Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 84 страниц)

– Что ж, извини, если я сейчас не в настроении болтать, – буркнула я в ответ, доставая меч и прорезая в завале отверстие, достаточно широкое, чтобы протиснуться сквозь него. Мне не хотелось без нужды напрягать свой рог, пока я не окажусь наверху. – Да я и не представляю, о чём нам с тобой разговаривать.

– А что если… – Крупье вынул из колоды пару карт и продемонстрировал их мне: туз и дама пик. – Что если ты поведаешь мне, как получила свою кьютимарку?

Я остановилась и смерила его хмурым взглядом, чувствуя подвох.

– Мою кьютимарку?

– У каждого есть история появления кьютимарки. Какова твоя? – спросил он.

Я начала отпихивать с дороги кусок металла.

– Я получила её за игрой в карты… – Внезапно наверху что-то сместилось с оглушительным скрежетом, и металлический лист, который я двигала, смялся, словно мокрая тряпка, вдвое уменьшив объём полости, в которой я находилась. Я огляделась вокруг, размышляя, что сдвинется с места первым, если я попытаюсь проделать в завале дыру, чтобы протиснуться сквозь неё. – А вообще, какое тебе до этого дело? Ты всего лишь галлюцинация. Доказательство того, что я окончательно спятила.

– Или доказательство того, что, даже таская в себе эту богиню, ты по-прежнему остаёшься Блекджек, – парировал Крупье. – Ну же. Расскажи мне. Кому ещё ты сможешь покаяться в своих грехах?

Что за глупость. Сейчас мне следовало бы сосредоточиться на том, что ждёт впереди, а вовсе не на том, что случилось в прошлом. Слишком много крови орошало этот путь. Реки крови. Но, вопреки всему, я вдруг начала изливать ему душу.

– Это была первая карточная игра, в которой мне позволили поучаствовать. Учитывая Мамин статус, никто не хотел, чтобы я ошивалась рядом, когда нарушаются правила. – Заметив чуть в стороне просвет, я направилась в ту сторону и обнаружила проход, который позволял мне подняться вверх ещё на пару десятков метров. Крупье не отставал от меня, занимая укромные уголки в обломках.

– И что же такого особенного было в этой игре? – спросил он, тасуя в копытах карты.

– Я оказалась полным профаном, вот что. Не умела ни блефовать, ни считать карты, ни чего-либо ещё, – ответила я, обнаруживая, что путь мне преграждает тонкая балка, которая вполне могла оказаться несущей. Телепортироваться за неё было рискованно, так как я не могла толком разглядеть, что находится по другую сторону, поэтому, уперевшись задними ногами, я начала медленно, но решительно отодвигать балку в сторону, от чего протестующе заныло моё израненное тело. – Я выиграла партию и получила кьютимарку. Конец истории. – Наконец, я расширила проход достаточно, чтобы можно было протиснуться дальше, и, заглянув в него, обнаружила, что пространство наверху перекрыто туго натянутыми серебряными проводами. Хорошо, что я не решилась телепортироваться. Щепотка лунной пыли помогла расправиться и с этой преградой. – Даже Когнитум признавала это. Мой особый талант – побеждать.

– М-м-м… Я так не думаю, – произнёс Крупье и перевернул карту, демонстрируя изображение моей найтмермуновской версии. – В конце концов, в ключевой момент она победить не смогла. Смерть как бы свела на нет все её планы о мировом господстве. – Он вернул карту в колоду. – Эта метка видела поражений не меньше, чем побед… лишь чистая случайность определяет, что возьмёт верх на этот раз. А вот смерть… она постоянно крутится рядом, не так ли?

Я замерла, вспомнив ту дурацкую игру с пони, с которыми очень хотела подружиться. Возможно, Мармеладка стала бы моей подругой… или Дейзи… если бы только я… сделала… что-то.

– Это был несчастный случай.

– Ну разумеется. Внезапная смерть во время карточной игры. Случается сплошь и рядом.

– Ей приспичило сходить по-маленькому, и её раздавило. Конец истории! – рявкнула я в ответ, а затем указала копытом вверх – туда, где меня поджидал Пожиратель. – У меня нет на это времени!

– Конечно. Тебя ждёт неоплаченный долг, – с усмешкой произнёс Крупье. – Однако, более подходящего момента не будет. Как ты получила кьютимарку? Как ты на самом деле получила её?

Я молчала, прижавшись лбом к стене. «Это был несчастный случай».

– Ты знаешь, что на самом деле означают карты у тебя на крупе? – настаивал он, держа в одном копыте туз, а в другом – пиковую даму.

– Это просто дурацкие карты.

– Ага. А на боку у тебя просто дурацкая кьютимарка, – усмехнулся Крупье. – Туз мечей. Сила. Сосредоточенность. Решимость. Победа. Если ты помнишь, однажды я уже делал это для тебя. – Он перевернул карту вверх ногами. – Разлад. Хаос. Неопределённость. Словно обе стороны твоей жизни.

Я беззвучно пошевелила губами, глядя на эту карту, а затем перевела взгляд на пиковую даму, напоминающую в профиль Луну с мечом наперевес.

– А что насчёт этой?

– Королева мечей. Проницательный мыслитель, безжалостный… палач. – Крупье почти урчал от удовольствия, произнося это слово. – И пусть умышленно ты головы своим пленникам и не рубила, но, начнём с того, что у тебя не было столько пленников. Просто ты пугающе хороша в убийстве. – Он перевернул карту. – Сверх эмоциональная, мстительная, угрюмая… и стервозная. – Он задумчиво почесал свой костлявый подбородок. – Как много твоих врагов избежало мучительной смерти?

– Это была обычная игра. Просто так сложилось… – всхлипнула я, крепко, до боли, сжимая глаза.

«Не думай об этом. Ей просто захотелось в туалет. Обычное дело»

– Ну, конечно. Она пошла отлить и поплатилась за это. Такое происходит постоянно. – Я смотрела на него, мысленно умоляя остановиться. – Горе тем глупцам, что смотрят на твой круп и думают, что метка на нём – не более чем пара игральных карт. Даже предположение Когнитум, что это символ победы, было ужасно наивным. Любой, обладающий хоть каплей здравого смысла, при взгляде на твой круп должен бросаться наутёк и бежать без оглядки. – Крупье сделал паузу, давая мне время тяжело сглотнуть, а затем повторил свой вопрос: – Как ты получила свою кьютимарку, Блекджек?

Какое ему дело? Он же не реален. Я выбросила его из головы, или, по крайней мере, попыталась, и продолжила восхождение. Шахта, проделанная с помощью Причуды, стонала и шаталась вокруг меня, но каждый раз, когда я бросала взгляд в сторону, он натыкался на Крупье. Тасующего карты. Улыбающегося. Ожидающего ответа. Погружённая в себя, я ухватилась за какую-то балку, не заметив, что она еле держится, и в результате рухнула вниз на несколько метров, оказавшись засыпанной обломками. Крупье склонился надо мной.

– Как ты получила свою кьютимарку?

Я застонала, поднимаясь на ноги. Что плохого, если я расскажу ему?

– Это была Лючок. Я уже и не помню её настоящего имени. Мы звали её просто Лючок. – Я закрыла глаза. – Первого, кто выбывал из игры, всегда арестовывали. А вылететь в тот раз предстояло либо мне, либо ей. Схваченный охраной после наступления комендантского часа проводил три дня в камере или подвергался телесному наказанию. Поэтому мы с Лючком разыграли дополнительную партию, чтобы решить, кто покинет стол первой. Я проиграла.

– Да ну?

– Ага. А затем я начала ныть и канючить, так что она сдалась и согласилась уйти первой. Хотя сделал это весьма тактично. Сказала, что ей нужно в туалет, – пробормотала я с задумчивой улыбкой, от которой вскоре не осталось и следа. – Но у двери оказался неисправен сенсор. И когда она шагнула в проём, он закрыл створку. Убил её… а я избежала неприятностей или обидных сплетен за спиной, – тихо закончила я.

– Стало быть, ты выиграла, – усмехнулся Крупье. – А ставкой была твоя жизнь.

– Я не убивала Лючок, – пробормотала я. – И не желала ей смерти. Она была добра ко мне. Была ближе кого-либо к тому, чтобы называться моей подругой! – выпалила я и продолжила своё восхождение. У меня не было времени на это дерьмо. – Съебись. Меня ждёт важное дело.

Он снова встал у меня на пути.

– Не сомневаюсь. – Крупье помолчал немного, глядя на меня своими почти выражающими жалость пустыми глазницами, а затем спросил полным яда голосом: – Каким было её настоящее имя, Рыбка?

Я вздрогнула, чувствуя, как побежали по щекам горячие слёзы.

– Я не убивала её, – продолжала твердить я, словно мантру.

– Разумеется. Но все, кто тебе помогает, имеют неприятную тенденцию превращаться в хладные трупы, – усмехнулся он в ответ. – Всегда найдётся тот, кто схватит пулю. Вместо тебя.

– Я никогда не хотела этого! – закричала я на него. – Я старалась спасать других!

Опора снова ушла у меня из под ног, и я упала, расправив крылья в попытке сохранить равновесие. Сверху меня накрыло градом обломков, и, закашлявшись, я принялась вытирать запорошенные пылью глаза.

«Это небо мелькнуло там наверху? Я так близко…»

Саркастическая улыбка Крупье сама по себе была мне достойным ответом, но он продолжил, не ведая жалости:

– Несомненно. Ты даже своих врагов не хотела убивать. И просто обращала их в друзей. – Его ухмылка стала ещё шире. – Напомни, чем это оборачивалось для них?

Я вздрогнула, глядя на смерть, поджидающую меня наверху, и прошептала:

– Никто не должен был умирать ради меня…

– Почему? Ты всегда готова была отдать жизнь ради других. Просто у них это выходило чуть лучше. – Он сделал вид, что внимательно осматривает моё тело. – А если поблизости не оказывалось кого-нибудь, готового сделать это, то… гляньте-ка, что можно приобрести за фунт плоти.

Я остановила своё восхождение и пристально взглянула на него, не обращая внимания на мелкие камушки, сыпавшиеся мне в гриву. Он смотрел в ответ с самым уверенным и самодовольным выражением, на который только способен голый череп.

– Кто же ты? Ты вовсе не мой глюк… и не думаю, что Пожиратель…

– Нет? Ну, кто может сказать наверняка? – Крупье снял шляпу. – Если бы я был чем-нибудь… а я этого не утверждаю… ты могла бы называть меня Пустошь, – и он отвесил лёгкий поклон.

– Пустошь? – переспросила я, не сводя с него взгляда.

– Опустошение. Потеря. Боль и страдание. Я настигаю вас… каждого из вас, и превращаю вашу жизнь в ад на земле. Ломаю вас. Рву на части. Наблюдаю, на что вы способны. Как далеко готовы зайти. Где, собственно, ваш предел. – Он показал мне карты, изображающие меня после «Морского Конька». Меня же возле Мэрипони, прямо перед тем, как взорвалась бомба. Гибнущую Башню Шедоуболтов. – Но ты… Блекджек… ты пони, которая должна была сгинуть сотни раз. Я пытался, снова и снова… но так и не смог разделаться с тобой.

– Меня не просто прикончить, – ответила я, прищурив взгляд.

– Мне не нужно убивать тебя, чтобы остановить, – произнёс со смехом Крупье. – Хотя, рано или поздно, я разделаюсь со всеми. С каждым из вас. Думаешь, я просто пустынная местность? Я везде. В Райских Кущах и Флэнке. В небесах Анклава и в глубинах твоего стойла. Везде, где царит бесчестье, честолюбие, алчность и бессердечность. Я был здесь до войны, и продолжу существовать, какую бы «цивилизацию» вы ни воздвигли, потому что убийства и коррупция, ненависть и нетерпимость… они никогда не меняются. – Он прижал костлявое копыто к своей груди. – И по какой-то причине, народ любит меня.

– Только не я, – прошипела я в ответ.

– Особенно ты! – рассмеялся в ответ Крупье. – Разве ты не презирала себя всегда за свою некомпетентность? Сейчас ты самая авторитетная пони в Пустоши. Разве не рефлексировала по поводу своего крошечного рога и никчёмной магии? Что ж, теперь ты ведёшь свой род от самой Твайлайт Спаркл! Разве не мечтала ты обрести друзей и любимых? Я дал их тебе множество! – Он усмехнулся. – Я так же щедр, как и ты. Я даю пони то, к чему они стремятся. То, чего жаждут больше всего на свете! – Он махнул копытом в сторону потолка у меня над головой. – И сейчас я дарую тебе то, чего ты так желаешь… героическую смерть. – Он одарил меня плотоядным взглядом. – Не оплошай. Больше некому умирать за тебя.

И, расхохотавшись в последний раз, Крупье растаял в воздухе.

Я не убивала Лючок, но, несомненно, извлекла выгоду из её смерти… из великого множества смертей… Вот источник, из которого вытекала кровавая река.

– Одна последняя раздача, а затем каждый получит то, что причитается, – прохрипела я, после чего добавила шёпотом: – Ставки сделаны.

И с этими словами преодолела оставшиеся несколько десятков метров.

Дыра вывела меня к самому дну гнезда Пожирателя – вогнутой конструкции, образованной десятками наклонённых в разные стороны небоскрёбов, пронзающих небеса своими разрушенными вершинами. С шести сторон гнездо окружали стены магической энергии, излучающейся вертикально вверх. Вокруг меня неслышно бушевал шторм, осыпая эти энергетические поля разрядами молний и заставляя их ярко вспыхивать. В разные стороны разбегались многочисленные силовые кабели и трубы; первые пощелкивали и дымились, передавая энергию от неизвестного источника к щитам П.Р.И.З.М.А., а вторые сочились красной плотью. В отличие от той жути, с которой я столкнулась внизу, этой органической жиже, похоже, было достаточно того, что она просто сочится, вязкая, словно магма, и, растекаясь в разные стороны, формируется там в причудливые мясистые объекты. Несмотря на все их уродство, они казались вполне безобидными, но я, на всякий случай, всё же держала дистанцию.

А в самом центре находился Пожиратель, восседающий на своём ложе из серебряной проволоки. Прямо над ним сияла луна, а также мерцающий огонёк… Том. В самом центре кольца кружил светящийся рой душ, сформированный в полую колонну. Тысячи душ. Миллионы. И прямо на моих глазах добавлялись всё новые и новые, вливаясь, словно ручейки, в основную массу.

Я расправила крылья и осторожно облетела её, держа наготове с левой стороны дробовик, заряженный патронами с пулей из лунного камня, а справа – полицейский дробовик, чёрную глянцевую поверхность которых сейчас украшали рисунки звёзд и полумесяцев. Вблизи два ряда серебряных отростков Пожирателя уже не выглядели одинаково безупречными. Центральное кольцо Токомейр было облеплено ржавыми строительными лесами и опорами, а отдельные отростки стягивали между собой многочисленные балки и скобы. Их казавшаяся издалека гладкой поверхность была на самом деле грубой и рыхлой и зияла дырами, сквозь которые проглядывали зелёные самоцветы и силовые линии, пульсирующие, словно в такт биению сердца. Бесчисленные рои мехаспрайтов, разлетающихся из раздутых ульев в звёздном металле и распухшей плоти, перемещали с места на место провода и кабели, обкусывали деформированные сгустки звёздного металла и тут же выплёвывали его, сглаживая поверхность шипов, вокруг которых они роились.

Я приземлилась на один из отростков и тут же почувствовала, как у меня смещаются внутренности. Хотя гравитация всё ещё тянула меня вниз, одновременно создавалось впечатление, как будто какая-то необъяснимая сила тащит меня в сторону. Я поскакала вдоль огромного кольца, игнорируемая роящимися вокруг мехаспрайтами. Возможно, Пожиратель пока не замечал меня, или просто принимал за одну из душ, что попались в его сети.

Но я понимала, что долго так продолжаться не будет, поэтому, освежив в памяти план Глори, отыскала в структуре Пожирателя сектор, где кольцо было толще, а шипы – немного тоньше. Именно здесь должен был располагаться один из генераторов щита П.Р.И.З.М.А., заключённый в контейнер из звёздного металла. Внутренние щиты пока ещё не функционировали, но и это было лишь делом времени. Я довольно быстро отыскала нужный мне короб и очистила копытом его поверхность. Под слоем грязи и крови по-прежнему можно было разобрать надпись «П.Р.И.З.М.А. И-1». Сделав шаг назад, я вскинула дробовик… но тут заметила терминал.

Он всё ещё функционировал, несмотря на то, что, судя по его внешнему виду, основательно промок. Возможно, это была самая лучшая модель из тех, что мог предложить «Стойл-Тек». Я подошла к терминалу и счистила грязь с экрана, который слегка мерцал, но всё же работал. На него было выведено изображение Токомэйр и прокручивались массивы данных. В углу вспыхнула надпись «Симуляция», и я увидела, как опускается и попадает в ловушку Том. Как только он был поглощен, Токомэйр начала расти и сливаться с окружающим её гнездом. Но затем вокруг неё выросли новые башни, формируя над машиной купол. Башен появлялось всё больше и больше, и, расходясь радиально, они заполонили собой не только Ядро, но и территории за рекой, формируя подобие гигантского кристалла. И всё это выглядело очень симметрично и аккуратно. На экране появились метки, обозначающие парки. Школы. Коммерческие центры.

А в самом низу вспыхивало сообщение:

> Ожидается разрешение от ЭП-1101.

Я щелчком открыла свой ПипБак и загрузила программу. Обуздать Токомэйр или уничтожить Пожирателя Душ? Одним нажатием кнопки восстановить цивилизацию и тем самым помочь великому множеству пони, что пострадали от моих действий, или уничтожить паразита, истребляющего жизнь на всей планете? Простым нажатием кнопки я могла бы всё исправить, сделать лучше. Охрана спасает пони. Принцессы защищают своих подданных…

Я уставилась на ЭП-1101. Это было бы так легко. Так просто…

А я ни разу не выбирала легкий путь. Никогда.

Нацелив дробовик, заряженный лунным камнем, на контейнер, я нажала на курок.

Свинцовая пуля ударила в корпус из звёздного металла и расплющилась об него, обнажая своё содержимое. Крупинка лунного камня, заточённая в центре этого кусочка металла, начала светиться всё ярче и ярче, и я едва успела отпрыгнуть в укрытие, прежде чем раздался взрыв. Тем не менее, лунный камень почти не пострадал. Раздался ещё один громкий хлопок. А затем ещё один, по мере того, как лунный камень приземлялся на звёздный металл и вступал с ним в реакцию, снова подбрасывающую его в воздух. В результате почти половина коробки испарилась, и наружу вывалился удерживаемый десятком проводов талисман П.Р.И.З.М.А. с большой трещиной в центре его кристалла. Я решила не испытывать судьбу и снова спустила курок.

Самоцвет взорвался с ослепительной белой вспышкой.

* * *

Моего слуха достигли далёкие голоса, и я часто заморгала, восстанавливая зрение.

– Ты в порядке, Блекджек? – раздался кобылий голос, пока я привыкала к чувству, что нахожусь в знакомой постели. Я быстро окинула оценивающим взглядом земную пони с шёрсткой оливкового цвета и сероватой гривой в униформе Стойла 99. Заметив, что я смотрю на неё, она немедленно улыбнулась в ответ. – О, ты проснулась. Я так волновалась из-за того инцидента с терминалом. Поверить не могу, что была так неосторожна. – Я продолжала молча смотреть на неё, и кобыла нахмурилась – Блекджек? Всё нормально?

– Дакт Тейп? – глухо спросила я, садясь на кровати в своей грязной захламлённой комнате. Кобыла пришла не одна. Рядом с ней, застенчиво взирая на меня, стояла Скотч Тейп. – Скотч?

– Скотч Тейп, – поправила меня её мать, заливаясь краской. – Честно говоря, пони начинают думать, что я алкоголичка… – Она покачала головой, но затем собралась. – Она тоже хочет поблагодарить тебя.

– Спасибо вам, мисс Блекджек. Я имею в виду, за спасение моей мамы, – произнесла Скотч, убирая чёлку со своих голубых глаз.

Я почти выпрыгнула из кровати. Мои ноги были моими ногами. Мой рог… моим рогом. Обе гостьи попятились от меня, когда я замерла с раскрытым ртом напротив зеркала. Если не считать заспанного вида, я выглядела… так, как и должна была.

– Что произошло? – спросила я. – Меня ударило током?

– Очень сильно. Ты несколько месяцев провела в коме, – пояснила Дакт Тейп. – Когда ты начала подавать признаки пробуждения, они перевели тебя сюда.

Я выскочила в коридор, едва не сбив их по пути. Это было моё стойло. Оно выглядело точно так же. Точно так же пахло.

– Блекджек? – раздался сзади тревожный голос Дакт Тейп.

– Где Мама? – напряжённо переспросила я, левитируя свою дубинку.

– В помещении охраны… – начала было отвечать Дакт Тейп, но я уже скакала прочь. Вернее, мчалась галопом, и совсем не в сторону охраны.

«Это невозможно… но если всё так… если действительно так…»

И тут на моих передний ногах сомкнулись кандалы. Я споткнулась и оказалась на полу, но, быстро перекатившись, тут же встала на ноги.

– Эй, неплохо восстановилась, – произнесла с ухмылкой Дейзи, за спиной которой маячила улыбающаяся Мармеладка. – Похоже, три месяца в отключке поставили тебя на ноги.

В этот раз я не колебалась. Моя магия легко вскрыла простенький замок на кандалах, и я отбросила их в сторону.

– Даже не пытайтесь остановить меня, – бросила я этой парочке, и ухмылка Дейзи сменилась озадаченным выражением лица, когда я ткнула в её сторону дубинкой. – Где П-21?

– П… чё? – переспросила вконец озадаченная Дейзи. Повернувшись к ней спиной, я продолжила свой путь. Если это действительно Стойло 99, то нужно срочно исправить две вещи. Я рванула в сторону медицинского отсека, и Дейзи с Мармелад припустили следом, выкрикивая моё имя. Ворвавшись к медикам, я приготовилась надирать крупы и крушить черепа.

– Блекджек! Ты очнулась! – радостно произнёсла доктор Сиренж с добродушной улыбкой. Лишь одно удержало меня от того, чтобы врезать этой синей единорожке по её физиономии.

Жеребец в униформе стойла, стоявший рядом с ней. У него была шёрстка того же голубого цвета, что и у неё, густая мохнатая грива и тяжёлый, хоть и безмятежный взгляд.

– Я вернусь позже, – невозмутимо обратился к доктору П-21 и выразительно посмотрел на знак самца в окружении точек у себя на крупе. – Я прожил с этим всю свою жизнь. Могу подождать и ещё немного.

Доктор тут же покраснела.

– Мне жаль, что тебе вообще пришлось ждать этого. Надеюсь, теперь, при вменяемой Смотрительнице, дела пойдут куда лучше.

– Вменяемой… Смотрительнице? – слабым голосом спросила я.

– Да, точно. Ты ведь многое пропустила, – посерьёзнев, произнесла Сиренж. – Мы заперли это маленькое чудовище, которое мнило себя нашим лидером, до тех пор, пока не решим, что делать с ней дальше. Твою маму назначили временной Смотрительницей, – добавила она, а затем, кивнув в сторону П-21, продолжила: – Первыми её шагами на этом посту стали ревизия программы размножения и организационные реформы. – Она понурила голову. – Нет оправдания тому, что мы делали…

– Верно, оправдания нет, – мрачно перебил её П-21. – Но вы стараетесь измениться к лучшему. Лишь это имеет значение.

Судя по тому, с каким интересом он меня разглядывал, ему удалось побороть свой гнев.

– Она… это сделала? – еле слышно произнесла я, не в силах отвести от него взгляд.

– Ты словно удивлена этим, – раздался голос у меня за спиной.

Повернувшись, я с изумлением уставилась на кобылу лавандового цвета с розовыми глазами и полосатой гривой.

– Мама? – произнесла я враз охрипшим голосом.

– Поднимемся в мой кабинет. Я поведаю тебе обо всём, что здесь произошло, – ответила она.

Так мы и сделали. Глава охраны Джин Румми прознала о плане Смотрительницы убить Дакт Тейп при помощи терминала и сдать нас всех рейдерам, сместила её с должности и, спустя несколько недель, рискнула распечатать стойло, чтобы начать торговлю с Пустошью. Судя по всему, им удалось наладить хорошие отношения с группой торговцев из Мегамарта под предводительством кобылы по имени Крышечка. Сидя возле моей кровати, Мама рассказала мне обо всех пони, с которыми ей довелось сталкиваться с момента открытия Стойла, пока я прохлаждалась в коме. Среди них была Крышечка, Чарити, Священник… Большой Папочка и доктор Триаж… даже ДК и Анклав. Неистовая Рампейдж была представителем Жнецов, а Монин Глори – одной из тандерхедовских пони.

Когда она закончила, я сидела, словно пришибленная.

«Всё, что я пережила. Всё, через что прошла… было просто сном?»

– Ты сможешь побеседовать со всеми ними лично. Теперь, когда ты очнулась, я думаю, будет уместно устроить торжество, – сказала мне Мама, потрепав меня по плечу. – Только дай мне время. У нас есть свежая еда. Свежая! Хи-хи. Никаких больше переработанных продуктов. Разве это не восхитительно?

– Да. Восхитительно, – ответила я, глядя ей в глаза. Мне непременно нужно было кое-что ей сказать. – Я люблю тебя, Мама. – И с этими словами я крепко обняла её.

Похоже, это удивило её.

– Я тоже люблю тебя, Рыбка, – сказала она, легонько щёлкнув меня по носу, а затем развернулась и вышла из комнаты.

Я посмотрела ей вслед, а затем перевела взгляд за окно. Там находились все пони, которых я любила и которые были мне не безразличны, живые и здоровые. Жеребцы разгуливали свободно. Смотрительница была свергнута. Моё Стойло помогало Пустоши.

Реально ли всё это?

Я уставилась на своё отражение, обдумывая эту мысль. Могла ли Мама сместить Смотрительницу? Да. Могла ли она послушаться Риветс и открыть дверь? Несомненно. Стала бы она делиться со мной своими переживаниями, заставляя мой едва оправившийся от удара током мозг складывать из них великое и опасное приключение? Вполне возможно.

Освободила бы она жеребцов?

Да никогда в жизни.

Моя Мама была хорошей пони, но она верила в Девяносто Девятое. Она никогда не выказывала ни малейшего беспокойства за судьбу жеребцов или интереса к их проблемам, ну, за исключением тех, что могли помешать их работе по удовлетворению кобыл. Мама ценила в жеребцах их сексуальные возможности, а не то, кем они были. И она без колебаний отправляла их на списание, даже моего отца. Как ни больно это признавать, Мама принимала самое активное участие в угнетении этих несчастных.

Это был лишь сон.

Что, впрочем, совсем не удивительно. Том почти небрежно запихнул нас в сон, чтобы поговорить, и сейчас Пожиратель делал то же самое, пытаясь изолировать меня. А поскольку я до сих пор жива, время здесь, должно быть, течёт быстрее, чем в реальном мире, как и в случае с Томом. Проблема в том, что последнего сейчас не было рядом, чтобы закончить этот сон.

– Проснись, – приказала я самой себе.

Ничего. Закрыв глаза, я со всей мочи приложилась головой об стену рядом с круглым окном, но лишь наградила себя головной болью, по-прежнему оставаясь в Девяносто Девятом.

Я обладала немалым опытом посещений иллюзорного мира, а кроме того, у меня имелась Луна. Покинуть сон было куда труднее, чем просто выбежать вприпрыжку из стойла. Здесь было нечто, мешающее мне проснуться. Мои друзья. Мои любимые. Даже мои раздражающие враги… довольно жалкие, если честно, в сравнении с тем, кому я противостояла сейчас. Я должна проснуться. Самоубийство было делом рискованным. Убив себя, я могла лишь ослабить свою способность к сопротивлению. Мне нужно найти способ завершить этот сон.

И был лишь один способ сделать это…

Я услышала приближающиеся шаги и магией захлопнула дверь прямо у Мамы перед носом.

– Блекджек? – донёсся до меня её голос, когда я подошла к контрольной панели. – Блекджек, это не смешно! Что ты там делаешь?! – закричала она, колотя в дверь.

– Просыпаюсь, – ответила я, входя в систему управления вентиляцией. Риветс всегда плохо заботилась о защите специальных программ, не входивших в штатное расписание.

Мама. П-21. Скотч Тейп и её мать. Все, кого я любила…

Я щёлкнула переключателем и тут же почувствовала запах хлора. А секундами спустя начали раздаваться крики. Крики, которых мне не забыть во веки вечные.

– Блекджек! Ты – убийца!

Но сейчас рядом не было Лакуны, чтобы телепортировать меня прочь. В этот раз я сгину вместе со своим стойлом.

* * *

Я раскрыла глаза, глядя, как из раскуроченного корпуса разлетается осколками кристалл. По моим ощущениям, минуло несколько часов, но здесь я успела лишь моргнуть.

– Тебе придётся придумать что-нибудь получше этого, – пробормотала я.

Непрерывный крик Х.М.А., казалось, понизился до зловещего грохота. Я поскакала вдоль центрального кольца между двух рядов отростков, возвышающихся по обеим сторонам от меня. У меня разыгралось воображение, или они начали шевелиться? Хотя, слово «видоизменяться» здесь было бы уместнее, учитывая то, как они загибались внутрь, сплетаясь между собой. Мехаспрайты, до этого неспешно копошившиеся вокруг Пожирателя, внезапно активизировались и облаком мельтешащей шрапнели устремились ко мне. И глазом не моргнув, я продолжала бежать прямо в этот рой. Когда мы сблизились настолько, что уже можно было различить крошечные острые зубы в их механических пастях, я телепортировалась прямо через эту металлическую чуму на противоположную сторону.

У роя ушла ровно секунда, чтобы развернуться и устремиться вслед за мной. Остальные мехаспрайты продолжали творить что-то в безумной спешке. Жидкая дрянь сочилась из труб, растекаясь по металлу и формируя розовато-бордовые ткани. Если генераторы щитов теперь упрятаны в плоть, разобраться с ними будет намного труднее. Я достигла второго контейнера из тех шести, что располагались вокруг Пожирателя, и взяла его на прицел.

Пуля ударила в корпус и застряла в нём. Когда пошла реакция, я спряталась в укрытие, всё отчётливей слыша назойливое жужжание мехаспрайтов над головой. Как и в прошлый раз, корпус разнесло практически полностью, и кусочек лунного камня, высвободившийся из свинцовой оболочки, отрекошетил в воздух. Поймав этот осколок магией, я перенаправила его в звёздный металл позади себя, а сама устремилась к талисману генератора. Лунный камень, должно быть, застрял где-то, потому что в реакцию вступил весь осколок целиком, и последовавший взрыв расшвырял меня и мехаспрайтов в разные стороны. Я застонала, приземлившись прямо на лицо перед генератором. Щурясь на один глаз, я вскинула Долг, прицелилась в талисман и…

* * *

– Чем занимаешься, Луна? – спросила Селестия и немного озадаченно улыбнулась, когда я ткнула в её сторону карандашом. Мы находились в моей личной студии, одном из немногих мест во дворце, куда был закрыт доступ для кого бы то ни было. Стены здесь скрывались за полками с книгами, многие из которых, впрочем, были моими личными дневниками, куда я вносила записи о пони, за которыми наблюдала. О пони, которым требовалась моя помощь в период сна и одиночества. Терминал на столе соединял меня со всем министерствам и Д.М.Д., а также с десятком других секретных источников. Так много секретов…

Ну да, попробуйте сказать своей сестре, что она не может заходить куда-либо во дворце, который когда-то был её.

– Знаешь, все ждут только тебя, – произнесла белоснежный аликорн, заглянув в блокнот через моё плечо. – Снова рисуешь Блекджек?

Я удивлённо посмотрела на неё, а затем перевела взгляд на лист бумаги, где была изображена кибернетическая единорожка. Истекавшая кровью, она лежала на кольце Токомейр и, сосредоточенно щурясь, целилась из револьвера в талисман.

– Я действительно не понимаю этого твоего увлечения, Луна. Блекджек. ЛитлПип. Почему ты так одержима неудачами и катастрофой, когда война, наконец, закончилась?

– Закончилась? – переспросила я, удивлённо взглянув на сестру, а затем снова посмотрела на рисунок. – Когда?