Текст книги "Миллстоун. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 92 страниц)

– И не надо. Мы поможем.

– Я думаю, уж мисс Лейн точно стоит укрыться. Чья была идея притащить её?

– Моя, – сказал Джон, не дав Шейле сознаться, – я думал, тут всё будет быстро и просто, а потом мы бы развеялись.

– У тебя всё быстро, просто, а потом развеяться. Ладно, ты. А если из-за тебя девушка схватит пулю, как ты с этим будешь жить?

– Хватит. Я виноват, я признаю, – строго сказал Джон.

– Это уж точно. Хватит. Потерпите немного, а завтра займётесь тем, чем собирались. Кстати, как твоё основное дело? Нашёл мне что-то интересное?

– Пока тишина.

– И надолго? – возмутился Ричардс.

– Это зависит не от меня.

– Ладно. Немного улажу оружейный вопрос, и займусь тобой. Буксуешь ты, Джонни.

– Да уж конечно! – обиженно сказал Джон.

– Ладно, – сказал Джек, взглянув на часы, – валите на кухню. Мне ещё с другими товарищами переговорить надо. Их тоже угораздило вляпаться.

– А как же помочь?

– Поможете. Ещё не время.

Кухня была отделена от прихожей ветхой деревянной дверью. Обставлена она была просто – сразу напротив входа стол, упёртый в стену и четыре табуретки. Справа от стола старый шкаф, створки которого были забиты фанерой, потому что стёкла, стоявшие в них раньше, были разбиты, а слева небольшая печка, в которой горел огонь. Помимо тех, кого Джон уже сегодня видел, на кухне находился полный мужчина с большими глазами. На его щеке было небольшое покраснение – очевидно, результат работы Дугласа.

– Идём, – сказал им Ричардс, – надо поговорить. Сьюзи, приготовь гостям чай.

Девушка кивнула. Теперь она казалась Миллстоуну немного другой. Он не сказал бы по ней, что она занимает хоть сколько-нибудь лидирующее положение в этой организации. Он скорее посчитал бы её любовницей одного из бандитов и не больше. Возможно даже, что Ричардс и назначил её сюда с таким расчётом. Она была совсем не красива и не так молода, как показалась Джону издалека, но сейчас он не разглядывал её. Он пропустил Шейлу к окну, а сам сел на край и пододвинул к себе грязную консервную банку, служившую пепельницей.

Ему казалось, что во главе стола должно быть окно, но вместо него там были просто неприкрытые доски. Дуглас сел напротив, и, бросив короткий взгляд на девушку, вопросительно посмотрел на Миллстоуна. Джон пожал плечами – это единственное, чем он мог ответить своему другу, потому что сам мало что понимал в происходящем. Он закурил и посмотрел на языки пламени, видневшиеся в щели между заслонкой и корпусом печки.

– Можно мне вместо чая кофе? – попросил он, когда девушка полезла в шкаф за порошком.

– Он плохой, – как-то по-свойски сказала она, как будто Джон был здесь желанным гостем.

– Плевать.

– Ладно. А вам? – она посмотрела на Дугласа, хотя, наверное, имела ввиду ещё и Шейлу.

– И нам тоже.

Она поняла его правильно и во все три кружки насыпала кофейный порошок.

– А сахар?

– Положите для дамы три ложки, а нам чёрный, – с некоторой ленцой сказал Миллстоун.

– Хорошо, – улыбнувшись, ответила Сьюзи.

Она наверное заключила, что раз Ричардс какой-то важный агент, то и его неожиданные гости тоже, поэтому относилась к ним с определённой степенью уважения. Когда чайник, стоявший на печке, закипел, она осведомилась, не нужно ли кому-нибудь разбавить холодным, и, получив отказ, налила всем кипяток. Потом она взяла свободную табуретку и скромно присела в углу около печки.

Докурив сигарету, Джон закурил ещё одну. Вроде бы пора было бы перестать думать об этом деле, но никак не получалось. Было что-то, что не давало ему покоя, а может быть, это просто свою партию исполняло чувство того, что он вернётся ни с чем, и даже не сможет толком объяснить начальнику полиции, почему у него ничего не вышло. Ричардс скорее всего запретит ему что-либо рассказывать даже ему.

Затушив ещё одну сигарету в консервной банке, Миллстоун бросил короткий взгляд на свои часы, прежде чем начать третью. Он поймал на себе встревоженный взгляд Шейлы и ответил на него усталой и добродушной улыбкой. Она всегда волновалась, когда он много курил. Для неё это значило, что сам он не находит себе места, но сейчас третья сигарета была нужна лишь для того, чтобы не прекращать мыслительный процесс.

Время приближалось к часу ночи. Вот-вот должны были произойти события. До этого он слышал голоса, как Ричардс в свойственной ему манере растолковывал всем, что им нужно делать. Скрипели двери, кто-то выходил. Наверное, это автоматчики должны были занять позиции для засады. Потом снова кто-то говорил, но сейчас всё стихло. Ни слова. Только потрескивание дров в печи.

В назначенное время в дверь раздался стук. Вот что значила армейская пунктуальность. Джон продолжал спокойно сидеть. Плохо затушенный окурок испускал тонкую струйку дыма, которая поднималась вверх со дна консервной банки. Послышались шаги, заскрипела дверь. Джон посмотрел в глаза Дугласу. Тот был абсолютно спокоен. Только Шейла немного сжалась, но это было скорее ощущение Миллстоуна, потому что он хорошо её знал, а внешне это никак не выражалось.

Послышались голоса. Они звучали около минуты, после чего резко стихли, а потом что-то упало на пол. Это было не человеческое тело, скорее сумка с чем-то тяжёлым. Послышались суетливые шаги, едва слышно звякнули наручники, потом снова были шаги. Кого-то вводили внутрь. Ричардс всё сделал тихо – разговоры начались только сейчас. Он что-то говорил задержанным с манерой судьи, зачитывающего приговор. Хотя, в зависимости от званий, так оно и было.

– Думаю, нам пора, – сказал Джон, вставая из-за стола, – большое спасибо за кофе, Сьюзи.

– Пожалуйста, – слегка ошеломлённо ответила Девушка.

Дуглас и Шейла встали вслед за Миллстоуном. Джон слегка задержался перед дверью, чтобы закурить, и вошёл в прихожую, выпуская первое облако дыма. Ричардс стоял над усаженными на ящики двумя офицерами, а его помощники разоружали двух солдат. На полу стояли армейские сумки из плотной ткани. Они были закрыты, но и так было понятно, что в них.

– Поздравляю, – спокойно сказал Джон, надевая шляпу и наслаждаясь непонимающими взглядами присутствующих.

Он пропустил Шейлу и Дугласа вперёд, а сам ненадолго задержался около Ричардса.

– Крупный улов, – сказал он, оглядывая сумки и военных, – вот только есть кое-что, не дающее мне покоя.

Ричардс ничего не сказал, но посмотрел на Миллстоуна с ожиданием.

– Я подслушал разговор твоих агентов, и мне кажется, они кое-что делали втайне от тебя. Надеюсь, всё оружие, прошедшее через них, учтено и отслеживается. Если нет, то я бы не рекомендовал выпускать их сегодня, а взять в разработку вместе с господами офицерами. Хотя, – он презрительно посмотрел на задержанных, – какие вы, к чёрту господа.

С этими словами он ушёл, не прощаясь. Ричардс переглянулся со своими помощниками, а потом посмотрел на Айджи. По его напуганным глазам можно было многое понять, и первыми звуками, разрушившими тишину после того, как Миллстоун скрылся в темноте, были щелчки наручников.

ТАЙНЫЙ СЛЕД

Остаток выходных Джон провёл спокойно. Он очень надеялся получить новости от охотников, но они не выходили на связь. Сам он тоже не решался, опасаясь, что такой разрыв произошёл из-за того, что за ним следят. Он нарочно находился в открытых местах, чтобы проверить это, но никого, кто шёл бы за ним по пятам, не заметил.

Понедельник начался традиционно, а потом было объяснение с начальником. Джон не мог сказать ему ничего, кроме того, что бояться нечего, и нападения в скором времени прекратятся. Конечно же, начальник недоумевал и задавал много вопросов. В конце концов, Миллстоуну всё же пришлось сослаться на то, что это дело касается секретной службы, и он не имеет права обсуждать его с кем-либо посторонним.

Потом он вернулся в кабинет Шейлы, задумчиво курил и смотрел на неё. Она снова перелистывала множество тонких жёлтых листков бумаги, помечая что-то в блокноте. Её лицо было серьёзным и сосредоточенным. Он завидовал ей – самому ему тоже очень хотелось погрузиться в работу, но никакой возможности сделать это не было – никто из его знакомых не выходил на связь. Даже Ричардс, обещавший устроить им троим выволочку, не появлялся.

Посидев немного, Миллстоун встал.

– Куда выдвигаемся? – спросил его Дуглас.

– Пойдём, пройдёмся.

– Есть мысли? – спросила Шейла.

– Нет, в том-то и дело. Хочу навестить кое-кого.

– Только не исчезайте из города на этот раз.

– Не исчезнем.

С этими словами Джон и его напарник покинули кабинет мисс Лейн. Сначала они наведались в клуб, где уже пару раз встречались с охотниками. На этот раз кабинета, забронированного на имя Лео, не было, и администратор просто развёл руками, а после сообщил, что сейчас практические все отдельные кабинеты свободны и господа могут занять любой из них. Если же кабинет требуется им в другое время, то они могут забронировать его сейчас. Всё это выглядело так, будто бы он видит их впервые и никогда не провожал туда, где их ждали особые гости заведения. Такой поворот рассердил Джона, но он никак этого не показал, а просто поблагодарил за предложения и откланялся.

Сев в машину, он нервно закурил и снова погрузился в раздумья. Он слишком положился на других в этом деле, и теперь без них не получалось продвинуться дальше. Через десять минут Спайер остановился около магазина Хепперов. Миллстоун справедливо полагал, что Маргарет посвятит его в свои взаимоотношения с охотниками, раз уж он помог их организовать, и начать следовало с того, как и почему они что-то затеяли в обход него. Он решил сразу не напирать, потому что, в конечном счёте, это могло оказаться лишь его домыслами, но даже в таком ключе диалог вести не пришлось. Один из работников торгового зала сообщил, что хозяйка в сопровождении личной охраны сегодня ночью уехала. Миллстоун даже не стал спрашивать, куда. Вряд ли рядовой работник что-то об этом знал, и тем более стал бы говорить об этом тому, кого видит впервые.

– Везде мимо, – нервно сказал Джон, когда они с Дугласом снова сели в машину.

– Обычно ведь на связь выходили они, так что неудивительно, что тебе не удалось.

– Ну-ну, – Миллстоун злобно выдохнул и полез за сигаретами, – я опять чувствую себя использованным. Как будто им с самого начала нужны были Хепперы, и всё, что было, было спектаклем, чтобы заставить меня связать их с ними.

– Может быть, – коротко заметил Дуглас.

– За это я тебя и люблю, дружище. Всегда утешишь.

Джон улыбнулся очень устало, хотя было ещё только начало дня. В нём не было той живой энергии, которая обычно его переполняла. Её наличие сильно зависело от того, видит ли он перед собой заветную цель, которой сейчас не было. Ещё хуже было то, что Миллстоун не знал, чем заняться дальше. Хоть иди к начальнику и выпрашивай какое-нибудь дельце заурядностью чуть ниже среднего.

Однако по возвращению в кабинет Шейлы его ожидал приятный сюрприз. Сама хозяйка всё так же хладнокровно сидела и работала, а вот на краю дивана сидел встревоженный Коллинз. Увидев Джона, он поднялся.

– Что-то случилось? – подняв брови, спросил Миллстоун.

– Случилось. Если вы ничем не заняты, то я бы попросил вашей помощи.

– Рассказывайте.

Коллинз неуверенно покосился на Шейлу, которая что-то записывала в блокнот, но сейчас подняла глаза, как будто ощутила, что на неё смотрят.

– Не волнуйтесь. Я почти уверен в том, что этот кабинет видел тайны и посерьёзнее, так что присаживайтесь и расскажите, если, конечно, нам не нужно срочно кого-то преследовать.

– Если бы мы знали, кого преследовать, – обречённо сказал Коллинз, снова опускаясь на Диван.

– Выясним. Вы рассказывайте.

До этого дня Коллинз производил впечатление бывалого работника, видавшего виды, но сейчас Джону казалось, что он нервничает больше, чем положено.

– У нас произошло ещё одно ритуальное убийство.

– Так, – протянул Миллстоун, закуривая, – выходит, вы начинаете не с начала. Ещё одно? Значит, подобное уже происходило?

– Да. Давно. Так давно, что мы уже даже забыли. А теперь...

– Тогда кого-то удалось поймать?

– Да. Убийца был пойман и повешен.

– Он сознался?

– Да. Хотя и без его признания всё было ясно.

– Хорошо. Я уже чувствую путаницу. Рассказывайте с самого начала.

Миллстоун бросил короткий взгляд на Шейлу. Эти разговоры мешали её работе, поэтому она отложила бумаги и тоже приготовилась слушать, тем более, что рассказ обещал быть интересным.

– Это не маньяк-одиночка. Ещё тогда, пять лет назад, поговаривали, что это тайное общество, охотящееся за технологиями, но тогда никаких следов найти не удалось. После того, как Гервиц был повешен, всё прекратилось, и вот теперь опять.

– Мне нужны данные по тому делу, – сказал Миллстоун, посмотрев на Шейлу. В ответ она коротко кивнула.

– А кто жертва на этот раз? – спросил Дуглас.

– Вильям Галл. Как оказалось, он работник технологического бюро.

– О, – обрадованно протянул Джон, – давненько ничего не было слышно о бюро.

– В прошлом, – дополнил Коллинз.

– За что уволен?

– По собственному желанию.

– Как произошло убийство? – спросил Миллстоун.

– Он был застрелен и прибит к стене, – ответил Коллинз и замолчал, ожидая реакцию.

– И впрямь вышло ритуальненько, – наконец заключил Джон, выдохнув дым, – а в какой позе?

– В обычной. Как если бы он просто стоял. А под ним две красных розы.

– Это интересно. А куда пришёлся выстрел?

– Две пули в сердце.

– Значит, Мэдсон там?

– Да.

– Хорошо. Я берусь.

Миллстоун подскочил с дивана как резко расправленная пружина. В нём появилась та самая энергия, без которой он хандрил этим утром, и теперь он готов был действовать и жаждал этого, мысленно коря себя за то, что не поехал сразу, усомнившись в том, что Коллинз предлагает что-то действительно интересное.

Местом убийства был глухой переулок на окраине. Всё вокруг уже было оцеплено, и Миллстоуну пришлось оставить свою машину достаточно далеко от него, но зато появилась возможность поискать следы ещё на подходе к месту преступления. Полицейские сдерживали толпу зевак и журналистов. Последних Джон отличил не только по фотоаппаратам, но и по особо заинтересованному выражению лица и попыткам задавать какие-то вопросы. Один из них окликнул Коллинза и спросил, как звали жертву, но детектив не ответил, лишь бросив на журналиста короткий взгляд. Миллстоун радовался, что это не Флаенгтон и его здесь ещё не знают, но после этого случая, скорее всего, попытаются навести справки.

– Там много крови? – спросил Джон, заметив небольшой отпечаток на асфальте в переулке.

– Нет. Скорее всего, застрелили его в другом месте, а сюда вывезли для того, чтобы сделать это.

Как раз, когда Коллинз закончил фразу, они повернули за угол, и им открылось жуткое зрелище. Убитый был прибит к кирпичной стене огромными гвоздями, а голова его была закреплена колючей проволокой таким образом, что лицо смотрело вверх. На белоснежной рубашке, в которую он был одет, в области сердца были лишь две различимых красных точки. Дыр от пуль на ней не было, что давало основания предполагать, что её на него надели уже после смерти. Рядом с телом была сделана большая надпись "Ты следующий", значение которой пока оставалось неясным.

– Никто не слышал шума? – спросил Миллстоун, – Я думаю, чтобы забить такие гвозди в такую стену, нужно очень постараться.

– Мы сейчас опрашиваем тех, кто живёт поблизости, но пока ничего.

– Очень интересно. Кроме суеверий, я не вижу причин, по которым можно молчать. Ну или это.

Миллстоун остановился около надписи и стал пристально её разглядывать.

– Как думаете, Коллинз, что она значит?

– Сложно сказать.

– Понятно, что раз написано здесь, это значит, что тот, кому она адресована, тоже будет здесь, увидит её и должен будет что-то понять. Никто ещё не высказался?

– Нет.

– В пользу этого говорит ещё и то, что труп привезли именно сюда. Убили его явно не здесь, а сколько в Джейквиле таких переулков? Нет. Кто-то, кто нам нужен, должен быть неподалёку.

Джон огляделся, а потом поднял голову. В одном из ближайших домов было два окна, выходивших в этот переулок, и из них вполне можно было увидеть тело и надпись, сделанную достаточно крупно.

– Так. Образцы крови взяли? – спросил он.

– Да.

– Хоть надпись, скорее всего и сделана его кровью, в этом нужно убедиться. Ещё нужна графологическая экспертиза. Может быть, скажут что-то интересное о том, кто это написал.

– За этим, наверное, придётся обращаться в Флаенгтон, – сказал Коллинз, – сделаем, но это займёт время.

– Нестрашно. Нам пока есть, куда двигаться.

Миллстоун имел в виду опрос жильцов, чьи окна выходили в переулок. К счастью, этот дом имел всего три этажа. На первом располагалась мастерская по ремонту обуви, и окно это было давно заложено кирпичом, поэтому оставалось только две квартиры.

На втором этаже жила пожилая женщина. Она очень плохо слышала, и Миллстоуну приходилось говорить громко и по нескольку раз задавать каждый вопрос. Она жила одна, не слышала и не видела ничего подозрительного, за исключением, разумеется, тела, приколоченного гвоздями. Надпись по определению не могла быть адресована ей, поскольку в ней упоминался человек мужского рода, да и глупо было подозревать эту женщину в сотрудничестве с тайными обществами. Вряд ли она вообще знала об их существовании, поэтому Миллстоун и его коллеги поспешили откланяться.

– Скажите, – спросил Джон уже на пороге, – а кто живёт над вами?

– Ларри. Хороший молодой человек. Иногда помогал мне, если что-то было нужно.

– А кем он работает?

– Я точно не знаю, но, по-моему, он помогал кому-то чинить машины. Вы спросите у него самого. Обычно в это время он дома.

– Непременно, – сказал Миллстоун и распрощался с женщиной.

Он знал, что дверь на третьем этаже ему никто не откроет. Он попытался постучать несколько раз, но результата так и не было.

– Здесь нужно кого-то оставить. Вдруг, он просто на работе, а мы поднимем панику, – сказал Миллстоун.

– Хорошо, – кивнул Коллинз.

– Пока что он главный кандидат на роль нашего "следующего", и очень кстати приходится то, что его работа связана с машинами.

– Если он и есть тот, кто нужен им, то я бы на его месте был уже далеко отсюда, – сказал Коллинз.

– Самый очевидный ход. И от этого, мне кажется, самый неверный. Если бы они боялись его спугнуть, то не развесили бы труп под его окном. Скорее наоборот. Они хотели спровоцировать его на какие-то действия. Вот только на какие?

Они вышли на улицу и закурили.

– Нужно постараться узнать, кто он и чем занимался, – сказал Джон, – и не связано ли его прошлое с нашим любимым технологическим бюро.

– Сделаем, – кивнул Коллинз.

В этот момент из-за угла появился Мэдсон и подошёл к ним.

– А я вас повсюду ищу, – сказал он, доставая сигареты.

– Что-то интересное, – спросил Миллстоун?

– Да нет. Хотел сказать, что отправляюсь восвояси.

– Ничего не нашли? – спросил Коллинз.

– Нет. Обе пули прошли навылет и остались там, где его убили. А это было не здесь и не в ближайших подворотнях. Мы всё осмотрели. Сейчас прибьюсь к медикам и осмотрю раны. Но пока и так понятно, что стреляли не из пистолета, а из винтовки.

– А пули, случайно, не экспансивные? – спросил Миллстоун.

– Нет, – покачал головой Пол, – это было бы заметно сразу. Была бы не грудная клетка, а месиво.

– А как вы думаете, почему стреляли именно в сердце?

– Ну, – пожал плечами Мэдсон, – я тут согласен с мнением большинства о том, что это такой ритуал. В голову, конечно, очевиднее, но в этом есть что-то заурядное и бандитское. Думаю, эти люди хотели выделиться. И если прошлые убийства не их рук дела, то они очень хотели соответствовать стилю.

– А какое оружие было тогда?

– Небольшой карабин. Семь, шестьдесят два. И здесь, судя по всему, примерно то же.

– А сам карабин тогда нашли?

– Да. Он, наверное, ещё хранится? – Мэдсон посмотрел на Коллинза.

– Должен. Такая реликвия, – усмехнулся детектив.

– И по баллистике тогда всё сошлось?

– Ну, с последним телом точно, а до этого не было пуль, как сейчас.

– Тогда начнём с карабина и выяснения, кто здешний жилец и где он работает.

Их путь лежал в подвал полицейского управления Джейквиля. Сверившись по карточкам, Коллинз направился в нужное помещение. Внутри, щурясь под тусклым жёлтым светом единственной лампочки, Миллстоун стал вглядываться в надписи на стеллажах. Над каждой из них стоял ящик.

– Как сейчас помню, он стоял в углу. Я просто не запомнил, в каком именно подвале, – сказал Коллинз и уверенно устремился вперёд.

Но его уверенность быстро сменилась волнением, и даже не заглядывая в ящик, можно было понять, почему. Карабина внутри не было.

– И, судя по количеству пыли, он отсутствует давно, – сказал Миллстоун, и, не дотрагиваясь ни до чего осмотрелся, – им помогает кто-то из наших. Есть записи посещений?

– Там не указывается, кто куда ходил. Да и если это было очень давно, то не найдём.

– Понятно. Но вы всё же, будьте добры, проверьте на всякий случай.

– Хорошо.

– А нам нужны люди, знакомые с автомобильными делами в городе. У вас есть такие?

Миллстоун подумал о Сперри, но вслух говорить не стал, лишь переглянулся с Дугласом, у которого были похожие мысли.

– Да есть у меня один осведомитель. Правда, я его держу в тайне.

– Не бойтесь, мы не будем пытаться с ним контактировать без вашего ведома.

– Я не боюсь. Просто, чтобы вы знали.

– Знаем. Когда можно организовать встречу?

– Мне нужно позвонить, – он взглянул на часы.

– Хорошо. Мы пока возьмём материалы по прошлым делам и ознакомимся. Если что – стукните в кабинет мисс координатора.

– Да, – покивал Коллинз.

Времени было достаточно. Коллинз нашёл Джона, когда тот был ещё в архиве и сказал, что встреча состоится через два часа. Миллстоун сдул пыль с папки и направился в кабинет Шейлы.

– Джон Гервиц, – сказал он вслух, когда, расположившись на диване, раскрыл папку, – семь убийств. Я почему-то думал, что больше.

– Почему ты был так в этом уверен? – спросила Шейла, встав из-за своего стола и подойдя к нему.

Она села рядом и заглянула в папку.

– Ну, раз он работал на тайное общество, то там должны были быть задачи и посложнее.

– Для Джейквиля и семь убийств это много, – сказала Шейла.

– А ведь ты права, – задумался Миллстоун, – и произошли они в один период, а до и после него было большое затишье. И вот сейчас. Эти смерти лишь результат. Следствие действительно важных событий. Нет информации, что случилось в Джейквиле пять лет назад? И по возможности, что из этого наблюдается сейчас?

– Я постараюсь выяснить, – сказала Шейла.

– Не торопись, – успокоил Миллстоун, – я просто подумал, мало ли, ты что-то вспомнишь здесь и сейчас.

– Нет. Ничего такого нет.

– К сожалению, наше дельце напрямую связано с бюро, а ты знаешь, какие они там. Если то, что происходило тогда, происходило исключительно с ними, то даже в здешней полиции никто ничего может не знать.

Миллстоун перелистнул страницу, потом ещё одну. Он пробегал их глазами, но ничего, что имело бы существенное значение сейчас, не находил. Он остановился только на снимке первой жертвы. Картина была в целом идентична той, что он видел сегодня утром в переулке, разве что в тот раз убитый был распят в углу. В принципе, это не играло особой роли, как ему потом удалось убедиться. Все прочие признаки оставались теми же, за исключением, разве что, угроз. Тогда их не было. Возможно, жертвам совсем не обязательно было знать, за кем именно придут в следующий раз. А может быть, тех людей не нужно было подталкивать к определённым действиям?

Миллстоун уже подумал о том, что эта папка мало что даёт ему, как вдруг увидел, что последняя, седьмая жертва, как раз та, в теле которой нашли одну пулю, была распята иначе, чем остальные. Гвозди при этом использованы не были. Всё тело было обвито колючей проволокой, и привязано ею к металлическому забору.

– Да, – заключил Миллстоун, проглядывая информацию об убитых.

– Что там? – спросил Дуглас.

– В том-то и дело, что ничего. Упоминается только, что все убитые имели отношение к технологическому бюро. Только имена. Званий нет. Но что-то подсказывает мне, что последний, которого убили с особым пристрастием, самый старший. Хотя, я могу и ошибаться.

У Миллстоуна начинали складываться грубые очертания картины, но всё пока ещё было слишком туманно и неопределённо. Очень важным было то, кем окажется осведомитель Коллинза. Если им удастся найти нужного человека раньше, чем убийцы, то это дело ещё можно будет раскрыть. Если же нет, то, как ни печально, но отклика от бюро технологий можно будет ждать очень и очень долго, как будто они совсем не заинтересованы в раскрытии этого дела.

В коридоре послышались быстрые шаги. Судя по ним, кто-то очень хотел о чём-то поведать тем, кто находился в этом кабинете. Это был Коллинз. Он даже не переступил порог, а попросил Миллстоуна и Эгила пойти с ним.

– Что-то интересное нашли? – спросил Джон уже в коридоре.

– Да. Наш сторож отметил человека, который особенно интересовался той комнаткой. И что вы думаете? Он даже не догадался быть за тысячу километров отсюда, когда кто-то спохватится.

– Надеюсь, нам и вправду повезло.

Коллинз уже поспешил запугать обвиняемого и проводить в комнату для допросов. Так что, когда Миллстоун и Эгил вошли, перед ними предстал худощавый молодой человек лет двадцати пяти с обречённым выражением на лице.

– Я ведь тогда совсем молодой был, – сказал он, начиная свой рассказ по приказу Коллинза, – не знал что к чему. Тот человек сказал, что сам раньше работал в полиции, и что продажа оружия после закрытия дела – обычная практика.

– А спросить было не у кого? – гневно сказал Коллинз.

– Я побоялся. Он денег хороших предлагал, вот я и подумал, что этот карабин всё равно там заржавеет. Уже, наверное, год прошёл.

– Как выглядел тот человек?

– Да я как-то и не знаю, – развёл руками парень, – лет наверно за пятьдесят, ростом с меня или ниже. Да не помню я толком.

– А как ты вынес карабин?

– Подговорил друга, чтобы тот отвлёк сторожа. Но он, выходит, всё равно меня отметил.

– Да. И это хорошо.

– А меня теперь накажут?

– Ну, учитывая, что ты был последним, кто держал этот карабин в руках, все трупы, которые будут появляться в городе – автоматически твои, – пожав плечами, злорадно сказал Миллстоун.

Он очень испугался. В его глазах появилось что-то детское, как будто он сейчас заплачет и попросит его не наказывать, но в то же время был оттенок безысходности, потому что он понимал, что это уже не игры, и своей участи он не избежит.

– Вы же понимаете, что я никого не убивал, детектив Коллинз?

– А вдруг? Откуда мне знать, что ты не врёшь нам, что этот карабин не лежит у тебя дома под кроватью и ты не тот самый маньяк, которого мы ищем?

– Можете обыскать. Под моей кроватью ничего нет! – взмолился он.

– Ну разумеется, – усмехнулся Миллстоун, – конечно, ты нашёл более укромное место.

– Да нет же! – уже почти закричал задержанный.

– Не нервничай, ты и так себя уже выдал, – сказал Коллинз, взглянув на часы, – так что пиши признание. Ребята проследят.

Коллинз ловко взял в ящике одного из столов лист бумаги и положил перед пареньком.

– Но мне нечего писать!

– Как это нечего? – поднял брови Коллинз.

– Я никого не убивал!

– Ну раз никого не убивал, то два листа должны быть исписаны описанием того, кому ты продал карабин, – сказал Миллстоун, – и не говори, что не помнишь. У тебя куча времени. Если не получится, скоро его станет ещё больше. Но не уверен, что в тюремной камере дадут ручку и бумагу.

При этой фразе подозреваемый съёжился. На его лице изобразилась готовность написать, если понадобится, и пять листов информации, лишь бы остаться на свободе.

С этими словами Миллстоун, Эгил и Коллинз вышли из комнаты, оставив его наедине с собой.

– Сейчас вспомнит всё, уж я его знаю, – сказал Коллинз, – это, кстати, уже не первый косячок в его исполнении.

– И его оставили работать? – спросил Миллстоун.

– До этого он оружие не продавал. Так, по мелочи из-за глупости.

– Ладно, это сейчас неважно. Встречу не отменили?

– Нет. Как раз пора.

Они поехали на машине Коллинза, а потом, остановившись, ещё два квартала прошли пешком. Затем они свернули в тихий переулок, и два раза повернули, прежде чем увидеть того, с кем им предстояло говорить. Это был мужчина с почти лысой головой, невысокий, худой. По выражению его лица можно было подумать, что ему эта встреча нужна не в меньшей степени, чем Миллстоуну и его коллегам. Он был если не напуган, то как минимум чем-то всерьёз встревожен. Казалось, он был готов броситься на Коллинза с расспросами, но сдерживался.

– Мы ищем Ларри, – без предисловий и даже без приветствия сказал Коллинз, – это имя тебе о чём-то говорит?

– Да. Он работал на Уоллена, но сегодня не появился.

– Как нам его найти? – спросил Коллинз.

– Я не знаю. А это правда?

– Что?

– Что Гервиц ожил.

– Что? – рассмеялся Коллинз.

– Ничего весёлого. Он теперь не успокоится, пока не порешит ещё десяток. Это я тебе говорю.

– Ты так боишься, будто бы ты в списке.

– Тот, которого нашли сегодня с поднятой головой, тоже не был в списке. И Ларри.

– Откуда вам это известно? – вступил в разговор Миллстоун.

– Знаю. Тогда Гервиц сдался только потому, что сам захотел. Убил всех, кого хотел, и сдался.

– Зачем же, по-вашему, он пришёл снова? – недоверчиво спросил Джон.

– Тогда Шнайдер и его ищейки что-то нашли. Не знаю, что именно, но они за это поплатились. И не удивлюсь, если эта хрень всплыла сейчас.

– Мне не совсем понятно, о чём идёт речь, – сказал Джон.

– Думаете, я знаю? Я только помню, что Шнайдер и его дружки уезжали из города на грузовиках, а потом снова вернулись сюда втайне от своих начальников, за что их потом и выперли.

– А Гервицу они зачем понадобились? – спросил Коллинз.

– Это надо у него спросить.

– Надо было, – поправил его Миллстоун.

– Попомните мои слова. Он жив. Он вернулся, и теперь не уйдёт, пока снова не сделает всё, что хочет.

– Но ты так и не сказал, где нам найти Ларри.

– Я же говорил, что не знаю, – сказал он.

– Это было как-то неуверенно, так что не ври, – строго сказал Коллинз.

– Ну, в общем, есть у нас одна коморка потайная. Если он не свалил из города, значит, он там.

– Покажешь?

Осведомитель засомневался, но, немного помедлив, согласился. Он назвал им место, куда приехать и сказал, что доберётся сам.

Дорогой Миллстоун думал о том, что недооценил уровень осведомителя. Это не просто какой-то середнячок, посвящённый в дела города. Он вообще мог и не знать, кто такой Ларри, но он знает, и не только о нём. Хотя, скорее всего, это Коллинз представил его в таком свете, не называя положения, которое он занимал в здешнем сообществе. Могло выясниться, что далеко не все дела, которыми занимается он и его коллеги, законны, но детектив закрывает на это глаза в обмен на информацию.