Текст книги "Миллстоун. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 92 страниц)

Джону стало жутко ещё в подъезде. Появилось нехорошее предчувствие. Не горел свет, причём в одном месте он увидел намеренно разбитую лампочку. Когда они поднялись на один этаж выше, Джон увидел на стене крест, небрежно нарисованный кровью.

– Теперь мы точно опоздали, – сказал он.

– Быстро работает, – сказал Коллинз.

– И поэтому предположу, что не совсем по обряду, – сказал Миллстоун.

Их осведомителя в этот момент начало трясти. Ноги его задрожали, и Джон не был уверен даже в том, что он сможет подняться вверх на ещё один пролёт. Чтобы дать ему возможность отдышаться, Миллстоун принялся изучать крест. Он, без сомнения, был написан пальцем, но отпечатков видно не было. Убийца их затёр

Повернувшись, Джон посмотрел на их проводника. Тот нервничал явно больше, чем требовалось человеку, лишь обладающими знаниями. Миллстоун понял, что он тоже как-то причастен к тому, что происходит, вопрос в том, как именно и насколько. Но что ещё важнее, нужно было найти способ склонить его к сотрудничеству. Скорее всего, он согласился помогать в надежде, что его защитят от якобы воскресшего убийцы, и теперь оставалось лишь убедить его дать им больше информации. Джон понимал, что в этом отношении, чем страшнее будет выглядеть место преступления, тем больше у них шансов.

– Идём, – уверенно сказал он, и первым принялся подниматься дальше.

– Может быть, он ещё там? – предположил их провожатый.

– Это несомненный плюс, – сказал Джон, доставая пистолет.

– Я не думаю, что стоит...

Он пытался задержаться, но Коллинз аккуратно подтолкнул его вперёд, буркнув, что бояться нечего.

– А бояться и вправду нечего, – тихо сказал Джон, – кого я только не встречал в этой жизни, и реакция на красный луч была порой единственным, что их объединяло.

Джон держал пистолет наготове сугубо для подстраховки на крайний случай. Он знал, что квартира пуста. Убийца действовал быстро и уверенно. Он перехитрил их и на этот раз. Однако предположение о том, что всё будет выполнено не совсем в соответствии с ритуалом, оказалось верным.

Труп был прибит к деревянному полу. Под ним была большая лужа крови, но всё же меньше, чем он рассчитывал увидеть, учитывая ранения. У него было перерезано горло, и ещё несколько ударов ножом были нанесены в тело. Возможно, они и были первыми.

– А я уж подумал, что мы найдём пули, – сказал Миллстоун, осторожно обходя лужу крови, – хотя, с чего вдруг? Выстрел тут будут слышать все соседи. Они ведь здесь есть?

Джон посмотрел на их осведомителя. Тот даже не слышал вопроса. Он стоял, впившись глазами в тело и кровь под ним. Его коленки дрожали, как будто бы он точно знал, что подобная участь постигнет и его.

– Сэр, – окликнул его Миллстоун, – вы слышите?

– Что? – спросил он и поднял на Миллстоуна свои потерянные глаза.

– Здесь кто-нибудь живёт?

– А, нет, – он коротко и нервно покачал головой, – этот дом нежилой.

Миллстоун обошёл тело и ограничился лишь беглым осмотром. Сейчас важнее было расколоть осведомителя, потому что ему, судя по всему, было, что сказать.

– Что же, детектив Коллинз, нам нужно вызывать сюда группу. Надеюсь, что на том месте работа уже закончена.

– Да. Я позвоню при первой же возможности.

– Я могу это сделать, – сказал Эгил, – заодно осмотрюсь.

Он подмигнул Джону и направился на выход. В самом деле, без Коллинза осведомитель грозил и вовсе впасть в прострацию, а это было не то, что им сейчас нужно.

– Я думаю, всё стало гораздо серьёзнее, – сказал Джон, закуривая, – вы не желаете рассказать нам всё?

– Почему вы решили, что я что-то знаю? – возмутился осведомитель.

– Пара ерундовых моментов, – пожал плечами Миллстоун, – но я ведь прав?

– Нет.

– Что же, тогда я ничем не смогу вам помочь.

Миллстоун аккуратно прошёлся вдоль стены и обошёл мятую и грязную кровать, стоявшую в углу. Остановился он около небольшого окна и первым делом бегло осмотрел его на предмет каких-либо следов.

– Чак, – обратился тем временем Коллинз к осведомителю, – мы не сможем помочь, если он захочет убить кого-то ещё.

– А это ведь можете быть и вы, – не оборачиваясь, добавил Миллстоун.

– Если я скажу, то меня и так убьют, Герб, – неуверенно ответил он.

– Ну, тогда, действительно, не стоит, – цинично ответил Джон, – всё равно умирать.

Даже не смотря на осведомителя, Миллстоун понимал, что тот колеблется. Видимо, смерть и распятие всё же были несколько реальней убийства за дачу информации не в те руки.

– Шнайдер, это всё он виноват, – наконец сказал Чак.

– В чём? – Миллстоун оживился и обернулся на собеседника.

– Если бы тогда, пять лет назад, он не вернулся, они бы забрали то, что хотели и ушли.

– Вы можете рассказать подробно и с самого начала? – попросил Джон.

Осведомитель ненадолго замолчал, сделал глубокий вдох, громко выдохнул, несколько секунд помедлил, собираясь с мыслями и начал рассказ.

– В то время Шнайдер работал в бюро, и они копали здесь неподалёку. Тогда, вы знаете, везде копали, так что найти что-то серьёзное никто не рассчитывал. Но однажды, в палатку Шнайдера ночью пришёл человек в чёрной маске. Он сказал, что работы необходимо свернуть, иначе всех их ждёт страшная смерть. Шнайдер, конечно, не поверил и продолжил, но так ничего и не нашёл. Потом их группы почти три месяца не было. Видимо, они поднимали какие-то древние бумаги и узнали, где надо копать. Человек в чёрном приходил ещё раз, и они хотели его задержать, но это им не удалось.

– Они уже не работали в бюро? – спросил Джон.

– Нет, – покачал головой Чак.

– Видимо, по бумагам здесь и вправду было что-то существенное, раз они пошли на такое.

– Да. Но найти им ничего не удалось, даже используя старые карты, а потом один из их группы был убит, потом второй, третий и дальше. Последним был Шнайдер. Тогда ходил слух, что он всё-таки что-то нашёл и перепрятал, но толком никто ничего не знал.

– Вам не кажется, что не стоило его убивать, пока он знал такую важную вещь?

– Я не знаю, зачем они вообще кого-то убивали. Можно же было просто украсть.

– Верно. Значит, важна была не сама вещь. Но вы сказали "они", если я правильно помню материалы дела, Гервиц был один. Разве нет? – Джон посмотрел на Коллинза.

– Да, – кивнул детектив.

– Гервиц был одним из них. Конечно, он всё сделал так, чтобы обвинили только его, а о существовании остальных бы даже не задумались.

– Но кто же тогда эти "они"?

– Никто не знает. Но с тех пор они не получили то, что хотели.

– Но раз они вернулись, то Ларри и его друзья нашли то, что спрятал Шнайдер, – предположил Коллинз.

– Я не знаю. Они ничего мне об этом не говорили, – взмолился он, – представьте моё состояние. Меня могут убить, но я даже не буду знать, за что именно. Они ведь не будут пытаться объясниться.

– Я не уверен, – сказал Джон, – какой толк делать трупы, если при этом даже не пытаться что-либо выяснить.

– Ларри не мог им сказать ничего, кроме слухов, которые и без него можно узнать.

– Вы уверены в нём? Что, если они просто не говорили вам о том, что собираются найти?

На лице Чака появились сомнения. Видимо, он и вправду не мог быть уверенным в своих друзьях, но только сейчас понял, насколько.

– Что же, – сказал Миллстоун, – а теперь главный вопрос. Вы ведь знаете, о чём идёт речь? Что искал, и, похоже, нашёл Шнайдер?

– Это лишь слухи.

– И тем не менее.

– Знаю. Я думаю, это много кто знает.

– Я нет. Просветите меня.

Чак бросил беглый взгляд на Коллинза, не будучи уверенным, стоило ли говорить незнакомцу или нет, но Герберту, похоже, самому было интересно, поэтому он едва заметно кивнул.

– Ты когда-нибудь слышала о таком? – спросил Миллстоун Шейлу.

– Нет, – в ответ девушка отрицательно покачала головой.

– Вот и я нет, – развёл руками Джон, – а говорят, что это распространённый слух.

– Я думала, ты не веришь в подобное.

– Во что только мне не приходится верить. В вампиров уже поверил, так что чего уж не верить в то, что предки держали при себе снадобье, делавшее их бессмертными.

– А ведь если предположить, что Гервиц его заполучил, – вступил в разговор Дуглас, – то можно понять, как ему удалось остаться в живых.

– У нас пока не верят на слово, – ответил Джон, – факт смерти зафиксирован, а тело похоронено. Верно? – он перевёл взгляд на Шейлу.

– Да. В деле есть отчёт.

– Да и пуль пока нет. Мы даже не можем утверждать, что это был тот же самый карабин. Так что остаётся ждать и надеяться, что местный начальник сможет нам помочь. Очень не хотелось бы привлекать нашу лису.

– Других зацепок нет?

– Всё упирается в бюро. Я не знаю, кто такой Шнайдер, что у него была за группа. Какое у них было задание, почему они вернулись, при каких обстоятельствах их уволили. Ничего, – нервно развёл руками Джон, – раз это скрывают, значит, это и есть самое главное.

– А вдруг получится, что эти знания тоже тебе ничего не дадут? – спросила Шейла.

– Тогда уже будем думать, что делать дальше, а пока...

Миллстоун встал, взял пепельницу и поставил её на тумбочку рядом с диваном, но сам садиться не спешил. Он медленно прошёлся по кабинету и остановился около стола Шейлы. Перед ней были разложены материалы дела, которые он уже успел просмотреть несколько раз, но прошлое мало чем могло помочь в ситуации, сложившейся в настоящем.

– А больше в архивах ничего нет? – спросил он, – может быть, с бюро были связаны ещё какие-то дела?

– Все свои материалы они хранят у себя, – уверенно ответила Шейла, – я не раз с этим сталкивалась.

Миллстоун не ответил, но его лицо приняло задумчивый вид. Он медленно повернулся и ещё раз прошёлся по кабинету.

– А ты можешь узнать, где располагался их местный штаб пять лет назад?

– Я думаю, ближе к месту раскопок. Им же почти не надо взаимодействовать с городскими службами.

– Ну а место раскопок, само собой, не уточняется.

– В их документах оно должно быть, но не здесь.

– Понятно. Остаётся представить себя угрюмым человечком и подумать, где бы я хранил документы.

Миллстоун снова замолчал и посмотрел в окно.

– Не думаешь, что они все могли быть вывезены?

– Мало ли. Считаю, что стоит попытать удачу. Ну или хотя бы подумать.

Докурив, Миллстоун подхватил Эгила, и они направились к Коллинзу. Их осведомитель, не пожелавший прятаться в полицейском управлении, мог что-то знать по интересующему вопросу. Он так или иначе относился к бюро, хоть и не был его сотрудником. Ну, или, по крайней мере, не раскрывал этого. В новой теории Джона он очень органично вписывался на определённое место, но это было слишком смело, и Джону нужны были веские доказательства, прежде чем всерьёз думать об этом, не то, что утверждать.

Вместе с Коллинзом они направились на одну из окраин Джейквиля, где под охраной двух сотрудников в штатском спрятали Чака. Джон думал, что осведомителю ничего не грозит, но подстраховаться было необходимо. Сейчас Миллстоун размышлял над тем, как построить диалог так, чтобы он рассказал именно то, что нужно. Вести следствие по ложным следам не было времени.

– Вы нашли его? – обнадёженно спросил Чак, по лицу которого можно было сказать, что это был единственный вопрос, который полностью занимал его мысли.

– Нет. Ему удаётся не оставлять следов. Мы не знаем ничего, кроме того, что он, скорее всего, работает не один.

– Как это, не один? – испуганно спросил осведомитель.

– Есть основания думать, что кто-то так или иначе помогает ему. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

– Я понятия не имею.

– Понимаете, для общей безопасности мне лучше знать некоторые детали, – мягко и вкрадчиво сказал Миллстоун, – у меня нет никаких зацепок кроме тел. Думаю, вы понимаете, что этого мало.

– Понимаю, – с задумчивостью покивал Чак, как будто перебирая в голове информацию и отсеивая то, что он ни за что не сказал бы Миллстоуну, – а что вы хотели бы знать?

– О группе Шнайдера. Не осталось ли после них никаких документов здесь, в Джейквиле? Может быть, ему пришлось что-то выкрасть из бюро или, – Миллстоун пожал плечами, – да мало ли что может быть.

– Я ни о чём таком не знаю, – сказал он, – если кто-то и знал что-то такое, это были люди из его группы, а они все, как вы знаете, уже мертвы.

– Да уж это без сомнений, – грустно улыбнулся Миллстоун.

Задеть этого человека за живое не получалось. Джон тяжело выдохнул, и могло показаться, что он задумался над тем, где ещё найти следы, но на деле он думал, как выудить информацию. Можно было бы пойти на крайние меры и оставить осведомителя без охраны, а потом проследить, кто за ним придёт, но тут можно было серьёзно просчитаться и упустить последнюю ниточку, которая хоть и не желала распутываться, всё же была нужна.

Миллстоун выглянул в небольшое окно и посмотрел на невзрачный фасад точно такого же дома, находящегося на другой стороне узкой улочки. На окнах висели засаленные и грязные занавески. Кое-где даже не было стёкол – типичная ситуация для окраины. Но Миллстоун смотрел поверх всего этого. В его голове шёл мыслительный процесс, результатом которого должен был стать вопрос. Вопрос, с которого начнётся распутывание очень большого клубка.

– А вы не думаете, что Ларри нашёл то, что им было нужно? – Джон обернулся, чтобы увидеть реакцию.

– То есть, вы хотите сказать, что это сейчас у них?

– Да. Почему нет? Это означает, что они ушли.

– Ларри не мог это найти, – уверенно заявил Чак.

– Почему? – с интересом спросил Миллстоун.

– Он бы тогда сейчас был жив, вам не кажется?

– Хм, – пожал плечами Джон, – я думал, бессмертие, которое он бы получил, не защищало бы его от физического воздействия.

– Вы не понимаете, – он нервно потряс головой, – он защищает от всего.

– Вы говорите так, будто знаете тех, кто успешно применял это снадобье.

Чак осёкся, но этого было достаточно, чтобы Миллстоун смог оценить степень его осведомлённости. Теперь вопрос был лишь в том, какую роль исполняет конкретно он, и, что ещё важнее, для кого. Джон встретился с ним взглядом, показывая, что ждёт ответ.

– Нет, но, – Чак замялся, – неспроста же они его ищут.

– Я пока не нашёл подтверждений, – развёл руками Джон, – единственный ключ, это группа Шнайдера, вернее, их следы, а их у нас нет.

– Они были слишком умны, чтобы оставлять их.

– Ну, разумеется, – покачал головой Миллстоун, – всё-таки, люди из бюро.

Осведомитель явно не желал говорить. Видимо, его заинтересованность пока что перекрывала риск, которому он себя подвергал, и только сейчас Миллстоуну пришла в голову интересная идея. Он немного постоял в задумчивости, затушил сигарету и распрощался с осведомителем.

– Как долго мне ещё оставаться здесь? – спросил Чак.

– До тех пор, пока не решите, что для вас безопаснее. Может быть, мы поймаем его через час, а может быть, провозимся ещё неделю, – ответил Миллстоун, – как вы понимаете, никому из ваших знакомых вы не можете доверять.

Чак с недоумением посмотрел на Коллинза, но детектив только развёл руками. Он снова испугался, но Миллстоуну это было совсем не интересно. Если бы этот человек хотел быть спасённым, он бы уже дал ему информацию, которая помогла бы это сделать.

– Мне нужно коротко переговорить с полицейскими, которые его охраняют, – сказал Джон, когда они вышли на лестницу.

– Один в соседней комнате, а другой находился в подъезде, пока мы были там.

– Отлично. Позовите обоих, – уверенно сказал Джон.

Спустя пять минут они ушли из этого дома на окраине. За этот день больше не удалось найти ничего интересного. Миллстоун вынужден был признать, что люди из бюро смогли его перехитрить и надёжно замести все следы.

До наступления темноты полицейские в штатском не заметили ничего странного. Бдительность их немного притупилась. Их обещали сменить, но сотрудники, которые должны были сделать это, задерживались.

Никто не заметил чёрную тень, скользнувшую вверх по лестнице. Неизвестный задержался перед дверью, чтобы убедиться, что никто из охранявших осведомителя полицейских не зашёл к нему в комнату, чтобы проверить, всё ли в порядке. В его руке блеснула отмычка, а уже через несколько секунд звякнул открытый замок.

Чак дремал на кровати, рядом с которой горел тусклый ночник, разгонявший темноту в радиусе не более метра. Когда перед ним возникла чёрная тень, он тут же в ужасе раскрыл глаза и закричал в надежде, что кто-то придёт. В руках убийцы он увидел нож, и ему стало дурно, но незнакомец не спешил убивать его. Он схватил его за руку и сбросил с кровати. Испуганный осведомитель тут же забился в ближайший угол и закрыл голову руками.

– Ты решил убить и меня. Ховер был прав.

– Неужели ты думал, что мы не найдём тебя и просто так оставим в живых?

– Я клянусь, я почти ничего не знаю. Эти полицейские, я думал, они смогут найти, но они сами как слепые. Пожалуйста, дайте мне ещё времени.

– Время? – злобно сказал убийца, – у нас его слишком мало. Почему мы обязаны тратить его на тебя?

– Потому что я знал Шнайдера, – взмолился он.

– И что с того?

– Вы же обещали, что оставите меня в живых, когда я отдал вам Ларри.

– Мне нужны документы Шнайдера. Если они нам помогут, мы оставим тебя.

– Я перерыл там всё, но ничего не мог найти.

– Где они? – строго спросил убийца, – мы разберёмся с ними и без тебя. Говори!

Он молчал, сжавшись в комок и всё так же закрывая голову руками. У убийцы заканчивалось терпение, и поэтому он занёс над Чаком нож.

– Вы ведь всё равно убьёте меня.

– Ты нам не нужен. За тобой следят. Дай нам то, что мы хотим, и мы оставим тебя в покое.

– Лексена, десять, подвал. Найдёте там тринадцатую комнату, – едва выдавил из себя осведомитель.

Уже по одному его тону можно было заключить, что важные данные там есть, и за то, что он расскажет их, его действительно могут убить. Вот только сейчас смерть была реальнее, а от своих подельников он ещё сможет скрыться, возможно, даже без помощи полиции.

– Это всё?

– Всё, что я знаю, только не убивайте.

– Если ты солгал, мы найдём тебя где угодно. У нас повсюду свои люди.

– Я знаю, я не лгу.

– Ну и отличненько, – более спокойным, знакомым тоном сказал убийца, убирая нож.

Чак с удивлением посмотрел на своего ночного гостя. Он сбросил капюшон и маску. Это был Миллстоун. Осведомителя пронзил сильный гнев. Он был готов броситься на детектива, так жестоко его разыгравшего, но понимал, что тот вооружён.

Миллстоун тем временем выглянул на лестницу и позвал своих коллег. Явились Коллинз, Эгил и два полицейских, которые его охраняли.

– Арестуйте джентльмена. Он только что сознался в том, что сам лично сдал своих друзей.

– Чушь! – злобно сказал Чак, вставая, – это ты заставил меня сделать это.

– Я не сомневался, что вы откажетесь от своих слов. У меня есть вот такая забавная штука.

Он запустил руку в складки савана и достал оттуда небольшой диктофон. Отмотав немного назад, он включил его и в комнате снова послышались те же звуки, что и несколько минут назад. Слышно было абсолютно всё.

– Это незаконно, – сказал Чак, – вас накажут.

– О, – протянул Миллстоун, – это мы уже проходили. У вас будет возможность заявить на меня. Только при этом всё же придётся сознаться в том, что вы сотрудничали с ними. Наказание, которое я понесу, несоразмерно с той выгодой, которую даст раскрытие этого дела. Так что, я уж точно переживу.

– Вы за это заплатите.

– Без сомнения. Но всё это будет потом. А вам пока будет безопаснее в изоляторе. Это на случай, если за вами решит явиться настоящий убийца. Видите, я всё ещё забочусь о вашей безопасности.

Чаку дали время, чтобы собраться и одеться. Он был в гневе, но понимал, что ничего не может сделать, и поэтому выполнял всё, что требовалось.

– Допустим, вас, мистер, я не смогу наказать, – сказал он напоследок, – но теперь все в городе будут знать, как некоторые обходятся с осведомителями.

Он бросил злобный взгляд на Коллинза. Детектив ответил со спокойным презрением.

– Тут ещё надо понять, кто кого использовал, – сказал Миллстоун, – боюсь, даже в этом отношении обстоятельства складываются не в вашу пользу.

Чак больше ничего не говорил. Защёлкнув наручники на его запястьях, полицейские повели его вниз.

– Лексена десять далеко отсюда? – спросил Джон у Коллинза.

– Другой конец города.

– Едем, – сказал он.

Едва они тронулись с места, Миллстоун закурил и погрузился в размышления.

– Почему вы решили, что он вам расскажет? И вообще, почему вы начали его подозревать? – спросил Коллинз.

– Да как-то всё выходило не слишком уж в нашу пользу. И осведомитель, который вроде и может помочь информацией, но не помогает. В его задачи, скорее всего, входило втянуть вас в это дело. Может быть, только поэтому он и контактировал с вами в прошлом. Вы ведь не знали его до тех событий пять лет назад?

– Нет. Я вышел на него недавно. И случайно.

– Многие случайности слишком выгодны, чтобы быть таковыми. Ну а что касается этого человека, то я не совсем угадал. Я думал, он заодно с убийцей настолько, что даже не испугается и спросит что-то вроде "Ты чего здесь делаешь?", – Миллстоун нарочно изобразил непонимающие интонации, – а я его на этом подловлю, но всё вышло очень неожиданно.

– И гораздо интереснее, – сказал Коллинз улыбнувшись.

– Да, вот только схему, по которой всё вроде бы сходилось, придётся выстраивать заново. Кстати, вы уверены в том, что этот парень представился вам настоящим именем.

– Да. Я его проверял, – сказал Коллинз, – без проверки верить осведомителю нельзя.

– Какие бы заманчивые вещи он при этом не рассказывал, – добавил Миллстоун.

– Это уж точно.

– А как его фамилия?

– Ой, я точно и не вспомню сейчас, – толи Бренском, то ли Бренсклоу.

– Но что на "Б" это точно? – спросил Джон.

– Да.

– Ладно, сейчас будет достаточно и этого. Мне не совсем понятная его роль в этом деле. Получается, что они вышли на него, а он принялся им помогать. Но почему? И как? То, что он сдал своих друзей, не очень тянет на существенную помощь. Он мог просто устранить конкурентов чужими руками.

– Раз так, то убийства будут продолжаться?

– Зависит от того, сколько людей сделали что-то, чего делать не следовало. Об этом нам может поведать только наш новый арестант, но я почему-то думаю, что он не нацелен на сотрудничество. По крайней мере, сейчас. Может быть, мы что-то найдём по адресу, который он нам выдал.

– А кстати, – заметил Дуглас, – раз он сказал о нём только сейчас, значит, не говорил им его раньше.

– Верно. Значит, он и этих пытался дурить. И кстати, он возмутился, когда понял, что его пришли убивать. Значит, они договорились об обратном. Всё рядом, но не складывается. Ладно, посмотрим в доме Шнайдера.

Фары машины Коллинза, были единственным, что рассеивало темноту окраинных трущоб. В этой части города они казались особенно жалкими и разрушенными. Понятия дома, как такового, здесь не существовало – лачуги были объединены в вереницы, тянувшиеся вдоль улицы. Про себя Миллстоун думал, что здесь мог спрятаться не просто отряд из бывших работников бюро технологий. При желании они могли бы надёжно укрыть здесь даже сам артефакт, за которым охотились бы тайные общества. Если бы не Коллинз, Миллстоуну пришлось бы рыскать до утра только для того, чтобы отыскать нужный дом.

Пока они с черепашьей скоростью продвигались вперёд по разбитой дороге, Джон думал, что Шнайдер мог и не покидать бюро. Либо даже после увольнения пользоваться поддержкой определённых людей. Ведь работа поисковиков это не просто точка на карте, а информационная и техническая поддержка, ведь в тайны предков, дошедшие до нынешних времён, сложно было проникнуть – подчас они были просто недосягаемы для человека лишённого специальных средств. А если это так, то должно было сохраниться какое-то свидетельство. Если Шнайдер был неглуп, что весьма вероятно, то должен был понимать, что в один момент его могут устранить, и должен был попытаться как-то подставить своих вероятных убийц. Также могло случиться и что-то непредвиденное, и тогда подобные свидетельства тоже были бы нужны, но уже для того, чтобы помочь в разгадке его покровителям из бюро.

Больше всего Джона смущало то, что их осведомитель имел доступ к документам и вообще ко всему имуществу Шнайдера, но так и не смог ничего из этого извлечь, значит, найти разгадку было не так-то просто. Но он не сомневался в том, что у него получится. Возможно, эта информация не окажется решающей, но он как минимум будет знать, в каком направлении двигаться дальше.

– Вот десятый дом, – сказал Коллинз, когда машина, наконец, остановилась.

– А я думал, всё это один большой дом, – сказал Миллстоун, пытаясь в свете фар найти хоть что-нибудь, что указывало бы на нужный номер.

– Так и есть, но разделение есть, хоть и искусственное, – сказал Детектив, выходя из машины.

– А как вы узнали, что это именно тот дом? – спросил Дуглас, тоже, очевидно, пытавшийся, произвести самостоятельную идентификацию.

– Здесь дом каждые два подъезда, – сказал Коллинз, – а за четыре подъезда до этого есть ржавая табличка с восьмёркой. Ну а вообще, я здесь неплохо ориентируюсь.

Миллстоун признал, что слишком сильно погрузился в свои мысли и самостоятельно не произвёл простейшие логические операции. Впрочем, сейчас это было неважно.

– Значит, раз два подъезда, то и подвалов два? – спросил Джон, когда они подходили к распахнутой двери входа.

– Нет, подвал здесь везде один. Раньше он был разделён, но теперь сделано сообщение. Так удобнее, да и места побольше.

– Удобнее для чего? – спросил Дуглас.

– Для всего. Здесь подвал нужен не для хранения еды или старого хлама. Здесь это такие же жилые комнаты, только нужно не подниматься, а спускаться, да и окон нет.

– Постойте, – сказал Джон, – то есть, вы хотите сказать, что здесь можно войти в самом начале и выйти в самом конце?

– Да, – уверенно кивнул Коллинз.

– Очень интересно.

– Рай для тех, кто мечтает улизнуть от полиции, и поэтому здесь в основном тихо, – сказал Коллинз.

– Вот почему вы хорошо ориентируетесь в этом районе, – негромко подшутил Миллстоун, – частенько приходится здесь бывать?

– Да. Любые поиски начинаются отсюда, – уже шепнул Коллинз, потому что они вошли в подъезд.

Деревянные ступеньки скрипели, как будто заранее хотели предупредить преступника, скрывшегося здесь, о том, что идут полицейские. К счастью, кроме этого звука, никаких других не было. Дом как будто замер в ожидании событий.

Цифра "13" была нанесена неаккуратно – грубые мазки как будто полузасохшей краски. Это выглядело немного зловеще и как будто должно было отпугнуть излишне суеверных искателей, однако Миллстоун и его напарники были не из таких.

– Открыто? – спросил Джон, дотрагиваясь до дверной ручки.

– Если надо, откроем, – уверенно сказал Коллинз.

Ручка подалась вниз, но дверь не открывалась, тогда Герберт толкнул дверь плечом. Несильно, но этого хватило, чтобы хлипкий замок не выдержал и впустил их внутрь.

Тесная комнатка была вполне закономерным продолжением того, что из себя этот дом представлял снаружи. Если бы это помещение предназначалось для хранения овощей или хлама, то Джон бы не удивился, но здесь – по крайней мере когда-то – жили люди. По левую руку находилась двухъярусная кровать, вмонтированная в стену, посередине находился ветхий стол, а напротив скамейка, над которой нависали полки, которые, казалось, вот-вот обвалятся под тяжестью ящиков, расположенных на них.

Именно они в первую очередь заинтересовали Миллстоуна и его коллег. Они не нашли, где включается свет, и поэтому пришлось пользоваться фонариками, чтобы осмотреть их содержимое. Это был хлам, очевидно, принадлежавший людям, жившим здесь в разное время. Последнему хозяину, по-видимому, было лень выбросить всё это, поэтому он оставил ящики так, как они располагались на момент его появления здесь. Возможно, он даже не трогал их.

– Глядите, – позвал Коллинз, осматривавший кровать.

Джон тут же повернулся к нему и увидел, что в руках у детектива находятся какие-то бумаги. Судя по всему, он достал их из-под подушки. Миллстоун перенёс на них свет своего фонарика и начал читать. Это были документы, написанные на бланках бюро технологий. Задания на поиск, направления и рекомендации. Они относились к тому периоду, когда Шнайдер ещё не был уволен и, соответственно, не представляли почти никакой ценности. Для Джона это было понятно даже по месту их расположения. И их осведомитель, и все, кто мог быть здесь до и после него, скорее всего, видели их, но это им не помогло.

– Это мы возьмём с собой, а пока поищем ещё, – сказал Джон и вернулся к изучению ящиков.

Коллинз же, следуя логике, сразу откинул подушку на втором ярусе кровати, но там было пусто. И вообще, в комнатушке так и не удалось найти что-либо ценное. Возможно, были какие-то вещи или бумаги, которые забрали те, кто был здесь до полицейских, но раз поиски ещё не были прекращены, ценность всего этого была мала.

Миллстоун стоял в задумчивости посреди комнаты, а потом улёгся на первый ярус кровати. Она представлялась ему ветхой, но это на деле оказалось не так. Видимо, потому, что это была самая полезная часть комнаты.

– Скажите, а вы можете представить, что здесь кто-то живёт? – спросил он своих коллег.

– Да, – ответил Коллинз, – почему нет?

– Не знаю, просто интересуюсь.

Джон оглядывался, желая найти что-нибудь, даже заглядывал в щели между досками, но всё было безрезультатно. Если Шнайдер и оставил после себя какие-то материалы, призванные пролить свет на его деятельность, хранил он их не здесь.

– Пусто, – наконец, с досадой заключил Коллинз.

– К сожалению, – сказал Миллстоун, поднимаясь с кровати, – но мы хотя бы отсеяли это место. Кстати, нужно организовать слежку.

– Утром я наведаюсь сюда, – ответил Коллинз, – у меня есть пара знакомых. А полицейские, даже в штатском, неизбежно привлекут к себе внимание.

– Пожалуй, вы правы.

– Едем домой?

– Да. Вы ведь подбросите меня и мистера Эгила?

– Конечно.

Шейла не спала, ожидая Джона. Она открыла дверь почти сразу и впустила его внутрь.

– Что это? – спросила она, указывая на документы, которые он положил на полочку перед зеркалом.

– Всё, что удалось найти в апартаментах Шнайдера. Положи к себе, чтобы не забыть. Интересно, но не стоит того, чтобы нарушить принцип "о работе утром".

– Хорошо, – Шейла ласково улыбнулась и выполнила просьбу Джона.

Миллстоун тем временем разулся и повесил шляпу на вешалку. Затем прошёл в ванную, чтобы умыться.

– Ты голоден? – спросила мисс Лейн.

– Зверски, – сказал Джон, – вытирая лицо полотенцем.

Шейла тут же ушла на кухню, а он последовал за ней. Она включила электроплитку и хотела уже что-то на неё поставить, когда он обнял её сзади и перевёл переключатель в положение "выключено".

– Кажется, вы не так поняли, моя дорогая мисс Лейн, – негромко сказал он, после чего поцеловал её в шею, – никто не говорил о еде.