Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 84 страниц)

– Должно быть что-то, что вы ещё не пробовали, – пробормотала я, пораженная их несерьезностью.

Триаж одарила меня кислым взглядом.

– Чтоб тебя. Хочешь, чтобы мы снова вернулись к нашей разборке? Нет. Нет ничего, что я бы уже не попробовала. Она поступила сюда с дозой в три раза больше летальной, но мне удалось стабилизировать её состояние. Весь закачанный в неё Антирадин лишь вывел радиацию, но ни как не повлиял на уже нанесённые повреждения.

– Стазис камера… – пробормотала я, думая о Скай Страйкере.

– Тех, что были в Медицинском центре Флаттершай, больше нет. То, которое оставили в Мегастойле, превращено пыточное устройство.

Она откинулась назад и вздохнула.

– Возможно, Общество Сумерек и могло бы помочь, но они молчат, к тому же, как только ХМА вернулось, все аликорны, кроме одной, завопили и резво сбежали. Так что если бы на Пустошах и было место, где могли бы помочь, все равно нет тех, кто смог бы нас туда телепортировать. А если ты думаешь о гулификации, то уж извини. Мы не знаем, почему одни становятся гулями, а другие – нет. И, если ты считаешь, что я буду пытаться её гулифицировать, то можешь смело идти в жопу.

– А исцеляющий талисман? – предложила я.

– Уже! Отобрали один у Отродья и вживили сразу после того, как Глори прошла первый курс лечения в целительной камере, – весело сказала Триаж, – Проблема только в том, что талисман восстанавливает пони до состояния «здоров», в противном случае он будет работать непрерывно, а леча и так уже здоровую ткань можно вызвать рак. А у меня нет записей этого состояния для Глори. Он держит её на грани между жизнью и смертью, но большего сделать не может. Она и так под большим напряжением. Иммунитет полностью подавлен. Если бы мы не давали ей лунную пыль в качестве болеутоляющего до возвращения ХМА, то она бы просто умерла по её возвращению, – единорожка рассеяно помахала копытом. – Её тело повреждено настолько, что мы даже не можем применить кибернетические импланты, если бы у нас были импланты и время. Максимум мы могли бы поместить ее мозг в банку и скопировать разум на компьютер, чем я больше не собираюсь заниматься, – весь ее вид выражал решимость и как бы намекал, что эта тема закрыта, затем она продолжила: – Что до пустышки Глори, которую хочет Монинстар, то нам бы понадобилось клонировать её в буквальном смысле по частям с этой золотой веточкой и сшивать заново, затем пересадить головной мозг и позвать какого-нибудь некроманта, чтобы переселить душу. Кстати, я считаю, что Снипс подошел бы на эту роль.

– И почему же вы ещё не попытались это сделать? – сердито спросила я.

– Наверное, потому, что у меня есть ещё пять сотен других пациентов и всего одна исцеляющая машина с истекшим сроком годности. Вот почему, – выпалила Триаж, поднявшись с кресла под действием нарастающей злобы, и, указав на меня копытом, продолжила: – И мне срать, что тебе это не нравится! Это, блядь, моя работа, и я уже потратила целую кучу ресурсов, лишь чтобы она не умерла к твоему приходу! Так что, давай, скажи мне, что я её убиваю, или позволяю ей запросто так умереть, или что ты там ещё хочешь сказать?! Пони гибнут, а я лишь простой врач, который просто не может сделать больше!

Впервые маска была сорвана, и я увидела у неё на глазах слезы. Она была в таком же отчаянии, что и я. Сколько ещё родственников и друзей требовали от нее того же, что и я? «Пожалуйста, спаси моего возлюбленного!»

Мне хотелось быть жестокой и эгоистичной, но я знала, как именно она себя сейчас чувствует.

– Прости, Триаж, – наконец сказала я, ощущая пустоту. – Спасибо за помощь.

– Да без проблем, – устало ответила она. – Я просто хотела убедиться, что ты не занимаешься чем-либо… опасным. И ещё, если у тебя найдется минутка, то зайди в сестринскую на третьем этаже. Боюсь, Генерал и Вельвет Ремеди готовы друг другу горло перегрызть за этот чертов пульт управления. Это так, к сведению, – с полуулыбкой проговорила Триаж перед тем, как проверить капельницу. – Будь у меня антибиотики и кровь для полного переливания, но не думаю, что выиграла бы много времени.

– Сколько? – шепотом спросила Глори.

Триаж посмотрела на пикающий аппарат.

– У тебя брадикардия^[53]. Давление понижено. Уровень кислорода в крови низкий. Ага. Недолго осталось.

Вдруг Глори скрутило и она начала судорожно трястись. Я обняла её.

– Думаю, что это тоже не поможет, – покачала головой Триаж, – то уже девятнадцатый или двадцатый. Чертовы сестры, могли бы и лучше записи вести, – побормотала она, поднимаясь на ноги. Я еле удержалась от того, чтобы не выстрелить в неё, пока Глори билась в припадке.

Через пару секунд состояние Глори стабилизировалось.

– Мне пора, – сказала Триаж. – Может рог мне теперь и не помощник, но шов-то я наложить могу.

Она повернулась к Глори.

– Что предать твоей семье?

Пегаска не ответила. Она тяжело дышала и дрожала в моих объятиях.

– Логично, – пробормотала Триаж и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Я сильнее прижала к себе Глори. Она застонала от боли, и я тут же ослабила хватку.

– Нет, – прохныкала она. – Пожалуйста, не отпускай.

Я чуть-чуть сильнее обняла её, боясь причинить боль, с другой стороны, я всегда этим и занималась. Я не могла отказать ей в том, чего она хотела. Спустя некоторое время Глори притихла и лишь тяжело дышала.

– Ты… ты можешь создать один из тех миров в разуме… как тогда с Томом?

Откуда она об этом узнала?

– Может быть, – ответила я и дотронулась рогом до её лба. Разум был похож на множество омутов. Все, что нужно было, это найти тот, что соединит меня с ней, и…

<=======ooO Ooo=======>

– Ох, теперь другое дело, – сказала Глори, сидящая на облаке прямо рядом со мной. Просто мной. Без крыльев. Без брони. Без души аликорна внутри. Просто мной. Наши взгляды были устремлены на зависшее на небосклоне солнце. Я обняла ее за талию и, прижавшись щекой к её шее, тихо заплакала.

– Шшшш… – нежно успокоила она меня, погладив меня по гриве своим чудесным серым крылом. – Все хорошо.

– Ничего не хорошо. Прекрати это повторять! – сорвалась я и тут же об этом пожалела.

– Это нормально, что ты расстроена, Блекджек. Я проходила через подобное и знаю, как ты себя чувствуешь. Мне несказанно повезло, что я тебя вернула, пусть и потеряла часть тебя в процессе. Мне известно, сколь сильно это ранит. – Она крепко обняла меня.

– Уже неважно. Я всех подвела. Я не смогла остановить запуск Горизонтов. Пусть у меня и есть план, как всех спасти, но я даже не уверена, что он сработает! Мне кажется, словно я превращаюсь в Когнитум, или в Луну, или ещё в кого-то, кем я не являюсь! – проговорила я, а затем сглотнула: – А ты вот-вот умрешь и…

Глори прикрыла копытом мои губы.

– Тише. Не переживай об этом. Я хочу кое-что тебе рассказать, – она закрыла глаза. – Я размышляла над тем, как тебе остановить Пожирателя.

При этих словах я уставилась на неё. Откуда она могла знать?

– Ты была там, когда мы говорили с Томом, да? – тихо поинтересовалась я.

– Лунная пыль потрясающий анальгетик. Но, похоже, у него так же есть специфические побочные эффекты. Как только мне его прописали, я могла видеть твои путешествия на луне и дорогу обратно, – она замолчала и нахмурилась. – Кстати, да, Скотч Тейп и Ублюдок…

Она отвесила мне крылом подзатыльник.

– Ай! За что? Я-то тут причем? – запротестовала я, шарахнувшись от нее, но тем не менее на моем лице была неуверенная улыбка.

– Причем… охххх… – Глори потерла переносицу и вздохнула: – Если такое и было в порядке вещей в Девяносто Девятом, это еще не значит, что это в порядке вещей вообще. Взрослый жеребец и кобылка…

– Она не кобылка, – перебила я, что, похоже, её удивило. – Уже не кобылка. Она теперь молодая кобыла, и если она того хотела, то это её право, – после этих слов я немного успокоилась. – К тому же, думаю, опробовав это, она больше не захочет пользоваться моим методом восстановления.

Пегаска лишь вздохнула и потерлась лицом о мою шею.

– Видимся в последний раз, а я всё тебя критикую, – шмыгнула она. – Извини меня, Блекджек. Я бы хотела, чтобы наши отношения сложились иначе. Хотела бы, чтобы был способ всё это исправить, – снова шмыгнула носом она. – Я лгала тебе, что не люблю тебя. Я знала, что тебе будет лучше с ним. Что ты будешь счастливой… Думала, что если просто отступлю, то вещи сразу станут лучше, – просопела она и качнула головой. – Я всё испортила.

– Это не твоя вина, – заверила я, – Это я. Я та, кто все испорт… – Глори прикрыла мне губы крылом. Она смотрела на меня, и её фиолетовые глаза заблестели от слез.

– Хоть раз позволь другим взять вину на себя, – сказала она и шмыгнула носом. На её лице была улыбка, но по щекам струились слезы. – Если бы я была более сдержанной… терпеливой… понимающей…

– Шшшш, – прервала ее я и поцеловала, чтобы она прекратила брать всю вину на себя. – Я люблю тебя, Глори. И всегда буду. И давай не дадим испортить момент вещами, которые у нас никогда не клеились.

Отпрянув, чтобы заглянуть мне в глаза, она наклонилась, и подарила мне самое чудесное ощущение в моей жизни, когда наши губы соприкоснулись. Страсть, нежность и непередаваемая радость с горчинкой раскаяния – в этот момент всё смешалось воедино. Будь у меня возможность, я бы её так целовала хоть целую вечность. И когда наши губы наконец разомкнулись, мы прервали поцелуй лишь для того, чтобы взглянуть друг другу в глаза.

Только если… и лишь потому, что это сон, «только если» возникло перед нами словно туманная пелена. Там был П-21, я и наши с ним дети. Трудно было сказать, были то жеребцы, или кобылки, но один из них явно был земнопони, а другой – единорогом. А ещё там была уже повзрослевшая Скотч Тейп, которая приглядывала за ними, обучая как сделать воздушку с помощью пружины из выкидного ножа, после чего повела их пострелять в радтараканов. П-21 и я отправились повидаться со слегка состарившейся Глори и Тенеброй: первая одета в лабораторный халат, занимающаяся чем-то, что сделает Пустошь лучше, а последняя наблюдает за ней с довольным выражением лица, таким же, как мне казалось было сейчас у меня. Рампейдж забежала внутрь, вместе с сёстрами Глори на своей спине, пока Лакуна стояла в сторонке, наблюдая за всем с задумчивой улыбкой.

Это смотрелось хорошо. Как хорошая жизнь. Ни больше… и не меньше… чем кто-либо из нас заслуживал.

Но некоторым пони этого было не понять, и картинка испарилась в плотном тумане. Никто из нас не проронил ни слова, пока я старалась запечатлеть это изображение у себя в голове навеки.

– Это… – начала Глори с улыбкой, вытирая слёзы внутренней стороной ноги. – Это было чудесно… Спасибо тебе, – тихо произнесла она. Затем вздохнув и шмыгнув носом, она взглянула на меня с выражением, охватывающим куда больше чем изображением дружной семьи. – Однако мне надо с тобой поговорить. Я знаю, как ты сможешь победить Пожирателя.

Я наклонилась к ней, приковав к ней свой взгляд.

У неё был план. Ясное дело, что был.

Щёки Глори слегка покрылись румянцем, после чего она повернулась к раскинувшимся над долиной облакам.

– У меня появилась идея, после того как «Том» показал нам своё видение. – Пробиваясь сквозь облачный покров, мерцающие щиты раскинулись, чтобы захватить «Тома». Картинка остановилась в момент, когда Том повис посреди поля белой магии. – Ему нужны щиты П.Р.И.З.М.А. Пожиратель хочет использовать их, чтобы удержать «Тома» столько, сколько ему понадобиться для его поглощения.

– Но если мы сбросим щиты, тогда Горизонты исполнят своё предназначение. Все умрут, – слегка нахмурившись, возразила я.

– Да, но если мы уберём лишь половину щитов? – спросила Глори, с довольной улыбкой.

– Чё? – моргнула я в недоумении. – И это не похоронит… лишь половину из нас?

Воздух перед её распростёртыми ногами задрожал и слился в сияющую белую фигуру. Она представляла собой толстое кольцо, с сотнями пар крошечных похожих на спицы веточек, которые разрастались как с внутренней, так и с внешней стороны кольца. Внутренние крутились по часовой стрелке, тогда как внешние оборачивались против часовой. Но и те и другие загибались то вверх, то вниз, образовывая два обода, располагающихся соосно в одной плоскости, пока на основном кольце можно было разглядеть маленькие завитки и выступы, разбросанные по всей его поверхности, как мне показалось, наугад.

– Это и есть Токомэйр.

– Но как? – в изумлении спросила я, уставившись на механизм.

– Ровер. У него эти чертежи двести лет на стене мастерской провисели, – улыбнулась Глори белой форме. – А остальное я получила из видения. Ну и ещё немного догадок, но, думаю, я разузнала самое главное: геометрию ПРИЗМА-щитов.

Кольцо сжалось и вокруг него появилось переплетение зданий. С такого близкого расстояния я могла видеть десятки небоскрёбов, наклонившихся на своих фундаментах и удерживаемых кабельной паутиной, в которой покоился Пожиратель. Шесть огромных опор, по сути, оказались несколькими зданиями, сращенными вместе. Их обломанные вершины светились ярко-голубым светом.

– Генераторы щита, защищавшего город, расположены на крышах небоскрёбов в центре Ядра. Они формируют гексагональную пирамиду, предназначенную… – перехватив мой страдальческий взгляд, пегаска улыбнулась и покраснела. – Короче, они стоят так, чтобы получился жёлоб, по которому Том скатится прямо к Пожирателю.

Она указала крылом на основное кольцо Токомэйр, и на нём зажглись шесть участков.

– Эти точки – генераторы, которые создадут желоб, чтобы удерживать камень на месте, пока Пожиратель его поглощает. – Из тех шести точек появились более тонкие поля, сформировавшие купол на уровне земли со скатом в небольшое отверстие посередине. – Ты должна отключить все шесть, прежде чем «Том» достигнет цели.

– И что будет, если у меня это получится? – спросила я, не отрывая глаз от схемы.

Когда купол исчез, крошечный «Том» скатился по склону. Как только он приземлился на Токомэйр, яркий поток света ударил вверх по скату, подобно выстрелу дробовика. Повалившись на меня, Глори приткнулась мордочкой к моей груди.

– Основные щиты П.Р.И.З.М.А. должны направить основной всплеск энергии в открытый космос. Но не весь. Скорее всего, Ядро полностью расплавится, если вообще не испарится, однако мир будет в безопасности.

Изображение исчезло, прямо у меня на глазах. Теперь, из-за горизонта виднелся лишь кусочек солнца.

– И как же мне туда добраться? Снаружи есть драконобойные лучи, которые палят по всему что движется.

Она слабо улыбнулась.

– Подземка. Похоже, что группа Ровера и киберпсы довольно неплохо поладили. Они указали на карте туннели метро, которые проходят через красную ветку. Туннели достаточно хорошо укреплены, чтобы пережить землетрясение. Ровер уже приводит в порядок дрезину. Благодаря ей ты попадёшь прямо под Пожирателя. – Глори прикрыла глаза. – Чарити уже пытается превратить лунный камень в патроны, с помощью которых ты сможешь уничтожить звёздометаллический кожух щитов П.Р.И.З.М.А.

– Откуда она для этого взяла столько лунного камня?

– Голденблад. Некоторые его оперативники украли образцы камня из Хуффингтонского Музея Естествоведения. Это был последний замысел, который он успел воплотить перед своей казнью. Собранного должно хватить примерно на полдюжины патронов. Добавь ещё то, что ты принесла с собой, для защиты от ХМА, – сказала она, одарив меня улыбкой.

Когда все изображения исчезли, я неуверенно вдохнула.

– Лунный камень… просто изумительная вещь.

– Твоё сердце сделано как раз из него, – заметила Глори, прижавшись щекой к моей груди. – Как там твои детки?

Шмыгнув носом, я судорожно вздохнула, пусть это и был всего лишь сон.

– Они живы. И я должна их достать из себя. Со мной они не в безопасности. Я стреляла из Причуды. И они подвергались воздействию Флюкса.

Она кивнула.

– И даже усиленная матка больше им не подходит. Малышам нужно место для роста. – Она вновь прикрыла свои веки. – Я уже разговаривала с Триаж. Она готова воплотить суррогатное заклинание. Грейс согласилась быть матерью, которая их выносит. – Я провела копытом по её гриве, и она взглянула на меня. – Надеюсь, теперь тебе будет легче выступить против Пожирателя. – Честно сказать, я была без понятия. Моё здравое мышление начало резко нарушаться.

Похоже, Глори знала и об этом, так как солнце выглянуло из-за гор, придавая облакам сочные оттенки красного и фиолетового. Её голос был мягок, подобно нежному перу.

– Ты должна отключить внутренние щиты П.Р.И.З.М.А, прежде чем они заработают. Как только П.Р.И.З.М.А. активируется, он будет поглощать энергию любого захваченного предмета, используя её для поддержания магического поля. И всё же, они потребляют чрезмерное огромное количество энергии…

– Глори… – шепнула я.

– Ещё столько предстоит сделать. Столько всего исправить, – произнесла она, безуспешно попытавшись подняться. Я гладила её гриву так же, как она гладила мою давным-давно, на той лодке в океане. – Моя семья… Даск… Отец… Муншедоу… близняшки… беженцы Тандерхеда… Ядро… Ты… – Она подняла свою мордочку, на щеке которой уже виднелись дорожки слёз.

Успокоив этот поток своим поцелуем, я ощутила, как мои щёки уже пропитались собственной влагой.

– Тихо. Я обо всём позабочусь. Потом, мы снова будем вместе, – прошептала я, крепко держа пегаску в объятиях.

Однако я почувствовала, как она напряглась и отпрянула от меня. Её глаза наполнились болью, и, убрав пряди своей гривы от моих, она хрипло сказала.

– Ты должна жить. – Сглотнув, я держала её, не в состоянии что-либо сказать, только лишь взвывать. – Ты должна вступить в этот бой с желанием жить, Блекджек.

Пытаясь ответить, я чувствовала, как ком застрял в горле, когда гладила её гриву, и как мои слёзы орошают её шею.

– Не знаю, смогу ли я, – ухватила я воздух, шмыгая и наблюдая, как свет и краски начинают угасать. – Жизнь… теперь она… просто ничего не стоит! – я ухватилась за неё, словно тонущий за спасательный круг. – Как мне жить, когда всех кого я любила, всё время у меня отбирали? Раз за разом, снова и снова. Я уже просто не могу!

– Шшшш, тихо, – ласково шепнула она, вновь прижавшись к моей груди. – Всё будет хорошо. Жизнь может казаться тяжёлой, мучительной или просто одинокой… но помимо этого, она также может быть… и замечательной… если предоставится на то возможность… – продолжила пегаска, звуча всё отдалённее, когда свет почти что угас. – Живи Блекджек. Живи… и сделай её лучше…

Последние лучи света покинули небеса, оставив по себе лишь пустоту. Абсолютную пустоту.

<=======ooO Ooo=======>

Я продолжала крепко сжимать Глори в объятиях, даже осознавая, что её больше нет. Прикроватная система жизнеобеспечения разразилась было сигналом тревоги, но моя магия быстро его погасила. Обмякшее перебинтованное тело пегаски в моих копытах больше не дрожало от боли. Её боль ушла навсегда. Вместе с ней. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла, наконец, её отпустить. Поцеловав на прощание перебинтованный лоб, я прошептала:

– Я люблю тебя.

И лишь после этого сумела заставить себя оторваться от неё. Глори больше… не думай об этом…

Не думай. Не переживай. Делай то, что должна. Сохраняй достоинство. Оставайся уравновешенной. Будь Принцессой. Невозмутимой. Стойкой. Не сутулься. Не плачь. Выше голову. Стисни зубы. Помни, чему учила тебя сестра: нужно держаться, даже когда все вокруг потеряли самообладание.

Я вышла из комнаты, едва чувствуя пол под ногами. Скай Страйкер пытался что-то мне сказать, но до моих ушей не долетало ни звука. Я видела его слёзы, но они меня не трогали. Когда я проходила мимо, он бросился было на меня, но две старшие дочери сумели его удержать. Их крики и рыдания преследовали меня, пока я шагала по коридору, но звучали они странно приглушённо, словно доносились из-под воды. Видите? Я в норме. Не думай… не переживай. Делай то, что должна. Мой взгляд упал на Триаж, хмуро взирающую на меня поверх очков. Её губы двигались. Задавая вопрос.

– Ты в порядке?

«В порядке ли я? Ну разумеется. Не думай о горестных стенаниях. Не думай об этом перебинтованном теле, лежащем на кровати. О том, как она до последнего вздоха пыталась мне помогать, как отчаянно хотела быть для меня кем-то особенным. И какой тварью я оказалась, разрушив наши отношения в тот момент, когда она особенно во мне нуждалась».

– Конечно.

Триаж мне не поверила. Она была смышлёной пони. Совсем как Глори. Или П-21. Даже как Рампейдж, в определённом смысле.

– Ты что-то говорила о проблемах между Шторм Чайзер и Вельвет Ремеди?

– Ага, – пробормотала Триаж, не сводя с меня глаз, словно опасалась, что я наброшусь на неё снова. Как глупо. У меня и ложки-то нет. – Прямо по коридору. Нужно убедиться, что она не прикончит Вельвет. Помощь последней мне ещё пригодится.

Мы продолжили свой путь по коридору, и в этот момент на лестнице, ведущей на третий этаж, показалась Скотч Тейп, скача по ступенькам с улыбкой до ушей.

– Эй, Блекджек! Где Глори? Я хочу сказать ей, что после всего пережитого она уже не кажется мне такой скучной!

Но я не ответила. И даже не замедлила шаг.

– Блекджек? – удивлённо спросила Скотч, а затем запричитала: – О, нет. Нет-нет-нет…

Обернувшись, я увидела, что потрясённая кобылка горько плачет, сжавшись в комок посреди коридора.

Пони, мимо которых мы проходили, смотрели мне вслед и обращались со словами, которых я не могла услышать, моля о том, чего я не могла им даровать. Несколькими дверями дальше по коридору располагалась сестринская, возле которой шумно спорили Шторм Чайзер и Вельвет Ремеди, при поддержке двух чувствующих себя явно не в своей тарелке пегасов с одной стороны и Каламити с Хомейдж – с противоположной. Вельвет левитировала рядом с собой блок управления Легата, кусок лунного камня и меч, и при этом громко вопила. Со стороны на всё это мрачно взирал довольно нервный на вид летун из Отродий. Первой меня заметила Хомейдж, и на её лице появилось странное выражение, прямо как у Триаж в своё время. Словно она отказывалась верить своим глазам. Секундой спустя меня заметили остальные участники спора, и наступила гробовая тишина.

– Что-то не в порядке? – спросила я официальным тоном, сохраняя присутствие духа, чего нельзя было сказать об остальных. Сестра, ты могла бы мной гордиться.

Разгорячённая Шторм Чайзер указала крылом на Вельвет и произнесла срывающимся голосом:

– Она отказывается заглушить контрольную систему Отродий. Мы можем отключить их всех, раз и навсегда.

– То есть убить! Я не позволю тебе отнять тысячи жизней, просто нажав кнопку! – возразила Вельвет, распаляясь ещё сильнее. – Да я, скорее, разобью эту штуку, чем позволю тебе сотворить такое!

– Их создали, чтобы убивать нас! Они – оружие. Они – враги! – не унималась Шторм Чайзер.

– Мы натыкаемся на всё большее и большее число тех, кто уже не желает воевать с нами! Они сконфужены и растеряны с тех пор, как эту штуку вынули из груди того монстра! – парировала Вельвет, потрясая в воздухе пультом и ткнув остриём меча в сторону пегаски.

– Да мне плевать! Даже если пара сотен этих ублюдочных порождений чёрной магии и запрещённых технологий превратилась в милейших созданий на Пустоши, осталось больше двух тысяч тех, кто продолжает давить на нас со всех сторон! Прямо сейчас они перегруппировываются с тем, чтобы попытаться прикончить всех нас!

– Им просто нужно время! Остальные тоже придут в норму, если мы дадим им шанс! – прошипела Вельвет, размахивая мечом. – А ты, кровожадный монстр, хочешь просто убить их всех!

Она указала лезвием на Отродье, сидящего рядом с бесстрастным видом, и тот вздрогнул от этого жеста.

Начнём с главного. Я потянулась магией к мечу и крепко обхватила его. Вельвет удивлённо вытаращилась на клинок, а затем перевела взгляд на меня. Пару раз нерешительно дёрнув к себе оружие магией, она, наконец, выпустила его.

– Я… прошу прощения. Не знаю, почему я так разошлась.

Затем она снова нахмурилась.

– Но это вовсе не значит, что я позволю… – начала было Вельвет, но тут её перебила Шторм Чайзер.

– Мы зря тратим время! Даже с полученным подкреплением нам не продержаться больше часа! Мы должны…

Я посмотрела на них. Всё, что мне требовалось… визуальное подтверждение, что они ведут себя, как взрослые кобылы, а не вздорные жеребята. Я забрала у Вельвет пульт и маленький кусочек лунного камня, и она безропотно отдала их, хоть и с тревожным выражением на лице. «Передатчик», соединённый когда-то с сердцем Легата, был открыт. Внутри него я увидела множество деталей, смонтированных вокруг простенького кубика из звёздного металла размером чуть больше кусочка сахара. И ни следа инструкции по эксплуатации.

– А можем мы просто приказать им прекратить сражаться? – спросила я.

– Мы не настолько его контролируем. Я даже не представляю себе, как эта штука работает, – мрачно ответила Хомейдж. – Будь у нас хотя бы пара дней на её изучение, мы могли бы что-нибудь придумать.

– У нас нет ни дня! – возразила Шторм Чайзер. – Эти лучи не позволяют использовать Рампейдж и Циклон. Им пришлось укрыться за Кантерлотскими горами. Мы в одном отказе щита от того, чтобы быть испепелёнными, и примерно в часе от того момента, когда нас полностью разгромят.

Я повертела пульт в воздухе перед собой, а затем мой взгляд упал на полосатого киборга с крыльями.

– Почему ты перестал сражаться?

Оглядев каждого из присутствующих в сестринской, Отродье опустил взгляд.

– Не знаю, – прохрипел он в ответ. – Я просто… просто не хотел. Я больше не слышал голоса, приказывающего мне убивать. А ничего, кроме как сражаться, я не умел… а потом… – Летун потряс головой. – Чувства изменились. Я не должен убивать… и у меня не должно быть крыльев. – Он скорчился, словно от боли. – С этим телом всё не так… но я не знаю почему.

Подняв его голову за подбородок, я заглянула в искусственные красные глаза Отродья. Так похожие на мои собственные.

– Что ты такое? Не задумывайся. Просто отвечай. Что ты такое?

– Земной пони, мэм, – ответил тот, а затем опустил взгляд. – Коб… кобыла, я полагаю. Я волнуюсь о своих детях, хотя знаю, что у меня их нет. – По его телу пробежала дрожь, и он закрыл глаза. – С этим телом всё не так. Оно просто… ощущается неправильным…

Это чувство мне знакомо. Я ещё раз внимательно осмотрела пульт. Как же Легат им пользовался? Пульт ведь был соединён не с головой, а с талисманом в его груди. С талисманом, которой, полагаю, хранил в себе его душу.

– Что же за технология использована в этой чёртовой штуковине?

– «Технология» – не совсем верное слово, – раздался голос юной кобылки. Все застыли, а я, повернувшись, обнаружила Пифию, сидящую на краешке ящика на противоположной стороне коридора и сверяющуюся со своей звёздной картой, водя над ней кристаллом. Рядом с ней сидела Скотч Тейп, несчастная, словно побитый щенок. Подняв глаза от карты, Пифия посмотрела на нас. – Что? Если вы хотели провести тайную встречу, могли бы, по крайней мере, выбрать помещение с дверью.

Я продемонстрировала ей пульт.

– Ты знаешь, как это работает?

– Удивлена? – переспросила она с лёгкой усмешкой, аккуратно сворачивая карту и пряча её в поношенный рюкзак, а затем спрыгнула с ящика и неспешной рысью направилась к нам. – Я полагала, у тебя должна иметься догадка на этот счёт, учитывая, что ты теперь Луна. Разве не должны быть доступны тебе знания обо всех злобных звёздах и чёрных душах? – Маленькая нахалка самодовольно ухмыльнулась. – Э-эй? Там осталось что-нибудь от Блекджек?

– Я – Блекджек, – сдвинув брови, сказала я… но почему тогда это прозвучало как ложь?

– Верно. Продолжай твердить себе это не переставая, – ответила зебра, а затем подпрыгнула и выхватила пульт из моего магического захвата. – Разум, тело и душа. Начни менять их местами, и всё становится намного интереснее. – Повертев пульт в копытах, она заметила кубик из звёздного металла внутри. – Ого! Поверить не могу, что он нашёл его. Куб Мельхиора. – Пифия постучала по пульту копытом, а затем приложила его к уху.

– Легат использовал эту штуку, чтобы управлять своими солдатами? – спросила Шторм Чайзер. – Как радио или терминал?

– По правде говоря, оно никем не управляет, – ответила Пифия, а затем пристально посмотрела на несчастного жеребца из Отродий. – Полагаю, импульс «убей-убей-убей» исходил из самой души Легата. А эта штука просто проецировала её на Отродий. Без связи с этой душой, Отродья просто не имеют чувства собственного «я».

– Души? – Голос генерала был полон скептицизма.

– Ага. Они самые, – ответила зебра, вырывая из пульта то, что она называла «Кубом Мельхиора», и небрежно отбрасывая пустую коробку в сторону. – Теперь, когда Пожиратель раскрылся, в Хуффе обитает великое множество потерянных душ. И когда такая душа сталкивается с пустышкой, она заполняет этот пустой сосуд и начинает переделывать его под себя. – И почему это все внезапно посмотрели на меня? Пифия же продолжала изучать маленький куб, игнорируя мою персону. – Отродья были лишь пустышками с боевыми навыками и дополнительным обеспечением. Они не имели личности. Легат наделял их своей собственной.

– И как же мы можем использовать эту штуку, чтобы заставить их прекратить убивать нас? – поинтересовалась Шторм Чайзер, явно не в восторге от открывающейся перспективы.

– Вам нужен кто-то с такой душой, которая сможет подавить личность Легата, – ответила Пифия, поднимая куб на всеобщее обозрение. – При помощи этой жуткой штуковины моё племя когда-то пыталось править всей империей. Вырыли сами себе яму. А этот придурок решил не учится на наших ошибках. – Кобылка лизнула куб и сморщила недовольную рожицу. – Звёздный металл Абадсола. Мне знаком этот вкус.

– Что? – спросили в унисон трое пони, включая меня.

– Не весь звёздный металл порождён Пожирателем. Хотя, в любом виде он – довольно мерзкая штука. Не знаю, заметили ли вы, но слово «Пожиратель» плохо сочетается с «проецированием». – Она требовательно помахала в воздухе копытом, указывая на меч, и я нерешительно передала его ей. – Ух ты. Звёздный металл Доминана. – Она несколько раз взмахнула мечом, и я отметила про себя, насколько умело она обращается с оружием. – Мне уже хочется начать командовать и разить им направо и налево. – Пифия отложила меч в сторону и подняла на нас взгляд. – Каждый звёздный металл имеет свою неповторимую особенность. Какой-то просто сводит с ума. Какой-то делает больным и слабым. Он может медленно высасывать из тебя душу. И даже нашёптывать что-то, если уметь прислушиваться.

– Откуда ты всё это знаешь? – поинтересовалась Вельвет. – Без обид, малышка, но…

– Я – Старкаттери. Всю нашу историю мы имели дело со звёздной хренью и чёрными зебринскими душами, – ответила Пифия. – И если ты ещё хоть раз назовёшь меня «малышкой», я самолично призову какую-нибудь мёртвую звезду, чтобы изгадить твою свадьбу. – Это, несомненно, пресекло все дальнейшие расспросы по данной теме.