Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 84 страниц)

Повисла неловкая пауза, но тут нарочито громко закашлялась Триаж, милосердно разрушая тишину, заполнившую помещение, и давая мне возможность задать вопрос:

– Так что же нам делать?

Вельвет Ремеди задумчиво нахмурилась.

– Мы можем ничего не делать и просто ждать, когда остальные Отродья заполнятся душами.

– Можете, несомненно, – поддакнула Пифия. – Уверена, прямо сейчас Пожиратель привлекает к себе души со всего света. В конце концов, это момент его перерождения, и те серебряные кольца, вероятно, распространяют ХМА повсеместно. Если хорошенько прислушаться, можно услышать их крики. – Я не хотела даже думать о таком. Стоит мне впустить это в свой разум, и я тоже начну кричать и никогда больше не смогу остановиться. – Разумеется, не все души одинаковы, и уж точно не все из них приятные. Не сомневаюсь, вокруг сейчас немало душ рейдеров. Но, да, вы, несомненно, можете так поступить, – с ухмылкой закончила Пифия. Затем подняла куб на всеобщее обозрение и продолжила: – Вопрос вот в чём… знаете ли вы кого-нибудь, имеющего опыт соединения своей души с несколькими тысячами идеальных машин для убийства без опасности совершенно спятить?

Мы все дружно переглянулись.

* * *

Следующий час прошёл, словно во сне. А может, это и был сон. Возможно, всё было сном, вот только, это делало произошедшее абсолютно бессмысленным. Медики имплантировали управление душами в пони, который, как им казалось, был способен остановить кровопролитие. Это сработало не совсем так, как мы рассчитывали. Не удивительно. Мои дети перекочевали в Грейс. Как только процедура закончилась, её отправили в Тенпони, чтобы свести к минимуму вероятность попасть под воздействие Флюкса. Единственным условием Грейс было сохранить всё это в тайне. Кроме того, я должна была уступить своё регентство над Обществом, когда всё закончится. Я, не колеблясь, согласилась.

Теперь я нашла подходящее окно, чтобы глазеть через него. Как я и рассчитывала, меня никто не беспокоил. На последних стадиях приготовлений моё участие уже не требовалось. Я же едва могла двигаться. Хомейдж сказала, что кто-то направляется нам на подмогу. Каждую минуту или около того, Пожиратель наносил удар лучом по Университету.

Всё, что мне оставалось – это смотреть на гнездо из разрушенных небоскрёбов, окружённое болезненным зелёным сиянием, и думать о том, что я должна успеть сокрушить монстра, засевшего внутри, до того, как потеряю последнюю частичку себя. Или окончательно спячу.

«Живи», умоляла меня Глори.

Жизнь, это боль. Страдания. Безумие.

Как могу я хотеть жить после всего, через что прошла?

– Это не просто, да? – хмыкнула Пифия. Раньше я подпрыгнула бы на месте от неожиданности, услышав голос маленькой зебры, облокотившейся на широкий подоконник лицом ко мне. – Хранить внутри душу, которая тебе не принадлежит?

Я медленно повернулась к ней.

– Ты тоже?

Она покраснела, а затем пожала плечами.

– Это долгая история, но да. Я тебя хорошо понимаю. – Она запрыгнула на подоконник и уселась на него, прислонившись спиной к откосу. – В конце концов, это убьёт тебя. Не тело. Твою личность. Ты можешь носить в себе чужую душу какое-то время, прежде чем она просто сплющит твой разум, придавая ему новые очертания. Большинство сходит с ума. Я-то уж точно, – резюмировала Пифия, глазея вместе со мной через окно, и на её юном лице на мгновение проступили черты умудрённой опытом кобылы. – Думаю, это место притягивает старые души. Чтобы чахнуть над ними, как дракон над своим сокровищем. – Она бросила на меня взгляд и усмехнулась. – А в тебе та самая душа… да уж… это нечто.

– Ты что-нибудь знаешь о душах Аликорнов? – спросила я.

– Я знаю о старых душах. Они постепенно развиваются. Начинают влиять на вещи по-иному, чем души обычных пони. Взгляни на свой меч, – посоветовала она, указав на оружие из звёздного металла, вернувшееся ко мне. Я с хмурым видом изучила его. Клинок, некогда декорированный изображения блистательных единорогов, теперь украшали рисунки созвездий ночного неба. Я ахнула и вытащила из кобуры Бдительность. Внешне пистолет не изменился, но имена, выгравированные на его металле, были написаны теперь элегантным курсивом, а ствол украшали рисунки знакомых созвездий. Я уставилась на оружие, затем перевела взгляд на Пифию и снова вернула его к оружию.

– Бл… чт… нет… – «Проклятье, Луна! Прекрати трогать мои вещи!» – Но как?

– Твоя душа выходит за пределы собственного тела, тем самым меняя его, – она прикоснулась копытом к моей груди. – Вот здесь у тебя скорее всего покоится весь тот хлам, который тебе удалось накопить. Все те комплектующие, устройства и тому подобное. Твоя душа вносит коррективы в их… сущность. Стоит их из тебя вынуть, и со временем они, скорее всего, примут прежний вид.

Я тяжело сглотнула.

– Ты можешь вернуть мне мою душу? – прошептала я.

Нахмурившись и скрестив задние ноги, она наклонилась, подперев щеку своим копытом:

– А если бы и могла, то ты бы её забрала? Даже, если это ознаменует твоё поражение?

Я вздрогнула, и перевела свой взор к тому кошмарному гнезду, не в состоянии что-либо ответить.

Примерно через минуту Пифия пожала плечами.

– Это и к лучшему. Я не некромант, да к тому же для этого понадобится как минимум двое: один чтобы отделить душу, другой – чтобы её удержать. Втроём будет безопаснее, – вздохнув, она отпрянула от подоконника. – Начнём с того, что некромант – это стрёмная работёнка. Раньше, ещё в давние времена, они провожали души на Солнечные Луга. Нечто, что у вас принято называть «Посмертие». Но затем, явился некий зебра, который подошёл к этому делу творчески. Чёртовы глупцы, – пробубнила она, после чего качнула головой. – Никто не хочет умирать, – сказала она, после чего грустно и натянуто улыбнулась. – Ну, практически никто.

– Я не хочу умирать, – произнесла я с задором и непоколебимостью трупа.

– Ну да, – обронила она, после чего перекатилась вперёд и аккуратно встала копытами на пол. – Что же, порой мы не получаем того, что желаем. Или заслуживаем. Если удача нам улыбнётся, мы получим то, что нам необходимо, и тогда, остальное уже будет зависеть от нас самих.

Наблюдая, как она удаляется, и напоследок задержав свой взгляд на гнезде, я направилась в другую сторону.

Доносились звуки битвы. Кошмарные звуки. Этой душе требовалось уж слишком много времени, чтобы провозгласить свою власть над Отродьями. Хотя возможно, всё дело было в той ущербной пони. Может, её пацифизм сделал её чересчур робкой, чтобы увести Отродий с поля битвы. Возможно, зло Легата было просто слишком тёмным и пятнающим, чтобы его можно было одолеть. Может, все мы попросту заблуждались, и наши потуги были совершенно бесполезны и напрасны. А может, причина уже и не имела никакого смысла.

Баррикады рухнули, и пони начали искать всевозможные укрытия, в то время как Отродья наступали с двух брешей в обороне: над и под крышей. Пожиратель теперь долбил по щиту каждые несколько секунд с интервалом, от которого у меня началась мигрень.

– Нет, – произнесла я, и подобно северному сиянию, поле лунного света возникло между жителями Пустоши и Отродьями. Я направилась вперёд, слева держа Бдительность, а справа Долг и Жертву. С каждым моим шагом, пони по обе стороны с трепетом наблюдали за мной, словно я иду на работу. Мне также удалось приметить и остальных участников битвы. Псалм, которая, не пользуясь оружием, а лишь своим щитом, оберегала небольшую кучку пони, прижимая свою забинтованную грудь, скривившись от боли. Даззл поливала всё лучами, которые на фоне Ядра казались золотистыми. Со слезами на глазах, Тенебра на секунду задержала свой взгляд на мне, после чего вновь вернулась к сражению, с отцовским мечом. Я невзначай задумалась, нашли ли Глори и Триаж способ, как излечить её эпилепсию. Даск и Каламити несли смерть с небес, огибая трещащий щит и передавая всю свою боль утраты тем, кто её причинил.

В этом сражении не было трепета. Не было веселья. Лишь уверенность в том, что скоро оно закончится. Что я буду с ними. Я улыбнулась, но даже когда я наблюдала, как Хаммерсмит и Брут сметают первые ряды… даже когда Скутаборг, Свити Бот и Эппл Бот держали неподвижное трио, которое не собиралось сдаваться… даже когда Ублюдок, филигранно простреливал головы Отродий из своих парных пистолетов, попутно потягивая сигарету… и даже когда Хомэйдж посылала радужные лучи из бластера Глори… этого казалось недостаточно. Битва звучала словно приглушённый рёв, с каждой секундой становясь всё отдалённее. Мне с трудом удавалось наблюдать за сражением. Этого было недостаточно. Меня было недостаточно.

«Смотрю, ты всё так же пессимистична, Луна?»

Я ахнула, и мой взгляд тут же устремился на запад, где за гнездом Пожирателя, над горами возвысилась золотистая луна. Нет. Это не луна! Блестящая сфера поднималась всё выше и выше к небу. Её всё ещё окутывали остатки облачного покрова, и тащили полдюжины различных «Хищников». Не взирая на всю ту пустоту в моём сердце, при виде этой сферы, слёзы пробежали по моему лицу.

«Сестра», – мысленно ответила я. Затем я обернулась к Хомэйдж, которая с нескрываемым облегчением также глядела на запад.

– Как? – спросила я её.

– Это идея Вайндшира. Через помехи мы пробиться не смогли, так что он прикинул, что ПОП может контролировать башни в зоне прямой видимости. – Она усмехнулась и послала воздушный поцелуй сфере, зависшей в западной части неба. – Самое время, ЛитлПип. Самое время.

В ту же секунду я почувствовала в воздухе изменения. Влажность. Давление. В долине располагалось четыре башни ПОП и я оглянулась на ближайшую, что была к югу от Ядра. От огромных перьев, образующих вершину башни, струились потоки белого тумана. Подул тёплый влажный ветер.

– Что она делает?

– Использует ПОП против атакующих нас Отродий, – улыбнулась Хомэйдж.

Изумрудные лучи замигали и обрушили свою смертельную энергию на сферу, но натолкнулись на стандартные рубиновые щиты, заливая центр зрелищными взрывами золотисто-жёлтого света. Лучи заплясали по защитному полю, высекая искры и посылая рябь по его поверхности, словно по воде. К первому лучу присоединился второй. А затем и третий. Улыбка Хомэйдж немного поблекла.

– Этот щит ведь непробиваемый, верно? – нервно поинтересовалась я.

– Да, – пробормотала единорожка, хмуря брови, – но я сомневаюсь, что они хоть раз тестировали его на такое.

Непробиваемый или нет, но щит держался, а кольцо облаков утолщалось и собиралось вокруг Ядра. Долина принимала более привычный вид по мере того, как облака становились гуще и темнее. Лучи энергии, бьющие из Ядра, внезапно стали более хаотичными и неустойчивыми. Они метнулись в сторону Хищников, которым едва удалось увернуться. Шесть кораблей собрались группой позади сферы, позволив лучам изумрудными молниями вгрызаться в разрушенную надстройку базы.

Ветер, дующий от башен, похоже, подгонял облака, закручивая их против часовой стрелки.

– Что она пытается сделать? – спросила я. На землю начали падать первые капли дождя. Облачная формация росла теперь не только в толщину, но и вширь, и Пожирателю это, похоже, не нравилось. Теперь все лучи, что не пытались пробить щит ПОП, ударили в грибовидные башни. Благодаря своим огромным размером, те пока сопротивлялись немедленному разрушению, но их обшивка начала взрываться градом осколков. В местах попаданий стал подниматься дым вперемешку с туманом.

Несмотря на эти повреждения, буря продолжила набирать силу. В тёмных тучах заворчал гром.

– Я думала, ПОП должен был просто управлять погодой! Ну, типа, чтобы дождик шёл… или не шёл… и всё такое…

– Так и есть! – отозвалась Хомэйдж, стараясь перекричать ветер и раскаты грома. Даже атакующие нас Отродья остановили своё наступление и теперь оглядывались, будто резкая перемена погоды сбивала их с толку.

– Как погода может быть оружием? – непонимающе переспросила я.

– Эм, ураганы? Смерчи? – я тупо таращилась на кобылку и она раздражённо воскликнула, – А тебя разве не било уже один раз молнией?!

– А. Ну да. – Я почесала в затылке. – С той поры со мной много чего уже успело случиться…

Затем три луча сошлись на опоре башни ПОП, возвышавшейся на гранитной скале недалеко от переплетения балок Ядра. В этот раз лучи не рыскали, а упёрлись в точку посередине опоры. Спустя несколько долгих мгновений, они двинулись в сторону и по мере их продвижения к краю, верхушка башни начала клониться. Последняя часть опоры взорвалась с громоподобным грохотом, послышался ужасный треск, и башня стала заваливаться в сторону водохранилища, всё ещё вырабатывая облака. Спустя мгновение она рухнула, подняв фонтан брызг и послав волну, докатившуюся до плотин. Хомэйдж выругалась, но, даже несмотря на эту потерю, оставшиеся три башни продолжили изливать потоки облаков, теперь чёрных и трескучих. Посмотрев на них, я оглянулась на Ядро, считая всю затею безнадёжной, но тут я почувствовала, как мои волосы начинают вставать дыбом.

«А тебя разве не било уже один раз молнией?!»

– Пригнитесь! – заорала я. – Все в укрытие!

Вокруг Университета сформировался своеобразный пузырь спокойствия, или, по крайней мере, относительного спокойствия. Наплевав на опасность, я взлетела на крышу и, ухватившись пальцами за старую радиоантенну, осмотрелась. Тучи кружились вокруг шпилей Ядра, цепляясь за рваные края башен и клубясь огромными белыми лохмотьями. Расширяющееся облако выросло настолько, что я едва могла разглядеть основание огромной сферы, зависшей над горами. Зелёные лучи выстрелили, сойдясь на очередной башне ПОП.

В следующий миг тучи нанесли ответный удар. Во все стороны прянули молнии в едином ослепительном ударе. Порождённый ими гром слышали, наверное, и в Мейнхеттене, а те пони, что не успели лечь, на землю, попадали с сотрясением мозга. Некоторые из сверкающих иззубренных колонн обрушивались рядом со мной, с поразительной точностью не задевая зданий, но поражая любого из Отродий, кто до сих пор сражался. Большинство молний било в скоплении башен, посылая электрические разряды скакать в сплетении балок. Провода из звёздного металла гудели на ветру под сужающимся оком бури. Подо мной даже самые стойкие из защитников без аугментированных глаз и ушей вскрикивали от боли. Последовал ещё один громовой взрыв молний, веером разошедшихся во всех направлениях. И ещё один. Теперь молнии выискивали источники тех зелёных лучей, вгрызаясь в верхушки башен, словно когти штормовых драконов. Один из зелёных излучателей взорвался в фонтане искр. И ещё один. И ещё!

Затем внутри Ядра что-то заворочалось. Я не могла разглядеть, что именно. И не была уверена, что хочу это видеть. Но я чувствовала, как нарастает во мне ощущение ужаса по мере того, как зелёное свечение в тёмных глубинах становится всё ярче и ярче. В воздух поднялась неясная тень и развернулась на запад.

«Сестра! Берегись!», – бросила я мысль, вкладывая в посыл всю свою душу.

Внезапно кружащиеся облака налились знакомым болезненным зелёным светом, и их пронзил луч энергии. Его мощь оказалась столь велика, что его было видно даже сквозь клубящийся мрак. Этот огромный световой таран обрушился на щит ПОП, но на этот раз искр не было. Вместо этого раздался крик. Крик моей сестры.

Пожиратель пытался поглотить её.

Сверкающий светящийся щит вокруг центра начал растягиваться, принимая форму яйца.

– Берегись! Укройся за горами! – закричала я, неслышимая за грохотом бури. Я открыла ПипБак, подключилась к САОТМН и начала выкрикивать эту фразу снова и снова, не обращая внимания на то, кто может меня услышать и на то, что по ощущениям, моя голова была готова взорваться. Я неустанно кричала, глядя, как сфера Пожирателя пытается вырвать мою сестру из устройства.

К счастью, сфера отпрянула и поползла обратно, оттягиваемая Хищниками. Мне казалось, что это тянется слишком медленно, но в итоге она скрылась за горами. Буря продолжалась. Я полагала, что находясь вне зоны прямой видимости, отключить её не было никакой возможности. Стихия обезумела, выплёвывая воронкообразные облака, рвущиеся к Ядру и расползающиеся по округе. Мне показалось, что, не обращая внимания на разрушения вокруг, эта тень вдруг обернулась ко мне. Что это было? Рука? Клешня? Рот? Я сидела, наблюдая за ней почти с отстранённым любопытством как жеребёнок, улыбающийся смотрящему на него ружейному дулу. Ужасное зелёное свечение снова начало набирать силу.

А затем я против собственной воли взмыла в воздух. Пара огромных чешуйчатых рук, принадлежащих гигантской крылатой фигуре, нежно подхватила меня и понесла.

– Ты что творишь, Блекджек? – прорычал Спайк, перекрикивая ветер, несущий нас вокруг Ядра. Тень продолжила следить за нами, но фиолетовому дракону с лихой повязкой на глазу удавалось опережать её. – Это уже превращается в нездоровую привычку!

Я не шевелилась. Неужели такая привычка у меня действительно… появилась. Появилась, точно? Я даже не думала об этом. Я смотрела вниз на проносящееся под нами Ядро. Битва подходила к концу. ЛитлПип завершала дело. Из Отродий оставались лишь те, кто не пытался больше сражаться. Пони подо мной поднимались на ноги, и это был вовсе не единственный дружественный жест. На Арене было тесно, и в других местах тоже толпились выжившие. Несмотря на всё совершённое Легатом и Пожирателем, мы всё ещё держались. Мы выживали.

Спайк приземлился у холма позади Звёздного Дома. За нами я могла разглядеть водоём, на другой стороне которого дымились руины Райских Кущ. Пустошь добралась до Общества, но я также видела там активное движение. Пустошь не победила. Со стороны Ядра долетел оглушительный разочарованный вопль, а затем наступила тишина.

– Вот это да. Уж лучше б я ещё раз пошёл на штурм Нейварро, чем болтался здесь, – проворчал Спайк, глянув на меня. – Из-за всех этих помех я решил спуститься и лично убедиться, что с тобой всё в порядке. И тут я вижу, что ты просто торчишь посередь крыши. – Дракон уселся рядом, глядя на меня с явным беспокойством. – Блекджек?

– Я уже ничего не знаю, – отозвалась я, отходя на несколько шагов и сомневаясь, что мой голос вообще слышен за воем шторма.

Спайк приподнял голову над гребнем холма и спустя секунду резко пригнулся обратно, едва избежав луча, вспоровшего воздух в том месте. Хотя многие из противодраконовых лучемётов были выведены из строя ЛитлПип, один или два ещё функционировали и могли выжать из себя ещё пару-тройку выстрелов.

– Ясно. Почему бы тебе не отправиться в Звёздный Дом? Я собираюсь отвлечь внимания этой штуки, а затем передам всем в Коллегии, что ты здесь и с тобой всё в порядке. Хорошо?

Вслух я не ответила. Лишь едва заметно кивнула. Спайк бросил на меня последний встревоженный взгляд, затем развернулся и устремился прочь, скользя над тёмным озером. Набрав скорость, он взвился вверх к облакам, изрыгая пламя. Я проводила его взглядом, а затем, сквозь темноту и дождь направилась… домой.

* * *

Со времён той вечеринки дом почти не изменился. Здесь царил всё тот же беспорядок. Остатки еды, вывалившиеся из перевёрнутых тарелок. Огрызки фруктов из Общества, наполняющие воздух нездоровым сладковато-гнилостным запахом. Унылую картину дополняли полупустые бутылки Спралк-Колы и виски. Мне оставалось только ждать. Просто ждать. Наверх я подняться не могла. Это было также невозможно, как полёт на луну.

Я просто должна была ждать среди призраков.

Я уселась во главе праздничного стола в окружении пустых стульев.

– Пустые стулья… пустые столы… – пробормотала я, окидывая взглядом окружающую меня картину запустения. Отовсюду за мной следили призрачные лица и тени тех, кого я знала и любила. Следили и ждали, когда придёт моя очередь присоединиться к ним.

Мне слышалось, как Рампейдж хрипло смеётся над тем, как П-21 угрожает ей гранатой, а Лакуна изумлённо наблюдает за ними, стоя в дверном проёме. Я могла расслышать музыку, что Священник, Мелоди и Лакуна играли со мной на концерте. Могла учуять прогоркло-едкий аромат стряпни Глори. Могла ощутить, как она и П-21 прикасаются к моей коже, не важно, как много я потеряла от своего прежнего тела. И чем дольше я сидела здесь, тем больше и больше призраков всплывало из прошлого. Миднайт и Риветс, Скудл и Горгон с Деусом. Группа кобыл в рабских ошейниках. А самое ужасное в призраках то, что рядом с тобой их может поместиться очень много. Что-то хрипящий Голденблад. Глядящие на меня в замешательстве Твайлайт и Реинбоу Деш. Секаши. Стигиус. Сильвер Спун. Даже Лайтхувз, Аврора и Стил Реин могли посмеиваться надо мной с балкона. Рядом со мной хватало места и для других призраков. Здесь были и Лайтин Дансер с Линзфлейр от Даск, и Виндшир от Каламити.

Я сверилась с ПипБаком. Оставалось ещё два часа. Два часа до того момента, как моя жизнь подойдёт к концу. Я пробежалась взглядом по комнате, терзаясь загадкой, как же убить оставшееся у меня время. Еда. Мне нужно что-нибудь съесть. За оставшиеся два часа я могла позволить себе последнюю трапезу. Левитировав к себе миску, я наполнила её хлопьями и захрустела.

«Твоя мама была на вкус как… яблоки…»

Роняя в миску слёзы я с трудом проглотила этот единственный ужасный кусочек. Сидя там, я чувствовала, как дрожат мои конечности и как внутри меня что-то вот-вот взорвётся. П-21. Глори. Рампейдж. Лакуна. Снова и снова проносились мои друзья по моим мыслям. Пронзённые. Облучённые. Брошенные. Принесённые в жертву. Не я. Я была последней! Я, блядь, осталась последней!

Отшвырнув миску прочь, я запрокинула голову и закричала. Я закричала снова, и призраки зааплодировали. Я кричала, а они ликовали! Вот какой будет цена. Не смерть. Нет. Не смерть. Не освобождение. Не облегчение. Я кричала, как никогда прежде и не смогла бы остановиться. Я бы кричала вечность, и после вечности, пока не сгорели бы звёзды, и не осталась бы извечная пустота. А после я кричала бы во тьме до конца времён.

А затем меня прервали. Не копыта призраков из моей памяти, а тёплые, заботливые и живые копытца. Они с силой стиснули меня поперёк груди, и чьи-то слёзы закапали мне на шею. Весь царивший во мне хаос замер на одно бесценное судьбоносное мгновение и я медленно обернулась.

– Нет, мама, – сквозь слёзы пролепетала Бу, цепляясь за меня изо всех сил.

Боль внутри меня обернулась слезами, и они прорвались наружу. Они словно ливень обрушились на лесной пожар моей муки и страдания, и погасили это пламя. Я плакала о каждом призраке в этом доме, даже о моих врагах. Я рыдала и изливала через эти слёзы каждую толику боли и страданий. А Бу, пони, что никак не поддавалась прихотям игральных кубиков судьбы и всякий раз избегала участи стать одной из этих призраков, плакала вместе со мной. Она делила со мной моё горе и мои потери. Пони, который никогда не должно было быть, но которая была, теперь помогала мне держаться. И хотя пони может кричать, пока не угаснет вселенная и даже ещё дольше, никто не может плакать вечно. Не смотря на это, я побаловала себя, хорошенько выплакавшись.

Когда я наконец смогла взять себя в копыта, Бу села рядом со мной, положила копытца мне на плечи и заглянула в моё зарёванное лицо. Она стала моим духовником, и я рассказала ей обо всём. Обо всех моих неудачах. О моих страхах. Я не знала, всё ли она понимает, но даже если нет, я сомневалась, что это имеет хоть какое-то значение. Всё, что было важно, это лишь то, что кто-то готов был разделить со мной всё, что я чувствую. Что кто-то сделал такое возможным. И даже если это не облегчало боль, это делало её терпимой. Такой, что хоть она и давила на меня, но я могла её выдержать.

– Всё хорошо, мама. Всё хорошо, – повторяла она снова и снова. Конечно же, это было не так, то это было и не важно. «Хорошо» стало молитвой, повторяемой снова и снова в надежде, что слово обернётся истиной. Когда я наконец утёрла глаза и нос, я снова почувствовала себя более собой, чем было с той поры, как я покинула луну.

– Нет, не хорошо, – в конце концов возразила я. – Но я сделаю так, чтобы всё стало хорошо. Я должна это сделать. Не исправить. Не восстановить. Просто… наладить. Мне хватит и этого.

Как раз в этот момент я заметила рядом с ней что-то новенькое. Толстая пачка бумаг, перетянутая шпагатом и тонкий, вытянутый округлый предмет, завёрнутый в бумагу. Нахмурившись, я левитировала объект к себе и, разворачивая, заметила, что прямо на обёртке написана записка.

«Блекджек,

Если ты читаешь это, я либо погиб, либо захвачен в плен. Этот исход наиболее вероятен для любого, кого бы ты ни поставила во главе на время своего отсутствия. Будь это я, или не менее важный пони, как Шторм Чайзер, Большой Папочка или Грейс, это принесёт пользу твоему делу. Я заранее оставил инструкции и буду ждать, когда Легат придёт за мной. Если я всё ещё жив, то, наверное, мне будет весьма неловко, когда ты это прочтёшь.

В этих бумагах собраны заметки, что я делал и обновлял по вопросам политических систем и формирования правительства в различных странах. Это были модели, которые Луна, в конечном счёте, отклонила. Как бы ни было сегодня трудно, я знаю, что ты победишь. А когда победишь, нужно будет реализовать некоторые из этих систем, чтобы избежать ошибок прошлого. Какой бы ни была дальнейшая судьба Пожирателя, Пустошь сохранит возникшую на ней цивилизацию. Инструментами для этого будут Грейс, Хранитель Искателей, Триаж, Персефона, Большой Папочка и Шторм Чайзер. Я оставил заметки для каждого, и всё это ты найдёшь здесь.

Возможно, ты решишь, что я всеми средствами хотел бы навредить будущему Эквестрии и придашь эти бумаги огню. Я верю, что в мире есть ещё хорошие пони, и хотя идея Лунного Содружества, олицетворяющего общее единство и индивидуальную свободу, кажется мне хорошей, реальность заключается в том, что идеальных идей не существует. Даже если они мои.

Напоследок, я хотел бы извиниться за все неприятности, что причинил. Надеюсь, что в этих заключительных делах я буду поступать лучше. Я знаю, что не смогу полностью искупить своей вины, но, как ты говоришь, главное – это желание искупить. Я собрал активы, которые, как я чувствую, могут быть полезны для тебя в твоём стремлении помочь остальным. И могу лишь надеяться, что этого хватит для достижения успеха. Мне уже сообщили, что Глори пережила события в Космическом Центре Луны. Я молюсь, чтобы она поправилась, и чтобы вы смогли быть счастливы вместе.

Навеки слуга, навеки друг,

Голденблад.

PS: это предназначалось Флаттершай. Подозреваю, едва увидев, что это, она немедленно вернула его отправителю. Надеюсь, тебе это пригодится».

Прочитав письмо, я сняла его предмета, который в это письмо был завёрнут. Им оказался такой знакомый мне кейс из чёрного металла. От моего прикосновения он легко раскрылся. Внутри, уютно расположившись в ложе из чёрного бархата, покоилась серебряная пуля для Причуды.

ЭП-1101. Щиты. Причуда. Трое умных пони предоставляли мне три разных возможности.

Теперь вопрос оставался лишь в том, что же я должна выбрать.

Учитывая, конечно, что я не погибну в пути. С этой мыслью я угрюмо взглянула на своё бедро. Моя кьютимарка, украденная Когнитум, по-прежнему была на месте. Пиковые туз и дама. Как и меч, и пистолет, они оба преобразились, подстраиваясь под образ Луны: тёмная кобылица лично изображала даму, а туз украсился луной и звёздами.

– Как думаешь, Бу, «победа» – это талант?

– Вроде как, просто выигрыш? – переспросила она, напряжённо сморщив носик. Когда я кивнула, она издала ртом неприличный звук и заключила:

– Нее. Это глупо. Какой в этом смысл?

– В блекджеке это непробиваемая пара. – Пояснила я, повернувшись к кобылке. – Выше неё уже ничего не получить. Это как… пиковый флеш-рояль. Но меня уже не раз побивали. И крепко. Значит… мои враги не могут победить? Меня могут побороть. Могут даже убить. Но никто не сможет остановить меня.

Я окинула взглядом дом, затем осмотрела Бдительность. Вторым нацарапанным на ней именем было: Таро. Это же такой набор для гадания, верно? Что эти карты могут означать? Я не имела ни малейшего понятия.

Но это было и не важно, потому что я чувствовала, что для меня это правильно. Всё, что я делала. Всё, через что я прошла, подводило меня к этому моменту. Пусть я страдала. Пусть терпела потери. Но теперь, пожалуй, я могла сделать то, что мне было предначертано.

В одиночку. Я не хотела, чтобы кто-нибудь ещё умирал за меня.

– Мне нужно идти, Бу, – произнесла я, благодарно обняв кобылку. – Никогда не думала, что скажу такое, но я должна пойти и спасти мир.

Сказав это, я улыбнулась.

– Ладненько, мама, – согласилась Бу и направилась к двери. – Расскажешь мне про это, когда вернёшься?

Это предполагало множество оговорок.

– Ага. Обязательно, – заверила я, выходя следом и направляясь к туннелю. Я не собиралась торопить свою неизбежную кончину. – Но ты должна оставаться здесь, Бу. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя прижгло лучом, верно?

Она снова пренебрежительно фыркнула.

– Молнии паламали лучевые пулялки. Это ничего. Мы можем пройти через туннель. – Она открыла дверь. – Идём, Блекджек. Я пойду с тобой. Со мной ты в безопасности, мама.

Замешкавшись на пороге, я оглянулась на призраков, которых носила с собой.

– Славный дом, – пробормотала я, пробегая взглядом по раскинувшемуся беспорядку. Бумаги я оставила на видном месте, где их должны легко обнаружить. Те пони, что получше меня, как-нибудь сумеют ими воспользоваться. А затем шагнула за порог и закрыла за собой дверь, в последний раз.

Вокруг нас бушевала буря, но я ощущала странное спокойствие. Моё прежнее отчаяние неожиданно перешло в лёгкое, необъяснимое стремление, будто просто изменился мой центр масс. Мне было тревожно, да, ставки ничуть не изменились… но прямо сейчас? Сейчас я определённо настроилась отправиться туда и встретиться с чудовищем лицом к лицу.

Спускаясь по холму к Капелле, я окинула взглядом всё ещё тлеющие развалины поселения. Несмотря на ущерб, нанесённый Деусом в сражении, по полю боя слонялись многие десятки пони. Кто-то рылся в мусоре в поисках хоть чего-нибудь полезного, другие искали друзей и близких. Сама капелла, несмотря на все трудности, всё же осталась стоять. Она словно превратилась в островок, в море из множества пони, выходящих наружу теперь, когда разрушительные лучи ПВО Ядра больше не представляли угрозы.

Забавно, разве с неба не должно капать? Повсюду вокруг нас шелестел дождь, но меня и Бу окружал водонепроницаемый пузырь. Я остановилась, затем обернулась.

– Псалм, – устало улыбнулась я. Мне этого не хотелось, но, похоже, спор был неизбежен. Всё-таки… я не была настоящей Луной. Я не могла дать ей то, чего она так хотела.

– Богиня, – выдохнула фиолетовая кобылица глядя на меня. – Это и вправду ты. Я заметила тебя в битве за Коллегию, но… это ты.