Текст книги "Место третьего (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 76 страниц)

Если же он сам Жертва – что, конечно, намного лучше, – то вскоре жизнь разбросает нас по разным углам ринга. Все Жертвы – априори соперники, противники, враги. Конечно, не обязательно целенаправленно враждовать с кем-то, но у боевых пар не бывает друзей – боевых пар. Потому что если у системного есть системный близкий человек, кроме своего Бойца, значит, у него есть слабое место. Согласно Уставу, несистемных трогать запрещается. Нарушение этого правила карается казнью. А вот если враг хочет ударить по тебе побольнее и знает, что ты дорожишь кем-то из другой пары, первым же делом он вызовет их и попытается уничтожить. Но даже если предположить, что никто ни на кого нападать не будет, мы с Рицкой будем дружить боевыми парами и умрём в почтенной старости… всё равно. Всё равно у него будет свой Боец, а значит, будет кто-то не менее дорогой и свой, чем я. Когда Жертва и Боец устанавливают настоящую Связь, которая со временем лишь крепнет, они начинают жить только ради друг друга, остальной мир вначале подёргивается дымкой, а потом и вовсе перестаёт существовать. У Рицки, в его собственном маленьком мире для двоих, уже не будет места для меня, а особенно – если придется выделять уголок и для связанного со мной Бойца. Жизнь разбросает нас, и, погрузившись с головой в свои маленькие миры, мы потеряем друг друга в мире большом. А ведь рано или поздно так и будет, это лишь вопрос времени.

– Спокойной ночи, – я разворачиваюсь и пытаюсь слинять, пока она не продолжила больную тему. Но Нана догоняет меня и снова преграждает дорогу.

– Подожди. Почему ты не скажешь ему?

Рицка несистемный лишь формально, а фактически – он без пяти минут ученик школы «Семи Лун». Я имею право рассказать ему обо всём и ввести в курс дела. Зимой ему исполнится десять, и перед началом учебного года кто-то из Лун приедет к нам домой, чтобы выполнить стандартную схему рекрутства: сначала поговорить с родителями, применив к ним лёгкий гипноз, а получив согласие, рассказать о школе ребёнку и убедить его уехать на учёбу. И если всё будет нормально, следующей весной Рицка приедет учиться сюда.

Я бы мог рассказать ему обо всём, но не хочу красть последний год его неведения, который у нас остался. А будь моя воля, я бы вообще не пускал его ни в какую школу Лун.

– Он ещё слишком мал.

– Когда ему исполняется десять?

– В декабре.

– Осталось полгода, – она пожимает плечами. – Может, лучше, если он узнает обо всём от тебя? И нам будет проще.

– А может, лучше, если я сам решу, что и когда говорить своему брату?

– Дело твоё, – Нана берётся за перила, не спеша спускается на несколько ступеней и оборачивается. – Но я бы на твоём месте поступила именно так. Когда ему обо всём расскажет кто-то из наших учителей, знаешь, какой вопрос он задаст первым? Почему ты держал от него всё в тайне.

Да, и это будет первый шаг большого мира по разбрасыванию нас по разным углам ринга жизни.

– Подумай, – советует она напоследок и быстро сбегает вниз.

А думать мне, собственно говоря, не о чем. Если я расскажу Рицке правду, это будет точкой невозврата для нас обоих. Так что буду тянуть столько, сколько можно. Хотя бы до того момента, пока не выяснится, Боец он или Жертва. Потому что дальнейшее моё поведение будет зависеть именно от этого.

====== Глава 3 ======

Разговоры с Рицкой меня всегда приободряют, но всё равно спать хочется смертельно. Я аж зеваю, наконец выруливая в своё в этот поздний час уже опустевшее крыло. Подхожу к комнате и – ну надо же! – у меня гостья. Стоит, прислонившись к двери и скрестив руки на груди, по лицу прочесть ничего не удаётся: то ли я сейчас новую порцию ругани получу, то ли что-то поинтереснее.

– Ты от Томо?

– От него.

– Сильно он тебя? – это что, участие? Или прелюдия к злорадству?

– Ты ведь знаешь, что нет. Это же Томо.

– Понятно.

Ямато отворачивается, словно не она сейчас стоит у моей двери, мешая войти. Вот как будто я просто шёл мимо по коридору и остановился, чтобы парой слов перекинуться. Я вздыхаю. Час, конечно, поздний, но она явно что-то хочет мне сказать. Игнорировать не стоит.

– Хочешь зайти?

– Давай.

Она отклеивается от двери и дожидается, пока я нашарю в кармане ключи, отопру комнату и царским жестом приглашу её войти. Шагает внутрь, осматривается.

– А у тебя всё так же… мило.

Давай начистоту, дорогуша: у меня не мило, у меня стерильно. По крайней мере, именно так выглядит мой порядок по сравнению с бардаком в комнатах других парней.

– Надеюсь, ты пришла не для того, чтобы мой интерьер обсуждать?

– Да, ты просто… Ты забудь, что я вчера в столовой сказала, ладно?

Она оборачивается и смотрит на меня… вот теперь уж точно – мило. Я не понял, Ямато что, мириться пришла? С чего бы вдруг? Хотя, как Жертва Жертву, я её понимаю, и очень даже хорошо понимаю. Мы с одного курса, выпускаться будем вместе. А что первым делом устраивает свежая боевая парочка, наконец-то очутившись на свободе и упиваясь воздухом, не пропитанным правилами-ограничениями-контролем «Семи Лун»? Правильно. Первым же делом принимается вызывать пару за парой уже на нормальные бои. И, как правило, начинают с тех, кого знают, особенно с тех, кто несколько лет им исправно досаждал или просто рожей не вышел.

Меня ни разу не ставили против Зеро – и к счастью, разумеется. Это вчера Коя, видимо, правда не в форме была. Зато в другие дни видел я, что они устраивают. После боёв с ними полутрупики парочками из зала на носилках выносят. Так что ссориться с Ямато за год до выпуска – себе дороже. Но это я, мои-то мотивы мне понятны. А что движет ей? Неужели тоже боится, что рано или поздно мы встретимся в Системе? Это она, получается, так мою силу признаёт? Даже с учётом того, что я пока один. Один, я сказал! Не Боец он мне!

Любопытно. Нужно проверить.

– Значит, признаёшь, что была неправа?

– Я права, просто это правда не моё дело. Поступай, как знаешь.

А вот небрежный тон у неё выходит крайне паршиво. Не верю ни единому слову. Да она сама наверняка не верила даже вчера, когда это всё мне высказывала – просто задеть хотела. На неё иногда находит.

– Хорошо, забыли, – решаю я и для установления окончательного перемирия предлагаю: – Чаю хочешь?

– Ого!

Действительно, «ого!» Чтобы я кому-то позволял у себя чаепития устраивать… Нет, только по праздникам. По очень большим. Ну, кроме Ямато, конечно.

Я уже раскладываю заварку по двум чашкам, когда слышу запоздалое:

– Не откажусь. Куда садиться?

Иногда я думаю, что не зря мы с Ямато спелись больше, чем с кем-то ещё. Зеро в школе не любят – из зависти, конечно, – меня тоже. Но это далеко не единственное, что нас роднит. По общепризнанным критериям я странный, с кучей тараканов, которые не каждый нормальный человек будет выносить. Ко мне нельзя подходить близко, меня нельзя трогать, нельзя брать мои вещи или садиться в моей комнате куда-то кроме гостевого стула. Я пытался дрессировать своё окружение, даже поначалу существовавшее, но когда мои правила нарушались – прибегал к «наказаниям». Выгонял из комнаты, выговаривал что-то совсем неприятное в лицо, даже на поединки вызывал – так что скоро не осталось никого, кто бы согласился и дальше это терпеть. Ямато единственная, кто мои правила приняла и соблюдает. Ну и Гинка ещё, правда, та больше для виду и с переменным успехом. Просто я ей нравлюсь, точно говорю.

А у Зеро, помимо того что они Зеро, тоже есть немало особенностей, которые существенно осложняют им общение с другими. К ним тоже нельзя подходить слишком близко, чиркать рядом с ними спичками, размахивать острыми предметами, хлопать перед носом дверьми… Зеро – сильная пара, но на деле хрупкие девчонки, которых можно покалечить, а они и сами не заметят. А потом Нагиса с «обидчика» шкуру сдерёт заживо. И такое мы тут видали, когда на спортивной тренировке Кое случайно ногу сломали. Находясь рядом с ними, всегда нужно быть настороже. Это сильно напрягает тех, кто совершенно не хочет напрягаться, общаясь с ними. Поэтому и компания у них, прямо скажем, отсутствует. Я-то быстро их правила принял – сам такой же, только с тараканами, – вот мы и спелись.

– На стул.

Она чинно садится, поправляет юбку. Я добавляю в её чашку холодной воды и протягиваю. Над чьей бы чашкой я ещё так колдовал? И кто бы стал запоминать нужное соотношение кипятка и холодной воды, делая чай для них?

С Ямато мы только на людях ведём себя как две Жертвы на поединке. Это что-то вроде забавной своеобразной игры. На деле же наши отношения я бы охарактеризовал словом участие.

– Можно тебя спросить? – она делает глоток, старательно оценивая температуру напитка.

Все генные изменения Зеро происходили буквально на моих глазах. Я видел, кем они были раньше и кем стали. У Нагисы всё никак не получается довести свой опыт до победного конца, с девчонками постоянно что-то не так. И к своему состоянию они привыкают слишком медленно. Нагиса вроде бы говорила, что со временем всё придёт в норму, они научатся и чаем не обжигаться, и на улице не простужаться, и повреждения сразу замечать. Но пока что необходима осторожность.

– Спрашивай.

О, у меня и крекеры завалялись. Ставлю коробочку между нами на кровать, а сам сажусь в кресло.

– Ты говорил, что не чувствуешь, что Боец твой, так? А как ты думаешь, может быть такое, что сначала чувствуешь, что он твой, а потом – нет?

Она однозначно чем-то расстроена. Вот и ещё одна причина для её визита отыскалась – поговорить-то больше не с кем. Правда, не то чтобы я мог ей чем-то помочь.

– Насколько я знаю, так не бывает. Если устанавливается Связь, то это навсегда. Если, конечно, её не порвать.

– А Боец может порвать Связь? И… как бы это ощущалось?

Я вздыхаю и принимаюсь жевать крекер. Лучше пока занять рот им, а не бестолковыми словами утешения… или что там ей нужно?

– Если Боец превосходит Жертву по силе, то может. Но, как правило, это очень тяжело. Коя бы точно не смогла.

– Почему?

– А почему ты думаешь, что она это сделала?

– Пока не сделала, но боюсь, что делает.

– Ты ерунду говоришь. С чего взяла?

Ямато закусывает губу и отводит глаза. Нас с ней по-разному воспитывали. Чияко предпочитает классическую школу: в паре главная Жертва, а Боец только служит. Но Нагиса начинала проект «Зеро» с Кои, так что в приоритете у неё именно она, а Ямато как довесок. Из-за этого, понятное дело, Ямато регулярно чувствует себя на вторых ролях и порой даже сама вынуждена подчиняться Кое. При Нагисе, разумеется. Когда они одни, у них мир-лад-совет-любовь и прочие девичьи сопли.

– Нагиса-сенсей сказала, что дала Кое задание разработать заклинание, которое могло бы нас разделить, – а голос у неё убитый-убитый. – И не ответила, зачем это нужно. Просто сообщила мне – и всё. Я спрашивала у Кои, она тоже не знает. Но делает его. И я боюсь, не начала ли она его пробовать.

– А какие симптомы?

Я спрашиваю уже не из-за приятельского участия, а из научного интереса. Меня всегда больше всего цепляла тема установления, разрыва и действия Связи. И вообще отношения между Жертвой и Бойцом глобально. Куда больше, чем создание заклинаний, теория ведения боя и прочие учебные дисциплины. Жаль только, этот предмет ведёт у нас Минами – к нему я бы никогда с вопросами не подошёл. Вот и приходиться доставать Чияко, которая сама мало что об этом знает, кроме основ, и штудировать библиотеку. Но я в этом деле уже достаточно поднаторел, так что, возможно, не зря Ямато пришла именно ко мне.

– Я просто почти не чувствую её в последние дни. Мы бой-то вчерашний из-за этого и проиграли. Обычно мне не нужно приказывать ей или вслух командовать, она сама всё понимает. А тут – будто не слышит. Я оглянуться не успела, как стою вся скованная. Последняя пропущенная атака – и я уже вне Системы, а Коя лежит раненая.

А, ну вот теперь понятно, что там случилось. Я как порядочный доктор продолжаю вести допрос.

– А в Систему нормально заходите? Проблем с загрузкой нет? С активацией Имени? – она качает головой. – Ну а твой зов проходит?

– Да, я проверяла.

– Тогда это не Связь.

– А что? – мне кажется, или у неё в голосе появляются нотки надежды?

– Скорее всего…Ты, конечно, не обижайся, у меня к Нагисе ничего личного. Но по-моему, она вас просто заколола чем-то, что ощущения притупляет. А без них и Связь плохо чувствуется.

Она вдруг смеётся, нервно немного, но весело, и поднимает руку, на которой у неё уже два года как шрам от пореза.

– У нас и так ощущения притуплены, Сэй.

– Да не эти, – морщусь, хоть и ясно, что она шутит. – В общем, ты меня поняла. Но это точно не Связь. Да и потом, вряд ли бы Коя стала что-то делать у тебя за спиной, даже по приказу Нагисы. Она твой Боец, а не её.

– Да, наверное… – ну вот, она уже и улыбается. Не только в Системе я могу быть убедительным. – Ладно, мне пора. Спасибо.

Она допивает чай, ставит чашку на стол и идёт к двери.

– До завтра, – говорю я, прицеливаясь к очередному крекеру. И что меня так на ночь-то разобрало? Наверное, разговор с Рицкой аппетит воскресил.

– А знаешь что? – вдруг оборачивается Ямато, уже открыв дверь. – Я точно была не права. Ты сильная Жертва. И Боец у тебя появится подходящий, это точно.

Ох, я тебя умоляю, не нужно «лечить» меня в ответ. У меня всё замечательно. Как всегда, лучше всех.

– Спасибо, – отвечаю кисло и вдруг признаюсь: – Правда, я не уверен, что в этой школе вообще есть мой Боец.

– А тебе чего именно от него хочется? – вот теперь у неё появляется неподдельный интерес.

Ничего удивительного: я по Связям, можно сказать, спец, а она Бойцами и их системными характеристиками интересуется. Нагиса с ней тоже не очень-то щедра на информацию, вот вместе штаны-юбки в библиотеке и просиживаем.

– Да я же говорил вроде. И уже не раз.

– Да, да, да, – занудно тянет она, – лучший, особенный, самый классный… Ты на землю-то вернись. Глаза закрой, представь идеального Бойца и скажи, какой он.

– Да не знаю… Как обычно: умный, послушный, преданный, – я задумываюсь и почему-то добавляю: – странный.

– Странный?

– Да нет, я не то имел в виду, в смысле – необычный, понимаешь? Не такой, как все.

– Обычный – необычный, не поймёшь тебя, – она умолкает, а потом вдруг непонятно хихикает. – А если странный нужен, то есть тут один такой.

– Это кто?

– Я не знаю, как его зовут. Он почти не появляется в школе. Вернее, появляется, но на общих уроках бывает редко – у него какая-то там своя особенная программа вроде бы. И ни с кем не разговаривает. Ну, я, по крайней мере, не видела, чтобы он с кем-то общался. Бродит себе в одиночестве, в столовой тоже редкий гость, с уроков первым смывается. Не знаю.

– Да как хоть выглядит? И кто он вообще такой?

Школа у Лун огромная, только на нашем курсе около полусотни человек. Предметы у нас общие, а занятия и программы разные. Я сам очень долго вникал в смысл этой фразы, пока как следует к однокурсникам на уроках не пригляделся. У каждого своё собственное расписание, так что в понедельник ты можешь сидеть на теории боя по соседству с одним человеком, а во вторник – уже с другим. Причём, если предмет общий для Жертв и Бойцов, ученики могут вперемешку сидеть. Новоявленные пары часто себе расписание перекраивают, чтобы на общих уроках вместе оказаться. Так что при такой системе, естественно, я кого-то не знаю. Да и если признаться, в лицо различаю человек тридцать со всех курсов, а по именам и того меньше. Не считаю нужным запоминать бесполезных людей. Зато меня, конечно, полшколы знает, чего уж там. Успел я отличиться за четыре года, и не однократно, каждый раз всё круче.

– Кто такой – не знаю, но пару раз видела его вместе с Ритсу-сенсеем. Наверное, его ученик, – я поневоле морщусь. – А выглядит… Ну, высокий такой, светловолосый, в очках.

На этот раз я усиленно морщу лоб, но память выдавать нужный портрет отказывается. Да мало ли таких белобрысых очкариков? Что я, всех помнить должен?

– И без Ушек, – тихо добавляет Ямато.

Опять же, полшколы без Ушек ходит. Правда, добрая половина из них носит накладные. Но если не носит…

– Он старше, что ли?

– Да, причём года на два точно, как мне кажется. А может, и больше.

А вот тут как раз ничего странного. «Однокурсники» вовсе не синоним слова «ровесники». Все попадают в школу в разное время. Луновцы заранее знают лишь о трети «избранных», и приезжают их рекрутировать, когда тем исполняется десять. Имена второй трети появляются в списке гораздо позже – вплоть до четырнадцати лет. А оставшуюся треть они вылавливают по чистой случайности: в основном неизвестных Бойцов, которые однажды в каких-нибудь стрессовых ситуациях нечаянно грузят что-то вроде Системы – полноценную-то пока не умеют.

– И что странного ты в нём нашла? – усмехаюсь. Чем, интересно, её тот парень так зацепил, что она вдруг про него вспомнила?

– Не знаю. Он просто… странный. Трудно объяснить. Увидишь – поймёшь, о чём я говорю.

– Если увижу.

– Я тебе его покажу, если опять появится.

– Договорились. Ладно, я спать, а то что-то меня срубает.

– Хорошо. До завтра.

Сложив напоследок два пальца «победой», Ямато улыбается и выскальзывает за дверь. Да… А настроение-то я ей поднял. Можно ставить плюсик в карму.

Школа Лун – это не только некая особенная школа для избранных, но и самый обыкновенный коллектив, как все прочие. Со всеми этими разбивками на компании, лидерством, соперничеством – если не в Системе, так за власть среди «своих», – с лузерами, с местными разборками, ябедничаньем и заступничеством. Все люди разные, у каждого свои мотивы, цели и положение в школе. Но объединяет нас всех одно – нелюбовь к понедельникам. Понедельник – самый отвратительный день в неделе, и далеко не потому, что идёт первым, а потому что только сегодня у нас сплошные, как мы их называем, «мирские уроки». То есть попытка учителей впихнуть в наши головы знания, которые Системы не касаются: география, история, простые физика и математика, литература и прочие. Естественно, обычному образованию здесь уделяют куда меньше времени, чем в нормальных школах, так что все мы выходим отсюда немножко недоучками. С другой стороны, всё от желания зависит: двери библиотеки открыты для тебя с раннего утра до глубокой ночи. Хочешь просвещаться и заниматься самообразованием – пожалуйста. Стоит ли говорить, что посещает библиотеку от силы треть учеников? Поэтому там почти всегда тихо и пусто. Самое то, чтобы сдёрнуть с полки книгу на очередную тему, о которой Чияко мне рассказать не в состоянии, и спокойно устроиться где-нибудь возле окна.

Сегодня я прогуливаю все уроки, которые считаю не жизненно важными, зато, как примерный мальчик, с самого утра сижу в библиотеке, выискивая всё, что только можно, о создании и укреплении Связи.

Вчера меня ни с того ни с сего вызвали Careless. Ну как «ни с того ни с сего»? Они в хороших отношениях с Фиро и Дайчи, и хотя те нас победили, их дружки, видимо, решили добить, пользуясь случаем. А случай-то более чем удобный – Beloved сейчас с глупым непослушным Бойцом, грех не воспользоваться. И ведь знают, что я всегда соглашаюсь на бой, ни разу ещё не отказался. Подошли прямо в столовой, бросили вызов, я буркнул, что принимаю, назначили время – сегодня в одиннадцать вечера на полигоне. Когда проинформировал Накахиру, тот сказал, что справимся. Я ему уже ничего отвечать не стал: просто чтобы «справиться», мне нужен управляемый Боец. Сам он по-хорошему подчиняться не хочет, значит, придётся по-нехорошему. Так что теперь я сижу тут и пытаюсь вычитать хоть что-то полезное, что за оставшийся день поможет мне установить с ним достаточную для контроля связку. Должно же быть какое-нибудь заклинание или способ там, не знаю. Но пока что-то не густо. Вот про укрепление существующей Связи – навалом, и куча методов и вариантов, половине которых место не в школьных учебниках, а в Камасутре. Ну вот это хотя бы:

«Первичная активация общего Имени всегда начинается с физического контакта. Снимите одежду по пояс. Встаньте напротив Бойца и соедините с ним ладони, передавая потоки энергии через соединённые участки кожи до момента, пока Боец не почувствует их. Положите правую руку на грудь Бойца и держите, пока не ощутите отклик собственной переданной энергии. Соедините Имена. Если активация проходит успешно, Имена высветятся ярче. Если нет – углубите физический контакт. Прижмитесь к Бойцу вплотную всеми открытыми участками кожи (грудь к груди, или спина к спине, или спина к груди – возможны вариации) и повторите передачу энергии…»

Так, хватит. Кто эту порнографию пишет, да ещё с такими дикими заковыристыми объяснениями? Нет чтобы просто: если не помогло просто подержать Бойца за руку, обнимите, не помогли объятия – целуйте, а если нет… ну, дальше понятно. Пролистываю несколько страниц до концы главы и нахожу имя автора-извращенца. А, ну можно было и не смотреть. Ясное дело, Минами Ритсу. Но так или иначе, даже если я в один прекрасный день лишусь рассудка и потрогаю за что-нибудь Накахиру, никакой активации у нас, понятное дело, не выйдет. Активировать нечего. Я должен ему сначала Имя дать. А это, если верить Минами, тоже какой-то не совсем пристойный процесс. Именем я делиться пока ни с кем не собираюсь, значит, и тут опять по нулям.

Раздумывая, постукиваю пальцем по странице и случайно натыкаюсь на мелкие строки в конце, в которых подсказывается, где ещё поискать информацию по теме. В числе прочих книг внимание привлекает название: «Создание, укрепление, восстановление и разрыв искусственной Связи». А вот это может пригодиться. Пробегаюсь глазами по многочисленному списку авторов, к неудовольствию нахожу имя Минами и там, складываю все разложенные на столе книги стопочкой и оттаскиваю к библиотечкой стойке. Сгружаю всё это перед Анзу-сан, которая отрывается от компьютера, снимает очки и дежурно улыбается.

– Нашли, что искали? – и фраза у неё эта дежурная, она так всем говорит.

– Пока нет. Но мне бы ещё книгу, о создании искусственных Связей.

– А. Авторства Минами-сенсея?

Я улыбаюсь, чтобы скрыть просящуюся гримасу.

– Да, она самая.

– Минуту, – Анзу-сан несколько раз щёлкает мышкой, крутит колёсико и качает головой: – К сожалению, её совсем недавно забрали в читальный зал.

– Да? А кто? И надолго?

– Я не в курсе, – улыбается она, – вы же знаете, ученики могут читать в зале до закрытия библиотеки.

Прекрасно, просто прекрасно. Если это кто-то из знакомых, можно подойти, объяснить ситуацию и попросить одолжить книгу на вечерок.

– А вы не могли бы подсказать?..

Книга в чёрной кожаной обложке ложится на стол рядом с моей стопкой. А за спиной раздаётся негромкое:

– Благодарю.

– Нашли, что искали? – Анзу-сан смотрит через моё плечо.

Здорово. А меня что, уже не существует? Я тут просто так стою, что ли?!

– Нашёл. Всего доброго.

Я мельком гляжу на книгу, и брови ползут вверх: «Создание, укрепление, восстановление и разрыв искусственной Связи». Как вовремя-то. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто ещё такой же любопытный, как я. Но позади уже никого нет, а дверь в библиотеку закрывается.

– Вот и она! – Анзу-сан подвигает книгу ко мне. – Вам сегодня везёт.

– Кто он? – я почему-то всё ещё смотрю на дверь. – Жертва без пары?

– Нет, Боец. Вы будете читать здесь или возьмёте с собой?

Я опускаю глаза на книгу, и у меня резко пропадает желание к ней притрагиваться. Куда больше меня интересует вопрос: Бойцу-то такое чтиво зачем? Связь устанавливать – задача Жертвы.

Уже открываю рот, чтобы ответить, как вдруг дверь распахивается и в библиотеку, тяжело дыша, вбегает Хироши.

– Сэймей! Нужна твоя помощь, скорее! Идём! Пожалуйста, идём со мной быстрей!

Ну что там случилось-то? Умирает кто-то? Или Хироши опять поймали, когда он пытался кому-то впарить очередной мобильный? Что бы ни произошло, при Анзу-сан расспрашивать его нельзя.

– Спасибо, я потом почитаю, – говорю я Анзу-сан, которая таращится на Хироши во все глаза, и выхожу в коридор следом за ним.

– Слушай, там такое! – начинает он возбуждённым шёпотом. – Я не представляю, что делать, Саки опять с катушек слетела. Забилась в угол, рыдает, швыряется в меня всем, что под руку попадёт. Я не знаю, как её в чувство привести, уже всё перепробовал. Помоги, я тебя очень прошу, а? В долгу не останусь – ты знаешь.

– А Уэда-сенсея опять звать не стал?

– Да я… Ты понимаешь… – он мнётся и смущённо скребёт затылок. – Ну ты же знаешь…

Дальше можно не продолжать, всё я прекрасно знаю.

Хироши, Жертва Friendless, один из моих самых хороших знакомых здесь. Я почти сразу его заприметил, когда попал в школу, он на тот момент проучился здесь уже год. Человек он полезный во всех смыслах. Во-первых, у него много связей и тут, и за пределами «Семи Лун». Его родители тесно связаны с якудза в Киото. Хироши даже говорит, что отец – местный сятэй. Насколько это правда, я не знаю, но пару лет назад он мне здорово помог.

Я был дома на каникулах, и отец «обрадовал» меня новостью, что в районе Рицкиной школы уже почти месяц пасётся какой-то педофил, который уже успел напасть на двоих детей. Ничего особенно страшного он с ними, к счастью, не сделал, но напугал так, что они даже его внешность описать толком не могли. Сказали только, что он почти налысо выбрит и одет в чёрную куртку, а больше ничего рассказать не сумели. Я сначала эту историю мимо ушей пропустил, а потом чуть не поседел, когда в первый после каникул учебный день повёл Рицку в школу и увидел очень похожего по описанию мужика среди деревьев. Он стоял, курил, внимательно следил за детьми, которые входили в школу, и – что самое жуткое – больше всех пялился именно на Рицку. Не знаю, может, конечно, и воображение разыгралось, и не «больше всех», но мало ли…

Вернувшись в Луны, я ходил мрачный и всё думал, что делать, потому что отец к моим словам отнёсся слишком легкомысленно. Заявил, что преступник вряд ли будет у одной школы всё время торчать. Но я-то точно знаю, что видел именно его! У меня в то время уровень паранойи так зашкалил, что я по два раза на дню звонил Рицке, чтобы проверить, всё ли с ним нормально, и жалел, что у него нет мобильного – а то бы я по десять раз на дню названивал. Пробовал с матерью поговорить, но она тоже меня слушать не стала. А что я ещё мог сделать, мальчишка двенадцати лет?

Через пару дней Хироши присел рядом на завтраке и сумел выпытать, что случилось и почему я с такой рожей хожу. Потом подумал немного, сказал, чтобы я не волновался, и ушёл. А следующим утром опять подсел ко мне в столовой и сообщил, что никакого педофила в нашем районе больше нет. По крайней мере, бритого и в чёрной куртке – за других ручаться не будет. Я вначале не поверил, а потом прочёл в газете, как труп мужчины в мусорном баке нашли. Ну, в общем, всё понятно.

Да и в самой школе Хироши мне не раз помогал, когда нужно было срочно что-то достать, начиная с наушников и заканчивая ключами от дверей архива, где хранятся личные дела учеников. За всё это я помогал ему с его Бойцом.

У пары Friendless уже на момент моего приезда в школу была интересная история отношений. Имена у них проявились ещё до знакомства, едва обоим по десять исполнилось. Разумеется, на своём курсе они были одной из первых пар, кто объединился. По параметрам Системы они подходили друг другу идеально, да и по характерам тоже сошлись. И полгода были образцовой парой, с которой всем нужно было брать пример. А потом Саки переклинило.

Не реже раза в месяц она устраивала истерику со слезами, киданием в Хироши предметов потяжелее и драками. И всё это почти на ровном месте. А причина была единственная – «не хочу быть Бойцом». Тут такие выступления не редкость, не все поначалу выдерживают бойцовское бремя. Когда такое происходит, Бойца отправляют на «лечение» гипнозом или чем покрепче. И Саки несколько раз отправляли, а возвращали через пару дней ходячим овощем. Но едва она приходила в себя, всё начиналось по новой. Хироши перепробовал всё: и уговаривал её, и заверял, что в жизни приказывать ей не будет нигде, кроме Системы, и угрожал, и давил… Не помогало.

Спустя год Уэда-сенсею это надоело, и он решил разделить пару, несмотря на общее Имя. Вот тогда истерика началась у Хироши. Во-первых, он к своему Бойцу уже привык, и между припадками Саки они замечательно общались. Во-вторых, девчонка очень сильная и талантливая, мне пару раз хорошо от неё в бою доставалось: и заклинаниями бить умеет, и простыми словами. Хироши упросил своего сенсея дать ему ещё один шанс, чтобы образумить Саки, и Уэда вроде бы пока от идеи разделения отказался. Но на деле ничего не изменилось. Саки по-прежнему устраивает скандалы, Хироши её, как может, успокаивает – всё как и раньше. Только теперь Хироши никому об этом не докладывает, всё в тайне держит, на людях за Саки следит. Я его научил парочке приёмов контроля, и худо-бедно он держит её на поводке. Но когда она срывается и не на шутку расходится, сам он уже справиться не может и бежит ко мне. Так и живём.

Выруливаем в один из коридоров жилого корпуса, у приоткрытой двери уже столпилась стайка зевак, кто-то испуганно перешёптывается, кто-то грозится позвать учителя, кто-то его отговаривает – мол, сами разберутся. Увидев Хироши в моём сопровождении, все как-то разом стихают и расступаются.

– Ну давайте, давайте, валите! Нечего тут стоять! – прикрикивает он, а особо непонятливых отпихивает локтями.

– Хироши-семпай, давай, я за Уэдой схожу, – робко предлагает какой-то пухлый паренёк.

– Не смей, я сказал! Ну давайте, валите уже!

Помахав на оставшихся зевак руками, как большой гусь крыльями, он входит в комнату. Я подхожу к двери.

– Вы плохо поняли с первого раза? Может, мне повторить?

Помявшись немного, они наконец разбредаются. Толкаю дверь, из-за которой уже слышатся всхлипы, завывания и успокаивающие голоса. Саки забилась в угол комнаты, к кровати, сидит на полу, обхватив руками колени, и плачет навзрыд. По обе стороны от неё сидят две подружки, обнимают, гладят по голове, говорят какие-то утешающие всё-будет-хорошо-глупости. Хироши в полной растерянности стоит над ними, потом оборачивается ко мне и пожимает плечами: мол, вот так вот.

Одна девчонка мне знакома. Сначала я думаю, что вторая – её Жертва, но потом понимаю, что обознался, это тоже Боец, из какой пары – не знаю. Подхожу ближе, они синхронно поднимают головы на меня.

– Уходите отсюда.

– Никуда мы не пойдём! – говорит та, что сидит слева. – Не видишь, что ли, ей плохо?

– Это вас не касается.

– Касается! Она наша подруга.

Ну-ну.

– Девчонки, вы это… правда… Ну, уйдите уже, – Хироши мнётся позади меня. – Дайте нам разобраться.

– Знаем мы, как вы разбираетесь, – кривится вторая. – Опять её зомбировать будете?