Текст книги "Место третьего (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 76 страниц)

– Приказ отменяю. Можешь говорить.

– Да, хозяин.

Чем светлее становится лицо Соби, тем сильнее мрачнеет Ритсу. И, если я всё правильно понял, больше всего ему не нравится, что Соби не сводит глаз с меня, а на него даже и внимания не обращает.

– Соби-кун, – Минами перемещает зажжённую сигарету в уголок рта и быстро перебирает пальцами по клавишам пульта. – Ты был вчера на полигоне?

Даже не глядя на Агацуму, с точностью могу сказать, что удивление на наших лицах написано одинаковое. Откуда?! Как он узнал? Он что, за своим «Соби-куном» следит? Шпионит, бегает… с блокнотиком, по кустам прячется? Камер на полигоне точно нет – не иначе как кто-то настучал. Неужели Фиро с Дайчи? Но они не под патронажем Ритсу, с чего бы им к нему бежать?

Пока я со скоростью компьютера отметаю один нелепый вариант за другим и прикидываю, как выкручиваться, чёртов Агацума открывает рот – не зря я всё-таки запретил ему это делать! – и я слышу негромкое:

– Да, сенсей.

Ритсу поворачивает голову ко мне и хмурится. Чувствую, сейчас начнёт вправлять мозги, возможно даже внушением, и уже готовлюсь к ментальному давлению. Но он почему-то продолжает допрашивать Соби:

– Позволь узнать, чем ты там занимался? Мои датчики засекли разворот Системы, причём обширный разворот. Раньше радиус твоего поражения был почти в полтора раза меньше.

Датчики… Вот оно что. Зря и наивно надеяться, что Минами всецело оставил полигон на откуп ученикам. Ну спасибо, хоть не камеры.

– Сражался с парой Ruthless.

Нет, всё, нужно его срочно заткнуть. Если Ритсу узнает, что мы уже входили в Систему вместе… Вряд ли, конечно, дело пойдёт дальше выговора, и в другой ситуации я бы просто махнул рукой. Но отчитывать меня Минами, естественно, будет при Бойце – ещё не хватало!

– Сенсей, Соби выполнял мой приказ, – невинно улыбаюсь, будто всё в порядке вещей.

– Неужели? Какой?

Предупреждающе глянув на Соби, поясняю:

– Я приказал ему сразиться с Ruthless в авторежиме, хотел ещё раз увидеть его в бою.

– В самом деле? – Минами лениво тушит окурок и смотрит на Агацуму: – Соби-кун?

– Да, сенсей, – без запинки подтверждает мою ложь Соби.

– Насмотрелся, Сэймей? – по голосу слышно, что Ритсу, конечно же, нам не поверил, но заострять на этом внимание точно не будет: всё равно ничего не докажет.

– Да, сенсей. Это был… великолепный поединок.

Минами, набив последние несколько команд на клавиатуре, встаёт и немного рассеянно потирает лоб.

– Я, конечно, не спрашиваю, кто победил. Но на будущее, Сэймей: не стоит заставлять Бойца сражаться в первый же день после образования Связи. На её установление расходуется много сил, как твоих, так и его. Могут быть неприятные последствия. Так что я бы рекомендовал воздержаться от поединков вам обоим ещё несколько дней.

К сожалению, я только сейчас в полной мере начинаю понимать, что меня ждёт в ближайший год. Я ведь планировал забрать Соби и тем самым покончить с вмешательством Минами в его жизнь раз и навсегда. Но пока всё складывается скверно. Похоже, Ритсу собирается контролировать каждый мой шаг и каждый приказ. Он хочет стать третьим в нашей паре, а этого я допустить не могу. Не для того я кушал всё это дерьмо от него, чтобы питаться им и в дальнейшем. Фактически Боец уже принадлежит мне, и я по идее могу послать Ритсу к чёрту, но, увы, только не сегодня. Нам ещё предстоит «первая» загрузка под его руководством. Так что получу от него всё, что мне требуется, а потом уже и буду указывать, где теперь его место.

– Начнём тренировку. На середину зала.

Соби моментально разворачивается и проходит в указанное место. Привык выполнять малейшие указания сенсея, да? Я же, посмотрев в пустые глазницы видеокамер, ещё медлю.

– Сенсей, вы не включили камеры.

И свет, кстати, тоже. Но к полумраку глаза уже привыкли. А вот распоряжение самого же Минами – не проводить ни один бой без записи – помню чётко.

– Тебе нужны лишние глаза или уши? – Ритсу включает загрузочную площадку и подходит к Соби. – Привык работать на публику, Сэймей?

– Привык выполнять указания директора, – парирую я и тоже медленно выхожу в центр.

– Это не бой, а всего лишь загрузка Системы – здесь нечего записывать.

Конечно, нечего. Ни запуска, ни пробных заклинаний, ни управления Бойцом в Системе, ни возможного хамства Минами… Я всё понял. Ритсу точно намеревается быть третьим, да так, чтобы следов не оставлять и чтобы я ничего не мог с этим поделать и просто молча зубами скрипел. Вот только он пока не представляет, с кем связался…

– Приготовиться к загрузке, – командует Минами. Соби поворачивается ко мне спиной, стоя на три шага впереди. – Загружай, Соби-кун.

Отлично! Он ещё и мои реплики воровать будет! Это я должен приказ о запуске отдавать, а не он. Детская обида больно колет острой спицей. Беспомощная злость – одно из неприятнейших ощущений в спектре моих эмоций. Жалкое какое-то, гнилое.

Готовлюсь услышать стандартные слова разворота и уже гадаю, не станет ли мне плохо в этот раз – ведь Агацума мне сейчас помощи не предлагает, – но в зале почему-то наступает тишина. Соби стоит, выпрямив спину, и молча смотрит в стену, как будто там кино показывают. Минами хмурится. И тут до меня доходит! Свежа ещё, свежа обида на своего ублюдочного учителя.

Стараясь скрыть торжествующую улыбку, с расстановкой говорю:

– Соби, загружай Систему.

Рука мгновенно взлетает на уровень глаз, голос сочится уверенностью и силой:

– Загрузка боевой Системы!

Ну что, скушали, сенсей? Мельком смотрю на Минами, но ему удаётся сохранить маску непроницаемой. А пока я на него отвлекался, даже запуска не заметил: только дышать стало легче и приятнее и в голове прояснилось. Теперь я точно знаю, как чувствуется загрузка Системы своего Бойца – не как погружение под толстый слой воды, а как подъём в облака, осторожный, почти нежный, и совершенно безболезненный. Это всё равно что пересесть из колымаги новичка-автолюбителя к опытному водителю. Накахира, скоро я забуду тебя, как страшный сон.

Минами что-то нудно вещает о зоне поражения, площади разворота Системы, каких-то пропорциях чего-то, взаимодействии в Системе – всё это я уже знаю на практике, поэтому теорию пропускаю мимо ушей. Потом осведомляется о моём самочувствии, просит отдать Соби несколько приказов для атаки, через свой планшет смотрит на ударную силу заклинаний – и на этом, собственно говоря, всё. Система сворачивается так же аккуратно и незаметно, как и развернулась.

– Хорошее взаимодействие, системные параметры совпадают, – заключает Ритсу, что-то занося в свой неизменный блокнотик. – Можете идти.

– Всего доброго, сенсей.

Соби, словно всё это время только и ждал этой фразы, разворачивается и стремительно взбегает по лестнице к выходу. Понимаю, что он, наверное, мечтает убраться отсюда поскорее, но я-то его пока не отпускал…

– Задержись.

Его нога замирает в нескольких сантиметрах от ступеньки.

Вы вдоволь показали свою власть, сенсей? Теперь извольте полюбоваться на мою.

– Я тебя не отпускал.

– Прости, Сэймей, – Соби прислоняется к стене, исчезая в тени.

У Ритсу всего лишь дёргается уголок рта, но даже в сумраке мне удаётся это засечь. Это не игра в одни ворота. Я удары не пропускаю, сенсей. И точки расставляю тогда, когда нужно мне, а не когда удобно вам.

– Сенсей, – вежливо улыбаюсь ему, – я хотел спросить. Вы говорили, что Соби тренируете лично. Как долго ещё продлятся ваши тренировки?

Ответ на этот вопрос я получил, ещё стоя под дверью его кабинета, но хочу добиться открытого признания. В присутствии Соби. Не понять моих намерений трудно, поэтому Ритсу говорит с явной неохотой.

– Наши тренировки… – и короткий взгляд в тень, где притаился Соби, – окончены. Программа обучения Соби-куна завершена.

– Вот как? Значит, теперь он должен посещать только общие занятия у других учителей?

То есть больше вы к нему отношения не имеете. Хочу, чтобы вы сказали это вслух. Хочу, чтобы перестали следить за мной и допытываться обо всём, что я делаю со своим Бойцом. Правда, пока ещё я ничего и не сделал, но собираюсь. Если хотите знать об этом – узнавайте как угодно, но не от меня. И влезать в наши дела не смейте. Вы выкинули Соби, так нечего теперь подкармливать своё чувство нужности ему.

– Да. Осталась только сдача экзаменов, – таким тоном только приговоры самому себе выносить, очень подходит.

– Хорошо, спасибо. Я понял, сенсей.

Минами по-прежнему стоит вполоборота, не глядя на меня, и не шевелится, пока я поднимаюсь по лестнице к ждущему меня Соби. Но в дверях меня догоняет единственное слово, почти процеженное сквозь зубы:

– Имя.

– Простите? – я оборачиваюсь и склоняюсь над поручнем.

– Я хочу увидеть Имя.

А я хочу увидеть, как корона у тебя с головы грохнется… А лучше вместе с головой. Но не всем желаниям суждено сбыться, правда?

– Вы непременно его увидите. Во время следующего боя. Всего доброго, сенсей.

Я быстро иду по коридору прочь от зала, за спиной – лёгкие шаги и болезненное молчание. Вообще-то, я немного удивлён. Думал, Минами уже успел домотаться до Соби, пока он был без меня, и Имя видел.

– Он требовал показать Имя? – спрашиваю, не сбавляя шага.

– Да. Сегодня утром.

– Почему ты не показал? – он не отвечает. Я останавливаюсь, оборачиваюсь к нему. – Почему?

Соби зачем-то держит руку на шейном платке, который я видел у него ещё вчера, и смотрит в пол.

– Потому что… ему бы это не понравилось.

Тварь. Я искренне ждал ответа в духе «потому что это не его дело» или что-то вроде того, а он… Собираюсь высказать этому идиоту всё, что думаю по поводу его «заботы» о Ритсу, но тут замечаю, что у него кровь от лица отлила… и сейчас медленно сочится сквозь сжавшиеся на горле пальцы.

– Что это, чёрт возьми?!

– Наверное… загрузка.

Это из-за вчерашнего поединка. Перерасход энергии – короче говоря, то, о чём только что говорил Минами. Дьявол!

Пока я стою и решаю, что со всем этим делать, Соби делает осторожный шаг в сторону, чтобы меня обойти.

– Куда собрался, Боец?

– Мне нужно остановить кровь.

– Я сам решу, что тебе нужно. И больше никогда не смей уходить, пока я не разрешу. Это приказ! Ясно?

– Да, Сэймей.

– Хорошо. Иди за мной.

Секунд двадцать Агацума послушно следует за мной, хоть я вижу, что бледнеет всё больше, но потом не выдерживает:

– Куда мы идём?

– Ты правда тупой или у тебя проблемы с памятью? Что я говорил тебе вчера?

– Что ты идёшь туда, куда тебе нужно, а я иду туда, куда ты скажешь.

– Хорошо, – я усмехаюсь, мы как раз выходим из здания на улицу. – Вижу, проблем с памятью нет. Значит, мне не нужно это повторять?

– Нет. Ты не любишь повторять.

А он всё-таки быстро учится. Красноречиво смотрю на него через плечо.

– Тогда почему сейчас я это делаю?

– Тебе не нужно этого делать. Я понял тебя.

– Хорошо.

Он молчит, и я добавляю:

– Ничего не забыл?

– Прости, хозяин.

Так-то лучше. Как там мне Рицка говорил? На первый раз можно простить и объяснить, что так делать больше не нужно? Ну вот, «первый раз» засчитан. Дальше растекаться объяснениями не буду. А идём мы на самом деле ко мне. Нужно в спокойной обстановке посмотреть, что там у Агацумы с Именем, и понять, как сделать, чтобы это больше не повторилось.

====== Глава 13 ======

Захожу в комнату первым и бросаю ключи на стол. Агацума осторожно ступает следом, с интересом оглядывая спальню.

– Дверь запри.

Пока он копается с защёлкой, лезу в тумбочку за аптечкой. Волшебный ларчик с антисептиком, бинтами и несколькими иглами – стандартный набор каждого системного, неважно, Жертвы или Бойца. Никому не улыбается с малейшей царапиной после поединка тащиться в лазарет.

Взяв аптечку, распрямляюсь и почти наталкиваюсь на Соби, который уже успел подкрасться ко мне сзади. Не то чтобы у нас тут были шикарные номера, как в дорогих отелях. Все комнаты типовые: крохотный коридорчик, в котором вдвоём разуться уже проблематично, перетекает в спальню с кроватью, занимающей почти половину пространства, тумбочкой и столом. Поэтому во время походов «в гости» все обычно выбирают наиболее безопасный угол и пристраиваются там, стараясь не вставать и вообще не совершать лишних телодвижений. Так что с замершим посреди комнаты Агацумой я даже разминуться не могу так, чтобы его не задеть.

– Сядь. Не возвышайся.

Вот что ещё сейчас понадобится – так это салфетки. Тянусь за ними, но тут замечаю, что Соби развернулся и уже нацелился на стул. Ну да, как же!

– Эй, ты куда собрался?! На пол садись. Там твоё место – запомни.

Рука, которую он уже протянул к спинке стула, опускается, и через секунду Агацума одним плавным движением оказывается у ножки кровати и смотрит на меня. Я моргаю. Нет, соврал – не секунда прошла, а какая-то доля её доли. Вот Соби стоит у стола, и вдруг – раз! – Соби уже сидит у моих ног. Это было… быстро и как-то неожиданно. Отступаю назад и устраиваюсь в кресле, словно хочу оказаться от него подальше.

– Сними платок, – говорю, прочистив горло.

Агацума развязывает узел, стаскивает платок с шеи, и под ним обнаруживается марлевая повязка. Я киваю, чтобы он продолжал, и передо мной обнажаются свежие разрезы, из которых всё ещё сочится кровь. Он опускает руку с зажатой в ней окровавленной тканью, но я вовремя пресекаю этот манёвр.

– Эй, не смей! – он замирает, глядя на меня растерянно. – Не клади это на пол – ты мне ковёр испачкаешь.

– Тогда скажи, где у тебя мусорное ведро.

– Ещё не хватало – оставлять у меня твои ошмётки! Забирай с собой, выбросишь где-нибудь в другом месте.

После коротких колебаний Соби убирает повязку и платок в карман брюк. Надеюсь, эти тряпки уже подсохли, а то если и брюки пропитает, у меня и правда на ковре пятно останется.

– Вытрись, – кидаю пачку салфеток, он ловит её на лету, достаёт одну и аккуратно промокает горло, потом убирает скомканную грязную салфетку в тот же карман. Достаёт вторую. Я молча наблюдаю.

У него длинные пальцы, но руки при этом не кажутся женственными. Такие пальцы, наверное, могли бы принадлежать пианисту. Интересно, может, он правда на чём-то играет, кроме моего терпения? Подмывает спросить, но вдруг снова появляется невнятное ощущение, что мне пока лучше дозировать информацию об Агацуме. Подарок уже у меня в руках, он мой, я развязал ленты, снял обёртку и пока изучаю рисунок на коробке. Хочу сначала сам погадать, что внутри. Открывать крышку пока рано. Мы знакомы всего второй день.

Соби останавливает кровь лишь четвёртой салфеткой, которая, как и все прочие, отправляется в его карман. Потом осторожно нащупывает буквы на горле кончиками пальцев, как будто хочет удостовериться, что они действительно там. Но Имя-то теперь точно никуда не денется – такие шрамы никогда не заживут.

Я сползаю с кресла на пол и усаживаюсь на корточки напротив него. Увидев, куда я смотрю, он неохотно отводит руку и отворачивается, обнажая исполосованное горло моему взгляду. Наверное, думает, я собираюсь его лечить. Но будь я проклят, если когда-нибудь коснусь этого кровавого уродства! Теперь, рассматривая собственное Имя вблизи, подмечаю, и где лезвие в пальцах дрогнуло – буква вышла кривоватой, и как надпись чуть съезжает к концу вниз – рука уже устала. Потом отклоняюсь назад, изучаю его спокойное отстранённое лицо, тонкую оправу очков, длинные ресницы, аккуратные губы, рассыпавшиеся по плечам волосы… И эти шрамы на нём – резкие, грубые, настолько ему неподходящие – создают такой неприятный контраст, что в голове по-прежнему крутится лишь одно слово. Уродство.

Ставлю на пол флакон с антисептиком и возвращаюсь в кресло.

– Протри этим. Потом нужно будет перебинтовать.

Он послушно свинчивает крышку и достаёт очередную салфетку.

– Сэймей, что-то не так?

Хороший вопрос. Именно тот, который я задаю себе ещё с первого разговора с Минами. Только у меня он получается немного в другой формулировке: действительно ли что-то не так, или мне кажется? Потому что при здравом размышлении всё именно так, как нужно: я взял Бойца, установил Связь, дал ему Имя, в Систему с ним входить легко, сражаться – приятно, он послушен и не очень-то многословен. Что тут может быть не так? Что мне ещё нужно?

– Не задавай глупых вопросов. И пошевеливайся, я не собираюсь торчать тут с тобой до вечера.

– Я сказал что-то не то? – салфеткой, правда, он принимается орудовать проворнее.

– Тебе вообще положено молчать. Так что постарайся не забыть об этом.

Как правило, я со всеми изначально отвратительно мил и вежлив. Начинаю грубить, только когда грубят мне, пытаются унизить или использовать. Но чем хорош Боец – ему даже не обязательно грубить, можно просто заткнуть.

Соби коротко смотрит на меня из-под чёлки и в полном молчании заканчивает обрабатывать шрамы. На горле уже ни капли крови, только кожа вокруг букв вся покраснела. Задумчиво смотрю на Имя, потирая подбородок.

– Марля – это ерунда, нужны эластичные бинты. Они плотнее.

– У меня были только такие.

– Ну так купи нормальные! Чья это проблема: твоя или моя?

Он прячет лицо за волосами, но я замечаю, как отчего-то порозовели его щёки. Ну ничего, скоро он к своему новому уродству привыкнет и перестанет смущаться.

– Ладно, так и быть, – делая громадное одолжение, достаю из тумбочки совершенно новую упаковку эластичных бинтов и кидаю ему, но Агацума даже не пытается поймать, и мягкий цилиндр, покатившись по полу, упирается в его согнутое колено. – В чём дело? – хмурюсь я, потому что он застыл в одной позе, глядя в пол, и даже не шевелится.

– Почему… почему?.. – Соби с явным трудом выталкивает из себя слова, как будто это причиняет физическую боль. Потом неуверенно касается горла. – Почему… здесь?

Не сдержавшись, я тихо посмеиваюсь. Сутки уже прошли, а он только сейчас очнулся? А парень-то всё-таки тормоз.

– Я же говорил: будет красиво, как ожерелье.

– Красиво? – он наконец поднимает на меня удивлённый, полный неверия взгляд. Пальцы крепче прижимаются к горлу. – Тебе нравится?

Он смотрит на меня с такой омерзительной надеждой, что я не выдерживаю:

– Нет, это же отвратительно! Как такое вообще может нравиться? – топчу эту жалкую надежду ботинком, вдавливаю в пол и не могу остановиться. – Я, по-твоему, извращенец, чтобы любоваться на это уродство?

Его ресницы вздрагивают.

– Но ты же сам его вырезал.

– Вырезал – да. А что ещё я должен был делать, если ты не в состоянии принять моё Имя естественным путём? Это не моя вина, а твоя. Ты ведь у нас чистый – это почти что безымянный. Любая нормальная Жертва хочет видеть на своём Бойце настоящее Имя, а не эту… пародию. Так что ты вообще должен быть благодарен, что я на это согласился. А что, Соби, – растягиваю губы в ласковой улыбке, – хочешь предъявить мне претензии?

– Нет, – бормочет он, вновь опуская голову, – ты мой хозяин и имеешь право делать со мной всё, что захочешь.

Это звучит так фальшиво и механически, что я понимаю: сказано это было не для меня. Всего лишь повторение чужих вдолбленных слов. И совершенно очевидно, чьих именно.

– А Ритсу тебя всё-таки неплохо вышколил, не так ли? – он не отвечает, и я продолжаю: – Почему тебя так волнует, где вырезано Имя? Это как-то связано с твоим сенсеем?

– Возможно.

Агацума наконец оживает, берёт в руки упаковку бинтов и разрывает целлофан.

– А конкретнее? – кидаю на пол ножницы и подталкиваю к нему ногой.

Соби не спеша отматывает кусок нужной длины, отрезает и неумело пристраивает на горле. Ну ничего, опыт в этом деле, чувствую, быстро придёт. Крючки ему удаётся закрепить лишь со второго раза, после чего он опять кладёт ладонь на место Имени в неосознанном защитном жесте.

– Сенсей говорил, что ему нравится моё лицо и что никакая другая рука, кроме руки хозяина, не имеет права причинять мне увечья.

Что-то в его словах меня настораживает, никак не пойму, что именно. И снова появляется это странное предчувствие, что дальше пока лучше не копать. Но как долго будет тянуться это «пока»? Ритсу знает что-то, чего не знаю я. Соби знает что-то, чего не знаю я. А должно быть наоборот.

– Он что, так помешан на внешности? – говорю я, чтобы закрыть образовавшуюся паузу.

По губам Агацумы проскальзывает горькая улыбка, но ответа я не получаю.

– Короче, слушай, Соби, – я наклоняюсь ближе, упираясь локтями в колени. – Не знаю, о чём ты там себе думаешь, но ты должен выкинуть этого Минами из головы. Он уже не имеет к тебе никакого отношения – не больше, чем любой другой учитель. Теперь я – твой хозяин, и тебя должно волновать только моё мнение. Это понятно?

– Да, Сэймей.

– Вот и прекрасно. Тогда хватит постоянно говорить о нём!

Соби сощуривается.

– Но ты первым о нём заговорил.

Вот чёрт. А ведь точно. И кто из нас после этого постоянно думает о Минами? Ненавижу выглядеть дураком, особенно когда им меня выставляет какой-то Боец.

– Не забывайся. Ты разговариваешь со своим хозяином.

– Прости, Сэймей.

Очередное дурацкое «прости». Ненавижу это слово, потому что оно совершенно пустое и бесполезное. Я люблю, когда передо мной признают свои ошибки, как Фиро накануне, а не извиняются. «Прости» означает примерно: каждый остался при своём, но тему закрыли. И это должно быть наоборот.

– Ладно, чёрт с тобой, – на этот раз я сдаюсь первым. – Если закончил прихорашиваться, то вали отсюда! Будешь нужен – позову, раньше не появляйся. Имя никому не показывай, это ясно? И разживись собственными бинтами, я тебя больше снабжать не собираюсь.

– Хорошо, Сэймей.

Соби встаёт, смотрит на меня ещё несколько секунд, чего-то выжидая – я делаю вид, что не замечаю, – потом разворачивается, в коридоре щёлкает задвижка. Перед тем, как дверь закрывается, до меня долетает тихое: «До свидания, Сэймей».

Почему он всё время повторяет моё имя? Чтобы не забыть, с кем разговаривает? Чтобы не перепутать, ага. Всё-таки он очень странный – Ямато была права. Я бы, наверное, даже не смог объяснить, в чём именно, но её «увидишь – поймёшь» описывает Агацуму как нельзя лучше. Вот только не могу сказать, чтобы мне это сильно нравилось. Странность бывает разной. Я, допустим, по общепризнанным меркам тоже странный. Но я хотя бы понятный, а что творится в голове у этого парня, наверное, даже он сам не ведает. Но по крайней мере, мне известно, что изрядную долю его мыслей занимает Ритсу. Пока его мозги отравлены этим козлом, я даже соваться туда не стану. Так что понятно, с чего нужно начинать. Сначала уберём оттуда сенсея, потом уже займёмся коррекцией поведения и разработкой системы наказаний и поощрений. Но эта игра только для двоих, третьему в нашей паре места нет и не будет. Правила я почти придумал и уже знаю, кто поможет мне их написать.

Людей с иррациональным мышлением я никогда не понимал: у них вечно бардак, что в голове, что в окружающем пространстве. Ну как, например, книги «Психология личности» и «Поведенческие особенности Бойцов» могут соседствовать с географическим атласом и брошюрой «Делаем оригами. Пособие для начинающих»? И как Томо находит нужное среди всего этого хлама? Справедливости ради, он до сих пор недоумевает, зачем настолько щепетильно обустраивать рабочее место, и сейчас с лёгким непониманием смотрит, как я аккуратно раскладываю на столе ручки и листы.

Возле его компьютера, как обычно, тикает вечный маятник, ровно гудит системник, пахнет жасминовым чаем. Но никакого умиротворения или даже спокойствия я не чувствую. Я с момента сегодняшней встречи с Минами – один оголённый комок нервов.

– Ладно, начинай, – поправляю стопку чистых листков и беру ручку.

Томо к этому времени уже успел переварить мой сумбурный рассказ про Бойца, про искусственную Связь, про Минами, который умудряется портить мне жизнь даже на расстоянии, и про то, что без разработки программы для Бойца я со всем этим вряд ли справлюсь один. Всё это обрушилось на Томо, едва он мне дверь открыл, и, пока я доставал из сумки всё необходимое, задумчиво молчал.

– Сэймей, ты требуешь от меня каких-то полумер. Не уверен, что смогу помочь. Чаю хочешь?

– Что значит «полумер»? Ты занимаешься программой корректировки поведения Бойцов. Вот и помоги.

– Тебе нужно было прийти с Бойцом, ты же знаешь, что первичная консультация проводится для пары, а не только для Жертвы. Так ты будешь чай?

Терпеть не могу, когда он такой упрямый. Знаю, что в результате согласится и расскажет всё, что мне нужно, но уламывать его ненавижу.

– Я не собираюсь ходить ни на какие консультации! Я и сам знаю, что мне делать с Бойцом, не могу только с одной проблемой разобраться. Просто дай совет.

– Может, ты просто спешишь? Вы знакомы всего второй день. Дай ему неделю-другую, чтобы освоиться и осознать свой новый статус. Так что ты ответил по поводу чая?

– Да ничего я не ответил, Томо! Не хочу я твой чай! – лист в руке сминается в тугой комок. Глубоко вздохнув, расправляю его и кладу поверх стопки.

– А хочешь, дам книгу по оригами? Очень хорошо нервы успокаивает, кроме того, листок ты уже испортил…

– Томо, – начинаю я предупреждающе, и он легко смеётся.

– Ну ладно, хорошо. Ты только не нервничай. Вообще-то, я тебя впервые вижу в таком состоянии, Сэймей.

Это уж точно. Я себя сам таким вижу впервые. Рычащим от злости, раздражённым на всё вокруг, мнущим бумагу… а теперь ещё и вскакивающим с дивана и нервно ходящим туда-сюда по кабинету.

– Томо, чёрт… – и запускающим руку в волосы, да. – Я не могу больше. Ты просто не представляешь… Слушай, может, есть какое-то… не знаю, успокоительное там? Хоть что-нибудь?

– Может, с начала начнём, а? – он с самым невинным видом подвигает ко мне чашку жасминового чая. – Ты сядешь, успокоишься и расскажешь мне о симптомах. И постараешься при этом не поминать директора через слово. У него сейчас как раз обед – он же подавится.

– А хорошо бы… – злорадно усмехаюсь, но всё-таки возвращаюсь на диван и хватаю чашку. Ну и что, что горячая. Хотя бы есть чем руки занять. – Я думаю о нём… и хочу просто убить. Если хочешь, можешь так и записать там у себя. И пусть мне мозги проветрят, плевать!

Томо только тяжело вздыхает и задвигает в стол клавиатуру, на которой уже собрался что-то печатать.

– Ты не любишь, когда посягают на твоё личное пространство и на твои вещи. Это твоя болевая зона. А Минами-сенсей, как я понимаю, сейчас ненароком именно это и делает. Так?

– Ничего себе «ненароком»! – гневно отхлёбываю чай. Он такой горячий, что язык тут же немеет, но хотя бы отвлекусь от той каши, которая сейчас в голове хлюпает. – Всё он знает и делает это нарочно. Хочет поставить меня на место.

– Зачем ему это?

– Вот и я хотел бы знать! Может, потому что он…

– Сэймей, спешу напомнить: он мой начальник.

– Ладно, проехали. Вернёмся к моей просьбе. Скажи, что нужно сделать, чтобы Соби перестал думать о нём двадцать четыре часа в сутки?

– Да с чего ты взял, что он думает?

Он что, специально хочет взбесить меня ещё больше?! Смотрю на Томо в упор.

– А ты сам не видишь, что со мной творится?! Это началось, едва Агацума от меня вышел! И до сих пор не отпускает. Это я, что ли, про Минами думаю? Это он! А я… как чёртов радар.

– По-моему, ты преувеличиваешь возможности Связи, – Томо деликатно отпивает из чашки, принимая всезнающий вид «профессионала». – Пойдём по порядку и начнём с симптомов.

Шумно выдыхаю, запрокидываю голову на спинку дивана и прикрываю глаза. Как же занудно всё…

– Симптомы, говоришь? Я зол. Чертовски зол. И впервые в жизни не могу с собой справиться. Ещё я в глубокой депрессии. И, заметь, она уже точно не моя! Я подавлен, впереди какой-то мрак… Короче, всё плохо. Чего быть не может, потому что у меня-то всё как раз хорошо.

– Если ты считаешь, что ловишь чужие эмоции, тебе нужно научиться отделять их от собственных.

Поднимаю голову, усмехаясь.

– Думаешь, я не пробовал? Сначала вроде выходило, а теперь… всё хуже и хуже.

– Сэймей, ты когда-нибудь на рыбалке бывал?

– Что? – это так внезапно, что вначале мне кажется, будто ослышался. – Не знаю… Был, кажется, в детстве с отцом.

– Ну и как ты рыбу ловил? Сначала закидываешь наживку, дожидаешься, пока рыба клюнет, потом подсекаешь…

– То есть ты хочешь сказать, что я не подсекаю? – в моём лице сейчас, наверное, сконцентрировался скепсис всего мира.

– Ну да. Ты создал Связь, успокоился и уселся ждать результата.

– Томо, я не могу подсекать, пока рядом со мной стоит второй рыбак, который может спереть мою рыбу. Мне сначала его нужно убрать.

– И кто должен убирать рыбака? Рыба?

Я молчу, тщательно обдумывая его слова. А ведь он прав же. Я не должен быть настолько зависим от Бойца и от того, что он там чувствует и о чём думает. Нельзя мне сливать проблемы с Соби и с Минами в одну кучу. Рыба – отдельно, рыбак – отдельно.

А Томо улыбается, явно получив от меня именно ту реакцию, на которую рассчитывал, и преспокойно потягивает чай.

– Знаешь, Сэймей, – говорит он после почти минуты тишины, – что такое Агацума Соби, мне известно очень давно. И также известно кое-что об их отношениях с Минами-сенсеем.

А вот это уже интересно. Мгновенно забыв про эту рыбу, сощуриваюсь. Ушки встают торчком, хвост беспокойно дёргается.

– Они... понимаешь… Были очень близки раньше. Ритсу в нём души не чаял, хоть и никогда этого не показывал. А Соби почему-то привязался к нему с самого начала.

Что меня пока настораживает в этом рассказе – так это фамильярные «Ритсу» и «Соби». Томо никогда на моей памяти не позволял себе говорить о Минами так. И к именам всех учеников неизменно лепил «кун». Выходит, он знает их ближе, чем я думал.

– И что же случилось?

– Догадайся, – отвечает он как-то иронично-мрачно.

О, небо… Что значит «догадайся»? Подобные предложения рождают у меня сразу с десяток самых диких и нехороших догадок. Даже представлять не хочется, если одна из них вдруг окажется верной.

– Он прислал ко мне Соби, когда тому было тринадцать. То должна была стать его первая в жизни корректировка поведения без наличествующей Жертвы. Корректировать Ритсу, понятное дело, хотел под себя.

– А в чём была проблема?

– Он не хотел тренироваться. Вернее, не мог принять, что его тренирует сам Ритсу.

Видимо, что-то из серии конфликта поколений. Не так ужасно, как я только что себе навыдумывал.

– Он не воспринимал его как учителя?

– Не в этом дело… – Томо мнётся и хмурится: что-то недоговаривает и явно не собирается. – Просто он считал, что Ритсу обманул его доверие, понимаешь?

– Почему? Потому что отправил его в школу Бойцов?

– Да нет. Ты… Извини, Сэймей, я не имею права рассказывать тебе об этом. Просто вынеси из моих слов главное: он подчинился Ритсу, но считал, что его обманули.

– Ладно, не можешь – не надо, – дёргаю плечом, изображая безразличие, но на самом деле передать невозможно, как мне сейчас обидно. У Томо от меня никогда секретов не было. А ведь этот секрет касается моего Бойца. – Так чем всё закончилось? Ты провёл коррекцию?