Текст книги "Миллстоун. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Анатолий Заклинский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 77 (всего у книги 92 страниц)
– Послушай! – Миллстоун встряхнул её за плечи, – ты должна собраться и отвести нас туда, где это произошло.
– Вам нельзя! – завопила старуха, – это ЕГО крест!
– Чей? – обернувшись, спросил Джон.
Он уже был готов вспылить. Его выводило из себя то, что он окружён женщинами, которые что-то знают, но по тем или иным причинам эта информация до него не доходит. Одна никак не может совладеть с собой и перестать истерить, другая бормочет что-то невразумительное о крестах. Вот и сейчас, получив конкретный вопрос, старуха осеклась и отступила назад. Она вообще никак не ответила Миллстоуну, как будто его тут не было.
– Хельга, ты можешь ответить? – попросила Долли.
Старуха заколебалась, как будто не хотела ничего говорить при посторонних.
– Просто не ходите никуда, – она резко покачала головой и оглядела темноту, простиравшуюся там, где заканчивался тусклый свет фонарей, висевших на веранде, – без вас разберутся.
Долли посмотрела на Джона, ожидая от него решения.
– Скажите мне, – он посмотрел на старуху, – что, чёрт подери, происходит?!
– Не надо чёрта! – злобно ругнулась старуха, – одного хватит.
– Ладно. Если никто не намерен мне нормально сказать, что происходит, я направлюсь туда сам. Энни, ты идёшь?
Девушка посмотрела с испугом сначала на него, потом на старуху. Та сжала руки в кулаки, как будто собиралась силой оставить всех здесь.
– Идите в дом!
– Я... Можно я не пойду. Это там, в гостинице.
Она указала пальцем вдоль тёмной улицы, где виднелись лишь рваные отметины одиноких фонарей. Это окончательно разозлило Джона. С какой стати она тогда прибежала сюда? Просто плакаться или чтобы ей помогли? Лично ему смерть Хуго не была важна. Он представлял примерный мотив, скудные следы, а так же то, что его груз уже там, где он не найдёт. Да и если найдёт, что с того?
– Я расскажу тебе. Только возвращайся в дом, – сказала Хельга, – уговори его не ходить.
Вторая фраза была адресована Долли. Та встревожилась не на шутку.
– Иди, – сказала она Энни, – мы сейчас.
Хозяйка взяла девушку под локоть и завела внутрь. Долли встала рядом с Джоном, закурила и воззрилась на него. Миллстоун тоже достал сигареты.
– Что думаешь?
– Думаю, за каким чёртом она притащилась к нам? И как она нас нашла вообще?
– Это я ей сказала. Жалко дуру стало. Как знала, что что-то случится.
– Ладно. Одним вопросом меньше, – Миллстоун поднёс к кончику сигареты пламя зажигалки.
– Нам-то чего с этого ублюдка? – Долли озвучила мысли Джона.
– Просто интересно.
– Здесь люди такие – если ты им не понравишься, не докажешь, что невиновен. И если она говорит, что не надо туда ходить, то не надо.
Она повернулась к нему и положила ладонь на грудь, как будто он рвался вперёд, а она хотела его остановить.
– Интересно, а кто тогда туда пойдёт? Здесь есть полиция?
Долли пожала плечами.
– Спросим у Хельги.
– Но странно всё, тебе не кажется?
– Что именно? – она убрала руку, но оставалась близко к Джону.
– Всё это. Груз, шаман этот, а потом убийство, да ещё и про крест этот.
– Каждый день где-то кого-то убивают, – спокойно заметила Долли.
Они молча стояли и курили. Тишину нарушил скрип двери. Появилась старуха и всё так же исподлобья посмотрела на них.
– Шли бы вы в дом, уже совсем темно.
– Идём.
Старуха скрылась, а Долли посмотрела на Джона. Хотел бы он увидеть место происшествия, но очень не хотелось быть записанным в преступники. Ведь действительно, местным не объяснишь, что ты умеешь хоть как-то вести расследование и можешь помочь. Вот уж где точно не хватало значка и отметки об особых полномочиях.
Из мыслей его снова вырвал скрип двери. На этот раз очень осторожный, и, скрипнув, дверь снова закрылась, а потом послышались тонкие звуки когтей, ударяющихся по Дереву. Везунчик замер рядом с Джоном и стал всматриваться в темноту. Пёс был встревожен, тут у Миллстоуна не возникло сомнений. Только вот, чем? Джон потрепал его по голове, но тот никак не отреагировал, а всё так же смотрел в темноту.
– Что ты там увидел? – первой спросила Долли.
На это Везунчик тоже никак не отреагировал, но через секунду вскочил, попятился назад и залаял. Это по-настоящему встревожило Миллстоуна, как будто кто-то действительно пришёл сюда. Не от того ли, что в доме находится человек, помеченный крестом? Хорошо, что Джон не был таким суеверным, и ему для уверенности хватало того, что в его кармане лежит заряженный пистолет.
– Идём? – спросила Долли, выкидывая окурок в темноту.
– Да.
Джон взял собаку за ошейник и потянул назад. Везунчик упирался, но подчинился, напоследок ещё несколько раз гавкнув.
Старуха ждала сразу за дверью. Она пропустила вошедших вперёд, после чего закрыла дверь на тяжёлый железный засов.
– Закройте у себя балконы и спускайтесь, сказала она, направившись на кухню.
К тому моменту, как Джон и Долли вернулись вниз, Энни уже была переодета, видимо, чтобы избавиться от злополучного креста. Она сидела за столом и стеклянными глазами смотрела перед собой. В руках у неё была кружка, от которой пахло травами и шёл лёгкий пар. Она сжимала её в ладонях, как будто пытаясь согреться. Её испуг постепенно сходил на нет, но разговаривать с ней всё ещё было рано.
Сидели молча. Когда Энни допила чай, Хельга проводила её в одну из комнат. Вернулась хозяйка спустя пять минут.
– Уснула.
– Ты прямо волшебница, – сказала Долли.
– Перепугал он её, всё. Долго теперь дрожать будет.
– О ком идёт речь? – спокойно спросил Джон.
Хозяйка посмотрела на него, как будто раздумывала, стоит ли с ним об этом говорить. Миллстоун же думал о её обещании всё рассказать.
– Чёрный человек, – сказала, наконец, старуха.
– Что это за чёрный человек? Это тот, из-за кого нам нельзя было идти туда?
– Да, – старуха многозначительно покачала головой.
– Вы обещали рассказать, если мы не пойдём. Мы не пошли.
– У нас уже давно поговаривали, что он скоро вернётся.
– Так кто он вообще? – спросила Долли.
– Дух пустыни. Злой дух, – ответила Хельга, – он приходит раз в сто лет, и ему всегда нужна чья-то душа. В этот раз он забрал чужака.
– Теперь можно не бояться? – спросил Джон, – раз он забрал того человека, то остальным ничто не угрожает?
– Я не знаю. Моя мать говорила, что всё зависит от того, насколько он голоден.
– То есть, одной души может и не хватить, – улыбнулся Джон, – если так, то он может попасться.
– Ещё никому не удавалось приблизиться к нему или поймать, – сказала хозяйка.
– А откуда тогда известно, что это именно чёрный человек?
– Так говорят Толхо. Это их предки когда-то совершили что-то, чем разгневали духов, поэтому они посылают чёрного человека.
– История стара как мир, – сказал Джон, – чёрный человек, темнота, духи.
– Это не шутки, – сказала Хельга.
– Хотя бы днём нам можно будет выходить? – поинтересовался Миллстоун.
– Днём можно. Ночью нет, пока он не уйдёт, потому что толхо не смогут его прогнать.
– Ладно, – сказал Джон, вставая, – значит, утром и пойдём, посмотрим, что там случилось. Хотя, что там к тому моменту останется? Ты идёшь спать?
– Нет. Я попозже, – ответила Долли.
– Хорошо. Доброй ночи.
Дружелюбно улыбнувшись хозяйке, Миллстоун направился к лестнице. Его слегка пошатывало. Несмотря на то, что он перестал пить, опьянение не спадало. Закрыв за собой дверь, он разделся и лёг на кровать. Ему думалось о том, насколько похожи суеверия всех, кого он встречает на пути. Если человека убили ночью, то это сделал злой дух. Можно подумать, что у простых двуногих не было ни единого мотива прирезать курьера, нёсшего какой-то товар. Видимо, на этот раз посылка оказалась особенно ценной, раз за неё пришлось поплатиться жизнью. Неизвестно только, кто именно убил Хуго – сами его клиенты, не желавшие платить или не хотевшие, чтобы кто-то кроме них знал эту тайну, или же их конкуренты, пожелавшие перехватить посылку.
Так или иначе, но улыбчивый курьер был мёртв. Впрочем, Миллстоуна это никак не касалось. Лишь профессиональный интерес и отсутствие других занятий позволяли ему думать об этом. Единственным же действительно заслуживающим внимания моментом был лай Везунчика. За всё время, которое Джон знал эту собаку, он слышал его голос лишь дважды. Может ли это означать, что эти два момента связаны?
На лестнице послышались осторожные шаги. Они стихли около двери соседней комнаты, но через секунду возобновились и приблизились к комнате Джона. Раздался тихий стук. Миллстоун нехотя встал с кровати, зажёг свет и подошёл к двери.
– Можно зайти? – шёпотом спросила Долли.
– Конечно, – сказал Джон, открывая перед ней дверь.
Пока Долли запирала вход, Джон надел брюки и рубашку.
– Я тебя не разбудила? – спросила девушка.
– Нет. Я ещё лежал.
Миллстоуну захотелось курить. Он подошёл к стулу, на спинке которого висела его куртка, и залез во внутренний карман.
– Сигареты заканчиваются, – сказал он, – скоро придётся курить что-то местное.
– Толхо выращивают хороший табак. Дальше до Айдена ничего другого не будет, а здесь он дешевле.
– Тогда завтра надо будет запастись.
Джон подошёл к двери, ведущей на веранду, и потянулся к засову.
– Ты правда туда пойдёшь? – встревоженно спросила Долли.
– Ты поверила своей бабушке? – спросил Миллстоун, отпирая дверь и выходя на воздух, – вроде, тебе не были свойственны суеверия.
– Она не будет говорить ничего просто так.
– То же самое я слышал всегда, когда мне рассказывали о духах и демонах. Видишь? Я жив. Кстати, собака внизу?
– Да. Хельга попросила оставить около двери. Вдруг, кто-то придёт.
– Ну ладно.
Джон оглядел кромешную темноту, в которой лишь едва угадывались очертания домов, расположенных на другой стороне улицы. На веранде одного из них тускло горел фонарь. Если забыть про него и не вглядываться, то можно решить, что впереди ничего нет, кроме почти осязаемой темноты.
Долли его немного встревожила своей переменой. Может быть, чем дальше они уходили от Раты, тем уязвимее она себя чувствовала? А тут ещё очень некстати духи и суеверия. Джон докурил сигарету и вернулся в комнату. Долли сидела, обняв себя за плечи, хотя внутри было совсем не холодно, а на ней была кофта на молнии.
– Может быть, тебе выпить? Успокоишься немного, – предложил Джон.
– Нет. Не хочу ничего.
Она положила голову на плечо Миллстоуна, сидевшего рядом. Джон приобнял её одной рукой, а она положила ладонь ему на грудь, одновременно находясь близко и в то же время отстраняя. Боясь испортить их отношения, Джон не проявил никакой инициативы.
Он проснулся от стука в дверь. Негромкого, но настойчивого, чтобы не разбудить никого на этаже, но и привлечь внимание того, кто находится в комнате. Долли, лежавшая рядом, тут же вскочила, поправила штаны, кофту и с испугом посмотрела на Джона, как будто у них что-то было этой ночью. Но потом она увидела, что Миллстоун тоже одет, и это окончательно её убедило. Она перевела глаза на дверь. Стучавший понимал, что жилец спит, и не уходил, продолжая негромко барабанить по двери. Это могла быть Хельга. Если она увидит здесь свою внучатую племянницу, ей будет не объяснить, что у них ничего не было.
За неимением других выходов, Долли бесшумно вышла на балкон, перед этим строго посмотрев на Джона и приложив палец к губам. Миллстоун не торопясь поднялся с кровати, размял слегка затёкшую шею и открыл дверь. На пороге действительно стояла Хельга.
– Ты не знаешь, где Долли? – спросила она.
– А у себя её нет? – спросил Джон.
– Нет. У неё пусто.
– Она любит куда-нибудь сходить рано утром.
– Никто не уходил.
– Вы могли не слышать.
В это время на лестнице раздались шаги. Долли, как ни в чём не бывало поднялась и спросила, что случилось.
– Где ты была? – с недоверием спросила Хельга.
– Хотела пройтись. Ты меня потеряла?
– Пойдём. Простите, – бросила старуха Миллстоуну перед тем, как вместе со своей внучатой племянницей направиться на лестницу.
Джон вернулся в комнату и принялся заправлять кровать. Быстро разобравшись с этим делом, он вышел на балкон и закурил. Но не успела сигарета догореть до половины, как в комнату без стука вошла Долли.
– Что такое? – спросил Джон, увидев, что она встревожена, хотя ещё несколько минут назад была вполне спокойна.
– Там пришли к тебе.
– Ко мне? – поднял брови Джон, – да я здесь кроме тебя никого не знаю.
– Это тот человек, которого мы встретили вчера.
– Иитху?
– Да.
– Интересно, что ему нужно? – Джон выбросил окурок в мусорное ведро, и направился вслед за Долли.
Шаман сидел за столом, аккуратно придерживаясь ладонями за край столешницы. Поверх той одежды, которая была на нём вчера, сегодня был накинут тонкий серый плащ – видимо, местным жителям нельзя было видеть Иитху в ритуальном наряде. Хозяйка стояла недалеко. Вид у неё был благоговейный, что подтверждало предположение Джона о том, что она придерживается местных верований. Увидев Миллстоуна, шаман устало улыбнулся и встал.
– А, вот вы. Я не совсем смог объяснить, кто мне нужен. Хорошо, что смог найти.
– Для чего я вам понадобился?
– Если можно, то я расскажу вам по дороге.
– Куда мы идём?
– Вы знаете. В то место, в которое ночью вы не пошли, – он посмотрел на Хельгу, и Джону стало понятно, что ему известны события прошедшей ночи.
– Я не пошёл, потому что это дело ко мне не относится. Я его не убивал – есть люди, которые видели меня в то время, когда это случилось.
– Я знаю, что вы его не убивали, но вы ошибаетесь в том, что это дело не касается вас. Я прошу вас сходить со мной. Я поговорю с вами по пути.
Джон посмотрел сначала на Долли, потом на Хельгу. Лицо старухи изображало строгость, как будто бы на просьбу местного шамана нельзя было отвечать ничем, кроме согласия. Долли же пребывала в замешательстве.
– Если вы опасаетесь меня, то можете позвать с собой кого-нибудь.
– Ты пойдёшь? – предложил Джон напарнице.
– Если надо.
– Идём. И ты тоже, – Миллстоун махнул Везунчику, притаившемуся рядом с входом в кухню и внимательно следившему за происходящим.
Пёс послушно поднялся и пошёл к выходу вслед за Джоном. Шаман радостно улыбался, что не совсем было понятно Миллстоуну. Если следовать логике, то у них тут объявился один из злых духов, что никак не должно быть хорошим предзнаменованием.
– Я знал, что этот человек умрёт, когда увидел его в первый раз, – спокойно сказал Иитху, когда они отошли от дома Хельги.
– Вот как? Почему же вы его не предупредили?
– Он тоже не предупредил нас о том, что у него в карманах. Это что-то было нужно чёрному человеку, и он это получил. Теперь я знаю, что он оставит нас в покое.
– На ближайшие сто лет? – грустно усмехнувшись, спросил Джон.
– Да, – серьёзно ответил шаман.
– А если кто-то ещё принесёт к вам то, что ему нужно?
– Теперь не принесёт. Эти вещи не так уж часты. Та, что была у вашего проводника, уже ушла на запад.
– Откуда вы это знаете?
– Откуда? – невинно улыбнувшись, спросил Шаман, – я просто знаю это. Так же, как знал, что он умрёт, а вы должны побывать там.
– Я думал, у вас есть что-то кроме домыслов.
– Не говорите только ничего такого в присутствии моих защитников. Я понимаю, что вы не отсюда, и вы не толхо, поэтому вам чужды наши способы понимания, но вот их это могло бы оскорбить. Я скажу вам лишь, что мои домыслы помогают нам выживать.
Лицо его было таким же, как вчера, но вот походка стала такой, как будто за одну ночь он состарился на несколько лет. Иитху стал ещё больше сутулиться, голова его была склонена вниз, и он немного прихрамывал. Можно было подумать, что этой ночью он столкнулся с тем злым духом и не без труда изгнал его.
– Хорошо.
– В вашем мире вам нужно оружие, чтобы выживать и защищать себя. Мы можем без него.
– Вы не знаете, кому предназначалась та вещь, которую он нёс? Не с чёрным же человеком он заключил контракт?
– Я не знаю, но мы с моими защитниками сможем вам помочь. Марко уже пытается это разузнать.
– Вот это, пожалуй, будет очень ценно.
Если Джон узнает, что и кому нёс Хуго, это может ему помочь. Хотя, вряд ли убийца всё ещё здесь, тем более, что это подтверждает Иитху. Хоть методы шамана и далеки от традиционных, надо признать, что он смог обеспечить благополучие поселению, если, конечно, это его заслуга.
– Вы знали, что тот человек, который сопровождал вас, вор? – спросил Иитху, когда они свернули на другую улицу.
– Нет, – ответил Джон, – он мне об этом не говорил, но я не удивился бы, если узнал.
– Он появлялся в нашем поселении много раз, и некоторые жители говорили, что при нём всегда были вещи, которых не должно быть.
– Ну, он же был кем-то вроде курьера, – пожал плечами Миллстоун.
– Я говорю о других вещах. То, что он нёс для своих хозяев, я не имею в виду. Другие вещи.
– Я не совсем понимаю.
– И ещё в прошлый его приход сюда у старика Эфе пропал компас. За него в соседнем поселении ниже по реке можно было получить несколько серебряных монет. Мои защитники ходили туда, и вернули компас.
– Его мог украсть кто угодно.
– Никто из них никогда не приходил к нам. Я бы знал об этом. И если бы кто-то из нас ходил туда, я бы тоже об этом знал. Только тот человек мог сделать это.
Всё снова упиралось в мистические способности. Джон не очень в них верил, но решил не припираться. В конце концов, не так важно какую жизнь вёл улыбчивый провожатый, а как он был убит.
В качестве гостиницы Хуго выбрал старый покосившийся домик. Он стоял немного на отшибе – неплохое место, если надо тайно с кем-то встретиться. Именно это и сыграло с ним злую шутку, поскольку и скрыться после убийства из такого домика было значительно легче. Дорога, правда, вела немного не на запад, но главное было подальше уйти от места действия, а выйти куда нужно при знании местности – совсем не проблема.
В подъезде пахло подгнившей древесиной. Внутри дом выглядел ещё хуже, чем снаружи. Когда нога наступала на ступеньку, та заметно проседала, не говоря уже о громком скрипе.
– В поселении мы можем принять только тех, у кого есть родственники или друзья, – заметил Иитху. Для остальных мы оставили этот дом.
– Здесь нет управляющего или кого-то подобного?
– За ним следит Ери. Он вошёл в комнату уже после того, как отсюда убежала кричащая женщина.
– Понятно, – улыбнулся Миллстоун, – а кстати, по поводу неё. Ей не угрожает смерть?
– Нет. Если она пойдёт с вами, то ей даже удастся дойти туда, куда она хочет.
– Вот как? И куда она хочет?
– Я этого не знаю. Лишь чувствую, что ей лучше поступить так. Может быть, я поговорю с ней.
В комнате царил смрад и полумрак. Тело, пролежавшее здесь всю ночь, к утру уже начинало пахнуть. Хуго сидел около стены в луже собственной крови, смешанной с мочой – оттенок этого запаха чувствовался достаточно явно. Учитывая, что он был не из робких, Джон задумался над тем, кем должен был быть убийца, чтобы так его напугать.
Вопреки ожиданиям Миллстоуна рана была только одна – в центре груди. Что сразу вызвало у него вопросы о том, как Энни могла получить крест из кровяных пятен. Да и как она вообще могла испачкаться. Если только пыталась оживить своего дружка, но не похоже было, чтобы тело двигали.
– Я подожду на улице. Ладно? – попросила Долли.
– Конечно, – с пониманием кивнул Джон.
Ему и самому не нравился смрад, царивший в комнате, но нужно было осмотреться, чтобы получить хоть малейшее представление о том, как всё произошло. На столе стояла пустая бутылка без этикетки и два стакана – самый, что ни на есть классический набор. Миллстоун взял бутылку и осторожно понюхал. Пахло спиртом, смягчённым запахом шоколада.
– Вам о чём-нибудь говорит этот запах? – спросил Миллстоун у Иитху.
– Нет. У нас не растёт ничего, что так пахнет. А спирт мы добываем только из растений.
Это я, пожалуй, возьму с собой. Можно?
– Можно. Вы вольны делать всё, что считаете нужным.
Миллстоун хотел спросить, чем вызвана такая привилегия, но тут же мысленно ответил сам себе: шаман просто знает это, как и многое другое. Может быть, ему об этом сказал обряд, в центре которого находилась ветка священного дерева.
Если бы дело происходило на территории федерации, то Джон отправил бы бутылку на анализ – скорее всего, там бы что-то нашли. Вопрос оставался лишь в том, как убийца не попадал под действие вещества, если они оба пили одно и то же.
В остальном, в комнате не было следов, указывавших на преступника. И он, и сам убитый, скорее всего, были здесь в первый раз, а до них был кто-то ещё – слишком много неопределённостей.
Везунчик негромко гавкнул, а когда Миллстоун повернулся к нему, завилял хвостом.
– У вас очень интересная собака, – сказал Шаман.
Не обращая внимания на его слова, Джон повернулся к псу и осмотрел пол и стены вокруг него, желая отыскать, что же привлекло его внимание.
– Ты что-то нашёл?
Везунчик утвердительно завилял хвостом и упёрся носом в дыру на обоях. Она доходила до самого пола. Слегка отковырнув бумагу, Миллстоун нашёл небольшую щель между двух досок. Он запустил в неё палец и нащупал там что-то округлое. Взявшись всеми четырьмя пальцами и упершись в стену, он отковырнул всю доску и достал оттуда заветный предмет.
Это оказался шарик, выполненный из материала, похожего на стекло. Он был идеально прозрачным и округлым. На нём не было совершенно никаких дефектов. Миллстоун поднёс его к тонкой полоске света, проникавшего через закрытые шторы, чтобы получше рассмотреть.
– Вы уже видели такое раньше? – осторожно спросил Иитху.
– Я только что хотел спросить это же самое у вас, – улыбнулся Джон.
– Нет.
– Вы ничего не чувствуете?
– Нет, – покачал головой шаман.
– Жаль.
Миллстоун сомкнул ладонь, на которой лежал шарик, и убрал его в карман. Затем он оглядел комнату ещё раз, и, не найдя ничего существенного, направился на выход.
– Вы ведь уберёте его? – спросил он, когда они с Иитху вышли на лестницу.
– Да. Я немедленно попрошу об этом жителей.
– Вы сказали, что ваши защитники будут искать того, с кем этот человек встречался перед смертью. Как они собираются это делать?
– Я просто попросил их найти.
– Просто, вы ведь можете узнать, кто ещё из местных кого-то приютил на ночь, верно? – игнорируя очередное странное заявление, спросил Джон.
– Да. Наверное, именно так они и поступят.
– Как мы можем об этом узнать?
Джон как раз открыл дверь, ведущую на улицу, и тут же достал сигареты.
– Скоро они должны вернуться сюда. Если хотите, ожидайте меня. Я ещё попрошу кого-то организовать похороны.
– Хорошо. Мы подождём.
Около подъезда стояла скамейка с отломленной спинкой – типичное свидетельство того, что местные никак не следили за гостиницей, стоящей на отшибе. Джон поджёг сигарету и сел на неё.
– Странные они все какие-то, – сказал он Долли, когда Иитху отошёл.
– Нужно просто ни о чём, кроме дела, их не спрашивать, – ответила она.
– Я бы с радостью, но не выходит пока что.
– Ты что-то нашёл?
– Да, кстати, – Миллстоун достал из кармана бутылку, – понюхай осторожно. Знакомый запах?
– Шоколад? Нет.
Вот и шаман ничего такого не знает, как и я. Оставлю пока, может, ещё кого можно будет спросить.
– И больше ничего.
– Нет. Кое-что есть, – Джон достал из кармана шарик и показал его Долли, – за это надо благодарить нашего специалиста.
Он кивнул на везунчика.
– Это он нашёл?
– Да. Странно, может ведь, но не всегда делает.
– Он вообще странный, но хороший.
Вернув Джону шарик, Долли потрепала Везунчика за уши. В это время со стороны города появился шаман в окружении своей охраны. Один из них о чём-то бурно с ним спорил. Очевидно, Иитху и на этот раз не должен был никуда выходить один.
– Вы кого-то нашли? – спросил Джон.
– Нет. Здесь никого не было, – ответил длинноносый.
– То есть, его убил тот, кому он и так должен был отдать груз? – спросил Джон.
– Его убил, – он остановился, покосившись на Иитху.
– К сожалению, никто не принимал у себя гостей, – сказал Шаман, меняя тему разговора.
– Хорошо, – кивнул Джон, – есть что-то ещё, что мне нужно знать?
– К сожалению моему, нет, – шаман закрыл глаза и покачал головой.
– Ну, тогда, если вы не против, я пойду.
– Большое спасибо за то, что вы выполнили мою просьбу.
– Да не за что, собственно.
Миллстоун легко кивнул Иитху и его охраннику, после чего они с Долли и Везунчиком направились в сторону города. Бутылку Джон выбросил в первую же попавшуюся урну.
– Ты понял что-нибудь?
– Кое-что, – сказал он, – но это ничего не даёт. Ну, кто-то накачал его наркотой, что он аж чуть с ума не сошёл от страха, а потом прирезал. Подружка, с которой было назначено, видать, застала убийцу. Ей не надо было наркотиков, чтобы испугаться до беспамятства. Не знаю, как она могла так испачкаться. Может быть, он и вправду её окропил. Не потому, что это было нужно, а чтобы усилить страх, ну или, чтобы соответствовало местным легендам о духах.
Джон поймал себя на мысли, что так и не поговорил с Энни на эту тему. Вчера она была не в себе, а сегодня его отвлёк своим приходом Иитху, который, очевидно, просто знал, что Миллстоун должен оказаться на месте преступления и осмотреть его. Да, день определённо не задавался – это ощущение не покидало Джона, когда он в компании Долли и своей собаки возвращался назад.
Энни уже была разбужена. Она сидела на кухне и пила травяной отвар.
– Как ты? – спросила её долли.
– Уже лучше. Вы были там? – глаза её загорелись тревогой и интересом.
– Да, – ответил Джон, садясь за стол и кладя на него шляпу, – мы можем поговорить?
Стоявшая у печки в углу хозяйка обернулась и злобно посмотрела на Джона, как будто эту тему вообще нельзя было поднимать в стенах дома.
– О чём?
– Я хочу знать, что ты видела, – игнорируя реакцию хозяйки, спросил Миллстоун, – признаться, я не совсем понимаю, как ты могла там оказаться, не говоря уже о том, как тебя угораздило так перепачкаться.
Джон посмотрел на неё, и она потупила глаза после того, как их взгляды встретились.
– Я потом встретила его, и он предложил посидеть где-нибудь и выпить, – виновато сказала она, посмотрев на Долли, – ну а я же здесь никого не знаю, вот и согласилась.
– Ты знаешь нас, – сказала Долли.
И хотя напарнице Миллстоуна был известен и причины таких действий Энни и ответ, который она даст, она всё равно задала этот вопрос, а после пожимания плечами, просто покивала с некоторым недовольством.
– Ладно, – взял разговор в свои руки Джон, – что было, когда ты пришла туда?
– Я постучала. Он не открывал. Потом дверь приоткрылась. Внутри было темно. Я вошла и увидела тень.
– Тень?
– Просто темнота зашевелилась. Он пошёл на меня, а потом, я ничего не помню.
– Ты упала в обморок? – спросила Долли.
– Наверно, – Энни сжала руками кружку, а на лице её выступили слёзы, – я почти ничего не знаю. Помню, видела, что он сидел там мёртвый. Я сразу побежала оттуда.
– То есть, между тем, как ты вошла и между тем, как убежала прошло какое-то время, – заключил Джон, постукивая пальцами по столу, – когда ты пришла в себя, в комнате уже никого не было?
– Нет, – покачала головой Энни.
– И как перепачкалась, тоже не знаешь.
– Нет.
Её слёзы начинали течь всё сильнее.
– Хватит, уйди, – заругалась на Джона хозяйка, – Миллстоун посмотрел на неё равнодушным взглядом и, взяв шляпу со стола, вышел на улицу.
Он встал на краю веранды, опершись руками на перила. Везунчик лёг рядом с его ногой и устало завилял хвостом. Даже в глазах четвероногого напарника была грусть, что уж говорить о Миллстоуне. Для себя он решил, что, пожалуй, и вправду слишком уж увлёкся этим делом, по сути, не имеющим для него никакого значения. Увлёкся настолько, что совсем забыл о завтраке. Есть в доме хозяйки ему не хотелось. Он и так хорошо чувствовал неприязнь, а эта женщина ещё не стеснялась выражать её открыто. Что же, всем нравиться невозможно. Поэтому Миллстоун достал из пачки предпоследнюю сигарету, взглянул в грустные глаза собаки и закурил.
Пожалуй, из всех поселений, которые он встречал на своём пути, Толхо было самым своеобразным. Настолько своеобразным, что, не привыкнув к нему, сложно было предпринимать здесь какие бы то ни было действия.
– О чём думаешь? – спросила вышедшая Долли.
– О том, что сегодняшний день может спасти только алкоголь. Ну да ладно, – он поймал себя на мысли, что говорит с ней, как с Шейлой и тут же осёкся, – а вообще, что у нас насчёт завтрака?
– Я так понимаю, что у Хельги ты есть не хочешь.
– Абсолютно, – подтвердил Миллстоун.
– Тогда нам надо будет отойти немного за город.
– Вот как? Даже покормить прохожих в черте поселения нельзя? – он поднял брови.
– Нет. Тут недалеко. Идём.
– А наша подружка не составит нам компанию?
– Хельга говорит, что сегодня к ним придёт этот Иитху, чтобы очистить её.
– Ах, да, чёрный человек ведь пометил её, я и забыл, – улыбнулся Миллстоун.
– Если ты будешь так говорить со всеми, тебя невзлюбит не только моя бабка.
– Понимаю, но сейчас-то мы одни.
Харчевня была отдельным поселением – очень мелким, но всё же. При ней, кстати, тоже был небольшой барак, в котором можно было остановиться. Правда, здесь было заметно больше людей, и поэтому Джон сразу понял, почему для той встречи был выбран именно дом на отшибе. Большую часть находившихся здесь составляли, конечно же, толхо, которым по верованиям было разрешено работать с прохожими.
Ощущение того, что ты очутился в другом поселении, усиливалось самой конструкцией двухэтажного здания. Оно тоже было деревянным, но только доски были нанизаны на прочный металлический каркас. Он был немного погнут – возможно, в прошлом не раз принимал на себя удар. Теперь из-за этого здание казалось покосившимся, и создавалось ощущение, что оно вот-вот рухнет.
Внутри почти не было окон. Освещалось мрачное помещение автономными светильниками наподобие того, который был у Долли. Некоторые столы были отделены от общего зала хлипкими стенками, но, тем не менее, создававшими хоть какое-то ощущение уединения, а именно этого Джону почему-то сейчас хотелось больше всего. Он сел за стол, а Долли осталась стоять.
– Тут надо идти заказывать, – сказала она.
