Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 84 страниц)

Я хотела узнать, что будет дальше, но не смогла. Сцена снова изменилась. Море и беженцы расплавились, словно воск, и превратились в стены и раненых пони. Триаж шла по коридору в Коллегиуме, сильно налегая на сигарету.

– Мне все равно! Это выбор между спасением сотни жизней и, возможно… возможно, одной жизни! – резко сказала она.

Перед взором пронеслось белое крыло и золотистая грива, и перед единорожкой приземлилась неотразимо прекрасная Монинстар.

– Одной жизни? Одной жизни?! Как ты можешь так говорить?! Эта жизнь стоит тысяч пони, на которых ты её променяешь!

– Эти пони – мои пони! – крикнула ей в ответ Триаж. – И эта установка тоже моя! И последнее слово тоже за мной, а не за тобой! Я не собираюсь позволять тебе воспользоваться регенерационной установкой посреди битвы. Сейчас это единственная причина почему мы теряем единицы, а не десятки пони!

– Наука сделает свое дело! Не важно понимаешь ли ты теорию или нет! – выпалила Монинстар.

– Нашла время! Если бы Хуфф не был под атакой, то я бы лично с интересом наблюдала за ходом эксперимента, но сейчас не время для этого! – гаркнула Триаж.

Мимо них проносились пони, даже не уделяя паре внимания. Многие волокли за собой носилки. Раненые нестерпимо кричали, сидя в старых креслах-каталках, пока остальные отчаянно пытались им помочь.

– За каждую минуту простоя установки будут умирать пони! Мои пони! Пони, которые нам нужны. Я не буду её отключать ради проверки теории, в которой ты, еще к тому же, не уверена на все сто процентов!

– Все сработает! Крыло тому доказательство! Наука может все! – прокричала Монинстар прямо в лицо единорожки. – Что бы сказала Блекджек, узнай она, что ты позволяешь…

Рог Триаж засветился, и планшет сильно шлёпнул Монингстар по лицу. Ошарашенная пегаска тряхнула головой, и качнувшийся назад планшет снова ударил её по лицу. Сила удара была такова, что Монингстар рухнула на пол, а из ее носа потекла кровь. Триаж посмотрела на нее сверху вниз и пустила клуб сигаретного дыма.

– Она либо скажет, что тысяча жизней стоит больше одной, или мне насрать на ее слова. А теперь прочь с дороги и из Коллегиума. Мне ещё нужно спасти как можно больше жизней, прежде чем мы здесь все подохнем.

Я хотела увидеть, что будет дальше. Возможно, Монинстар сказала бы еще чего, но всё снова унеслось от меня. Я увидела… это сражалась Ксанти, Саггитариус или Кендлвик? Может и все трое. Мне хотелось броситься и помочь им всем разом, и одновременно отпрянуть от вида сражения, которое я не могла остановить.

Словно исполняя второе мое желание, как эти ужасные картины полные жестокости стали исчезать, и им на замену пришли слабое сияние, разлившееся подо мной, и успокаивающая тьма, окружившая меня со всех остальных сторон. Мирное и спокойное бело-голубое свечение уносило прочь мою боль, капля за каплей. Оно чувствовалось знакомым… То же самое чувство я испытала, лежа в пыли рядом с терминалом. Сочувствующие понимание. Сострадание ко мне и к тому, свидетелем чего я стала.

– Кто ты? – спросила я у сияния.

– Друг, прошедший длинный путь, – мягко ответило оно.

– Ты можешь мне помочь? Я навредила себе. Серьезно навредила, – проскулила я, ощутив, что меня что-то поддерживает.

– Нет. Не больше, чем я уже сделал для тебя. Прости, – искренне ответил мне голос.

– Ничего, – прошептала я, представляя, будто нахожусь в объятиях мамы. – Мне ведь пора обратно?

От этой мысли мне стало страшно, и я услышала эхо далеких сражений.

– Может быть. А может быть, и нет. Не могу сказать. Знаю лишь, что это должно закончиться. Так или иначе.

– Я хочу жить, – захныкала я, осмелившись посмотреть прямо на призрачного белого пони, державшего меня. – Я не хочу умирать. Я хочу наладить всё с Глори. Хочу помочь Рампейдж стать лучше. Хочу сделать столько всего именно сейчас! – Я шмыгнула носом и улыбнулась. – Неужели это настолько плохо – хотеть жить?

– Нет. Но жизнь трудна. Это борьба. Борьба каждый день. И то, как ты встречаешь эту борьбу, даёт смысл твоей жизни. Лишь в самые темные времена, ты обретаешь самые большие силы. Жизни ради жизни не всегда достаточно. Её смысл – вот, что делает тебя более значимой, чем ты есть, а порой более значимой, чем сама жизнь.

– Это не честно, – пробормотала я, возможно, самую глупую и детскую фразу, что только мог сказать пони.

– Нет. Это не так. Если только ты не хочешь, что бы это было так. – ответил светящийся пони.

– Я не хочу платить такую цену, – прошептала я.

– Жаль тех немногих, кто платит, – последовал ответ. – Ещё больше жаль тех, кто боится смерти и утрат. Тех, кто держит свои и чужие жизни в бесчестье. Тех, кому нечего предложить другим, кроме желчи, злобы и ненависти. Они сделали свои жизни пыткой и живут лишь ради того, чтобы вымещать её на других. У них нет иного смысла в жизни.

– Как Пожиратель. И Легат, – добавила я. – И Когнитум. Думаешь, что я должна их жалеть?

– Разве нет? – сияющие глаза посмотрели на меня с любопытством.

Я закрыла глаза. Было бы легче просто ненавидеть моих врагов, но я не испытывала этого чувства. Не было среди них того, чья смерть меня бы обрадовала. Ну… может Стил Рэйн… да и то потому, что он был тем еще гадом.

– Думаю, я просто хочу… хочу, что бы многое было по-другому.

– Хотеть – это только начало, но если ты хочешь, чтобы они изменились, ты должна их изменить, – тихо сказало сияние. – А что бы сделать это…

– Нужно проснуться… – сказала я с благодарной улыбкой и проснулась.

* * *

Я проснулась на столе, лежа на боку. Голова ещё болела, но я чувствовала себя немного лучше. Из луннокаменного талисмана, что был закреплён на свисающем с потолка подвижном поворотном кронштейне, на меня изливался зелёный свет. Рядом послышался голос Скотч Тейп:

– …эти ребята что, потомки тех пони, кто через месяц после увольнения Голденблада сказали «пошло оно всё», и смылись из Эквестрии в это лунное Стойло?

– Некоторые – да, – спокойно ответил ей какой-то жеребец. – Связная Сапфир знала, что Д.М.Д. на регулярной основе производили запуски ракет, чтобы доставлять Флюкс в Лунный Дворец. Она начала отправлять сюда доверенных пони из Министерства Крутости и Д.М.Д. с каждым рейсом. Так же она была нашей первой Смотрительницей. Сапфир считала, что отдавать целое стойло пустышкам будет слишком нерационально. Странно то, что через некоторое время они перестали вести себя, как обычные клоны, даже после того, как им удалили импланты и они должны были вернуться в исходное состояние. Они стали почти что нормальными пони. Сама видела, как они отпраздновали «Прибытие Принцессы Луны».

– И никто об этом не знал? – спросил П-21.

– Думаю, под конец, везде творился такой бардак, что никто точно не знал, что же происходит на самом деле. Хорс как раз занимался чисткой Д.М.Д… А когда Луна арестовала Голденблада, Сапфир решила, что лучше всего им будет уйти. Конечно, мы знали, что, так или иначе, Луна, рано или поздно, доберётся до сюда, поэтому мы решили, что будем вести себя дружелюбно, когда это произойдёт. Должен признать, мы думали, что она появиться здесь куда раньше.

– То есть, вы просто сидели здесь и… чем вы там занимались? – со смешком спросила Рампейдж. – Дни на пролёт ловили кайф от лунной пыли?

Доктор уклончиво сморщил лицо.

– Нет! Такое… случается редко. Кроме того, каждодневное поддержание стойла в рабочем состояние – это серьезный труд. Так же у нас есть медитации и философские дискуссии. Кто-то предпочитает этому астрономию, поэзию, мониторинг сигналов со звезд или Эквуса, – ответил жеребец. Я рискнула и повернулась, чтобы посмотреть туда, где они вели беседу. Помещение, в котором я находилось, походило на медицинский отсек Девяносто Девятого, только здесь всё было невероятно чистым и сверкающим. Воздух имел какой-то странный раздражающий привкус, что немножко его портило. От поворота у меня немного разболелась голова, но не так сильно, как я ожидала.

– Как я уже говорила: пони из стойл просто поехавшие независимо от того, на Эквусе ли они или на луне, – произнесла Рампейдж, покачав головой.

Жеребец, с которым они разговаривали, был одет в медицинский халат и очень сильно походил на Бу. Его грива и шерсть были бледно-розового цвета, а в глазах казалось неярко светятся звёзды.

– И так… у меня есть вопросец, док Комет. Когда там следующая запланированная оргия? – спросила Рампейдж, оглядываясь по сторонам будто ожидая, что вот-вот начнется групповуха. – Да ладно. Если за основу этого места взяли Девяносто Девятое, то здесь точно должно происходить что-нибудь извращённое.

Жеребец отпрянул от нее.

– Эм, мы только что встретились, так что – нет. Спасибо, но… нет.

Рампейдж поджала губы, а затем пожала плечами.

– Эх, возможно оно и к лучшему. Я ведь ещё кобылка, это было бы мерзко и неправильно. – Она поскакала от него, обыденно выуживая из своей брони баночку с Минталками, а затем засыпая их в рот, словно это были конфетки. Жеребец посмотрел на остальных, молча двигая челюстью, но те лишь покачали головами.

– Нам пора идти, – сказал П-21, когда они направились к двери.

– Подождите! – простонала я, слезая и сваливаясь со стола одновременно. – Подождите. Я с вами.

– Я думала, она в отключке! – прошипела Скотч Тейп. – Разве она не была под кайфом?

– Была. Вот только Блекджек обычно не занимается всеми этими «валяюсь в отключке»-вещами, – ответила Рампейдж со вздохом и покачала головой, стоя рядом с дверью.

Ко мне подошел доктор и посветил мне в глаза. От его неодобрительного выражения лица, у меня сложилось впечатление, что я что-то сделала не так.

– Как твое самочувствие?

Хороший вопрос. Из моего рога вынули отвертку, но я всё ещё не могла пошевелить головой без тупой боли, пронзавшей весь мозг. На периферии зрения по-прежнему были искры, но я уже могла игнорировать шепотки.

– Лучше. Что со мной произошло? Как долго я здесь была? Горизонты выстрелили?

Белый жеребец прочел с планшета:

– Кровоизлияние в височную долю и зрительную кору головного мозга. Хорошо, что твои друзья накачивали тебя тонизирующими средствами, словно сумасшедшие. У тебя произошло кровоизлияние в мозг. Талисман восстановления остановил кровотечение, но выглядишь ты несколько страшновато, плюс осложнения, связанные с сильным отравление от лунного камня. – Он замолчал, а затем скосил на меня слегка скептический взгляд. – Ты что, действительно кувыркалась в дури?

– Вроде того, – пробормотала я, разрабатывая челюсть. – А это плохо? У меня язык ватный.

– Язык? – он изогнул бровь. – Нет. Это просто остаточный эффект от высокого вакуума. Отравления лунным камнем… так и… – Тут он кашлянул и заглянул мне прямо в глаза. – Ты слышишь песни? Видишь временные разрывы? Или может неконтролируемые экстрасенсорные ощущения?

Я безмолвно смотрела на него пару секунд.

– Предположим?

– М-да, обычно требуется пара лет, чтобы появилась хоть часть этого. Вот, что поведали мне твои друзья… – Он опустил взгляд в планшет. – Ты покувыркалась в дури, затем сотворила оригинальную и не поддающуюся контролю магию разума, после чего воспользовалась экспериментальным телепатическим устройством. Я вообще не понимаю, как твоя голова не взорвалась.

Он вздохнул и убрал планшет.

– Так или иначе, ты говоришь членораздельно, у тебя из носа не идет кровь, думаю, что большего я сделать уже не смогу. В обычной ситуации, ты бы у меня еще пару часиков покайфовала среди звезд под этим талисманом восстановления.

– А что до Горизонтов, – решительно встрял в разговор П-21, – нет, они еще не выстрелили. Мы уходим, а ты остаешься здесь.

– Нет! Я не… – я попыталась спрыгнуть со стола, но споткнулась и упала на пол головой вниз. От удара у меня появились сотни искр из тех мест, которые явно были не у меня в голове.

– Ай! – простонала я, когда у меня в глазах замелькали звездочки. – Мы не разделяемся.

– Она и в самом деле настолько сильна? – отметил доктор. – Я имею ввиду, все, что вы мне сказали… она только что пережила множественные микроинсульты, а теперь вот рвется в бой?

– Агась, – сказала Рампейдж. – Свяжите ее и хорошенько отымейте. Ей такое нравиться.

– Нет времени для быстрых перепихов! – махнула я копытом всем двенадцати пони. – Вам меня не остановить, я иду с вами и точка.

– Блекджек, у тебя был инсульт, – начал объяснять П-21, пока я вставала на ноги.

– Это не первый раз, когда я иду в бой с травмой головы! – сказала я, шатаясь, пройдя и ударившись об один из столов. – Я должна идти. Так сказала большая светящаяся пони.

Я потерла висок, а затем заметила недоверчивые лица своих друзей.

– Что? Сомневаетесь, что я теперь вижу всякие штуки?

– Нет, с такими-то глазами, – проговорила Скотч Тейп и указала на полированную перегородку. Я уставилась на свое отражение и сразу же увидела сотни искр, которые кружились водоворотом в моих глазах. Сама я их не видела, но они придавали глазам мягкое люминесцентное свечение прямо, как у Снэйлса.

– Мда… блядь… – пробормотала я, смотря на отражение. – Глаза светятся. Снова.

– Ага, – просто утвердительно кивнул П-21.

– … ладно. Ну… это мне не впервой. Все равно иду, – объявила я и начала маршировать вперед, являя собой саму решительность.

– Не в первой… – квёло произнёс доктор.

Скотч Тейп лишь покачала головой.

– Поверьте, вам лучше не знать.

– Ага. Это не имеет значения. Я пойду прямо к этой двери и выбью…

– Это дверь в кладовую, – любезно пояснил П-21.

Я моргнула.

– Точно. Я знала, – и пошла к той двери, что была в дальнем конце медотсека.

– Я могу накачать её наркотиком, – сказал доктор, и я почувствовала укол страха, что, возможно, мне действительно придется сразиться со своими друзьями ради этого.

– Не надо, а то еще раздобудет ложку и уделает тебя. Она у нас ловкая, – вздохнула Рампейдж. Тут я снова запуталась в своих же ногах и упала лицом об пол у всех на виду… опять.

– Очень ловкая, – торжественно повторила она.

– У нас нет на это времени, – сказал П-21 и подошел ко мне, чтобы помочь подняться. – С тобой все в порядке? – спросил он и, подняв мою голову, посмотрел прямо мне в глаза. Сиянию отразилось в его зрачках. – Имею ввиду, ты действительно в порядке?

«Просто скажи, что тебе нужно».

Я смотрела на него целую вечность, а потом нервно облизнула губы.

– Я должна пойти, – тихо прошептала я. – Я не могу позволить вам встретить её без меня.

Я изо всех сил старалась держаться, пока у меня перед глазами сменяли друг друга ведения.

– Я не могу остаться здесь и видеть… то, что я вижу… и ничего не делать… я просто сойду с ума, – так же шепотом сказала я, стараясь сдерживать свой страх.

П-21 тоже долго хранил молчание, затем улыбнулся и кивнул.

– Хорошо. – Он выпрямился и посмотрел на остальных. – Она с нами. Пошли.

– Папочка… иногда, когда дело касается Блекджек, твои решения не блещут умом, – проворчала Скотч Тейп и спросила доктора: – Отравление лунным камнем смертельно?

– Само по себе нет. В особо сложных случаях оно обычно лишат пони трудоспособности. Восстановление требует достаточно много времени, – сказал он с достаточно озабоченным видом. – В твоем случае я бы крайне не рекомендовал рваться в бой.

– Вам с Триаж и Ровером надо в соавторстве написать книгу: «Тупые пациенты рвутся в бой», – ответила я на его замечание и села, чтобы отдышаться. Затем я отблагодарила доктора и наградила его искренней улыбкой. – Спасибо за помощь, доктор. В самом деле. Кстати, я боюсь, что так и не узнала вашего имени.

– Комет. Доктор Комет, – в ответ улыбнулся он. Затем вздохнул и поднялся на ноги. – Что же, думаю, я сопровожу вас до поезда во Дворец. Буду рядом в случае рецидива.

Все вместе мы вышли из медблока и оказались в… Девяносто Девятом, каким оно и должно было быть. В коридоре меня захлестнуло волной ностальгии. Здесь был питьевой фонтанчик, точно на том же месте, как и в Девяносто Девятом. Дальше была душевая. В другой стороне висел указатель пути к Атриуму. Но в отличие от Девяносто Девятого, здесь никаких инцидентов не случалось. Жеребцы и кобылы, облачённые в комбинезоны Стойла с нашивками «ЛАС» на воротниках, возбуждённо обсуждали факт, что Эквус снова может осуществлять космические полёты. Пустышек, прогуливавшихся и кивающих собеседникам, заметить здесь было сложнее, даже не смотря на их белые гривы и глаза. Освещение горело ровно, воздух был чист и слабо пах озоном.

– Знаю. Чудно, да? – заметила идущая рядом со мной Скотч Тейп. – Я даже вломилась домой к кому-то, думая, что это была моя комната в Девяносто Девятом. И у них такая же система переработки. – Раз она так говорит, можно не сомневаться. Одно отличие, однако, определённо бросалось в глаза: это мехаспрайты, маленькими облачками порхающие над головами. Я видела, как один такой рой нырнул в мусорную корзину, а через несколько секунд жутковатых жующих звуков, вылетел обратно, унося несколько маленьких стержней из алюминия, железа и кусочек угля. – Хотя, вот это новенькое.

– Эй! Вы хаваете собственные какахи и мертвяков? – спросила Рампейдж у доктора Комет.

– Мы стараемся не думать об этом в таком ключе, – нахмурился жеребец.

Я рассмеялась. Это было как возвращение домой… даже если это не имело ничего общего с возвращением домой.

– Плавали, знаем. Когнитум сюда уже приходила? – Мы шли мимо бледно-окрашенных пони. Они держались на расстоянии, но, похоже, разглядывали нас как некую интересную диковинку. Лишь у некоторых из них в глазах мерцали звёзды, как у меня, и ни у одного из них это не было выражено так ярко. Мне очень хотелось, чтобы у меня было побольше времени, чтобы пообщаться с ними и побольше узнать о жизни на луне.

– Ты имеешь в виду принцессу? Нет. Но это и не удивительно. Само собой разумеется, что в первую очередь ей захочется увидеть Дворец. И, в конце концов, наши предки сбежали сюда, чтобы уйти от её закона. Надеюсь, она останется довольна всей той работой, что была проделана в Лунном Дворце. – Он несколько разволновался. – Конечно, как только она прибыла, мы получили оповещение системы безопасности Дворца, но мы не причастны к его обороне.

– А что тогда?

– Роботы, – отозвалась Рампейдж, зевнув. – Турели. Мехаспрайты. В общем, всё как обычно. У неё достаточно огневой мощи, чтобы всё это преодолеть. Я удивлена, что пара, которую она послала сюда, не вызвала проблем.

– Ах, эти? – улыбнулся доктор. – Да, когда они прибыли, то были весьма настойчивы. Они сделали несколько грубых и угрожающих заявлений. Однако, удивительно, как немного Мед-Икса с Лунным Камнем могут успокоить некоторые агрессивные личности. Надеюсь, по прибытии сюда, Принцесса разберётся с этим недоразумением.

Если Когнитум будет в дурном настроение, то это разбирательство может включать разбор тел на запчасти.

– Вы знаете о Горизонтах? – поинтересовалась я.

– Проект Горизонты? Да. Это был план Голденблада по восстановлению Эквестрии, путём магического внедрения лунного камня в определённое место на поверхности. Лично я деталей не знаю, но уверен, что Смотритель сможет объяснить лучше, – с улыбкой ответил доктор Комет. Я была уверена, что он не объяснит. Тем не менее, я не могла не заметить задумчивое выражение на лице П-21. Я с лёгкостью могла бы представить его здесь в качестве преподавателя. Или мужа. Мой взгляд скользнул по его бедру, где из-под синих хлопьев проглядывали красный и серебряный цвета.

– Неплохое Стойло, да? – спросила я его. Мы направились в сторону рабочей секции. По дороге мы прошли мимо ещё одной детали, которой не было в Девяносто Девятом: окна! Насколько это было причудливо? Через них открывался вид на кристаллические изломы лунного ландшафта.

– Останется ли оно таким, если Горизонты выстрелят? – ответил он вопросом на вопрос.

Ох, об этом мне думать не хотелось! Стойло, полное хороших пони и…

– Будем считать это просто ещё одной причиной поторо…

Коридор передо мной взорвался и через завесу дыма и пламени въехал танк, разбрызгивая траками маслянистую воду. Его гусеница наехала прямо на меня, и я подняла копыта, и закричала.

В следующую секунду я обнаружила, что меня удерживают и трясут пони.

– …плохая идея! – донёсся до меня голос доктора. – Нам нужно доставить её обратно в санчасть!

– Нет! Нет. Я в порядке, – возразила я, будучи уверена, что где-то, кому-то сейчас определённо намного хуже. – Просто ещё одна причина поскорее со всем этим покончить. В нас нуждаются там, на Эквусе. – Я отпихнула их копыта, чтобы они не потащили меня обратно.

Оставшийся путь до реакторного уровня мы не разговаривали, а затем увидели указатель с надписью «К Лунному Дворцу». Подходя к раздвижным дверям, я постаралась не обращать внимания на звуки стрельбы. Это было только в моей голове. Просто у меня в голове…

Или нет?

Двери распахнулись, и перед нами предстала пара пони в боевой броне. Одна из них левитировала дизентергрирующую винтовку. У другой на боевом седле были закреплены два многоствольных пулемёта. Я моргнула, пытаясь понять, Отродья это или нет. В следующую секунду Рампейдж вынырнула передо мной, закрывая телом от потока свинца.

– Ой! Ой! Ай! – зашипела полосатая пони, когда пули с визгом принялись врезаться в её броню, разлетаясь во все стороны беспорядочными рикошетами.

П-21 немедленно послал по направлению к паре гранату, но единорожка с дизентегрирующей винтовкой подняла мерцающий зелёный магический щит за мгновение до взрыва, так что вся его сила пришлась на нас. Нашу компанию накрыло дождём из осколков, вгрызавшихся в неприкрытые участки шкур. Глаза П-21 сверкнули гневном от столь вопиющего акта унижения его гранаты. Прикрывшая меня Рампейдж бросилась в сторону двери, но как только дым рассеялся, стало ясно, что защитное поле осталось без изменений. Тут в магической стене образовалась пара маленьких отверстий и вырвавшийся из них дождь из пуль, снова швырнул полосатую кобылу на бетонный пол.

Я теле… Поправка, мой рог бешено заискрил, заглох и я плюхнулась мордой в пол. Хуже того, я вдруг увидела троих киберпегасов, копыто к копыту сражающихся против солдат Отродий, в то время как Хомэйдж и Вайндшир неистово колдовали над терминалами. «Нет! Соберись!» Я проследила взглядом мимо ног Рампейдж туда, где единорог создала в щите третье окошко и уже нацеливала на нас винтовку.

Ухватив ртом Бдительность и прижавшись щекой к земле, я всмотрелась в мерцание силового поля там, где оно встречалось с полом. Скользнув в ЗПС, я послала четыре бронебойных пули в её переднее левое копыто. Две из них бессильно отскочили от щита, но две других прошли свободно и попали точно в цель. Кобыла закричала, разбрызгивая кровь из искалеченной конечности. Подгибая раненую ногу, она стала отступать, одновременно закрывая отверстия, через которые пони вела стрельбу.

Но прежде чем последняя бойница успела захлопнуться, через неё влетела граната, выпущенная из Аргумента.

Взрыв накрыл обоих пони. Единорожку отшвырнуло влево, и щит лопнул, словно мыльный пузырь, а жеребца с пулемётами прижало к земле. Он даже умудрился подняться на ноги, но спустя секунду, подскочившая Рампейдж завела накопытные когти ему за затылок и оторвала голову от плеч. Кобыла попыталась поднять дизентегрирующую винтовку и навести её на Рампейдж, но я послала в неё ещё три пули, так и не дав выстрелить. Винтовка с лязгом упала на пол и я приблизилась.

Она не была особо симпатичной кобылой. Серо-голубая, как Хомэйдж, но с прямой чёрной гривой. Её взгляд остановился на мне.

«Я ранена. Блядь. Ничего не чувствую… не могу пошевелиться…. блядь!» – Её глаза распахнулись шире, дыхание прервалось и на губах запузырилась кровь. – «Нет. Я должна убить её. Если она умрёт, с Рассет всё будет хорошо. Всем будет…» – Я смотрела, как её тело забилось в конвульсиях и по окровавленной щеке скатилась слеза. – «Рассет… Милая моя девочка… Я должна… Я должна… должна…» – Пони ещё раз содрогнулась, обмякла, и её красная метка исчезла с моего Л.У.М.-а.

– Блекджек? – позвал П-21, положив копыто мне на плечо.

Я подпрыгнула от неожиданности, оглянулась на него и почувствовала беспокойство, сквозившее в его взгляде.

– Я в порядке. В порядке. – Я лгала, и он знал это. Отведя взгляд, я посмотрела на кобылу. – Добудь мне их броню. И погляди, можно ли надеть на меня это боевое седло, и закрепить на нём Секси.

– Спасибо… – начала было я, обернувшись к доктору Комет и только сейчас увидела, что он неподвижно лежит на земле. На его розовой шкуре, точно там, где у единорогов должен быть рог, резко выделялась кровавая дыра.

Я приношу Пустошь всюду, куда прихожу. Ксанти была права. Помоги мне – и это приведёт тебя к смерти. Повстречайся со мной – и это приведёт тебя к смерти.

– Идём, – хрипло буркнула я, возвращаясь в вагончик и волоча за собой кобылу за воротник. Рампейдж притащила второго пони. После того, как мы разместились в вагончике, и он тронулся, я освободила единорожку от боевой брони. В ней было несколько пробоин, но это лучше, чем ничего. В кармане нашлась бумажка с рисунком. Это был простой карандашный набросок единорожки, которую я убила и маленькой, смазанной кобылки.

– Папочка, тебе стоит надеть ту другую броню, – тихо заметила Скотч Тейп, осматривая винтовку кобылы. «Он умрёт. Блекджек умрёт. Рампейдж умрёт. Я останусь одна». – Хотела бы я уметь получше пользоваться этой штукой. – «От меня никакой пользы. Не нужно было мне идти».

Я взглянула на П-21 и ощутила как из него сочится беспокойство, а затем снова посмотрела на Скотч.

– Эй. Это не так уж сложно. Выбери что-нибудь, во что пальнуть. Наведи этот конец. Выстрели. Повтори. У тебя получится, – подбодрила я кобылку, взъерошив ей гриву на макушке. – Мы не собираемся умирать.

Она уставилась на меня.

– Ну… само собой. Я это знаю! – Воскликнула она, выдав свою самую отважную улыбку и пытаясь перезарядить винтовку. Я старалась проследить, чтобы она случайно не пальнула из неё… хотя, насколько я знала, то, о чём я думала как о предохранителе, на самом деле было спусковым крючком. Тьфу… в этом магическом оружии сам Дискорд ногу сломит.

– Я всё правильно сделал? – пробормотал П-21. Повернувшись к нему, я увидела, что он облачился в обожжённую броню жеребца. Пулемёты он снял, всё равно у него не было опыта обращения с ними. Если бы здесь была Лакуна… эх…

– Ты эти пряжки перепутал, – заметила я чуть смущённо и осторожно поправила ремни, разместив броню как положено. Если не считать большого разреза на спине от когтей Рампейдж, броня оказалась почти не повреждённой.

– В чём дело, Блекджек? – поинтересовался П-21, закрепляя Секси на моём боевом седле. Уф… Для такого дела мне бы не помешала фигура земнопони. Я попыталась воспользоваться магией и от синего жеребца донеслись слова, словно из старого радио:

«Просто пережить этот день. Что бы ни случилось, пережить этот день так, чтобы никто не умер. Просто вернуться домой и всё будет в порядке. Довести Скотч Тейп домой в целости. Присмотреть за Рампейдж. Чёрт возьми, задница у Блекджек почти такая же классная, как у Каламити. Сосредоточься на безопасности».

– Мне кажется… – начала я, но замолчала. Стоит ли сказать им, что со мной что-то не так? – Я просто… вспомнила времена, когда всех моих забот было только патрулирование коридоров Стойла и периодические нелегальные игры в покер. Мне просто интересно, сколько ещё странностей может случиться в моей жизни.

– Ну, мы на луне. Начало неплохое, – заметила Скотч Тейп, глядя в окно. – «Я так скучаю по мамочке. Вот бы она это увидела. Знала бы она, куда я забралась».

Я энергично потёрла рог и была вознаграждена электрическим разрядом, но мысли друзей зазвучали глуше. Мне нужно было оставаться собранной. Вагончик покатился вниз по стене каньона к расположенному на дне сверкающему куполу. Лунные кристаллы переливались как огромные аметисты. Вокруг их верхушек кружились тёмные магические завитки.

– Кто-нибудь ещё это слышал? – резко спросила я П-21.

Рампейдж потёрла глаза.

– Слышал что? А это кто-нибудь видит?

– Вам, ребята, тоже что-то видится и слышится? – уточнила я.

– Шёпот. Отблески. Словно… мне кажется, я видела Найтмэр Мун и Принцессу Селестию, – призналась Рампейдж, вглядываясь в тёмно-фиолетовые глубины кристаллов, растущих рядом с рельсами.

– Я тоже видел что-то такое. Найтмэр Мун во главе армии, идущей против армии Принцессы Селестии, – согласился П-21.

– Наверное вот оно каково, быть как Блекджек, – пробормотала Скотч Тейп. – «Это жутко. Как же она это выдерживает?»

Я снова с силой потёрла рог и всмотрелась в тёмно-фиолетовые глубины монолита.

– Я думаю, это из-за того, что Найтмер Мун была заперта здесь на тысячу лет. Эти камни… Думаю, они как гигантские шары памяти.

Я всмотрелась в завитки тьмы, кружащиеся вокруг камней. Моё зрение размылось и я услышала плачь Принцессы Луны:

«Почему я им не нравлюсь? Я давала им такие чудесные сны и прекрасные ночи! Я столько трудилась ради них. Почему всегда Селестия, Селестия, Селестия? Почему всё достаётся ей?!»

– Они не совсем как шары памяти, так что нас не затягивает в переживания. И… я думаю, это мысли…

– Зачем Голденбладу нужно было строить Горизонты здесь? – спросил П-21, когда мы спустились к Лунному Дворцу. Он оказался не идеальной полусферой, а скорее конусом, словно более заострённая половинка яйца. На большую его часть занимали огромные кристальные окна, ярко отражающие свет висящей в небе планеты. Я задумалась о том, что с такого расстояния дворец, возможно, видится как яркая искра в глубокой тени. Вагончик спускался к его подножию.

– Не знаю, отозвалась я и попыталась предположить. – Горизонты были ловушкой. Когда Когнитум попыталась их отключить, она наоборот их включила. Наверное, именно поэтому у них был обратный отсчёт. Горизонты пытались получить ответ от Принцессы Луны. Я почти готова поспорить, что если бы сюда ничего не послали, то Горизонты просто вернулись бы в спящий режим. В конце то концов, ещё до того, как я выстрелила из Причуды здесь должно быть сработали мегазаклинания и жар-бомбы. Разница была лишь в том, что на этот раз Когнитум попала в ловушку. – Я изучающе осматривала тёмные кристаллы. – Думаю, он разместил их здесь потому, что если бы Луна когда-нибудь прибыла сюда, это был бы верный признак, что она превратилась в Найтмер Мун. Принцесса Луна никогда не явилась бы сюда, будучи в здравом уме. Хуже этого места для неё и придумать нельзя.

Рампейдж поглядела на П-21 и Скотч Тейп, и поинтересовалась:

– Это только мне кажется, или у жизнь у этих рогожопых – сплошной дурдом?

Я улыбнулась, ощутив одновременное согласие в их мыслях и снова хлопнула себя по рогу.

– Зачем ты всё время это делаешь? – обеспокоенно спросил П-21. – Мне казалось, ты пытаешься оправиться от выгорания.