Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 84 страниц)

Плоть и душа, но без разума, а без души они превращаются в чудовищ.

– Но почему? – озадаченно спросила я. Даже у маленькой фиолетовой пони в моей голове не было на этот счет ни каких мыслей.

А затем я услышала чудесный, знакомый голос, доносящийся из глубины прохода:

– А ты увеен, што Бвэкжэк падёт этай даогой? – спросила Бу, её отдалённый голос доносился откуда-то сверху. Я открыла рот чтобы закричать, а потом закрыла, и пристально осмотрела тоннель. Поблизости, вполне могут находиться «живые» существа. Чтобы добраться до Бу и Дискорда, мне необходимо найти путь наверх.

– Ох, осмелюсь сказать, что она уже очень скоро окажется поблизости. Когда для этого настанет впечатляюще-подходящий момент, – ответил Дискорд, её голос отдавался в тоннелях тихим эхом. – Она настоящий мастер, на подобные вещи. Это действительно полезный, и весьма раздражающий, перк если ты любишь появляться в последний момент, и спасать положение.

– Ты такой стванный, Дискод, – обиженно произнесла Бу. – Всё, сто ты гаваиш, ни имеет смысла.

– Ох, а какое веселье в том, чтобы был смысл, милая кобылка? – ласково ответил Дискорд, и её сдержанный тихий смех, прокатившийся эхом по тоннелям, достиг моих ушей. – Я – порождение Хаоса. Я развлекаюсь шалостями, огорчаю других… и время от времени, смешиваю погодные условия и лёгкие закуски.

– А ты диствительно был зъюкой?

В течении нескольких секунд Дискорд хранил молчание, а когда ответил его голос был тихим и задумчивым:

– Полагаю, что был, милая Бу.

Я заметила шахту лифта, голос кобылы, казалось, исходил из неё. Там не было ничего, для того, чтобы подняться выше. Оглядев искорёженный табун, я включила левитационные талисманы, и полетела в верх, оставляя их позади.

– Патиму ты был зъюкой, Дискод?

– Ох, теперь ещё и ты? Честно, неужели меня никто совсем не слушает? Спутниково-Крупые Сестрички вот уже два столетия как мертвы, а их привлекательность по-прежнему выше? И я уже убедился в том, что находясь в тебе, веду себя наилучшим образом, и всё такое прочее.

Я не сомневалась в том, что не будь Бу занята разговором, она бы услышала, как мои копыта и кончики крыльев скребут стены.

– И всё же, в те времена… я, как мне кажется, не осознавал, на сколько это ужасно – причинять боль. На мой взгляд, причинение вреда – это скучно. Если мои розыгрыши не нравились пони, то это лишь по тому, что у них отсутствовали чувство юмора и ум, которые позволили бы им по достоинству оценить предложенный мною дар. Страх. Страдания. Нужда. Я не понимал, какой вред причиняют другим мои проказы. Меня интересовало лишь веселье новизны. – Он испустил долгий вздох. – Вот те на. Стоило только провести два столетия, замурованным в звёзднометаллической гробнице, я стал весь такой угрюмый. Но в то же время, в этом ужасном месте, угрюмость – это невероятно стильно.

– А ты сабиаишься апять стать зъюкой? – простодушно спросила Бу.

Я остановилась на искорёженной грузоподъёмной платформе, и прислушалась, ожидая его ответа. Мне тоже было это любопытно.

– Прелесть моя. В данный момент, я – крупинка осколка от кусочка моего прежнего могущества. Не будь я в безопасности внутри тебя, то уже бы исчез, как задутое пламя свечи, – произнёс Дискорд нежно, и в то же время, устало. – Я стал уже слишком старым и уставшим для подобных шалостей. Ещё одна проделка, как мне кажется. Ещё одна. Но если бы у меня был выбор… – промямлила она отвлечённо. – То возможно… возможно… но таково моё естество – «быть против». Если существующее положение вещей – это слабость… то я – злодей. И в нынешнем мире существует так много слабостей, а Порядок и Хаос стали почти одинаковыми. Я не мог позволить этому остаться как есть. Но с другой стороны, ну, если эталоном являются цивилизованность и порядок, то я, как правило, начинаю возражать. Но я не могу не думать об этом, даже не смотря на то, что её грива немного коротковата, и она не способна, время от времени, быть такой жутко унылой, Блекджек является для меня напоминанием о том, какой должна была быть одна конкретная жёлтая пони. То есть, ну серьёзно, освободить меня, не задавая при этом вопросов, и не выдвигая требований? Велела мне поступать лучше? Ей нужен кто-нибудь поблизости, кто прикажет ей прекратить извиняться перед пытающимся съесть её драконом. А ещё, он должен с ней пьянствовать! Я обожаю Взюзюджек!

Я поднялась к открытой лифтовой двери и шагнула наружу.

– Что ж, я очень рада что мы друзья, Дискорд. Или по крайней мере на одной стороне, – сказала я деактивируя талисманы и тут же с хрустом загрызла рубин.

Бу вскочила на копыта и бросилась ко мне.

– Бвэкжэк!

Уверена, что несколько месяцев назад, я бы была очаровательно сбита с ног. Но сейчас, вместо этого она громко лязгнула о нагрудную пластину моей брони и свалилась на пол.

– Уууу… – захныкала Бу, потирая голову.

– Прости, – произнесла я, целуя бобошку Бу. – Вы оба в порядке?

– Ох, абсолютно восхитительно. Это место великолепно подходит для того, чтобы просиживать круп и терять время даром, – ответил Дискорд, закатывая свои не похожие друг на друга глаза. – Я подумываю о том, чтобы установить здесь летний домик. В это время года, вид ужасающей бездны столь очарователен.

Она встала и постучала по двери копытом, сбивая с неё окалину. «Входной люк в Робронко № 11-Г. Нарушители будут Пинкануты!»

– Я знал, что ты придёшь сюда, Блекджек. Ты бы ни за что не напала на обычных порождений этих глубин, не важно на сколько это было бы восхитительно.

«Восхитительно?»

Я предполагала, что он скажет нечто вроде этого…

– Ты знаешь, чем было то чудовище? – спросила я, а затем указала копытом вниз. – Там были эти… эти штуки.

Услышав от меня такую характеристику, она саркастично усмехнулась, насмешливо изогнув бровь.

– Они были неподходящими, искаженными… штуками! Пони-штуками, и грифоно-штуками, и… просто… штуками! – Дискорд вздохнул, качая головой. – Это имеет что-либо общее с Пожирателем… Токомеир… ну, той штукой?

– Ты это про инопланетное устройство колоссальной сложности, которое, заодно, может являться зловещей мерзостью умопомрочительного могущества, излучающей плотеразжижающее поле, которое заставляет эту плоть преображаться и видоизменяться в гротескновеликолепных чудовищ? – разглагольствовал Дискорд, наклоняясь ко мне, а её красный и жёлтый глаза с каждой секундой становились всё больше. Затем она пренебрежительно махнула ногой. – Неа. Этого не может быть. Лично я считаю, что это что-то, находящееся в воде. Фторирование. Поищи значение в словаре.

– Фторирование? – квёло произнесла я, а затем сильно тряхнула головой.

«Сосредоточься».

– Но зачем Пожирателю создавать чудовищ?

– А что в этом такого, Блекджек? Ведь это именно то, чем занимаются звёзды! Именно то, ради чего они живут, – произнёс Дискорд, пожав плечами. – Этим, а ещё сиянием и пением, дни на пролёт. Лично я предпочитаю взаимодействие. Получать и отдавать. Око за око, зуб за зуб.

– Значит, звёзды создают жизнь, – пробормотала я.

– Или сияют. Они очень гордятся своим сиянием. И пением. Звёзды… эх, – фыркнула она, пренебрежительно махая ногой. – И каждая из них – примадонна. Вечно желающие быть в центре внимания. Не переносящие, когда их отодвигают на задний план, даже на миг. – Затем она моргнула, и коснулась своей груди, когда я ухмыльнулась. – Что?

Однако, я не могла тратить время на то, чтобы наслаждаться наглым лицемерием Дискорда. Слова о Пожирателя поразили меня, словно гром. Суть Дискорда – бесчестье, но по крайней мере, в этом он был со мной честен.

– А если Когнитум права?

Дискорд снова пожал плечами.

– Тогда, это машина непреодолимой сложности, которую ты, и подобные тебе, воистину неспособны понять. Тонкая грань, где встречаются магия и технология, а за ней лежит ещё одна, где они сливаются с жизнью. Возможно, она пытается восстановить живых существ, которые обитали в том далёком, далёком месте, из которого оно прибыло. Или, может быть, её нужно хорошенько отладить. В конечном итоге, ты уже сталкивалась с другими умными машинами.

Он был прав. Когнитум. А очень много месяцев назад – Эпплбот. Лечащие машины из Хеппихорна.

– Полагаю, особой разницы между ними нет.

Дискорд изумлённо посмотрел на меня.

– Нет особой разницы? Ну что ты, Блекджек, существует очень большая разница! Это всё равно, что сказать: нет ни какой разницы между «Блекджек» и «архетипом – мессия», или «Твайлайт Спаркл» и «главным героем – Вычурные Штанишки». Разница не столько же сильна, как между «дорогим другом» и «пони, которого ты без сомнений любишь», или «самым смертельным врагом» и «периодически возвращающимся соперником». – Она указала на меня копытом. – Когда ты думаешь о чём-то подобным образом, ты даёшь ему определение. Ты увязываешь его с контекстом. Ты делаешь это значимым. Если Пожиратель – всего лишь кусок впавшего а бешенство технологического оборудования, тогда всё через что ты прошла, на самом деле является следствием технической неполадки. Но если Пожиратель – упавшая звезда, искалеченное мёртвое божество, пытающееся возродиться, тогда всё, что ты делаешь, всё, что ты уже сделала – было борьбой за само выживание этого мира! Разве может быть ставка выше этой? – торжественно провозгласил Дискорд, встав на задние ноги, и воздев передние в воздух. Затем она села, и слегка помахала копытом. – Но вообще… особой разницы нет. Как бы то ни было.

Я пристально посмотрела на неё. Когнитум и Аврора верили в первое. В то, что Токомеир и Ядро были просто неисправны и повреждены. В то, что рецепт лекарства для Пустоши это просто: руководство, восстановление, и использование их технических возможностей для восстановления общества. Всё предельно ясно и понятно. Красный Глаз одобрил бы это. Так же как и ЛитлПип, как я подозревала. Но, что если это и в самом деле было нечто большее, чем просто: почини Х чтобы сделать Y?

«А был ли глубинный смысл во всём том, что я делала? В спасении своих друзей? В спасении незнакомцев? В спасении Пустоши?»

Я уставилась на ржавую дверь передо мной, за которой находился мой враг.

«Почему, в конце концов, я была здесь?»

– Ты поступаешь лучше, – прошептала я. – Ты стараешься упорней. Ты делаешь всё, что можешь, чтобы загладить свои ошибки, надеясь, что когда всё это закончится, ты сумеешь возместить хотя бы десятую часть нанесённого тобой вреда.

«Война. Твайлайт Спаркл. Пики Пай. Рарити. Флаттершай. Реинбоу Деш. Эпплджек. Голденблад. Селестия. Луна. Я. Мне повстречалось так много пони с той поры, как покинула дом».

– Ты пытаешься, зная, что этого всегда будет недостаточно. Но ты все равно делаешь это, чтобы сделать завтрашний день чуть лучше для всех пони.

Дискорд закатил глаза.

– Ох, да ты должно быть надо мной издеваешься… – А когда я хмуро на неё посмотрела, она моргнула, и поспешно поправилась: – То есть, ура. Вперёд отвратительно идеалистическая команда. Стукнемся копытами!

Она, с застенчивой улыбкой, вытянула в мою сторону ногу. Однако, я уже завершила свой хитрый приём, по выведению себя из состояния самокопания, и посмотрела на дверь.

В стену рядом с дверью был установлены маленький терминал, экран которого моргал, показывая что он по-прежнему работает, и разъём доступа для ПипБака.

– Начнём по порядку, – произнесла я, вытягивая из ноги кабель.

– Точно, точно. Открой эту штуку, чтобы мы смогли устроить большое, кульминационное решающее сражение, – произнёс Дискорд, постукивая по двери.

Часть меня подумала о том, чтобы, воспользовавшись Персептитроном, выяснить чем сейчас занимается Стил Реин, но в прошлый раз Когнитум именно так меня и выследила. Эффект неожиданности может стать моим единственным преимуществом. Вздохнув, я воспользовалась ЭП-1101 чтобы открыть дверь, и явить нам лежащий за ней неповреждённый коридор, с проложенными в нём кабелегонами. Тоннель вывел нас в восстановленный после серьёзных разрушений подвал. По стенам змеились трещины, а в полу и потолке зияли щели, заделанные при помощи прикрученных стальных листов, подкосов, и гидродомкратов. Кто-то, вне всяких сомнений, прилагал очень много усилий чтобы это место окончательно не развалилось.

Также, здесь находились десятки, возможно сотни, ящиков с оружием, боеприпасами, боевой химией, и бронёй. Этого было достаточно для маленькой армии. Ненадёжный фундамент и горы взрывчатки. Даже я понимала возможное применение этого…

– Ты думаешь о том же, о чём и я? – тихо спросил Дискорд, с широкой улыбкой.

– Ага, но сначала мне нужно поговорить с Когнитум, и выяснить, что она знает о Горизонтах. А затем, при желании, мы взорвём это место, – ответила я, заряжая магазины двенадцатимиллиметровыми патронами.

– Ну, это едва ли похоже на то, о чём думал я, – возмущённо ответил Дискорд. – Я думал о том, что мармелад замечательно подойдёт для пиццы.

Я тихо засмеялась.

– Вообще-то, это и в правду звучит неплохо. Пожалуй, нам нужно будет приготовить её, когда мы здесь со всем закончим.

Дискорд скептически посмотрел на меня, а затем легонько толкнул в плечо копытом.

– Договорились.

Казалось, что на дальней стороне подвала были собраны все работоспособные генераторы. Сквозь трещины и опоры пробивалось мощное голубое свечение. Если бы я была спятившим суперкомпьютером, то находилась бы именно там.

– Я буду пробираться вон туда. А что собираешься делать ты?

– А что, я буду заниматься тем же, чем и всегда. Я шокирован тем, что ты вообще задала этот вопрос, – осуждающе произнёс Дискорд, а затем ухмыльнулся, и с совершенно демоническим выражением лица, потёр друг о друга копыта. – Я буду шалить! – Она заметила мою поднятую бровь, и добавила: – И разумеется, все мои проделки будут совершены во имя добра!

– Угу, ага, – скептически произнесла я. – Просто не делай ничего из того, что сделала бы я, Дискорд. Я больше не хочу терять друзей.

– Ну разумеется, – чуть уныло произнесла она. – Я знаю, насколько сильно пони ненавидят терять друзей… – Она пренебрежительно качнула копытом. – Ну что ж, отринь свой страх, ведь, со мной Бу ранена не будет.

– Я, знаешь ли, имела в виду и тебя, – добавила я, постукивая копытом по её груди. – Ты тоже береги себя.

Она пару секунд таращилась на меня.

– Ты действительно имела в виду именно это, Блекджек?

– Ну разумеется. По моему странностеметру ты определённо тянешь на десятку, но… эмм… Но если хотя бы половина этих старых историй правда, то у тебя должна быть чертовски плохая репутация. Ты страдал уже более чем достаточно за всё то, что когда-то совершил. Все твои деяния, виденные мной, были хорошими, хоть и странными, и то, что ты мне рассказал, пусть я и не со всем согласна, создаёт у меня такое чувство, что ты хочешь остаться именно таким. И я надеюсь, что как минимум это, в тебе не изменится. Поэтому, да… ты мой друг, – произнесла я слегка улыбаясь, и чуть пожимая плечами.

– Внезапно, я обнаружила, что меня сжимает в объятьях красно-жёлто-глазая кобыла, с криво торчащим клыком.

– Ты чуть менее приятная чем Флаттершай, но тем не менее, – произнесла она, улыбаясь. – Только не забудь писать мне письма, когда всё это закончится. Я просто не потерплю того, чтобы Спаркл мне не писала. Это весьма некультурно.

– Эмм… ага. Конечно, – недоумённо произнесла я.

«А это он вообще о чём говорил?»

– Берегите себя, Дискорд, Бу.

– Будь астаожна, Бвэкжэк, – ответила Бу, и белая кобыла исчезла в темноте подвала Робронко.

Я пристально посмотрела на сияющее передо мной голубое свечение, глубоко вздохнула, и пошла вперёд.

Я шла по подвалу настолько тихо, насколько могла. Я знала, что Когнитум была не одна, но она не знала обо мне или Дискорде. Мне придётся уничтожить любых её защитников… и, раз уж речь зашла о них! Земля начала дрожать, когда из-за угла выкатился радужный Ультро-Страж. Мне едва хватило времени чтобы нырнуть за какие-то ящики, когда мимо проехала огромная военная машина. Чуть дальше впереди находилась вторая. А вон там, слева – третья. Ну ладно. Это может создать трудности. Однако, подвал был тесным и захламлённым. Робот, не останавливаясь, проехал мимо меня. Мне всего лишь нужно продолжать отсиживаться здесь.

Однако, их присутствие, вне всяких сомнений, осложняло дело. Пока по округе разъезжают эти огромные роботы-убийцы, я не могла взять, и просто прорысить к Когнитум. А если я начну их взрывать, то эта вечеринка однозначно начнётся раньше времени. Как же мне хотелось чтобы здесь была Скотч Тейп. Возможно, Ультра-Стражи это уже перебор, но она, без проблем, смогла бы их просто отключить. Я задумалась, затем нахмурилась, и взглянула на свой ПипБак. ЭП-1101 был создан чтобы получать доступ к системам Эквестрии… а роботы считаются?

– Крупье? – шепнула я настолько громко, насколько хватило моей храбрости. Я огляделась, проверяя нет ли Ультра-Стражей в пределах слышимости. – Эхо, ты там?

У меня перед глазами мигнуло, и он появился. Прежде, он был похож на мертвеца, а сейчас, выглядел как призрак: полупрозрачный, тусклый, и страдающий. От выражения боли на его лице мне захотелось крепко его обнять.

– Да, Блекджек? – прошептал он.

Причина по которой я его вызвала отошла на задний план, и мне с трудом удалось подавить в себе настойчивое желание поинтересоваться: всё ли с ним в порядке. Разумеется не в порядке. Он был медленно умирающими разумом и душой, запертыми в ПипБаке.

– Я могу тебе чем-то помочь?

Он, казалось, на секунду смутился, а затем, даже наоборот, стал выглядеть ещё более болезненно.

– Нет, Блекджек. Не можешь. Мне жаль. – Он отвернулся от меня, и тихо спросил: – Что тебе нужно, Блекджек?

Я хотела прижать его на секунду, но не могла сделать этого, пока он был вот таким.

– Вот эти Ультра-Стражи. Ты можешь использовать ЭП-1101 чтобы не дать им разнести меня на куски?

Он какое-то время помолчал, а затем ответил, столь тихо, что я чуть было не пропустила его слова:

– Не беспокойся о роботах, просто делай то, что должна.

Я сверхпристально уставилась на метку ближайшего робота, на своём Л.У.М.-е. Синяя. Фух.

– Это было просто, – пробормотала я, оглядываясь назад. А затем замерла, увидев полупрозрачные слёзы на щеках скорбно смотрящего на меня Крупье, после чего он окончательно исчез.

– Прости, – прошептал он мне в ухо. – Мне так жаль, Блекджек.

– Ты сделал всё от тебя зависящее. Биг Макинтош гордился бы тобой. Спасибо, эхо, – произнесла я, но ответа не получила. – Эхо?

Нет ответа.

– Эхо? – произнесла немного громче.

И вновь нет ответа. Я вздохнула, и медленно поднялась на ноги.

– Ты так много для меня сделал. И если бы я могла как-то тебе помочь, то сделала бы это. Прости, – пробормотала я, а затем медленно пошла в сторону отмеченного синей меткой Ультра-Стража, опасаясь, что он станет красным и одним выстрелом меня испарит. Он игнорировал моё присутствие, поэтому я, прорысив мимо него, приблизилась к синему свечению на дальней стороне подвала.

Трубы и опоры уступили место огромному вестибюлю, который много недель назад я видела в памяти. Там, на вершине огромной стальной платформы, окруженной двумя парами брусьев, параллельно друг другу, спускавшихся по диагонали по обеим ее сторонам, находилась огромная гора узлов и деталей созданного Хорсом поддельного меинфрейма Крестоносец. К бокам были прикреплены массивные усиливающие конструкцию балки, а наверху была зачем-то смонтирована стрела крана. То ли из-за смены ракурса, то ли из-за нервов, но мне начало казаться, что машина стала выглядеть даже больше, чем в моих воспоминаниях. Сверху свисала пуповина состоящая из труб, насосов и проводов. Булькали, наполненные голубоватой жидкостью, прозрачные стеклянные трубы, и осязаемая аура холодного воздуха окружала огромную машину. С левой стороны были расставлены пять стеклянных банок, скрытых в отбрасываемой машиной тени, а шестая стаяла рядом с маленьким изящным стальным столиком. Стена, которая должна была находиться за компьютером, отсутствовала, два рельса косо устремлялись в глубины лежащего внизу ущелья.

Вытащив ракетную установку, и зарядив её, я остановилась. Если Когнитум в самом деле знала о Горизонтах, то и мне нужно было о узнать то, что знает она. Кроме того, возможно Стил Реин был прав, и мы сможем решить всё дипломатическим путём… не отдавая ей ЭП-1101. А если она вменяема и хочет помочь Пустоши, не следует ли мне дать ей шанс?

– Самое блядь мягкое сердце в Пустоши… – пробурчала я.

«Но если она пукнет в меня хотя бы искоркой, я буду бить её ракетой до тех пор, пока она не начнёт вести себя прилично».

– Когнитум, – произнесла я, медленно поднимаясь по металлической лестнице, ведущей на верх стальной плиты. Из центра гигантской машины начало доноситься жужжание, звучащее почти как мурчанье.

– Наконец-то, – проговорила стоящая в тени кобыла.

– Не приближайся, – тихо сказала я, направив ракетную установку на затенённую фигуру, приближающуюся ко мне из-за гигантской машины.

– Я уверена, что говорить с кем-то, направляя на него ракетную установку, это проявление плохих манер, но у меня был очень долгий день.

– Вполне понятно.

Она медленно зашагала вперёд, и из тьмы появилась кобыла с прекрасными сиреневыми и розовыми локонами, мерцающим белым рогом, и нежными, понимающими зелёными глазами. Свити Белль блаженно улыбнулась мне, стоя наверху лестницы.

– Я долго ждала этого момента, – сказала она с довольной улыбкой. – Хорошо, что мы смогли наконец-то встретиться лицом к лицу.

– Как я могла противиться? Ты сделала мою жизнь сложнее, Когнитум. Всё ради этого, – сказала я, поднимая свою переднюю ногу.

Её глаза, на пару секунд, сфокусировались на ней.

– Да. Всё ради него, – сказала она, смотря туда, где был мой ПипБак. Затем она посмотрела на меня. – Прости меня за плохой выбор прислужников. Как гласит клише: хороших помощников сложно найти.

– Я не верю в это. Я выяснила, что, когда ты хороший, то находишь столь же хороших помощников, – сказала я, смотря на неё. – Деус. Сангвин. Аврора. Стил Рейн. Ты сделала мою жизнь трудной.

Когнитум улыбнулась, на этот раз более игриво.

– Ты могла отдать ЭП-1101 в любое время. Вернуть его пони, которые его заслуживали. Тем, кто мог бы использовать его, чтобы воскресить Эквестрию должным образом. Твои мучения, от начала и до конца, лишь последствие твоих упрямства и гордыни, Блекджек. Даже не смотря на то, ты пришла сюда, сейчас, в таком виде… всё дело в тебе. – Кобыла вздохнула и покачала головой. – А, ладно. С первой нашей встречи я знала, что ты была особенной. Ты прошла все мои испытания, с небольшой помощью, время от времени.

– Я хочу знать всё. О тебе. Об ЭП-1101. О Проекте «Горизонты», – сказала я, продолжая направлять на неё ракетную установку.

Губы Когнитум растянулись в довольной улыбке.

– Ну, у знаний есть цена, Блекджек. Что я получу взамен?

– Я не выстрелю ракетой тебе в лицо? – предложила я.

Она рассмеялась, и покачала головой:

– Я оценила тебя, используя абсолютно всю информацию, которой располагаю. Если бы тебе и в самом деле было плевать на получение ответов, то ты бы выстрелила без предупреждения.

Она прорысила к стоящему рядом с банкой столику, на котором находились изысканный чайный сервиз, бутылка Дикого Пегаса, и коробка Яблочных Сахарных Бомбочек. Внутри банки, к моему ужасу, находилось фигура знакомых очертаний, удерживаемая свечением вмонтированного в дно ёмкости левитационного талисмана: пятнистое красно-коричневое тело Сангвина. Его, висящее в центре сосуда немёртвое тело, конвульсивно подёргивалось. Конечности гуля были закованы в стальные оковы, а из виска тянулись кабели.

– Чё за хуйня… он же должен быть мёртв! – крикнула я, тыкая в копытом в сторону подёргивающегося тела.

– Технически – он мёртв, но я понимаю твоё замешательство, – произнесла она, наливая себе чашечку чая, с двумя кубиками сахара, и долькой свежего лимона. – Я забрала Сангвина из развалин Гиппократа до того, как всё взорвалось. Возможно, вместе с семьёй он потерял и большую часть своего разума, но я сумела извлечь из него довольно-таки значительный объём информации о Проекте Химера. – Она тихо вздохнула, и покачала головой. – Какая жалость. Будь он чуть менее жестоким, и чуть более преданным, то сейчас у него была бы его семья.

Рот Сангвина открывался и закрывался и беззвучном крике, в то время как тело напрягалось в удерживающих его оковах.

– Это отвратительно, – прошептала я, чувствуя тошноту.

– Прими мои извинения. Я могу его убить, если тебе так этого хочется. Или отдать эту честь тебе? Если отпустить его на свободу, то в Пустоши станет всего лишь на одного дикого гуля больше. – Когнитум нежно улыбнулась, миролюбиво согнув перед собой ноги на столике. – Что ты предпочтёшь?

Я не ответила, отведя взгляд, но по-прежнему видя его беззвучные корчи.

– Понятно, – произнесла Когнитум секунду спустя, поднимая зажатую между копыт чашечку чая. – Ну что ж, если ничего не изменилось, то я подержу его у себя ещё немного. Ведь никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться пустышка.

Раздалось громкое гудение механизма, от которого я чуть не послала ракету в Когнитум, когда кран переместился над нашими головами, и опустил массивную клешню, размером с меня. Она ухватила за крышку стоящую у столика банку, и перенесла её к остальным. Я упорно пыталась вернуть утраченное душевное равновесие, пока Когнитум делала глоток чая. Я полагала, что раз уж Свити Бот была создана для секса, то она просто обязана уметь глотать разные жидкости.

– Я хочу узнать о Проекте Горизонты.

– Я в этом даже не сомневаюсь, – промурлыкала Когнитум, удовлетворённо сощурившись. – Неужели я не вызываю у тебя большее любопытство?

– Мне вот любопытно, почему ты не говоришь громыхающими словами, – ответила я.

– Королевский Кантерлотский Голос предназначен для разговоров к подданными. А ты не простая подданная, Блекджек. Я знала об этом с того момента, когда впервые о тебе услышала. Кобыла, сумевшая получить доступ к ЭП-1101? Кобыла, отказывающаяся использовать простой выход из складывающихся ситуаций? Кобыла, противостоящая Пустоши, и бросающая ей вызов, на своих собственных условиях? О нет. Ты – рыцарь. Непредсказуемый и нетипичный для шахматной доски. Возможно, даже королева, мечущаяся туда сюда, и уничтожающая всё на своём пути. Много более ценная, чем любая из пешек.

– Как Аврора? – спросила я, сердито посмотрев на неё. Способ, чтобы выбить из неё ответы, мне был неизвестен.

Когнитум вновь вздохнула, и продолжая улыбаться, едва заметно покивала головой.

– Ах, Аврора. Бедная, бедная, Аврора. Столь пылкая в своём стремлении спасти Пустошь. Столь непоколебимая в своём желании принести лучшее будущее. И столь неспособная совершить и то, и другое.

Над нами загудел кран, и рядом со столиком была поставлена новая банка. Внутри находилось распростёртое тело едва дышащего истощённого желтого земного пони.

– Ай яй яй. Не та банка. – Ёмкость, снова, была быстро унесена. – Я уверена, ты уже заметила, что эти банки предназначены для того же, что и стазис капсулы. Весьма полезная технология, способная сохранять тела… вечно.

– Это отвратительно, – снова пробормотала я.

– Какая у тебя странная точка зрения, Блекджек, – в свою очередь ответила Когнитум. – Все они, уже давным-давно были бы мертвы, если бы я не сохранила их.

Кран вернулся с легко узнаваемым искусственным телом Авроры. Её режущие крылья и передние ноги были отсоединены, оставив вместо себя лохмотья металла, оборванные кабели, и пеньки сломанных костей. Пронзающий тело Авроры металлический дротик, идущий вертикально вниз от крышки банки, до её днища, делал пегаску похожей на металлическую оливку для мартини.

– А вот и она.

– Нет, – простонала Аврора, когда её глаза сфокусировались на мне. – Нет нет нет…

– Да, моя дражайшая пешка. Да. Блекджек здесь. Она доказала, что сильнее. Выносливее. Целеустремлённее. Достойнее.

На мгновение, с лица Свити Бель соскользнула маска вежливости, и я узрела прячущуюся за ней жестокую машину. Не стрелять, было всем, что я могла делать, будь прокляты эти знания. Когнитум, увидев как я нахмурилась, вернула своему лицу вежливое выражение.

– Я с превеликой радостью отдам её тебе, Блекджек. Возможно, ты сумеешь перевоспитать её. Воссоединить её с семьёй. Я абсолютно уверена, что им это очень понравится.

– Нет. Нет… пожалуйста, нет… – хныкала Аврора, борясь с пришпилившим ее к центру банки дротиком. – Пожалуйста…

– Отпусти её, – приказала я, невероятно желая разнести на кусочки стоящее передо мною чудовище.

Когнитум помедлила, открыв рот, и пристально на меня посмотрев, а затем ответила:

– Нет. Нет, я так не думаю. Не сейчас. Но скоро… если мы сумеем прийти к соглашению.

Она хотела ещё что-то, помимо ЭП-1101.

– К какому ещё соглашению?

Кран вновь поднял банку в воздух. Она долгое мгновение разглядывала меня, а затем улыбнулась.

– Ты знаешь, кто я?

– Спятивший компьютер, – ответила я, получая быстрый, полный раздраженного осуждения взгляд. Секунду спустя она вновь стала милой, но я это запомнила, и решила разобраться с этим попозже.

– Вряд ли, – возразила она, снова наливая себе чаю. Затем, так же спокойно, она произнесла, – Я – Принцесса Луна.

Я хохотнула.

– Точно. А я Принцесса Селестия. Рада снова встретиться, сестрёнка.

На её лице застыла маска хладнокровия.

– Я говорю совершенно серьёзно.

– Ты – глюк кривой программы. И никак не можешь быть Принцессой Луной. Даже близко.

– Напротив, – уверенно возразила она. Воздух над нами замерцал и помещение заполнилось призрачными голограммами. Я узнала Хорса и других посетителей, испытывавших мерцающую, украшенную золотистой резьбой и самоцветами шапочку. – Это день, когда Хорс показывал своё последнее изобретение, которое должно было стать Мэйнфреймом «Крестоносец» для загрузки сознания пони. Так случилось, что шапочка оказалась на голове одной кобылы, которая присутствовала на встрече инкогнито. – Я смотрела, как шапочка опускается на голову Эклипс, когда Хорсу не удалось добыть секреты Голденблада. – Он надеялся выкрасть секреты Голденблада. Вместо этого он случайно наткнулся на нечто куда более редкостное и ценное. На Принцессу Луну. На меня.

– Да не может этого быть, – пробормотала я. – Если уж на то пошло, то ты – это Хорс.

– А, Хорс! – весело воскликнула она, широко улыбнувшись. Кран развернулся и достал другую капсулу. В ней было нечто напоминающее пони без кожи. Голый, слепой, кастрированный. Ощущение было такое, будто я смотрю на нерождённый плод размером со взрослого пони. – Скажи привет, Директор! – величественно произнесла Когнитум, указав на меня. Пони в контейнере лишь чуть дёрнулся. – Он давно растерял большую часть своего некогда блестящего ума. Я держу его просто как напоминание о том, как он пытался меня контролировать.