Текст книги "Миллстоун. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 92 страниц)

– Боюсь, тебе не удастся. Мы официально работаем в одной команде.

– Я бы сказал, что это нетрудно исправить, но не хочу о плохом, тем более знаю, что ты на самом деле умница, и всё сделаешь как надо.

– А у тебя опять появляются фразы, с которыми я не разберусь, комплимент это или нет?

– В твой адрес я говорю исключительно комплименты. Ладно, пойдём. Пора уже. Нам ещё в твоём кабинете кофе пить.

– Это будет уже рабочий.

– Что делать. Будет ещё вечер, – он поцеловал Шейлу, и они направились на выход.

Когда Джон пришёл к Мэдсону, тот как раз сравнивал две пули. Миллстоун и Эгил тихо вошли в комнату с тусклым освещением и стали осторожно следить за работой эксперта.

– Это определённо та самая Мелла, – сказал он наконец, – но нужно было убедиться.

– А что по поводу отпечатков пальцев? – спросил Джон.

– Да, его, – кивнул Пол.

– Дело в шляпе.

– Определённо. Поздравляю вас, Миллстоун.

– Спасибо, но боюсь, что не с чем.

– Думаете, что паренёк натворил дел до этого? Я подниму данные и сравню пули. Следы настолько хорошие, что при случае найдём в один момент.

– Это, кстати, многое может открыть. Но думаю я над тем, что он был не один.

– Вполне может быть, но вы так или иначе не найдёте других, пока они так же глупо не засветятся.

– Да. Но вы всё же сообщите мне, если что-то найдёте.

– Непременно.

Поблагодарив эксперта за информацию, Джон и Дуглас взяли заключения и направились ещё раз попытаться допросить арестованного. Коллинз вызвался идти с ними.

Джим пребывал всё в таком же молчаливом состоянии, но весть о том, что факт его участия в двойном убийстве доказан, заставила его немного измениться в лице.

– Вашу участь может облегчить только признание. Сейчас проверяются данные прошлых лет, и если из этого пистолета был убит кто-то ещё, то нам не останется ничего, кроме как присвоить эти преступления вам.

Он продолжал молчать. Джон закурил и посмотрел на него. Юноша упёрся взглядом в стол и казался статуей, которую неизвестный скульптор выполнил настолько искусно, что её можно было перепутать с живым человеком.

– Что же, вас посадят в камеру, где вы будете ожидать суда. Уверяю, с ним не будут тянуть.

Миллстоун сделал глубокий вдох дыма и был готов вставать, когда Джим наконец произнёс:

– Вы ничего не найдёте.

Он поднял на Джона свои тяжёлые глаза, под которыми после, очевидно, бессонной ночи, появились большие мешки. Миллстоун принял эти слова спокойно и лишь посмотрел на Джима, медленно выдохнув дым.

– Вы никогда нас не найдёте, даже если я отправлюсь в тюрьму. Вы хотите связаться с такими вещами, которых не понимаете. Это очень опасный путь. Настоящий преступник тот, кого мне пришлось убить, но он оставался без суда. Я жалею, что не сделал этого давно, чтобы он успел совершить меньше злодеяний.

– Если у вас есть конкретные доводы, то я готов их выслушать.

– Сандру и остальных используют почти как рабынь. Эта сука Найчен заслуживает смерти не меньше, чем Энфилд, и я жалею, что не прикончил её, раз всё равно придётся сесть.

– Я по-прежнему жду настоящие доводы, а не ваши личные измышления. Они звучат неубедительно.

– Как по-вашему, – он поставил локти на стол и вытянулся вперёд, к Миллстоуну, – что заставляет этих девушек делать то, что они делают? Неужели нет более чистого способа заработать? Я как-то работал на фабрике, и поверьте, это гораздо лучше.

– Кому-то нравится чистота одного плана, а кому-то и чистоты рук будет достаточно. Да и запах удобрений не каждый выдержит.

После этих слов Джим посмотрел на Миллстоуна с небольшим удивлением. Очевидно, детектив попал в точку.

– Вы можете говорить, что хотите, но у меня есть те документы. Я знаю, чем он шантажировал всех.

– Кстати, о документах. Где они?

– В надёжном месте. Вам до туда не добраться, – озлобленно сказал Джим.

– Жаль, очень жаль, – сказал Миллстоун, – это неплохой предмет для сделки. Много кто хотел бы заглянуть в эти документы. Ой, много кто.

– Не сомневаюсь. Вот только пусть без меня всё остаётся, как было. Вы заметили, что эта сука Найчен начала нервничать? – Джим злорадно рассмеялся, – если то, что было в сейфе Энфилда, пойдёт, ей не видать своего борделя, как своих же ушей. Думаете, почему он там был постоянным клиентом?

– И опять мы сталкиваемся с тем, что никакой информации, кроме ваших слов, я не получаю. А важны из них лишь те, при помощи которых вы признались в убийстве Энфилда, и поскольку водитель был убит из того же оружия с небольшим интервалом, то и его тоже.

– Энфилд хоть и конченая сволочь, но по сравнению с теми, кого мне приходится убивать, он святая невинность.

– А вот это уже интересно. И кого вам приходится убивать? – заинтересованно спросил Миллстоун.

Джим не отвечал, но по его глазам было видно, что он хочет высказаться. Юношеское тщеславие брало верх, когда речь заходила о том, чтобы поведать окружающим о своих делах, которые он считал самыми значимыми в мире. Миллстоун смотрел с ожидающим видом благодарного слушателя.

Но в последний момент юноша сдержался. Как будто вспомнил назидание своего старшего товарища. Его лицо снова приняло озлобленный вид, и он уставился в столешницу, как будто именно она виновата во всех его бедах. Некоторое время в комнате для допросов стояла тишина. Джон курил и смотрел то на Джима, то в потолок. Он видел, что это ожидание надоедает ему, и он держится с трудом, но всё же держится. Да, подобное испытание юноша проходит впервые, но, тем не менее, ему это удаётся.

– Уведите его, – тихо сказал он полицейским.

Юноша послушно встал и последовал на выход.

– Надумаешь говорить, Джимми, я всегда готов, – бросил Джон напоследок.

Но он не ответил на это. Даже не повернул головы. Загасив сигарету в пепельнице, Миллстоун достал ещё одну из пачки и поджёг её.

– Я проверю, всё ли в порядке, – сказал Коллинз.

– Да. Будьте так добры, – спокойно сказал Джон.

Он сидел и задумчиво пускал в потолок дым. Когда дверь закрылась, Дуглас сел за стол напротив него и тоже закурил. Он ощущал, что Миллстоун что-то понял, но сейчас его лучше не отвлекать, а когда он найдёт решение, то сам обо всём расскажет. Джон посмотрел стрелку в глаза, потом перевёл их на окно, глубоко затянулся и снова застыл.

– Я, кажется, понял. Мне понадобится твоя помощь.

– Я готов, – ответил Дуглас.

– Итак...

Они вышли из комнаты для допросов спустя пятнадцать минут и направились разыскивать Коллинза. Он был в своём кабинете. Миллстоун коротко и сдержанно обрисовал ему свой план, на что детектив посмотрел с недоверием, но всё же согласился участвовать. Им потребовалось ещё полчаса на окончательное согласование и подготовку. В принципе, они могли бы потратить и больше времени – если Джон всё верно рассчитал, это было неважно.

И вот, когда пришло время обеда, Миллстоун и Эгил вышли из участка и остановились около крыльца, чтобы перекурить. Затем они сели в машину и направились обедать в одно из уличных кафе. Потом Дуглас вспомнил, что ему нужно было срочно помочь отцу, вслух сказал об этом Джону и ушёл, а Миллстоун остался один допивать кофе. Он сидел, плавно переваривая еду и лениво рассматривая людей, проходивших мимо. Потом ему захотелось курить. Он прихватил губами сигарету и ловко вытянул её из пачки, затем достал зажигалку, но пламя сбивал лёгкий ветерок, поэтому он отвернулся от столика, чтобы закрыться от него.

Повернувшись, он легко вздрогнул. На месте Эгила сидел неизвестный ему человек. На вид ему было около пятидесяти лет, голова его была почти седа, а лицо слегка покрыто морщинами. Его очертания были самыми обычными, сложно было отметить что-то выдающееся, разве что некоторое сходство с задержанным вчера пареньком.

– Чем обязан? – спросил Миллстоун.

– Я подумал, у вас свободно, – спокойно сказал незнакомец.

– Здесь и без моего столика куча места, – сказал Джон, оглядевшись вокруг.

– Я искал возможность поговорить с вами.

– Вот это уже лучше, – заинтересованно ответил Миллстоун и глубоко затянулся дымом.

– У меня есть то, что вас обязательно заинтересует, а у вас есть то, что нужно мне.

– Предположим. А чем именно вы хотите заинтересовать меня?

– А вы уже поняли, что нужно мне? Я немного недооценил ваши способности.

– Ну, тут нужно быть либо слепым, либо вообще ничего не понимать, так что мне даже сложно представить, кем вы меня посчитали. Но вы не огласили предложение со своей стороны, – с лёгкой улыбкой сказал Джон.

Миллстоун понял, что переговоры не самая сильная сторона этого человека, но продолжал принимать во внимание, что сложившаяся ситуация может оказаться не совсем такой, какой он её понимает, и поэтому, хоть и пытался подавлять противника в разговоре, делал это весьма осторожно.

– Кажется, вы недавно нашли пустой сейф, и вам было бы интересно получить то, что в нём находилось.

– Предположим. Но этого слишком мало.

– Почему же?

– С вашей стороны только папка, которую можно спрятать под курткой, а с моей то, ради чего придётся совершить федеральное преступление.

– Бросьте, убитый не был тем, от чьей смерти стране стало хуже.

– Он в первую очередь был гражданином, и если он вёл незаконную деятельность, то им должны были заниматься соответствующие органы. Но речь не об этом, – сменил тему Джон, поняв, что слишком увлёкся, – я же не отказал вам. Просто хочу несколько большего.

– Думаю, вы сами жаждете сказать, – легко улыбнулся незнакомец, но улыбка эта была скорее безысходной, нежели насмешливой.

– Информацию. Я хочу знать, кто вы, и чем занимаетесь.

– А с чего вы решили, что я чем-то занимаюсь?

– А я думал, мы тут не будем разглагольствовать.

Он посмотрел на Джона, и в по этому выражению было видно, как он думает над тем, как бы вывернуться и сменить тему. Он не хотел раскрывать главные козыри, а может быть, Миллстоун слишком его переоценил, и их просто не было.

– Я понимаю, к чему вы клоните, но эта информация не для вас. Она опасна и серьёзна. Вы даже не представляете, во что хотите вмешаться. Вы слишком яркий для того, чтобы участвовать в этом.

– Даже так? – удивился Миллстоун.

– Да. Заметные у нас долго не живут. Вы просто не продвинулись, или вас не воспринимают всерьёз. Может быть, вам станет легче, если я скажу вам, что вы ничем не сможете помочь? Ни нам, ни кому бы то ни было. Вы хороши на своём месте, а то направление, в котором вы стремитесь, совсем не ваше. Поверьте мне, я разбираюсь в людях.

– Конечно разбираетесь.

– Отпустите мальчика. Он вляпался по глупости. Вы сами молоды и представляете, как это бывает. Обещаю, если вы отдадите его мне, то больше не услышите о нём. Той девушке ничто не будет угрожать, как никому из вас.

– Вы уже однажды не справились с ним. Что будет дальше?

– Я ничего не знал. Слишком хорошо обучил его скрытности.

– Значит, вы всё же даёте осечки.

Миллстоун снова закурил. Время работало на него, но он чувствовал, что не сможет тянуть его достаточно долго.

– Если я буду лишён своей слабости, я больше никогда не ошибусь, – серьёзно сказал мужчина, – мистер Миллстоун, я не буду убивать вас. Гораздо болезненней будет для вас смерть той милой девушки, или вашего верного друга. Его старик-отец этого не переживёт. Как думаете, небольшой сомнительный эпизод в вашей карьере стоит их жизней? Или вашей?

Миллстоун молчал, уставившись на собеседника. Его глаза были абсолютно пусты. В какой-то момент он понял, что даже и не слушает его, он и так знал все его слова, и сейчас можно просто молчать, потому что именно так он может выдержать нужное время. Время, которое может стоить жизни. Он отмерял его сигаретой, тлеющей в руке. На ней было уже много пепла, который упадёт в тот же момент, когда он едва пошевелит рукой.

– Простите, что я говорю это, но вы вынудили меня. Я не хотел, так поворачивать диалог.

– А вы вежливы. Сначала говорите такие вещи, что я готов выхватить пистолет и убить вас прямо на месте, лишь бы вы не смогли это осуществить, а потом просите прощения.

– Вы не убьёте меня сейчас, – уверенно сказал незнакомец, – самый лучший вариант для вас принять моё самое первое предложение. Я готов забыть всё, о чём мы говорили.

– Проблема в том, – сказал Джон, – что даже если бы я мог, я не стал бы этого делать. Тут дело в количестве. Я – в любом случае не жилец, но моих близких от вас защитят и без меня. Для вас проявить себя – страшнее гибели, поэтому без меня вы бросите это мероприятие.

– Не все дела можно решить количеством, – ответил он таким тоном, будто последние слова Миллстоуна были восприняты им как личное оскорбление.

– Верно. Но вас подвело именно оно.

– Не переоценивайте себя, – даже с некоторой злобой сказал мужчина.

– Мой друг-стрелок часто говорит, что эмоции наш враг. Вызвал их у человека – и он твой.

Незнакомец легко и тихо рассмеялся. Он всё ещё был уверен, что превосходство за ним, а Миллстоун ни в чём не был уверен, кроме того, что чем больше времени пройдёт до того, как он выхватит лазер, жало которого тут же нальётся красным, тем больше у него шансов.

– Есть множество факторов. Они очень разрозненны, но, сложив их в одну картину, вы получаете в руки самые главные козыри. Не все дела решаются числом, – Джон грустно покачал головой, – но я даже не знаю, оно или эмоции подвело вас больше? Вас даже не научил пример собственного сына.

– Мне жаль, что так вышло.

Он положил руку на стол и начал постукивать пальцами. Джон поднёс ко рту почти докуренную сигарету и, делая глубокий вдох, про себя считал. Уголёк больно обжёг пальцы, и он, болезненно дёрнув рукой и откинув его, тут же бросил кисть за пазуху, и меньше чем через секунду его лазер был нацелен на собеседника, изумление на лице которого говорило о том, что всё прошло, как надо.

– Продолжайте держать руки так, чтобы я их видел. Одно неверное движение и я всё равно получу то, что мне нужно, только в ваших мягких тканях будет отверстие. Надеюсь, вы пробовали, поэтому будете разумны.

В этот момент его собеседник, ещё недавно дававший знак своему напарнику, преобразился, превратившись в точную копию своего сына. Его глаза были налиты бессильной злобой и ненавистью.

К их столу подошли двое полицейских, которые тут же надели на арестованного наручники и взяли его на прицел. Он по-прежнему оставался опасным. Кто знает, какие ещё трюки у него в запасе. Убрав лазер, Джон закурил и вышел из-под зонтика, стоявшего над столом. На крыше одного из домов он увидел Дугласа, который поднял вверх трофейную винтовку. Джон снял шляпу и низко поклонился напарнику, после чего вернулся за стол.

– Вы бы не удивили меня, если бы не сделали этого сегодня, я больше рассчитывал на неделю задержки. Но вы, к счастью, решили меня удивить.

– Не думайте, что за вами не придут.

– Пусть. Если мне суждено принять смерть, я сделаю это. Но лучше убивайте тех, кого убиваете, и делайте это так тихо, как умеете. Вы были правы, мальчик попался по глупости, и я бы помог смягчить ему приговор, если бы вы не выбрали путь силы. Вам не понятно, что он убил двоих людей, один, из которых, предположим, не был ангелом, но второй? Водителя-то за что? Можно было просто пройти мимо, но он поддался юношескому куражу или чему?

Но незнакомец, похоже, не знал ответ на этот вопрос. Он ничего не сказал Джону.

– Я знал, что вас трое. Это было видно везде, где я натыкался на ваши следы. Если один у нас, то вас только двое. Вам нужно обеспечить безопасность, значит, он должен вас прикрывать. Всё просто. Ну а то, что он ваш родственник, я знал ещё до встречи с вами. Вы хорошо его обучали, но слишком берегли от реальных действий. Это тоже было видно во всём. Думаю, больше можно не объяснять.

– Вы заплатите.

– Я не буду публично говорить, почему я уверен в обратном, тем более, что вы это знаете. Переговоры не ваша сильная сторона. Вы привыкли решать дела, нажимая на курок. Ну, или, в вашем случае, кнопку. К тому же, обычно ваши жертвы не были вам ровней. А вот тот человек, на жизнь которого вы посягали в разговоре со мной, в два счёта раскусил вашего снайпера.

– Может быть, на этот раз я вас и вправду недооценил, но не думайте, что так будет всегда.

– Сами знаете, пока что я вашей организации не интересен. А вот вы нашей – вполне.

– Я ничего не скажу.

– Ну, – протянул Джон, – как знать. Может быть, вы и здесь себя переоцениваете. Есть у нас методы, при которых говорят все.

– Думаете, в моей жизни было мало боли, чтобы пытки показались мне мучительными?

– Почему сразу боль? – слегка возмутился Миллстоун, – почему сразу пытки? Вы правы, кому пытки, а с кем-то нужно действовать более тонко.

Во взгляде собеседника появился вопрос, и он уже хотел задать его, но Джон не дал ему этого сделать.

– Уведите господина, – негромко сказал он, обращаясь к полицейским, – следите за ним в оба. Он выглядит гораздо проще, чем есть на самом деле.

Сообщника, пойманного на крыше, посадили в полицейский фургон, но не в один с главным. Так распорядился Коллинз, и Миллстоуну нравилось, что он сделал это без его подсказки. Всех этих трёх людей нужно было держать раздельно. Затем Эгил и Коллинз вернулись обратно за стол, за которым сидел Джон. У Дугласа в руках была трофейная винтовка.

– Решил похвастать? – с улыбкой спросил его Миллстоун.

– Да. Вещь неплохая, – сказал Эгил, кладя оружие на стол и усаживаясь рядом.

– Уже подумываешь, как уговорить детектива Коллинза разрешить оставить её себе?

Эгил промолчал. Лишь застенчиво улыбнулся и посмотрел на Коллинза.

– Думаю, это можно устроить. Побудет недолго вещдоком, а потом всё равно под списание. Тем более, оружие у нас долго не залёживается, если нет каких-то особых указаний, сами понимаете.

– Детектив Эгил будет вам очень благодарен.

– Вы лучше расскажите, как вы всё это разгадали?

– Всё было несложно. Поверьте мне. Они прокололись на том, что мало знают. Вот, к примеру, я понимал, что он будет стараться нас подслушать. Дуглас сказал, что ему нужно помочь отцу и ушёл. Наша цель клюнула, а значит, не знает, что отец Дугласа живёт в Флаенгтоне, и примерно везде такие мелочи. Но, в любом случае, мы нашли только вершину айсберга. Всё остальное, к сожалению, по-прежнему в глубине. И нам нужно сделать важный звонок, – он посмотрел на Дугласа.

– Я даже подозреваю, какой. Мне готовить комнату для допроса? – спросил Коллинз.

– Да. Я скажу вам, когда она будет нужна.

Коллинз забрал винтовку и уехал обратно в участок, а Джон и Дуглас, выкурив по одной сигарете, тоже направились в сторону машины.

– Что планируешь делать? – спросил Эгил, когда они сели в машину.

– Позовём нашу лису. Если он откажется от такой возможности, то я о нём ничего не знаю.

– Ты думаешь, что он что-то расскажет Ричардсу?

– Не факт, что ему. Факт, что этому парню нужна сделка. Он знает, что я на неё не уполномочен, а нарушать закон не собираюсь, поэтом для меня его рот на замке.

– А не может оказаться так, что у него наверху друзья, которые и без Джека организуют ему свободу?

– О, – протянул Миллстоун, – тут вопрос сложный. С одной стороны ты прав, и такие люди, скорее всего, есть. Ну, или, как минимум, просто посвящённые. А с другой – мы уже взяли этих ребят на заметку, и если они даже просто исчезнут сейчас, этого нельзя будет не заметить. Стоит ли им вычислять себя? Вряд ли. Для них будет гораздо лучше, если мы сами притащим кого-нибудь, с кем можно будет говорить. Так как наш добрый начальник задница не то что на два, а сразу на несколько базаров, то он вполне подойдёт. Ну а если даже нет, он сможет найти кого-то, кто подойдёт.

– Как хитро ты всё это предсказываешь.

– Я просто так вижу, а там выйти может совсем по-другому.

Ричардс обещал приехать. Точного времени не назвал, но сказал, что сегодня же обязательно будет. Миллстоун звонил из главного холла, а потом направился проверить, всё ли в порядке с арестованными. Те сидели в разных камерах, которые были максимально удалены друг от друга. За ними следило двое вооружённых полицейских, и ещё один находился около входа в изолятор.

Убедившись, что всё в порядке, Миллстоун и Эгил направились к Шейле. Мисс Лейн была рада тому, что они пришли и тут же, убрав какие-то документы в стол, принялась готовить кофе.

– У меня было плохое предчувствие, – сказала она, насыпая кофе в кружку.

– Совсем не новость, – усмехнулся Миллстоун, доставая сигарету из пачки, – проще сказать, когда ты спокойна.

– Как хорошо, что у тебя хорошее настроение, – ехидно улыбнулась она, – рассказывайте, как проходил день.

– Вполне обыденно. А потом мы поймали людей, убивших Больена.

– Что? – удивилась Шейла.

– Ну, они пока не сознались, да и оружие ещё не найдено, но это точно они.

– Если они не сознаются, сложно будет их упечь.

– У них попытка покушения, – спокойно сказал Джон, а потом подумал, что, наверное, нужно было бы сформулировать это как-то по-другому, или вообще не говорить.

– На кого?

– На меня, – спокойно ответил он, глядя ей в глаза.

– Как это было?

Поняв, что отвертеться уже не удастся, Миллстоун рассказал Шейле цепь событий с того момента, как они утром ушли после того, как попили кофе, опустив, однако, некоторые подробности диалога с главарём призраков.

– А если бы Дуглас не успел? – спросила она ошеломлённо.

– Он же успел. Всё было сделано, как надо. Старина Эгил вообще хоть когда-нибудь нас подводил?

– Не зря у меня было плохое предчувствие.

– Почему же? Как раз наоборот – совершенно зря! Всё же, в конечном счёте, закончилось хорошо.

– Всё равно.

– Ладно. Всё было, как было, – сказал он.

Миллстоун знал, что только присутствие Дугласа мешает Шейле прижаться к нему, поцеловать, а потом прочитать лекцию о том, что он не должен был так делать, даже если это был единственный шанс арестовать этих людей. Впрочем, лекции ему избежать не удастся, но пока она откладывалась до ночи, когда они снова останутся одни.

Ричардс появился через два часа. Он был вместе со своими помощниками, поэтому без лишних разговоров попросил Джона организовать ему допрос. Миллстоун ожидал, что его не удостоят чести присутствовать, но когда Джек попросил его подождать в кабинете мисс Лейн, он немного огорчился.

– А ты думал, он тебя допустит? – удивлённо спросил Дуглас, когда Джон высказал свою обиду.

– Ну, считаю, он мог бы, – Миллстоун закурил.

– Мне почему-то изначально казалось, что не пустит, – добавила Шейла.

– Эх, когда же мы с вами станем настолько крутыми, что с нами будут заключать сделки, а? – Джон грустно улыбнулся и откинулся на спинку дивана.

– Боюсь, что никогда, – ответил ему Дуглас, – а тебе бы хотелось?

– Иногда хочется. Вот смотри, мы этого стрелка вычислили, рискуя жизнью изловили, а выходит так, что все вкусности достанутся старой лисе. И информация, и связи, и винтовка, в конце концов.

– Может быть, он поделится с тобой.

– Ага, как же! Дождёшься от него.

– Значит, так будет лучше, – сказала Шейла.

– А вот это я и сам могу решить.

– Я пойду попью газировки, – сказал Дуглас, вставая, – вам принести?

– Нет, спасибо, – отказалась мисс Лейн.

– Мне тоже не надо, – добавил Миллстоун.

– Как хотите.

Дуглас закрыл дверь, и через некоторое время в коридоре снова воцарилась тишина. Джон нервно затушил сигарету в пепельнице и закурил ещё одну.

– Ты слишком серьёзно всё это воспринимаешь, – сказала Шейла, подойдя.

– Это наш шанс выйти на всю эту систему.

– Они всё равно ничего бы тебе не сказали, – мисс Лейн села рядом с Джоном, – дашь сигарету?

– А что за повод? – спросил Миллстоун, протягивая пачку.

– А то ты не знаешь.

– Извини, что иногда заставляю тебя волноваться, но ты же должна понимать, что работа такая.

– Я всё понимаю, Джонни, – она устало положила голову ему на плечо.

– Тем более, я думал, что сегодня мы немножко расслабимся вечером, а? Как ты на это смотришь? Немного вина и роз.

– Миллстоун, Миллстоун, – устало, но мечтательно улыбнулась Шейла, – умеешь ты заглаживать вину.

– Никакой вины, – покачал головой Джон, – в лучшем случае, сгладить крутой поворот.

– Тоже хорошо звучит.

Джон приподнялся и поцеловал её в щёку.

– Интересно, о чём они говорят? – сказал он, снова опершись на спинку, – раз ещё не закончили, значит, тот пошёл на сделку.

– А ты в этом сомневался?

– Ну, мало ли.

– Ему нужна свобода для себя и сына, и у него есть, что предложить взамен. Это ты не можешь выпустить заключённого из камеры просто так, а Ричардс хоть сегодня может забрать всех троих.

– Почему-то я думаю, что ты права.

В этот момент в коридоре послышались мягкие и осторожные шаги Дугласа. Шейла подняла голову от плеча Миллстоуна и перевела внимание на дверь. Эгил ненадолго остановился перед ней, чем вызвал настороженность у Джона и мисс Лейн. Затем он неуверенно открыл дверь и вошёл внутрь. В его руках был небольшой клочок бумаги, сложенный в несколько раз.

– К вам кто-то приходил? – спросил он.

– Нет, никто, – удивлённо ответил Джон.

– Странно. Когда я выходил, то этого точно не было. Вы ничего не слышали?

– Нет, что там?

Дуглас отдал Миллстоуну записку. Джон тут же её развернул. Там было всего несколько слов. "Нужна помощь. Бонек, завтра, девять вечера, монастырский двор. Только вы и ваш друг. Лео".

– Наши новые друзья?

– Да, – сказал Джон, пряча листок в карман, – будем надеяться, что это не ещё одно дело, по завершении которого нам ничего не светит. Заодно, может, будет время кое-что разузнать про листовки из оружейной лавки. Ну и, навестим старых знакомых.

– У тебя там есть знакомые? – с удивлением спросила Шейла.

– Да. Доводилось помогать. Не без личного интереса, конечно.

– Поедете?

– Да. Уж такого шанса точно больше не будет.

Джон понял, что Шейла хочет сказать ему, чтобы он был осторожен, но сдерживается. Это тоже будет потом.

– Я даже знаю, как старая лиса сегодня сможет искупить то, что украдёт у меня такое дело.

– Хочешь, чтобы он помог тебе перейти границу? – спросила мисс Лейн.

– Да. Не хочу снова перебегать как нелегал. Так, кстати, можно и пулю выхватить от особо нервных личностей.

– Как думаешь, чего они хотят?

– Понятия не имею. Но надеюсь, это как-то связано с нашими новыми недругами.

Ричардс появился спустя примерно двадцать минут. По его довольному выражению лица всё стало ясно в первую же секунду после того, как он вошёл.

– Ещё немного, и мне вас придётся награждать. Тут у вас можно курить?

– Можно, – кивнула Шейла.

– Вы с каждым разом подкидываете всё серьёзнее и серьёзнее, – сказал он, вытягивая сигарету из пачки.

– Расскажешь? – с небольшим оттенком надежды спросил Миллстоун, хотя уже знал ответ.

– Нет, пока ничего не получится. Я ещё не решил, что с ними делать. Очень занятные фигуры.

– Ты можешь их использовать, к примеру, чтобы поближе подобраться к своим огненным братьям, – предложил Джон.

– Хм, – ехидно прищурившись, улыбнулся Ричардс, и Миллстоун понял, что эта цель если не самая главная, то уж точно одна из первых.

– Ну так, что насчёт наград?

– Ну, – протянул Джек, – сразу говори, что надо?

– Коридор через границу без лишних вопросов.

– Куда это ты собрался? – поднял брови Ричардс.

– А это уже вопросы. Ну так что?

– Я же не знаю, что ты там собрался делать.

– Я тоже не знаю, что бы будешь делать с теми, кого я поймал.

– Ладно. Завтра жду в Кейлисоне после обеда. Там сейчас тишина, но что будет на той стороне, я не знаю.

– Ты, главное, организуй, чтобы твои военные друзья в нас не стреляли, а мы разберёмся сами.

– Договоримся.

Ричардс сделал несколько быстрых затяжек, загасил недокуренную сигарету в пепельнице и начал вставать.

– Ладно, пассажиров я забрал, твой друг Коллинз в курсе. Бумаги оформят.

– Я знаю, что ты можешь всё делать быстро и чётко, когда есть интерес.

– Не волнуйся, и тебя в стороне не оставлю.

– Как это было с Пеллином.

– Тут другое, ну да ладно. Сначала нужно всё провернуть. Твои новые товарищи тоже, знаешь, непростые.

– Подозреваю.

– Ладно. До встречи. Будет желание – загляни на обратном пути из-за границы.

– Хорошо.

– На сегодня все можете быть свободны. Заслужили.

– Благодарю.

Ричардс надел шляпу и вышел. Джон посмотрел на часы. Раннее окончание работы было очень кстати. Сегодня он немного перенервничал, и ему очень хотелось отдохнуть.

– Я пойду домой. Если что – заходи, – сказал Дуглас, – вдруг что-то новое произойдёт.

– Хорошо.

Попрощавшись, Эгил ушёл. Шейла снова подсела к Миллстоуну и попросила сигарету.

– Чем займёмся? – спросила она, сделав первый вдох.

– Раз уж нас освободили, можно сходить куда-нибудь на ужин. Есть подходящее место на примете?

– Есть один ресторанчик, меня туда всё один местный полицейский хотел пригласить.

– Ого. И как?

– Не знаю. Я же не соглашалась.

– Ну тогда идём. Наши вино и розы начнём оттуда, но сначала покурим, а потом маленький порыв, – подмигнул Миллстоун.

– Джонни, Джонни, – иногда мне кажется, что ты лучше меня знаешь, что мне сейчас нужно.

– Возможно, так и есть.

СВОБОДНАЯ ОХОТА

– Только обещай мне, что если встретишь одного из них, будешь осторожен.

– Говоришь так, будто бы я не вооружён.

– У тебя нет серебряных пуль.

– Я думаю, что если сделать несколько сквозных дыр в груди, это существо, как минимум отступит.

Шейла и Джон лежали в кровати. Он проснулся до того, как прозвенел будильник, и увидел, что она тоже не спит. У него сложилось ощущение, что она всю ночь не смыкала глаз и думала о том, что ему предстоит.

– А если нет? – не унималась Шейла.

– Просто будь умницей, и завтра ближе к обеду я войду в дверь твоего кабинета.

Миллстоун нежно поцеловал её в губы.

– Буду очень ждать.

– И не забудь быть умницей. От тебя в этом деле тоже многое зависит.

– Буду, – сказала она и улыбнулась.

Напряжение спало. Джон предвкушал интересное дело и никаких опасностей. В конце концов, на диких территориях границ самообороны не существовало, равно как не было никаких ограничений для деятельности.

Так как в Бонеке Джон должен был быть ближе к закату, их совместное с Шейлой начало дня было обычным. Потом, ближе к полудню, они с Дугласом медленно выдвинулись в сторону Кейлисона, предварительно сменив свои костюмы на более старые и потёртые, чтобы как можно меньше выделяться на фоне жителей Бонека. Эгил взял с собой винтовку – это был один из редких случаев, когда можно было ходить с ней открыто и не вызывая вопросов и косых взглядов. На территории федерации это, конечно же, было невозможно.

– Не думаешь, что мы слишком рано? – спросил Дуглас, когда они выехали из Джейквиля.

– Нет. В самый раз. Нам нужно будет зайти в одну лавку, если получится, а заодно узнать, что это за монастырский двор. Не слышал ни про какие монастыри в Бонеке.

– Я слышал, там много верующих.

– Много. Даже неплохая церковь есть. Но вот о монастыре я ничего не знаю. Так что это ещё вопрос, который нужно будет решить.