Текст книги "Миллстоун. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 92 страниц)

В коридорах было пусто. Не было даже вахтёра. В который уже раз усмехнувшись строгости местного режима, Джон направился дальше. Когда он проходил мимо двери Эллен, она открылась.

– Я знала, что это вы, – радостно, как ему показалось, сказала она.

– Правда? – спросил он.

– Да. Вас не было.

– Вы ко мне приходили?

– Заходите, – не терпя возражений, сказала она.

Других слов больше не было. Он заметил, что на ней только лёгкий халат. Для него осталось тайной, что бы она делала дальше, если бы он изображал непонимание, потому что, как только дверь закрылась, он стал страстно её целовать.

ПРОВОДНИК БЕЗУМИЯ

В ночи раздался пронзительный крик. Миллстоун, которому снился плохой сон, не осознал, что это реальность, а не часть ночного кошмара, во власти которого он находился. Он поёжился, встряхнул головой, желая прогнать назойливое видение, прижал к себе Эллен, и снова попытался уснуть. Но крик повторился снова. Миллстоун не хотел обращать на него внимания, но тут услышал шёпот.

– Джон, ты слышишь? – спросила Эллен.

– Слышу, ответил он.

Теперь это точно была явь. Детектив пружиной поднялся с кровати и меньше чем за минуту оделся.

– Я тоже пойду, – сказала Смит, – только чуть позже.

– Хорошо, – сказал Джон, выходя в коридор, пока тот был пуст.

Оказавшись на воздухе, он тут же закурил и направился в сторону, откуда доносились душераздирающие возгласы. Его первое предположение о том, что кричит Коул, подтвердилось. Правда, крики были слишком громкими, как будто бы в его палате не было окна. Это было очень интересно.

К тому моменту, как он подошёл, крики возгласы уже стихли, но во всём корпусе горел свет. Коула он застал привязанного ремнями к кровати и бьющегося в криках. Доктор Саймон делал ему укол. Джон стоял и смотрел на эту картину. На него никто не обратил внимания, но это было только к лучшему.

Окно палаты было разбито, правда, решётка на нём была абсолютно целой, что давало основания полагать, что это сделал сам пациент, чтобы всполошить своими криками как можно больше людей.

Коул быстро обмяк, и в его причитаниях появилась некоторая ясность. Нельзя было разобрать конкретно, но он бормотал что-то о дьяволе, который пришёл за ним.

– И вот так всегда, детектив, – наконец, заметив Миллстоуна, обратился к нему Саймон.

– И окно? – сказал Джон, кивнув в направлении противоположной входу стены.

– Нет, окно впервые.

– Он стал более изобретательным?

– Просто сильнее напугался, вот и всё.

Джон прошёлся вперёд, осмотрел окно, затем вернулся к входу, бросив взгляд на Коула, который начинал погружаться в сон.

– Не пройдёте со мной? – спросил он у Саймона, – или у вас ещё дела?

– Нет, в принципе нет, – ответил доктор.

– Тогда идёмте.

Они вышли на улицу, и в лицо им ударил свежий воздух. Крики стихли, и теперь в округе царил полнейший покой. Джон закурил и выпустил большое облако дыма.

– Не дадите сигарету? – попросил Саймон.

– Конечно.

Джон достал из-за пазухи пачку и протянул доктору, а потом помог прикурить.

– Вообще я бросил, но с нашей работой иногда приходится.

– Понимаю. Как думаете, почему Коул на этот раз разбил окно?

– Хотел больше внимания. Тем более, я думаю, хотел, чтобы услышали именно вы.

– Я? – удивился Джон, – почему?

– Вы тут человек новый, и ему вашего внимания хочется больше. К тому же, он может считать, что вы ему поверили, и хочет это подтвердить.

– Интересно. Если я правильно помню, вы говорили, что Коулу прописали препараты, и он стал спокойнее. Он и сейчас их принимает?

– Да, – ответил Саймон.

– Тогда почему такой инцидент на пустом месте? Всё было стабильно, условия не менялись. Почему?

– Нельзя говорить точно, – развёл руками доктор, – всё может быть спокойно, а потом что-то щёлкнет, и вот вам – пожалуйста.

– То есть, вы считаете, что Коул просто так всё это устроил, чтобы привлечь к себе внимание?

К ним подошёл доктор Кейн в сопровождении Эллен. Саймон коротко ввёл их в курс дела и сказал, что лучше не беспокоить Коула сейчас.

– У вас есть мысли по этому поводу, детектив? – с прохладой спросила Эллен, но было видно, что ей интересно услышать ответ.

– Да. Я знаю, что всё выглядит очень просто и логично, – начал Миллстоун, – Коул разбивает окно, кричит, бесится, желая привлечь внимание к себе и своей выдуманной проблеме.

– Вам что-то не нравится? – спросил Кейн.

– Мне непонятно, кто и зачем разбил окно.

Говоря эту фразу, Джон посмотрел на Саймона. Того несколько перекосило, но это была не та реакция, которую он ожидал. В глазах доктора было непонимание, а не страх.

– Разве это был не сам Коул? – спросил Кейн.

– В его палате ведь нет никаких орудий, которыми можно было бы разбить стекло. Кровать привинчена к полу, да и она стояла на месте, когда я пришёл. Значит, он бил стекло руками. Вы когда-нибудь разбивали стекло кулаком? – спросил Джон, оглядев присутствующих.

Все отрицательно покачали головой.

– Я тоже не бил, но видеть, что от этого бывает, доводилось. Так вот ни на руках, ни на ногах Коула, – а в этом я мог убедиться, потому что он был босым, – нет никаких отметин. Нет их и на стекле. Орудий в палате тоже нет. Если предположить, что у кого-то снаружи была, к примеру, палка, не говоря уже о стальном пруте, он мог бы это сделать. Причём одного этого, учитывая состояние Коула, было бы достаточно, чтобы он настолько сильно всполошился.

– Интересные суждения, – заметил Кейн.

Видно было, что он, хоть и признаёт правильность рассуждений Джона, делает это неохотно, потому что одно разбитое окно сразу разрушало стройную концепцию, которую они излагали Миллстоуну весь прошедший день.

– Но вы же ведь понимаете, что если вы спросите Коула, он обязательно ответит, что кого-то видел, – сказал Саймон.

– Понимаю. Я не собираюсь его спрашивать. В отличие от всех предыдущих случаев, после этого должны были остаться свежие следы.

– Что же, – заключил Кейн, – будем надеяться, что они помогут.

Он с ожиданием посмотрел на Миллстоуна, наверное, думал, что Джон отправится прямо сейчас, но детектив продолжал стоять и курить.

– Скажите, доктор Саймон, а как вы оказались здесь?

– То есть? – удивился Доктор, и в его глазах Джон увидел уже испуг.

– Ну, мы с вами, вроде как, ночевали в одном здании, а когда я пришёл сюда, вы уже были здесь. Я, конечно, не спортсмен, да и одеваюсь не по армейским нормативам, но я не слышал ваших шагов в коридоре. Вообще ничьих.

– Вы меня подозреваете? – испуганно спросил Саймон.

– Что вы, нет, – добродушно улыбнулся Миллстоун, – вы первый, кого я хочу отмести, чтобы не возвращаться больше к этому вопросу.

– Ну, это немного личное, – замялся Саймон.

– Пойдёмте со мной, заодно расскажете. А если вдруг дьявол всё же нападёт, то поможете отбиться.

По одному выражению лица Саймона Джон понял, что это не он, но и причина, по которой он оказался здесь не совсем подходит для огласки.

– Ну так, где вы были? – спросил Джон, включая фонарик, когда они отошли.

– Я, как бы это сказать, иногда навещаю одну медсестру. Сегодня она на дежурстве, вот я и...

– Понимаю, – с улыбкой остановил его Миллстоун, – но на всякий случай, могу я знать её имя? Она ведь сможет подтвердить ваши слова? Всё строго между нами.

– Да теперь уже и так все узнают, – улыбнулся доктор, – Джуди. Джуди Лойер.

– Хорошо. Большое спасибо за сотрудничество. Скажите, а теперь вы верите в то, что Коул не всё выдумал?

– Признаться, не очень.

– Могу рассказать вам интересную теорию, – сказал Миллстоун, приостановившись и осветив пространство вокруг себя фонариком.

– В чём она состоит? – спросил Саймон таким тоном, будто разговаривал с главным врачом.

– К примеру, наш человекообразный дьявол хочет сыграть на безумии одного из пациентов. Когда ему это сделать проще? Конечно же, когда все пациенты считаются безумными, а их слова заранее неправда. Вам не кажется, что тогда достаточно разбить окно, чтобы продемонстрировать всем, что все заявления, к примеру, Коула, абсолютная неправда. Никого не поймали, следов, почти уверен, что не найдём, и вуаля, доказательства у нас в руках.

– Но почему вы не хотите в это верить?

– Правильное замечание, доктор. Не хочу, – сказал Миллстоун, остановившись по другую сторону разбитого окна и оглядывая землю.

На сухой земле, на которой росли редкие растения, было много разных отпечатков, но выделить из них свежие не получалось. Джон приблизился к стене и посмотрел около неё, но тоже ничего конкретного сказать было нельзя.

Лицо Саймона на секунду приобрело победный вид, но Джон на это никак не реагировал. Встав в тень, он снова закурил и посмотрел на доктора. Тот поторжествовал, но недолго, поняв, что для Джона это неважно, и он вывел его в эту темноту лишь для того, чтобы поговорить, а не для того, чтобы найти следы. Ему всё было ясно и без них, и Саймон насторожился. Он не мог не насторожиться, и это было нормально. Он тоже не знал ответа, но в тайне, хотя и не признавал правильность суждений Миллстоуна, хотел бы его узнать.

Джон докурил и ещё раз с фонариком просмотрел всё пространство под окном. Следы там были, но недостаточно явные, если бы он хотел что-то доказать. Но для него всё стало ясно. Он докурил, игнорируя вопросительный взгляд Саймона, а после они вместе отправились к входу в барак.

К моменту их появления всё было улажено. Кейн и Смит стояли около входа с серьёзными лицами и как будто ждали Джона.

– Ну как, детектив? – с некоторым вызовом спросила Эллен.

Джон понял, что от его ответа будет зависеть продолжение их совместной ночи. Она совмещала свою дневную прагматичность и рациональность со своей ночной страстью. Ей шёл этот образ, он несколько заводил Джона, но, несмотря на это, он просто сказал бы то, что думал на самом деле и принял бы любой вариант её действий. Однако в той картине, которая сейчас представала перед ним, ей была отведена не последняя роль. Поэтому он лишь промолчал, убирая фонарик в карман и закурив ещё одну сигарету. Эллен смотрела вопросительно. Она всё ещё ждала ответа.

– Что, если я скажу, что нужные следы там есть? – серьёзно сказал Джон, – я вам скажу, что убийца – один из врачей. Он убил всех четверых, и я даже почти знаю, где тела, если они, конечно, ещё остались. Поверите вы мне?

Он поймал на себе взгляды трёх пар удивлённых глаз.

– Но кто? – возмущённо спросил Кейн, с готовностью найти и линчевать того, на кого укажет Миллстоун.

– Даже если я вам укажу на чёткий след ботинка, готовы вы опознать по нему преступника? – спросил Джон, кинув короткий взгляд на Эллен. Она была очень заинтересована.

– Я, – засмущался Кейн, – я не знаю. Вы так говорите. У вас есть основания кого-то подозревать? Или вы дурачитесь?

– К сожалению, оснований у меня нет, но я и не дурачусь, – с полной серьёзностью заявил Джон.

– Я не понимаю вас! – серьёзно заявил Кейн.

В этой интонации Джону виделся преподаватель, которому молодой студент высказал какую-нибудь концепцию, которая на первый взгляд может показаться неправдоподобной. Преподаватель вроде бы и рад поверить, но в то же время хочет, чтобы наглый выскочка доказал свои суждения.

– Сегодня мы уж точно ничего не найдём, – изобразив усталость, ответил Джон, – дьявол хоть и не сверхъестественный, но достаточно хитрый.

– Вы верите Коулу, а не нам! – возмутился доктор.

– Почему же? – ответил Джон, – я просто говорю, как есть. Когда я говорю, что это один из врачей или санитаров, вам не нравится, когда называю его дьяволом – тоже. Простите, но проблема не во мне.

– Всё! – с некоторым оттенком злобы заключил Кейн.

Джон раздражал его, но это было только на пользу. Благодаря тем эмоциям, которые сейчас показывал старый главный врач, можно было понять, что он уж точно непричастен. Сложно было сказать, что является причиной здешнего переполоха – заразное безумие или некая вера, сумевшая странным образом обратить здравомыслящего человека, коими являются здешние врачи. Это, если это так, ещё предстояло выяснить, но сначала бы хорошо определить, кто из врачей причастен. Пока Миллстоун даже себе не мог сказать, один это человек или несколько, поэтому не хотел ничего утверждать.

– Я надеюсь, утром вы придёте в себя и поймёте всё, что сейчас произошло.

– Пойму, – спокойно и примирительно ответил Миллстоун, – и доброй ночи вам.

– Я провожу вас, – сказал Саймон, оказав Джону услугу и уведя Кейна отсюда.

Джон хотел что-то сказать доктору на прощание, но в последний момент благоразумно промолчал. Не нужно было быть детективом, чтобы сказать, что он после их скромных посиделок ещё продолжал сидеть с коньяком. Это и было его алиби в глазах Миллстоуна. На старого доктора происходящее давило не менее сильно, чем на остальных, и он тоже устал. Так что, его точно можно было вычёркивать. К сожалению, некого было вписать.

Джон закурил. Они вошли в темноту, и Эллен сблизилась с ним. Его губы устремились навстречу её губам. Как будто она всё время, что они были не вместе, ждала этого момента. За этот жест он готов был заподозрить её в причастности, но он точно знал, что она не при чём.

– Саймон ведь не пойдёт к себе сейчас? – спросил Джон.

– Нет. Все знают про него и Джуди, – не останавливаясь, сказала Смит, – он и пошёл с Кейном, чтобы потом пойти к ней.

Джон уже не отвечал, их губы слились в поцелуе. Он прервал его лишь для того, чтобы дойти до корпуса, где они снова с шумом снимаемой одежды переместились в постель.

– Ты ведь поймаешь его, да? – спросила она, страстно дыша ему на ухо.

– Да! – ответил Джон, шлёпнув её по ягодицам.

Утром Миллстоун проснулся с тяжестью в голове. Если бы не ночная прогулка и дыхание свежим воздухом, он сейчас бы испытывал серьёзную головную боль, но мозг был относительно свежим и расчётливым. Пока Эллен поудобнее устраивалась на его груди, он размышлял над событиями прошедшей ночи. И над небольшой истерикой Кейна, и над своей излишней придирчивостью и к старому доктору, и к молодому, который просто не в тот день смог увидеться со своей любовницей. Настоящий злоумышленник стоял над всем этим. Сегодня ночью Джон видел специально устроенный для него цирк, из которого, однако, можно было получить нужные уроки. Вопрос был лишь в том, как вывести нужного человека на чистую воду.

Он проснулся от того, что Эллен толкает его под бок. Вставать очень не хотелось, но она не унималась.

– Джонни, – звала Смит, – вставай.

– Да, – сказал Миллстоун, – выпрямившись.

Доктор уже была одета. От неё пахло свежестью и прохладой.

– Скоро все встанут, – сказала она, и он понял, на что она намекает.

– Да, конечно.

Миллстоун быстро схватил свои вещи и направился на выход. Она задержала его, взяв под локоть, а когда он обернулся, поцеловала в губы.

– Увидимся на завтраке. Он начнётся через час.

– Ага.

Хотелось спать, но ещё больше хотелось привести себя в порядок. Поэтому одевшись и немного растрепав свою кровать, он направился на выход. Закурив сразу около корпуса, он направился к своей машине. Сторож был тут как тут. Увидев его, Джон вспомнил, что вчера ночью хотел проверить его коллегу, но завертевшаяся череда событий не дала этого сделать. Теперь это казалось ему не таким уж важным, но при случае это не мешало сделать.

– Бурная ночка, офицер? – сказал Пол, сидевший на лавочке около сторожки и гладивший собаку.

– Вы тоже слышали? – сказал Джон, подходя к багажнику машины.

– Конечно. Кто же не слышал?

– И часто у вас такое?

– Частенько. Правда, в этот раз было больше шума. Наверное, Коулу забыли дать таблеток на ночь. Обычно он спит как убитый, а в этот раз что-то разбушевался.

– Как убитый? – спросил Джон, открывая багажник.

– Ага. Хоть из пушки стреляй – не проснётся.

– Вот оно как? Тогда действительно странно, – усмехнулся Миллстоун, – не поможете мне?

Он снял пиджак и положил его на раскрытый багажник, поверх легли белая рубашка, галстук и шляпа. Подошедшему Видену он вручил открытую канистру с водой.

– А у вас, я смотрю, запасы на все случаи жизни, – усмехнулся старик.

– Никогда не знаешь, куда занесёт долг службы, – ответил Джон наклоняясь.

Вода, попав на затылок, доставила приятную прохладу. Джон растёр ею голову и лицо, потом достал мыло и умылся.

– Ну, что скажете? Есть у вас подозреваемые? – спросил Виден, когда водные процедуры были окончены.

– Пока нет, к сожалению. Нужно хотя бы преодолеть стену неверия со стороны врачей, – ответил Джон, доставая свежую рубашку.

– У Коула точно не все дома. Вы хотите, чтобы ему верили?

– Посмотрим, – сказал Джон.

Миллстоун ловко накинул пиджак, надел шляпу и ловким движением закрыл багажник. Он закурил и хотел уже было уходить.

– Ваша машина гудела весь день и всю ночь. С ней точно всё в порядке? – с опаской поинтересовался сторож.

– Вполне.

Он чувствовал, что Виден хочет ещё что-то спросить, но стесняется и поэтому молчит. На всякий случай Джон заглянул в кабину и проверил уровень заряда аккумуляторов. Запас ещё был, тем более, что сегодня, если всё пойдёт по плану, ему предстоит поездка.

Саймон выглядел разбитым. Видимо, остаток ночи он провёл почти без сна. На завтрак была овсянка. Джон давно её не ел, и она показалась ему достаточно вкусной.

– Есть какие-нибудь мысли по поводу того, что могло произойти вчера? – поинтересовался Саймон.

– Парочка несущественных, – слегка пожав плечами, обыденно заметил он, – кстати, забыл вас вчера спросить.

Джон выдержал паузу, положив в рот ложку каши, и бросил короткий взгляд на Саймона. Тот несколько встревожился.

– О чём? – спросил он.

– Вы лечащий врач Коула?

– Нет, – ответил бородач.

– Я его лечащий врач, – ответил Стренж, предвидя очевидный вопрос детектива.

– О, – протянул Миллстоун, – тогда у меня есть пара вопросов к вам.

– С радостью отвечу.

Его низкий голос был немного неожиданным, учитывая его худощавое телосложение. А сегодня он почему-то казался Джону ещё более басовитым, что вызывало некоторый диссонанс, который, однако, быстро исчез.

– Я слышал, что Коулу давали какие-то таблетки, чтобы он крепче спал по ночам.

– Да, – кивнул доктор, – дополнительная доза аминозина.

– И вчера вечером вы ему её дали?

– Конечно, – уверенно кивнул Стренж, – залог спокойной ночи.

– Но он всё равно взбесился. Можете сказать, почему?

– Коул очень трудный пациент. Иногда он даже очень удачно хитрит. Мы думаем, что у него ремиссия, но он лишь прикидывается.

– Я думаю, что это не объяснение, – серьёзно заметил Миллстоун.

– Наша медицина не на подъёме, – холодно заметил доктор, – и на Коуле было испробовано уже много разных средств и методов, этим он и заслужил звание самого трудного больного. Пусть вас не обманывает его относительно вменяемая речь. Он живёт в одиночной палате с решётками на окнах.

– Хорошо, – примирительно улыбнулся Джон, – извините, если задел вас.

– Ничего страшного. У вас обычное представление для непосвящённого.

– Возможно. Но есть ещё одна вещь, которую я не совсем понимаю. Почему, когда я вчера пришёл в палату Коула, вас там не было? Я потому подумал, что его лечащий врач – доктор Саймон. Мне казалось, что, услышав крики вашего самого проблемного пациента, вы должны были быстро явиться.

– Я очень крепко сплю, – с невозмутимостью сказал Стренж, – пока я дошёл до палаты, то всё уже было улажено. Доктор Смит меня видела, и доктор Кейн тоже, а вот вас и доктора Саймона я как раз не видел.

– Это так? – спросил Джон, повернувшись к Эллен.

– Да, – кивнула доктор Смит.

– А где вы были, когда мы вернулись?

– В палате у Коула, само собой.

– И это так, – тихо сказала Эллен.

– Да вы так не тревожьтесь, доктор Стренж, – расслабленно сказал Миллстоун, – я просто должен проверить всё. В отчёте, над которым я уже начал работу, не должно быть белых пятен, иначе на мне это дело не завершится. Всем будет лучше, если всё закончится благополучно. И ко мне не будет претензий, и ни к кому из вас.

– Но вы ведь уверены в том, что Коул не бил стекло, и Роджерс сам не мог перекусить сетку, – заметила Эллен.

Джон посмотрел на Стренжа, выждал несколько секунд, а потом ответил, повернувшись к Смит.

– Ну, что касается Роджерса, вам почти удалось меня убедить. Я склоняюсь к тому, что он всё же мог это сделать. А вот насчёт окна, да. Это самый досадный момент.

– Но как вы решили, что он не делал этого? – спросил Стренж.

– На его руках не было отметин. И на ногах тоже.

– И это залог вашей уверенности? – усмехнулся доктор.

– Почему нет?

– Он мог обмотать руку простынёй или чем-то ещё. Я здесь работаю не первый день, и знаю, на что способны здешние жители. Изобретательности им не занимать. Особенно Коулу, с рассказов которого можно мистические романы писать, если упорядочить и литературно изложить.

– Я, признаться, как-то не подумал об этом, – сказал Джон, – видите, как бывает полезно лишний раз всё обсудить.

– Вы бы и сами к этому пришли рано или поздно.

– Возможно. Пожалуй, я всё ещё раз осмотрю.

Джон прогулялся позади корпуса, где должны были быть следы, но ничего существенного так и не нашёл, потом справился о состоянии Коула. Тот вёл себя спокойно. Понимая, что добиться от него внятного диалога не выйдет, Джон не стал предпринимать попыток заговорить с ним. Да, человек, который всё это сделал, выполнил всё на уровне, достаточном для того, чтобы не быть арестованным. К счастью, у Джона ещё было время, чтобы вывести его на чистую воду. А сейчас лучше было озаботиться сегодняшним вечером. Сегодня цирк организовать предстоит ему, и он это сделает.

– Думаю, сегодня-завтра, всё разрешится, – сказал Джон Эллен, когда они сидели в беседке после обеда.

– И кто же преступник?

– Я пока затрудняюсь. Мне нужно навести кое-какие справки. Придётся съездить в город.

– И чем вам там могут помочь?

– Просто нужно переговорить, – легко улыбнулся Миллстоун, – а там будет видно. Вы любите шампанское, или предпочитаете что-то ещё?

– О, вы решили меня сегодня куда-то пригласить?

– Скорее, что-то устроить.

– Ну, тогда я не против шампанского. Но мне кажется, вы как будто сами не торопитесь решать это дело.

– Частично. Доктор Кейн, видимо, уже сказал вам своё верное предположение.

– Да, – честно ответила Эллен.

– Но, признаться, нарочно не затягиваю это дело. Дело в том, что доверие ко мне не настолько велико, как раньше, и малейшие вопросы, возникшие к моему отчёту, могут вылиться в серьёзные последствия. Представьте, если руководство пришлёт после меня кого-то ещё, и он действительно что-то найдёт.

– Чем же вы так впали в немилость?

– Особые полномочия позволяют определённые вольности. И слишком увлёкшись, я не обеспечил доказательств правильности своих действий. Нужно было срочно догнать и обезвредить опасного преступника, и в другой момент я действительно вызвал бы особую группу, но там такой возможности не было. Велика была вероятность его упустить.

– Сложная у вас служба, – с пониманием ответила Эллен.

– Временами. Просто, дело попалось сложное. Столько всего. Признаться, я даже здесь от него не отхожу, наверное, поэтому не могу так сходу разобраться в том, что тут происходит.

– Отойдёте. Шампанское поможет. И, раз вы сейчас уезжаете, то я, пожалуй, пойду, навещу одного пациента, пока не начался тихий час.

– Хорошо. Я буду к вечеру.

– Я буду ждать, – ласково улыбнувшись, сказала она.

Эллен вышла и направилась в сторону одного из корпусов. Миллстоун смотрел ей вслед и закурил ещё одну сигарету.

– Шампанское поможет, – сказал он самому себе, – шампанское поможет.

Спайер тихо выскользнул за ворота, и, резко ускорившись, поднял пыльное облако и скрылся в направлении ближайшего населённого пункта. Он вернулся уже после ужина и в приподнятом настроении. На этот раз Спайер осторожно проскользил прямиком к врачебному корпусу и остановился в стороне. Эллен в компании Саймона сидела на скамейке неподалёку.

– Не боитесь, что поцарапают? – спросил бородач.

– Нет. Я уже убедился, что у вас здесь всё относительно мирно.

– Ужинали?

– Да. Пришлось задержаться, поэтому перехватил прямо там.

– У вас хорошее настроение, – сказала Эллен, – видимо, удалось что-то узнать.

– Нет, к сожалению, нет, – сказал Джон, усаживаясь на лавку рядом с ней, – но, признаться, на мой запрос ответили с пониманием, и мягче, чем я ожидал. Видимо, страсти улеглись.

– А о чём вы запросили? – как бы невзначай поинтересовался Саймон.

– Я пока не могу сказать, а то ещё сочтёте, что я кому-то не верю. К тому же ещё не факт, что руководство согласится.

– Значит, вы подозреваете кого-то из нас, – с некоторым негодованием заметил бородач.

Джон вытянул губами сигарету из пачки и поджёг её.

– Поймите меня правильно. Это закрытая территория. Я проверил периметр, и здесь нет тайных ходов. Да, можно перелезть через ворота или стену в любом другом месте, но я не сказал бы, что это так просто сделать. Думаю, посторонний вряд ли бы остался незамеченным. Поэтому, как бы мне ни хотелось верить вам и остальным, мы с вами вынуждены признать, что тот, кто всё это совершил, находился здесь в тот момент, и находится сейчас.

Саймон внимательно выслушал, а потом с пониманием покивал головой.

– Если вы ничего не совершали, то вам нечего бояться, – добавил Джон, – бояться должен тот, кто причастен.

– Да уж, – сказал доктор, вставая, – скоро и я поверю, что здесь происходит что-то недоброе.

Он не дождался ответа и ушёл. Миллстоун и не планировал ничего ему отвечать. Не хватало того, чтобы местный контингент начал воспринимать его своим добрым другом. Хоть он и не подозревал конкретно Саймона, но лишний раз разговаривать не стоило и с ним.

– Где скроемся? – спросила Эллен.

– Или у тебя или у меня. Где хочешь?

– Лучше у меня, – улыбнулась она, – я пойду, а ты приходи.

– Хорошо, – кивнул Джон.

В её интонациях чувствовалась небольшая грусть, как будто бы она задумалась над тем, что скоро он раскроет это дело и покинет Пастерхоф, и они, возможно, больше никогда не увидятся. Хотя, Джон уже много раз ловил себя на склонности переоценивать отношение женщин к себе. Всё было гораздо проще – для неё он всего лишь хорошее развлечение, которых здесь немного, а может быть, и нет вообще. Значит, нужно было и ему ко всему этому относиться как к развлечению. С этими мыслями он закурил ещё одну сигарету и постарался расслабиться.

Саймон огорчился, а значит, клюнул на его удочку. Разумеется, запрос начальства был всего лишь блефом. Джон ездил в город, чтобы купить шампанского, на поиски которого потребовалось время, а ещё снотворное для Эллен. Но сначала он всё же немного скрасит её будни, не серые, но белые и безликие, как обстановка здешних палат. С этой целью он раздобыл цветов – развлечение нужно хоть как-то качественно обставить. Ещё не мешает подумать, как выманить злоумышленника, заставить его действовать и попасться. Основной план у Джона уже был готов, оставалось продумать детали. В частности, так как он не мог знать конкретного человека, нужно было ещё постараться сделать так, чтобы его наживка дошла до адресата.

Он открыл заднюю дверь Спайера и прихватил оттуда два закрытых бумажных пакета. С невозмутимым видом он закрыл машину и пошёл к себе – кому какая разница, что там принёс этот зазнавшийся полицейский? Нарочно чеканя размеренные шаги, Джон прошёл в свою комнату. Он проверил шампанское и цветы – всё должно выглядеть отлично. Потом он умылся, причесался, и самое главное – проверил снотворное в своём внутреннем кармане. В том, что ему хватит ловкости его применить, он не сомневался. Скоро должны были начаться сумерки, и время в запасе оставалось. Жаль было использовать девушку в качестве алиби, но другого выхода у него не было. Вообще, если с Ричардсом действительно всё так мрачно, как пророчат Хепперы, то он даже не станет проверять, но перестраховаться было нужно. Для самого Миллстоуна это было бы, конечно же, недостаточным, но он и не мог расследовать дело касательно себя. В худшем случае это будут делать другие, в лучшем – всё пройдёт тихо, гладко и по плану.

Эллен очень обрадовалась цветам, как будто здесь это было большой редкостью. Она достала из шкафа слегка запылённую стеклянную вазу, ополоснула её под краном и наполнила водой. Джон тем временем постарался как можно тише открыть шампанское. Когда он повернулся к Эллен, она, уже как будто предвидя его просьбу, протягивала ему два бокала.

– О, доктор, да вы подготовились, – сказал Джон.

– Я старалась, – с улыбкой заметила она.

Джон не стал произносить тост, а просто легонько чокнулся с Эллен и пригубил свой бокал.

– Даже охладил.

– Как и положено.

– У тебя и холодильник в машине?

– Нет. Но прохладное место есть. Кстати, я чуть не забыл.

Джон отошёл к пакету, запустил в него руку и достал небольшой свёрток.

– Я предвидел, что ты уже поужинаешь, и не стал перебирать с закусками.

В свёртке оказался сыр, нарезанный тонкими ломтиками. Эллен достала небольшую тарелку и поставила на стол рядом с бутылкой. Джон аккуратно разложил по ней сыр и обтёр руки полотенцем, висевшим рядом с раковиной.

– Скажи, – немного стесняясь, спросила Эллен, когда они сели.

Она замолчала, и Джон внимательно смотрел на неё, ожидая продолжения фразы. Ему было очень интересно.

– А что было бы, если бы ты узнал, что всё это сделала я?

– Ты? – слегка отодвинув голову назад и подняв брови, спросил Джон.

– Ну а вдруг?

– То есть, ты решила сознаться.

– Да, – с едва заметной улыбкой ответила она.

– Ну, тогда я не принимаю вашего признания, доктор. Вы не против, если я закурю, кстати?

– Нет, – сказала она и замолчала, в ожидании продолжения.

– Дадите пепельницу?

– Точно, – улыбнулась она, и снова отошла к шкафу.

Джон закурил и выпустил густое облако дыма, глядя на Эллен.

– Ну так, мистер детектив, почему вы не принимаете моё признание?

– Я не сомневаюсь, что будь ты преступницей, ты бы созналась рано или поздно. Представляя смутно, что здесь произошло, я могу сказать, что ты это не совершала.

– Это не доказательства.

– Мне интересно заглянуть в вашу читательскую карточку, доктор, – ехидно улыбнулся Миллстоун, – почти уверен, что там очень много детективных романов.

– Может быть, – улыбнулась она.

– А что до доказательств, у тебя неоспоримое алиби. Ты была со мной, когда у Коула разбили стекло, и он переполошил половину лечебницы.

– У меня был сообщник. Я отвлекала тебя, а он всё это сделал.

– Нет. Ты сама не на шутку перепугалась, стало быть, не знала, что это произойдёт.

– И это не доказательство.

– Ну, если ты сейчас так же разыграешь тот самый испуг, то я подумаю над тем, чтобы тебе поверить.

Джон ехидно улыбнулся, а Эллен немного смутилась.

– Жизнь не роман, – сказал Миллстоун.

– Но ты ведь ничего не сможешь доказать.

– Да. И поэтому у меня ещё нет конкретного обвиняемого. Кейн прав. Если бы речь шла не о душевнобольных, можно было бы действовать смелее. Но сейчас пока нечем даже толком опровергнуть основную версию. И вообще, что мы всё о делах!