Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 84 страниц)

Она стукнула копытом по своему передатчику в ПипБаке.

– Всем защитникам Общества, внимание. Говорит ваша Принцесса. К нам подступает враг, но мы не можем сбежать. Наш враг не ведает сострадания и жалости, но мы не можем сжаться от страха. Наш враг силён и решительно намерен уничтожить нас, но мы не можем потерпеть поражение! Позади нас лежит величайшее сокровище Общества. И это не талисманы или плантации. Не зерновые культуры и подобные им товары. А его жители. Жеребцы. Кобылы. Жеребята. Каждый из них крайне нуждается в том, чтобы мы сражались и не сдавались. Защищали их. Демонстрировали нашим врагам, что сильными нас делают не оружие или численность. И что наше богатство не в крышечках или золоте! Оно в наших повседневных узах. Нашей сплоченности. Нашем сообществе. Нашем Обществе. Мы не будем убегать, оставляя его без защиты. Мы не будем малодушно раболепствовать пред нашим врагом, вымаливая милосердие, которого у него нет. Защитники Райских Кущ, я умоляю вас. Сражайтесь! Сражайтесь, и я буду сражаться с вами! Обороняйтесь, и я буду рядом с вами! Умрите… и я умру вслед за вами. – Она замолчала и сглотнула, а затем продолжила: – Но мы должны заставить наших врагов дорого заплатить за каждую жизнь, которую они осмелятся тронуть! Общество! Сражайтесь! За Блекджек! За моего отца! За вашу принцессу!

Она вновь стукнула копытом по ПипБаку.

– Что ж… полагаю, всё теперь в копытах высших сил.

Один из пары единорогов покашлял, привлекая внимание, и она внимательно посмотрела на его.

– Мэм, я нечаянно услышал, как ваш брат… говорил вам, что вам следует покинуть это место. Должен сказать… – он, зардевшись, умолк. Должен сказать, я рад, что вы остались, но я бы не стал вас винить, если бы вы ушли. Я бы тоже ушел, если бы мог взять с собой жену. Вы не обязаны умирать вместе с нами.

Она непринуждённо улыбнулась.

– Я умру в хорошей компании, сэр, – произнесла она и, нахмурившись, посмотрела на Отродий. Чёрные ряды пехоты прекратили своё продвижение. – Они… на пол! – прокричала она, прыгая на жеребца и сбивая его с ног.

Отродья обрушили на здание град пуль, от которого воздух наполнился сладковатым запахом крови и мелодичным звоном раскалывающегося свинца. А в того жеребца, которого она не сбила на пол, меньше чем за пару секунд попали дюжину раз, и его тело задергалось, будто подвешенная на нитях марионетка, когда пули нашли пол дюжины брешей в его броне. А затем нити обрезали, и тело рухнуло, замерев окровавленной, неподвижной грудой мяса.

А как только ружейный огонь прекратился, на балкон телепортировались двое единорогов с занесёнными для удара мечами. Грейс среагировала на это со скорость и точностью, которые заставили бы меня гордиться, и её меч взмыл вверх, будто ища с кровожадным рвением двух Отродий. Он соприкоснулся с мечом первого Отродья и закрутил его, отбрасывая оружие в сторону. Миновав эфес, серебряный меч чиркнул по шее Отродья, начисто срубая ему голову. Грейс проворно метнулась в сторону, когда второй противник, перенеся на неё всё своё внимание, взмахнул из стороны в сторону своим мечом, вслед единорожке. Но он разрезал лишь воздух, в то время как она, танцуя, удалялась от него, с непринуждённым апломбом оправдывая своё имя. Затем в дело вступил серебряный меч, заблокировавший оружие Отродья, и Грейс, мигом вскинув револьвер, беспрепятственно послала по пуле в каждый глаз своего противника. А когда враг рухнул, она на всякий случай отрубила ему голову.

– Я отправлюсь вниз, – сказала она солдату, который с широко раскрытыми глазами смотрел на три трупа, лежащие на полу балкона. – Доброй охоты. – Он лишь тупо кивнул, после чего поднял винтовку и открыл огонь по врагам.

Грейс прорысила в комнату, а затем спустилась на этаж ниже. Кто же мог знать, что уроки фехтования будут полезны? Подумать только, она обижалась на Отца за то, что по его настоянию они изучили подходящую им технику владения мечом. Когда она вошла в бальную залу, битком набитую ранеными солдатами, использовавшими те немногие медикаменты, которые ещё остались, то по воздуху, казалось, прошла рябь. Грейс не остановилась, чтобы посмотреть на них, или задать вопрос, или попросить. Она просто шла мимо, и как только она проходила, остальные увязывались вслед за ней, будто железная стружка за магнитом. Пони, которые могли ходить, помогали тем, кто едва передвигал ноги. А каждый, способный держать оружие, приводил его в боевую готовность, а те, кто не мог, хватали ртами любой кусок арматуры или обломок, выглядящий достаточно опасным, которым могли управляться.

Пройдя через парадные двери, Грейс направилась прямо к полукруглой баррикаде, воздвигнутой перед входом. Один из защитников повернулся, чтобы перезарядить своё оружие и увидел, что она стоит рядом, растрёпанная, обессиленная, и великолепная.

– Принцесса! – вскрикнул он, и ещё несколько пони обернулись. Затем он загнал в своё оружие новый магазин и повернулся к штурмующим баррикаду Отродьям. – За принцессу! – Остальные защитники, как те, кто тоже видел её, так и те, кто нет, подхватили этот крик и обрушились на врагов с новой силой. И даже раненные сражались, пока она стояла там, будто яркий луч света, исчезновения которого они не могли… не должны были… допустить. А сама Грейс посылала пули из своего револьвера в каждое добравшееся до мешков с песком Отродье, прекращая стрелять лишь для того, чтобы перезарядить оружие, либо расправиться с потенциальными убийцами, которые телепортировались за баррикаду, чтобы напасть на неё.

Их было лишь несколько сотен против тысячи, если не больше. Защитники погибали один за другим, и крики выживших становились всё отчаянней. Но, ни один жеребец не сбежал. Ни одна кобыла не проявила нерешительности. Пусть даже их дела были безнадёжны, но они продолжали сражаться, чтобы не дать принцессе умереть вместе с ними. И они лежали мёртвыми на своих постах, гордые и не опозоренные, либо несчастные, если смерть не торопилась их забирать. Непрекращающееся давление столь огромного количества Отродий вынудило защитников отступить от баррикады и подняться по лестнице к разбитым, украшенным золотыми листьями дверям, однако, ни один пони не сбежал. И этого не произошло даже тогда, когда противники оттеснили их внутрь здания.

Она заметила юного, бледно-голубого жеребца, сжавшегося в двойных дверях загородный клуба, который плакал, вцепившись в свою винтовку, и дрожал, совершенно подавленный выпавшим на его долю жребием. На какое-то время, всего лишь на миг, их взгляды встретились. В его глазах плескался страх, а её взгляд был исполнен спокойного достоинства, которое восторжествовало, и уголки его губ на мгновенье приподнялись.

А затем в неё попала пуля, и она начала отступать. Мощный удар, резкая боль, и внезапная слабость, когда тело перестаёт действовать как надо из-за издевательств, от которых страдает плоть… Я хорошо знала эти признаки. Вторая пуля поразила её поднятую переднюю ногу, пока она упорно пыталась сохранить равновесие, а третья попала в заднюю, и та подломилась. Грейс упала и, перекатившись на спину, осталась лежать на месте, таращась в потолок.

– Принцесса! – прокричал жеребец, поднимаясь на ноги, и ринулся к ней. Он нагнулся к ней, а затем, свирепо посмотрев на двери, поднял свою винтовку, встав в несомненно зебринскую позу, когда ствол прижат к колену, открыл огонь, крича при этом:

– Вы, ублюдки, её не тронете! – Он вызывающе рычал на бесчисленных и равнодушных врагов. В его броню впивались пули, но он продолжал стрелять. Пули добрались до его плоти, и пролилась кровь, но когда магазин винтовки опустел, он просто вставил окровавленным копытом другой, отказываясь падать, чтобы не дать Отродьям добить её.

Самое главное – спасти свою принцессу, ведь пони сделают что угодно, чтобы спасти их принцессу, и не важно, стоила она того или нет. Это являлось первоосновой всего.

И пока она лежала на спине, изо всех сил пытаясь дышать, рык этого солдата, казалось, всё усиливался, только в этот раз он шокировал врагов. Из люков, что вели к расположенным внизу плантациям, доносились голоса, в то время как Отродий оттесняли назад, с криками «Принцесса!» и «Принцесса Грейс!» пробивающимися сквозь шум стрельбы.

Рабочие… те самые пони, которых её брат, и отец, если она была честна, называли когда-то крепостными… выплеснулись из шахт и ринулись на врагов. Некоторые из них размахивали промышленными пилами и кувалдами, другие косами и топорами, и третьи нападали на Отродий всего лишь с палками. Однако все они были порождениями Пустоши, и, поскольку она увеличила их пайки, труд сделал каждого из них сильным и выносливым. Они врезались в ряды Отродий и в кровавом ближнем бою действительно отбросили противников назад.

К Грейс, которая изо всех сил старалась встать на ноги, подбежали две кобылы.

– Не шевелитесь, Ваше Величество. Мы о вас позаботимся.

– Чепуха! – со злостью произнесла она, чувствуя, как в груди что-то жжется. – Дайте мне зелье и поставьте обратно на ноги! – Она была нетерпима к любым возражениям. В конечном итоге они дали необходимые ей зелья, и она повернулась к молодому голубошкурому жеребцу. Он был изранен, но всё ещё жив. – Позаботьтесь о нём, – произнесла она, а затем выбежала через двери наружу, чтобы присоединиться к копытопашной схватке.

Её серебряный меч ярко сверкал в послеполуденном солнце, и рабочие стекались к нему, сокрушая на своём пути любого противника. Однако, Отродья перегруппировались и начали теснить упирающуюся толпу. Грейс двигалась в сфере смерти, и любое, вошедшее в неё Отродье, разрубалось, а затем ещё раз разрубалось, серебряным мечом, в то время как револьвер выискивал любой, приблизившийся слишком близко глаз. Но у противников тоже имелось огнестрельное оружие, и её саму, как и её подданных, постепенно брали измором.

А затем с гребня холма донёсся ужасающе знакомый грохот пушек, и крыша загородного клуба взорвалась, осыпав поле брани черепицей и обломками каменной кладки. Позади Отродий появился ещё один грёбанный танк, чьи не прекратившие стрелять сдвоенные пушки разрушали верхние этажи здания, и падающие булыжники убивали как пони, так и Отродий. Как же им победить столь жуткую, бесчувственную силу?

Что-то ударило Грейс сзади, и её задние ноги подкосились. Сверкнула ослепляющая вспышка боли, и она завопила, схватившись копытами за лоб, между её глаз обильно текла кровь. Серебряный меч рухнул сбоку от неё, а револьвер с глухим стуком шлёпнулся в траву… и рядом с ним упал её отрубленный рог.

– Попалась, – произнесла стоявшая с боку Отродье-единорог. Грейс, полуослепшая из-за крови, залившей глаза, повернулась и уставилась на противника, не желая доставлять врагу удовольствие созерцанием её страха и поражения. И кибер-зебра, тоже не желавшая ждать, подняла свой светящийся меч, чтобы отрубить единорожке голову.

А затем земля взорвалась, когда огромная лапа выметнулась из неё и погрузилась в грудь ошарашенного киборга. Глаза Отродья округлились от удивления, когда корявые пальцы сомкнулись на позвоночнике и потянули, её тело с громким влажным щелчком согнулось пополам, и она исчезла в земле. А затем появился тот, кому принадлежала эта лапа. Шишковатая, безобразная шкура цвета грязи, усеянная пучками похожего на проволоку меха. Пасть, переполненная кривыми зазубренными зубами. Громадный энергомагический лучевой пистолет, который в любых других руках считался бы винтовкой, само оружие при этом находилось в таком техническом состоянии, что создавалось впечатление, будто оно готово взорваться при первой же осечке. Адская гончая встала во весь рост, и Отродья попятились.

А затем, запрокинув голову, он издал кровожадный вой.

И на него откликнулась сама земля.

В почве разверзались провалы, и Отродья десятками падали к ужасной смерти. Энергомагическое оружие с небрежной несдержанностью поражало скопления, как Отродий, так и адских гончих, на которых, судя по всему, действовали лишь прямые попадания из оружия. Огромные когти разрывали клонированное мясо, превращая его в кровавые лохмотья, а клыкастые челюсти откусывали и отрывали кибер-зебрам головы. А когда адские гончие сталкивались с организованным сопротивлением, они исчезали в земле, но лишь для того, чтобы вновь появиться прямо под своими противниками, и возобновить бойню.

Земля под кормой танка провалилась, и он издал механический визг, а его гусеницы впились в грязь, будто бы он изо всех сил пытался выбраться из увеличивающейся ямы. Но это ему не удалось. Металл завопил, и пушки дали последний, беспомощный залп, когда полудюжина вставших вокруг зева провала адских гончих обрушила на попавшую в ловушку машину шквал пылающих красных лучей. Танк взорвался, извергнув из себя ослепительно яркие языки пламени, принявшие форму потрескивающего, похожего на гриб облака, которое не доставило адским гончим никаких неудобств. В других местах лучевые пистолеты адских гончих пробивали насквозь сразу двух, или трёх Отродий, а если оружие, использующее усиленные заряды, давало осечку, оно использовалось как дубина, хорошо дополняя зазубренные когти.

Всё закончилось в течении пятнадцати минут. Земля была испещрена провалами и покрыта телами Отродий, пони, и адских гончих. Выжившие члены Общества сгрудились вокруг Грейс, кто-то вопил, прося исцеляющей магии или зелья. А другой сказал ей не шевелиться, но она не смогла бы встать, даже если бы очень этого захотела. И было похоже, что у неё парализованы задние ноги. Здесь так же стояли покрытые запёкшейся кровью и кровавой пеной адские гончие. Из их пастей вырывалось тяжелое, зловонное дыхание, и они нависали над травмированной единорожкой, будто бы не уверенные, что же им делать дальше: прекратить свою бойню здесь и сейчас, или продолжить её, пока не останется ни кого, кроме них самих.

Грейс выпрямилась насколько смогла, смотря снизу вверх на спасшую её адскую гончую.

– Примите мои извинения, но я не способна встать и должным вас образом поприветствовать, добрые сэры. – Она неуклюже склонила голову. – Добро пожаловать в Общество. У меня было подготовлено достойное пиршество, чтобы вас поприветствовать, но боюсь, что у нас на кухне царит теперь небольшой беспорядок. Мне очень жаль.

Матировавший кобель моргнул, а затем опустился на колени.

– Ваш дом тоже разломали? – прорычал он, по-прежнему смотря вниз, хоть и стоял на коленях. – Наш дом снова взорвали. Его постоянно взрывают. – Он свирепо посмотрел через плечо на юг, туда, где из земли всё ещё вырывалось зелёное пламя.

– Так и есть. К сожалению, у нас дела обстоят лишь немногим лучше. Как вы можете видеть, здесь царит тот ещё беспорядок, – невозмутимо произнесла она, не смотря на то, что её слегка шатало. – Тем не менее, я охотно разрешаю вам оставаться здесь столько, сколько пожелаете. И прикажу подать для вас освежающие напитки.

– Ты… разрешаешь нам… остаться? – запинаясь, спросил кобель, из множество отверстий в шкуре которого по-прежнему сочилась кровь.

– Да. В конечном итоге, быть может этот день и ужасен, но едва ли это может служить оправданием для невоспитанности, – ответила она, умудряясь сохранять свой невозмутимый тон, не смотря на отчётливое чувство головокружения.

Адские гончие несколько секунд ошарашено таращились на неё, судорожно подёргивая когтями, и даже слегка подняли оружие.

Первый пёс-мутант запрокинул голову и рассмеялся.

– Освежающие напитки! Очень смешно! Вы очень смешные пони! – Этот смех поддержали десятки адских гончих, и несколько защитников Общества, перестав заряжать своё оружие, стали вести себя чуть более непринуждённо, но это веселье, судя по всему, отчасти их оскорбило.

Двое единорогов подошли к ней сбоку.

– Мэм, вы серьёзно ранены, и вас нужно доставить в Коллегию.

– Да, думаю, это будет наилучшим вариантом, – ответила Грейс. – Присмотрите за адскими гончими и позаботьтесь о наших раненных и убитых. У нас наверняка достаточно припасов, чтобы они постоянно были сытыми. А если это не так, то здесь нет недостатка в Отродьях… – Она слегка вздрогнула, когда мир завращался.

– Но… адские гончие, мэм. Каким образом мы заставим их потом уйти? – спросил один из единорогов, пока они осторожно левитировали Грейс, не толкая при этом её тело слишком сильно.

Она решительно посмотрела назад.

– А с чего вы решили, что мы когда-нибудь захотим это делать? – Когда её унесли прочь, некоторые защитники принялись кричать «Принцесса!», «Грейс!», и «Победа!». У неё не хватило мужества, чтобы поправить их; пусть это и была победа, но сейчас этого будет ещё не достаточно. Ведь было ещё столько битв, в которых нужно было сражаться.

________________________________________

А дальше идёт момент из предупреждения в начале главы. Пожалуйста, если вам не нравится читать подобное, пропустите его.

________________________________________

<=======ooO Ooo=======>

Мне оставалось лишь надеяться, что они сумеют доставить Грейс в Коллегиум. Хотя, куда больше меня занимало сейчас сказанное Триаж. Никто не должен был знать о моей беременности, за исключением тех пони, что присутствовали, когда мне монтировали крылья. И откуда она узнала, что я заполучила назад своё тело? Ещё один из того множества вопросов, на которые придётся ответить Триаж, когда мы прибудем. Но сейчас… Я не могу больше откладывать это, ведь так?

Пришла пора держать ответ за свои поступки.

Я выскользнула из разума своей пустышки, не желая более смотреть на грозящий вот-вот исчезнуть омут Грейс. Так или иначе, все, кого я знала, и кто был мне небезразличен, окажутся в Коллегиуме.

– Ско… – начала было я, но внезапно почувствовала, что у меня едет крыша.

Скотч сидела на диване. Точнее говоря, на диване сидел Ублюдок, а кобылка расположилась на нём верхом, занимаясь тем, что делали обитательницы Девяносто Девятого, чтобы избавиться от стресса или тревожного состояния. Копыта жеребца покоились на её бедрах. Когда ко мне вернулась способность связно мыслить, я отметила про себя, что она, очевидно, не испытывает боли и дискомфорта, а он не связан, не плачет и не выказывает протеста. Оба, казалось, получали от процесса определённый профит. И та часть меня, что ранее не проявила к Ублюдку ни малейшего интереса, сейчас похотливо заурчала, наблюдая их вдвоём.

– Ну и как она? – спросила я со своего места.

Ублюдок скосил на меня глаза.

– Эй, как дела? О, и прежде чем ты меня пристрелишь – это была не моя идея.

– Да уж, не сомневаюсь, – ответила я. Скотч нарочито не смотрела в мою сторону, с сосредоточенным видом продолжая двигаться на нём. – Прости, – добавила я. Ублюдок молча продолжал своё дело и, к его чести, действовал предельно деликатно. – Я не хотела, чтобы он умер. Не хотела ни чьей смерти.

Сжав зубы, Скотч удвоила темп.

– Блекджек, – произнесла она, тяжело дыша, – ты не против, если мы сперва закончим? Это требует куда большей концентрации, чем я себе представляла.

Она всё ещё была в ярости, так что её одновременно одолевали и злость, и возбуждение.

– Погоди, – удивлённо изогнув бровь, произнёс Ублюдок. – Ты не возражаешь, что я оприходовал твою малолетнюю… кем бы там она тебе ни приходилась?

– Хватит обращаться со мной, как с чёртовым жеребёнком, – перебила меня Скотч ещё до того, как я открыла рот. – Я должна была оказаться в очереди на осеменение несколько месяцев назад. У меня есть мой имплант. Я хочу этого. Это мне нужно. И это происходит. – Ублюдок отреагировал на эту вспышку удивлённым выражением лица. Полагаю, после такого я действительно не имела права возражать. Сомнений быть не могло: она уже не жеребёнок. Когда мы покидали Эквус, она уже была отважной и зрелой молодой кобылой, и хотя с тех пор минул всего один день, казалось, будто за это время она повзрослела на месяцы, если не годы.

– Я… э-э… нет, ничуть не возражаю, – неуверенно добавила я.

– Ладно… Клёво, чё. Я-то боялся, что ты собираешься убить всё веселье и ещё чего в том же духе, – ответил Ублюдок, быстро вернув своё обычное самообладание, граничащее с наглостью. – Итак, на чём мы остановились?

По-видимому, на получении удовольствия. Хотя, учитывая всё, что происходило сейчас… Я взглянула на Скотч Тейп и склонила голову.

– Ты точно уверена… – начала было я.

– Да, Блекджек, – перебила она меня. – Просто… возвращайся позже.

– Да. Точно. Позже.

Я понаблюдала за этой парочкой минуту или чуть больше, но, похоже, ни один из них не собирался поторапливать другого. Часть меня, и не уверена, что это на самом деле была я, сопротивлялась моему плану вернуться в пустышку. Действительно, ну что плохого, если я посмотрю ещё немного? Может, немного и самой себе…

Хм… Принцесса Луна – вуайеристка… Кто бы мог подумать?

Я посчитала личным триумфом то, что мне удалось заставить себя вернуть свой разум обратно в пустышку и найти очередной омут сознания. Эники – беники ели… вот этот.

<=======ooO Ooo=======>

Ох ты ж… ёжик… По крайней мере, теперь я точно знала, что он не делал Скотч больно, но совсем не так я хотела… всё, бегом отсюда!

<=======ooO Ooo=======>

Ладно. Нужно внимательнее присматриваться к омутам, прежде чем нырять внутрь. Этот показался мне чересчур личным. Я быстро выбрала другой омут…

<=======ooO Ooo=======>

Да ладно вам! Теперь он?! Я что, должна таблички вешать на эти омуты? Например, «Не Беспокоить»… хм… которые всегда сулили интересные ощущения…

Нет! Нет! Нет! Вон! Хотя часть меня страстно желала поучаствовать в этих скачках… нет!

<=======ooO Ooo=======>

Ладушки. Я мысленно пометила эти омуты большими красными крестиками… и, к моему изумлению, на обоих в самом деле появились эти отметки. Ну да, полагаю, теперь я способна на такое… Я вздохнула, изучая оставшиеся примерно два десятка омутов. В которых я уже успела побывать?

…Или мне нужно прекратить бегать, прятаться и подглядывать и просто… принять то, что случилось с П-21 и Глори. Но с чего мне начать? Одна мысль об этом делала ментальное пространство холоднее и мрачнее, чем это тёмная пустота была на самом деле. Так больно думать о том, что произошло с Глори и П-21. Мысли о Рампейдж и Лакуне ранили не меньше. Я не хотела думать об этом. И о том, как это отражается на моих отношениях со Скотч Тейп. Я спасла ей жизнь и оставалась верна обещанию, что дала её отцу, но от этого не становилось легче.

Я вздохнула, паря в пустоте, а затем взглянула на помеченные мной два омута. Это сделала я, или Блекджек… а может это была Луна? Луна тоже не любила разбираться с проблемами напрямую, предпочитая действовать через сны и подсознание. Влиять, а не противодействовать. Отличный способ улаживать тактичные дела, но ужасный при разрешении острых вопросов. Блекджек была ничуть не лучше, постоянно, раз за разом, убегая от своих проблем.

Не удивительно, что Скотч Тейп делала то, что она делала. После того, как её разлучили с отцом, она пыталась самоутвердиться и показать себя более взрослой, чем она была на самом деле. Пусть она уже не жеребёнок, но она ещё очень молода. Я должна вернуть частичку той кобылки, которой она была раньше… её оптимизм и надежду. Нельзя позволить ей погрязнуть во тьме и отчаянии.

Вздохнув, я осмотрела оставшиеся омуты. Я могла бы просто статься здесь, в этом бескрайнем ничто, которым стал мой старый разум. А может это место было не совсем моим разумом, а чем-то ещё? Не так уж и много я узнала о нём, чтобы что-то утверждать или хотя бы предполагать.

Фу… Ненавижу ждать. По крайней мере в этом я осталась самой собой.

…А можно и так. Я потянулась сознанием к непомеченному омуту…

<=======ooO Ooo=======>

Пик.

Ох…

Пик.

О, дражайшая Сестра, нет.

Пик.

Пожалуйста… кто-нибудь, помогите…

Пик.

Кем бы ни был этот пони, нет. Этот пони был сгустком боли, погруженным в озеро из обезболивающих, которые с трудом прекращали мучения, сопровождающие каждый вдох. Здешняя тьма была ещё непроглядней той, что царила в разуме моего пустышкового тела. Мне подумалось, что этот пони лежит на животе, но большего я сказать не могла. Единственным, что я слышала были далёкое, прерывистое пиканье и шепотки во тьме. Была ли это Рампейдж? Была ли она спасена из космического вакуума и возвращена в Астростойло лишь для того, чтобы оказаться в таком состоянии? Быть может, выстрел Горизонтов сотворил что-то с её талисманом… или лунный камень… или ещё что, кто знает?

Пик.

– …нужно больше Мед-Икса… – прошептал кто-то издалека, будто из зева того колодца, в котором я находилась.

– Сомневаюсь, что у нас он ещё остался…

Пик.

В принципе, я могла бы опознать говорившего, но часть меня не хотела, чтобы я это делала. Мне не хотелось знать, кем был этот пони.

Пик.

– …следует отключить питание… безнадёжный случай… – прошептал первый голос.

– …велел нам не делать этого… и лишь небесам ведомо почему…

Пик.

Я не могла здесь оставаться. Не могла оставаться здесь и ничего не делать. Это сведёт меня с ума.

Пик.

Пик.

Пик.

<=======ooO Ooo=======>

Ну же. Дайте мне пони, сражающихся до конца или погибающих день за днём, вместо… что бы это ни было! Не хотелось даже думать о таком. Оказаться в подобном положении, стать живым трупом… нет уж. Что за садизм!

Мне было страшно шагнуть в очередной омут, но если бы я этого не сделала, то никогда не избавилась бы от этих ужасных ощущений. Можно было вернуться в реальность и просто посидеть, закрыв уши, пока они не закончат, но… Я осмотрела омуты сознания. Это всё были знакомые мне пони, хотя я и не знала точно, кто скрывается за каждым из этих мерцающих кругов света.

А вообще, возможно, лучшим выходом для меня было бы просто вздремнуть, паря в этой пустоте.

Да пропади всё пропадом… Я пометила очередным крестом омут, который только что покинула, и скользнула в тот, что располагался по соседству.

<=======ooO Ooo=======>

А вот это уже другое дело! Эта пегаска прорывалась сквозь заводскую электросеть каньонов, кружась вокруг ржавых дымовых труб и балок, пока Отродья осыпали её градом пуль. Она вертелась и закладывала виражи, облетая углы так близко, что позади неё оставались облачка ржавчины, выбиваемые её хвостом и крыльями. Под ней, на улицах промышленного северо-востока Хуффа, Отродья были втянуты в кровопролитные уличные бои с Поджигателями и Вспышками. С крыш зданий скатывались горящие бочки, которые взрывались в рядах находящихся внизу кибер-зебр, задерживая их продвижение в сторону реки. Вспышки перебегали от окна к окну, от балки к балке, обрушивая вниз непрекращающийся поток выстрелов, и делая всё, что только могли, чтобы не дать единоро…

Один из которых появился во вспышке света позади пары кобыл, прикручивавших скорострельный лучемёт к тянущемуся поперёк дороги переходу. Пегаска, в которой я находилась, выполнила бочку и спикировала вбок, пронесясь прямо над их головами. Её увенчанные силовыми копытами вытянутые ноги с громовым треском врезались в голову единорога за миг до того, как Отродье опустило меч. Нырнув вниз, она зависла перед расчётом лучемёта, указывая копытом вверх.

– Огонь! Вон туда! – прокричала Виспер.

Повернув скорострельный лучемёт, Вспышки нацелили его вверх и открыли огонь по пяти летунам Отродий, вынуждая их разлететься. Пегаска прищурилась.

– Врёшь, не уйдёшь! – прокричала она и помчалась за тем противником, который не успел отлететь настолько далеко, как остальные четверо. Получив удар всеми четырьмя копытами, Отродье врезались прямо в кирпичную стену. Даже не остановившись, она зашла на второй круг и вновь обрушилась на него, вдавливая летуна в огромное здание с силой, достаточной чтобы оставить кратер. Она секунду помедлила, разглядывая покрывающую кирпичную стену кровавую массу, а затем ещё трижды врезалась в неё копытами, оставив после себя лишь кровавое пятно и зазубренные металлические кусочки.

Удовлетворенно ухмыльнувшись, она повернулась и заметила другого летуна, целящегося прямо ей в голову.

Внезапно, шею Отродья обхватили появившиеся из воздуха ноги, и позади крылатого киборга возник чёрный ночной пони. Прижав рот к уху кибер-зебры, он издал вопль, от которого по телу Отродья пробежали судороги. А затем из его носа и противоположного уха потекли мозги. Бросив обмякшее тело в царящий внизу хаос, он одарил Виспер улыбкой и поднял свою дощечки для письма, на которой было нарисовано сердце.

Виспер подлетела к нему, и они крепко обнялись, кружась в воздухе, а вокруг бушевала битва. Солнце уже клонилось к горизонту, и небо на западе постепенно краснело.

– А сейчас для этого точно подходящее время? – прокричала Тенебра, которая стояла на мостике рядом с лучемётом, расчёт которого обстреливал находящийся внизу клубок Отродий. – Здесь, между прочим идёт, бой, что б вы знали!

Виспер со Стигиусом разомкнули свои объятья, пока гравитация не утянула их слишком далеко, и полетели обратно на переход.

– Ага, ага, – произнесла Виспер. – Ты просто бесишься оттого, что я не целуюсь с тобой в разгар битвы. – Она тыкнула копытом в сторону одной из двух земнопони, входивших в расчёт скорострельного лучемёта. – Эй, ты! Тебя ведь зовут Бим Бёрн, верно? – произнесла она, а затем указала на Тенебру. – Поцелуй её.

Глаза красной кобылы земнопони тут же округлились.

– Эм… Флаттершай, я не кобылолюбка.

– Да неужели? Ну а я ещё более не кобылолюбка, но ведь кто-то должен её поцеловать, и это буду не я! У меня уже есть свой приятель для лобзаний, – произнесла она, крепко хватая Стигиуса, и прильнула к его губам, а языком… ух, и почему это не производило на меня ни какого эффекта? Я возбудилась, наблюдая, как этим занимаются двое других пони, но лишь тогда, когда не была одной из них? Тупая аликорновская душа, которая только и любит, что подсматривать! Ну почему она не могла больше походить ту шлюшку-единорожку, которая трахается с каждым… Минуточку. Так ведь это же я и была! Гррр!

Вторая земнопони, шерстка которой была голубого цвета, подняла ногу, с жаждущей улыбкой смотря на Тенебру, но ночная пони топнула копытом.

– Меня ни кто целовать не будет! Сейчас нет времени на поцелуи! У нас тут идёт битва, и… и… – Начав подёргиваться, она тут же вытащила наполненную какой-то голубоватой жидкостью бутылочку, и залпом её выпила. Её подёргивания ослабли. – Уф… – Она сморщила нос. – Ну почему оно на вкус как жвачка?

Стигиус отпустил Виспер и сказал что-то Тенебре, своим неслышным высоким голосом.

– Лучше, – ответила она. – Достаточно хорошо, чтобы сражаться. – Она посмотрела на двух земнопони со скорострельным лучемётом. – У вас что, закончились боеприпасы? – Эта парочка возобновила стрельбу, а симпатичная голубая кобыла определенно надулась.

– Тебе нужно поработать над своими приоритетами, Подергушка, – произнесла Виспер, пока они шли по переходу, а прилетающие снизу пули со свистом рикошетили от лееров и звякали о низ листов настила.