Текст книги "Миллстоун. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 92 страниц)

   Новое место стоянки снова вызывало мысли о том, что официальная история ошибается в временных отрезках, прошедших со времени катастрофы. На небольшой площадке стояла полукруглая стена из ржавых кузовов автомобилей. Кто-то, возможно, принимал их за современные, но только не Джон. Уж больно сложны были формы – а ведь человечество находится в технологическом упадке. Современные машины по сравнению с этими примитивны.

   Наличие ржавчины говорит о том, что при производстве не применялись устойчивые сплавы – это вполне оправдано для гражданских машин. Вот только, как они при таких обстоятельствах пережили столько лет, и остались в таком состоянии – неизвестно.

   Впрочем, у Джона сейчас были мысли поважнее. Ему нужно было проникнуть в замысел злоумышленника, и помешать ему осуществить задуманное. С каждой минутой у него оставалось всё меньше времени на то, чтобы это сделать.

   Караван продолжал жить своей жизнью. Лошадей разгрузили, а груз сложили неподалёку от костра. Учитывая, что по другую сторону были нагромождения металла, место достаточно удачное – незаметно не подойдёшь. Да и в охранники назначили Джекса. На его примере Миллстоун понял, что внешность бывает очень обманчива – на деле этот человек являлся одним из лучших наёмников и при случае мог бы заменить даже Дреджа.

   Сумка, в которой лежал заветный ящик, находилась под нагромождением таких же, и чтобы добраться до неё, преступнику потребовалось бы время, которого у него совершенно не было, потому что рядом с винтовкой наперевес восседал Джекс. Вряд ли он подпустил бы к себе даже того, кого знал. Да, Джон уже утвердился в том, что простая кража не была целью, но с этой стороны всё должно было быть прикрыто, чтобы можно было сосредоточиться на реальной угрозе.

   Она, к примеру, могла заключаться в том, что некто пожелает натравить на них яргов. И Миллстоун бы принял эту теорию как основную, если бы не одно "но" – если груз остаётся не украденным, это сделать не получится. Да, у них есть убитый, но это мало что значит. Ценный груз же доставлен, а в жизни караванов и не такое бывает.

   – Держи.

   Долли протянула Миллстоуну миску супа. Он был в точности такой же, как и вчера. Отложив оружие и расположившись поудобнее, Джон приступил к трапезе.

   – Как думаешь, сможешь поймать его завтра? – спросила Долли.

   – Не знаю. Если никак себя не проявит – нет. А почему именно завтра?

   – Потому что завтра мы будем в Роквиле. Там нам уж точно ни ярги, ни кто ещё не страшны.

   – Я как-то подзабыл, – сказал Джон.

   – Так что смотри.

   – Смотрю, – он улыбнулся.

   Миллстоун отложил ложку и тихонько постучал большим пальцем по краю миски. Вне зависимости от того, каков будет план, решающие события произойдут в течение суток. В том, что это кто-то из тех, кто в Роквиле уходит, он не сомневался, вот только как вывести негодяя на чистую воду?

   Сгустившаяся тьма как будто вернула воспоминания прошлой ночи. Не было обычных баек у костра, разговоров. Все посидели молча и разошлись – кто спать, а кто в дозор. Около огня остался только Джон и его собака. Возможно, караванщики предвкушали, что этой ночью тоже кто-то умрёт, но Миллстоун был готов ручаться, что этого не произойдёт. Убийце, кем бы он ни был, нужен был только Даф. Даф что-то знал, и мог чему-то помешать. Но чему?

   Поднявшись, Миллстоун перешёл на другую сторону, где на ящиках сидел неутомимый Джекс. Он всё так же держал наготове ружьё и смотрел на огонь.

   – Не против, что я тут посижу? – спросил Миллстоун, когда наёмник поднял на него голову.

   – Нет, – сухо ответил Джекс.

   Джон сел рядом с ним на какую-то железку, укрытую плотной тряпкой и оперся спиной на ящик.

   – Чего спать не идёшь? – спросил наёмник.

   – Не хочется. Да и мало ли, что случится.

   – Если что – разбудят. Хотя ума не приложу, как ты можешь что-то сделать.

   Миллстоун только усмехнулся. Конечно, здесь следственные методы были в диковинку, нельзя винить местных за то, что они относятся к ним с непониманием и пренебрежением. Да и наёмник не вызывал у него отрицательных эмоций несмотря на свою грубость.

   – Много чего можно сделать.

   – Я уже наслышан о твоих делах. Посмотрим, что будет с яргами. Ты, наверное, решил, что они сельские простачки. Вот увидишь, всё не так.

   – Я ещё ничего не решил. Я их не видел, если не считать Дафа. Он для меня ничем не отличался от остальных. Так что, ничего пока не ясно.

   – Если что, учти – они хорошо стреляют.

   Джекс достал небольшой кусочек бумаги, мешочек с табаком, ловко скрутил самокрутку и закурил.

   – Надеюсь, стрелять не придётся.

   Вид огня успокаивал. С каждой минутой спать хотелось всё больше, а учитывая, что Джон был не в дозоре, то позволил себе сомкнуть глаза. Он иногда слышал, как его сосед встаёт, чтобы подбросить дров в огонь, а потом снова занимает своё место.

   Миллстоуну виделся сон о том, что они приходят в Роквиль, который почему-то очень напоминал Флаенгтон, но во сне это было неважно. Там он встречает Джека Ричардса, который протягивает руки, чтобы ему на них надели наручники, а потом Джону возвращают значок и извиняются за те подозрения, которые испытывали.

   Но вдруг где-то вдалеке послышался топот копыт, а Джекс, коротко свистнув, начал толкать Джона под бок.

   – Ствол у тебя где?

   Миллстоун опомнился и понял, что оставил карабин рядом с рюкзаком, там, где сейчас спит Долли. Идти до туда времени не было, поэтому пришлось ограничиться пистолетом. К тому моменту, как костру подошли трое всадников, в стороне уже появился Дредж, рядом с ним Хорхе и ещё несколько человек. Никто не выходил из своих укрытий. Все держали оружие наготове. Через несколько секунд Джон сообразил, что он и Джекс единственные находятся в открытом положении.

   Вид у всадников был неважный. Одеты они были хоть и в отстиранные и подшитые, но всё же лохмотья. У всех троих были одинаковые ружья. Тот, что остановился ближе всех, был самым рослым и крепким. У него была густая кудрявая борода и коротко остриженные волосы. Тот, что находился от него по левую руку, был очень похож, только немного худее, да и волосы у него были длинные. По правую руку был самый маленький субъект, в тон его невзрачности попадала и облезлая борода, хотя по возрасту он казался самым молодым.

   Джекс щёлкнул затвором и встал. То же сделал и Миллстоун. Ночные гости некоторое время молчали, отчего в воздухе висел немой вопрос. Караванщики не знали причину этого визита, а визитёры как будто не знали, с чего начать разговор.

   – Нам нужна хозяйка, – сказал средний, голос его оказался неожиданно мягким.

   – Раз вы вооружены, то от её имени буду говорить я, – уверенно ответил Дредж, уже своим басом показывая, кто хозяин ситуации.

   – Один из вас убил нашего человека, – без лишних проволочек стал говорить бородач, – наша ценность в опасности. Мы хотим, чтобы вы вернули её сейчас же, пока на этих дорогах не стало слишком опасно.

   – Вы ярги? – спросил Дредж.

   – Да.

   – Докажите.

   Средний ловко спрыгнул с лошади, расстегнул рубашку и продемонстрировал татуировку.

   – А остальные? – спросил Джекс.

   – Я ручаюсь за них, – мягко ответил средний.

   Дредж вышел из укрытия, взглянул на Джекса, коротко на Миллстоуна и кивнул.

   – Мне нужно поговорить с хозяйкой.

   – Только прошу вас, быстрее, – сказал средний, возвращаясь к лошади.

   К тому моменту, как появилась Дайана, Джон уже знал, как обстоят дела. Он не хотел вмешиваться, надеясь, что и без него хозяйка поступит правильно. Однако когда она направилась к сумкам, он понял, что пора брать ситуацию в свои руки.

   – Я их не знаю, – громко сказал он, слегка небрежно останавливая девушку.

   Он ощутил, как взгляды всех присутствующих скрестились на нём.

   – Что? – расширив глаза, спросила Дайана.

   – То, – громко сказал Миллстоун, отстраняя её от сумок, – я их не знаю. Значит, они не из наших.

   Обстановка натянулась словно тетива взведённого арбалета. Уже по одному этому ощущению можно было многое понять.

   – Что ты такое говоришь?

   – Я ярг и я требую, чтобы эти люди слезли с лошадей и сдали оружие.

   Миллстоун вышел вперёд и наставил на среднего пистолет.

   – Тогда докажи, – сказал средний. Надо отдать ему должное, он не слишком растерялся.

   – Для меня хватит того, что я тебя не знаю, хоть на заднице себе знак набей, – сказал Миллстоун.

   – И что же мы будем делать? – спросил бородач.

   Джон знал, что Дайана видела его спину и знает, что там нет знака, но у неё хватило хитрости сейчас ему подыграть.

   – Если вы говорите о ценности, то назовите её.

   Миллстоун сказал уверенно. Достаточно уверенно для того, чтобы у среднего забегали глаза. Это заметили все, и он ощутил, как и Дредж и Джекс подняли винтовки.

   – Мы не можем обсуждать это с вами.

   – Вот незадача, – сказал Джон, – выходит, вы и знать не знаете, о чём идёт речь.

   – Это древняя реликвия. Наша реликвия, – вступил второй.

   – Мне это известно, но я по-прежнему не слышу названия, – парировал Джон.

   Всё шло так, как он и рассчитывал. До полой победы не хватало одного – чтобы проявил себя злоумышленник, находящийся в караване. Миллстоун чувствовал, как у него сдают нервы. Он был здесь. Да, был, и он не мог выдержать то, что ночные гости поддались на провокацию Джона.

   – У вас будут проблемы, – сказал бородач.

   – Тем не менее, договор будет исполнен. Я за этим прослежу, уж не волнуйтесь. Вы можете нас сопроводить. И безопаснее будет, и подтвердите, что вы и вправду из наших.

   Эта фраза была последней каплей. Разумеется, они не могли показаться яргам, и поэтому заколебались.

   – Да что вы его слушаете? – издалека слева раздался голос, кажется, это был Хейн – самый молодой из подозреваемых, – никакой он не ярг.

   Однако у него хватило ума, чтобы отойти от остальных подальше, чтобы его не поймал за шиворот ближайший наёмник.

   – Отдайте ящик, или мы вас пристрелим, – сказал Хейн, и Джон услышал, как Джекс усмехнулся.

   – Лучше сделайте, как мы говорим, – сказал второй самозваный ярг, стоявший дальше первого.

   – Рыжая у меня на мушке. Не думайте глупить, – сказал Хейн.

   Джекс при этом усмехнулся чуть ли не в голос. Джон бросил на него короткий взгляд, после чего убедился, что тот едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Миллстоуну не была понятна причина такого почти безудержного веселья, но это вселяло в него уверенность, что обстановка не настолько плоха, как это попытаются вывернуть их ночные гости.

   В самом деле, через секунду со стороны, где засел Хейн, раздался звук падающего тела. Незнакомцы невольно повернулись в этом направлении, и тут же первые два рухнули на землю, подкошенные выстрелами. Миллстоун едва успел оттолкнуть Дайану и отскочить в сторону, чтобы избежать удара лошади, от испуга вставшей на дыбы. Почти сразу выстрелил и Джекс. На этот раз Джон видел, как пуля прошла насквозь плечо третьего, самого молодого самозванца. Он выронил винтовку и неуклюже попытался взять лошадь под уздцы, но Джекс тут же охладил его пыл.

   – Надумаешь бежать, разнесу башку. Слезай.

   Трофеи оказались небогатыми. В живых помимо самого молодого остался только Хейн. Но, похоже, он и был инициатором хитрого плана, осуществлению которого помешал Миллстоун. Как оказалось, его одним ловким ударом отключил другой постоянный наёмник Дайаны – не безызвестный Джону Смит. У старика, как оказалось, точный и уверенный удар.

   Единственным богатством, полезным для каравана, стали лошади. Хоть вид у них и был захудалый, они представляли большую ценность. Дайана тут же дала распоряжение отвести их в сторону, дать воды и накормить. Два тела выбросили подальше. Тех же, кто остался в живых, связали и оттащили в сторону – подальше от грузов, перевозимых караваном.

   – Кстати, знак был только у того, который показывал, – заметил Дредж, заглянув за спину молодому.

   – Я почему-то не удивлён, – ответил Миллстоун, доставая сигареты.

   – Чёртово отродье, – заметил Смит, сплюнув в пыль и усаживаясь около костра.

   Джону очень понравилась слаженность, с которой сработали наёмники. Да, не хватало им только мозга, способного в нужный момент направить ситуацию в нужное русло. Он опасался, что не сделай он сегодня того, что он сделал, ящик мог бы уйти. Вскоре все вернулись к своим обычным делам – кто-то пошёл спать, а кто-то в дозор. Около костра остались только Дайана, Джон, Смит, Долли и Дредж, потом появился Джекс и занял свою позицию около ящиков. После этого главарь наёмников отправился спать.

   – Смити, – попросил он перед уходом, – если ты не хочешь спать, то может, я отпущу Джекса?

   – Конечно, – ответил он, – я сегодня уже не усну. В Роквиле высплюсь.

   – Хорошо.

   – Спасибо.

   Джекс с благодарностью кивнул и отправился спать.

   – Умеешь ты заставить понервничать, – из темноты появилась Дайана.

   У неё в руке была маленькая плоская бутылка виски, которую она нервно открыла и сделала приличный глоток, после чего протянула Джону.

   Миллстоун принял и сначала предложил Долли и Смиту, и отхлебнул только после того, как они отказались. Дайана тем временем села рядом с ним и закурила.

   – Ты бы хоть предупредил как-то, – сказала она уже спокойнее – несколько вдохов дыма оказали успокаивающий эффект.

   – Они не предупреждали, – спокойно ответил Миллстоун, возвращая ей виски, – так что иначе никак.

   – Ладно. Я понимаю, что вопрос глупый, но как ты их раскусил?

   – О, – протянул Джон, – это долгая и скучная история. К тому же хвалиться нечем – я всё понял только в последний момент.

   – Мне интересно, – сказала Дайана, – и спать я не хочу. Так что самое время для долгих историй.

   – Я бы тоже послушал, – сказал Смит.

   – Ну, – Миллстоун протянул руку за виски.

   Сделав глоток, он закурил и выпустил несколько клубов дыма прежде, чем начать.

   – Я не мог понять, зачем его нужно было убивать? Теперь ясно, что Даф сделал бы примерно то же самое, что сделал я. Украсть ящик Хейн не мог, вот и придумал такой хитрый способ завладеть им. А ты, чуть было, не нарушила договор.

   – Он показал знак. Знаку нужно доверять.

   – Расскажешь яргам эту историю – пусть усомнятся. К тому же, я ведь предложил им компромисс – они нас сопровождают и всё, но они не захотели. Да и кто вообще здесь так свободно гуляет по ночам?

   – Всё и правда просто, – сказал Смит, улыбнувшись.

   – Лишь бы свести всё к одному. Да и в переполохе все забыли о том, что о смерти Дафа знали только мы. Яргам ещё только предстоит получить эту новость, так что тут у наших неудавшихся грабителей тоже провал.

   – Интересно, что за вещь лежит в этом ящике, – задумчиво сказал старик.

   – Наверное, очень ценная. Надо требовать доплату, – сказала Дайана.

   – Доплату они, если не глупые, сами предложат, – сказал Джон, – особенно, если и правда ценная. Но я не очень в этом уверен.

   – Думаешь, они бы попёрлись за просто так? – спросила Долли.

   – Нет, ну, понятно, что там не кусок хлама, – усмехнулся Миллстоун, – иначе, зачем нанимать караван, класть в отдельный ящик и опечатывать. Но истинную ценность они не знали. Им было бы проще назвать содержимое, и тогда начал бы верить даже я. Но они не назвали. Что наводит на мысль, что Даф всё же знал, что там.

   – Я уже готова взломать этот ящик и посмотреть.

   – Не надо, – сказал Смит, в его тоне чувствовалась отеческая нотка, – может, сами расскажут. А так – не хотела злить яргов, и не надо тогда.

   – Верно, – подтвердил Миллстоун, – можно мне, кстати, будет с ними встретиться вместе с тобой?

   – Можно. Только сначала их нужно будет поискать.

   – Поищем.

   – А этих, кстати, что? – Смит кивнул в сторону пленных.

   – Если законники в Роквиле не дадут за них денег – в овраг, – сухо сказала Дайана, сделав ещё глоток виски.

   – Я знаю одного человека, который точно даст денег, – осторожно предложил старик.

   – Ты знаешь моё отношение, – строго ответила хозяйка.

   – Ладно, посмотрим.

   Около костра воцарилось молчание. Дайана о чём-то думала, изредка бросая взгляды на Миллстоуна. Долли постепенно погружалась в сон, и всё больше опиралась на Джона плечом. Сам Джон тоже не отказался бы лечь, но вставать и уходить первым ему не хотелось.

   – Ладно. Поговорим завтра, – сказала Дайана, встав и протянув ему остатки виски.

   – Доброй ночи, – сказал Джон.

   Долли проснулась и распрямилась, убрав плечо от Миллстоуна. Ей стало холодно – она поёжилась и сильнее завернулась в куртку.

   – Я слышал, вы с нами только до Роквиля, – сказал Смит.

   – Пока да. Зависит от того, куда вы двинете дальше.

   – Мы пока не знаем. Всё это, – он кивнул на ящики, – нужно оставить там, ну или раскидать поблизости.

   – Ты идёшь? – спросила Долли, встав.

   – Да. Пожалуй.

   Миллстоун секунду поразмышлял над тем, отхлебнуть ли ещё или не стоит. Потом, остановившись на втором варианте, встал, и, коротко кивнув Смиту, направился вслед за своей напарницей.

   УДАЧА ОТ ЯЧЧО

   Алесс Брик был очень рад получить свой заветный ящик. Он тут же благоговейно уложил его себе на колени и накрыл своими большими ладонями с мясистыми пальцами. Глядя на него, Джон никогда не сказал бы, что это ярг. Впрочем, из настоящих яргов он видел только Дафа, да и в основном уже после того, как тот был мёртв. Он и то выглядел гораздо более цивилизованно, нежели те бродяги, которые пытались их обмануть, а уж господин Брик и вовсе представлял собой типичного зажиточного гражданина, живущего в поселении, которое процветает. На нём был коричневый костюм, неновый, но в хорошем состоянии. Примерно такие же носили и два человека, сопровождавшие его. Они были одеты несколько скромнее, но всё равно добротно. Все носили густые бороды.

   Впрочем, три отдельно взятых субъекта не могли быть достоверным показателем уровня жизни этого сообщества. Может быть, эти костюмы пылились у них в сундуках и предназначались для вот таких торжественных выходов, а в обычные дни все они носили старые потёртые рубашки и джинсы, заштопанные в нескольких местах. Это предположение подтверждалось также и тем, что наёмники во время попытки отъёма ящика не заметили ничего подозрительного, значит, для яргов немного оборванный вид был нормой.

   Алесс Брик напрягался по мере того, как слышал историю прошедшей ночи. Его пальцы всё крепче цеплялись за аккуратные дощечки, из которых был сколочен ящичек, как будто от этого что-то зависело. Повествование по просьбе Дайаны вёл Миллстоун. Хозяйка каравана только иногда уточняла некоторые детали, которые Джон не считал достойными упоминания. В частности, она несколько раз повторила то, что они не имеют никакого отношения к человеку, убившему их соплеменника. Видимо, отношения с яргами действительно были для неё важны.

   Встреча проходила в закрытом кабинете одного из публичных заведений Роквиля. Внутри было довольно тесно. Они сидели по разные стороны большого деревянного стола. Двое, сопровождавшие высокопоставленного ярга, расположились около двери, надо полагать, на случай, если кто-то решит вломиться внутрь.

   К концу повествования Брик вцепился в свой ящик так, что вжал его в свой прилично выпирающий живот. Он с большой благодарностью посмотрел на Миллстоуна и Дайану и покачал головой.

   – В этих краях опаснее, чем мы думали, – сказал он, выдохнув.

   – Скорее всего, именно это – лишь неприятная случайность, – сказал Джон, – они вряд ли знали, что хотят получить.

   – Я с вами не согласен, – он снова покачал головой, – зачем же им творить такое, если не знать, что это?

   – Реликвия настолько ценна?

   – Да, – он кивнул, – я понимаю, что такие возросшие издержки предполагают большую оплату. Учитывая вашу просвещённость и проявленную смелость, я готов заплатить ещё половину того, о чём мы договаривались.

   – Хорошо, – сказала Дайана, приятно удивившись.

   – Но у нас одно условие, – сказал Брик.

   – Какое?

   – Никто не должен знать ни об этом ящике, ни о том, что произошло прошлой ночью.

   – О ящике не получится, – ответила хозяйка, – из-за того, что случилось, о нём узнали все.

   – Но всё же вы попросите своих людей лишний раз об этом не упоминать.

   – Конечно.

   – Благодарю. Вот ваши деньги. Всё, как мы договорились.

   Он протянул девушке свёрток, а потом добавил сверху несколько крупных монет. Дайана с радостью приняла награду и приятно улыбнулась.

   – И ещё небольшой вопрос, – сказал Джон.

   – Да, – с готовностью ответил Алесс.

   – Вы должны понимать, что мы не могли не проникнуться интересом по поводу того, что скрыто в этом ящике.

   Глаза Брика забегали. Он коротко посмотрел на своих охранников, потом на Дайану, а потом снова на Джона.

   – Если я правильно понимаю, то именно вас в первую очередь нужно благодарить за то, что я сейчас держу его в руках.

   – Да, – кивнула Дайана, – пока Миллстоун скромно мялся.

   – Это возможно. Но при условии, что здесь останемся только вы и я.

   Он бросил взгляд на своих сопровождающих. Они с готовностью поднялись и открыли дверь. Джон вопросительно посмотрел на хозяйку. Та очень удивилась, но просьбу выполнила, и через полминуты Миллстоун остался наедине с Бриком.

   – Мы называем его Злобный Яччо, – почти шёпотом сказал Брик, срывая печать и открывая замок, – вообще, его могут видеть даже не все наши люди, но таков закон, что его можно открыть тому, кто его спас.

   В движениях Алесса присутствовала религиозная благоговейность, как будто внутри ящика действительно присутствовало некое божество, магическая сущность которого уже не раз себя проявляла и поэтому не вызывала сомнений.

   – Считается, что Злобный Яччо после спасения становится добрым по отношению к спасителю и приносит ему удачу.

   – О, это очень пригодится, – сказал Джон.

   Алесс убрал верёвочки, которыми был перевязан ящик, и поднял крышку. Внутри лежала ткань, свёрнутая в несколько раз. Ловко двигая своими мясистыми пальцами, высокопоставленный ярг принялся разворачивать содержимое.

   – Сами понимаете, что я неспроста просил всех выйти. Вы не должны никому говорить, что вы его видели. И тем более, пытаться описать.

   – Хорошо. Я выполню это условие, – с готовностью ответил Джон.

   Злобный Яччо оказался плоским куском золота, имеющим человеческие очертания. У него были большие ступни, короткие ножки, прямое тело и голова, вжатая в плечи. Одна его рука была опущена вниз, а вторая, наоборот, вскинута вверх. В ней Яччо держал веточку, на которой было три листика священного дерева яргов. Лица у реликвии не было – только два круглых глаза, обозначенных голубоватыми гранёными камнями. Рот тоже отсутствовал, из-за чего становилось непонятно, почему его считают злобным. На взгляд Джона он выглядел вполне мирно. Сам Яччо был выполнен нарочито небрежно – это было понятно по тому, что веточка и листики имели гладкие правильные очертания, сама же фигурка как будто была просто отлита в грубую форму.

   Пожалуй, самую большую ценность эта реликвия представляла для яргов, но и Джон признал, что в этой фигурке, взмахивающей веточкой священного дерева, есть доля определённого очарования и даже красоты. Только, по его мнению, Яччо совсем не был злобным.

   – Пожалуй, вы были правы относительно ценности.

   Брик улыбнулся.

   – Похоже, Яччо выбрал вас своим спасителем, раз вы понимаете его красоту, – сказал бородач, – вы верите в судьбу?

   – Не очень, – честно ответил Джон.

   – Как бы там ни было, ваша встреча не была случайной.

   Его глаза, ехидно суженные, блестели, как алмазы, в глазах фигурки.

   – Всё может быть, – почувствовав неловкость, ответил Джон.

   – Будьте уверены, Яччо не забудет вашу помощь. Вы получите то, чего желаете. А мы вам в этом поможем.

   Он закинул руку за пазуху и достал оттуда маленький круглый жетон с выдавленным на нём знаком яргов. Он положил его на стол, и осторожно подвинул Джону.

   – Вы должны знать, что Яччо никого не выбирает просто так. Если будет возможность, посетите нас. Вы всегда будете желанным гостем.

   – Благодарю, – искренне ответил Джон, подхватил жетон и положил его во внутренний карман куртки.

   Он успел бросить последний взгляд на фигурку, прежде чем Брик запеленал её обратно. Хоть Джон и считал её магическую сущность чрезмерно преувеличенной, что-то неосязаемое она излучала, а может быть, причиной этого ощущения были слова Алесса.

   Брик закрыл ящик, снова перевязал его верёвками и, направился на выход, молча пожав Джону руку. В коридоре он простился с Дайаной и вскоре шаги яргов стихли. Хозяйка вернулась в кабинет, села на диван напротив Миллстоуна и закурила.

   – Ну как?

   – Вполне себе реликвия, – пожал плечами Миллстоун.

   – Он просил не рассказывать?

   – Да, – кивнул Джон, доставая сигареты.

   – Ну, ладно. Будет достаточно, что хоть ты знаешь, о чём речь.

   – Пожалуй. Как с деньгами? Не обидел?

   – Жаль только Дафа, а так по деньгам за такой ящичек очень хорошо. У нас ведь ещё три новых лошади, – улыбнулась она.

   – Да, – протянул Джон, – если бы знать.

   – Тебе точно надо идти дальше с ней, а? – спросила Дайана, и он впервые увидел в её лице не просто сомнения, а страх.

   – Да, – подтвердил Джон, – а вам точно не нужно в Айден?

   – Сейчас нет, – она покачала головой, – ты очень понравился и мне, и ребятам. И потом, без тебя мы бы сейчас были в полной заднице.

   – Не верьте никому и всегда придерживайтесь договора.

   – Думаешь, я этого не знаю? – с обидой спросила она, – дело ведь не только в этом.

   – Я постараюсь быстрее справить дела в Айдене и вернуться.

   – Обещаешь? – она взяла его руку, лежавшую на столе.

   – Обещаю. Если не шлёпнут по дороге.

   Он приблизился к ней, и они слились в поцелуе. Он потянул её на свой диван, и она поддалась. Она крепко и страстно обнимала его, а он её. Но всё же она остановила его руку, когда он попытался расстегнуть её ремень.

   – Не хочу так, – тихо сказала она ему, – лучше ночью, а?

   Она посмотрела на него чуть ли не с мольбой о том, чтобы перенести их возникшую страсть.

   – Я не знаю. Может быть, потребуется уйти раньше.

   – В ночь? Кто ходит здесь по ночам?

   – Брось, – улыбнулся Джон, – мы же в Роквиле. Что может случиться в Роквиле?

   – Ты ведь здесь впервые, да?

   Несмотря на то, что она сейчас сидела у него на коленях, и они при этом выглядели, как парочка влюблённых школьников, она его раскусила. Впрочем, это не было такой уж тайной.

   – Я разберусь. Ты бывала в Федерации?

   – Нет, – покачала головой Дайана.

   – Роквиль очень похож на федеральный город. Я здесь, признаться, даже подсознательно опасаюсь наткнуться на полицию.

   – Ты сбежал от полиции?

   Она встала с его колен и вернулась на своё место.

   – Пришлось.

   – Я думала, ты сам один из них.

   – Был. Скрывать, думаю, бессмысленно. Но в нашем случае это только на пользу, разве нет?

   – Конечно, – она едва уловимо улыбнулась и достала сигарету.

   Миллстоун и вправду хотел бы остаться с ней и походить по окрестностям. Его цель хоть и могла находиться в Айдене, здесь можно было бы собрать приличное количество нужной информации, а это сейчас было важнее. Но он обещал Долли, и ощущал ответственность, которую он тем самым на себя взял. Несмотря на жёсткость, которую она порой хотела излишне подчеркнуть, он понимал, что без него и надлежащей защиты ей не прожить и нескольких дней в отдалении от дома. Это в своём хозяйстве она была безраздельной госпожой, а здесь мало на кого можно было надеяться. В этом плане присоединение к федерации могло помочь – всегда можно обратиться к услугам органов поддержания закона, и в том числе к конторе, в которой работал Миллстоун, но это если дело примет серьёзный оборот.

   – Похоже, ты слишком сильно полагалась на того человека, – сказал Джон, тоже закурив, – ну, который начальник охраны.

   – Да, – честно ответила Дайана, – у меня никогда не возникало сомнений насчёт него. Всё всегда было хорошо.

   – Понимаю, каково это, вдруг узнать, что всё не так, как тебе кажется.

   – Да, и, – она немного помедлила, – он был моим дядей.

   – Тем хуже, – сказал Миллстоун и взял её руку, – но я видел и не такое.

   – А я думала, в федерации всё идеально, – усмехнулась она.

   – Люди везде одни и те же, так что идеально не будет нигде.

   – И много племянников пострадало от своих дядей?

   – Больше, чем хотелось бы.

   Она взглянула на часы на руке Миллстоуна.

   – Жаль, но мне пора.

   – Где увидимся, если что?

   – Здесь есть бар – "Стрелок", – сказала Дайана, – не самый лучший, но там у меня почти халявная выпивка. Я как-то очень выручила хозяина.

   – Если что, я зайду.

   – Буду ждать. Думаю, завтра рано мы точно никуда не идём.

   – Хорошо.

   – Твои деньги я отдам твоей подружке, хорошо?

   – Хорошо.

   – Она уже спрашивала. Видимо, вы немножко на мели.

   – Не могу знать, – улыбнулся Джон, – пока что распоряжается она.

   – Пожалуй, выдам серебром, если она не будет против. Дальше Роквиля за литы могут и не продать.

   – Буду очень тебе благодарен.

   – Ладно. Надеюсь, что до встречи.

   – Я тоже надеюсь.

   Она поцеловала его на прощание и вышла из кабинета. Джон остался один и снова закурил. У него образовалось свободное время, которое он не знал, чем занять.

   – Очень бы пригодилась та самая удача, которую обещал нам Злобный Яччо.

   Миллстоун улыбнулся неожиданной рифме. Он докурил сигарету и направился на выход. Рифма ещё сохранилась в его голове до того момента, как он оказался на улице, и ему тут же кто-то положил руку на плечо.

   Он обернулся и увидел Салли.

   – Испугался? – с улыбкой спросила она.

   – Нет, – Джон улыбнулся в ответ, – я как раз думал о том, что лучше бы встретить тебя пораньше, а то скучно.

   – А я случайно тебя увидела в компании рыжей и решила проследить. Вы делали дела с яргами?

   – Да. Бывает и такое.

   – Они дали тебе свою медальку?

   – Да, – ответил Джон.

   – Покажи.

   Она попросила как-то по-детски, как будто у Джона было что-то, чего она никогда не видела и не увидит. И вообще она была в очень приподнятом настроении, что действовало и на него. Джон вынул из внутреннего кармана жетон и показал ей. Салли прикрыла его ладонями, чтобы никто из случайно проходивших не мог его увидеть, а потом так же незаметно вернула Джону.

   – Особый, – сказала она, – можешь гордиться. Видать, и правда ты для них сделал что-то значимое.

   – Особый?

   – Да. Листок обведён шестиугольником.

   – Я думал, это знак такой.

   – Знак такой. Но без шестиугольника простой. Кстати, что мы стоим? Пошли.