Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 84 страниц)

– Это верно, – ответила я. – Потому что я знаю, кто ты есть на самом деле, Пепперминт.

По моему лицу расползалась улыбка, пока она тыкала в мою сторону копытом, крича при этом:

– Да иди ты нахуй, Блекджек, и туда же пусть катятся твои бездарные переименования Жнецов. То есть, Виспер? Пепперминт? А дальше ты скажешь мне, что «настоящее имя» Брута – Пушистик или… нет. Иди нахуй. – Показав мне язык, она пробормотала: – Ну серьёзно, если ты собираешься придумать имя, то неужели его нельзя взять откуда-нибудь ещё, нежели с фантика от конфеты?

– Пепперминт, ты – дочка Твист, – произнесла я, начав обходить её по кругу. – А Дуф… Деус… приходится тебе отцом.

– Ладненько, вот сейчас ты сказанула просто-таки «раздави мою бошку за это как блотспрайта» глупость, поскольку это неправда, – её раздражение перерастало в гнев. – Это невозможно.

– Это правда, Пепперминт, – спокойно произнесла я, мысленно готовясь к худшему. – Я касалась его разума. Он всё мне рассказал. Он хотел, чтобы я за тобой присмотрела.

– С хуя ли?! Мой… – она умолкла, прокручивая в голове сказанное мной, и, сильно тряхнув головой, прорычала: – Это, Блекджек, уже ни в какие, блядь, ворота не лезет. Деус! Да он был той еще сволочью!

– С тобой? – резко спросила я. – Да, для большинства, он являлся извращённым чудовищем, но был ли он когда-либо таким с тобой?

Рампейдж посмотрела мне прямо в глаза.

– Ну, нет… но это, скорее всего, просто потому, что… то есть… да кого это вообще ебёт?!

– Деуса. Он волнуется за тебя. Он не боялся тебя. Он не хотел насиловать тебя. Он хотел защитить тебя. Именно поэтому он перестал сражаться за Предвестников. Именно поэтому он так долго следовал за нами. Для него, это был единственный способ, находиться рядом с тобой, – произнесла я, не отводя взгляда. Часть из этого возможно и было предположениями, но теория чувствовалась цельной. – И если выяснится, что он приложил своё копыто к тому, что ты стала Жнецом, то это меня даже не удивит. А иначе почему один из Первой Десятки ни с того ни с сего захотел тебя убить? Неужели тебе не казалось странным, что ты повстречалась со Жнецом почти сразу же после того, как выбралась из Ядра?

– Она слышала, что я несла чушь, – ответила Рампейдж.

– И от кого она это услышала? – с вызовом спросила я.

– Я… не знаю. Она попыталась убить меня, а когда не смогла, то я убила её, – запинаясь, произнесла Рампейдж. – Но я не эта Пепперминт! Иначе, почему я этого не помню!

– Твоя память была перемещена. Как я полагаю – Священником. Он хотел помочь тебе, хотел дать возможность пожить немного спокойно. – Я не могла этого доказать, но лично для меня, это имело смысл. – Ты заперла эти воспоминания в своей старой комнате, в Мирамеир. Полагаю, что без них, все остальные твои воспоминания вытесняют память о той жизни.

– Я не Пепперминт, – грубо огрызнулась Рампейдж. – Я – Рампейдж. Машина для убийства! Это единственное, что я делаю! Я – чудовище!

– Ты – Пепперминт, кобылка, которая младше Скотч Тейп. Подумай о том, что происходит после каждой твоей дезинтеграции. Ты не возвращаешься такой, какая ты сейчас. Ты каждый раз превращаешься в кобылку, а потом взрослеешь, пока не становишься такой, какая ты сейчас. – Я не отрывала от неё взгляда. «А вот теперь, в любую секунду».

– Заткнись, Блекджек! – прокричала она мне, со слезами на глазах.

Я очень хотела, чтобы прямо сейчас у меня был реколлектор. Я вытащила шар памяти, который нашла в квартире Твист.

– Всё это находится в этом шаре. Твист, пытающаяся вывести тебя с базы. Взрыв бомбы. Она, помещающая в тебя талисман-феникс. Всё это. – Затем я поняла, что, возможно, у меня есть кое-что ещё. Я вытащила игрушечного медвежонка и бросила ей. Она поймала его копытами. – Ты забыла его забрать.

Рампейдж задрожала, держа в копытах плюшевого медвежонка и уставившись в его слегка грустную мордочку.

– Я… – она поднесла его к своей мордочке и вдохнула запах, – Я… я знаю его… но… – Она яростно затрясла головой и посмотрела вновь на меня. – Нет! Это… ты пытаешься обдурить меня! Я знаю, что ты что-то замышляешь, Блекджек. Я не знаю что, но это не правда! Я… я не Пепперминт. Я – Рампейдж. И я пну тебя так сильно, что ты долетишь до Лу… эммм… Солнца! Или ещё до куда!

«Проклятье, она нисколько не собирается облегчить мне задачу».

– Потребуй у Когнитум реколлектор, и посмотри сама!

– Ага, точно. И она просто возьмёт, и даст мне его? А ты просто возьмёшь, и займёшься ватакатанием, пока я им пользуюсь? – сердито посмотрела на меня Рампейдж. – А теперь замолкни, вернись в свою ракету, и свали отсюда. О Когнитум позабочусь я. Как бы там ни было, мне не хочется, чтобы она убила вас троих. Ну, кроме Блекджек, наверное, но лишь потому, что прямо сейчас ты ведёшь себя как сволочь!

«Ну что ж, судя по всему, нам придётся всё сделать по-плохому».

– Чья душа меня предала? – рявкнула я в ответ. – Это была Ангел? О да, уверена, она бы с радостью прекратила раздачу «мира» для Пустоши! Или Софтхарт, которая всегда была продажным полицейским? Или Рейзорваир? Уверена, её наверняка пленила возможность встать на сторону властьимущего! Или Док, которому стало выгодно нанести мне удар в спину? А что насчёт Шуджаа? Она и в самом деле была предательницей? Или той, кто продала своих друзей, была Твист? – Наклонившись в мою сторону всей массой своего тела, и пошире расставив ноги, она напрягла свои сильные задние ноги, подобно стовосьмидесятикилограммовой стальной кошке. – Точно. Она была бесполезной, никудышной ма…

Отшвырнув в сторону медвежонка, Рампейдж с криком бросилась на меня. Телепортировавшись с её дороги, я появилась далеко позади неё, когда она промчалась мимо. Но она не развернулась, а продолжила бежать к стене, затем вверх по ней, после чего прыгнула, оттолкнулась от потолка, и перевернувшись в воздухе, приземлилась на ноги, лицом ко мне. И всё это было проделано с лёгкостью столь же впечатляющей, как и ужасающей.

– Никакой стрельбы или взрывов! – проорала Скотч Тейп, когда я вытащила Секси, а П-21 Аргумент. – «Высокий Вакуум», надеюсь не забыли?!

«Вот дерьмо… это значительно усложняет реализацию моей „перезагрузи Рампейдж“-идеи. И она уже снова мчится на меня».

– Не приближайся! – прокричала я, а затем вновь телепортировалась на противоположную сторону комнаты.

«Мне нужен способ, чтобы вывести её из строя!» Она развернулась настолько быстро, что распорола плотный ворс ковра, оставив в нём огромную дыру, а затем вновь бросилась на меня, дёргая застёжки своего шлема.

– Сдавайся, Рампейдж! Хоть ты и быстра, но телепортироваться не способна! – произнесла я, и, в качестве демонстрации, опять исчезла, появившись на противоположной стороне комнаты.

«Да ещё и шлем на голове, что только добавляет мне проблем». Он с громким лязгом врезался в меня, отчего я едва не уселась на круп, а похожее на топор лезвие на лбу лишь на волосок промазало по моему лицу, оставив вместо этого огромный разрез у меня на шлеме. Но что ещё хуже, из-за этого я пробыла на одном месте настолько долго, что Рампейдж схватила меня когтями.

– Я всё же убью тебя, Блекджек! – проорала она мне.

Она была эмоционально опустошенной истерящей кобылкой, запертой в теле, способном перемолоть меня в кашицу. Она опустилась, и я откатилась в сторону, чтобы не быть раздавленной. Махнув передней ногой вбок, она прочертила когтями три борозды на моей броне, идущих от позвоночника и до самого крупа. Без неё, моя шкура была бы порезана на лоскуты. Когда она поднялась для очередного удара, я опять перекатилась, чтобы оказаться к ней лицом, а затем выстрелила ей в морду магической пулей. Это замедлило её на время достаточное лишь для того, чтобы я снова оказалась на ногах.

– Рампейдж! – крикнул П-21. Она резко повернула голову в его сторону, как раз вовремя, чтобы заметить, что он поднимает Аргумент и стреляет из него гранатой, которая врезавшись ей прямо в лоб, отскочила, и по короткой дуге полетела обратно. Она потянулась и, как это ни странно, поймала её, в то время как П-21 и Скотч Тейп прикрыли глаза. Тело Рампейдж защитило меня от вспышки, но от хлопка у меня зазвенело в ушах. По крайней мере, Рампейдж поглотила ещё и большую часть шума от взрыва.

Резко мотнув головой, Рампейдж сделала несколько пошатывающихся шагов и заморгала.

– Ай, – пробормотала она, а затем, быстро восстановившись, прищурившись, посмотрела на П-21, найдя себе новую цель. – Ладно. Твоя очередь.

– Блекджек! Подними меня! – прокричала бегущая ко мне Скотч Тейп, указывая на потолок. В данный момент, П-21 настороженно пятился, а я левитировала Скотч к потолку, в котором она открыла пинком панель и исчезла внутри. – Подведи её сюда! – донеслось сверху.

«Проще сказать, чем сделать». Однако, наблюдая за Рампейдж, я поняла, что она не сражается так, как могла бы. Где захваты разведчика-диверсанта? А что насчёт пинков и уловок Продитьера? Стиля боя полицейского и грязных приёмчиков тоже совсем не наблюдалось. Если бы Шуджаа, Твист, и Софхарт оказывали содействие, то у П-21 не было бы шансов. Но на данный момент, он продолжал вертеться, быстро нагибаться, дико кувыркаться, качаться, и с трудом уходить от бешеных взмахов когтями, которые грозили разорвать его надвое.

Ничего этого не было. Подняв Секси, я оглядела всё это стекло, по ту сторону которого находился космос, и понадеялась, что оно было толще, чем кажется на первый взгляд, или, возможно, было магическим и не разбиваемым. Продвигаясь в её сторону, я перемещалась до тех пор, пока она не заполнила собой большую часть конуса разлёта дроби, и открыла огонь. Секси испустила громоподобный рёв, изливая на полосатую кобылу поток свинца. Однако, оружие оказалось менее эффективным, чем я надеялась. Отродья, которых она столь легко перемалывала на Эквусе не были покрыты листовой сталью дюймовой толщины, так что, большая часть дроби срикошетила или расплющилась о метал. И даже когда обнаруживались бреши в броне, сквозь которые дробь могла поразить её, то уже секунду спустя она просто-напросто выдавливалась из раны.

Но с другой стороны, это всё же сработало: её внимание переместилось с П-21 на меня. Я вновь начала пятиться, пока она приближалась на трёх ногах, подняв четвёртую, чтобы защитить голову и не дать мне превратить её лицо в месиво, сделав тем самым уязвимой, путём превращения её лица в кашицу. Залп за залпом я поливала её свинцом, покрывая стекло паутиной трещин с каждым шальным попаданием. По крайней мере, оно было немного крепче, чем казалось на первый взгляд! Над головой, в перерывах между выстрелами, я слышала бормотание Скотч Тейп:

– Ох, продолжай. Заставь нас глотать высокий вакуум. Я всегда хотела умереть необычной смертью, которую просто не возможно найти на Эквусе.

– Прости, Скотч, ты уже получила её от Убийственной Шутки, – возразила я, продолжая пятиться.

– Это ты здесь шутишь, – возразила Рампейдж, подобравшаяся теперь достаточно близко, чтобы прыгнуть на меня. Своевременно повернув Секси боком, я наблюдала за тем, как её когти скребут по металлу. Спасибо Селестия за усиленный ствол! Я не собиралась терять это оружие настолько быстро!

А затем сверху упало два провода. Один коснулся её бронированного крупа, а другой, не закрытой бронёй гривы. В туже секунду раздался резкий щелчок, ослепительная вспышка и воздух заполнила вонь палёной гривы. Рампейдж тут же отбросило в сторону. Она затряслась и забилась, как покрытая стальной чешуей двухсоткилограммовая рыба, а половина светильников в помещении померкли.

Скотч Тейп высунула из люка голову.

– Я её достала?

Я приблизилась к подергивающемуся телу.

– Похоже на то, – произнесла я, прижимая дробовик к её лбу. – Пора перезагрузиться.

Рампейдж открыла глаза, а по её щекам бежали слёзы.

– Пожалуйста, – прохныкала она, – помоги моей малышке.

Я моргнула.

А затем Секси отправилась в полёт, когда её копыто, метнувшись быстрее, чем я могла за ним уследить, отбросило её в дальний угол комнаты. Крутанувшись на месте, Рампейдж обвила своим покрытым колючей проволокой хвостом мою защищенную бронёй ногу и рывком повалила меня на пол. Продолжив движение, она швырнула меня в противоположную от моего оружия сторону.

– Электричество? Серьёзно что ли? А может постараетесь ударить меня электрошоком или воспользуетесь резиновыми пулями? Или примените огонь? Он действует как надо! – саркастично произнесла она, и прыгнула на меня, прежде чем я смогла подняться.

Представляя себе, что сражаюсь с тигром, я пыталась воспользоваться магией, чтобы сбежать от неё, но она наседала на меня подобно буре. Наклонные накопытные когти разорвали остатки моего шлема и едва не располосовали мне лицо. Хлеща меня своим обвитым колючей проволокой хвостом, она цеплялась им за мои бёдра, делая прорехи в моей броне ещё шире. Затем она поднялась на дыбы, а вслед за ней, блокируя опускающиеся накопытные когти, и очень скучая по своим аугментациям, на дыбы поднялась я. Она вновь и вновь обрушивалась всем своим весом на пол, а я продолжала отступать.

– Блекджек! – прокричал П-21 с дальнего края комнаты, а затем швырнул Секси через всё помещение в нашу сторону. К счастью, пару раз подпрыгнув, дробовик, с обычной для П-21 точностью, врезался в бок Рампейдж, выводя её из равновесия, на время которого мне хватило на то, чтобы поймать своё оружие копытами и магией. По крайней мере, теперь у меня было что-то тяжелое, что можно было бы удерживать между мной и ей, вот только масса Секси работала в свою очередь и против меня. И пусть дробовик был достаточно крепок, чтобы исполнять роль щита, но он был слишком тяжелый, чтобы я могла с ним маневрировать.

Взвшись в воздух, Рампейдж давила на дробовик, улыбаясь мне поверх него от уха до уха, пока её вес медленно сдвигал его в сторону. Я выстрелила ей в лицо магической пулей, но хоть она и пробила висок, её тело незамедлительно начало восстанавливаться. Поднявшись на дыбы, я налегла передними ногами на дробовик, пытаясь отбросить её, пританцовывая при этом на задних. Второй магической пуле не удалось поразить её в мозг. А третья ушла в молоко, когда мы крутанулись на месте.

«Не упасть! Если упаду, то буду превращена в кашицу». Я изо всех сил старалась проделать две вещи одновременно: вернуть себе концентрацию, чтобы снова телепортироваться прочь, и вытащить Бдительность. Это и в самом деле вынуждало её двигаться, толкая нас обеих по крутой спирали, пока в ее, не защищённую бронёй, голову летели шальные пули. П-21 и Скотч Тейп прятались в укрытии, пока мы с Рампейдж, стоя на задних ногах и прижимаясь к Секси, кружились в танце, при этом я упорно пыталась отстрелить ей голову, чтобы она начала вести себя благоразумно.

– Высокий вакуум! – завопила Скотч Тейп, и, когда опустел магазин, я услышала звучащий где-то приглушенный сигнал тревоги.

«Довольно! Я должна увеличить расстояние между нами! Мне нужно ещё всего лишь несколько секунд, чтобы теле…»

Она укусила мой рог! Укусила! Моя концентрация разбилась вдребезги, и я завопила, чувствуя, как на вершине моего лба что-то хрустит. Боль была настолько сильной, что я едва не рухнула на пол, а выпавшая из поля левитации Бдительность ударилась об пол и отскочила в сторону. Я врезалась плечами в стену позади меня, и что-то тихо затрещало. Потрескивание усилилось, начав звучать как трескающийся лёд, и Рампейдж неожиданно прекратила меня кусать. Подняв на неё глаза, перед которыми всё плыло от заливших их слёз, я заметила, что она пристально смотрит мимо меня, и в её взгляде смешались тревога и… благоговейный страх.

А затем нас выдуло в окно.

И в тот же миг, меня с ног до головы покрыло неправильностью. Моя кожа горела, когда мы с Рампейдж падали в пустоту. Инстинктивно, я попыталась задержать дыхание, как если бы мы находились под водой, но когда ударилась спиной о прохладную пыль, воздух вырвался из моих лёгких в виде пара. Я почувствовала, как рядом со мной, с глухим ударом, упала Рампейдж. Наше приземление подняло светящиеся облака пыли, которая оседала на нас, пока я смотрела на ряд окон, расположенных на высоте одного этажа над нами. Рухнувшая вниз металлическая плита, прикрыла собой выбитое нами окно. Я уставилась вверх, на фигуры беззвучно двигающих губами П-21 и Скотч Тейп, смотрящих на меня сквозь одно из не повреждённых окон. Я расслабилась в пыли, а в моих ушах громыхало собственно сердце.

Это будет настолько легко просто остаться на месте и отдохнуть. Здесь было так красиво. Луна была наполнена песней. П-21 и Скотч Тейп смогут всё завершить. А я могу просто… отдохнуть. Повернув голову, я легла щекой на светящиеся пыль и гравий, и, прижав к мерцающей поверхности окровавленный рог, вслушалась в эту восхитительную песню, а время казалось начало растягиваться.

«Блекджек, вставай…»

«Не хочу».

«Блекджек, вставай!»

«Ещё пять минуточек!»

А затем я услышала это. Отдалённую какофонию отдающихся эхом воплей. Приглушенное крещендо боли. Вся покрытая лунной пылью, я подняла голову и уставилась на Эквус надо мной. Планета выглядела больной. Изувеченной. Истекающей кровью и умирающей. Почувствовав, что моё сознание быстро меркнет, я поднялась на ноги, и уставилась вверх. Мои глаза ощущались сухими и болели.

«Оставишь ли судьбу его ты неопределённой? Отдашь ли судьбы ты друзей своих другим на откуп?»

Повернувшись, я увидела встающую на ноги Рампейдж, с брони которой падали комья белой пыли и гравий. Она сжимала голову копытами, а губы на её искаженном мукой лице двигались в беззвучном вопле. Здесь и сейчас я ничего не могла для неё сделать. И я уставилась на мир над нами. Столь маленький. Столь больной и израненный. «Могу ли я сделать хоть что-то, что сможет ему помочь?»

«Коль присутствует воля, то будет надежда».

«Если есть надежда, будет и действие».

«Было бы действие, а возможность обязательно найдётся».

Возможность. Не полная уверенность… это уже слишком много, чтобы на это надеяться. Мне хотелось вздохнуть, но я чувствовала себя довольно-таки окоченелой и шаткой. Закрыв глаза, я сконцентрировалась, и, телепортировавшись обратно в здание космического терминала, рухнула под вывеской, неподвижно замерев на полу. Каждую частичку моего тела, от головы и до кончиков копыт, покалывало, пока я втягивала в себя воздух… замечательный, изумительный воздух. Всё тело ощущалось тесным и опухшим, глаза ужасно жгло, будто бы мне в лицо высыпали пару вёдер песка, а когда сердечный ритм снова восстановился, голова незамедлительно запульсировала. По моим щекам покатились слёзы, когда я попыталась вычистить песок. Покрывающая меня лунная пыль вызывала покалывание моём роге, как если бы он был включён в электрическую розетку.

– Блекджек! Держи! – крикнул П-21, поднося к моим губам исцеляющее зелье. Я с жадностью выпила его до дна, затем закашлялась и задышала немного медленней. Хех… Вкуса зелья я не почувствовала совсем.

– Как ты смогла не взорваться? Я полагала, что ты должна будешь взорваться, оказавшись в вакууме, – спросила Скотч Тейп, голос которой звучал слегка разочарованно.

– Прости что не оправдала твоих расчетов, – сказала я, разрабатывая свой язык и закоченевшее, раздутое тело. Что-то не так с моим языком? Я не хотела утратить возможность вновь попробовать Засахаренные Яблочные Б… блин, П-21… Я медленно поднялась на ноги и стянула свою поврежденную броню. Рампейдж практически разодрала её на куски. Проклятье, мне повезло, что раньше она была на моей стороне. Мы подошли к окну и посмотрели наружу, ища её.

– Где же Рампейдж? – спросил П-21. Я ощутила дрожь страха. Она не лежала, как должна была там, где мы взбаламутили лунную пыль.

На фоне громкого хлопка и порыва ветра, мне прямо в лицо взорвалось окно, и Рампейдж вцепились в ковёр копытами прежде, чем её утянуло назад. Из-за всё ещё кружащейся после собственного возвращения головы, я не сумела вовремя ухватиться за что-нибудь, и вырывающийся наружу воздух швырнул меня в светящиеся объятья Рампейдж. Бросившись на пол, Скотч Тейп и П-21 вклинились между полом и стеной прежде сдуло ещё и их. Рухнувшая поверх окна стальная заслонка прекратила утечку воздуха.

– Отпепперминти это, – прошипела Рампейдж, глаза которой налились кровью и выпучились, начав сжимать объятья, и покрывавший её лунный гравий начал стекать на меня.

У меня не осталось ни каких уловок. А затем, появившийся рядом П-21, размахивающий стволом Аргумента как дубиной, принялся охаживать её им по лицу, издавая при этом громкий шум, в котором слышалось «Бум» и «Бам».

– Ай! Ай! Прекрати! Отвянь! – вопила она, ослабляя свои удушающие объятья, и поднимая ногу, чтобы отражать беспорядочные взмахи.

Скотч Тейп, прибежавшая с вывеской, которая раньше весела под потолком, обмотала её вокруг лица Рампейдж, и туго затянула. Подняв накопытный коготь, она полосонула им по материи, прорезая в ней дыру. П-21 выстрелил ей гранатой прямо в лицо, от удара воздух наполнился отдающимся эхом треском, а сама она зашаталась, и мне удалось вырваться из захвата. Предположив, что П-21 зарядил учебную гранату, как это было с Легатом, я повернулась. Я могла вновь выстрелить ей в голову, но с меня этого было уже достаточно.

Разорвав вывеску надвое, Рампейдж посмотрела мне прямо в глаза. Наклонившись вперёд, я прижала к её лбу свой покрытый лунным камнем рог.

– Нет, вот это – Пепперминт! – прошипела я. Без реколлектора, у неё не были ни какой возможности пережить воспоминания в шаре памяти.

Поэтому я дала ей свои воспоминания, перемещая их одно за другим прямо ей в мозг. Это было всё равно, что вылить на тлеющие угли кружку огнемётного топлива. Когда воспоминания вошли в её сознание, они подожгли и всё остальное. Вообще-то, у кобылки было не так уж и много воспоминаний, тем более они были погребены под всем тем, что она пережила с того момента, как вышла в Пустоши. Однако, «не так уж и много» не означает – «совсем ничего», и внезапно это простое короткое воспоминание потянуло за собой другие, находящиеся в ней отрывки, лежавшие до этого тусклыми и затенёнными в глубинах её разума. Шуджаа, катающая её на спине. Твист, пекущая шестислойный торт ко дню её рождения. Вышеупомянутый торт, рухнувший подобно подрубленному дереву, когда Пепперминт попыталась съесть сначала самый нижний слой (Да и кто будет о нём горевать? В конце-то концов, это же был самый нижний слой.) И десятки других. Воспоминания, мысли, и эмоции кобылки в том, что являлась самой сутью Рампейдж, вспыхнули, и этот пожар быстро распространился по тернистым глубинам её разума.

– Нет! – Отпустив меня, всхлипывающая Рампейдж упала на бок, сжимая голову и извиваясь, как будто это причиняло ей физическую боль. Отползя со всей поспешностью назад, я прилегла отдохнуть, наблюдая за метающейся, как будто бы в каком-то эпилептическом припадке, бронированной кобылой. Скребя голову когтями, она будто пыталась вытащить из неё воспоминания, и терпя в этом не удачу, разрезала и разрывала ковёр на полу. Судорожно рыдая, она, в конечном итоге, замерла, скорчившись на боку, её кровь и слёзы перемешивались с покрывающей её искрящейся лунной пылью, и обрывками ковра, что парили в воздухе подобно перьям.

– Она хотела, чтобы я жила. Мамочки умирают ради своих деток. Но не я. Мамочка, я убила своего жеребёнка. Я убила её, – с трудом произнесла она, сквозь беспомощные всхлипы. Я медленно подошла к ней, пока она бормотала: – Мамочка, прости. Мне так жаль.

Опустившись на колени, я нежно её погладила.

– Тише… Тише… Всё в порядке, Пепперминт.

– Не называй меня так. Я уже больше не Пепперминт, и я не Психошай, – произнесла Рампейдж, подняв голову, и угрюмо посмотрела на меня. – Она хотела, чтобы я жила… – буркнула Рампейдж. – Она хочет, чтобы я жила… но имею ли я на это право? Я убила своего жеребёнка. Я… я, блять, убила собственную дочь. Как мне оправиться от такого?

«Хех, и где же я это уже слышала?»

Она крепко обняла меня за плечи, и я напряглась, когда она заплакала.

– Я знаю, что это больно, Рампейдж, – мягко произнесла я, и принялась ждать, пока она держала меня в копытах. – И я знаю, что ты не хочешь продолжать, но ты нужна мне. – Она продолжила всхлипывать, сильнее сжав объятья. «Однако, держит свой гнев в узде». Я изо всех сил постаралась, чтобы мой голос продолжал звучать ровно. – Мне нужна твоя помощь. – Её всхлипы стали стихать, а я всё ждала, её гнев превращался в ненависть. – Нам нужно спасти мир. – «Покажи свою ебаную морду…»

Всхлипы прекратились.

– Нет, – выдохнула Рампейдж, сжав меня в объятьях так сильно, что аж кости затрещали. Затем она подняла голову, пристально посмотрела мне в глаза, и улыбнулась. – Мы должны дать ему покой!

«А вот и ты!»

Посмотрев в пустые, как останки мёртвой звезды, глаза Рампейдж, я прижала свой рог к её лбу и высвободила… что-то… прямо ей в мозг. Само по себе, это не было каким-либо заклинанием. Это было в той же степени магией разума, в какой жар-яйцо было высокоточным оружием. И как только она принялась сминать меня, я ударила раскалённым добела копьём из ярости, разочарования, страха, и воли прямо в омут, которым был разум Рампейдж. Ангел была похожа на тушащую зажженные мной огни маслянистую кляксу. Пылая яростью и ненавистью, я излила в голову Рампейдж абсолютно всю свою магию, которую смогла пропихнуть через рог. Здесь не было «матрицы ментального заклинания» или «сначала представь, а затем воплоти» как учили книги Твайлайт. Здесь была я, желающая сейчас лишь порвать, сжечь, загрызть, растерзать, и искоренить это отвратительное, желчное безумие внутри Рампейдж. Из глаз полосатой пони полился белый свет, когда я втиснула в неё всё, до последней капли.

Ангел отшатнулась. Я продолжила наступать. Ангел спряталась. Я принялась искать. Ангел швырнула в меня видение мёртвой Глори. Я отвергла его. Ангел посулила покой. Я потребовала действия. Всё глубже и глубже, всё жарче и жарче, моя пылающая воля гналась за ней. Она могла бы помочь мне убить Когнитум. Мне это было не нужно. Она могла бы помочь мне убить Легата! Даже самого Пожирателя! Лишь бы я остановилась. Я отказалась. Она кинула в меня, похожее на удушающее одеяло, ощущение безмятежного покоя.

– Хочешь покоя? – прокричала я в Рампейдж. – Получай!

Я прокопалась вглубь, вплоть до твёрдого маленького узелка, в который не смогла протиснуться, и, схватив каждую частичку этой склизкой, кислотной, отравленной мысли, потянула. Я рвала. Поглощала. Искореняла. С мысленной свирепостью, что превосходила по своей разрушительности взрыв любой жар-бомбы, я разорвала в клочья каждый оставшийся от неё кусочек.

А затем мой рог с хлопком выгорел, и мы с ней снова упали на пол. Налипший на рог лунный камень стал абсолютно чёрным. Он свободно осыпался под моими копытами, и я увидела, что он, расщепившись, высвободил чёрную тень, которая с писклявым, жалким воплем, улетела, влекомая потусторонним ветром.

– Блекджек, что ты сделала? – ошарашено спросила Скотч Тейп, размахивая ногами. – То есть, она вся была такая «Гррр!», а затем ты стала вся такая «бззз», и её глаза стали «вуууш», а потом вы обе «Ооох!». – И она сгорбилась, как будто мгновенно запыхалась от своего вопроса.

– Понятия не имею, – простонала я, дотрагиваясь копытом до почерневшего кончика своего рога, и вскрикнула, когда в него ударило электрическим разрядом. «Ладно, это что-то новенькое». – Я была просто очень… очень раздраженной, когда делала это, и, мне кажется, я переборщила с этим, но чем бы оно там ни было… – Я окинула взглядом закопченные почерневшие остатки лунной пыли. – Сдаётся мне, что оно сработало.

«По крайней мере, надеюсь, что сработало».

Рампейдж зашевелилась.

– А оно должно было подарить мне мозгораздирающую головную боль и заставить чувствовать себя как дерьмо? – угрюмо спросила она, садясь прямо, а затем тяжело опустилась на круп. – Патмуш если так, то браво.

– Рампейдж, я преследовала ту штуку, которая убила Хоуп, – произнесла я, пытаясь легонько постучать по рогу, и получая очередную искрящуюся волну боли, пробежавшую по моему позвоночнику. – Ой… – скривилась я, а потом посмотрела не неё. – Я с ней расправилась?

– Не знаю. Ты ушла, а затем вернулась я, и… – Уставившись в одно из оставшихся окон, она потёрла голову копытами, выглядя при этом более старой и уставшей. – Маме было бы за меня так стыдно, – пробормотала она.

– Вступай в клуб, – произнесла я, почесывая лоб, и, передвинувшись, села рядом с ней. – Я просто-таки знаю, что обо мне подумала бы моя мама – «ужели ты не могла сделать это лучше – так, чтобы не нужно было вести подсчёт убитых?».

– Ага, но ты не убивала своего жеребенка, – напомнила она. Скотч Тейп вздохнула, закатив глаза, и порысила прочь, чтобы осмотреть что-то у входных дверей трамвая.

– Зато уничтожила собственное Стойло, – ответила я. П-21 зарычал, потирая голову и скрепя зубами. – Большую часть его обитателей, – добавила я.

– Ох, не могли бы вы обе просто замолчать?! – крикнул на нас П-21, вскинув передние ноги в воздух. – Вашу ж так! Вы что, решили сейчас поплакаться на тему, кто из вас сильнее разочаровала собственную мать? Я родился с членом. И переплюну вас обеих в плане разочаровывания матерей! – орал он, а мы втроём просто таращились на него. Он это заметил, залился краской, и буркнул: – Для этого сейчас не время!

Я искоса посмотрела на Рампейдж.

– Он как бы прав. – Я выдавила небольшую улыбку, но она не улыбнулась в ответ. – Рампейдж, мне действительно не хочется сражаться с Когнитум, но с тобой я буду чувствовать себя намного лучше, чем без тебя. Это вновь будет как в былые времена.

– Былые времена, – она вздохнула, после чего спокойно посмотрела на меня. – Я по-прежнему хочу умереть, – произнесла она, слегка нахмурившись, чуть ли не надув губы.

– Знаю. – Положив ей на плечи ногу, я крепко её обняла. А она прижалась лбом к моему плечу.

– Но Когня всё же не собирается, на самом деле, отключать талисман и убивать меня, ведь так?

– Скорее всего, да. Это не в её природе – выбрасывать инструмент, которым она может пользоваться. Вот же ж, она ведь не избавилась от Авроры и Хорса. Не желаю даже представлять себе, на что похож её холодильник, – произнесла я, начав улыбаться от этой крайне абсурдной, но тревожно правдоподобной мысли. Впрочем, я тоже не была знаменита своей чистоплотностью.

– Я хочу умереть. То, что сделала я… то, что сделала для меня она… это больно. Я так зла, оттого, что это больно, – чуть ли не проскулила он. – И я не могу это прекратить.

Я потерлась о неё носом так, как когда-то делала моя Мама, когда я была кобылкой.

– Знаю. Но с другой стороны, ты сможешь сделать это и после того, как мы остановим Когнитум, и спасём мир, – заметила я.