароттама. Я позвонил Нароттаму на следующее утро. – Как дела? – спросил я. – Мы встали еще до рассвета, – ответил Нароттама, – и уже побывали в семи главных храмах Вриндавана. – Великолепно, – сказал я. – Ом Пракашу нравится во Врадже? – Он испытывает благоговение. А сейчас мы идем совершать омовение в Ямуне, – сказал Нароттама. В тот же день за обедом Ом Пракаш внимательно изучал меня. – Вы не в очень хорошей форме, – сказал он, – выглядите изможденным, сутулитесь, круги под глазами. Почему? Я на мгновение задумался. – Вы сидели на одном месте и занимались йогой сорок лет, – сказал я. – А я все это время путешествовал на Западе, проповедуя Бхагавад-гиту. – Тогда я научу Вас йоге, – сказал он. – Это заметно улучшит Ваше состояние. У меня никогда не было желания заниматься йогой, но когда Ом Пракаш предложил научить меня, я согласился. Тем же вечером на веранде моего дома состоялось наше первое занятие. Вскоре стало очевидно, что он хочет поделиться со мной знанием об аштанга-йоге также сильно, как я с ним – бхакти-йогой. Одну за другой мы проходили классические йогические асаны. Но я не мог угнаться за ним. Он выглядел обеспокоенным. – Будьте терпеливы, – сказал я ему. – Вы начали заниматься йогой в девять лет, а я в шестьдесят. Позже, когда мы отдыхали после прасада, я заговорил с ним. – Ом Пракаш, Вы достигли совершенства в йоге, – сказал я, – но в Гите Кришна говорит: йогинам апи сарвешам мад-гатенантар-атмана шраддхаван бхаджате йо мам са ме йуктатамо матах И из всех йогов, тот, кто, обладая непоколебимой верой, всегда выполняет Мои указания, думает обо Мне в глубине своего сердца и служит Мне с любовью и преданностью, самым тесным образом связан со Мной в йоге и превосходит всех прочих трансценденталистов. Таково Мое мнение. [Бхагавад-гита 6.47] – С помощью гьяна-йоги и аштанга-йоги можно обрести божественное знание и мистическое могущество, – продолжил я. – Но этого недостаточно для того, чтобы достичь умиротворения. Душа жаждет любви или бхакти, а Кришна – высший Возлюбленный. Поэтому паломники приезжают сюда, во Вриндаван, чтобы найти Кришну. Ом Пракаш сидел в йогичекой позе с закрытыми глазами. – Ом Пракаш, понимаете? – спросил я. Он открыл глаза и посмотрел на прекрасные виды Вриндавана. Раздавался звон храмовых колоколов, кричали павлины, а поблизости садху пели бхаджаны. – Будьте терпеливы, – ответил он улыбаясь. – Вы начали заниматься бхакти в молодости, а я – в пятьдесят. На следующий день Нароттам снова водил Ом Пракаша по святым тиртхам Вриндавана. Они посетили много храмов, а также Расастали, место где проходит танец раса, и Вамшиват, где Кришна созывал гопи, играя на флейте. Когда вечером они вернулись, я почувствовал, что это паломничество оставило у Ом Пракаша неизгладимое впечатление. Но на утро во время прасада он не проронил ни слова. После завтрака я попросил его зайти ко мне в комнату. Мы сели, я взял его за руку и сказал: – Ом Пракаш, Вы уже в преклонном возрасте. У Вас нет ни семьи, ни имущества. Вы отречены, аскетичны и достигли совершенства в йоге. Я бы хотел помочь Вам найти комнату во Вриндаване, где Вы могли бы жить и стать сознающим Кришну. Вы сможете общаться с преданными Кришны и воспевать святые имена. Это естественный шаг для Вас. Я буду поддерживать Вас и помогать. К моему удивлению Ом Пракаш начал повторять Харе Кришна и делал это нескольько минут. Потом замолчал. – Мне понадобится какое-то время, – сказал он. Затем он встал, собрал свои вещи и направился к дверям также решительно, как когда покидал Дели. – Ом Пракаш! – позвал я его. – Вы куда? – Назад в парк, – ответил он, даже не повернув головы в мою сторону. Потом он остановился и посмотрел на меня через плечо. – Но однажды я вернусь. Ваш Вриндаван – особенное место. Я никогда не видел ничего подобного. гьятам канабхуджам матам паричитаиванвиксики шикшита мимамса видитаива санкхья шаранир йоге витирна матих ведантах паришилитах са рабхасам кинту спхуран мадхури дхара качана нандасуну мурали мач читтам акаршати «Я постиг философию параманавада Канады. Я изучил философию ньяя Гаутамы. Я знаю философию карма-мимамса Джаймини. Я уже прошел путь философии санкхья псевдо-Капилы. Я занимал свой ум философией йоги Патанджали. Я с рвением изучал философию Веданта Вьясы. Ничто из всего этого не привлекло меня. Мое сердце пленил сладостный поток из флейты Господа Нандасуну.» [Шри Сарвабхаума Бхаттачарья, цитата из Падьявали Шрилы Рупы Госвами, стих 100]