Текст книги "Место третьего (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 76 страниц)

А с Ямато я вообще разругался вдрызг и, похоже, на этот раз окончательно. Мы встретились у входа в учебный корпус, разговорились. Не обращая внимания на то, что отвечает она мне как-то пунктиром, я поделился своей проблемой, на что получил категоричный вердикт: «Так тебе и надо». А когда попытался выяснить, зачем мне, в общем-то, это «надо» и за что, Ямато внезапно накинулась на меня с букетом до смешного нелепых обвинений, вызывающих лишь улыбку.

Понятно же, что она опять на лекарствах, причём с явной побочкой: глаза красные, веки опухшие, пальцы подрагивают и походка такая, не очень уверенная, как будто она переживает маленькое персональное землетрясение. Я даже спорить или оправдываться не пытался. Ну а к чему мне оправдываться и за что? За то, что своему Бойцу продыху не даю, постоянно загружая его битвами? Так он сам нарвался. За то, что вывожу его против противников-убийц? Но они сами меня находят. За что, что глушу Связь и никогда не даю ей полностью развернуться? А вот это вообще не её дело.

Я ей так и сказал. Добавил ещё, чтобы не лезла куда не просят, не совала свой длиннющий нос в чужие отношения и держала при себе свои глупые умозаключения и не менее глупые советы. За это она обозвала меня подонком. А я ответил, что с меня её истерик хватит и что я не желаю больше иметь с ней никаких дел. Развернулся и пошёл к себе. Думал, она продолжит ругаться, но в спину мне полетело только обиженное «Дурак!» и всхлипы. Вот уж не думал, что сумею довести Ямато до слёз. Кого угодно, только не её. Наверное, всё-таки действие лекарств так сильно сказывается. В здравом уме она бы не расстроилась настолько из-за того, что нашему общению, похоже, пришёл конец.

Сам же я расстроился несильно. Совсем даже не расстроился. Хоть Ямато и прототип бездушных машин с одинаковым Именем, вытащить меня в Систему ей до сих пор мешали какие-то, наверное, моральные принципы. Теперь же преград нет. Может, и встретимся в Системе, как уже давно хотели.

Нарезав пару задумчивых кругов по территории школы, я окончательно понял, что моя проблема сама собой не рассосётся, что-то делать нужно, причём срочно, а помощи мне в этом деле ждать неоткуда. На середине третьего круга внезапно озарило. Это в школе мне помощи ждать не от кого, а если за её пределами поискать?

Компьютерный класс трагически пуст и озаряется только светом настольных ламп. Никогда не понимал, зачем нам в школе такие мощные навороченные компьютеры последнего поколения, если ими всё равно почти никто не пользуется? У типичного ученика «Семи лун» либо нет времени, чтобы здесь прохлаждаться, либо нет интереса разглядывать сетевой мир с экрана, когда есть Система, либо зайти ему нужно на те порталы, которые тут заблокированы ввиду их несоответствия учебной тематике. Так или иначе, я ни разу не видел, чтобы здесь сидело больше трёх учеников одновременно. А сейчас и подавно – уже поздний вечер, почти ночь, в классе я совершенно один. Но всё, что мне нужно, – это не какие-нибудь там игровые форумы или сайты с порно, а каноничный «А-11» в игрушке, установленной по умолчанию на каждый компьютер в школе.

Прогрузив уровень и пока не обнаружив на нём ни души, возвращаюсь в город, чтобы убить время торговлей и лечением за мелкое вознаграждение. В нижнем углу экрана изредка мелькают и исчезают сообщения, что очередной игрок зашёл на «А-11» или, не найдя для себя ничего интересного, вышел. В таком вынужденном безделье проходит больше часа, и вдруг серая иконка радостно оповещает, что в игре наконец-то появился именно тот, кто мне нужен.

Спустя пару минут мы уже стоим друг напротив друга посреди ночной безлюдной долины.

«Вечер добрый! А я уж думал, вы позабыли о нашем разговоре», – персонаж Хидео ёжится от холода и греет дыханьем ладони. На улице он, что ли, с ноутбуком? Или уже в секретном бункере, где наличие обогревателя не предусмотрено?

«У меня пока не было повода вас искать».

Ну не говорить же ему, что я целый месяц обходил «Рождение мага» стороной, чтобы раньше времени не нарваться на эту встречу.

«А теперь вы его придумали?»

«Если бы я выдумывал повод для встречи, нашёл бы более позитивный».

«Так-так, – Хидео довольно усмехается, будто именно такого развития событий и ждал. – Неужели понадобилась моя помощь? А как насчёт причины? Для её поиска нескольких недель вам должно было хватить».

«Повод и причина всегда идут в ногу. Повод – это её фасад. Но предлагаю обойтись без справок из толкового словаря».

«Я слушаю».

Долго думать не приходится. В конце концов, официально я нужен Хидео больше, чем он мне. Это официально. Он-то пока не знает, что из-за одной случайной фразы, сказанной в прошлый раз, стал моей последней соломинкой.

«Я всё обдумал. И я, пожалуй, согласен вам помочь. Но прежде хочу убедиться, что нам с вами есть о чём говорить. Покажите себя в деле – устраните одного человека. И если результаты меня устроят, то я с вами».

Из всех этих слов правдивы только три. К концу спича даже начинаю сомневаться, не слишком ли я круто завернул. Но, судя по лицу Хидео, он не собирается издевательски смеяться или насмешливо качать головой. Наоборот, как-то весь сосредотачивается, будто и стоит тут только для того, чтобы внимать, внимать и ещё раз внимать.

«И что же именно вы от меня хотите?»

Вот мы уже и ролями, оказывается, поменялись. Ведь именно этот вопрос я по кругу гонял в нашу первую встречу.

«Как я понял, вы неплохой хакер. А мне сейчас были бы очень кстати ваши умения».

«Вы всех в такой… констатирующей форме о помощи просите?»

Нет, всё-таки лиса с перьями в зубах… Значит, терять больше нечего.

«Это вы просили о помощи, а не я. Я только выдвигаю условие, при котором…»

«Строго говоря, Сэймей-сан, – начинает печатать Хидео прямо посреди моей фразы, – и я вас о помощи не просил. Просто… как вы сказали? Выдвинул? Так вот, я выдвинул вам предложение. Очень простое, – он расплывается в широкой улыбке. – Давайте дружить!»

Меня напрягают беспричинно счастливые люди. Меня напрягают люди с постоянной сменой настроения. Меня напрягают люди, пытающиеся втянуть кого-то в сомнительные авантюры. Меня напрягает Хидео.

«Я ни с кем не дружу. Но я обзавожусь партнёрами. Покажете, что в состоянии им стать, – перейдём к решению вашей проблемы».

Видимо поняв, что колючки на меня не действуют, Хидео меняет тактику:

«Ладно, мы же не на поединке, в конце концов. Рассказывайте, Сэй-сан, что стряслось. А я постараюсь сделать всё, что в моих силах».

Пока я в двух словах обрисовываю, что мне требуется, всё продолжаю размышлять о том, нужно ли мне в самом деле партнёрство с таким странным типом. Над нашим первым разговором я действительно думал. Минут примерно пятнадцать, пока к Соби от остановки шёл. И ничего положительного по этому поводу не надумал. Не хотелось мне с Хидео связываться, шестое чувство нашёптывало, что здесь скрылся какой-то подвох. Либо он меня опрокинет, либо затянет в бредовую авантюру и подставит, либо вынудит сделать что-то, что мне совсем не нужно… В общем, фатальных вариантов можно ещё столько же наскрести. В тот момент я решил, что пока не буду выходить с ним на связь, если только какое-нибудь знамение на меня с неба не грохнется. Грохнулось вот…

«Звучит не слишком сложно», – отвечает Хидео, прочтя моё сообщение. «Мне остаётся надеяться, что несложно оно не только на слух».

«Обижаете, Сэймей-сан! Я же из семьи потомственных шпионов! Если найду что-нибудь на него, уже завтра вы всё получите».

Я поневоле улыбаюсь. Ну нельзя же быть таким наивным… с перьями-то в зубах.

«Хидео-сан. Я должен всё получить, даже если вы ничего не найдёте. Я думал, это и так понятно».

«Завтра в то же время», – вдруг выскакивает табличка одновременно с сообщением, что игрок покинул локацию.

Интересно…

Вообще вся ситуация довольно интересная. С этим парнем нужно держать ухо востро. А если результаты его работы меня завтра впечатлят, то заострить придётся оба уха. Пока не понятно, но Хидео вполне может оказаться весьма опасным типом. Если бы он не был уверен в себе, вообще не стал бы со мной связываться. Я ведь тоже не какой-нибудь там щенок безобидный. Следовательно…

Ладно, завтра увидим. Но пока что страх навсегда распрощаться с Системой прочно конкурирует с опаской перед тем, кем может оказаться этот Хидео. Разумеется, мне выгоднее, чтобы он сумел помочь – не будь он моей последней надеждой, как бы избито это ни звучало, я бы даже не подумал обращаться к нему. С другой стороны, если он моё условие выполнит, неизвестно, куда я могу вляпаться, когда настанет час отвечать за свои слова.

Как бы то ни было, спокойней почему-то думать, что у него ничего не выйдет…

Обычно целиком заполненный табель через карман греет, когда возвращаешься домой. Но сейчас ничего, кроме беспокойного холодка, я не ощущаю.

Правда, физиономия Васаби-сенсея, когда я протянул ему свою работу со вложенным листком бумаги, того стоила. На листке было написано всего пять слов, но их выше крыши хватило, чтобы он мгновенно побагровел – что на его сером лице смотрелось страшновато, – вспотел и стал быстро облизывать губы.

Я был прав в убеждении, что у каждого человека есть грязное бельё, если как следует в корзине порыться. А Хидео был прав, заверяя меня вчера, что этого хватит не только для моего нынешнего экзамена, но и для всех последующих. Поначалу я сомневался. Ну подумаешь, учился человек не на родине, а в Штатах, что с того? А действительно, усмехался Хидео, что с того? И почему? И вообще, зачем? Бессмысленно. Наша школа одна из лучших системных в мире – доказано. Тогда где логика? А если её нет, значит, наверняка где-то скелет в шкафу притаился.

Скелет оказался нелепым, выходящим за грани разумного понимания и невероятно смешным. Если бы Васаби обладал хоть толикой юмора или самоиронии, он бы и сам посмеялся. Вернее, смеяться бы он не стал. Он бы просто в Штаты не поехал. Или не вернулся бы в Японию.

То, что рассказал мне Хидео, на добрых три секунды поставило моё представление о Системе с ног на голову. Этот Васаби родился в полностью системной семье, что для нашей среды большая редкость. И что самое невероятное, оба родителя – Жертвы. Конечно, они прочили сыночку такую же судьбу: повелевать и властвовать. Да вот незадача: в шесть лет у маленького спиногрыза случился первый энергетический выброс, свойственный только Бойцам.

Вместо того чтобы смириться с тем, что потомок уже одной ногой в категории второсортных, родители ухитрились сделать всё, чтобы Луны даже не узнали о его существовании. После чего в спешке упаковали чемоданы и рванули в лояльную ко всему Америку. Что было дальше, история умалчивает. Известно лишь, что через пять лет в американскую системную школу «Белый орёл» некая Жертва отправилась обучаться по таинственному спецкурсу. А отучившись, осталась там преподавать на долгое десятилетие, после чего внезапно решила вернуться на историческую родину.

У меня после этого рассказа на языке вертелась дюжина вопросов, правда, все они были одинаковые: «Как?!» Ясное дело, никакой пары у Васаби не было – по официальной версии просто не нашёл подходящую, да и не сильно-то искал, да и вообще… и всё в таком духе. Сам он гордо именовал себя теоретиком и прикидывался незаинтересованным пацифистом, которому важнее делиться знаниями с детьми, чем набираться боевого опыта. Ну-ну.

Как родители сумели это всё провернуть, остаётся лишь гадать. Понятно, что деньги творят чудеса, но… не такие же. Даже думать страшно, что они сделали, чтобы сыночка приняли в школу «Жертвой» да ещё и оставили там преподавать. Также непонятно, зачем он вернулся в Японию. Может, там нашёлся какой-то альтруист, который решил его наконец разоблачить?

Вообще во всей этой истории больше вопросов, чем ответов. Как у них там в Америке всё происходит, я не знаю, но наши-то!.. Кто в Совете допустил до преподавания Бойца-недо-Жертву без хотя бы мизерного практического опыта? Хотя подозреваю, что Совет-то как раз не в курсе. Вот Минами должен знать наверняка, как бы тщательно Васаби ни скрывал правду. Но его мотивы как раз понятны. Учителя пришлось искать в срочном порядке, тут подвернулся какой-то, вроде бы толковый. Кто он там на самом деле, не так важно, важнее, чтобы умел «осадить знания на дно наличествующего примитивного сознания» учеников. А на будущий год уже можно будет искать настоящего преподавателя.

Полагаю, всё именно так, а не иначе. Без ведома Минами тут мало что происходит. А Васаби, наверное, не столько над рабочим местом трясётся, сколько над своей репутацией. Это у них там, в Америке, большинству, может, было бы и наплевать, но у нас такие номера не проходят. Не в обмане дело, а в том… Да в том, что это просто позор! А что может быть хуже, чем осрамиться на всю Систему?

Поэтому у Васаби такое лицо и сделалось, когда он открыл мою работу и наткнулся на записку из пяти слов: «Школа “Белый орёл”. Спецкурс. Боец». Попыхтел, посглатывал, посверлил меня глазами, потом аккуратно сложил записку в несколько раз, неторопливо порвал и протянул мне табель, где против строки «системная физика» красовался высший балл. И всё это в злобном молчании. Даже ответить не снизошёл, когда я попрощался. А я ведь так старался…

Перед отъездом я ещё раз списался с Хидео в «Рождении мага». К нему у меня тоже был вопрос: «Как?!» Он посмеялся и ответил, что у нас система безопасности не в пример американской. Им с Бойцом потребовалось всего пять часов, чтобы получить доступ к личным делам учеников со всеми тщательно скрытыми дополнительными данными. Я в этом не очень разбираюсь, не знаю, может ли «пять часов» считаться «всего», но, тем не менее, Хидео удалось меня удивить.

А он смеялся и говорил, что ещё и не такое взламывал – был бы интерес. Вот до Лун пока не добрался – это да, тут всё куда сложнее. Но ничего, рано или поздно и наша школа его клавиатуре покорится, это только вопрос времени и мастерства, а его, как известно, не пропьёшь. И вообще, он из семьи потомственных хакеров…

На это мне оставалось только покивать и признать за ним впечатляющие успехи в области подчинения киберпространства. Про ответную услугу Хидео тогда даже не заикнулся, мы простились на нейтральной ноте и взаимном обещании «как-нибудь связаться». Но та простота, с которой Bloodless обошли школьную систему безопасности, заставила всерьёз задуматься над тем, что таких людей полезней иметь возле себя в качестве союзников, а не врагов. А ещё над тем, какие усилия я должен приложить со своей стороны, чтобы эта пара всегда оставалась по мою сторону баррикад.

Обо всём этом я раздумываю довольно долго и не перестаю думать, даже когда мама, под восторженные детские шепотки, вносит на кухню торт с десятью свечами. От дум отрываюсь лишь тогда, когда замечаю, что торт этот точно такой же, какой был и в прошлом году: с зелёным кремом и марципановыми листьями по углам. По Рицкиным глазам понимаю, что и он заметил, но маме, конечно же, говорить не стал.

В конце февраля мы получаем вызов от пары, боя с которой я жду почти как праздника. Даже досадую какое-то время, что сейчас они на отдыхе где-то в Европе и вернутся в Японию только через две недели. Зачем вызывать, находясь в нескольких тысячах километров от противника, я так и не постиг, но хочется думать, что и у них сил терпеть не было.

Соби представил их как Непобедимых, и в тот момент я понял, что встречи именно с ними мне не хватает для коллекции. Соби и сам усмехнулся, заметив моё выражение лица. Дело в том, что «Непобедимые» ещё пару месяцев назад стало нашим Именем.

Впервые я услышал его ранним утром первого января. Соби разбудил меня звонком в неимоверную рань – на часах ещё восьми не было – и очень напряжённым голосом поведал, что стоит сейчас уже в Системе напротив двух агрессивно настроенных парней, которые даже представиться отказались без присутствия второй Жертвы. Вскочить, одеться, придать себе не слишком помятый вид и переместиться к Соби прямо из комнаты стало делом пяти минут. А дальше было интересно.

Вражеский Боец отреагировал на моё появление словами пафосного героя какого-нибудь аниме: «Мы раздавим вас как червей, Непобедимые!» Я тогда не обратил на это внимания, потому что после вчерашних трёх бокалов шампанского немного гудела голова, да и Соби не являл собой образчик трезвого образа жизни. Без понятия, с кем отмечал Новый год он, но в числе гостей точно не было яблочного сока и жасминового чая. Растрёпанные волосы и видимое желание то и дело поморщиться были вполне весомыми уликами.

Несмотря на это, поединок прошёл гладко и завершился уже минуть через семь. Бессознательные тела врагов отправились на вершину Фудзи (так Соби сказал, не знаю, пошутил или нет, вид вроде бы был серьёзный), а мы – по домам.

Второй раз так обратились ко мне в sms, предлагая очередную битву. Я тогда вначале даже подумал, что, может быть, они… номером ошиблись. А потом я стал слышать это Имя постоянно: «Сейчас проверим, какие вы, Непобедимые!», «Пусть вы и Непобедимые, вам нас не одолеть!», «Ну что, Непобедимые, готовы к настоящей битве?».

Я как-то спросил у Соби, когда мы успели переименоваться и почему я это пропустил? Он помялся немного, начал бормотать что-то о преувеличенных слухах, о глупых фантазиях. В общем, я так ничего и не понял из его объяснений. А потом созвонился с Хироши.

Хироши, почему-то похрюкивая от смеха, рассказал, что некоторые школьные слухи уже выросли до размера легенд. Самая хитовая в этом сезоне – о Непобедимой паре, одолевшей Deathless, в которой совсем нет слабых мест, Жертва – жестокий тиран и гениальный стратег, а Боец дерётся как машина. О, небеса…

Самое смешное, что я понимаю, откуда у таких легенд ноги растут. Вовсе не из моего школьного окружения, а извне. Сплетни распускают побитые нами пары, которых я отпускал. Эти сплетни подхватываются ветром и разносятся по «Рождению мага» и прочим околосистемным местам, по пути обрастая массой выдуманных подробностей, и со временем становятся идиотскими легендами. Причём так быстро…

Ещё летом: «Кто такие Beloved?», осенью: «О, так это Beloved!», зимой: «Да все сейчас знают непобедимых Beloved», и вот теперь: «Как, вы не слышали легенду о Непобедимых Сэймее и Соби?!» Тьфу!

Это с одной стороны приятно, но с другой… Такой статус автоматически накладывает какие-то обязательства. То есть неясно, кому и что ты обязан, но что-то точно обязан. Чтобы удержать это звание приходится побеждать раз за разом любой ценой, зато чтобы его потерять, достаточно всего одного поражения. Так что с тех пор я ещё тщательнее слежу за ходом поединка и выжимаю из Соби всё, на что он способен, даже если он сам не знает своих пределов.

И когда на горизонте возникает подлинная пара Lossless, я понимаю, что это именно те противники, которых я подсознательно ждал последние месяцы.

Погода сегодня на удивление тёплая, в воздухе уже отчётливо пахнет весной, солнце припекает. Даже представить трудно, что через каких-то полчаса под ласковыми лучами развернётся, я уверен, довольно жестокая битва. Какой бы её исход ни предложили противники, я для себя уже всё решил. С берега уйдёт лишь одна пара Непобедимых.

Соби уже прохаживается вдоль кромки воды, спихивая в реку мелкие камешки носком ботинка. Заметив меня, он тут же выбрасывает тлеющую сигарету в реку – он теперь так всегда делает, когда я прихожу, после одного памятного разговора, который состоялся у нас ещё до Нового года. Папа один раз учуял запах табака, которым разило от моей одежды, устроил настоящий скандал, который мне не удалось замять, спихнув всё на курящую «подругу» из Лун. Я разозлился, лишил Соби сигарет на две недели, почти каждый день вызвал его к своей остановке, чтобы понаблюдать, что с ним творится. В отличие от прошлого раза держался этот наркоман скверно, движения были раздражёнными, голос – севшим, за неимением своей любимой соски, он ежеминутно прикладывался к бутылке с водой. Короче, мрак. Зато с тех пор если и курит при мне, то отойдя на безопасное расстояние.

– Добрый день, Сэймей.

– Привет. Самозванцев ещё нет?

Соби усмехается, собираясь что-то ответить, но в этот момент у меня звонит телефон. Я теперь всегда ношу его на поясе, чтобы чувствовать вибрацию. Хотел раньше звук включить, но столкнулся с нелепой проблемой – не смог выбрать нормальную мелодию звонка. Рицке тоже ни один рингтон из имеющихся не понравился, и я оставил всё как есть.

– Кот, привет, – говорю я, раскрыв телефон, и машинально отхожу от Соби на несколько шагов. – Давай я тебе чуть позже перезвоню, я…

– Сэймей… – голос у Рицки очень странный, тихий и измученный. – Ты… Ты скоро вернёшься?

Ну да, стоило мне в свой единственный выходной уйти из дома, уже через полчаса Рицка заскучал. А я ведь и так уже полдня от него не отходил.

– Когда закончу все дела. Думаю, много времени это не отнимет.

«Дела» – у нас с Рицкой теперь что-то вроде кодового слова. Мне достаточно его произнести, чтобы избежать дальнейших вопросов, а Рицке достаточного его услышать, чтобы понять, что подробностями я всё равно поделиться не смогу.

– Понятно, – сопение и молчание. Я вздыхаю.

– Кот, что-то стряслось?

– Сэймей, – Соби, вдруг оказавшись рядом, кивает мне за спину.

Я оборачиваюсь. Понятно, идут наши противники. Но ведь это же… Это же просто две щуплые девчонки ниже меня на голову! Возможно, лет им куда больше, чем кажется, но… Это просто несерьёзно. Даже ухмылку сдержать трудно.

– …как-то странно чувствую. Но не волнуйся, я просто устал.

Оказывается, Рицка всё это время что-то мне говорил, но я прослушал. И честно говоря, времени на то, чтобы переспрашивать, уже нет.

– Да, наверное. Ничего страшного, – отвечаю я что-то близкое по смыслу, а сам разглядываю приближающуюся пару.

Девчонки друг на друга очень похожи: одного роста, с одинаковыми короткими стрижками, волосы у обеих бледно-розового цвета. Если бы форма губ и разрез глаз их не выдавали, решил бы, что сёстры-близнецы. Но нет. Просто хотят выглядеть как пара. Им что, в голову не приходит мысль, что системная пара логически составляется из противоположных элементов, а не тождественных?

– …Тогда, может, вечером сходим погулять?

Опять я всё на свете прослушал, а последняя фраза за ухо зацепила только из-за вопросительной интонации.

– М, да. Конечно. Обязательно.

Девчонки притормаживают в паре метрах от нас, ожидая, пока я закончу разговор, а Соби уже стоит на шаг впереди.

– Так когда ты придёшь?

– Слушай, я сейчас немного занят, не могу больше говорить. Дома увидимся, ладно?

– Угу.

От его убитого тона моментально начинаю чувствовать себя полным ублюдком. Нет, прощаться с Рицкой на такой ноте не могу.

– Не грусти, скоро вернусь – и пойдём в парк. Сегодня очень погожий день.

– Наверное, – Рицка делает паузу, к концу которой я уже собираюсь попрощаться, но тут зачем-то тихо добавляет: – Хотя, знаешь… День сегодня… чёрный.

Я так сосредоточен на наших противниках, которые уже нетерпеливо хмурятся, что не сразу понимаю, о чём он. И только потом вспоминаю о его давно забытой детской привычке давать дням цвета.

– Нет, день сегодня очень хороший. Вот приду – и докажу. Договорились?

– Ладно, Сэймей. Тогда пока.

– Пока.

Убирая телефон, я ещё застаю в голове мысль о том, что раньше дни у Рицки никогда не были чёрными. Но потом её начисто выбивает, когда одна из девиц выступает вперёд и, гордо вскинув голову, выкрикивает:

– Мы – Lossless! Истинные Непобедимые! Вызываем обманщиков на битву заклинаний!

– Мы – Beloved, – в тон ей отзывается Соби с насмешливой улыбкой. – По-настоящему непобедимые. Вызов принимаем! Раскрыть Систему!

Ноздри у Бойца гневно раздуваются. Система только обволакивает нас, а я уже чувствую азарт и нереальный драйв, который в последнее время мне удаётся словить всё реже и реже – настолько однообразными и предсказуемыми стали поединки после битвы с Deathless. Ну, давайте, девочки, может, хоть вы меня немного развлечёте? Надеюсь, Имя вам дано не просто так.

Lossless не соединяют Имена – атакуют сразу, хотя я думал, сначала они дождутся нашей атаки. И с первых же ходов меня постигает небольшое разочарование: молнии, град, огонь – стандартный набор заклинаний, пусть и облачённый в красивые, я бы даже сказал – женственные, формулировки. Соби даже не пытается отбить их или защититься – просто усиливает и отправляет по обратному адресу без малейших колебаний. Он сегодня в отличной форме.

Поняв его тактику, Lossless начинают злиться и, как следствие, допускать промахи. Цена им – два ограничителя на Жертве. Что, впрочем, никак её не угнетает, а наоборот, раззадоривает. И тогда она решает взяться персонально за меня.

Мне даже лениво что-то парировать в ответ на её попытки подколок относительно нашей «мнимой непобедимости». Спустя минуты две запас слов у неё иссякает, новые она подобрать не в силах, а поскольку я продолжаю обделять её вниманием, она заметно свирепеет.

Темп поединка, между тем, нарастает – заклинания достигают одного Бойца ещё до того, как другой успевает закончить фразу. У них с Соби получается что-то вроде гонки на опережение. Но по их лицам видно, что нравится обоим. Похоже, наконец-то Соби нашёл себе достойного соперника – видимо, и ему драйва в последние месяцы не хватало.

Так продолжается ещё несколько минут, в которые мы со второй Жертвой с интересом наблюдаем за их перебрасыванием заклинаниями, как праздные зрители. Её Боец – девчонка крепкая и бойкая, справедливости ради стоит сказать, что и мне достаются оковы. Но вскоре она начинает уставать, скорость атак постепенно снижается, причём не со стороны Соби.

Заметив это, Жертва порывисто обнимает её со спины и выкрикивает:

– Защиту!

– Непреодолимый щит! Раскол невозможен! Уберечь! Скрыть!

Щит у неё выходит первоклассным, такие редко увидишь: переливающиеся зелёным стенки шириной почти в полметра и ещё какие-то мерцающие точки на поверхности. Заклинание Соби вдребезги разбивается о купол, он уже готовится атаковать вновь, но тут Жертва резко разворачивает Бойца к себе и впивается поцелуем в губы.

Поначалу я удивляюсь – это что, поддержка такая? Как-то не вовремя. Но тут вижу, что от соединённых губ обеих исходит серебристое сияние, какое бывает, когда активируются Имена, и сияние это настолько мощное и яркое, что их голов за ним не видно. А это может означать, что…

– Возврат, – только и успеваю сказать я Соби, прежде чем слепну от вспышки нового заклинания…

Что творится дальше, осознаётся с трудом.

Наверное, я попал в ад. Здесь очень душно, жарко так, что невозможно вздохнуть полной грудью. Лицо дерёт раскалённый поток воздуха такой силы, будто я стою под турбиной самолёта. Приходится согнуться, потому что подошвы скользят по сухой шершавой земле. И вдобавок я ни черта не вижу! Вокруг только бело-красная пелена, пенится, наливаясь пузырями, те лопаются, обдавая меня прожигающими кожу брызгами.

Где-то за этой пеленой Соби зовёт меня по имени, что-то кричит Боец Lossless, но я почти ничего не слышу, словно плыву под толщей воды. Гребу руками, но не могу всплыть на поверхность, брыкаюсь, но не могу выбраться из раскалённого вязкого желе, отчётливо улавливаю запах палёной ткани, и не получается сделать ни единого вдоха – я лишь бестолково скребу ногтями по груди.

Горячие струи змеями ползут вверх по ногам, заключая меня в оковы, тянутся к горлу, оставляя удушливый ошейник. Я как муха, трепыхающаяся в паучьих сетях. Только мои сети – не паутина, а поднявшийся из недр Земли ад.

Я даже ещё силюсь понять, пропустил ли Соби атаку, не выдержал наш щит или… или это вообще чёрт-те что! Хватаю губами воздух, но и в рот лезет это обжигающее гортань желе, плотно закупоривая глотку. Пытаюсь сделать вдох хоть носом, но не чувствую ничего, кроме омерзительного запаха палёной плоти.

В тот момент, когда вдруг понимаю, что горит моя собственная плоть, перед глазами темнеет…

У меня никогда в жизни не случалось обмороков. Даже во время битв было не более чем «почти потерял сознание» или «отключился на несколько секунд». Но это всё не то. А вот так, чтобы полностью вырубиться – никогда. Раньше я думал, что это должно походить на сон: просто выключаешься, как будто засыпаешь, и потом «просыпаешься». Возможно, в обычных случаях всё так и есть, а сейчас я переживаю именно системный нокаут, но ощущения странные…

Я совершенно чётко знаю, что заперт внутри собственного тела, и в данный момент оно мне неподвластно, я его не чувствую. Я осознаю, что веки закрыты, поэтому перед глазами темнота. Я знаю, что жив, что дышу, но мыслить практически не могу. Есть просто какие-то инстинктивные знания, не более того. Сознанием это назвать трудно.

Сначала появляются звуки. Не то чтобы я действительно слышал что-то конкретное – похоже, там, где я нахожусь, просто тихо, – но теперь нет ощущения, что в уши затолкали пробки. Какой-то шорох, едва различимый скрип… Звуки жизни.

Потом постепенно возвращается чувствительность. Телом я ещё не владею, но точно могу сказать, что находится оно в горизонтальном положении, грудная клетка ритмично поднимается и опускается. Уже хорошо.

Затем сознание всплывает на поверхность, а вместе с ним и запахи, и воспоминания, и уже куда более связные мысли. Итак, я где-то лежу. Здесь тепло, тихо, неподалёку от меня кто-то есть. Мне не больно. Я пока не могу двигаться, поэтому глаза открыть не получается. Пытаюсь издать хоть какой-то звук, но тщетно: горло совсем не слушается. Стараюсь вернуть контроль над дыханием, дышу ровнее и медленнее, потом – мельче и чаще. Нужно как-то себя… растолкать, что ли.

Видимо, мои фокусы с собачьим дыханием заметны невооружённым глазом, потому что следом над ухом раздаётся взволнованный голос:

– Сэймей? Сэймей, очнись. Открой глаза. Приди в себя, Сэймей… Пожалуйста…

Интересная всё-таки штука эти системные обмороки. Ведь воздействие Бойца ощущается сознанием, а оно пока до конца не проснулось, поэтому я отлично осознаю, что это не просто слова, а именно что воздействие. Но сопротивляться ему глупо, да я и не могу сейчас.

Медленно прихожу в себя, ощущения становятся ярче. Теперь и запах табака с красками чувствуется, и под лопатками что-то мягкое, а не холодная земля. Так, наверное, я у Соби. Это ведь его голос я уже узнаю с первых нот.

– Сэймей, очнись. Открой глаза. Сэймей.

Нет, эта однообразная мантра уже поднадоела, нужно поскорей очнуться – тогда он умолкнет.

Изо всех сил вращаю глазами, и наконец мне удаётся приоткрыть веки.

– Хвала небесам… – чувствую рваный выдох в висок.

Деревянный потолок, лампы… Да, это квартира Соби. А вот, собственно, и он сам. Сидит на полу возле кровати, нависая надо мной с тревогой на лице. Я разлепляю губы, но почему-то с таким трудом, будто они клеем намазаны.