Текст книги "Место третьего (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 76 страниц)

Кстати, с этим поединком я позабыл обо всём на свете. Например, я хотел узнать, как Имя поживает, и посмотреть на него уже нормально, без кровавых разводов – днём ведь так толком и не осмотрел плоды своего «художества». Ещё я собирался что-нибудь спросить у Соби о нём самом. Ну, что-то такое, незначительное, но добавляющее его образу в моём воображении какую-нибудь особенную деталь. И ещё кое-что. Я так и не узнал, где он живёт. Но раз он теперь меня находит по зову, то никаких форс-мажоров случиться не должно.

====== Глава 12 ======

Проснувшись утром, ещё валяюсь какое-то время в постели, потому что по средам занятия у меня начинаются только со второй пары. Но, зажмурившись и от души потянувшись, вдруг замираю на полдвижении – сегодня не среда, а вторник! Это у меня всё в голове перемешалось после того, как вчера днём уснул. А времени-то вообще в обрез. Теория боя через двадцать минут начнётся! На сам урок тащиться откровенно лень, но выложить Мимуро последние новости хочется аж до дрожи. И в особенности – посмотреть на его лицо, когда он обо всём узнает. С момента экстренного подъема с постели до хватания со стола ключей проходит не больше пяти минут, жаль только, никакого кофе я глотнуть не успеваю – опять буду весь первый час клевать носом и все силы тратить на то, чтобы держать глаза открытыми. Хотя после вчерашнего я до сих пор чувствую себя непривычно бодро. Интересно, долго ли будет держаться такой эффект?

Подходя к дверям класса, понимаю, что мог бы не спешить: вечно пунктуального Такады, который выставлял за порог за минутное опоздание, не видно и за километр, а Ямада-сенсей стоит в проходе, запуская в аудиторию последних учеников. Значит, сегодня урок ведёт она, что, кстати, мне на руку – не нужно будет идти к ней потом в зал, чтобы договориться о поединке со Sleepless. Вернее, о его отмене. С Накахирой я против них выходить не собираюсь, а о Соби пока официально не заявлено – ни к чему мне сейчас устраивать остальным сенсеям такие интересные «сюрпризы». А особенно Чияко, которую, вообще-то, ещё в пятницу нужно было поставить в известность о наших с Ритсу планах. Она ведь точно на меня обидится, едва узнает, так что нужно хотя бы быть первым, кто сообщит ей новость, иначе рискую навеки разругаться со своей старушкой – а дама она полезная, так что лишаться её расположения мне нельзя категорически.

Кивнув Ямаде-сенсей, шустро проскальзываю в класс и занимаю своё обычное место в последнем ряду, слева от взлохмаченного и явно невыспавшегося Мимуро. Интересно, как он-то выходные провёл? Вчера мы с ним так и не увиделись – мне немного не до того было.

– Доброе утро, – говорю я, приземляясь на место, и вытаскиваю из сумки тетрадь и ручку, чтобы успешно изображать бурную деятельность – практику Ямада-сенсей ведёт прекрасно, а вот на теории у неё все поголовно клюют носами, даже Бойцы.

– Доброе, – Мимуро морщится так, что сразу становится ясно, насколько добро начался его день.

– Готовимся к лекции. Живее, – закрыв дверь, сенсей встает перед столом и берёт в руки конспект урока. – Сегодняшняя тема: расчёт ущерба от заклинаний, выраженный в процентах. Итак, как же правильно оценить собственный потенциал и высчитать величину допустимой атаки? Существует универсальная формула, которая, правда, будет действовать не всегда, но тем не менее в голове её необходимо держать постоянно. Запишем...

Ну и зачем мне это? Я уже было приготовился писать, но теперь откладываю ручку и поднимаю голову. В классе опять почти все Бойцы. Мне вот интересно, на что рассчитывают учителя, составляя расписание, мягко говоря, через задницу? Когда ты попадаешь на важный по сути урок, но всю дорогу вынужден слушать какие-то сугубо бойцовские тонкости ведения боя. Я понимаю, что наш профильный предмет – психология, ну ещё и наука о человеке, конечно, – но экзамен-то по теории боя нам тоже сдавать. И что я буду на нём рассказывать? Как моему Бойцу высчитать какие-то там проценты для атаки? Может, тогда Боец вместо меня расскажет, как подавить вражескую Жертву ментальной атакой ещё до начала поединка? Вот цирк-то...

А в аудитории сегодня знакомые всё лица. Ямато с Коей сидят у окна почти в обнимочку и о чём-то воркуют вполголоса, хотя Коя ещё умудряется что-то записывать. Кинка, как обычно, развесил уши на первой парте – думает, если всё прилежно законспектирует, станет хорошим Бойцом. Ну-ну. Рока, спрятавшись за последней партой, меланхолично грызет ручку, чередуя с орешками, которые то и дело таскает из-под стола. А ближе к началу класса сидит сосредоточенный Накахира, остервенело записывая за сенсеем. Агацума, после того что выкинул на прошлом уроке, ясное дело, отсутствует. Одним словом, скукота.

– Как выходные? – спрашиваю я шепотом, повернувшись к Мимуро.

– Тухло, – он опять морщится, но в беседу втягивается с заметным воодушевлением. – Сестра вытянула на каток, как будто не знает, что я коньки видел только по телевизору. Хотела меня научить, но... – он непроизвольно потирает локоть, где – я уверен – у него теперь красуется живописный синяк. – А сам как? Домой ездил? Как там твой мелкий поживает? Сильно соскучился?

– Ну да, сначала домой, – постукиваю пальцами по столу, приняв независимый вид, и добавляю как бы между прочим: – А вчера... Бойца взял.

– Не может быть! – Мимуро резко поворачивается ко мне, чуть не смахнув локтем тетрадь.

– Маэда-кун, вы мешаете! – Ямада-сенсей сурово смотрит на нас, и на полминуты мы вынуждены замолчать.

Но Мимуро едва дожидается, пока внимание учительницы всецело займет кто-нибудь другой, и опять наклоняется ко мне:

– Ты дал Накахире своё Имя?!

Да, редко я слышал от него такое возбужденное шипение, это того стоило. Скашиваю на Мимуро глаза из-под ресниц и осторожно улыбаюсь.

– Не Накахире.

– А кому же?

Смакую каждую букву, выговаривая эти два слова:

– Агацуме Соби. Так зовут того парня, – точно знаю, что мне не придется ничего уточнять.

Мимуро медленно выпрямляется и сразу теряет к делу интерес – естественно, решил, что я его разыгрываю.

– Ну поздравляю, – отворачивается: ещё и обиделся.

– Думаешь, я вру?

– Нет, я думаю, у тебя наконец появилось чувство юмора. Пускай и своеобразное.

– Мимуро, а ты знаешь что-то об этом парне? – мне кажется, что должен знать, иначе откуда такое недоверие?

Мимуро молчит секунд десять, глядя перед собой, как будто всё ещё не может определиться: обижаться ему как следует или нет, но потом с неохотой отвечает:

– Да о нём все что-то знают.

Ну да, все, кроме меня – того, кому знать просто положено. И если походить по школе с расспросами и от каждого «знающего» человека получить по фрагменту, можно собрать паззл целиком. Вот только мне интереснее копать самому и делать собственные выводы, а не опираться на чужое мнение.

– И о чём же конкретно знаешь ты?

Мимуро задумчиво подпирает кулаком подбородок. Его классический жест, когда он изображает «осведомленность», тайное «знание» или вселенскую скуку, если дело его вроде как не касается. Правда, сейчас это, скорее, жест недоверия.

– Сэй, а это точно был Агацума? Ну, который с урока ушёл? Это действительно он?

– Паспорт я с него не спрашивал. Но на вопрос ты так и не ответил. Что тебе известно о нём?

Мимуро колеблется, словно я прошу его открыть мне сокровенную тайну.

– Сильнейший Боец последнего десятилетия. Личный ученик директора, – одним словом, ничего нового. Всё это я уже слышал и от Хироши. – Знаешь, когда я увидел его с Ритсу там, внизу, у меня была мысль, что это он, но...

– Но что смутило?

– Наверное, его поведение на уроке. Ученик Минами, тем более Боец, должен быть тише воды, ниже травы, ходить по стеночке, по большей части молчать и так далее.

– То есть быть бездушной машиной?

В ушах звоном отдается это отчаянное полузадушенное «Сенсей!» Как хоть на секунду можно допустить, что Соби – не более чем сложный исправно работающий механизм? Мне лучше остальных известно, каким он умеет быть и что за маска это тщательно скрывает. Правда, пока что срывает он её только перед Минами. Мне ведь за весь вчерашний день не досталось ничего, кроме односложных ответов и «Да, хозяин». Хотя нет, вру. Досталось кое-что ещё. Кое-что тёплое, приятное и, наверное, даже светлое. Но это было во время поединка, и чем дольше я думаю о его словах, тем больше сомнений в их правдивости возникает. Может ли статься так, что Агацума сказал их всего лишь потому, что он великолепный Боец, который умеет играючи обращаться со словами? Ведь со мной он пока держится по большей части послушно-отстраненно. С другой стороны, чего я ждал в первый день-то? Я и сам пока не спешу перед ним раскрываться. Мне по сценарию положен имидж немногословного серьёзного хозяина.

– А разве это не показатель первоклассного Бойца? – спрашивает Мимуро, вырывая меня из задумчивости.

– Да, наверное.

Решаю с ним на первых порах согласиться, чтобы не развивать пока новую и неясную для меня тему. Просто до недавнего времени я считал, что так оно и есть. Ты отдаёшь приказ – Боец молча выполняет. И всё, больше ничего не нужно. Не имею понятия, с чего вдруг и, главное, когда появились сомнения, но, опредёленно, сначала нужно узнать Агацуму получше и хорошенько поразмыслить над всем этим на досуге. А делиться с Мимуро сырыми домыслами не стоит. Он меня просто не поймёт.

До конца урока мы досиживаем молча, кроме того, Ямада-сенсей стала всё чаще на нас поглядывать. О чём все это время думает Мимуро, не представляю, но, кажется, он всё ещё мне не верит.

– Дождись меня в коридоре, – прошу я, когда звонок возвещает об окончании бесполезной для нас лекции.

Мимуро это явно не по душе – да, да, всё ещё обижается, я понял уже, – однако в итоге любопытство пересиливает, и, кивнув, он выходит за дверь. Я собираюсь нарочито медленно, провожая глазами последних учеников. Накахира, покидая класс, смотрит на меня с подозрением, будто желая уличить в каком-то преступлении. А Кинка, с которым мне по идее предстоит драться через несколько часов, делает вид, что меня вообще не замечает.

– Сенсей, простите, – подхожу к учительскому столу, забрасывая сумку на плечо.

– За ваше поведение на уроке? Аояги-кун, если мои лекции кажутся вам ненужными, вы можете не приходить. Вы же знаете, что я не отмечаю посещаемость.

– Я прошу прощения, – опускаю глаза: мол, виноват и очень сожалею. Лишь бы она не принялась читать мне нотацию, я к ней не за этим подошёл. – Но я бы хотел поговорить о сегодняшнем поединке. Накахира-кун сказал, вы хотели поставить нас против Sleepless.

– Да, я понимаю ваши сомнения, их потенциал куда выше, чем ваш... – Нет, ну нормально? – Но сражения с более сильным противником намного перспективнее, так как...

– Сенсей, дело не в этом. Боюсь, поединок придётся отменить.

– Основания? – она недовольно сощуривается.

Ясное дело, известие её в восторг не привело. Во-первых, зал уже забронирован, а свободное время для боев по минутам расписано, а во-вторых, тех, кто отлынивает, здесь тоже не любят.

Глубоко вздыхаю и крепче стискиваю лямку сумки. В жизни бы не подумал, что так разволнуюсь, озвучивая уже свершившийся факт.

– У меня новый Боец. И я только вчера дал ему своё Имя.

– Новый... Боец? – бровей Ямады-сенсей уже не видно под чёлкой. Я, в принципе, её понимаю: парень, который с одним-то Бойцом никак не мог сойтись, теперь заявляет, что взял себе другого. – Не Окава-кун?

– Нет, сенсей. Это... – интересно, как скоро я научусь произносить его имя спокойно? – Агацума Соби.

– Ученик Минами-сенсея? – и она туда же...

– Да, он самый, – улыбаюсь так, чтобы сразу стало видно: это именно то, чего я и хотел. И – да – я отлично знаю, на что подписался.

Но на лице Ямады-сенсей все ещё крупными буквами написано сомнение. Она как-то странно кашляет и, подойдя ко мне на шаг, понижает голос:

– Аояги-кун, я понимаю, что спрашивать о таком бестактно, но всё же: почему такой странный выбор?

На этот вопрос ответ у меня уже готов, и я озвучиваю его без малейшего труда:

– Потому что я знаю, что он мой.

Если сенсей и удивлена, если и ожидала чего-то другого, то виду не подаёт. Только странно усмехается и кивает.

– Что ж, если вы так решили... Как я понимаю, вам нужно время, чтобы сработаться с ним? Думаю, поединки можно начинать не раньше, чем через две недели. А сегодня я поставлю Окаву-куна в авторежим.

– Благодарю за понимание, сенсей. Всего хорошего.

Я разворачиваюсь к выходу, и улыбка моментально исчезает. В дверях стоит Чияко, поджав губы и глядя на меня, как на последнего проходимца. Потом кивает Ямаде в знак приветствия и, явно забыв, зачем пришла, быстро выходит в коридор. И будь я проклят, если не знаю, к кому она направляется!

Выскакиваю следом, проношусь мимо честно ждущего меня снаружи Мимуро, и не без труда нагоняю её лишь на втором лестничном пролете – старушка по старой памяти умеет иной раз развить такую скорость, что не угнаться.

– Чияко-сенсей, прошу вас, стойте! Подождите!

Каким-то чудом оказавшись наконец перед ней, преграждаю дорогу, осталось только руки в стороны расставить или схватить её за рукав.

– Отойдите и дайте мне пройти, – ну всё, если на «вы» перешла – дело плохо.

– Куда вы? К Минами?

– Не смейте устраивать мне допрос, Сэй-кун! То, что вы сказали Ямаде-сенсей, правда?

Вот же чёрт: у неё аж губы подрагивают!

– Правда, сенсей, но я могу всё объяснить. Понимаете, у меня не было времени, чтобы...

– Ну разумеется! Откуда у вас время, если вы все выходные были дома?

– Я, вообще-то, не прохлаждаться туда ездил! – сам не замечаю, как тоже перехожу на крик. – Я был занят...

– Составлением заклинания, чем же ещё! Благодарю, я догадалась. И конечно же, во всей этой суете вы «совершенно случайно» забыли поставить в известность меня!

– Я не забыл, я просто...

– То есть вы сознательно меня проигнорировали?

– Поймите же, я не был уверен...

– Но все выходные вполне уверенно создавали заклинание, чтобы потом не менее уверенно его применить. Вы же ничего не делаете в сомнении – я вас знаю.

– Сенсей, я...

Я не заканчиваю, но и она не торопится продолжать сыпать обвинениями, так что почти полминуты мы молча стоим друг напротив друга. Это очень редкий случай, когда я превращаюсь в мямлящего оправдывающегося мальчишку. Но и Чияко в гневе – тоже явление нечастое. Я видел её такой всего раза два за четыре года, да и тогда её злость была направлена на Накахирину тупость. Сам я не получал от неё выговоров никогда.

– Простите, сенсей, я собирался вам сказать. Но Минами-сенсей так торопил меня, – а я ведь искренне не хотел её расстраивать. Просто действительно так вышло, хоть я свою старушку и люблю. – Я думал, у меня будет время посоветоваться с вами и обо всём рассказать, но он настаивал, что это должно быть только моё решение.

Валить на отсутствующего – не слишком благородно, но и приступов благородства у Минами по отношению ко мне я тоже что-то пока не замечал. Сплошное давление с указанием, где в системе координат «Соби-куна» моё место, а где – его.

– Послушай теперь меня, Сэй-кун. В четверг я только договаривалась о вашей встрече с Ритсу-сенсеем, и тогда ты знать ничего не знал про этого Бойца. А сегодня я узнаю, что ты уже успел дать ему Имя. Такая спешка на тебя не похожа и, поверь мне, к добру не приведёт.

– Но, сен...

– Выслушай меня! Подбором пар занимаются учителя – специалисты и профессионалы. Это сложный скрупулезный процесс, в котором торопливость недопустима, а малейшая ошибка может привести к роковому исходу. Я неспроста выбрала тебе именно Накахиру. Это Боец с абсолютно идентичным твоему силовым потенциалом, с подходящей тебе величиной загрузочного поля боевой Системы. И, судя по остальным вашим параметрам, именно у него должно было появиться твоё Имя.

– Пока это не произойдёт, мы не узнаем, – тихо замечаю я.

Чияко несколько раз моргает, соображая, что я имею в виду. А меня в этот момент накрывает лёгкая паника. Чёрт возьми, я как-то не подумал о том, что Накахира может оказаться моим природным. Я настолько стремился отгородиться от него, что до сих пор не допускал такой возможности. Но если мой худший ночной кошмар станет реальностью и в один прекрасный день я действительно обнаружу собственное Имя на этом придурке… Я ведь смогу просто послать его на все четыре стороны и остаться только с Соби, верно? Меня же никто не будет заставлять.

– Сэй-кун, ты меня слышишь? – Я прихожу в себя и наконец киваю: похоже, Чияко меня о чём-то спрашивала, а я даже не заметил. – Не хочешь ли объяснить, почему ты так сказал?

Вздыхаю. Сейчас придётся признаться ещё и в этом… Но отступать уже некуда. Пусть лучше Чияко сразу обо всём узнает, чем уличит меня в умалчивании ещё раз.

– Я дал Соби Имя, но… он чистый Боец.

– Чистый?.. – её плечи медленно опускаются, она смотрит на меня во все глаза. – Но Имя…

– Оно уже на нём. Я создал его… искусственно.

– Как именно? – Чияко неуютно понижает голос, как будто сейчас я признаюсь в преступлении.

Но простите, сенсей, есть вещи, которые касаются только меня и моего Бойца. Это, понимаете... личное. Не знаю почему, но для меня слишком личное.

Твёрдо ловлю её взгляд и просто повторяю:

– Искусственно.

Всё. Дальше пусть хоть пытает меня – всё равно не скажу больше.

– Ещё и с чистым… О чём ты только думал?

– Вы злитесь на меня, сенсей?

Она поднимает глаза, выражение в которых я бы окрестил как «полное разочарование».

– Я не злюсь, Сэй-кун, я просто переживаю за тебя. Ты погубишь свои таланты с этим Бойцом. Он тебе не пара.

– Почему? – у меня не получается сдержать слабую улыбку, потому что говорит Чияко полную чушь.

Она же в это время остаётся абсолютно серьёзной, а в голосе отчётливо звучит тревога:

– Потому что он сильнее тебя.

Конечно, очень приятно слышать такое от собственного учителя. «Приятней» было только сегодняшнее сравнение Ямады нас со Sleepless. Я по возможности беззаботно усмехаюсь.

– Значит, мне будет к чему стремиться. Лучше, чтобы Боец был сильнее, чем наоборот. Он всё равно останется лишь Бойцом.

– Да, но в какой-то момент ты не сможешь им управлять. Рано или поздно он вырвется из-под твоего контроля. Такие как он недолго служат более слабому хозяину.

– Вы сомневаетесь во мне или в моей Силе?

Её взгляд наконец теплеет, она даже протягивает ко мне руку, но вовремя вспоминает и останавливает себя.

– Я никогда не сомневалась в тебе, Сэй-кун. Ты мой лучший ученик, и этого ничто не изменит, – помолчав, она хитро добавляет: – Даже твоё непростительное самоуправство. Ладно, хватит обо всём этом! Как бы то ни было, Ритсу не имел права действовать за моей спиной. Я немедленно пойду к этому нахалу и выскажу ему всё в лицо! Забрать моего лучшего ученика... Подумать только!

Всё это Чияко ворчит, уже бодро спускаясь по лестнице и грозя в пространство пальцем. А я улыбаюсь – вот это уже моя старушка, такая, какой я привык её видеть. И, чувствую, разнос сейчас Минами получит знатный. По крайней мере, я точно буду отомщён.

– Всё в порядке? – Мимуро неслышно возникает за спиной.

– Там увидим. Идём на психологию?

Он кивает, мы не торопясь спускаемся по лестнице, но, не дойдя полпролета до первого этажа, я замедляю шаг и впиваюсь глазами...

Соби. Стоит, прислонившись к перилам и сложив руки на груди, скользит скучающим взглядом по снующей вокруг живой массе. Крепче перехватываю лямку сумки на плече – подмечаю за собой новый нервный жест.

– В чём дело? – Мимуро улыбается, заметив моё замешательство. – Тебя, наверное, ждёт. Не хочешь познакомить меня со своим новым Бойцом?

Опять он за своё? Вообще-то, его недоверие обижает – я ему ни разу не врал. Что мне сейчас нужно сделать, чтобы Мимуро убедился? Заставить Соби горло показать? Я наконец прихожу в себя и бесстрашно спускаюсь вниз, на ходу как можно беззаботней ухмыляясь.

– Тебе делать нечего – заводить знакомства с чужими Бойцами? Ты и своего-то пока не видел.

Чтобы пресечь попытку Мимуро ответить что-то язвительное, я стремительно сокращаю расстояние между собой и Соби и останавливаюсь напротив, наблюдая, как он тут же опускает руки, выпрямляется и даже, кажется, улыбается слегка.

– Сэймей, здравствуй.

Мимуро застывает столбом за моей спиной и растерянно молчит. Жаль, не вижу его лица – хотя догадываюсь, что на нём написано. Соби мельком смотрит на него, но, не найдя для себя никакого интереса, вновь возвращает выжидающий взгляд ко мне. А я сейчас покажу Мимуро, у кого тут «чувство юмора» появилось, а у кого – новый Боец.

– Чего тебе? – перестав теребить чёртову лямку, скрещиваю руки на груди. Мимуро длинно выдыхает мне в затылок.

– Я искал тебя, чтобы передать, что Ритсу-сенсей будет ждать нас в четыре в зале.

– А ты у него что, вроде посыльной собачки?

Вид Агацумы в лёгком замешательстве бесит, причем неслабо. Или он ждал, что я начну прыгать от радости?

– Я сказал что-то не то, Сэймей?

Да пока вроде бы нет, но его виноватое выражение лица так умиляет, что уже очень хочется придумать как минимум пять причин моего возможного неудовольствия и выложить их в форме суровой претензии. Интересно же посмотреть, какая будет реакция. Ведь не может быть так, чтобы он действительно боялся меня расстроить. Ещё улавливаю краем глаза, как Мимуро переминается с ноги на ногу в ожидании развязки. Решаю усилить впечатление.

– Как ты обращаешься ко мне, Боец?

Соби пару раз хлопает глазами, потом опускает их в пол.

– Прости, хозяин.

Да, так-то лучше. Не то чтобы мне действительно нравилось это устаревшее формальное обращение, просто... Да просто мне приятно, что он готов меня так называть, всего лишь исполняя мою прихоть. А Мимуро уже, кажется, и не дышит. Всё-таки жалко, что я к нему спиной стою.

Одобряюще кивнув, решаю всё-таки закончить разговор. Для Мимуро на первый раз, пожалуй, хватит.

– Хорошо, я приду. Но скажи Минами, чтобы впредь не дергал меня посреди занятий. Я всё-таки тут учиться пытаюсь.

– Да, хозяин.

Соби так и не поднимает глаз, когда я разворачиваюсь и иду по коридору к классу. Мимуро догоняет меня лишь у самых дверей. Я жду услышать от него слова одобрения, удивления или хотя бы банальные извинения, но его хватает только на скупое: «Поздравляю». И весь урок он сидит, отвернувшись от меня к стене и подперев кулаком подбородок.

После психологии Мимуро куда-то испаряется, не сказав ни слова. Ну да, понимаю. Удивление, приправленное завистью и поданное под соусом обиды на вселенскую несправедливость. Горьковатое блюдо, особенно для него. Но что же делать? Жизнь вообще штука несправедливая, дружок. Кому-то в ней всё время незаслуженно везёт, а на чьём-то пути постоянно встречаются ухабины неудач и лужи промахов. Кто-то любит списывать это на судьбу, кто-то думает, что сможет заработать свой кусок сладкого пирога усердным трудом и тяжёлой работой. Я же считаю, что никакой связи тут нет, не в удаче дело и тем более не в судьбе. Просто кто-то в состоянии взять жизнь в свои руки и слепить из неё то, что ему нужно, а кому-то удобнее до самого конца идти на поводу у обстоятельств, виня во всем неудачную череду событий. Я предпочитаю быть среди первых, всегда таким был. С совестью не договариваюсь, на компромиссы с ленью не иду, виноватых в своих промахах искать не привык. Если кому-то проще иначе – пожалуйста, но меня винить в этом не нужно.

Оставшись один, я предсказуемо начинаю скучать. Механически записываю лекции, не вслушиваясь в слова учителей, отвечаю домашнее задание и через минуту уже не помню, какую оценку получил. А сам почему-то замечаю за собой новую привычку то и дело оглядывать учеников в классе, всматриваться в лица тех, кто идёт мне навстречу по коридору, искать неясно кого – и не находить... Чужие волосы, чужие движения и чужие оправы очков. Меня окружают чужие люди, ни одного из которых видеть не хочется. Их слишком много, они повсюду, и они совершенно не те, другие, просочившиеся из параллельной вселенной в мою, законное место в которой только у одного человека, которого я против воли и высматриваю сегодня среди множества посторонних голов, фигур и лиц. Я бы мог просто позвать его или банально пойти и найти, но не хочу с ним встречаться. Глупо и нелепо, но мне достаточно будет всего лишь увидеть его. Краем глаза заметить, как мелькнёт прядь светлых волос в толпе или блеснёт на солнце тонкая оправа очков. Поймать его случайным поворотом головы, обернуться и увидеть, как он стоит в другом конце коридора, неуверенно улыбаясь мне уголками губ.

К середине дня это нелепое желание из смутного превращается в навязчивое. Не слишком ли сильно я Связь закрепил, что меня теперь так колбасит? Интересно, как это время провёл сам Агацума? Впрочем, ответ я получаю уже в следующую нашу встречу.

Минами выбрал наиболее неудобное время для тренировки. Предыдущий урок заканчивается без пятнадцати три, а следующий начинается только в четыре пятнадцать, поэтому физикой приходится пожертвовать и шустро отправляться в зал, у дверей которого уже маячит мой Боец.

Он пока не замечает меня, и я нарочно замедляю шаг, прокрадываясь вдоль стены. В который раз поражаюсь, насколько многогранен этот Соби. Со своим сенсеем он один, со мной – другой, с остальными – третий, в одиночестве – четвёртый. Он действует не по обстоятельствам, а в зависимости от того, кто находится рядом: враг, учитель, случайный человек или Жертва... Вот сейчас, например, я наблюдаю очередного нового для себя Агацуму. Брови его сведены к переносице, волосы растрёпаны так, будто он долгое время стоял на ветру, левая рука то и дело взлетает к голове, чтобы заправить за ухо постоянно падающую на лицо прядку. Да, и ещё – не знаю, откуда он пришёл, но одет совершенно не по погоде: в легкую светло-зеленую рубашку без рукавов с дурацким травянистым рисунком. И вот снова: при моем приближении он выпрямляет спину, руки падают по бокам, голова поднимается, а глаза, легко мазнув по мне, останавливаются в районе пола. Маска порядочного Бойца надета.

Не могу объяснить, почему это меня так бесит, да и вообще не могу объяснить, что именно бесит. Ведь это не более чем демонстрация послушания и готовности служить. И я же родился не вчера, знаю, что всем свойственно перевоплощаться, в нужный момент обрастать красивой искрящейся личиной, чтобы спрятать то, что должно быть скрыто от посторонних глаз. Или наоборот, на короткий момент стать не тем, кто ты есть, а тем, кто сейчас нужен, – я в эти игры играю уже несколько лет. И Агацума тоже вправе становиться тем, кем пожелает, просто... До сих пор не пойму: это он при мне превращается в послушного Бойца или же стремится что-то от меня утаить? Где он – настоящий? Хотя если подумать... так ли мне важно это знать?

Подхожу к нему, несколько секунд смотрим друг на друга глаза в глаза, а потом заговариваем одновременно:

– Сэймей...

– Скучал?

Не имею понятия, зачем спросил – само как-то вырвалось. И что странно, Соби неуверенно усмехается: то ли я глупость, по его мнению, сморозил, то ли в яблочко попал. Он опять медлит перед ответом, смотрит на меня робко, но с теплотой, и наконец я различаю тихое и немного смущённое:

– Да.

Вот как. Значит, и его накрыло... От этого знания почему-то становится легче, и нелепое стеснение пропадает. В такие моменты люди обычно громко выдыхают, глупо улыбаются и начинают искать занятие для рук, которые вдруг оказываются лишними. Но мы себе этого позволить не можем, мы не просто люди – мы Жертва и Боец. Мой Боец, моя собственность. И я стараюсь не позабыть об этом, подходя к двери зала.

Но как только протягиваю к ней руку, Соби опережает. Сделав неуловимый шаг в сторону, тянет за ручку и отступает назад, пропуская меня. Движение занимает долю секунды, но я уже понимаю, что мне в нём не понравилось. Слишком оно точное, выверенное и привычное, как будто он уже множество раз вот так вот распахивал двери, чтобы пропустить вперёд кого-то... Не знаю, когда во мне успевает вскипеть слепая злоба, но заходя внутрь, я роняю через плечо:

– Не открывай рот без разрешения. Это приказ.

– Да, хозяин, – долетает мне в спину подобно эху.

Ещё на пороге чувствуется, что зал оккупировал Ритсу. Чувствуется по неуютному полумраку, который не рассеян сегодня светом ярких прожекторов, и по стойкому запаху табачного дыма, стелящегося по всей площадке от пульта управления. Из-за этого сочетания тьмы и запаха на секунду накрывает иллюзия, что я в директорском кабинете, который просто увеличился в размерах. Хотя, похоже, Ритсу везде умудряется чувствовать себя как дома. Даже не представляю, что в принципе способно смутить этого человека.

– Добрый день, сенсей, – я улыбаюсь, стараясь не показывать, как неприятен запах его сигарет.

Не то чтобы я был участником антитабачной кампании, да и аллергии на дым у меня вроде бы нет. К тому же много кто из моих знакомых курит, тот же Хироши, да и Чияко-сенсей то и дело позволяет себе побаловаться раковой палочкой, прямо в кабинете. Но ни от одних сигарет меня не воротит так, как от ритсовских. А ведь наверняка они не из дешёвых.

Спускаюсь по лестнице, с трудом различая в невнятном движении головы приветственный кивок, Соби молча идёт за мной по пятам. Минами поднимается навстречу и, как ни странно, обращается к нему:

– Здравствуй, Соби-кун.

Соби замирает, глядя на него как-то беспомощно, и молчит. Ритсу поднимает бровь и переводит равнодушный взгляд на меня.

– Запретил ему говорить? Что ж... Могу я хотя бы узнать, чем он успел провиниться?

Баран. Вот как я, наверное, выгляжу сейчас со стороны. Могу только пялиться на Ритсу и гадать: серьёзно он или прикалывается? Видимо, всё-таки нет, потому что, не дождавшись от меня иной реакции, он усмехается и пожимает плечами, решив растолковать мне какие-то прописные истины.

– Я ведь предупреждал, что Соби-кун очень послушен. Не знаю, что ты сказал ему, но он понял твой приказ буквально. Тебе нужно тщательнее следить за словами.

Меня хватает только на кивок, означающий, что я его услышал. Слов пока не находится. Приличных, во всяком случае. Ведь я действительно вовсе не игры в молчанку имел в виду, просто хотел, чтобы он с Ритсу не трепался. Интересно, Соби правда понял мой приказ слово в слово, или это он просто мне назло так? Да, чувствую, с этим парнем мне предстоит ещё большая работа...

А пауза меж тем неприятно затягивается. Ритсу ещё раз оглядывает нас по очереди и возвращается к пульту.

– Сэймей, надеюсь, ты понимаешь, что Боец не может загрузить Систему без слов? – и выжидающий пронзительный взгляд опять упирается в меня.

А я-то что? Я всё понимаю, это Агацума тормозит... Или всё-таки я? Оглядываюсь на него и говорю почему-то вполголоса: