Текст книги "Миллстоун. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 92 страниц)

   Долли сопротивлялась из последних сил, и Хаспер уже почти стянул с неё штаны, когда его друг просто грузно рухнул на землю, три секунды подёргался и затих. Наёмник обернулся сначала на него, а потом поднял полные испуга глаза на красное жало лазера. Его Джон не хотел убивать сразу, но учитывая физическое превосходство, играть в охотника и жертву тоже слишком не стоило.

   Красный луч соединил жало сначала с одним плечом, а потом с другим. Хаспер дёрнулся, и сделал себе только хуже. Рана получилась шире, чем если бы лазер просто прошил его. Наёмник всей своей массой устремился на Джона, но только рухнул к его ногам подкошенный и пытающийся ранеными руками прикрыть сильно кровоточащую рану на бедре.

   Долли, надо признать, достаточно быстро опомнилась. Она перевернулась, привалилась спиной к стене, и, тяжело дыша, смотрела за происходящим.

   – Ты в порядке? – первым делом спросил Миллстоун.

   Она молча кивнула. Её нижняя губа дёргалась от тяжёлого дыхания.

   – А ты? – не без наслаждения наступая Хасперу на ладонь, спросил Миллстоун.

   – Пошёл ты! – сдавливая крик боли, процедил тот.

   – Ты этой рукой хотел проверить её трусы? Кажется.

   Миллстоун поднял глаза вверх, как будто вспоминая, как всё было. На самом деле он думал о том, что ему очень хочется отрезать ему кисть лазером, да только жалко тратить заряд. Наёмник ничего не отвечал. Слова были бессмысленны, как и крик. Подумаешь, ещё недавно пыталась кричать женщина, а сейчас мужчина – приходить на помощь себе дороже.

   Долли собралась с силами и, придерживая рукой штаны, поднялась. Она подхватила из пыли пистолет и уверенно направилась к Миллстоуну и его жертве. В её намерениях он не сомневался, но всё же сделал останавливающий жест рукой.

   – Не нужно шума.

   Она вопросительно посмотрела на него, но вместо разъяснений он аккуратно протянул ей лазер. Долли направила жало в лицо Хаспера и улыбнулась, упиваясь его беспомощностью. Потом было нажатие на кнопку. Слишком долгое для того, чтобы смертоносный луч, преодолев лобную кость, прожёг дыру в мозгу, но для первого использования оно вполне годилось. Джон тут же подхватил Долли, готовую упасть на землю. Он забрал у неё оба пистолета, потом подхватил её сумку, автомат и направился в сторону центра.

   Одну руку она положила ему на плечо, а второй слегка придерживала за грудь. Миллстоун ощущал доверие, которое она ему, хоть и вынужденно, но оказывала. До одной из улиц, по которой ходили люди, они добрались достаточно быстро. Долли уже вполне могла идти сама, только не убирала руку с плеча Миллстоуна.

   – Вон там, – Долли кивнула головой в сторону ряда старых бочек.

   Она села. Джон расположился рядом с ней. Он ловко перепрятал пистолет обратно во внутренний карман. Долли тем временем положила голову ему на плечо и истерически рассмеялась. Из другого внутреннего кармана Миллстоун достал помятую пачку сигарет, вынул одну, прошёлся по ней пальцами, чтобы немного распрямить, и протянул спутнице. Она с благодарностью приняла и подставила под тут же возникшую зажжённую зажигалку. Потом Джон сделал то же самое для себя. Он молчал, желая, чтобы она заговорила первой. Это значило бы, что она приходит в себя.

   Она быстро выкурила первую сигарету. Джон предложил ей ещё одну. Она не отказалась и быстро прикурила её от первой. Только выдохнув густое облако дыма, она начала говорить.

   – И ты всегда держал его при себе, – она не спрашивала, а констатировала факты.

   – Да, – спокойно ответил Миллстоун.

   – И ты мог пристрелить меня.

   – Мог, – кивнул Джон.

   Она усмехнулась.

   – Значит, ты не хотел сбежать.

   – Я уйду с миром, когда это будет можно. Тут и так достаточно дерьма, чтобы я ещё творил своё.

   Долли снова рассмеялась.

   – И откуда ты взялся такой? Добрый, честный, – она говорила, как показалось Миллстоуну, с недоверием и даже некоторой злобой.

   – Я обычный, – ответил Джон, гася сигарету.

   – Да.

   Долли потрогала разбитую губу, потом ссадину на правой щеке, потом осмотрела свои руки, тоже местами расцарапанные и испачканную майку.

   – Если бы я была поменьше, мой папаша всыпал бы мне ремня за такой видок.

   – Да, боюсь, от него и вправду не скрыть.

   – Теперь не пустит меня сюда никогда. За патронами придётся мотаться в чуть ли не в Роквиль, и то под присмотром.

   – Ну, я так понимаю, теперь тебе здесь никто и не нужен, – сказал Джон.

   – Да. Кто-то не обрадуется, узнав, что заказы некому больше принимать, – она засмеялась, – и, кстати, я горю желанием кое-чего ещё сделать.

   Она уверенно встала и бросила сигарету.

   – Ты куда? – спросил Миллстоун.

   – У него там была парочка рабов. Кажется, они теперь свободны. Ты со мной?

   – Да, – Джон тоже поднялся.

   Они шли наравне. Миллстоун держал автомат наготове. Ему казалось, что другие торговцы захотят помешать им в выполнении этого дела. Он спросил об этом Долли.

   – Всем наплевать. Заказ перейдёт кому-то из них, и лучше поймать этого раба подальше, чтобы деньги были хорошие. Думаешь, кто-то из них заботится о других?

   – Я не знаю.

   – Я знаю, – уверенно ответила она и приготовила пистолет.

   Они направились обратно на площадь. Людей здесь было заметно меньше. Некоторые сараи уже были закрыты, а торговцы разбрелись. Сарай, принадлежавший Хасперу, тоже был закрыт. К счастью, одна из проушин замка была плохо прикреплена к деревянному косяку, и стоило Джону с силой дёрнуть дверь, как она открылась. Оба человека, которых они видели сегодня внутри, были на месте.

   – Подъём, на выход! – скомандовала Долли, взмахнув пистолетом, – новая хозяйка пришла.

   Мужчина посмотрел на неё с недоумением. Он определённо знал, кто за ним должен явиться, и появление другого человека вызвало у него большое удивление. Неизвестный человек в другом конце сарая, прятавшийся под покрывалом, тоже зашевелился.

   – Давайте-давайте! – прикрикнула на них Долли, – может, кому-то повторить?

   Она ткнула в лицо мужчины пистолетом, и он закрылся связанными руками, а потом начал подниматься. Предположение Миллстоуна о том, что под покрывалом прячется женщина, оказалось верным, но он не мог знать, насколько она молода. Вряд ли ей было намного больше восемнадцати. В складках покрывала было видно молодое, немного курносое лицо с острым подбородком и чёрная чёлка. Она зажмурилась, выйдя на свет, скрылась в тени покрывала, и оттуда недоверчиво воззрилась на Джона и Долли. Вряд ли она представляла, кто должен за ней прийти, но со своей участью уже смирилась, и поэтому восприняла появление новых хозяев достаточно спокойно. Может быть, насмотрелась на тех, кто приходил за другими, и на их фоне Миллстоун и его спутница выглядели относительно мирно.

   – Туда, – Долли кивнула в сторону главного здания, и люди спокойно зашагали, следуя её указаниям.

   В первый момент Джону не была понятна логика такого обхода, ведь через площадь дойти до машины можно было быстрее. Но потом он всё понял – Долли не хотела лишний раз показываться на глаза торговцам. Вряд ли они стали бы ей препятствовать, но и лишний раз светиться тоже не стоило.

   – Чуть не забыла, – сказала она, сделав шаг в сторону.

   На столбе висело несколько объявлений о розыске. Вообще, здесь ими было усеяно практически всё свободное место. Долли оторвала изображение Ричардса и протянула Джону. Он принял и кивнул в знак благодарности.

   До машины добрались без происшествий. Никто даже не заинтересовался ими, так что Миллстоун зря волновался. Рабы встали около машины и вопросительно посмотрели на новую хозяйку.

   – Ты, – она указала на мужчину, – полезай в кузов. Надумаешь выпрыгнуть, это будет последнее приключение в твоей жизни. Усёк?

   – Да, – он покорно покивал.

   Джон про себя подумал, что, будь он на его месте, испытывал бы не меньший страх. Долли умела быть грозной. Сейчас, после того, что произошло, ей не приходилось даже хоть сколько-нибудь притворяться. Вот и мужчина, на вид достаточно крепкий и бывалый, почуял, что эта женщина не будет с ним возиться, и просто убьёт, если захочет.

   – А ты в кабину, – сказала она девушке.

   Миллстоун как раз открыл пассажирскую дверь. Она пыталась подобрать покрывало, так, чтобы ни за что не зацепиться, и одновременно с этим опиралась рукой на сиденье. Выглядело это очень неуклюже.

   – Да сними ты его уже.

   Долли попыталась распеленать девушку, но почти сразу осеклась – под покрывалом не было никакой другой одежды. Быстро завернув всё обратно, она помогла рабыне сесть в кабину.

   – Поехали, – всё так же властно сказала она Джону.

   Миллстоун отдал ей автомат и сел за руль. Когда они тронулись и развернулись, он приоткрыл окно и закурил. Ему было интересно, что Долли собирается делать дальше. К счастью, теряться в догадках оставалось недолго.

   – Останови здесь, – сказала хозяйка, когда Хестон скрылся за холмом.

   Джон свернул на обочину и заглушил мотор. Долли вышла из кабины, оставив открытой дверь.

   – Вы свободны. Можете валить.

   Миллстоун, тоже вышедший из машины чуть было не засмеялся глазам мужчины, сидевшего в кузове. Они готовы были вылезти из орбит, а челюсть чуть было не отвисла от непонимания. Он быстро совладал с собой и спрыгнул вниз.

   – Ты справишься? – спросил его Джон.

   – Да, – кивнул он, с благодарностью посмотрев на Миллстоуна.

   Он держал перед собой руки, связанные верёвкой.

   – Долли, не одолжишь нож?

   Хозяйка явно не горела желанием даже близко подходить к этому мужчине, поэтому протянула нож Миллстоуну, а уже он одним ловким движением разрезал верёвку, сковывавшую его руки.

   – Спасибо, – сказал он, и отвесил поклон сначала Джону, а потом Долли, – вы спасли меня. Я этого не забуду.

   – Топай давай, – цинично сказала Долли.

   – Спасибо, – он поклонился ещё раз и покорно зашагал в сторону скал.

   – Ну а тебе что? Особо повторить? – сказала Долли, заглянув в кабину.

   Девушка сидела недвижно, лишь высунув голову из-под покрывала. На глазах её блестели капельки слёз, которые не выглядели счастливыми.

   – Я с тобой говорю! – более властно сказала Долли.

   Джон молча подошёл и протянул ей сигарету. Она не отказалась. Потом он помог ей прикурить. Как ему казалось, Долли слишком жестка, но указывать ей на это он не стал.

   – Мне некуда идти, – раздался тихий дрожащий голос. Это были первые слова, которые они от неё сегодня услышали.

   – Откуда ты? – смягчившись, спросила Долли.

   – Я не помню, – ответила Девушка, повернувшись к ним.

   – Тебя по голове били что ли?

   Она медленно покивала.

   – А что ты помнишь?

   – Ничего, – она покачала головой со страхом, будто бы её накажут за такой ответ.

   – Вряд ли она выживет, – сказал Миллстоун.

   – Без тебя знаю. Ладно. И так огребать от папаши, так что пока оставайся. Делать что-нибудь умеешь?

   Девушка пожала плечами. Информация об этом тоже была ей недоступна. Возможно, ей доведётся вспомнить, но это будет потом. Навскидку Миллстоун мог сказать лишь то, что она никогда не работала по хозяйству. Руки её были маленькие, мягкие и белоснежные. Он вообще бы сказал, что она какая-нибудь аристократка. Благородные черты лица, ухоженность, даже неплохая стрижка, насколько об этом можно было судить по плохо лежащим волосам. Самым же главным показателем была бледная кожа – либо девица такова по природе, либо слишком редко бывала на Солнце. Говорить конкретнее было сложно – Джон не знал, каким сообществам более всего подходят такие условия.

   Но, зная Долли, можно было предположить, что она даже ничего не умеющему человеку найдёт работу. Уж о сладкой жизни, как когда-то у себя дома, эта девушка может забыть. Докурив, они сели в машину и направились назад, в Рату. Миллстоун представлял, какой приём их ждёт. Нет, в первый момент всё будет вполне нормально, но потом, когда Бакстер догадается, что произошло, без подробного рассказа им не удастся отвертеться. Да и девчонку никуда не спрячешь.

   Долли сидела в задумчивости, открыв окно и высунув руку наружу. Миллстоун представлял её состояние. Сейчас ей меньше всего нужны были лишние расспросы. Конечно, она выдержит. Будет плохо, если она расскажет про лазер, но Джон считал, что она этого не сделает.

   – Есть ещё сигарета? Когда приедем, я верну, – сказала она.

   Держа одной рукой руль, Миллстоун протянул ей полупустую пачку. Долли закурила и снова погрузилась в мысли. Так они проехали сожжённый посёлок, долину, и вскоре уже стояли перед воротами Раты. Охранник, открывавший им дверь, подозрительно посмотрел на девчонку, но ничего не сказал. Ещё бы, об этом позаботится Бакстер. Он, верно, уже успел начать волноваться.

   ПОБОЧНОЕ ЗАДАНИЕ

   Элиза вышла их встречать, едва завидев машину. Она нервно вздохнула и поднесла руку ко рту, увидев Долли, потом перевела взгляд на девчонку, а потом на Джона, который вышел из машины, чтобы открыть ворота.

   – Что случилось? – спросила Элиза.

   – Долго рассказывать. Как-нибудь потом. Принеси воды.

   – Сейчас.

   Она бросила короткий взгляд на незнакомку и ушла в дом. Миллстоун тем временем распахнул ворота и въехал во двор. Ему тоже хотелось пить, но он мог и потерпеть. Ещё больше ему хотелось оказаться за забором, чтобы каждый проходящий не мог бросить на него свой взгляд. Конечно, их уже видели, и скоро пойдёт шёпот о незнакомой девчонке, о том, что у Долли разбита губа, да и вся она выглядит побитой.

   Джон лязгнул засовом и пошёл открывать гараж. Элиза вернулась с водой и хозяйка сначала предложила попить незнакомке, а когда та покачала головой, утолила свою жажду.

   – Ты уже можешь вылезать. Иди в дом, – сказала Долли, поворачиваясь к своей сестре, – найдёшь ей что-нибудь надеть?

   – Да. Пойдём.

   Везунчик, сидевший около крыльца и радостно вилявший хвостом, неожиданно встал на все четыре лапы и вытянулся в направлении девушки. Когда она подошла на расстояние трёх шагов, он гневно зарычал на неё. Она отпрянула назад и замерла от ужаса. Проблему решил подоспевший Миллстоун. Он взял собаку за ошейник и потянул назад.

   – Тихо-тихо. Ты чего? – сказал он, поглаживая по голове пса, который так и не думал успокаиваться.

   Напротив, он начал лаять, гневно скаля зубы, что вызывало у девушки ещё больший испуг.

   – Проходи, – заставила девушку опомниться Долли, – собаку, что ли, никогда не видела?

   Она прошла мимо и вместе с Элизой скрылась в доме. Везунчик понервничал ещё с минуту, а потом успокоился и снова сел.

   – Что это ты, а? – спросил Джон, бережно теребя собаку за уши.

   В ответ Везунчик только радостно поскулил и снова завилял хвостом. Миллстоун поставил машину в гараж, заглушил мотор и открыл капот. Подошедшая Долли протянула ему ковшик с водой.

   – Спасибо.

   – Отсоедини аккумулятор.

   – Конечно, – сказал он, делая глоток.

   – Всё закроешь здесь. Ключи отдашь мне. Я ушла мыться. Если явится Бакстер, пусть проходит в дом.

   Бакстер застал Джона закрывающим гараж. Его губы были плотно сжаты, из-за чего борода казалась немного сплюснутой. Смотрел он не злобно, скорее чрезмерно строго. В его глазах виделось желание не наказать за проступок, но прочитать нравоучение в духе "Я же говорил...". Джон спокойно закурил и подошёл к крыльцу.

   – Кто с вами был?

   – Девчонка. Случайно получилось.

   – Что у вас вообще случилось? – он повысил голос.

   – Не кричи, – сказала вышедшая из-за дома Долли. На ней была свежая светло-синяя футболка. Следов крови и грязи уже не было, но смыть ссадины было невозможно, – пошли в дом.

   Бакстер притих и последовал за ней. Миллстоун тоже. Когда они вошли внутрь, девушка уже была одета в старое выцветшее платье. Оно сидело на ней несколько аляповато, потому что было немного велико, но всё равно выглядело гораздо лучше покрывала.

   – Вам лучше подождать снаружи, – властно сказала хозяйка, посмотрев на сестру и девчонку, – сначала запри собаку в сарае.

   – Хорошо.

   Они покорно вышли.

   – Его видели в Айдене, – скупо произнесла Долли, – он дальше не захотел идти и потребовал денег. Ну а я отказалась. Джон спас меня.

   – Чёрт подери! – Бакстер ударил кулаком по столу так, что она вздрогнула, – а ты хотела ехать с Элизой. Где мне вас искать тогда?

   – Не поехала же.

   – Плевать. Больше ты туда ни ногой. Ясно тебе? Хоть как хочешь обижайся. Можешь со мной вообще не говорить.

   – Я могу о себе позаботиться.

   – Оно и видно.

   Ненадолго воцарилась тишина. Долли сидела, уткнувшись глазами в стол. Крик Бакстера как будто вернул её в те времена, когда она была маленькой, и он ещё имел над ней власть.

   – Патроны купила? – спросил он.

   – Да, – кивнула она, – сейчас отдать?

   – Не надо. Ладно, – он встал, – я потом с тобой поговорю отдельно.

   – Посмотрим.

   Она проводила его до двери, а потом вернулась за стол, поставила локти на столешницу и положила голову на ладони.

   – Есть хочешь? – спросила она Джона.

   – Не очень.

   – Ладно. Наноси дров, я пока что-нибудь соображу.

   – Хорошо.

   – И спроси у них, нужна им помощь или нет.

   – Спрошу.

   За работой Джон размышлял о спасённой ими рабыне. Встреть он её в этом поселении, сразу бы сказал, что она не отсюда. Но не это главное – если действительно предположить, что за неё обещана приличная награда, то можно ожидать, что рано или поздно кто-то за ней явится. Вопрос в том, насколько приличная награда, и насколько вообще эта девушка ценна. Конечно, в идеале хорошо было бы узнать о ней всё, но пока что это было недостижимо. Впрочем, если она останется здесь, всегда можно будет вернуться, если что-то прояснится.

   Джон наносил дров, два раза сходил за водой, потом снял с чердака сено и отнёс его в сарай. Раз его не звали в дом, значит обед, который по времени был ближе к ужину, ещё не был готов. Он закурил и направился к сараю, где заперли Везунчика.

   – И почему ты на неё начал лаять, а? – спросил Джон, когда собака радостно выскочила на него, виляя хвостом.

   Везунчик не мог ответить, что очень огорчало Джона. Интуиция подсказывала ему, что это что-то значит.

   – Я раньше не видел, чтобы ты на кого-нибудь лаял, – добавил Миллстоун, доставая сигареты, – ни на меня, ни на кого. Только на того одноухого, но он не в счёт. Верно? Верно. Ты что-то знаешь о ней? Может быть, запах знакомый?

   Но это была лишь попытка как-то поразмыслить вслух. Разговаривал Джон больше с самим собой, лишний раз перебирая мысли. На его взгляд, девчонка была обычным человеком. Никаких особенных запахов он тоже не улавливал, так что эти зацепки можно было отмести.

   На крыльце появилась Долли с кастрюлей еды для Везунчика. Она позвала его, и он радостно побежал ей навстречу.

   – Пойдём, полью тебе на руки.

   – И на голову, если можно.

   – Можно.

   От умывания появилось ощущение свежести, усилился аппетит. Еда была, как всегда, незамысловатой, но очень вкусной. Ели молча, хотя на лице Элизы был немой вопрос. Она всё время бросала взгляды на сестру, ожидая, что та что-нибудь расскажет, но Долли молчала. Миллстоун же украдкой разглядывал девушку. Он думал, что увидит у неё какие-нибудь особенные манеры, но ничего примечательного в её движениях не было.

   – Как тебя зовут хоть, помнишь? – спросила Долли.

   – Нет, – девушка покачала головой, – но тот человек называл меня Мартой.

   – Он мог знать твоё настоящее имя? – спросил Джон.

   В ответ она пожала плечами.

   – Он бил тебя? – спросила Долли.

   – Нет.

   Следов побоев на ней действительно не было. А учитывая крутой нрав Хаспера можно было так же и сказать, что она не подвергалась сексуальному насилию. Значит, ценность её была достаточно велика. Явно не простая рабыня, которую кто-то мог взять себе просто из надобности.

   – А где твоя одежда?

   – Я не знаю. Не помню, чтобы она у меня была, – тихо ответила девушка.

   – Тогда мы тебя тоже будем называть Мартой, – предложила Долли, – не против?

   – Нет. Я ведь всё равно ничего не помню, – она виновато улыбнулась.

   – Хорошо.

   – Мне попросить отца о ночлеге для Марты? – спросила Элиза через минуту.

   – Нет. Нам хватит места. Джон ведь сможет поспать на веранде? – хоть она и спрашивала наполовину утверждающим тоном, появилось ощущение, что его пожелания будут учтены.

   – Конечно, – ответил Миллстоун.

   – Ладно. Тогда я схожу пока домой?

   – Приходи кормить животных.

   – Конечно.

   Миллстоуну тоже нашлась работа. Первым делом он сходил к одному из жителей и купил у него канистру с бензином. Долли, наверное, хотела заправиться в Хестоне, но в последний момент им оказалось не до этого. Когда он вернулся, хозяйка и Марта поливали огород. Снова нужно было носить воду. Так прошло время до вечера.

   Девушка определённо не была привычна к какому-либо труду, хоть и не отказывалась от него. Сразу после скромного ужина она начала клевать носом, и Долли уложила её в комнате, где днём раньше спал Миллстоун.

   – А твоя собака раньше так на кого-нибудь лаяла? – спросила Долли, когда они сидели на крыльце и курили.

   – Нет.

   – А почему залаяла на неё?

   – Не знаю. Может быть, что-то почуяла. Какой-нибудь запах, который ей знаком по другим людям. Может, они плохо с ней обращались.

   – Вроде ничем таким не пахнет.

   – У собак нюх острее.

   – Хочешь выпить? – резко меняя тему, спросила Долли.

   – Хочу.

   – Пойдём. Нужно же как-то отметить чудесное спасение. Заодно покажу тебе место, где ты будешь сегодня спать.

   Веранда была не слишком просторной, но достаточно уютной. На ней стоял старый диван, с изрядно поношенной обивкой, примерно такого же вида кресло и облезлый столик. Окна выходили на задний двор, через них была видна часть огорода и сараи.

   Долли принесла большую бутылку своего вина и яблок.

   – Порежешь? – попросила она Миллстоуна, протягивая небольшой кухонный нож.

   – Конечно.

   Она разлила вино по бокалам, один из которых взяла сама, а второй протянула Джону.

   – За спасение, – сказал он, чокаясь с ней.

   Долли только усмехнулась, но ничего не сказала. Она залпом выпила стакан некрепкого вина, и взяла дольку яблока.

   – Значит, ты сбежал, – заключила она.

   – Почему?

   – Прихватил с собой игрушку.

   – Может быть, она моя изначально.

   – Такую сложно достать, я когда-то хотела что-то такое.

   – Неужели у Хепперов нет?

   – Нет. У них всё большое. В кармане вот так не спрячешь.

   – А мне всегда хотелось большую пушку, но потом я понял, что главное не размер, а сила.

   – Дашь посмотреть?

   Миллстоун достал из кармана лазер и протянул собеседнице. Она повертела его в руках, посмотрела на излучатель, потом прикинула вес и вернула Джону.

   – Ладно, захочешь, сам расскажешь.

   – Ты права, сейчас пока не стоит, – сказал он, убирая оружие обратно во внутренний карман.

   – Допивай.

   Он послушно осушил стакан, и она тут же налила ещё. На этот раз обошлись даже без символического тоста, а просто выпили.

   – Ну, спрашивай тогда.

   – Что?

   – Что хочешь.

   – Ну ладно, – Миллстоун допил стакан, поставил его на стол и полез за сигаретами, – расскажи мне об этих наёмниках. Кто они, как вообще у них всё делается?

   Он протянул открытую пачку Долли, и та взяла сигарету.

   – А чего о них рассказывать? Есть человек, который хочет другого человека. Убить, поиздеваться, заставить что-то делать. Он делает заказ, ему доставляют. Если человек дешёвый, то есть обычная цена. Если с ним пришлось повозиться, то она возрастает. Если вообще конкретный заказ, то может быть очень дорого. Как у твоего знакомого.

   – Они не враждуют друг с другом?

   – Нет. Их бы тогда не осталось. Думаешь, нет тут тех, кто готов перестрелять всех, таких, как Хаспер? Да я сама бы всадила ему пулю в башку, не будь он мне нужен.

   – Это понятно, но, положим, кому-то достался хороший заказ, а Хаспер хочет его перехватить.

   – Нет. Кому достался, тому достался. Если у других есть информация, то они подскажут. Но и ты должен подсказать если что. Их дело на этом и держится. Легко, думаешь, найти человека?

   – Представляю. А кто на них охотится?

   – Они сами называют их тряпочниками, потому что на лице у всех платок. Ещё шляпа большая всегда.

   – Ну, хоть кто-то здесь за правое дело.

   – Здесь у каждого своё дело. У всех наёмников, особенно тех, кто занимается рабами, есть тайники. Выследил, проводил, шлёпнул – всё твоё.

   Грациозным движением руки она подхватила бутылку и разлила по стаканам очередную порцию. Начинались сумерки, и Джон подумал, что неплохо было бы подумать об освещении.

   – И у Хаспера, стало быть, есть тайник, – заключил Джон.

   – У этой твари очень хороший тайник. Я надеюсь, что кто-то даже пулю получит при дележе. И потом, у него всегда есть несколько рабынь. Он оставляет себе самых нормальных, так что и за них кто-то подерётся.

   – А говоришь, наёмники ладят.

   – Просто когда увидят, сколько там барахла, тут уж будет не до кодекса. Хорошо бы ещё, чтобы потом появились тряпочники и добили того, кто останется жив. Они в основном отпускают рабов.

   – А не в основном?

   – А что, по-твоему, раб не может быть мразью, которую не грех шлёпнуть?

   Джон кивнул и улыбнулся. Долли легко коснулась его стакана своим и выпила, на этот раз только половину.

   – Значит, тут очень легко стать рабом.

   – Легко, – подтвердила девушка.

   – Да, если бы не эти тряпочники, вообще и шагу нельзя было бы ступить.

   – Здесь его и так не ступишь. У нас ещё спокойно, а что дальше творится, вообще представить не могу, – она пожала плечами.

   – У тебя есть что-то вроде лампы, или чего-то такого?

   – Темноты боишься? – усмехнулась она.

   – Да как-то ничего не видно скоро будет.

   – Сейчас.

   Она ушла в коридор, потом оттуда раздался скрип какой-то дверцы, и через полминуты Долли вернулась с небольшим электрическим светильником. Она нажала на кнопку, и веранда озарилась неярким, но белоснежным светом.

   – Ух ты. Можно поглядеть?

   – На, – она протянула лампу ему.

   Светильник представлял собой цилиндр, часть которого была стеклянной. Свет испускала яркая полоска, находившаяся внутри. На вес он был достаточно тяжёлым – не обошлось без серьёзного источника питания, вот только никакой крышки для смены Джон не нашёл. Только выключатель и регулятор яркости.

   – Откуда он? – спросил Миллстоун, протягивая светильник обратно хозяйке.

   – Один торгаш продал. У него было несколько таких. Сказал, нашёл.

   Долли поставила лампу им за спины. Света было вполне достаточно. Джон подозревал, что если выкрутить яркость на полную, то можно осветить и большую комнату.

   – Интересный.

   – У вас в федерации, наверное, делают, – заключила Долли.

   – Нет. Ничего такого никогда не видел.

   – Тогда не знаю. Допивай.

   Миллстоун осушил стакан, а хозяйка разлила остатки вина и убрала бутылку под стол.

   – Нам нужно ещё.

   Она снова вышла в коридор и вскоре вернулась с ещё одной такой бутылкой. Джон уже прилично захмелел, но вот за Долли ничего такого не заметил.

   – Ну, теперь ты рассказывай, – сказала она, когда они выпили.

   – Что ты хочешь знать?

   – Что угодно. Просто говори что-нибудь. Как у вас там, в федерации дела?

   Джон пожал плечами, даже не зная, о каких именно делах стоит рассказать.

   – Ну, в целом всё неплохо. Убивают, бывает. Бывает, грабят. Но в рабы хотя бы не угоняют. По крайней мере, чтобы просто так.

   – Тем парням можно заказать и федерала, так что врёшь ты, Джонни.

   Она впервые назвала его по имени и глядя в глаза. Возможно, ей наконец-то захотелось сделать их деловые отношения хоть немного добрее.

   – Подозреваю, что простого солдата там не заказывают. Не выгодно должно быть как минимум.

   – Неважно. Главное, что можно заказать, – ехидно улыбнулась она.

   – Я и не отрицал, что можно. Вот только цена другая. Солдаты федерации, может быть, не все обученные и бравые, но в плане отстрела тех, кто атакует с диких территорий, у них нет ограничений. Так что если даже кто-то попытается приблизиться, могут встретить пулей.

   – Здесь тоже никто никого не держит.

   – Не согласен. Да, здесь проще в чём-то, но и свои устои тоже есть. Не просто же те тряпочники атакуют именно работорговцев. Мало здесь, что ли, искателей сокровищ, у которых есть тайнички? Значит, у них неписаное правило, а неписаные правила, порой, жёстче самых жёстких законов.

   – Тебе виднее, – сказала она, – ладно, давай ещё.

   Она снова разлила и отхлебнула приличный глоток.

   – Ты ведь сможешь найти для меня кое-кого? – спросила она напрямую.

   Миллстоун усмехнулся, отпил ещё вина и закурил.

   – Я же тут ничего не знаю. Ничего не умею.

   – Ты же работал сыскарём. Многих находил, наверное.

   – Да, – кивнул он.

   – Вот и мне помоги. Я хорошо заплачу. Очень хорошо заплачу.

   – Ты ведь понимаешь, что деньги здесь не главное. Тот раб, которого мы отпустили – он выживет без гроша в кармане и даже без ножа, лишь бы были развязаны руки. А взгляни на девчонку, она и часа не продержится. По ней видно, что она из богатых, и её родные даже могли бы её выкупить или нанять армию, чтобы сравнять Рату с землёй, лишь бы её освободить, но только что толку, если они ничего не знают о том, где она.

   – Мне плевать и на него и на неё. Я спрашиваю тебя о другом.

   – Хорошо, – выдохнул Миллстоун, – допустим, я тебе помогаю. Ты должна будешь рассказать мне всё, абсолютно всё. На любой, даже самый личный вопрос я должен получать точный и правдивый ответ.

   – Причём тут личное? – гневно спросила она.

   – Видишь, ты уже выходишь из себя, а я даже не спросил, кого мы ищем. И так во всём. Я должен знать человека, понимать его.

   – Тебе сказали, что искать надо в Айдене. Мало?

   – Мало. Я не знаю, что такое Айден, что дальше него? Почему туда не ходят наёмники? И тому подобное. Я не знаю, почему этот человек всплыл именно в этом Айдене, и не знаю, куда бы он отправился дальше. Я ничего о нём не знаю. Это у наёмников куча информаторов, которые просто где-то кого-то видели, а у меня знакомых здесь ты и твой отец на все дикие территории. И потом, с чего ты решила, что Хаспер сказал правду? Может, он просто решил сбросить твой заказ, но это по каким-то причинам было неправильно, вот он и придумал более или менее достойную причину, чтобы хоть что-то с тебя получить, да и репутацию себе не ухудшить.

   Тирада Миллстоуна заставила её задуматься. Она молчала, а потом попросила сигарету.

   – Хорошо. Я расскажу тебе всё. И помогу, – она резко выдохнула дым, – один ты до Айдена не дойдёшь.

   – Стой-стой-стой. Ты хочешь сказать, что пойдёшь со мной?

   – Нет. Я просто иду, а ты идёшь со мной. Ты пока никого не можешь вести.