Текст книги "Миллстоун. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Анатолий Заклинский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 92 страниц)
– То есть?
– Ты готов взять на себя ответственность? Не забывай, что того, на кого ты укажешь, эти два молодых головореза пристрелят тут же за углом, в пыли, если им понравится этот вариант. Здесь тебе не твоя федерация, судить никого не будут. И тюрьмы здесь редкость. Если только каторга, но это не про нас.
– Мы здесь руководствуемся ситуацией или хотим установить истину? – спросил Джон, доставая сигареты.
– Истину, – кивнул Бакстер, – но делать это надо очень осторожно. Мне самому не нравится, что у меня под боком завёлся убийца, но и ошибаться нельзя.
Миллстоун закурил. Всё нужно делать проще. Опросить присутствующих нужно, но первые действия надо делать уже сейчас, а то потом можно пожалеть, что не позаботился о чём-то, о чём стоило позаботиться. Он снова оглядел тело, стол, пистолет. Убийца ждёт рассвет, чтобы скрыться или скрыть следы. После этого мотивы и средства точно будут неважны.
– Мы можем здесь делать всё, что хотим? – спросил он Бакстера.
– Да. Что ты хотел бы сделать? – усмехнулся бородач.
Миллстоун зашёл справа от трупа и поднял с пола пистолет. Отпечатки ведь всё равно никто не будет снимать. А пистолет, судя по всему, никто, кроме убитого, здесь не видел. Впрочем, это была небольшая перестраховка, но это было как раз то действие, которое нужно было сделать сейчас.
– Зачем он тебе? – спросил Бакстер, – привычка мародёрить?
Джон посмотрел на него с негодованием и скукой.
– Было бы что мародёрить, – спокойно ответил Джон, – впрочем, если не верите, он всё равно пока может побыть у вас.
Он протянул оружие Бакстеру. Тот посмотрел с ещё большим недоверием, чем если бы Джон молча положил пистолет себе в карман.
– Что ты задумал? – спросил он.
– Пока ничего. Будем действовать по ситуации. Нужно сначала поговорить со всеми, а потом уже принимать решение.
– А ты, выходит, соврал, что не сыщик?
– Это слишком гордо звучит. При слове "сыщик" мне представляется человек, ищущий важные государственные документы или что-то в этом духе. А мы тут ищем мелкого убийцу, которого в два счёта раскрыли бы, произойди это на территории федерации.
– Значит, ты там работал сыскарём. Да?
– Приходилось.
– Ладно. Потом расскажешь. Ствол можешь себе положить.
– Благодарю, – сказал Миллстоун, убирая пистолет во внутренний карман куртки, – просто, может статься, что действовать нужно будет оперативно, а оружие будет не при мне.
– Только не вздумай делать никаких глупостей, усёк? Здесь я решаю, кто убийца, а кто нет. Ты наших порядков не понимаешь, так что дров наломаешь в два счёта.
– Я понял. Всё через вас.
– Надеюсь, понял. Ладно, ну убили его, теперь понятно. Дальше что?
– Сначала вы, – сказал Миллстоун, снова закуривая, – вы ведь знали его?
– Кто ж его тут не знает? – усмехнулся Бакстер.
– Кто он? Я пока понял только, что это кто-то важный.
– Это Свинни, один из отцов-основателей, – сказал бородач и умолк, как будто бы из этой фразы Джон мог вывести логически все остальные интересующие его данные.
– Отцов-основателей чего? – спросил Миллстоун серьёзно.
Ему казалось, что Бакстер уже усвоил тот факт, что Джон раньше не бывал в этих краях и совсем не посвящён в дела, происходящие здесь, но сейчас бородач снова делал вид, как будто бы говорит с человеком, равным себе по знаниям местной обстановки.
– Аллитента. Это наша община. Мы с ней соединились недавно, но дружили с самого начала.
– Этот постоялый двор принадлежал ему?
– И ему, и всей верхушке. Заправляет здесь тот лысик, который привёл нас сюда – Франк. Но распоряжаться мог Свинни и все остальные. Не знаю, как у них там поделено, кто за что отвечает, но кроме Свинни здесь никто не объявлялся.
– Так. А те пареньки внизу?
– Сыновья. Наверное, кутили в Пастоне, раз так быстро примчались. Это тут рядом, километров десять.
– А никто из них не имел на папашу зуб?
– Нет. Они за ним, как за каменной стеной. К тому же, если бы выяснилось, что кто-то убил его, обоих бы выгнали или продали каким-нибудь рейтонам.
Джон злился из-за того, что ни названия поселений, ни обозначения членов группировок ничего ему не говорят. Сложно было строить нормальные выводы на столь зыбкой базе. К счастью, интуиция подсказывала ему, что в данном конкретном случае все значимые связи и события сконцентрированы в этом месте. Именно в этом месте, и можно всё понять, не выходя отсюда.
– Что будет с телом? – спросил Миллстоун.
– Да ничего, – пожал плечами Бакстер, – если мы скажем, что оно нам больше не нужно, его заберут Билли и Маки – сыновья. Думаю, за пару монет найдут кого-нибудь, кто поможет им. Машину вызовут, а уж там как по поводу похорон, я не знаю.
– Хорошо. Пусть тогда пока остаётся на месте. Если мы не управимся до рассвета, то не управимся вовсе, а до этого ничего не случится.
– С чего начнём?
– Нужно позвать сюда сыновей.
– Сюда? Спятил?
– Ничуть. Попросите лысого? Забыл, как его зовут.
– Франк, – с недоверием и неодобрением ответил Бакстер, посмотрев на Миллстоуна.
Полицейскому не нравилась эта идея, но он всё же выполнил просьбу Миллстоуна. В коридоре послышался учтивый и слегка напуганный голос старикашки, но потом он засеменил вниз по лестнице.
– Вы назвали их головорезами. Почему? – негромко спросил Миллстоун, когда дверь номера закрылась.
– Это я сгоряча, – признался бородач, – но если страсти закипят, то пальнут не дёрнувшись. Маки вообще слабоват, насколько я слышал, но старшенький, Билли, тот ещё бандит.
– Понятно.
– А для чего это тебе?
– Нужно же знать, с кем имеешь дело.
Миллстоун ответил так уклончиво, потому что на лестнице уже слышались шаги. Одни семенящие – это явно был Франк, другие более уверенные. Дверь открыли без стука. Первым шёл старший. Он не был похож на прожжённого кутилу, разбазаривающего семейные богатства. Впрочем, внешние впечатления Миллстоун пока оставлял в стороне. Билли был не только старше своего брата, но и выше ростом. Его лицо было несколько крупнее, хотя общие черты были похожи. Он чувствовал себя достаточно уверенно, но всё равно слегка смутился, увидев седую голову отца, безжизненно лежащую на столе.
Маки испугался куда больше. Дрожащей рукой он закрыл за собой дверь и пристроился в углу за спиной брата, стараясь не смотреть на тело. Его мягкотелость подтвердилась. Он всегда рос под опекой отца и старшего брата, поэтому мог себе позволить самостоятельно не заботиться о трудностях, которые не могли не возникать.
– Что вы хотели? – спросил Билли, голос его оказался неожиданно мягким, что не совсем соответствовало внешности.
Он посмотрел на Бакстера, но тот взглядом спокойно указал на Миллстоуна. Как будто говоря, что раз всё это его идея, то пусть сам всё делает.
– Франк сказал нам, будто вы считаете, что ваш отец не мог покончить с собой. Почему? – спросил Джон, делая несколько шагов в сторону стола. Билли, который будет стараться смотреть на собеседника, невольно переведёт свои глаза в этом же направлении.
– Потому что у него всё было хорошо, – с усмешкой выдохнул Билли.
– И никаких причин вообще?
– Вообще. Можете поговорить с теми, кто его знал, если нам не верите.
– Хорошо, – легко кивнул Джон, – а ваш отец был вооружён?
– Конечно.
– И что это за оружие?
– Мелла. Старый такой пистолет. Он у него был с детства.
– И он никогда с ним не расставался?
– Нет, – уверенно покачал головой Билли.
Джон подошёл к столу и открыл верхний ящик. Его не устроило то, что он там увидел, и он взялся за второй, а потом за третий и четвёртый. Потом он ощупал карманы покойного, чем вызвал негодующий взгляд его сыновей, но они ничего не сказали вслух, только лишний раз одарили Бакстера вопросительными взглядами, но тот сейчас представлял собой непроницаемую стену. Миллстоун знал, что у него нет полной свободы действий и стоит только перейти небольшой порог, как он вмиг лишится и без того небольшой благосклонности бородача. Но раз пока его ещё не одёрнули, всё было в порядке.
Тот пистолет, который он нашёл у тела, был другой модели. Как она называлась, Миллстоун не знал. По его мнению, это было детище какой-нибудь полукустарной мастерской, расположенной где-то здесь, на диких территориях, но сейчас это было неважно. Он не мог найти Меллу. Если убитый держал её при себе всегда, то она, самое дальнее, могла лежать в ящике стола, или на самом столе, но её при нём не было.
– Что вы ищете? – спросил, наконец, Билли.
– Меллу вашего отца. Её нигде нет.
– Её нет рядом с телом?
– Говорю же, нет, раз не нашёл, – Миллстоун понял, что сын покойного просто неправильно сформулировал вопрос, но ответил напрямую, чтобы не терять концентрацию. Решение было близко.
– Из чего же он тогда застрелился? – спросил Маки.
– Вы же считаете, что его убили? – недоверчиво посмотрев на юнца, спросил Миллстоун.
– Слушай, мистер, ты вообще кто? – негодуя, спросил Билли.
– Союзник, – ответил Миллстоун, ощущая дискомфорт.
На территории федерации подобные ситуации разрешались очень просто – показал вопрошающему удостоверение, и тому сразу всё становится понятно, а здесь так было нельзя. Лишь твоя известность – твоё удостоверение. Они знают Бакстера, они знают, что разбираться тут будет он, и Миллстоун понимал их негодование.
– С ним всё в порядке, – вступил Бакстер и разрешил ситуацию, – тебе будет легче, если я спрошу?
– Так это ты ему всё это подсказал спросить? – расслабился Билли.
– А то. Он же просто водитель, но смышлёный.
– Ладно. Так сам он себя или ему кто-то помог?
– Пока не знаем, – первым ответил Миллстоун, предвидя, что Бородач решил сказать всё так, как есть, – кстати, ваш отец ничего не говорил об этом постоялом дворе?
– То есть? – непонимающе нахмурил брови Билли.
– Не хотел ли он, я не знаю, что-то сделать с ним, вообще изменить что-то?
– Нет, – немного подумав, покачал головой Свинни.
– А вообще, он посвящал вас в свои решения?
– Только после того, как всё уже решено, – усмехнулся Билли.
– Хорошо. Спасибо.
– Мы чем-то ещё можем помочь? – спросил Билли.
В этих словах звучало большое участие. Он был готов примириться даже с присутствием незнакомца, которого считал недостаточно компетентным, лишь бы ему сказали, что старик был убит и указали на убийцу. Его позиция была понятна – если кто-то имеет мотив убить его отца, то и он под угрозой. Как старший сын, он наследует всё. Вот только Джон сомневался, что он будет нужен этому убийце. По крайней мере, пока не узнает то, что узнал старик.
– Пока нет, – ответил Бакстер, – если что, никуда не уходите.
– Конечно, нет. Мы внизу, если что.
Маки быстро схватился за дверную ручку и одним движением скользнул за дверь. Он едва дождался возможности, чтобы выйти. Когда дверь закрылась, Миллстоун упёр руки в бока и ещё раз огляделся. Бакстер, стоявший сзади в углу, щёлкнул портсигаром. Джон впервые видел, как он курит. До этого он думал, что у Багса нет такой привычки. Что ж, это хорошая возможность немного задержаться. Нужно было думать, как заставить убийцу снова проявить себя, пока всё ещё свежо. Скоро вероятность этого упадёт практически до нуля, потому что нечем будет блефовать для того, чтобы выманить его. Нет экспертов, которые заставят его усомниться в том, что он не оставил следов, нет ничего вообще.
И хотя Миллстоун по одной подмене пистолета догадался о пуле, всё же решил убедиться. Он залез в шкаф и не без труда выковырял её из стенки. Да, пуля была не от Меллы, и любой из сыновей убитого мог это сказать. Вот для чего понадобилось оставлять другой пистолет. Но при этом убийца должен был куда-то деть Меллу Свинни. А раз никто не покидал двор, она где-то поблизости.
– Что теперь? – спросил Бакстер.
– Зовите лысого, – устало выдохнув, сказал Миллстоун.
– Я думал, мы с него начнём, – сказал Багс, подходя к двери.
Джон ничего на это не ответил. Он встал спиной к столу так, чтобы от двери сразу было видно тело, и перевёл взгляд на входящего. Старикашка неуверенно просунул голову внутрь, как будто бы покойник не лежал безмолвно, а грозил броситься на него, едва тот переступит порог, и только потом неуверенно шагнул. Он опасливо сглотнул, потом перевёл глаза с окровавленной головы на Джона, потом снова на голову, а потом на Бакстера.
– Если можно, давайте поговорим в другой комнате, – он попросил очень осторожно, вкрадчиво, и выражал даже больший страх, чем самый младший Свинни.
– Ладно, – согласился Бакстер, – пойдём, Джон.
Миллстоун понимал решение Багса. При такой реакции разговора не получится уж точно.
Они спустились вниз. Свинни сидели на диване, расположенном напротив стойки и о чём-то говорили, но, увидев полицейских, притихли, подумав, что им сейчас что-нибудь скажут. Джон не обратил на них внимания. Ему сейчас был больше интересен управляющий. Не нужно было даже прибегать к интуиции, чтобы понять, что он знает больше, чем рассказывает. Вопрос в том, какого характера эти знания, и как их из него вытянуть?
Комната управляющего была достаточно просторной и по убранству и планировке напоминала тот номер, в котором было найдено тело. Слева вдоль стены стоял шкаф с книгами, на корешках большинства которых были только какие-то непонятные знаки, но не слова. Напротив шкафа была дверь в спальню. В отличие от комнаты наверху, она была закрыта, так что у Джона не было возможности заглянуть внутрь. Рядом с дверью стояли высокие добротные механические часы, точно показывающие начало шестого часа утра.
В своих апартаментах управляющий стал чувствовать себя увереннее. Поставив два стула для гостей, он сел за стол. В первом ящике обнаружилась коробка с сигарами, которую он достал и, открыв, протянул своим гостям.
– Будете? Ваши любимые, – сказал он Бакстеру.
– Не откажусь, хоть сегодня и не суббота, – широко улыбнувшись, ответил полицейский.
– А вы, Джон, кажется?
– Я, пожалуй, тоже не откажусь, но выкурю позже.
– Тогда возьмите хотя бы пару.
– Думаю, одной будет достаточно, – сказал Джон.
Хотя, если ему предстоит в скором времени снова оказаться на диких территориях в качестве вольного странника, сигары были бы очень кстати, но нужно было держаться скромнее.
– Итак, мистер Франк, – начал Миллстоун, убирая сигару во внутренний карман куртки, – вы услышали выстрел и сразу ринулись туда?
– Да.
– Вы открыли дверь, увидели тело, и, не входя, бросились телеграфировать.
– Именно так.
– Но почему вы не осмотрели его?
– Я очень испугался, – сказал старик, раскуривая сигару, – там всё было в крови, да и чего смотреть? Нужно скорее вызвать кого-то, а то решат, что это я его и убил.
– Вы, и никто другой, не были в комнате, я правильно понимаю?
– Не был. Я, признаться, немного побаиваюсь крови. Представляете, мне бы стало худо там, я бы упал в обморок, и если бы меня там нашли, то уж точно никто бы не поверил.
– Хорошо, – кивнул Джон, – я правильно понимаю, что вы подчинённый мистера Свинни?
– Здесь все его подчинённые, – глазки старика перебежали на Бакстера, но тот сидел недвижно, как скала, и показывал, что не будет поддерживать это утверждение.
– Хорошо, – продолжал между тем Миллстоун, – он здесь частый гость?
– Бывает. Если проезжал мимо, всегда заезжал на огонёк, – грустно улыбнувшись, ответил управляющий.
– Так он был здесь проездом? Если я понимаю правильно, то здесь дальше некуда ехать.
– Вы правы, – слегка растерялся старик, – он был у меня. Проверял, как идут дела, спрашивал, не проезжал ли кто подозрительный в направлении центра.
– Он регулярно осведомлялся о делах? – спросил Джон.
– Когда это было нужно.
– Значит, на этот раз надобность возникла?
Старик нервно затягивался сигарой, руки его начали подрагивать. Он не ожидал такой кучи вопросов, которые Миллстоун сыпал один за другим. Управляющий надеялся, что после очередного ответа от него отвяжутся, но лавина не прекращалась, и с каждым вопросом он увязал всё больше.
– Мне не сообщают, почему и как решили проверить мои дела, – стараясь держаться, ответил он.
– Он не говорил ни о каких подозрениях в адрес кого-то? – уже спокойнее спросил Джон.
– Нет. Он был немного взволнован, но не больше.
– И никого подозрительного сегодня не было?
– Здесь постоянно есть кто-то подозрительный, но двери ночью закрыты, и никто бы не прошёл.
– Это очень интересно.
– Так вы считаете, что его убили? – спросил управляющий, и в этом вопросе слышалась надежда на отрицательный ответ.
– Мы не считаем. Его убили, – ответил Джон.
– И кто?
– Кто-то, кто был здесь, – спокойно ответил Миллстоун, – и кто-то, кто сейчас всё ещё здесь.
Он вперил свой взгляд в управляющего, отчего тот побледнел.
– У него ведь было другое оружие, да и кончать с собой он не собирался, – сказал Бакстер, но старик так и не посмотрел на него. Он смотрел на Джона.
– И учитывая, что никто больше не имел ни мотива, ни возможности его убить, то это сделали вы, – наконец хладнокровно сказал Миллстоун.
– Я? Вы с ума сошли!
– Но-но-но! – гневно сказал Бакстер, посмотрев на Джона.
– Мы опросим всех и каждого. Я не удивлюсь, если большинство тех, кто здесь находится, даже не знают этого Свинни. Этот корпус пуст. На доске с ключами полный набор, за исключением того номера, где мы были. Сам он не убивал себя, а кроме него здесь были только вы.
– Он мог пролезть через окно, или как-нибудь ещё.
– Не находите, что для вас, знающего здесь каждую доску, сочетание "как-нибудь ещё" звучит очень странно? И потом, раз вы были уверены в том, что это самоубийство, то не слышали никаких шагов, а они должны были быть, если кто-то спешно покидал корпус. Но вы о них не сказали, потому что их не было.
Бакстер молчал. Про себя он проверял слова Миллстоуна и не возражал, находя его умозаключения логичными. Сам же Джон всё больше понимал, что пошёл немного не тем путём. Вся его логическая цепочка ничего не значит, если сейчас Франку удастся вывернуться. У него была отличная возможность проявить себя, но он её упустил.
– Разрешите, я загляну в ваш стол? – попросил Джон.
– Зачем? – глаза старика полезли из орбит.
– Меня интересует второй ящик. Именно он и никакой другой. Впрочем, если вы против, я могу изложить свою теорию господам Свинни. Им понравится.
Воцарилось молчание. Багс уже не столько думал, как вывести управляющего на чистую воду, а что с ним делать, потому что сомнений не осталось. Франк обмяк. Выстрел в небо, коим и было предположение Миллстоуна о втором ящике стола, похоже, попал в цель. Он сделал этот вывод не сразу, но сделал. Чтобы отбить вопросы о том, почему Свинни не воспользовался своим пистолетом, раритетную Меллу нужно было убрать. С тех пор, как он вышел из кабинета, он почти всегда находился на виду, и деть пистолет было некуда. Его могли найти случайно, и тогда в том, что Свинни был убит, никто бы не сомневался, а вот в кабинете у Франка никто бы случайно его не нашёл, тем более в столе – вряд ли кто-то кроме него туда заглядывал. Но не в первый ящик, конечно же, вот Джон и сказал про второй.
Он за мгновение ослаб, плечи его опустились, голова тоже. Он едва открыл тугой ящик и положил на стол красивый пистолет с гравировкой.
– Зачем? – спросил Бакстер.
– Он хотел меня убрать. Я был не совсем чист, но об этом знал только он, – устало сказал управляющий, – пожалуйста, не отдавайте меня им.
– А что прикажешь делать? – спросил с недовольством Багс.
– Тот пистолет всё ещё у вас?
Джон понял, к чему клонит старик, но сам бы он не одобрил такое решение. Он посмотрел на Бакстера, задумчиво шевелившего усами.
– Отдай ему, – наконец сказал он.
– Но, – пытался возразить Миллстоун.
– Отдай, – всё так же спокойно повторил Багс, – хватит уже ваших штучек.
Джон нехотя залез в карман и достал оттуда небольшой пистолет. Он положил его на стол и посмотрел на Бакстера.
– Нам пора.
Тот встал, взял со стола Меллу и, пропустив Миллстоуна вперёд, тоже пошёл к двери. Джон только слышал, как коротко звякает оружие в руке управляющего. Едва дверь за ними закрылась, как это здание второй раз за сегодня огласил выстрел.
Сыновья Свинни повскакивали с лавки, но Бакстер сделал останавливающий жест рукой. В ответ на вопросительные взгляды, он протянул Билли Меллу, и громко выдохнул.
– Отцам мой привет, – сказал он устало, после чего направился на выход.
ХЕСТОН
Обратно ехали молча. Бакстер просто смотрел вперёд на занимающийся рассвет. Миллстоун же переваривал опыт, полученный сегодня. Всё выходило не так просто и безоблачно, как ему могло показаться, но он не жалел о сделанном. В конце концов, истина была найдена, но это ли здесь главное? В данной ситуации всё было относительно ясно, но раз уж здесь тот, кто расследует, ещё и судья, то нужно очень хорошо разбираться в ситуации, чтобы принимать решения, потому что они могут стать фатальными. На этот раз его гарантией стал Бакстер. Раз он позволил свершиться тому, что свершилось, значит, это было правильное решение. В конце концов, он мог остановить его в любой момент, или, на худой конец пообещать Франку не говорить сыновьям Свинни, кто убил их отца. Но раз он этого не сделал, значит, сам считал ход событий правильным.
– Значит, ты сыскарь, – сказал Бакстер, нарушив тишину.
– Бывало и такое, – ответил Миллстоун.
– Привычки у тебя федераловские, это уж точно. Думал, что всё докажешь и сделаешь.
– А не доказал?
– Тебе виднее. Представь, что боссу своему так доказывал, посадили бы кого-то вы с ним или нет?
– У нас это раскрыли бы без меня. Там куча отпечатков, а у него следы пороха на руках. Как минимум повод усомниться. В этом отношении там всё проще.
– Да. Смышлёный ты, и неплохой с виду, но почему, интересно, тебя выперли?
– Почему же сразу выперли? Может, сам ушёл.
– Ещё недавно я бы поверил, но теперь нет. Ты в этом деле разбираешься, может, неплохо работал. Зачем было бежать сюда? Чтобы есть сусликов?
– Я думал, будет попроще.
– Уж точно не проще, чем там.
– Я уже понял.
– И чего ж не возвращаешься? Раз сам ушёл, то можно.
– Не хочется.
– То-то и оно. Мне-то, конечно, всё равно, чем ты там занимался и за какие такие дела тебя прогнали. Может, устроил кому-то собственное правосудие? Или ещё что?
– Вам же всё равно, – сказал Миллстоун.
– Да. Если бы здесь убивали всех, кто сбежал из федерации, то нас бы было намного меньше.
– У вас тоже живут те, кто жил там?
– Есть пара человек. Но в основном все мимоходом. Им думалось, что здесь всё лучше, а тут всё так же, – усмехнулся Бакстер.
– Значит, вы бывали в федерации.
– Упаси меня бог там бывать, я со слов других говорю.
Они подъехали к воротам. Ждать пришлось около минуты, потом они въехали внутрь и поставили пикап на место. Бакстер ничего не говорил. Миллстоун молча вернул ему пистолет и направился в сторону изолятора.
– Поспи хотя бы пару часов, потом я тебя разбужу, – сказал Багс, закрывая Джона.
– Хорошо.
Везунчик был очень рад возвращению друга, как будто бы считал, что его оставили тут навсегда. Первым делом Миллстоун погладил собаку. Разгулявшийся, он не хотел спать. Но когда он разулся, снял куртку и улёгся на кушетку, глаза его почти сразу сомкнулись.
Проснулся он от того, что Бакстер тряс его за плечо.
– Эй, просто Джон, пора.
Миллстоун резко сел на кровати и посмотрел на окно. Уже было даже не утро, а скорее ближе к обеду. Ему очень захотелось есть, а в остальном он чувствовал себя хорошо.
– Сколько времени? – спросил Джон, подтягивая к себе куртку с сигаретами.
– Половина десятого, – ответил Бакстер.
– Новых происшествий не было? – Джон достал пачку.
– Нет. Ну, тех, до которых у нас должно быть дело.
– Хорошо. Что там насчёт работы?
– Я поэтому и пришёл. Продал я тебя на работу, – улыбнулся бородач, – наносишь воды для начала, а там Долли скажет, что дальше.
– Поесть бы сначала.
– Воды наносишь – покормит.
– Ладно, – сказал Джон.
Можно было бы потратить немного денег и купить еды, но Миллстоун решил приберечь их. Пока есть возможность сэкономить, ей нужно пользоваться.
– А денег, сколько заработаешь – отдаст потом, если ты ничего не начудишь.
– Хорошо.
Долли оказалась красивой женщиной среднего роста с тёмными слегка вьющимися волосами. Она окинула Джона своими красивыми глазами, как будто оценивая, годится он для работы или нет. Элиза Бакстер что-то ей говорила, и она только легко кивала. Джон не слушал, он слишком отвлёкся на изучение своего неожиданного работодателя.
Хозяйство у неё действительно было большое. Просторный двор, с одной стороны которого стоял большой дом, а с другой сараи, к одному из которых вели автомобильные следы.
– В том сарае бочки, их нужно наполнить водой, – властно сказала Долли, – где колонка, знаешь?
– Нет.
– Сразу около ворот.
– А, та, – опомнился Джон, – а я думал, есть ещё.
– Нет. Когда закончишь, постучи в дом.
– Хорошо.
Джон открыл сарай, на который указывала хозяйка, и осмотрелся. Бочек было три. Две больших и одна поменьше. Рядом стояли вёдра, тоже разного размера. Навскидку одно было объёмом литров пятнадцать, а второе не больше десяти. Миллстоун прикинул, что ему нужно будет сделать около десяти ходок, может быть, одиннадцать или двенадцать.
– Да, придётся попотеть ещё до завтрака, – негромко сказал он Везунчику, подхватывая вёдра, – или это уже будет обед? Хорошо хоть, что ворота недалеко.
Миллстоун прикрыл сарай, вышел на улицу и бодрыми шагами направился в сторону источника воды. На колонке он встретил Бакстера. Тот как будто бы случайно прохаживался рядом, но Джон понимал, что он всё ещё следит за ним. Возможно, после событий сегодняшнего утра он стал доверять Миллстоуну немного больше, но полностью оставлять его без присмотра всё ещё не собирался. Да и не мог он весь день ходить за Джоном по пятам – у него, без сомнения, были и другие обязанности.
Миллстоуна не покидало ощущение, что он не на диких территориях, а в какой-нибудь относительно приличной деревушке, расположенной на территории федерации. Жизнь здесь текла спокойно и размеренно – сказывалось отношение к более крупной и значимой общине, имевшей соответствующие возможности. Очень хотелось бы вникнуть в местные дела, но не хотелось надоедать с расспросами. Он очень надеялся, что поездка в Хестон скоро состоится – это будет отличная возможность услышать рассказ и заодно что-то спросить.
Джон управился с наполнением бочек чуть больше, чем за полтора часа. Пришлось сделать тринадцать ходок – то ли он недооценил объём бочек, то ли переоценил ёмкость вёдер, а скорее всего – и то и другое. Закончив, Джон закрыл дверь сарая и с победным видом закури, опершись на неё спиной. Если оставшийся день пройдёт в похожих трудах, то он его не заметит, а потом мгновенно провалится в сон. И так же будет завтра. Такие мысли навевали скуку, к тому же, оставаясь здесь, Джон не двигался в направлении намеченной цели. Выяснение того, чем живут дикие территории, это интересно, но не самое главное. Это отличное подспорье на случай, если придётся действовать, но не сама цель. Но сейчас, пока у Джона ещё не было даже возможности сделать первый шаг, можно было немного остановиться и разузнать о местных поселениях и жителях как можно больше. Так он постепенно перестанет теряться в названиях и всегда сможет сказать, где он был, на случай если нужно будет ответить на такой вопрос.
Из дома вышла хозяйка в сопровождении дочери Бакстера.
– Я немного задержусь, нужно помочь матери, – попросила Элиза.
– Хорошо.
Проводив помощницу до двери, ведущей на улицу, хозяйка повернулась к Джону.
– Наносил? – немного недоверчиво спросила она.
– Да, – кивнул Джон.
– Тогда принеси сена овцам, и пойдём обедать. Видишь вон тот сарай? Залезешь на чердак и возьмёшь одну связку.
Она указала на высокую постройку в конце двора.
– А овцы?
– За домом, увидишь.
– Хорошо.
Докурив, Джон направился выполнять поручение. На нижнем этаже сарая находились в основном огородные инструменты. На чердак вела грубая лестница, сбитая из тонких стволов деревьев. Скрипя её ступеньками, он поднялся наверх. Сено было уложено в круглые связки. Забравшись, Джон взял одну из них и сбросил на пол а затем отнёс туда, куда указала хозяйка.
Она стояла на крыльце и курила, погрузившись в мысли. Встреть он её на диких территориях, вряд ли бы сказал, что она оседлая хозяйственница. По виду можно было сказать, что она нигде не пропадёт. И оружие ей держать не впервой, и поработать она может. На ладонях у неё были мозоли, каких Джон никогда не видел у женщины. С её внешностью она могла бы найти себе подходящего мужчину, но не сделала этого. Миллстоуну было интересно, почему.
– Сделал? – сухо спросила она, с неохотой переведя на него глаза.
– Да, – кивнул он.
– Шустрый. Прямо как Бакстер и сказал.
– Может быть, – не зная, что ответить, сказал Миллстоун.
– Ладно. Пойдём, – сказала она, бросая окурок в ведро, стоявшее около крыльца, – пёс пусть здесь подождёт. У меня для него кое-что есть.
Она поднялась наверх и открыла дверь. В коридоре стояла мятая алюминиевая кастрюля с какой-то непонятной кашей. Она поставила ёмкость перед Везунчиком, и он с большим энтузиазмом принялся уплетать предложенное угощение. Погладив его по голове, Долли направилась внутрь. Джон последовал за ней. В доме пахло ароматными травами. Оглядевшись, Миллстоун увидел несколько пучков, висевших по углам. Кухня была сразу за скромно обставленной прихожей. Джон повесил шляпу и куртку на вешалку, разулся и прошёл вперёд.
На потолке не было не то что люстры, но даже лампочки, свисавшей на проводе. Видимо, не во все дома было проведено электричество, а может быть, это просто хозяйке так было удобнее. В кухне стояла большая каменная печь, рядом с которой лежала кучка дров. От печи веяло жаром, а сверху, на специальной металлической вставке стояла большая кастрюля. Запах еды был не слишком изысканным, но Миллстоун ощутил страшный голод и желание его утолить.
Долли взяла большую тарелку и налила в неё супа, в основном состоявшего из картошки и перловой крупы. Были там и кусочки мяса, но немного. Себе она налила тарелку поменьше, потом нарезала чёрного хлеба грубого помола и положила рядом.
