Текст книги "Место третьего (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 76 страниц)

– Неплохой бой, – говорю я, когда Bloodless исчезают за пригорком. – Словарный запас скудноват, заклинания топорные, но есть, с чем работать.

– Дай мне Силу, душа моя, и всё будет лучше, – устало говорит Акаме.

– Эй! Я не твоя душа, не твоя половинка – я твоя Жертва. И зовут меня Сэймей. Запомни это раз и навсегда и не заставляй меня повторяться.

– Ну тогда и ты запомни! – мгновенно взвивается Акаме. – Я не «эй», не «эй, ты» и не «Боец». Меня зовут Акаме Нисей. Выбирай любое из этих двух слов, какое больше нравится, чтобы ко мне обращаться. Я тебе не гарсон. Я твой Боец, понятно?

– Но что куда более важно: я – твоя Жертва. Надеюсь, это понятно?

– Это-то как раз понятно, – Нисей расплывается в сладкой кошачьей улыбке, – Жертва моя.

– Вот и хорошо. А теперь…

– А теперь ты поделишься Силой. И активируешь Имя.

– Я не раздаю свою Силу направо и налево. Поделюсь, если в этом возникнет острая необходимость. Пока я её не вижу.

– Но тебе придётся хотя бы свести вместе наши Имена, чтобы объединить Силу. Иначе у нас не будет Связи, и я не буду подчиняться твоим приказам.

Да, наивно было бы полагать, что этот Боец станет служить мне, что называется, под честное слово.

– Так и быть, – сдаюсь я, потому что Нисей, увы, прав – выбора у меня нет.

Присаживаюсь рядом на лавку, поддёргиваю манжету, кладу правую руку на колено. Нисей подносит к ней свою левую руку.

– Красиво, правда? Вместе они смотрятся лучше.

Я рассматриваю два совершенно идентичных Имени с абсолютно одинаковыми буквами. Моё собственное Имя… на руке моего собственного Бойца. Испытываю нечто похожее на ту гордость, что расцветает в человеке, который перерезает красную ленту на открытии школы, названной в его честь.

– Давай? – говорит Нисей, садясь поудобнее.

Я не представляю, что произойдёт, когда я коснусь его руки. Меня захлестнёт эйфория, как было с Соби? Или я ничего не почувствую, как было сегодня при запуске Системы?

Вытягиваю руку вперёд. Помешкав – тоже волнуется, – Нисей аккуратно накрывает её ладонью. Ощущаю кожей приятное тепло, но первые пару секунд ничего не происходит. Я уже собираюсь объявить, что дело сделано, как вдруг берег реки выгибается, словно я смотрю на всё через «рыбий глаз» фотокамеры, и стремительно летит на меня. Острые углы ступеней и ровные линии фонарей проносятся со свистом, задевая волосы, в лицо хлещет ветер. Картинка сливается в скопище мерцающих точек. Страшно кружится голова. Спасибо, что сижу. Я зажмуриваюсь.

Вдруг в нос бьёт запах морской воды. Где-то вдалеке плещутся волны. Мерцание больше не пробивается сквозь веки.

– Смотри… – шепчет Акаме совсем близко от моего уха.

Открыв глаза, чуть не падаю. Благо теперь есть куда.

Мы стоим на самом пике высоченной скалы, уходящей в море. Нас укрывает купол ночного неба, испещрённого россыпью светящихся точек. Вокруг – одна лишь вода и больше ни кусочка суши. Гигантские волны плавно поднимаются и опускаются, едва доставая до середины скалы. Места здесь совсем мало, мы с трудом умещаемся вдвоём на крохотной ровной площадке.

Это не иллюзия, но и не действительность. Это…

– Великий Яги, – зачарованно шепчет Нисей. – Я не думал, что объединённая Сила вообще может так выглядеть.

И я готов слово в слово повторить то, что он сказал. Мне другие пары разное рассказывали. Но чаще всего твердили об ощущениях, о красивых цветовых эффектах и вылезающих нитях Связи. Я помню, как объединил Силу с Соби в кабинете Минами. Мне просто было чертовски хорошо, и хотелось воспарить к небесам. Но чтобы сами небеса пришли к тебе вместе с морем и скалой… Я не слышал, чтобы момент объединения так визуализировался.

Перевожу взгляд на наши руки, всё ещё лежащие одна на другой. Моё Имя отчётливо видно сквозь пальцы Нисея. Оба Имени светятся настолько ярко, что чуть режет глаза. Наши пальцы оплетены тонкой серебристой струной, тянущейся от букв одного Имени к другому.

– Теперь… – говорю я, всё ещё не в силах оторвать глаз от наших Имён. – Теперь… ты мой.

Помедлив, убираю руку. Ночное небо, скала и море рассеиваются, как дым над костром. Мы по-прежнему сидим рядом на лавке на берегу реки.

– Теперь я твой, – не слишком уверенно повторяет Нисей, смотрит на меня долгим странным взглядом и наконец нахально улыбается. – Я твой. Теперь я твой, – и начинает громко смеяться. Отсмеявшись, закидывает ногу на ногу и меланхолично воззрятся на воду.

– Есть пара вещей, которые ты должен запомнить, – говорю я, немного придя в себя от увиденного.

– Диктофон включён, – откликается Нисей.

Собираюсь с мыслями, решая, с чего начать. Мне нужно сообщить Акаме слишком многое, но так, чтобы это было безопасно для меня.

– Во-первых, о тебе никто не должен знать.

– Чего?

– Слушай внимательно. В Лунах не знают о том, что у меня появился природный Боец. И лучше бы им по-прежнему ничего не знать. Так у меня будет козырь.

– Жертва моя, я готов быть для тебя любой картой шахматной доски, но лучше объясни, зачем это.

– Так нужно.

– Это не ответ.

– Другого не будет.

– Значит, и помощи моей не будет.

– Ты не обнаглел ли? Мы только что соединили Имена. Теперь ты не можешь ослушаться моих приказов. Кстати, можем проверить.

– Не проверяй, я тебе и так скажу, что не могу. Но я не говорил, что буду нарушать приказы. Я сказал, что помогать не буду. Выполнять приказы и помогать – вещи немного разные, нет?

– Да с чего ты взял, что мне нужна твоя помощь?

– Я не глухой, – Нисей засовывает руки в карманы и обиженно нахохливается, отчего становится похож на растрёпанную ворону. – Вы тут обсуждали каких-то союзников, залезание в Луны… Значит, готовите дело. А раз так, тебе не просто раб-драчун нужен. Да и потом, я приказы стану лучше выполнять, если буду знать, для чего они. И у меня ещё пара умений в запасе есть. Для помощи, не для приказов, – добавляет он.

А меня уже совсем не пугает идея рассказать ему правду. Хотя бы в двух словах. Если что, прикажу ему молчать или всё забыть. А заодно проверю реакцию.

– Ну ладно, – говорю я. – Если вкратце, то мы собираемся уничтожить Луны с помощью иностранных коллег. Поэтому будет лучше, если сами Луны ничего о тебе не узнают.

– Логично, – кивает Нисей после коротких раздумий. – Не буду им попадаться.

– И всё? – я даже немного удивляюсь.

– А что ещё? А, Луны… – он морщится. – Туда им и дорога. В этом я с радостью помогу. Что дальше?

Не могу сдержать улыбки. Он такой же! Такой же, как я. Посмотришь на него – и кажется, что он моя полная противоположность. Но под этой нахальной маской скрывается куда больше точек соприкосновения, чем можно представить.

– Ладно. Во-вторых, если ты знаешь обо мне, то должен быть в курсе, что у меня… у меня уже…

– Самозванец. Белобрысый. Знаю. Я его ещё в школе видел. Ритсовский, – спокойно говорит Нисей, как будто список покупок перечисляет.

– Верно. Самое главное, чтобы он тоже не узнал о тебе.

– А? – быстро повернувшись ко мне, Нисей распахивает глаза. – Ты что, серьёзно?

– Похоже, чтобы я шутил?

– Ну знаешь… – он опять отворачивается, качая головой. – Я думал, вопрос решён. Думал, раз ты выбрал меня, то…

– Эй! В смысле Акаме, – поправляюсь я. – Я никого не выбирал, ясно? Давая Имя Соби, я с самого начала знал, что, когда объявится мой природный Боец, у меня их станет двое. Ты нужен мне не для того, чтобы его заменить.

– Этот… он… этот ублюдок… – Нисей с полминуты чертыхается и никак не может подобрать достойных эпитетов, затем оставляет это занятие. – Чем? Чем он лучше меня?

– Знаешь, Акаме, я тут кое-что вспомнил, – губы растягивает ухмылка. – У моей бабушки была настоящая немецкая овчарка. А потом она завела пекинеса…

– Не надо мне этих собачьих метафор, – кривится Нисей. – Я всё понял. Только искал я тебя не для того, чтобы сидеть на скамье запасных.

– И не будешь. Для тебя найдётся много работы, которую я не могу поручить Соби в силу…

– Ну?

– Во-первых, он не обо всём знает. Во-вторых, сейчас он исполняет роль приманки, на которую уже совсем скоро должны клюнуть Луны. Пока что я не могу его ни для чего использовать. И мне будешь нужен ты.

– Хорошо, Жертва, как скажешь. Другого выхода у меня, как я понимаю, нет.

– Всё верно понимаешь. И давай больше не возвращаться к этой теме.

– Принято. Что-то ещё?

– Да. Три мелочи, которые я советую запомнить с первого раза. Первое – я не терплю, когда ко мне прикасаются. Так что держи свои руки при себе.

Нисей безразлично пожимает плечами, хотя на лице отчётливо проступает досада.

– Второе – я не люблю повторять дважды. И третье – если ты будешь нарушать мои приказы, я буду тебя наказывать. Я прекрасно умею управляться с нитью Связи и различного рода импульсами, которые могу по ней послать. Доступно?

Акаме издевательски хмыкает и качает головой.

– Вполне. Но ты тоже меня послушай, ладно? Если уж мы тут разговариваем, а беседа предполагает поочерёдное ораторствание, ага? Трогать я тебя не собираюсь, хотя у тебя очень милые Ушки. Дважды повторять не нужно – со слухом проблем не имею. А наказывать меня не придётся, если только ты не полный идиот и твои приказы не будут из разряда переплыть океан на бревне, гребя ложками. Я выполняю любые приказы Жертвы, если Жертва делится информацией.

– А если не делится?

– Тогда мне становится скучно, – лыбится Нисей.

– А ты выносишь всё, кроме скуки, – усмехаюсь я.

– Вот видишь! И у тебя с памятью тоже ничего.

– Ладно, – поднимаюсь с лавки. – Будешь себя хорошо вести – я тебе всё расскажу. Мне пора.

– Стой, погоди! Жертва моя! – кричит Нисей мне в спину.

– Понадобишься – вызову, – говорю я, не оборачиваясь.

– Эй! Это звучит как «Спасибо за собеседование, мы вам позвоним»!

Я продолжаю идти, молча улыбаясь.

– Нет, нет, не отвечай, я понял! – кричит Нисей, смеясь. – Они никогда не перезванивают, а ты меня точно позовёшь!

Всё правильно, Акаме. Позову. И куда раньше, чем тебе кажется.

====== Глава 45 ======

Когда, прободрствовав на работе всю ночь, возвращаешься домой ранним утром, поневоле ловишь лёгкое чувство нереальности. У всех людей новый день уже начался, а у тебя ещё не закончился предыдущий. Но я скорее согласен на такую жертву, чем на псевдо-сон в позе эмбриона на жёстком диване.

Зайдя в дом, разуваюсь, наслаждаясь темнотой коридора и сонной тишиной. Десять утра, родители на работе, Рицка в школе. У меня впереди ещё целый день, чтобы отоспаться всласть. Однако когда я начинаю подниматься по лестнице, предвкушение грядущей гармонии стремительно тает, потому как из спальни слышатся странные звуки: шипение и щелчки. В недоумении взбегаю вверх, толкаю дверь… и не нахожу слов.

Акаме сидит на моём стуле за моим компьютером, нацепив мои наушники и рубится в какую-то стрелялку! Палец конвульсивно стучит по клавише мышки, Нисей дёргается в сторону от прыгающих в экране монстров и шипит как гадюка, когда мажет.

– Какого чёрта, Акаме?!

Но он не то что не слышит меня – даже не чувствует. Не долго думая, бью по Связи. Акаме валится вместе со стулом, провод наушников тянет за собой колонку, штекер выскакивает, шкала здоровья моментально обнуляется. «Holy shit», – сообщает густой мужской бас под заставку «Game over».

– Эй, ну ты чего? – Акаме поднимается, сворачивая наушники. – Я ведь уже почти донёс флаг…

– Какого чёрта, я спрашиваю, ты здесь делаешь?

Захлопнув дверь, по привычке запираю замок и принимаюсь наводить на столе подобие прежнего порядка. Повсюду какие-то крошки, несколько моих DVD валяются без коробок, монитор стоит под углом…

– Я ведь просто играл. Мне было скучно тебя ждать, и я…

– Кто разрешил тебе появляться без вызова? Кто разрешил залезать ко мне в дом? Кто разрешил включать мой… Кстати, как ты зашёл в мой компьютер? Я же ставил пароль.

– Ой, да не пароль это, а сплошное умиление! – Нисей подключается к уборке, ловко определяя вещи по своим местам. – «Рицка». Глупее было только своё имя вписать.

– Я ведь уже сто раз говорил: понадобишься – вызову. Что неясного?

От злости у меня трясутся пальцы, несколько раз мы с Акаме сталкиваемся запястьями, наконец я отпихиваю его локтем.

– Я не лифт, чтобы меня вызывать! А ты каждый раз мне это говоришь. Я весь месяц эту фразу слушаю, тошнит уже. Почему я не могу видеть тебя, когда мне хочется?

– Потому что мне не хочется!

– Ладно, ладно, не ори ты. Ну прости.

– А если бы тебя увидели мама или Рицка?

– Не увидели бы. Я специально дождался, пока они уйдут.

– А если бы мама что-нибудь забыла и вернулась?

– Ну и что? Остынь, Жертва моя. Сказал бы, что я твой приятель, жду тебя и всё такое…

– Акаме, не зли меня.

– А хочешь, задобрю? Разогреть тебе обед? Твоя мама жареную рыбу там оставила… Вкусно, между прочим.

– Ты и на кухне полазил?

– Не сидеть же голодным.

– Хочешь, чтобы я тебя наказал?

– Нет, – отвечает Акаме на полном серьёзе. Потом морщится: – Ну, можешь, конечно, только не поможет.

– Почему это?

– У папы в детстве ничего не вышло, а он порол ремнём с пряжкой. Думаешь, сможешь составить ему конкуренцию?

Я закатываю глаза. Нет, он точно идиот. Но почему-то именно поэтому и не возникает желания применять к нему какие-либо меры взыскания. За месяц только однажды возникло, хотя он уже успел выбесить меня раз триста.

Это случилось ещё в первые дни нашего знакомства. Тогда Нисей имел неосторожность проехаться по поводу моих Ушек, я долбанул его по Связи так, что он отлетел метра на три. Я думал, сейчас этот идиот будет медленно подниматься с виноватым видом, бормоча извинения. Но он быстро вскочил, счастливый, сияющий, и завопил:

– Ух ты! Это было мощно! Это ты только в четверть силы, да?

После чего я предложил ему ещё добавить, если есть желание. Но он только отмахнулся:

– Нет, это больно, вообще-то. Давай лучше вызовем кого-нибудь – пусть им будет больно.

На этом практика наказаний закончилась, не успев начаться.

Вполне может показаться, что Нисей не воспринимает меня всерьёз, но между тем он очень тонко чувствует мой настрой, выполняет без возражений все приказы и не задаёт глупых вопросов, только всё время просит поделиться информацией, за сохранность которой я почему-то совершенно не беспокоюсь. И хоть поведение его сложно назвать примерным или покорным, на самом деле он мне полностью подчиняется и никогда не перечит, даже если получает сомнительные приказы.

Например, как-то раз я решил протестировать его в быту и способ выбрал уже проверенный – потребовал принести мне упаковку жасминового чая, пока никого дома не было. Нисей обернулся очень быстро – явно перемещение использовал. Взяв у него пачку, я потребовал принести чая с малиной.

Акаме явно сразу почувствовал подвох, но ничего не сказал, ушёл, а через пять минут вернулся с огромным бумажным пакетом. Я думал, сейчас вновь увижу гору разномастных пачек, но пакет оказался доверху наполнен пластиковыми контейнерами со свежими ягодами малины, и лишь где-то среди них затесалась одинокая коробка чёрного чая.

На мой вопрос, что это всё значит, Нисей беззаботно пожал плечами, заявил, что ароматизаторы – это приправа для бедных, и ткнул мне в руку картонный стакан с молочным чаем. Заверив, что пить нужно его и только его, а достойный готовят лишь в одном месте в моём районе, он бесцеремонно схватил меня за локоть, и уже через пару секунд мы стояли напротив входа в маленькую чаёвню, о существовании которой я не знал, несмотря на то что ходил мимо неё ежедневно, когда ещё нормально посещал школу. От удивления я даже забыл сделать ему выговор за то, что распустил руки и выдернул из дома без моего согласия. И в итоге мы сидели там больше часа и ещё наведывались пару раз за этот месяц.

– Сэй, да брось, – наконец говорит Акаме примирительно. – Ну извини, правда. Я пришёл, потому что мне было очень скучно. Я ничего не делаю, только штаны просиживаю. Не могу я так больше.

– Скучно, значит? А как же те поединки?

– Ты меня против каких-то киселей вывел. При желании и сам бы, без Бойца, управился.

А вот тут я бы поспорил.

Чтобы проверить Акаме в деле уже по-настоящему, а не с «ассистентами», я устроил ему три поединка. Пары выбирал почти наугад, не из самых сильных – те для Соби остались, – но и не законченных слабаков. Просто обычные шаблонные пары. Вызов бросал от имени Beloved, но на бои приходил с Нисеем. На время битвы наглухо перекрывал Связь с Соби, хотя она и без того всегда неактивна.

Акаме показал себя в целом неплохо. Хоть Силой я с ним почти не делился, со всеми тремя он управился быстро. Заклинания были грубыми, однотипными, но жестокими. А это всегда качественно деморализует противника. Какие-нибудь там «стальные лезвия» куда опаснее «вырванных ногтей», зато, когда у тебя разом отслаиваются все ногти, поневоле растеряешься.

После этих тест-драйвов я дал Нисею сборник хокку, который одолжил у Соби, узнав, что не без его помощи он придумал часть своих заклинаний. Акаме кривился, демонстративно держа книжку двумя пальцами, и имитировал рвотные позывы, но через неделю принёс мне листок, исписанный уже весьма изящными формулировками будущих заклятий.

А все шесть тел я приказал сжечь дотла, чтобы ни одной пылинки не осталось. Ни к чему нам лишние улики.

– Значит, пришло время радоваться, Акаме. Для тебя работа нашлась.

– Не говори слова «работа», у меня от него аллергическая сыпь.

– Не паясничай, слушай внимательно. Проследи за Минами Ритсу. К концу недели у меня должен быть полный распорядок его дня, когда он вне школы.

– А он оттуда вообще выползает?

– Представь себе. Думаю, мне не нужно напоминать о том, что ты должен остаться незамеченным?

– Ну хорошо, – Акаме плюхается на мою кровать, валится на спину и начинает ритмично постукивать по покрывалу ладонями. – А приквел будет?

– Ты о чём?

– Зачем мне за ним следить? Расскажи.

– Нисей…

– О, уже «Нисей»! – он рывком садится и пытливо смотрит на меня. – Пожалуйста, Сэймей, расскажи мне всё.

Я вздыхаю… и рассказываю всё.

Кинг позвонил посреди ночи, так что мне пришлось шептаться с ним в пустом кабинете. Подходит к концу оговоренный год, в течение которого я обещал достать все данные по Зеро, и, само собой, Кинг начинает нервничать, поскольку дела мои продвигаются медленнее, чем тает лёд в исправно работающей морозилке. На этот раз он не ставил ультиматумы и не грозил разорвать наш с ним договор – просто очень толсто намекнул, что если я не потороплюсь, то из-за своей медлительности могу случайно не успеть перебежать дорогу перед едущей машиной.

Эта угроза настолько меня взбесила, что я выдвинул жёсткое требование: я отдаю оставшиеся данные только после того, как какая-нибудь машина переедет Ритсу. И это вполне справедливо, ведь именно об этом мы и договаривались. Я сказал, что когда школа погрузится в хаос на фоне траура, у меня полностью развяжутся руки, и я смогу спокойно докачать то, что не успел наснимать. А параллельно с этим займу директорское кресло – двое из оставшихся шести членов Совета меня поддержат, а с остальными придумаю, как договориться, – и тогда дорога для захвата у «Белого орла» будет свободна.

Кинг долго мычал и мялся. Понятное дело, ему было бы удобнее убрать нас с Минами одним махом, чем заниматься сначала им, а потом воевать со мной. Но самые важные данные по Зеро я благоразумно зажал, так что у него опять не осталось выбора. Он обещал добраться до Ритсу сразу же, как только придумает, как удачнее всё провернуть, чтобы на меня не пали подозрения раньше времени. А для этого ему нужно знать, чем занимается Минами вне школы, потому что нападение в Лунах исключается сразу же.

– Да… – тянет Акаме, когда я заканчиваю. – Придумать умный план всегда труднее, чем заумный.

– Довольно комментариев. Выполняй приказ.

– Прямо сейчас?

– Конечно нет, придурок. Минами до вечера будет в школе.

– Понял. Тогда можно я у тебя на пару часов зависну?

– Нет. Я собирался спать.

– О, из меня отличный ловец снов, уверяю тебя, – лыбится Нисей и, встав, направляется к двери.

– Куда собрался?

– Тебе за чаем, конечно. Я бы, вообще говоря, пива предложил, но тебе ведь ещё рано…

С трудом сдерживая хихиканье, он отпирает замок и выходит в коридор. Покачав головой, достаю телефон и подключаю к компьютеру, чтобы переписать последнюю партию из отснятого.

Нисей возвращается через десять минут с подносом, на котором гнездятся две чашки и явные признаки того, что кухню он обшарил всю, куда смог добраться: нарезка сыра, немного овощей, печенье, конфеты… Водрузив свою ношу на стол, он забирает одну чашку и садится в углу возле балконной двери. Этот квадратный метр навевает не самые приятные воспоминания. Поморщившись, машу рукой на кресло.

– Нечего на полу торчать. Туда садись.

– О, не любишь половую жизнь? – усмехается он, пересаживаясь. – Ты же вроде бы сам говорил, что твоя мебель для Бойцов не предназначена, и что собака должна сидеть у ног хозяина.

– Забудь, – говорю я, вдруг смутившись. – Это была метафора.

Он отвечает мне каким-то всезнающим взглядом, но, к счастью, молчит. Я ведь не смогу объяснить ему, что именно мне не понравилось. Просто ровно там сидел Соби, когда я пытался вытянуть из него рассказ о «личных тренировках» с Ритсу. А за несколько минут до этого я наказал его, приказав чувствовать боль. В общем, это вовсе не то, что хочется вспоминать. И совершенно не то, с чем хочется хоть как-то ассоциировать Нисея.

На утопание в кресле Акаме недолго хватает. Уже через пару минут, пока я лениво листаю страницы форума, он встаёт и принимается расхаживать по спальне, как будто видит её впервые. Хотя бывает здесь не реже двух раз в неделю. У Нисея, в отличие от Соби, нет ни своей квартиры, ни даже комнаты. Обитает он в студенческом общежитии, куда по непонятной причине умудрился затесаться после выпуска из Лун, хотя ни в какой вуз так и не поступил. Встречаться на улице я счёл слишком опасным, так что ничего не оставалось, кроме как предложить для встреч собственный дом.

– Это Йокогама, да? – тычет он пальцем в нашу с Рицкой фотографию, висящую на стене.

Я киваю, хоть Нисей и стоит ко мне спиной. Приходя сюда, он вечно что-то рассматривает, спрашивает, трогает, прибирает. Но отчего-то меня это совершенно не волнует.

Признаться, даже в детстве у меня здесь нечасто бывали гости. Но когда кто-то приходил, я иррационально боялся оставить его одного в своей спальне. Не потому, что он мог что-то украсть или сломать, – вовсе нет. Просто каждая моя вещь, которой касались чужие руки, непременно меняла своё положение. Мне казалось, что после этого она уже перестаёт принадлежать полностью мне. Так что я всегда ходил за своим гостем и дотрагивался до всего, что трогал он, чтобы именно моё прикосновение было последним.

С годами эта мания немного притупилась, я научился тщательнее её маскировать. Да и потом, когда уехал в Луны, та комната по определению не была всецело моей, поэтому и к вещам, хранившимся там, я относился чуть проще. Хотя тот жуткий обыск до сих пор вспоминаю с содроганием.

За последние годы Нисей первый мой гость здесь, не считая Соби. Но вот что любопытно: Акаме не оставляет после себя эффект чужого присутствия. Я нисколько не волнуюсь за вещи, которые он трогает, вертит в руках, листает… Как будто бы он кладёт вещь ровно на то место, откуда взял. А вот когда ко мне заходит мама, я по-прежнему немного напрягаюсь.

В это время Нисей уже успевает обойти спальню по периметру и остановиться напротив шкафа.

– Сэй, а можно спросить? – тянет он не слишком уверенно.

– Спрашивай.

– У тебя что, один джемпер на все дни недели?

– Разумеется, нет.

– Да ну!

В моё отсутствие Нисей не позволил бы себе подобного, но сейчас – с моего молчаливого согласия – распахивает дверцы шкафа и сгибается пополам от смеха.

– Жертва моя, здесь же пять одинаковых джемперов! И все чёрные!

– Очень экономит время по утрам.

– Ну не знаю, не знаю… – Акаме скептически оглядывает содержимое шкафа и косится на меня. – Ты бы хоть цветное что-то иногда надевал… Знаешь, тебе бы синий очень пошёл.

– Да, – тут же мрачнею я. – Он мне и шёл. Два года. Но потом я его сменил на…

Нахмурившись, поворачиваюсь к Акаме. Он с готовностью распахивает клетчатую рубашку, под которой оказывается ярко-жёлтая футболка.

– …на нечто однозначно безвкусное, – заканчиваю я.

Нисей довольно лыбится, наконец оставляя мой гардероб в покое, стягивает у меня с подноса печенье и возвращается в кресло.

Я уже собираюсь выключить компьютер, спровадить Акаме и завалиться спать, как вдруг в углу монитора выскакивает значок конверта. Уже предвидя, от кого письмо, жму на него с тяжёлым вздохом. Пробежав по тексту глазами, качаю головой и сворачиваю окно браузера.

Ну разумеется, пишет Микадо. Когда я не отвечаю на звонки, она принимается слать sms. Если я игнорирую их – переключается на почту. Возможно, я бы от неё и не прятался, если бы она не напоминала о себе по десять раз на дню.

– Опять подружка, да? – кисло спрашивает Акаме.

– С чего ты взял?

– Я не взял, а в своё время положил. И тебе советую.

– Акаме…

– Ладно, ладно, не закипай. Просто у тебя всегда такое лицо делается, когда она звонит или пишет. Бабы такие приставучие… Знаешь, когда Имя начало проявляться, я так боялся, что моей Жертвой окажется баба. Решил, что если оно так и будет, я себе лучше палец отрежу. О, кстати! Если отрезать кончик пальца, останется «Loved»!

– Нисей, хватит трещать, голова уже болит. Проваливай-ка. Или сходи покури – мне нужно подумать.

– Я не хочу курить. У меня нет зависимости. Кстати, а Агацума курит?

– Это не твоё дело.

– А хочешь, я совсем брошу?

– А вот это не моё дело.

– А чай он тебе приносит?

– Акаме! – не выдержав, бью ладонью по столу. – Всё, что связано с Соби, тебя никоим образом не касается и волновать не должно, понятно?

Нисей обиженно закусывает губу и сощуривается.

– Сам по себе этот белобрысый меня и не волнует. Но меня касается то, что связано с моей законной Жертвой и тем самозванцем, который носит её Имя.

Ну сколько можно-то?.. Если и я умудряюсь поругаться с Нисеем, так только по двум поводам: мои Ушки и Соби. Последнее превалирует.

– Акаме, я не буду обсуждать с тобой Соби. Никогда, ясно? Если хочешь выяснить, то без моего участия. И вообще, вали отсюда. Надоел. Это приказ.

– Слушаюсь.

Нисей якобы безразлично пожимает плечами, ставит чашку на пол… и растворяется в воздухе, не вставая с кресла.

Меня всегда это немного пугает, но я постоянно забываю сказать Акаме, чтобы больше так не делал. Просто раньше, до встречи с Нисеем, я не видел, как именно перемещаются Бойцы. Всё происходит очень быстро, за секунду. Если, скажем, я делаю экстренный вызов Соби перед боем, мне уже не до того, чтобы всматриваться, как именно он материализуется. Я раньше думал, что просто появляется – и всё. И когда Соби таким же образом исчезает, он всегда отходит от меня, чтобы я этого не видел. И правильно делает, потому что…

Когда Нисей сделал так впервые, мне даже стало нехорошо. Это не простое «исчезновение». Мы стояли близко друг от друга, я смотрел в его лицо. А оно вдруг чуть замерцало, как помехи в телевизоре, начало растворяться, я ещё успел заметить цифры двоичного кода, бегающие по телу, словно подложка картинки. Всё заняло не больше секунды, но мне и её хватило.

Спустя несколько дней мы с Нисеем и Bloodless отмечаем символическими стопками сакэ переезд моих союзников в постоянный штаб оппозиции, как гордо именовал Хидео этот заброшенный бункер с одной комнатой и решётчатой камерой. Места здесь едва хватает для нас четверых, зато отныне не придётся прыгать по недостроенным зданиям и захудалым грязным мотелям.

– Не, не, не! – смеётся Хидео, опрокидывая в рот уже… да я сбился со счёта какую стопку. – Настаиваю хотя бы на плитке.

– И куда ты её поставишь? – хмыкает Юрио. – В камеру?

– У меня должна быть горячая пища.

– Чем тебе не пища горячая пицца?

– Обойдитесь чайником, – советует Нисей, тоже подливая себе сакэ. – Горячая лапша – образчик традиций.

– И гастрит?

– Зато дёшево.

– Правильно, Акаме, – кивает Юрио, – мы с тобой в любом случае умрём раньше, чем успеем заработать язву желудка или рак лёгких.

– Вот и я про то! – сияет Нисей, и они звонко чокаются.

– Вылакали? – Хидео недовольно осматривает пустую бутылку. – Юрио, принеси из машины ещё одну.

– Давай лучше я, – предлагаю я, вставая.

У меня, как у человека к алкоголю крайне не предрасположенного, не пошла даже единственная стопка сакэ. Голову чуть ведёт, так что проветрить её не помешает. Вдобавок Юрио курит прямо здесь, несмотря на мою просьбу не травить нас дымом.

Двери и окна бункера открыты нараспашку – всё равно за километры отсюда ни души. Так что когда я возвращаюсь с бутылкой, разговоры становятся слышны ещё издали.

– Да нет, три битвы за месяц – это ещё неплохо, – доносится голос Юрио.

– А сам-то ты когда последний раз Систему раскрывал? – спрашивает Нисей.

– Перед твоей наглой мордой и раскрывал.

– Хочешь сказать, мне ещё повезло?

– Так ты сам скажи: повезло или нет, – предлагает Хидео.

– Ты про Сэймея?

Я останавливаюсь перед самой дверью, пока меня ещё не видно.

– Кстати, да, – говорит Юрио. – Не думал, что буду наблюдать рядом с ним счастливого Бойца.

– Мой стакан всегда полу-полон! – смеётся Нисей.

– Значит, не на людях всё плохо?

– Нет, почему. Всё хорошо, – в голосе Нисея ни капли напряжения, только лёгкое удивление. – Сэймей хорошая Жертва, отличная даже. И человек хороший, кто бы что ни говорил.

– Правда? – фыркает Юрио. – А то, что он ножиком своего чистого порезал, – это хорошо? Что он малолетку использует – это тоже хорошо? И что школу янки продаёт – хорошо?

– Не хороший он, – поправляет Хидео, – а просто подходящий лично тебе. Ты ведь природный – по-другому быть не могло.

– Ну я, наверное, предвзят, но сужу не по его делам с другими, а по нему самому.

– Думаешь, ты способен оценить его, так сказать, в чистом виде?

– Способен. Я же единственный, при ком ему не приходится притворяться. И то, что я вижу, мне нравится.

– Что же ты там разглядел? – усмехается Юрио.

– Всё то, что ценю в людях. Он умный, он передовой, он смелый. Он не боится рисковать, потому что не боится облажаться. Он в себе уверен. С ним… да просто хорошо. По-человечески хорошо. Легко и спокойно.

Губы трогает улыбка. Может, не совсем весёлая… Нисей так просто и открыто говорит обо мне с другими, и говорит что-то приятное. Уверен, так было бы, даже если бы разговор вёлся с несистемными.

С Соби было иначе. Он не говорил обо мне ни слова, как будто я был его позорной тайной. Правда, он и не общался ни с кем, кроме Кайдо, но даже тому по телефону много раз говорил, что сейчас один, но просто занят, поэтому не может разговаривать, хотя я стоял в двух шагах. Наверное, так он пытался отгородить меня от своей несистемной жизни. Ведь и я, справедливости ради, делал то же самое. Правда, заботясь о себе, а не о Соби.