Текст книги "Место третьего (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 76 страниц)

Я всегда считал себя тем, кто без труда объяснит Рицке даже какие-то сложные вещи, не то что подобную элементарщину, но на этот раз он просто не желал меня слышать. В ответ я получил порцию детских упрёков и обвинений, что плохо обращаюсь с Соби и что на самом деле он мне безразличен, а он ведь вон какой хороший, с ним так нельзя. На этом месте я постарался скрыть свой скепсис по поводу «хорошести» Соби и того, как с ним на самом деле нужно. Потом я всласть наслушался того, что уже успел прочесть в Рицкиных sms: про какую-то якобы любовь, про то, как он скучает и как у него больше никого нет, ну есть, конечно, брат, но брат – это совсем другое, и что он брата любит, но не так, а вот Соби… И так по кругу.

В итоге двухчасового не самого приятного разговора мои рациональные доводы так и не пробились через его остроэмоциональную завесу, и я понял, что эта беседа не привела ни к чему, кроме осложнения наших собственных с ним отношений. Если я просто развернусь и уйду, Рицка продолжит писать сообщения, будет изыскивать способы по «спасению» Соби от нехорошего меня и так и не оставит нелепой мысли о том, что Соби должен принадлежать ему.

Мне очень не хочется обижать Рицку и говорить ему нечто подобное, но я подумал, что если уж он умудрился так привязаться к Бойцу, то, возможно, этот аргумент на него подействует. Поэтому, уже собираясь уходить, спрашиваю напоследок:

– И даже теперь, после всего, что я сказал, ты продолжаешь настаивать на том, что Соби твой Боец?

– Да! – Рицка гневно смотрит на меня и опять всхлипывает. – Ты же сам мне его оставил.

Последнее замечание, сказанное им уже раз в двадцатый, приходится пропустить мимо ушей.

– Что ж, в таком случае ты должен понимать, что владение Бойцом – это не только приятная привилегия, но ещё и большая ответственность – за Соби. А ты пока её нести не в состоянии.

– Я могу, Сэймей!

– Вот как? Тогда скажи мне, Рицка, где ты был, когда твоему Бойцу дырявили руку ржавым гвоздём? Где ты был, когда две жалкие девчонки раскатывали его по земле неподалёку от твоего дома, потому что его Жертва даже не отдала приказ сражаться?

– Я… Он… – Ушки у Рицки виновато прижимаются к голове. – Он не предупреждал меня, что идёт биться. Даже не звонил. Просто сбегал и сражался в одиночестве, а мне ничего не говорил.

– Ты издеваешься? Это с каких же пор Боец должен предупреждать Жертву, что идёт биться? И давно ли у нас Боец сам принимает решение о поединке, о котором должны договариваться между собой две Жертвы?

– Но что я мог сделать, если он никогда меня не слушал?! Постоянно врал, что ничего не случилось, и не рассказывал мне, если ему приходилось биться! Никогда не звал меня!

Бинго. Вот, собственно, и всё.

– Рицка… Отношения в паре устроены таким образом, что Боец не может не позвать свою Жертву на поединок, не может солгать, если ему приказали говорить правду, и не может проигнорировать её слова. Если Соби без труда умудрялся всё это с тобой проделывать, значит… выводы здесь вполне однозначные. Боец подчиняется Жертве, а Жертва командует Бойцом. Если по каким-то причинам Боец этого не делает, значит, Жертва попросту не умеет работать со Связью.

– Но ты… – Рицка выглядит растерянным. – Я не знал, как это делается. Ты же сам запретил Соби рассказывать мне про «Семь Лун».

– Верно, я хорошо помню, как сказал ему это, и даже помню точные свои слова. Но, Рицка, я запретил Соби рассказывать лишь об организации «Семь Лун», о школе, учителях и всём, что с этим связано. Но не запрещал рассказывать про Систему, про ход поединков, про Связь и энергообмен, про роль Жертвы в сражении, про приказы и наказания. А значит, тебе ничто не мешало об этом спросить. Достаточно было простого вопроса: «Как ведутся бои и какие приказы должна отдавать Жертва?», или «Как я должен управлять тобой?» – и Соби бы тебе ответил.

– Управлять?.. Но я…

– Понимаю. Управлять, распоряжаться, владеть, приказывать – ты всего этого не хотел. Ты просто хотел Соби. Поэтому не желал вникать во все тонкости взаимоотношений в паре. Но, Рицка, дело в том, что Соби – не тот, кто может стать тебе просто приятелем, другом или… что бы ты там себе ни надумал. Соби – Боец, и это самое главное. А Бойцу также нужен не приятель, а Жертва. Ты сам не захотел становиться Жертвой для Соби.

– Ты не прав, – Рицка машинально ковыряет ногтем синюю бабочку-гвоздик. – Соби не просто Боец, он человек.

– Хорошо, скажу на твоём языке. Он человек, но человек с уникальными способностями и, как следствие, специфическими потребностями. Которые ты, Рицка, не способен удовлетворить. Даже не потому, что ещё юн и неопытен, а потому, что ты сам этого не хочешь. Соби нужна настоящая Жертва, умеющая дать ему то, в чём он нуждается: управление и контроль. Прости, Рицка, но ты просто ему не подходишь.

Рицка перестаёт ковырять бабочку и задумчиво молчит, рассматривая покрывало. Впервые за два часа не огрызается и не взвивается мгновенно в ответ, а молчит.

– Но не расстраивайся. У тебя большой потенциал, и ты совсем неслабый, возможно, как Жертва ты станешь даже сильнее меня. Когда у тебя появится твой настоящий Боец, с ним будет намного проще, можешь мне поверить. Он будет ровно таким, какой тебе нужен.

– Мне не нужен никто другой, – тихо, но твёрдо отвечает он. – Мне не нужен Боец. И Соби не нужна только Жертва. Мне нужен он сам, понимаешь, Сэймей? Просто он сам, даже если бы он не был Бойцом. Мне нужен просто Соби. Ты понимаешь?

– Даже готов попытаться понять, – улыбаюсь я. – Но, Рицка… Одних твоих желаний мало. Пусть даже тебе сейчас нужен просто Соби… Но Соби не нужен просто Рицка.

– Ты ошибаешься, – шепчет он.

И это уже совсем подло с моей стороны, но дело нужно довести до конца.

– Прости, Рицка, но я прав. Если бы я ошибался, он бы не ушёл со мной так легко там, на кладбище. Если бы он считал тебя своей Жертвой и верил бы в то, что его Жертва способна бороться за него и победить, он бы упёрся рогом и с места бы не сдвинулся. Он может быть очень упрямым, когда захочет.

Рицка комкает покрывало и опять начинает всхлипывать. Я подхожу и тихонько провожу пальцами по его Ушку, он не сопротивляется.

– Я не хотел тебя расстраивать, Рицка, просто сказал правду, которую тебе пока мешает увидеть твоя… детская влюблённость. Со временем ты всё поймёшь. А сейчас мне пора.

Наклонившись, целую его в макушку, но Рицка не реагирует. Ещё несколько секунд стою, праздно ожидая хоть какого-то ответа, потом выхожу в коридор, тихо закрываю дверь и иду к себе, чтобы позвать Нисея.

Когда мы переносимся в Яманаси, на часах уже шестой час, и за горизонтом сереет. Я страшно вымотан: и куда больше разговором с Рицкой, нежели поединком с Главой. Всё, чего мне хочется, – это прийти домой и забыться крепким сном часов на десять, но как только с заветной целью нас разделяет уже не больше десяти метров, приходит она… Сначала слабо пульсирует в висках, как в пасмурную погоду, потом растекается по затылку остроугольными пятнами, и уже на самом пороге дома заливает череп целиком. У меня так давно не было мигрени, что я практически забыл, какой мерзкой и тошнотворной может быть эта головная боль.

Стараясь не морщиться, добираюсь до спальни. Свет предусмотрительно не включаю, а сразу же направляюсь к кровати, но вдруг в углу что-то шевелится.

– Какого чёрта ты делаешь в моей комнате?

– Ждал тебя.

– Напрасно. Я больше не желаю видеть тебя сегодня.

Даже эти короткие фразы даются с трудом. Присев на постель, один за другим выдвигаю ящики тумбочки, выгребаю из них какой-то хлам: бумажные листки, ручки, несколько дисков… Я же точно помню, как сунул куда-то сюда пузырёк с таблетками.

– Сэймей, нам нужно поговорить.

Чёрт, ну почему сейчас? И что мне совсем не по душе – так это его жёсткий тон, который я слышал от него последний раз… очень давно, ещё до того, как «умер». Ну что, неделя хорошего поведения закончилась, и, раз я удалил последний рычаг давления, мне вновь придётся тратить силы, чтобы держать Бойца в узде?

Карандаш, книжка… Где эти чёртовы таблетки?!Я со злостью швыряю на пол очередную пачку бесполезной макулатуры.

– Сэймей, у тебя болит голова?

– Чувствуешь?

– Нет, вижу. Я знаю выражение твоего лица, когда у тебя мигрень.

– Значит, знаешь, что ни о чём разговаривать я сейчас не буду. Вали из моей комнаты.

Соби поднимается с пола, но не идёт к двери, а останавливается позади меня, с другой стороны кровати.

– Позволь мне помочь тебе.

– Я думал, мы ещё в школе обсудили вопросы помощи и установили, что твоя мне не требуется.

– Пожалуйста, разреши мне сделать для тебя хоть что-то.

Эта дрожь в его голосе… Чёрт побери. Я только сейчас понимаю, что Соби абсолютно не в себе.

Боец, прошедший уже через третьи руки. Каждая Жертва закладывает в него свои правила и установки – это как спираль. Со следующей Жертвой сначала раскручивается спираль предыдущая, и я когда-то наловился слишком много того, что досталось мне от Минами. Рицка, я уверен, первое время мирился с тем, что оставил в Соби я, и пытался это исправить. И вот теперь, когда их Связь заглушена, мне предстоит выхватывать то, что сохранил в нём Рицка. Очередной дефолт настроек – и мне снова придётся выстраивать их под себя. Второй раз будет проще и быстрее, но начинать прямо сейчас я совершенно не готов.

– Мне ничего от тебя… а…

Глоток воздуха каменеет в лёгких, когда Соби вдруг порывисто обнимает меня сзади и крепко прижимается губами к виску. От потрясения меня на несколько долгих секунд парализует, а когда я прихожу в себя, вскакиваю с кровати и собираюсь долбануть по Связи… мигрени уже как не бывало.

Я ошарашенно гляжу на Соби, который упёрся коленом и кулаками в матрас и тяжело смотрит на меня исподлобья. Ох, как мне не нравится этот взгляд…

– Ты… Как ты посмел?..

Не отводя от меня глаз, он плавно отталкивается от кровати и спускается на пол.

– Я разозлил тебя. Наказать меня – это твоё право.

Сейчас я куда в большем замешательстве, чем был когда-либо с момента нашего знакомства. Проблема не в том, что я не понимаю, что происходит. Это-то как раз ясно: я отнял у него Рицку, и теперь у Соби снова остался лишь я. Истинная проблема в том, что в таком состоянии он не очень хорошо отдаёт себе отчёт в своих действиях, а это опасно.

Я уже собираюсь выпустить нить-цепь и потуже затянуть на его шее, как вдруг Соби вздрагивает и заслоняет лицо ладонью.

– Сэймей… прости.

Голос уже нормальный. Я выдыхаю. Жуткий морок прошёл. Рицка… Чёрт. Что же ты мне с Бойцом сделал?

Я обхожу кровать и, сложив руки на груди, останавливаюсь возле него. Соби поднимает на меня глаза, наполненные болью и раскаянием – вот это мне уже хорошо знакомо.

– Ну что, Соби, ты и правда хочешь, чтобы я тебя наказал, или будем считать это разовым помешательством?

– Я бы никогда не причинил тебе вред.

– Знаю. Тогда спишем это на последствия блокировки Связи с Рицкой.

При упоминании Рицки он сразу мрачнеет и отвечает механически:

– Спасибо, Сэймей.

– Для твоего же блага советую поскорее о нём забыть. Он больше не станет тебе писать.

Соби панически вскидывает на меня глаза.

– Да, я нашёл много занятного в твоём телефоне.

– Ты… прочёл…

– Рицке было немного грустно – ведь он к тебе привык, но это в прошлом. В конце концов, к щенкам, которых нужно потом отдать, тоже привыкают.

Соби коротко вздыхает, но… почему мне кажется, что это вздох облегчения? Он ещё что-то скрывает? Впрочем, с этим я разберусь потом.

– Уясни наконец: ты ему не нужен. Чем скорее ты поймёшь, что без тебя ему лучше, тем скорее твоя голова очистится от посторонних мыслей.

– А тебе, Сэймей?

– Что ты сказал?

– Тебе я нужен?

Кажется, я уже слышал от него этот вопрос, и в тот раз просто отмолчался. Наверное, это было не совсем удачным решением…

– Мне казалось, ты присутствовал на сегодняшнем поединке и видел, что у меня получилось. Не будь ты мне нужен, я бы не стал тратить на тебя столько сил и времени.

– Я знаю это… – начинает он задумчиво. – Тебе нужны мои навыки и умения в битве, тебе нужна моя Сила, моя выносливость, тебе нужен контроль и выполнение приказов… – и снова поднимает на меня пытливый взгляд: – А я, Сэймей? Я тебе нужен?

Наступает тишина. Мой свинцовый шар опять выпускает шипы, которые мучительно медленно прокалывают внутренности и упираются в кожу. Тревожная, но сладкая боль рассеивается по телу, беспокоя задремавший было синий цветок.

Почему, Соби? Почему тебе так важно получить от меня ответ? Потому что Боец без цели – всё равно что мёртвый Боец, или…

Его голова опускается, как у марионетки, которой подрезали верёвочки. Губы уродует кривая ломкая улыбка.

– Я помню, Сэймей… Я – твоя защита и опора… Я – песок под твоими ногами… волны под твоей лодкой… Моя цель – служить тебе…

Это же… слова моего собственного заклинания.

– Замолчи! – выходит резче, чем нужно.

Довольно, Соби. Зачем ты задаёшь вопрос, если уверен, что и сам знаешь мой ответ? Ну а раз ты был уверен, значит…

Я – твоя Жертва, отдающая приказы. Ты – мой Боец, их исполняющий. Только и всего. Всё просто. Для тебя здесь больше нет ничего. Я понял, Соби.

Свинцовый шар становится больше, придавив синий цветок к стенкам грудной клетки. А тот уже почти не шевелится, лишь слабо подёргивается, бестолково силясь высвободить лепестки.

Теперь я точно знаю, Соби.

– Уходи.

Подхожу к окну и раскрываю ставни, чтобы глотнуть воздуха. По лёгкому шелесту за спиной понимаю, что Соби встал и подошёл к двери. Но щелчка задвижки почему-то не слышно. Я оглядываюсь – и кровь отливает от лица.

Соби стоит над кучей хлама, которую я выгреб из ящиков, и странно смотрит на несколько сложенных вчетверо листов. Потом опускается на колени, берёт их в руки – очень медленно, будто давая мне время себя остановить – и разворачивает.

Я враз теряю контроль над голосом и собственным телом. Синие лепестки, наконец сумев вырваться, залепляют мне рот, скручивают руки и пригвождают ноги к полу. Могу лишь стоять и беспомощно смотреть, как его палец ласково очерчивает контур моего нарисованного Ушка, прикрытые веки и останавливается на губах.

Соби замирает, будто вдруг вспомнил о чём-то, и оборачивает ко мне взгляд, полный изумления и…

Синие лепестки дёргаются навстречу обжигающей синеве вокруг застывших на мне зрачков.

– Ты велел мне избавиться…

– А ты просто утаил.

– А ты забрал и… сохранил.

Ты ошибаешься, Соби. Я ничего и не забирал. Но что важнее – я бы не смог хранить это… в одиночку.

Или мы и впрямь говорим всего лишь о рисунках?

Соби аккуратно складывает листы обратно, проводит пальцами по линии сгиба и протягивает мне. Но слова его расходятся с жестом:

– Хочешь, чтобы я избавился?

– Хочешь, чтобы я приказал тебе избавиться?

Протянутая рука вздрагивает. Синие лепестки обволакивают сердце в плотный кокон и, затаившись, слушают его замедляющийся стук.

Не смей говорить, что хочешь. Не смей спрашивать, хочу ли я приказать.

Соби поднимается с колен, кладёт рисунки на тумбочку и, подойдя к двери, отпирает задвижку.

– Прости, что потревожил тебя, Сэймей. Спокойной ночи.

Дверь за ним уже закрылась, а сердце всё ещё тяжело грохочет. Теперь уже ты сбегаешь, оставляя мои вопросы без ответов? Потому что уверен, что они мне не понравятся? Или потому что не знаешь, какие именно мне не понравятся?

Вздыхаю и устало тру ладонью глаза. С этой открытой Связью я как больной энцефалитом: неясно, какая часть мозга воспалена, а какие всё ещё мне подчиняются. Вот почему я всего этого так опасался.

Откинув покрывало, расстёгиваю брюки и тут вспоминаю, что в одном из карманов до сих пор лежит телефон Соби. Мне вроде бы показалось, что он ещё что-то от меня прячет. Ну и что же я там могу обнаружить, переписку с Ритсу?

Раскрыв крышку, снова пролистываю список принятых сообщений и не нахожу ничего нового. Потом захожу в отправленные и мотаю вниз. Рицка, Рицка, Рицка, Рицка… А вот это уже странно. Три старых сообщения подсвечены красным – значит, не дошли. Что самое интересное, адресованы они мне, а точнее, моему старому номеру, – собственно, потому и не дошли. Только вот даты отправления… Все три отправлены в сентябре, уже после того, как в школе нашли тело.

Соби писал мне сообщения, уже зная, что я мёртв?

Открываю самое раннее:

«Не могу поверить, что тебя больше нет».

У Соби не было никого, кому бы он мог сказать: «Я не верю, что Сэймея больше нет», кроме меня.

Второе сообщение отправлено тремя днями позже:

«Я готов сделать что угодно, лишь бы не служить твоему брату. Что угодно, Сэймей, только, прошу, вернись».

Интересно, что сказал бы Рицка, если бы это увидел? Наверное, его тоска по Соби заметно бы поугасла.

Мстительно раскрываю третье сообщение – оно датировано уже концом сентября:

«Зачем ты только приказал мне не умирать без твоего ведома».

Вот чёрт… Оказывается, не зря приказывал, хотя имел в виду немного другое. Что же ты пытался сделать, Соби?

Но жаловаться тебе теперь не на что, так? Все твои желания сбылись: я не умер, ты больше не служишь Рицке, и я тебя вернул. Правда, всё слегка осложнилось из-за этой Связи. Нужно забить её поглубже и выпускать исключительно во время поединков, иначе никак, и сделать это необходимо немедленно.

Какое-то время сижу, слепо глядя в пол, пока вдруг не понимаю, что… убирать-то мне, собственно, нечего. Связь я закрыл ещё во время боя, когда Соби получил оковы. И с тех пор не открывал…

Следующим утром меня дожидается сюрприз в виде охапки сообщений, которыми забиты телефон и почта. И пишет не кто-нибудь, а – подумать только! – Гомон Микадо, никогда не умевшая обходиться лишь одним письмом.

– Сэй, да она соскучилась! – ржёт Нисей, листая письма на моём ноутбуке. – Кажется, я пропустил стадию цветов и сердечек, и теперь она хочет компенсации.

– Она хочет доказать, что её Боец чего-то стоит.

– Заранее провальная попытка.

– Тем не менее, я готов её предоставить. Но это будет битва пара на пару.

– Почему? Разве ты не хочешь её убить?

– Хочу и сделаю это. Но для этого не обязательно подключать двух Бойцов.

С каждым из которых мне придётся открыть Связь, добавляю про себя. А после всего, что было вчера, я ещё долго не захочу даже думать о том, что у нас с Соби вообще есть какая-то Связь. Воспоминания этой странной ночи жаром оседают на щеках, и я спешу отвернуться.

Нисей пожимает плечами, показывая, что не собирается выяснять подробности, и до вечера эта тема не всплывает. Микадо предлагала мне на выбор три ближайших ночи и, сверившись с прогнозом погоды, я остановился на сегодняшней. Уничтожить Moonless в дождливую безлунную ночь будет в разы приятнее, и наконец я избавлюсь от этого ходячего недоразумения раз и навсегда.

Пусть Гомон, считающая, что они получат какое-то преимущество в плохую погоду, всего лишь самоуверенная дура, но Соби всё равно придётся взять с собой в качестве подстраховки. Приказывать ему сражаться я не собираюсь, но не хочу, чтобы он считал, что это было моим решением. Он вообще не должен понять, что хоть что-то изменилось. Лучше пусть Moonless сами выберут себе в противники Нисея. Это не так сложно, если учесть, что с Соби у них конфликта нет. Тем не менее для верности отправляю Нисея на место сражения немного раньше – если они успеют как следует пособачиться до моего прихода, мне это только на руку.

Самого Соби я нахожу в кухне полулежащим на софе и флегматично наблюдающим за накрапывающим дождём.

– Соби, дождь идёт, – говорю я, выходя на крыльцо. – Давай пройдёмся.

Вытирающий посуду Накахира высовывается из-за холодильника.

– Ты серьёзно? В прогнозе ливень обещают.

– Ливень? Прекрасно.

Соби приподнимается на локте и смотрит на меня, как на непутёвого ребёнка.

– Сэймей, ты же вымокнешь.

Очень трогательная забота вышла бы, если бы я не знал, откуда у неё ноги растут. Рицка тоже вечно забывает взять зонт…

Я молча выхожу под дождь, и Соби ничего не остаётся, как последовать за мной. Накахира ещё что-то кричит мне с порога, но за ровным шелестом слов не слышно. Отойдя достаточно от дома, я останавливаюсь.

– Я вернул тебя для того, чтобы ты сражался и побеждал. И твоими сегодняшними противниками станут Moonless.

Соби равнодушно пожимает плечами.

– Мне всё равно с кем биться для тебя. Я одержу… – тут он прерывается, словно забыл следующую строчку стихотворения. – И ты вышел под дождь, только чтобы сообщить мне об этом?

В его голосе тщательно скрываемая усмешка, а в уголках глаз притаились морщинки. У Соби сегодняшнего почти ничего общего с Соби вчерашним, а ещё он так похож на того Соби, которого я знал давно, в школе… Он больше не цепляется за поддельную Связь с Рицкой. Для него вновь существую лишь я, но наконец-то не параллельно с его предателем-сенсеем, а сам по себе. Возможно, Рицка даже мне в чём-то помог. Однако может ли это говорить о том, что теперь всё станет лучше и проще, чем было?

Под конец мы с Соби стали как две разом заведённые шарманки: одинаковый набор повторяющихся по кругу реплик, всё те же вопросы и ответы, одни и те же слова… Мы не виделись почти полгода, и за это время оба должны были измениться. Возможно ли, что наша разлука не только стала опасным неудобством, но и привнесла в этот замкнутый круг что-то новое?

Поднимаю лицо к сгустившимся тучам, но с тех пор, как мы остановились, на меня не попало ни капли. Забавное заклинание. Вот только, Соби… Ты действительно волнуешься за то, что простужусь я, или это Рицкина спираль всё ещё раскручивается?

– Я знаю, что Moonless были у тебя. Как бы ты оценил их боеспособность?

Соби склоняет голову вбок и сжимает губы так, словно этот простой вопрос – последнее, что он ждал от меня услышать.

– Я не был знаком с ними раньше, но сейчас они достаточно сильны. У Бойца большой радиус поражения, а их Связь с Жертвой очень крепка.

– И ты считаешь, что они могут стать для меня достойными противниками?

– Почему ты спрашиваешь, Сэймей? – Соби хмурится. – Теперь ни одна боевая пара не сумеет тебя победить.

– Я не хочу тратить на них Силу и выставлять сразу двух Бойцов, так что, пожалуй, предложу им самим выбирать, с кем биться. Потому и спрашиваю. Есть ли у них шанс меня одолеть?

– Кого бы они ни выбрали, я не позволю причинить тебе вред.

– А если им всё же удастся? Ты же сам сказал, что они очень сильны. Если они убьют меня, что ты будешь делать?

В его глазах проносится мимолётная вспышка боли, но… голос звучит механически:

– Исключено. Я не дам им тебе навредить.

Сколько раз, Соби, я слышал это от тебя? Только это – и ничего больше.

– Чёрт, я не об этом спрашиваю! – вырывается раньше, чем я успеваю себя остановить.

Отворачиваюсь, закусывая губу изнутри. Как мне вынудить тебя сказать то, о чём ты на самом деле думаешь? Как мне вообще узнать, о чём ты думаешь?

– Сэймей, первое время… – вдруг начинает Соби.

Я быстро смотрю на него, но он, как назло, смутившись, умолкает. Вокруг нас тихо шелестит дождь, не способный ранить ни одной каплей. Тишина нарастает, заполняя наш маленький купол тревожным ожиданием. Я заставляю себя молчать, и наконец моё терпение вознаграждается. Соби обхватывает себя руками и, вздохнув, неуверенно начинает заново:

– Сэймей, первое время с Рицкой мне было очень тяжело. Я не привык служить Жертве, которая не знает, чего хочет. Теперь я снова с тобой, но… С тех пор, как ты модифицировал нашу Связь, я не знаю, чего хочешь от меня ты. Цепь вышла крепче, чем ты, возможно, хотел. Но сейчас… я не понимаю, что ты ждёшь от меня услышать, Сэймей.

Я понял, Соби. Это игра, да? Я пытаюсь, не задавая вопросов, получить ответ от тебя, а ты – от меня. Ты горд и упрям, я знаю. Но я такой же. Ты не забыл, что мы слишком похожи, Соби?

– Ничего не изменилось. Я хочу от тебя того же, что и всегда.

– Я в этом не уверен, – он смотрит на меня серьёзным, но ясным взглядом. – Теперь я чувствую, что ты колеблешься. Но, возможно, так действительно было всегда, просто раньше я не мог этого ощущать. Ты сомневаешься во мне? Боишься, что я могу тебя подвести?

Мне больше не нравится эта игра, Соби. Почему-то мне кажется, что даже если я смогу тебя победить, то всё равно не выиграю. Свинцовый шар снова распухает, заполняя пустоту под рёбрами.

– Нет, я не сомневаюсь в твоей верности и твоих способностях.

– Тогда зачем ты спрашивал о Moonless? Что ты хочешь, чтобы я ответил?

Что я хочу?.. А что бы ты сам ответил, Соби?

– Значит, ты скажешь мне то, что я захочу услышать?

– Да, Сэймей.

– Скажешь всё, что я прикажу?

– Да.

– Абсолютно что угодно?

– Ты ведь знаешь, что да. Твоя воля – мой закон.

Ну так скажи мне то, что я хочу услышать, но что не стану приказывать говорить!

– И тебе больше нечего ответить?

Соби несколько секунд смотрит в землю, что-то обдумывая, потом произносит совсем тихо:

– Нет, мне есть что ответить. Если тебя действительно убьют, то я умру вместе с тобой, потому что на этот раз буду рядом.

Свинцовый шар сразу сдувается, освобождая лёгкие.

– А если не будешь?

– Буду, – отвечает он жёстко. – Ты можешь порвать нашу Связь и избавиться от меня, если хочешь. Но я больше не дам тебе остаться одному.

– Я был не один, а с Нисеем.

– Меня это не волнует. Я не отвечаю за намерения и поступки другого Бойца – мне нет до него дела. Пока существует наша Связь, я умру либо за тебя, либо с тобой. Потому что я твой Боец.

Мой свинцовый шар почти исчез, но одна игла всё же прочно засела в плоти. Мой Боец?.. Ты уверен, что сказал мне всё, Соби? Или ты просто думал, что я жду услышать именно эти слова?

Я не тороплюсь говорить, но и по решимости на его лице видно, что он больше не раскроет рта. Проходит с полминуты, но, кроме шума дождя, других звуков не добавляется.

– Хорошо, – говорю я наконец. – Тогда пора отправляться.

Я первым протягиваю руку, но Соби почему-то даже не шевелится. В полном молчании продолжает жечь меня своим пронзительным взглядом, будто ждёт от меня ещё каких-то слов. Так мы и застываем подобно двум скульптурам: я с протянутой ладонью и он, крепко вцепившись в предплечья. И это тот редкий момент, когда я совершенно не могу его прочесть. Не нахожу в его лице ничего, кроме лёгкого напряжения, совсем ничего.

Чего же ты сам ждёшь от меня, Соби?..

– Перемести нас, – говорю я тихо, когда тишина становится уже пугающей.

Его брови чуть заметно вздрагивают. Чёрт возьми… ты всё же чего-то ждал?.. Чего-то другого?

Соби неторопливо протягивает руку, едва касаясь обхватывает мои пальцы своими. Затем, помедлив, шагает ко мне. Подушечки его пальцев плавно скользят вверх по моей кисти, пока не останавливаются на запястье. И… мы по-прежнему не сдвинулись с места.

Я почему-то не могу оторваться от его глаз, пульс учащается и становится очень жарко, хоть мы и стоим на зимней улице. Я примагничен к чётким зрачкам посреди жаркой синевы, его пальцы считают мой пульс, который с каждой секундой разгоняется всё сильнее. Ещё пара мгновений – и он отсчитает то, что нужно.

– Перемести нас немедленно. Это прик...

Но уже к середине фразы я стою перед высокой железной дверью древнего склада с прохудившейся крышей. Тут же вырываю руку и пячусь под козырёк, скрываясь от дождя. Но Соби не торопится от него прятаться: снимает очки и, спрятав в карман, подставляет лицо острым каплям, то и дело жмурясь.

Пока он не смотрит на меня, вожу глазами по его спокойному лицу, ровным бинтам на шее, кончикам волос, с которых уже стекают первые струйки воды, расслабленным плечам. Ещё минуту назад он был напряжён, как тетива, и вот теперь… Он выглядит как человек, который наконец получил ответ на вопрос, много лет висящий в воздухе. Неужели ты всё-таки успел сосчитать толчки крови в моём запястье? Но, Соби, я ведь тоже умею находить ответы там, где мне не спешат их дать. А значит, и этот я когда-нибудь получу. Просто не сейчас.

– Идём, Соби. Иначе всё пропустим, – усмехаюсь я, толкая тяжёлые створки.

Гомон Микадо сидит посреди пустого зала на некоем подобии трона. Пушистый парик, видимо, призван создать иллюзию того, что передо мной всё та же милая пустоголовая девочка, какой я её всегда знал. Но бесноватая улыбка, уродливо искривившая рот, ясно подсказывает, что дело придётся иметь уже не со столь безобидной Жертвой. Токино замер по её правую руку и буравит ненавидящим взглядом стоящего напротив Нисея, который, кажется, уже готовится развернуть Систему.

– Нисей, ждать.

Три пары глаз, тут же метнувшись ко мне, внимательно следят, как я прохожу в центр зала.

– Почему вы начали без меня?

У Гомон дёргается губа, а пальцы сжимаются.

– Давно не виделись, Микадо.

– Как ты смеешь показываться мне на глаза, дерьма кусок? – выплёвывает она, но тут же добавляет: – Я искала тебя!

– Так всё-таки что? Хотела ты меня увидеть или нет?

– Конечно, хотела. Хотела сразиться с тобой.

– Прекрасно, – улыбаюсь я. – Тогда начинаем. Против кого хотите биться: Агацумы Соби или Акаме Нисея?

– Против Нисея! – рявкают Moonless хором.

Приятно, когда противники настолько предсказуемы. Похоже, пока меня не было, Нисей успел их изрядно разозлить, а неконтролируемые эмоции оставляют прорехи в броне не хуже вражеского заклинания.

– Послушай, Микадо, ты что-то не рвалась с бой, пока я не пришёл. Хоть сегодня дождливая безлунная ночь, которая даёт вам преимущество, сможете ли вы сражаться с нами лишь вдвоём?

Микадо, без сомнений, уже чувствует моё воздействие, но виду не подаёт.

– Без проблем. Потому что, в отличие от тебя, у нас есть настоящая связь.

Решила задеть меня разговорами о Связи? И это твой ответ? Нет, милочка, тебе ещё учиться и учиться. Ты же сама выбрала в противники Нисея, а с ним у меня Связь самая что ни на есть настоящая.

– Нисей.

– Д-да?

Какой-то он взвинченный. Интересно, что они успели ему наговорить?

– Я выбираю тебя.

Он коротко вздыхает и проводит руками по волосам, но этот потерянный вид смахнуть не удаётся.

– Усиление защиты. Укрепление рыцарских доспехов, – произносит Гомон, поднимаясь.

Неужели думаешь, что такими жалкими заклинаниями сможешь заставить эту тряпку биться лучше?

– Да, Токино – мой рыцарь, – твёрдо продолжает она. – Даже если его меч сломается, а колчан опустеет, мы не сдадимся! Он непременно будет защищать меня до самого конца и сокрушит моих врагов!

Как в прошлый раз, что ли? Даже слушать смешно.

– Это уж слишком. Не думаешь, что если будешь полагаться только на надежду, вы оба вымотаетесь? Ладно, а теперь хочешь посмотреть, как мой Нисей сокрушит твоего рыцаря? Я спускаю его с поводка и даю ему полную свободу. Загружай.

– Запуск! – командует Нисей.

А я, оказывается, уже начинаю отвыкать от его Системы. После того, что они с Соби устроили на поединке с Главой, биться с Нисеем вдвоём даже как-то… неловко.