Текст книги "Место третьего (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 76 страниц)

– Мы с Накахирой-куном как раз обсуждали ваш последний поединок.

Быстро смотрю на Накахиру, но он только закатывает глаза. Нет, он ничего не рассказал про битву с Careless – старушка имеет в виду наше поражение в зале.

– Чияко-сенсей, я…

– И у меня отличные новости! Я забронировала зал на вечер. Хочу проверить, как будет работать у вас одно заклинание! – а она уже встала со стула и возбуждённо расхаживает по кабинету. – В противники, наверное, можно позвать Friendless, как ты думаешь? Вы с ними неплохо ладите. Наверняка они не откажутся ассистировать. Это новое заклинание соединения, интересно будет посмотреть, заменит ли оно полноценную Связь…

Нет, нет, нет, стоп! Какой зал? Какая Связь? Какой поединок? Какой Накахира, чёрт возьми?!

Я люблю свою старушку, но когда ей что-то вдруг взбредает в голову, она становится похожа на выпущенную петарду, которую уже невозможно поймать и убрать обратно в упаковку. И докричаться до неё в такие моменты очень тяжело.

– Чияко-сенсей, боюсь, придётся всё отменить, – едва успеваю вставить я, когда она смолкает, чтобы перевести дух.

– Что? Почему? У тебя планы на вечер?

Берите дальше, сенсей. У меня планы на дальнейшую жизнь.

– Мы можем поговорить с вами наедине?

Накахира, уже чувствуя какой-то подвох, поднимается с дивана и открывает рот, но я выразительно смотрю на него и провожу пальцами по больной скуле. Он опускает голову.

– Да, пожалуй, – Чияко хмурится, пытаясь расшифровать наши переглядки. – Накахира-кун, будь добр, оставь нас.

Не проронив ни слова, Накахира выходит за дверь и закрывает её за собой. Никаких угрызений совести по отношению к нему я не испытываю. Быть с Бойцом только потому, что кому-то другому так будет удобнее – не уважать ни себя, ни его. И он должен это понимать – не дурак же совсем.

– Сенсей… – я запинаюсь, видя, с каким напряжением она на меня смотрит. – Может, присядем? Боюсь, это будет долгий разговор.

– Что? Что такое? Что-то случилось? У тебя проявилось Имя? – бормочет она, садясь напротив.

Этого в последнее время сенсей боится больше всего. Если у меня проявится Имя до того, как я разделю его с Накахирой, наша Связь станет невозможна, поскольку это будет означать, что мой Боец уже появился где-то. А Чияко, у которой на нас с Накахирой большие совместные планы, это крайне невыгодно. Признаться, я всё же до конца и не понял, почему она так носится с ним, посредственным спесивым Бойцом. Я-то – понятно, сильная и перспективная Жертва. Но он?.. Тут наверняка что-то личное, не зря же она столько времени пытается приткнуть его ко мне.

– Ещё не проявилось, но… – вдох-выдох, как в воду ныряю: – Но, кажется, я нашёл того, кому мог бы его дать. И, как вы догадываетесь, это не Накахира.

– Вот как? – она потирает лоб, пока, кажется, не понимая, как реагировать. – Но ведь Накахиру выбирали специально для тебя. Я сама сверяла ваши системные параметры… Вы можете стать хорошей парой.

– Да, вы правы. Хорошей парой, – перевожу глаза на цветочный горшок на подоконнике, из которого торчит одинокая белая роза. – Но, боюсь, мне этого недостаточно. Я не хочу быть Жертвой в хорошей паре – я заслуживаю большего.

– Что ж… – произносит Чияко после долгой паузы, во время которой, кажется, попыталась смириться с услышанным. Но потом спрашивает с надеждой: – Сэй-кун, а ты уверен, что?..

– Сенсей, прошу вас. Я уверен в том, что Накахира – не мой Боец. И мы сэкономим друг другу время, если не будем возвращаться к этому раз за разом, – улыбаюсь как можно приветливее: на неё это всегда действует.

– Хорошо, – сдаётся Чияко. – Но мне жаль. Я даже могу сказать, что ты… разочаровал меня. Я планировала…

– Сенсей, даю слово: вы ещё будете гордиться мной. Только позвольте мне взять себе истинного Бойца.

– Да, ты можешь попытаться, но…

Она всё ещё немного растеряна. И напоминает сейчас мать, чей сын заявляет о расторжении помолвки с выбранной ему ещё в детстве невестой. Хотя, по большому счёту, так оно и есть.

Чияко наконец справляется с собой и даже пытается улыбнуться:

– Ну и кто твой избранник?

По-моему, она прочла мои мысли про помолвку…

– Это… – я набираю в грудь воздуха и почему-то запинаюсь. Странное ощущение, но мне как будто неприятно делиться этим именем с кем-то ещё. – Его зовут… Агацума Соби.

С волнением слежу за её реакцией, но Чияко только хмурится.

– Агацума Соби? – мне становится неприятно от того, как она произнесла его имя. Как-то слишком… обыденно что ли. – Подожди, это не?.. – Чияко тяжело вздыхает и склоняет голову вбок, глядя на меня так, будто я только что сморозил глупость. – Ты случайно говоришь не об этом… ученике Ритсу?

– Кажется, он его ученик, да.

– О небеса…

Так. Что-то мне всё это уже совсем не нравится.

– Сенсей? – осторожно зову я, когда она перестаёт качать головой.

– Если это тот, о ком я думаю… Сэймей, но почему именно он?

– А что с ним не так? – старательно игнорирую её вопрос. Пока не пойму, в чём подвох, не стоит мне распинаться про свои ощущения.

– Честно говоря, я не знаю… – интересно, кажется, этот парень ввёл в растерянность даже её. По крайней мере, она подбирает слова с явным трудом. – Просто он… Он редко появляется на занятиях. У него индивидуальная программа у Ритсу и… Ритсу как-то, ещё давно, говорил, что создаст лучшего и сильнейшего Бойца, но с тех пор прошло лет пять, если не больше. А плоды своей работы он так пока никому и не показывал. И этого своего ученика… тоже не торопится кому-то демонстрировать. Понимаешь?

Более или менее. Значит, парень – такая тёмная лошадка, что даже Чияко не знает, чего от него ждать.

– Но вы же видели его? Вы его знаете?

– Да как сказать, – она подпирает подбородок рукой. – Я вижу его на своих занятиях, но совершенно ничего не могу о нём сказать. Он никогда не подходит, ни о чём не спрашивает. Задания сдаёт вовремя, учится хорошо. У меня нет к нему нареканий, но… Извини, Сэй-кун, просто я действительно не могу сообщить о нём ничего.

Ничего. Вот что из себя представляет этот парень для них. Одно большое ничто. Но я уверен, что это всего лишь фасад, тщательно выстроенный и задекорированный фасад. А вот под этим ничто кроется что-то куда более интересное. Причём настолько, что Ритсу не торопится кричать об этом на всю школу. По-иному и быть не может: если бы Боец правда был ничем, Ритсу давно расстался бы с ним и лишил своей протекции. А так… становится всё интереснее и интереснее.

– Чияко-сенсей, а вы не знаете… – чёрт, я уже так волнуюсь, что даже голос садится. – Вы не знаете, у него есть… Жертва?

Чияко смотрит перед собой несколько секунд, потом пожимает плечами.

– Не знаю. Но мне кажется, нет. Будь у него Жертва, он бы не ходил всё время один. Да и Ритсу бы наверняка заявил о воссоединении новой пары.

– Значит, у него и Имени нет?

Чияко мой вопрос пропускает и смотрит уже в упор.

– Сэй-кун, почему ты обо всём этом спрашиваешь? Почему ты вдруг решил, что тебе подойдёт этот Боец? Ведь ты сам о нём ничего не знаешь.

– Я не знаю, сенсей. Просто… мне кажется, что это он. Я это чувствую.

Остаётся лишь надеяться, что она удовлетворится моим скупым ответом.

– Но ты не можешь знать, подойдёте ли вы друг другу.

– Поэтому я и пришёл к вам, – я опять заставляю себя улыбнуться. Чего уж там – моя старушка любит лёгкое подхалимство, а я люблю ей подыгрывать. – Я бы хотел с вашей помощью выяснить всё о нём и узнать… смогу ли я на него рассчитывать. Никто, кроме вас, мне не поможет. Вы мой учитель, я могу надеяться только на вас.

Увы, но Боец есть Боец. И пусть я всего лишь её ученик, а она – учитель, проработавший в школе почти сорок лет, мои слова действуют на неё как нужно. И улыбается мне в ответ она уже куда менее напряжённо.

– Что ж, ты прав. Ты правильно сделал, что пришёл именно ко мне.

Ну ещё бы! А к кому мне, простите, идти, кроме своего учителя? Но ей, конечно, не обязательно именно в этот момент вспоминать о том, что моё поведение – не комплимент лично ей, а просто в порядке вещей.

– Сэй-кун, ты уверен, что действительно хочешь заявить права на этого Бойца?

Одно из стандартных правил в школе. Если у тебя не проявилось Имя, но ты нашёл безымянного Бойца, который, по твоему мнению, мог бы тебе подойти, ты можешь заявить на него права его сенсею. И тогда ваши учителя уже будут договариваться между собой и рассматривать вариант создания из вас пары.

Ну, в общем, да… Как есть – сватовство.

– Да, – киваю я без тени сомнений.

– Ну хорошо, – она вздыхает с явным облегчением и заметно оживляется.

За что я люблю Чияко – так это за гибкость. Наверняка сейчас она прикинула, что если из нас получится сильная пара, она сможет гордиться хотя бы своей Жертвой в ней. Пусть не Жертвой и Бойцом, как планировала изначально, но всё равно. А Накахиру она тоже найдёт, кому приткнуть, я уверен. Но в приоритете у неё именно я – это точно.

– На следующей неделе я поговорю с Ритсу.

Только на следующей? Э, нет, так не пойдёт. Я ж с ума сойду, пока ждать буду.

– Сенсей, я понимаю, что вы очень заняты, но, возможно, вы бы могли найти несколько минут и поговорить с Минами-сенсеем в ближайшее время? – делаю самое заискивающее выражение лица, какое умею. – Чтобы хотя бы узнать, нет ли у него самого планов на этого Бойца? Вдруг пара ему уже подобрана? Тогда мы лишь зря потеряем время.

– Ах, Сэймей, ты всегда был… – она качает головой, возвращая мне умильную улыбку. А потом хлопает ладонями по коленям и тянется к телефону. – Ну хорошо. Я позвоню ему прямо сейчас.

Сейчас?! Так, нет, стоп! Мы так не договаривались. Я как-то… морально не готов. Вскидываю руки в защитном жесте, чтобы её притормозить, но Чияко уже успела нажать кнопку быстрого набора – интересно, и зачем ей Ритсу на «тройке»? – и теперь слушает ровные гудки, которые даже я без труда улавливаю.

Гудок… Вот Ритсу снимает трубку, говорит, что занят, и просит перезвонить.

Второй гудок… Нет, Ритсу снимает трубку, выслушивает Чияко и отвечает, что Боец уже занят, до свидания.

Третий гудок… Ритсу снимает трубку, смеётся, когда слышит моё Имя, и отключается.

Четвёртый гудок… Ритсу снимает трубку, выслушивает Чияко и говорит, что ему нужно подумать. Неделю-другую. А пока – до свидания.

Пятый гудок... Нет, Ритсу вообще не снимает трубку! Он телефон забыл, потерял, сломал…

В трубке на том конце щёлкает, и очередной глоток воздуха проваливается мне в желудок.

– Да, добрый вечер, Ритсу-сенсей, беспокоит Чияко, – пауза. – А, вот как? Ну тогда я сразу к делу. Моего ученика интересует ваш Боец… Агацума Соби, – его имя я проговариваю вместе с ней одними губами. – Да, именно… Да… Если ваш Боец свободен, мы бы хотели рассмотреть вариант… Да… Beloved, Аояги Сэймей…

К сожалению, я не слышу, что шелестит в ответ Ритсу, зато лицо Чияко мне совсем не нравится. Слушая его, она то хмурится, то удивлённо поднимает брови. А Ритсу всё говорит и говорит. И я почти вздрагиваю, когда голос наконец-то подаёт Чияко:

– Вот как? Интересно… Да, думаю, это можно обсудить. Скажем, завтра… Что? – она обрывает себя на полуслове и опять хмурится. Да что происходит-то?! – Да? Ну хорошо… – Чияко странно смотрит на меня. – Да, так и сделаем, договорились. Благодарю. До свидания.

Она медленно складывает мобильный, кладёт его подальше и сидит ещё какое-то время, барабаня пальцами по столу и словно не замечая меня. А я понимаю, что у меня спина мокрая и в глотке сухо. С чего я так перенервничал-то? Из-за какого-то Бойца. Ну, подумаешь, Ритсу отказал. Ну и что? Ну и пошёл он… Пошли бы они вместе. Другого найду. Но тут ловлю себя на том, что дёргаюсь я вовсе не из-за того, что он мог отказать, а из-за того, что мог согласиться…

– Сенсей? – зову я, чтобы не дать Чияко надолго уйти в себя.

– Странное дело, – отвечает она, всё ещё глядя в пространство. – Он не очень-то удивился, когда услышал твоё имя.

– Почему?

– И странную вещь мне сказал – что, мол, уже думал о тебе.

На этом моменте сердце окончательно отрывается от того, на чём висит, и проваливается вниз. Я вспоминаю наш поединок с Ruthless и Минами с блокнотиком в руках…

– Правда?

Но как он мог обо мне «думать», если я уже вроде как состою в паре с Накахирой? Среди учителей тут не принято приглядываться к тем, кто уже занят.

– Да. И ещё кое-что странное… – ну прямо день странностей какой-то! Хотя все они начались с минуты, когда я впервые увидел этого парня. – Ритсу-сенсей сказал, что хочет встретиться по этому вопросу не со мной, а только с тобой. Наедине. Он заявил, что нам с ним обсуждать нечего.

– Наедине?

– Да, так он сказал. Сегодня в девять он будет ждать тебя в своём кабинете.

Мне что-то уже совсем не по себе. До такой степени не по себе, что начинаю жалеть, что вообще всё это затеял. Но и деваться тоже некуда. К тому же Минами не оставил мне времени на лишние сомнения и рефлексии – на часах уже девятый час.

– Спасибо, сенсей, – улыбаюсь я уже совсем через силу и встаю. – Я расскажу вам потом о результатах нашей встречи.

– Разумеется, расскажешь. И Сэй-кун… – её голос вдруг меняется. – Я хочу предостеречь тебя: что бы ни случилось, не поддавайся его влиянию. Все твои решения должны быть самостоятельными, взвешенными и обдуманными. Ты понял меня?

А я всё-таки не ошибся: значит, Ритсу действительно не гнушается гипнозом…

– Да, сенсей. Благодарю за совет.

– И ещё, Сэй-кун… – Она меня отпустит сегодня или нет?! – Ты… Пусть у тебя всё получится.

– Спасибо, сенсей, – повторяю я в очередной раз и спешу ретироваться.

До кабинета Ритсу я дохожу примерно за полчаса: нарочно иду медленно, шаркая ногами то по мрамору лестниц, то по ворсистым коврам коридоров. Времени до встречи остаётся всё меньше, и мне лучше не возвращаться ни к себе, ни в библиотеку. Во-первых, ничего полезного я за двадцать минут сделать не успею, во-вторых, есть риск напороться на кого-нибудь, разговориться и сбить весь настрой. Нет, в такие моменты предпочитаю побыть один, как перед битвой.

Останавливаюсь, смотрю на наручные часы: без десяти девять. За дверью кабинета слышатся голоса. Я осторожно наклоняюсь к двери как можно ближе, но понять, о чём говорят, невозможно. Слышу только низкий ровный голос Ритсу, что-то бубнящий на одной ноте, и голос кого-то второго, изредка вставляющего негромкие односложные реплики.

Отхожу от кабинета, прохаживаюсь вдоль окон, смотрю на часы, снова приближаюсь к заветной двери. А вот теперь разговор проходит на повышенных тонах. По крайней мере, я различаю шаги по направлению к выходу и дрожащий от возмущения голос:

– Почему именно сегодня, сейчас?

Вторые шаги и голос Ритсу-сенсея тоже у двери:

– Твоя программа окончена. Это была последняя тренировка. Повторять в третий раз не намерен. Иди.

И гробовая тишина длиною в полминуты. Даже не догадываюсь, что происходило в кабинете в это время, потому что дверь вдруг резко распахивается, и я едва успеваю отскочить в сторону.

– Спокойной ночи, сенсей, – не оборачиваясь бормочет этот парень – ну а кто же ещё? – и уходит по коридору в противоположную сторону. А меня даже не замечает.

Я снова оказываюсь нос к носу с закрытой дверью. Смотрю на часы – без пяти. Наверное, ломиться раньше не стоит. Только разворачиваюсь, чтобы совершить последний променад вдоль окон, как вдруг из кабинета раздаётся:

– Заходи, Beloved. Сколько можно топтаться в коридоре?

Досадливо скрипнув зубами, поправляю рубашку, приглаживаю волосы и, изобразив приветливую улыбку, на всякий случай стучусь два раза и толкаю дверь.

Мне никогда не нравился этот кабинет. Здесь всегда есть что-то, что напрягает и не даёт хоть немного расслабиться. То слишком жарко, то слишком холодно, то темно… Сейчас в кабинете тепло и очень душно. В воздухе зависли запахи табачного дыма, эфира, терпкого одеколона и пота – не спортивного, а какого-то иного, с острыми нотками. Всё это ощущается особенно сильно после свежего воздуха рекреации. Вдобавок здесь царит тревожный полумрак – занавески задёрнуты, горят лишь напольный светильник в дальнем углу и монитор компьютера. После светлого коридора глаза не сразу привыкают к такому освещению, поэтому фигура Ритсу-сенсея поначалу кажется вырезанной из тёмного картона. Сложив руки на груди, он прислонился к столу и, судя по отблеску стёкол очков, внимательно меня разглядывает.

– Добрый вечер, Минами-сенсей, – я вовремя вспоминаю, что нужно поздороваться.

– Присаживайся, – роняет он, кивая на стул, возле которого стоит.

Я подхожу к стулу, шумно отодвигаю его подальше и сажусь, невольно стараясь отклониться как можно дальше от Минами. Сиденье очень жёсткое, будто бы специально для того, чтобы напомнить посетителю, что он не у себя дома.

Ритсу смотрит на меня сверху вниз ещё какое-то время, а потом, к счастью, огибает стол, приоткрывает форточку и усаживается напротив. Неторопливо вынимает из верхнего ящика пачку сигарет, достав одну, раскуривает, выпускает в потолок струйку дыма и лишь потом начинает говорить:

– Я удивлён, что ты решился заявить о правах именно на этого Бойца. Кажется, вы не знакомы.

– Я увидел его только позавчера, но уверен, что…

И Ритсу достаточно лишь выразительно сверкнуть очками, чтобы я немедленно заткнулся. Понятно. Кажется, сейчас он намерен не слушать, а говорить.

– С одной стороны, меня удивляет твой выбор. Но с другой, я нахожу его вполне закономерным. Я наблюдал за вашим поединком с Ruthless. Могу сказать, у тебя неплохой потенциал, который, разумеется, не может удовлетворить твой… нынешний Боец.

– Он не мой Боец, – срывается с языка раньше, чем я успеваю его прикусить. Это я просто рефлекторно, однако Ритсу умолкает, явно давая мне возможность продолжить. Сцепляю пальцы в замок и стараюсь хотя бы сесть поудобнее, а не как будто палку проглотил. – Накахира мне не Боец, а лишь временный партнёр для тренировок. Несмотря на желание Чияко-сенсей в дальнейшем видеть нас вместе, я не считаю, что он мне подходит. – Ритсу всё ещё молчит, и я, тоже немного выждав, продолжаю: – Другое дело – ваш ученик. Когда я увидел его впервые, мне показалось, что именно он мог бы стать подходящим для меня Бойцом. Кажется, он очень силён и талантлив. Он может оказаться достойной мне парой.

Наверное, это свойство у меня врождённое, или так проявляется сила Жертвы, но я всегда шестым чувством знаю, что хочет услышать собеседник, и говорю ему именно это. И вот сейчас мне кажется, Ритсу должно было быть приятно услышать завуалированную похвалу. Однако его усмешка превосходства говорит о том, что он ждал этих слов, более того – я полностью оправдал его ожидания, начав разговор именно с этого. Терпеть не могу быть моментально понятным, просчитанным, раскрытым и как будто обнажённым перед кем-то.

– Я рад, что ты даёшь столь высокую оценку способностям моего ученика. Однако… – он глубоко затягивается и лениво стряхивает пепел. – Давай сразу расставим все точки над «i». Я не хочу, чтобы ты строил иллюзии. Не ты ищешь себе подходящего Бойца, а я подыскиваю Соби-куну достойную Жертву.

Это его «Соби-кун» неприятно царапает слух. Такое фамильярное, небрежное, почти собственническое. Но куда неприятнее становится, когда до меня доходит смысл всей фразы.

– Простите, сенсей, – я осторожно усмехаюсь, изображая непонимание, – но ведь это я пришёл к вам, чтобы заявить права на Бойца, а не наоборот.

– Ты ищешь себе Бойца, я ищу для Соби-куна Жертву. Пока наши интересы совпадают, не правда ли?

– Пожалуй, так, – киваю. И действительно, сейчас не время и не место придираться к формулировке. – Но позвольте спросить. Чияко-сенсей сказала, что вы уже думали обо мне, это правда?

Он опять сначала затягивается, стряхивает пепел и лишь потом отвечает. Бесит меня его манера тянуть время.

– Да, это так. Последние несколько месяцев я присматривался к Жертвам-старшекурсникам, которым ещё не подобрали пару. Увы, тех, которые бы могли удовлетворить мои требования, оказалось немного. Но ты был в этом списке, и далеко не на последнем от начала месте.

– Почему же вы не обратились к Чияко-сенсей?

– Мне некуда торопиться, – он пожимает плечами. – К тому же Соби-кун слишком хороший Боец, чтобы я самостоятельно подыскивал ему Жертву. Проще подождать, пока подходящий кандидат сам придёт ко мне. Тогда бы это значило, что на первых порах наши интересы не противоречат друг другу.

Ах ты сука! Думаешь, ты и твой Боец настолько крутые, что за вами бегать нужно?

Гашу в себе вспышку праведного гнева, которую Ритсу уже, естественно, успел отловить – иначе не ухмылялся бы так, – и стараюсь говорить по-прежнему доброжелательно:

– Ну, раз я оказался в вашем списке и раз мы оба заинтересованы в том, чтобы мы составили пару с… Соби, может быть, вы познакомите нас?

– Не так быстро, – Минами гасит окурок, но тут же тянется за второй сигаретой. Так у меня вся одежда провоняет. – Он пока не знает, что им интересуются, и я намерен продержать его в неведении как можно дольше.

– Зачем?

– Мне необходимо убедиться в том, что вы подходите друг другу, а также в том, что ты сможешь отвечать всем моим требованиям к Жертве Соби-куна.

Опять он про какие-то требования… Что это вообще значит? Требования обычно бывают у Жертв, а Бойцы их выполняют. Но чтобы я кому-то был ещё и должен… Что-то мне подсказывает, что Минами просто набивает своему ученику цену – не более того. Может, я рано кипеж поднял? Ведь чем привлекательнее обёртка, тем скромнее подарок внутри.

– И какие требования? – спрашиваю уже без улыбки, потому что наш разговор нравится мне всё меньше, а играть уже надоедает.

И Минами, чёрт бы его драл, тут же это замечает!

– Я рад, что ты наконец-то решил поговорить серьёзно. Ты должен знать, что Соби-кун – не обычный Боец. И не простой. От Жертвы ему необходима определённая отдача, определённая линия поведения, ты понимаешь меня?

Я в лёгком замешательстве, потому что совершенно перестаю понимать и этого человека, и – главное – что он хочет от меня услышать. Если скажу «да», докажу, что вполне осознаю, что меня ждёт, но это будет ложью. Если скажу «нет» – в мгновение ока перед Минами окажется четырнадцатилетний глупый сопляк, который, скорее всего, уже минут через пять пойдёт домой ни с чем.

– Наверное, я понял бы, если бы вы были чуть конкретнее. Как я понимаю, вам очень дорог ваш ученик и вы желаете ему только блага. Думаю, я в состоянии удовлетворить его потребности, если вы расскажете мне, чего именно ждёте.

Каждое слово мне приходится из себя вымучивать, но я начинаю верить в то, что говорю. И вовсе не потому, что и вправду считаю, что у Бойцов могут быть какие-то потребности, которые мне нужно удовлетворять. Просто уверенности в своей правоте у Ритсу-сенсея, кажется, хватает на нас обоих.

Едва он начинает говорить, я понимаю, что своими словами только что поднял себя в его глазах почти вровень с ним. По крайней мере, пропадает его высокомерная усмешка, да и выглядит он теперь как человек, который действительно готовится сотрудничать, а не повелевать.

– Первое, что ты должен знать, Beloved: Соби-кун – чистый Боец. А значит, у него никогда не проявится твоё Имя естественным путём. Тебе придётся дать ему Имя иным способом.

Вот это… вот это да! Чистый! Это же просто… Нет, не зря я обратил внимание на этого парня, не зря. У меня, наверное, глаза лихорадочно блестят, потому что Минами удовлетворенно улыбается моей реакции.

Я вовремя удерживаю себя от вопроса: «Как именно?». Ни к чему мне снова падать в глазах Ритсу до уровня того червя, которого он видел раздавленным в зале. Ритсу ведь ясно дал понять, что выбор способа оставляет за мной. А их, кстати, много.

– Второе, – продолжает он, прикуривая уже третью сигарету подряд. – Вскоре ты поймёшь, что Соби-кун во всех смыслах идеальный Боец. Он обладает огромной Силой и, вместе с тем, свободой воли. Он прекрасно импровизирует в битвах и очень тщательно выбирает заклинания для атаки. – Ему бы в рекламе работать, честное слово. – К тому же он является эталоном Бойца старой школы.

Ритсу смотрит на меня выразительно – наконец-то наклонил голову так, что стёкла не блестят, – и оценивает, как я переварю информацию.

«Старая школа» или «классическая школа» – понятие, которое появилось не так давно, лет десять назад. Примерно в то время, когда некоторые учителя, беря пример с американцев, стали составлять пары по принципу равноправия, а не полного подчинения Бойца своей Жертве. Зеро, пожалуй, самый яркий пример такой пары на моей памяти.

Чияко-сенсей сама, разумеется, приверженец прежних методов обучения. Однако в силу возраста, к тому же наверняка поддавшись моде, дала Накахире куда более щадящую программу, чем требовалось. И меня вначале пыталась под неё подогнать, только я-то сразу понял, выходцы какой школы в результате составляют самые сильные боевые пары. Так что мои взгляды в этом вопросе ей изменить не удалось.

И вот теперь Минами сообщает, что этот Агацума – «эталон» Бойца старой школы. Если я правильно перевёл его слова, если это то, о чём я думаю… О чём мечтаю почти с момента поступления в школу, то это идеальный Боец для меня. Это мой Боец.

Лицо почему-то обдаёт жаром, как будто Ритсу уличил меня в чём-то постыдном. А вот я сейчас сделаю ответный ход и заодно проверю, правильно ли я его понял.

– И как я понимаю, вы лично тренировали его и обучали согласно постулатам старой школы?

Смотрю на него в упор и цепко выхватываю: ресницы—ноздри—кадык—пепел… Именно в такой последовательности. Вздрагивают ресницы, ноздри едва уловимо сужаются от резкого вдоха, кадык дёргается, когда он быстро сглатывает, пепел падает на стол против воли хозяина. Всё это происходит за долю секунды и почти незаметно, но я просто знаю, что ловить.

Я поймал вас, Ритсу-сенсей. Я ударил вас в самую мелкую, но важную точку – и попал точно в цель.

– Да, я обучал его с ранних лет и тренировал последние пять.

Не знаю, как именно вы это делали, но можете не добавлять, как вас при этом пёрло. Сам вижу.

А наш разговор, определённо, становится всё интереснее.

– Сколько лет ему было, когда он поступил в школу?

– Ему было двенадцать, но… Он находится на моём попечительстве с шести.

Вот как? А это уже совсем любопытно. Я хмурюсь, и он с неохотой поясняет:

– По совместительству я являюсь официальным опекуном Соби-куна с момента гибели его родителей.

Опекун? Не просто учитель? А это добавляет новые занятные детали в сложную конструкцию под названием «Соби—Ритсу», которая пока медленно выстраивается у меня в голове.

– Значит, он живёт с вами?

– Нет, с момента начала тренировок – отдельно. Но ты действительно хочешь тратить время на обсуждение жилищных вопросов своего будущего Бойца?

Вот так вот изящно он выруливает с весьма пикантной темы, заодно намекая, что говорить мне позволит только по делу. Ну и «печенька» в конце: называет его не по имени, а моим будущим Бойцом, чтобы я не забывался и не забывал, зачем пришёл. Все его уловки я читаю как раскрытую книгу. Но розовых очков на мне нет: читаю только потому, что он даёт мне такую возможность, желая проверить, способен ли я говорить на языке подтекстов.

– Разумеется, нет, сенсей. Я уверен, он ни в чём не нуждается.

Ритсу кивает, принимая льстивый междустрочный комплимент его «опекунству».

– Я думаю, у тебя не будет проблем в общении с ним. Ты быстро поймёшь, какого поведения он ждёт от своей Жертвы.

И снова он оставляет выбор за мной. Я-то, в принципе, уже всё понял, только вот…

– Правильно ли я посчитал, ему семнадцать?

– Исполнилось в сентябре.

А мне в ноябре исполнилось четырнадцать. Ему – семнадцать, мне – четырнадцать. Да уж… Слишком много, слишком большая разница. Будь мы старше, она была бы почти незаметна, но сейчас… Если я правильно перевёл все слова Минами, если Соби действительно нужна не просто Жертва, а хозяин – у нас, боюсь, проблема. Он никогда не будет видеть во мне хозяина – лишь мальчишку.

Догадаться, о чём я думаю, несложно, и Ритсу негромко добавляет:

– Соби-кун очень послушен. Он признает тебя своим хозяином, если ты докажешь ему это.

И как, простите? Трясти его за плечи и орать в лицо, что я тут главный?

– Но, сенсей, если Боец умён, он сам должен понимать, кто его хозяин. У меня не должно быть надобности что-то доказывать ему, – сделав паузу, я как можно смиреннее добавляю: – Более того, мне бы не хотелось прибегать к подобным методам.

А это я зря сказал, потому что Ритсу тихо посмеивается, одновременно прикуривая четвёртую сигарету.

– Не стоит врать мне, Beloved. Мы оба знаем, что ты сам – отличный экземпляр выходца старой школы. У тебя уже есть сформировавшееся представление о том, как должна выглядеть боевая пара и какие отношения должны сложиться между Жертвой и Бойцом. Неужели ты до сих пор не понял, что мы сидим сейчас и обсуждаем твою кандидатуру только потому, что я уверен: ты будешь подходящей Жертвой для Соби-куна?

Вот это уже настолько в лоб, что я даже теряюсь. Получается, я интересую Ритсу не только как сильная Жертва, но и как человек, который в состоянии потуже затянуть поводок на шее другого. Но неужели его ничего не смущает? Вот совсем ничего? Одно дело, когда появляется природный, которому просто некуда деваться от твоих правил и установок. И совсем другое – если Боец чистый, ведь у него десятки вариантов, с какой Жертвой быть. Но Минами специально выбирает именно ту, которая вполне может устроить ему… нелёгкую жизнь. Это так проявляется забота и любовь к воспитаннику, что ли? Или… Или есть и другой вариант, думать о котором, честно говоря, неуютно.

– Вы видели меня в поединке всего один раз, но уже настолько уверены во мне?

– Во-первых, не один. Просто я редко остаюсь до конца боя. Пока важно не кто победил, а кто сражался, – он делает паузу, ставя на этом акцент. – Во-вторых, я хорошо знаком с твоим личным делом, психологическим портретом и системными характеристиками. И нахожу их полностью удовлетворяющими мои запросы. Поэтому, что касается послушания, обещаю, тут у тебя проблем не будет. Не забывай, что природный боец тянется к Имени, а чистый – к силе. Ты сильная Жертва, поэтому я убеждён в успешном образовании из вас пары.

Вот теперь я уверен, что Минами говорит не о системной Силе Жертвы, а о силе хозяина. И говорил именно о ней с самого начала. Я просто слышал то, что считал приемлемым. Но раз он сразу дал понять, что его устраивает этот вариант, а меня-то устраивает тем более… не вижу причин для отказа. И, наверное, стоит уже поворачивать разговор с далеких перспектив на ближайшее будущее.

– Благодарю, сенсей. Хочу сказать, что я разделяю вашу уверенность, – вот теперь-то уж точно разделяю. – Поэтому я бы хотел узнать, когда смогу познакомиться с моим будущим Бойцом.