Текст книги "Миллстоун. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Анатолий Заклинский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 92 страниц)
В одном были правы местные обитатели – райферы вернулись, но вернулись они в несколько необычном ключе. Про себя Джон усмехнулся, подумав о том, как хорошо, что всё в который уже раз обошлось без дьявола и прочих тёмных сил.
– Как ты это узнал? – спросила Эллен, когда они легли.
– Много мелочей сплелись в единую картину. Признаться, решающим моментом было стекло. Стренж перестарался, за что его можно поблагодарить. Я бы нашёл тайник, и алтарь, и всё остальное, но мне некого бы было в этом обвинить, если бы вместо того, чтобы устраивать спектакль он в ту ночь пошёл туда и сделал бы то, что собирался сделать сегодня.
– А что он собирался сделать?
– Стереть отпечатки, я подозреваю, да и вообще убрать всё, что могло бы указать на него. Ну и, забрать книгу, конечно же. Это была его главная ценность, которую нужно было сохранить любой ценой. Именно на это я рассчитывал в первую очередь, и он, испугавшись, что сюда явится комиссия, сделал всё так, как мне было нужно.
– А вы, оказывается, тот ещё хитрец, мистер детектив.
– О, ты даже не представляешь, насколько, – сказал Джон, поворачиваясь к Эллен и переворачивая её на спину.
Этой ночью он спал спокойно. Всё шло своим чередом, и чёрная машина Ричардса, подъехавшая к воротам Пастерхофа утром, не была исключением.
Он явно был не в духе. Молча пожал Миллстоуну руку и устремился вперёд, остановившись только для того, чтобы закурить. Джон представлял, что происходит в голове его старшего товарища, но молчал, желая, чтобы тот сам начал разговор.
– Где библиотека? – наконец спросил Ричардс.
– За тем углом, – ответил Миллстоун, указывая на главный корпус.
– Пойдём.
Тайный ход всё ещё был опечатан. Отодвинув вверх ленты, Джек прошёл внутрь, попросив Миллстоуна достать фонарь. Джон выполнил его просьбу, и, щёлкнув выключателем, ловким движением проскочил через ленты.
– Он работал в темноте? – спросил Ричардс, когда оказался в помещении с алтарём.
– Нет.
Джон щёлкнул ещё одним выключателем, и комната залилась тусклым жёлтым светом. Перед ними предстали холодные каменные стены и алтарь, сложенный из камней, которыми когда-то этот проход был заложен. Джек хладнокровно оглядел его, остановившись взглядом только на кровавых пятнах в изголовье, а потом перевёл глаза на книгу.
– Это та самая?
– Да.
– Почему местные её не забрали?
– Сказали, что у них приказ доставить её в центр и попросили меня это сделать.
– Вот как, – сказал Джек, подходя к книге, – а почему она до сих пор здесь?
– Я ещё не успел. Я только хотел собираться в дорогу.
– А если бы украли?
– Её все боятся, как огня.
– Зло, мой друг Джонни, в человеческой голове, – сказал он, откинув массивную обложку, – его не может быть в книге.
– Скажи это доктору, который почитал и уверовал, – холодно парировал Милстоун.
– Я больше чем уверен, что он не далеко ушёл от своих пациентов.
Ричардс перевернул несколько страниц, пробегая их глазами.
– А что до приказа, – продолжил он через полминуты молчания, – то как информация о ней дошла до центра?
– Понятия не имею.
– Звонил не ты?
– Нет. У меня хватало другой работы. Это был кто-то из местных. Я не ожидал, что они так быстро среагируют, и прилетят целой оравой.
– Видать, Пастерхоф им в печёнку засел, – ухмыльнулся Ричардс, и захлопнул книгу, подцепив обложку кончиком одного пальца, как будто не хотел оставлять отпечатков или боялся чем-то заразиться.
Он ещё раз огляделся и, закурив, выпустил облако дыма в прохладное пространство катакомб.
– Ладно, доставишь это Лейну в стратегический отдел. Потом ко мне.
– Есть новости?
– К тому моменту будут.
– Может, за такую находку мне кое-что простят?
Ричардс ничего не ответил и просто посмотрел на Миллстоуна, как будто желая что-то прочитать в его глазах. Джон выдержал атаку. Не отводя глаз, он достал из внутреннего кармана пиджака сигареты, вытянул одну губами и закурил.
– Темпелгтон сожгли, – коротко сказал Ричардс.
– Кто? Когда? – удивился Джон.
Его сердце немного ускорило темп. Сейчас важно было никак не выдать себя, иначе вся комбинация будет проиграна. Он удержал себя в руках, и дождался ответа.
– Вчера ночью. Кто – не знаю. Но эксперты говорят о следах плазмы. Не так у нас много тех, у кого она есть.
– Это верно.
– Тебе что-нибудь известно?
– Ты сослал меня в эту дыру и хочешь, чтобы мне было известно что-то о том, что произошло за пять сотен километров отсюда.
– Ну, это ты лихо, сотни три, не больше.
– Всё равно.
– Может быть, твои друзья Хепперы что-то говорили?
– Мои друзья? – недовольно выдохнул Миллстоун, – они, скорее, твои друзья.
– Я не допущен к работе с ними. Это у нас привилегия, если ты помнишь.
– А чего так? – спросил Джон.
– Нам не объясняют.
– Понятно чего ты такой. Тебя самого держат в неведении, и сам ты так же поступаешь с другими.
– Сейчас мне не до шуток, Джонни, – устало сказал он, – может, я зря не говорил тебе о планах насчёт Темпелгтона. Мы знали, что с тамошними жителями что-то не так.
– Это мягко говоря.
– Ты будешь перебивать? – строго спросил он.
– Нет, слушаю.
– Так вот. Мы знали, что с ними что-то не так, – он небрежно бросил окурок прямо на пол, растёр его ногой и снова закурил, – но они помогали нам в конфликтах в обмен на то, что мы не задаём вопросов. Они забирали себе часть пленных, и мы не должны были спрашивать, почему. Мы не спрашивали и получали помощь. Видишь это место? Его удалось взять только благодаря им. Тебя не удивило, когда я сказал, что райферами интересуются стратеги?
– Я слышал, что их не добили, так что...
– Не добили, это точно. И мы можем в любой момент столкнуться с ними. Может, при продвижении вперёд, а может, они и сами нас атакуют.
– И никто не выжил в Темпелгтоне?
– Никто. Только пепел, – ответил Ричардс.
– Ну, если есть у нас те, кто способен был разнести Темпелгтон, то и с райферами мы, если что, справимся.
– Мне бы твою уверенность.
– Почему ты не говорил о Темпелгтоне раньше? Почему спокойно смотрел на то, что я, как какой-то барбос бегаю вокруг? – со злобой спросил Миллстоун.
– Ты, Джонни, бомба с непонятным механизмом срабатывания. Тебе дай информацию и ты раскрутишь её до таких оборотов, что мало не покажется никому. Скажи я тебе – ты бы не остановился. Напротив, ты бы напирал на них с большим энтузиазмом.
– У них был тот, кого я искал, и это точно. Если бы я знал, что ты можешь с ними договориться, мне было бы достаточно, чтобы они выдали его мне.
– Монстра, который в бою стоит целого отряда? – спросил Ричардс хладнокровно, – плевать мне, сколько бездомных он сожрал, это их проблемы.
– Вот как мы заговорили? Я думал, законы у нас одни на всех.
– Когда дело касается людей. Эти существа, вампиры, если хочешь, – оружие. Конкретно тот – оружие, над которым утратили контроль. Представляешь себе судебный процесс над лазером? Или над плазменной пушкой?
– В отличие от них, плазменная пушка не осознаёт себя, не относится враждебно ко всем, кто не является плазменной пушкой, и не действует самостоятельно.
– Один хрен! – злобно прервал его Ричардс.
– И закрытых общин плазменные пушки тоже не организовывают, – хладнокровно заметил Миллстоун, и про себя порадовался тому, что это ещё больше выведет Джека из себя.
– А потом ты спрашиваешь, почему тебя не посвящают в некоторые вопросы.
– Что касается Темпелгтона, то уже, как я понимаю, всё равно.
– Пожалуй, – он ненадолго замолчал, – расскажешь, где ты был прошлой ночью?
– Не доверяешь? – парировал Миллстоун.
– Если всё так, как ты говоришь, то тебе нечего бояться.
– Хорошо. С доктором Смит. Милая девушка, – строго ответил Джон, – только не забудь корочку свою настоящую показать, и не ори при всех, что она спала со мной.
– Ладно. Я тебя ждать не буду. У меня дела. Доставь книгу до пяти вечера, потом ко мне.
Ричардс затушил сигарету об алтарь и, не дожидаясь Джона, направился на выход. Миллстоун дождался, пока его шаги стихнут и закурил. Дело завершено. Теперь можно подумать и обо всём остальном, тем более, что времени для этого предостаточно.
АРХИВНОЕ ИСКОПАЕМОЕ
К тому моменту, как Миллстоун, держа в руке книгу, пришёл во врачебный корпус, чёрная тень Ричардса виднелась уже около ворот. Судя по тому времени, которое прошло с того момента, как они расстались, Джек всё же осведомился у Эллен относительно алиби Джона. Миллстоун справедливо предположил, что в подробности они не углублялись, а значит, и придраться будет не к чему.
Он понял, что почему-то теперь стесняется её. Ему представлялось, что ей очень неприятно, и очень хотелось загладить вину. Если бы он знал, что сам Ричардс явится сюда и будет разговаривать с ней напрямую, он, наверное, позаботился бы о другом алиби, или вовсе отказался бы от него. Уверенность в том, что хоть он и использует её, но не для своего личного блага, прошла, поскольку это было не так. Для своего и только своего блага. Для того удовлетворения, которое он получил, участвуя в расправе над жителями Темпелгтона. Эта развязка состоялась бы и без него, и результат был бы точно таким же. Просто ему хотелось участвовать. Эгоизм, который не позволил бы ему успокоиться в случае, если бы он не получил свою личную концовку этого дела, взял верх.
Теперь ему казалось, что лучше было бы не заботиться об алиби. Пожалуй, оно даже сыграло отрицательную роль, став причиной, по которой Ричардс начал что-то подозревать. Джон слишком увлёкся своей комбинацией, которую считал безупречной, что не задумался над такой мелочью. Успех чрезмерно вскружил ему голову. Он успел решить дело и в Пастерхофе, и в Темпелгтоне, но без отрицательных моментов не обошлось. Мелких, но неприятных.
Он остановился перед дверью на несколько секунд, а потом постучал. "Войдите" – донеслось из комнаты Эллен. Голос звучал бодро и вполне уверенно. Сама она тоже была в хорошем настроении, что приятно удивило Джона.
– Извини, что так вышло, – сказал он.
– Ты о чём?
– К тебе же приходил мой старший товарищ.
– Ах, это? – спросила она, отходя от двери, – да. Заходил. Противный человек, – прямо заявила она.
– Это так бросается в глаза?
– Да. Я кое-что понимаю в людях. Значит, ты уезжаешь?
– Похоже, что так.
Она легко прошлась по комнате, а потом повернулась к нему.
– Будешь читать? – спросила она, указав на книгу.
– Сказано доставить на самый верх.
– Значит, вернул доверие?
– Вряд ли. Если бы вернул, он не пошёл бы к тебе. Извини, если что-то не так.
– Всё в порядке, – уверенно ответила она, – если хочешь, как-нибудь заглядывай в гости.
– Если выдастся свободный денёк, то почему нет?
Он думал, что в её взгляде увидит огорчение и надежду на то, что он в скором времени вернётся. Ему думалось, что такая девушка будет хотеть серьёзных отношений, но он ошибался. Он понял, что он для неё всего лишь увлечение, и если бы он по каким-то причинам сейчас остался здесь, всё равно бы ничего не получилось. Ничего не нужно было говорить, и от этого ему стало гораздо легче.
– Думаю, не буду прощаться с Кейном. Поднадоел я ему. Так что, уйду молча, – он вымученно улыбнулся.
– Он всё равно занят. Я передам ему твоё прощание.
– Спасибо.
Миллстоун коротко поцеловал её в губы и направился на выход.
– Джонни, – остановила его Эллен.
– Да?
– А что на самом деле было той ночью?
– Сначала мы занимались любовью.
– Это я помню, – неловко улыбнулась она.
– Потом уснули. Сначала ты, а потом и я, и спали до утра.
Она посмотрела на него так, как будто бы начала что-то подозревать. Может быть, это было следствием её любви к детективным романам, а может быть, это Ричардс своими расспросами породил эти сомнения.
– Всё было именно так?
Она сделала ещё один выстрел глазами, и Миллстоун чуть было не выдал себя какой-либо реакцией. Он хладнокровно смотрел ей навстречу, слегка укоряя за то, что она сомневается в нём. Где-то в глубине души он считал, что она имеет право знать, и что ей даже можно довериться, но этого категорически нельзя делать.
– Всё было так.
– Точно? – она подошла ближе, как будто исследуя его, проверяя на прочность.
– Мне начинает казаться, что тебя завербовали. А говоришь, человек противный.
– Человеку я ничего не сказала. И не скажу, так что, если что, ты можешь мне доверять.
– Я учту это на будущее. А пока всё было очень просто и приятно. Не как в романах.
Он обнял её и поцеловал.
– Заглядывай, если что, – сказала она, – а мне пора, прости.
– Да, конечно, я и так слишком много тебя отвлекал.
– Проводить тебя?
– Нет. Не нужно, – поморщился Джон, – ещё подумают что-то местные сплетники.
– Наплевать.
– И всё равно не нужно.
Они ещё раз поцеловались, а потом Джон направился на выход. Как и обещал, больше ни с кем не прощался. Только сделал короткий взмах Видену перед тем, как, чуть сильнее нажав на акселератор, сорваться с места.
Хотелось остановиться, чтобы закурить, но он сделал это на ходу. Открыл окно и, сбавив скорость, направился дальше. Торопиться не хотелось, тем более, что его не ждало ничего хорошего. Он размышлял только над тем, что будет делать дальше. Вряд ли Ричардс позволит ему заняться чем-то серьёзным, но обстоятельства можно было повернуть и иначе. Он бросил короткий взгляд на книгу, лежавшую на пассажирском сидении. Если он правильно понимает её вероятную ценность, что это может быть хорошей возможностью заручиться покровительством кого-нибудь из стратегического отдела.
На Джеймса Лейна, отца Шейлы, слишком рассчитывать не приходилось. Он не относился к Джону плохо, но не относился и хорошо. Их отношения можно было охарактеризовать как никакие. Он не запрещал им с Шейлой встречаться, но и положительных эмоций не проявлял. Про себя Миллстоун думал, что такой нейтралитет объясняется достаточно просто: Джон имел хорошие рекомендации по службе, а также приличное количество раскрытых дел, многие из которых имели статус важных, вот только сам Лейн, скорее всего, просто считал его выскочкой и не удостаивал своего доверия.
Тем страннее для Джона было получить указание доставить книгу именно ему. При том, что он считал её ценность значительно преувеличенной. Вряд ли она существовала в единственном экземпляре даже здесь, так что, после успешного завершения штурма у федеральных войск среди прочих трофеев могли быть точно такие же. Но сам факт того, что он пойдёт наверх в обход Ричардса вызывал его интерес. Если бы хотели просто наказать, то не удостоили бы такой чести. Нет, тут явно было что-то другое.
Не совсем ясным оставался и вопрос Темпелгтона, если допустить, что Джек говорил правду. Почему тогда федеральный агент следил за этим местом? Они опасались, что жители общины ведут двойную игру? А может быть, действительно ничего о них не знали? Тогда почему всё намеренно скрывалось? Будь всё гораздо прозрачнее, до сожжения могло и вовсе не дойти. По крайней мере, охотникам было бы значительно сложнее это сделать, будь община под охраной. Прояснилась, разве что, роль Хепперов. Она была не так благородна, как они хотели показать. Им нужно было избавиться от конкурентов в сфере военного сотрудничества с федерацией, а заодно сократить количество субъектов, имеющих особый статус. Как бы там ни было, Джон по-прежнему считал, что без Темпелгтона будет лучше.
На некоторое время его мысли перестали задерживаться на чём-то конкретном и просто парили в пространстве его разума. Такая разгрузка была полезна, особенно перед тем, как с головой окунуться в новый омут. В том, что ему это предстоит, Джон не сомневался. Его могут поощрить, могут отстранить, но в стороне уж точно не оставят. Больше, конечно, волновал Ричардс. Хотя, если принять во внимание то, что ему нужно заставить его сделать то, что позволит однозначно судить о его порядочности или не порядочности, то этот момент подходил, как нельзя лучше. Жаль только, что судьба Джона решалась в закрытом порядке, и в первую очередь втайне от него самого. Возможно, это было показательное решение. Впрочем, его не оставят в неведении хотя бы касательно результата.
Посмотрев на часы, Джон понял, что нет смысла делать крюк через Джейквиль, чтобы увидеть Шейлу. Во-первых, он может вообще не успеть, а во-вторых, она, скорее всего, уже в Флаенгтоне, и лучше он увидит её там. Ну а если они всё же как-то разминутся, завтра день федерации, на который они договорились встретиться.
Миллстоун был у Лейна без четверти пять. Слегка усталый от дороги, но достаточно бодрый, чтобы быть готовым к разговору. Он аккуратно постучал в дверь. Не испытывая страха перед общением с работником, – а может быть, одним из руководителей, – стратегического отдела, он всё же понимал возможную значимость этого самого общения.
– Войдите, – сказал из-за двери знакомый властный голос.
– Добрый день, – кивнул Миллстоун, закрывая за собой дверь.
Лейн был не один. С ним за столом сидел худощавый мужчина с морщинистым лицом, дымивший сигаретой, который обернулся на вошедшего Миллстоуна. Джону не доводилось видеть этого человека раньше. Но судя по расслабленной позе, в которой тот сидел, можно было вполне закономерно предположить, что он здесь частый гость. Сам отец Шейлы выглядел несколько хуже, чем тогда, когда Джон видел его в прошлый раз несколько месяцев назад. Лицо его осунулось, мешки под глазами несколько потемнели, а во всех движениях появилась какая-то вялость. Если бы Миллстоун не знал, что голова его давно седа, то предположил бы, что и это появилось в последнее время.
Теперь рассказы Шейлы о том, что старик ночами просиживает над картой, казались Джону полнейшей правдой. Одной только усталости в глазах, поднятых на Джона, было достаточно, чтобы понять: у этого человека нелёгкие времена. Он указал на стул рядом со своим гостем. Джон прошёл и сел.
– Разрешите? – попросил незнакомец, указав на книгу.
Джон посмотрел на Лейна, спрашивая разрешения. Доставить находку он должен был лично ему, поэтому не имел права даже давать в руки кому-то другому. Старик кивнул, и Джон передал книгу.
Гость разложил её у себя на коленях и с почти осязаемым благоговением открыл. Он пролистнул несколько страниц. На лице его застыла лёгкая восторженная улыбка. Джон же испытывал лёгкий дискомфорт от того, что не понимал до конца, для чего его вызвали.
– И как она ушла от нас? – продолжая улыбаться, сказал незнакомец.
Голос его был негромкий, вкрадчивый. Как будто вопрос был задан не в пустоту, а непосредственно Миллстоуну. Такие интонации больше бы соответствовали вопросу "И как это вам удалось у нас её украсть?", и, несмотря на кажущееся спокойствие, он, будь он виновен, содрогнулся бы, услышав его.
– Мы ведь там всё обыскали, верно? – он поднял глаза на Лейна.
– Мы нашли похожую книгу.
– Похожую, да не ту, – сказал незнакомец.
– В то время никто не знал ни как она выглядит, ни что в ней написано.
Лейн спокойно парировал попытки обвинить его. Он откинулся в своём кресле, достал из стола сигареты и закурил. Снова повисло молчание, но Джон начинал чувствовать себя спокойнее. Он смог найти то, что было нужно стратегическому отделу, а это дорого стоило. Тем более, что эта книга, как оказалось, единственная в том лагере.
– Вам не известно где он её нашёл? – спросил Лейн.
– Нет. Он говорил, что в тайнике, но показать не захотел.
– Мы над этим ещё поработаем, – всё так же спокойно заключил незнакомец.
Джон представил, как этот человек сам хладнокровно делает укол сыворотки правды несговорчивому арестанту. Будь Миллстоун грубее, ему бы не составило труда представить ещё и как этот человек занимается пытками, но он считал, что для стратегического отдела это слишком пошло. Такие люди одними словами и интонациями при надобности поставят в тупик и заставят дрожать кого угодно.
– Вы можете рассказать ход вашего расследования, мистер Миллстоун? – спросил незнакомец, подняв на Джона свои тусклые глаза.
– Конечно, – легко и уверенно ответил детектив, хоть и ощутил непонятный дискомфорт от того, что его назвали по имени, тогда как он даже этого не знал о своём собеседнике.
Тем не менее, он шаг за шагом рассказал ход своих действий в Пастерхофе. Обо всех подозрениях, о том, что он замечал, как толковал происходившие события. Лейн слушал с интересом, как будто заново открывал для себя Джона Миллстоуна, молодого выскочку, от которого сложно было ожидать чего либо, кроме тщеславия и наигранного пафоса.
С не меньшим интересом рассказ слушал и незнакомец. Хоть он и не смотрел на Джона, а продолжал листать книгу, это ощущалось. Он иногда одобрительно кивал, признавая, что детектив справился с делом, которое оказалось не по силам тем, кто занимался расследованием до него.
– А скажите, почему вы сходу связали происходящее с райферами? – спросил он, подняв глаза.
– А я не сходу связал, – улыбнулся Миллстоун, стряхнув пепел.
– Вы сказали, что с самого начала обратили внимание на библиотеку.
– Она была единственным зданием, оставшимся с прошлых времён, – пожал плечами Джон, – и поэтому вероятность того, что там находится потайной ход, была самой большой. Ну и, какое-то чутьё, если хотите.
– Чутьё это неплохо.
Миллстоун снова встретился взглядом с его тусклыми глазами. Они ухмылялись, но улыбки на лице незнакомца не было. Потом, как будто не выдержав встречи, он опустил глаза обратно в книгу.
– А что с другим вашим расследованием? – спросил Лейн.
– Я так понимаю, оно подошло к концу. Я слышал, что Темпелгтон больше не существует.
– Ваше расследование упиралось в него? – спросил уже незнакомец, но непривычно быстро, и глядя в глаза Миллстоуна.
– Да. Меня туда не пустили, чтобы я мог в них не сомневаться. Это, как я считаю, было неспроста, – честно ответил Джон.
– Почему вы так решили?
– Меня привели туда следы. Не совсем прямые, но достаточные, чтобы их нужно было проверить. Правильность моих заключений подтвердилась потом, когда существо по неизвестным причинам оттуда сбежало. Оно же разделалось с агентами. Ну а дальше, я думаю, вам известно.
– В том-то и дело, что недостаточно, – сказал Лейн, – мы в затруднительном положении. Всё выглядит так, будто это была операция, отлично спланированная и ещё лучше реализованная. Вот только мы о ней ничего не слышали и не знали.
– Мистер Миллстоун, вам известно что-нибудь об этом?
Незнакомец уверенно, но осторожно, закрыл книгу и посмотрел на Миллстоуна. На этот раз его выцветшие глаза смотрели испытующе, как будто он обратился напрямую к сознанию Джона и уже получал от него информацию даже несмотря на то, что сам детектив молчал.
– Нет, – с сожалением, как будто очень хотел бы помочь, покачал головой Джон.
– Мистер Ричардс говорил, что с вами на связь вышли представители тайной организации, занимающейся охотой на вампиров. Какова вероятность того, что они приложили к этому руку?
– Велика. Я почти полностью уверен в том, что это они, – пожал плечами Миллстоун.
– Может быть, они упоминали о своих намерениях? – спросил Лейн.
– Сожалею, но нет, – ответил Джон, – в то время, пока у меня ещё была связь с ними, я ни о чём таком не слышал, но потом, из-за усердия мистера Ричардса эта связь пропала.
– Усердия? – удивился незнакомый человек.
– Они вообще требовали, чтобы я не распространялся о наших с ними взаимоотношениях. Я посвятил господина Ричардса по большому секрету, а он приставил ко мне слежку. Наверное, сам хотел выйти на них.
– А почему вы так уверены, что за вами наладил слежку именно господин Ричардс? – хитро прищурившись, сказал незнакомец.
Признаться, он подловил Джона, но не настолько цепко, чтобы у детектива не получилось вырваться. Главное, отвечать быстро и уверенно.
– Я не первый год работаю агентом. Там, конечно, работают профессионалы, но и они не безгрешны. И даже это я говорю вам только потому, что слежка, скорее всего, уже снята, потому что все нити оборвались.
– Почему вы уверены, что снята?
Теперь он хотел подловить Джона на реакциях. Миллстоун должен был подумать, что и в Пастерхофе за ним кто-то следил, и что присутствующим здесь известно о том, что он покидал лечебницу в ту ночь, когда община была ликвидирована. Реакцией должен был быть испуг. Лёгкого волнения, само собой, не могло не быть, но он и не проходил детектор лжи, чтобы его смогли зафиксировать.
– Могу ответить точно так же – я не первый год в деле.
Конечно, если бы о его похождениях было бы известно, Ричардс вёл бы свой разговор по-другому. Он давно хотел подловить Джона на чём-то, и это была отличная возможность сделать это, так что он не стал бы её упускать. Да и профессионализм Хепперов нельзя было не учитывать. Нет, за ним никто не следил. Они, возможно, догадываются, что он был в Темпелгтоне, но кроме этих догадок у них ничего нет. Ещё Джону почему-то казалось, что позиция Лейна и его товарища несколько разнится с позицией Джека, но это был далеко не повод во что-либо их посвящать.
– Мистер Ричардс часто привлекал вас к делам, над которыми работал? – спросил Лейн.
– Я не совсем уверен, что могу представить, сколько у него дел, но достаточно часто.
Они как-то странно переглянулись. Появилось ощущение, что они, встретившись взглядами, в чём-то согласились друг с другом, но никак этого не показали.
– Что же, – сказал Лейн, вставая и протягивая руку на прощание, – думаю, на этом мы сегодня закончим. Вас ждёт мистер Ричардс.
– У него плохие новости? – спросил Джон, встав и ответив на рукопожатие.
– Он нас не посвятил, – ответил отец Шейлы, – но расследование, касающееся вас, всё ещё ведётся.
– Может быть, пригласит к участию? – вымученно улыбнулся Джон.
– Это вряд ли, – незнакомец тоже встал и протянул свою морщинистую руку.
– Но будем надеяться.
– И Джон, – гость окликнул Миллстоуна уже когда тот сделал два шага в сторону двери, – спасибо за книгу. Она гораздо ценнее, чем может показаться.
– Не за что, – дружелюбно улыбнувшись, ответил Джон.
Чтобы добраться до кабинета Ричардса, нужно было пройти по коридору, спуститься на лифте, а потом пройти ещё примерно столько же. Лифтом Миллстоун пользоваться не стал. Вместо этого он прошёлся по лестнице, гулко чеканя шаги. Вокруг царила пустота, которая бывает только перед значимыми праздниками – такими, как День Федерации. Всех, кто заполнял бы эти коридоры, уже отпустили домой, а те же, кто остался, и в другое время тихонько делали свои дела за закрытой дверью. Например, Лейн и его неизвестный товарищ, имени которого Джон так и не узнал. Впрочем, это было и не важно. Куда интереснее ему было содержание книги райферов. Один человек благодаря ей занялся преступными делами, другой тоже был вполне ею очарован.
В кабинете Ричардса Джон бывал очень редко. Гораздо чаще их встречи происходили где-то в полях, или при общих совещаниях. Когда он шёл по коридору, им завладели мысли, касающиеся вопроса о делах Джека. Смущало его то, что он был задан в отрыве от общего контекста. Это не имело отношения ни к Пастерхофу, ни к Темпелгтону, а вообще ко всем делам, которыми Миллстоун занимался по поручению своего старшего товарища. Как будто они этим вопросом хотели ему что-то сказать. Заставить задуматься? А может быть, они тоже в нём сомневаются? На их месте Джон, наверное, начал бы проводить тайное расследование. Хотя, где доказательства того, что оно сейчас не ведётся? Правда, что касается Ричардса, такое расследование нужно было проводить очень осторожно. Он, как и Джон, далеко не первый год был в деле.
Остановившись у двери, Миллстоун распрямился и сделал три отрывистых удара. Никто не ответил, но внутри послышались шаги. Ричардс открыл дверь сам.
– Джонни! – с радостью воскликнул он, – мог бы и не стучать.
Он отступил назад и пропустил Миллстоуна. Внутри его кабинета, почти не содержащего предметов мебели, пахло кофе, причём очень хорошим. Сейчас, закрывая за собой дверь, Джон подумал, что у Ричардса, с его количеством самых разнообразных дел, должно было быть множество папок с документами. Сам Джон не любил бумажки, но это не мешало им беспрестанно у него накапливаться. Потом, наводя порядок, он раскладывал их по папкам, которые нужно было куда-то деть. Часть он сдавал в архив, а часть так и оставалась в его кабинете, пребывая в подвешенном состоянии. Они с одной стороны могли понадобиться ему в любой момент, а с другой картон лишь желтел от времени и покрывался пылью. Здесь не было ничего подобного. Неужели, Джек держит всё в голове?
– Кофе будешь? – предложил Ричардс, как показалось Миллстоуну, слишком доброжелательно, что было явно не к добру.
– Не откажусь. Когда ещё дождусь твоего угощения?
Джек молча сделал кофе и поставил на край своего стола.
– Присаживайся, чего стоишь?
Джон вдруг понял, что смотрит в окно через приоткрытые жалюзи и всё ещё раздумывает над своим прошедшим визитом в стратегический отдел.
– Как старик Лейн?
– Как всегда, – сказал Миллстоун, а потом, помедлив, добавил, – наверное. Я раньше в его кабинете не бывал.
– Обрадовался книге?
– Похоже, что так.
Ричардс нарочно не заводил разговор на тему расследования, как будто хотел показать незначительность этого вопроса. Но Джон чувствовал, что на самом деле это не так. Несмотря на попытки хозяина кабинета создать дружескую обстановку, ощущалась натянутость – не то чтобы сильная, но весьма неприятная.
– Так что там с моим делом? – спросил Джон, не обращая внимания на то, что Ричардс хотел навязать ему другую тему.
– Ты отстранён, – немного помедлив, как будто в нерешительности, ответил Джек, – значок и оружие оставишь в кабинете, ключ потом отдашь мне.
– Вот так сразу?
– Сразу, Джонни. У тебя нет свидетелей, кроме Эгила.
– Он уже давал показания?
– Да, давал. Ума хватило не брать всё на себя.
У Джона упал камень с души, и про себя он улыбнулся. Эгил выполнил его просьбу. Хотя бы один из них должен остаться у дел, чтобы иметь доступ хоть к какой-то информации.
– И у Шейлы, – спокойно добавил Джек.
– И её допрашивали?
– Ты же знаешь. Всех, кто с тобой работал, в том числе меня.
– Что сказал ты?
– Сказал, что ты упоминал о своих охотниках, но выхода на них не дал.
– Ты представляешь, что кто-то из них приходит в контору и даёт показания открыто? Или вы там умом тронулись, или вообще не понимаете, что это за люди и что они делают.
Джон машинально повысил тон, но, договорив, смягчился и откинулся на спинку.
– Ну, насчёт первого не совсем уверен, а насчёт второго можешь мне даже не рассказывать. После Темпелгтона я ничему не удивлюсь. Даже если нашу контору завтра так же сожгут.
Ричардс тоже откинулся на спинку и сложил руки на груди. У Джона появилось ощущение, что он хочет притянуть эту тему, чтобы заставить его проколоться. Нужно было не так уж и много – только какой-нибудь факт, который Миллстоун знать не должен. В его положении лучше было полностью избегать этой темы, отмахиваясь незнанием.
