Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 84 страниц)

Экран полностью побелел.

– Чёрт… – хрипло прошептал он. Белый свет становился всё ярче и ярче. – Прости, Блекджек. Надеюсь, этого было доста…

Окошко схлопнулось и я отстранила рог. Вагончик, трясясь, взбирался по склону огромного разлома. Затем, внезапно, купол взорвался и Том выстрелил вверх быстрее, чем я успела разглядеть взрыв, который не только снёс крышу Лунного Дворца и швырнул в космос само здание. На дно кратера посыпался многотонный град поднятых взрывом камней, мусора, пыли и светящихся кристаллов. Магические поля выдержали достаточно долго, чтобы не дать особо быстрым обломкам столкнуться со стенами или ударить в Астростойло, но через пол мы всё равно ощутили вибрацию. Возможно, Хуфф окажется не единственным местом, куда придётся удар… но, если честно… мне было наплевать. Я чувствовала себя так, будто моё сердце разорвалось пополам. Я хотела обратно мой синтетический насос. Я хотела старое, трупоподобное тело, неспособное на чувства. Которое было больше похоже на машину.

В следующий миг вагончик встал и освещение сдохло.

– Что за дела? – встревожено спросил Ублюдок. – Чего мы остановились?

– Он запитывался от Лунного Дворца, – отрешённо отозвалась Скотч Тейп. – Поэтому. Или что-то сломалось в рельсах.

Я поднялась на ноги. До Терминала оставалось всего пара десятков метров. Я уже видела обе ракеты, стоящие на стартовой площадке.

– Это нелепо, – проворчала я, засветив рог и попытавшись продвинуть вагончик вперёд. Тот не шелохнулся. – Давай! Двигайся!

Я попыталась поднять вагончик, но что-то под днищем опасно заскрежетало.

– Видимо, когда отключилось питание, сработали аварийные тормоза, – заметила Скотч. – В конце концов, они ведь не хотели, чтобы вагон скатился вниз, разгоняясь по всему этому склону.

Вдруг сквозь грунт до нас докатилась волна дрожи и в полусотне метрах от нас рухнул валун вдвое больше нашего вагончика. Затем ещё один. И ещё. Что-то грохнуло по потолку, заставив вагон накрениться. На окнах появились трещины.

– Ладно. Всем собраться вместе, – приказала я, собирая друзей вокруг себя. Ублюдок слева, парящая Скотч Тейп справа, а тело моей пустышки я уложила себе поперёк спины. Закрыв глаза, я представила Блекджекообразную дыру между этим местом и терминалом, и толкнула себя вперёд.

Послышался хлопок и я открыла глаза, чтобы увидеть вокруг себя тускло освещённый терминал. Все ставни были задраены, но с тех пор, как я была здесь в последний раз, других признаков повреждений не добавилось.

– Да! – воскликнула я, чувствуя на своих плечах вес тела моей пустышки.

И только её.

Я огляделась по сторонам, уложила пустышку на пол и телепортировалась обратно вагон.

– Куда ты пропала? – потребовал объяснений Ублюдок. За окном набирал силу град и булыжников размером с копыто. – Почему ты нас бросила?

– У меня всегда были проблемы с телепортацией других. Если ты в курсе, как сделать это правильно, хоть как-нибудь, можешь сам себя отправить обратно в терминал! – Я схватила Скотч Тейп, сфокусировалась изо всех сил и телепортировалась снова.

Одна.

Я заорала на весь терминал так, что под сводом пошло гулять эхо. Ему вторил какой-то громоподобный грохот сверху. Телепортировавшись обратно в вагончик я увидела, что старая ракета теперь лежит на боку, завалившись на крышу. В её носовой обтекатель врезался валун.

Я снова попыталась телепортировать их обоих. И снова. И снова. И каждый раз мне удавалось перенести только себя. Я пыталась сосредоточиться на переносе только Скотч Тейп. И только Ублюдка, но что бы я ни пробовала, через эту мысленную червоточину я проходила в одиночку.

В вагончике холодало и становилось трудно дышать. Я задыхалась и исходила потом, а по крыше барабанили новые и новые камни. Если бы только Лакуна была здесь, чтобы шаг за шагом научить меня, как правильно пользоваться этим заклинанием. Если бы только я была чуть талантливее. Чуть сильнее. Чуть…

Скотч Тейп обняла моё копыто и я, рывком повернув голову, взглянула в её заплаканное лицо. Кобылка улыбалась.

– Просто иди, Блекджек.

– Что? – тупо переспросила я.

– Просто доберись до ракеты и улетай, – повторила юная кобылка своим тоненьким голоском.

Я не находила, что ответить. Сама мысль… нет. Не после Глори. П-21. Рампейдж. Нет…

– Всё хорошо, – заверила она, слабо улыбаясь. – Я снова буду с папочкой. Ты сможешь спасти всех. Как и моего братика… или сестрёнку… или кто бы там ни был.

– Заебись! – выплюнул Ублюдок. – После Когнитум и того, что наобещала мне ты, я мог бы не только заплатить тем засранцам в Дайсе, но и завязать. Осесть в Тенпони! С грёбаным гаремом! Сплошняком из рыжих аликорниц!

Скотч Тейп бросила на жеребца косой взгляд и выдала издевательское «Бвы-хы-хы». Затем снова обернулась ко мне.

– Просто иди. Пока вторую ракету тоже не накрыло булыжником, – сказала она, не обращая внимания на падающие обломки кристаллов, впивавшихся в грунт вокруг нас словно копья. – Всё нормально… ступай.

– Нет! – выкрикнула я. – Я больше никого не оставлю! Хватит! Лакуна… она погибла, чтобы спасти других. Глори… П-21… они умерли, чтобы спасти меня. Рампейдж… она… она хотя бы получила то, о чём мечтала! – распылялась я, расхаживая взад-вперёд по вагончику и пытаясь придумать, как отцепить его от рельсов, не раздавив при этом как яйцо. Если бы только у нас было больше времени! Больше времени. – Я больше никого не оставлю умирать! Никого!

Внезапно раздался новый глухой удар, но теперь в задней части вагона, а затем последовал визг металла оттуда, где вагон крепился к рельсам. Я бросилась к заднему окну и посмотрела вниз.

Рампейдж толкнула снова. Кобыла, чьи глаза спеклись в вакууме, а уши кровоточили, упёрлась телом в вагон и, напрягшись, продвинула его вперёд. Каждые несколько секунд её тело регенерировало, чтобы снова начать умирать. Но она толкала, не обращая внимания на сыплющиеся на неё каменные осколки. Тормозные колодки агонизирующе визжали, а моторы протестующе гудели, под напором полосатой пони.

Она вернулась. Она вернулась. Она выбрала жизнь вместо смерти.

Вагон вздрогнул и состыковался с терминалом. Двери распахнулись достаточно, чтобы Скотч Тейп и Ублюдок смогли протиснуться. Тут я поняла…

Впустить её внутрь нет никакой возможности.

– Рампейдж! – Я ударила копытами в стекло, глядя на подругу. – Рампейдж! Ты должна найти путь внутрь! – Но получится ли у неё? Если я выбью один из иллюминаторов, получится ли закрыть его снова? Если нет, мы все умрём. – Рампейдж!

Её лицо достаточно восстановилось, чтобы она смогла взглянуть на меня высыхающими глазами. Копытом, с торчащими из него осколками лунного камня, она указала на ракету Когнитум. Её губы бесшумно шевельнулись, но я безошибочно прочла слово.

Иди.

Я снова затрясла головой.

– Нет. Нет, нет, нет! Я не могу оставить тебя так! Ты не можешь здесь умереть! – Закричала я ей. Конечно, это было бесполезно. Она не слышала и едва могла видеть меня. – Рампейдж!

Жнец снова указала на ракету и отстранилась от окна. Нахождение в вакууме, даже с её регенерацией, обещало обернуться агонией. Именно тем, чего она больше всего боялась.

– Рампейдж! – Закричала я, на этот раз наполовину мысленно. – Я прощаю тебя! Я прощаю тебя! Я вернусь за тобой, Рампейдж! Я обещаю! Я за тобой вернусь!

Но я не могла понять, читает она по моим губам, или нет. Она лишь улыбнулась. Улыбнулась… словно счастливая кобылка, вышедшая на прогулку по луне, а затем попятилась от окна, медленно скрываясь в обрушивающейся на неё метели из пыли и щебня.

– Рампейдж! – выкрикнула я ей в след, стараясь послать мысль. Дать ей знать, что каким-то образом я прощаю её.

Ублюдок обхватил меня за шею и потащил прочь от окна. Прочь от моей подруги, скрывшейся в лунной пыли.

– Мы должны идти! Шевелись! Терминал теряет воздух!

– Отвали от меня, ублюдок, – рявкнула я, готовая убить.

– Ты хочешь, чтобы всё это было напрасно? – проревел он мне в лицо. – Тогда можешь сдохнуть здесь! Если хочешь, чтобы это хоть что-то значило, тогда живо тащи свою жирную, мелодраматическую жопу в ракету!

Я бросила последний взгляд на смутный силуэт моей подруги, что слепая, глухая и бессметная брела в этой пустыне, и отвернулась. Терминал был наполнен свистящем шумом уходящего воздуха, просачивающегося вокруг копьеобразного обломка лунного камня, насквозь прошившего комнату. Дышать становилось тяжело и мы поспешили к вышке, к которой была пристыкована ракета Когнитум. Через окно вышки мне было видно, как склоны каньона рушатся, заполняя пустоту. Хотя Астростойла видно не было. Возможно оно располагалось ниже?

Мы ввалились в ракету и закрыли люк.

– Давай, запускай, Водка, – обратился Ублюдок к Скотч Тейп, изучавшей механического искусственного пилота, расположившегося в центральном кресле.

– Меня зовут Скотч^[45], засранец, – огрызнулась кобылка.

– Один хрен. Приятно видеть, что ты ещё можешь шевелиться хотя бы на злости. А теперь, может уже запустишь эту чёртову штуку? – поинтересовался жеребец, запрыгнув в кресло. Скотч Тейп что-то нажала, забралась в другое кресло и ракета содрогнулась. Я тоже заняла своё место и многотонная махина рванулась к звёздам, сквозь град падающих камней. Несколько особо крупных обломков едва не врезались в нас, но я, потянувшись магией, успела их оттолкнуть. Вскоре мы выбрались в чистое пространство, докуда не долетала даже пыль. Ракета начала менять траекторию и я, борясь с усталостью, выглянула в иллюминатор.

Быть может это лишь моё воображение, но мне показалось, что в конце разлома я разглядела одинокий бугорок, ползущий от терминала. Дыра, где когда-то была Найтмер Мун, теперь наполовину обрушилась и быстро заполнялась каменным крошевом.

А над нами сиял Том, волоча за собой поток пыли, словно хвост и держа путь туда, где поджидал Пожиратель, готовый заманить и поглотить его. Я обратила свой взор к звёздам, но если раньше они приносили утешение и удивление, то теперь казались просто холодными и безразличными. «А ты думала, это будет так легко? Думала, что будет совсем не больно?»

Я прижалась щекой к холодному стеклу. Боль была ценой жизни и сейчас мне было больнее, чем я могла когда-либо представить. Я искала, чем бы заполнить тишину. Скотч Тейп лежала на боку, уткнувшись лицом в обивку кушетки. Ублюдок… с ним разговаривать совсем не хотелось. Так что я открыла Дельта ПипБак и поискала что-нибудь, что может принести утешение. И я нашла его в песне, скачанной когда-то давным-давно, когда я была куда более молодой… независимой… когда я была… собой.

Заиграла музыка: протяжные и неспешные гитарные переборы, и хриплый голос старого жеребца, один в один, как когда-то у Крупье, начал петь.

Сегодня я сам ранил себя…

Чтобы узнать, способен ли ещё чувствовать я…

Внимание всецело боли отдано…

Тому единственному, что реально…

Игла пронзает плоть…

Эта жгучая боль давно мне знакома…

Пытаюсь отрешиться я от всего…

Но помню абсолютно всё…

Гитара заиграла громче. Я думала об этом рассерженном синем жеребце, обещающем пристрелить меня, если я дам ему пушку. Говорящем, что прикончит меня, если я ещё хоть раз убью кого-то из-за моей тупости. О том, как кобылица-тиран вздёрнула его вверх с бомбами и убила его. По моим щекам текли слёзы. Я вспоминала, как не позволила ему повеситься. Как помогла ему признать зависимость от МедИкса. На его долю выпало так много боли, а теперь… теперь…

В кого я превратился…

Дражайший мой друг?

Все кого я знаю…

Под конец… меня покидают…

А ведь твоей быть могла бы…

Вся моя империя подлости…

Твои ожидания я обману…

Боль тебе я причиню…

Я оставила Рампейдж внизу. Отказала ей в единственной вещи, которую она больше всего желала. Я не сомневалась в своём эгоистичном желании, но к её желанию уважения не проявила. С того самого момента, Когда она вскочила на спину Льва из Зодиаков, до её улыбки мне сквозь клубы лунной пыли, я делала всё, что в моих силах, чтобы заставить её жить. Я вынудила её предать, стать моим врагом, потому что была не в сила прекратить её боль. До тех пор, пока не стало слишком поздно. Слишком поздно… музыка стала тише и медленнее и старый жеребец с голосом Крупье продолжал петь…

Терновый венец сей, нося на челе…

На троне лжеца своём я восседаю…

Преисполнен горестных дум…

С которыми ничего не могу я поделать…

Время на мне свои следы оставляет…

И чувства к тебе исчезают…

Ты стал уже кем-то другим…

А я по-прежнему здесь…

Музыка поднимала воспоминания о том, как мы все вместе собирались в Звёздном Доме. Лакуна. Рампейдж. Скотч Тейп. П-21. Глори. Смеющиеся. Счастливые. Изломанные пони, принимающие утешение друг друга. Вступило фортепиано, постепенно набирая силу.

В кого я превратился…

Дражайший мой друг?

Все кого я знаю…

Под конец… меня покидают…

А ведь твоей быть могла бы…

Вся моя империя подлости…

Твои ожидания я обману…

Боль тебе я причиню…

Я разрыдалась и была в этом не одинока. Стоило бы остановить музыку, но я не могла. Старый жеребец всё пел о боли, что жгла меня изнутри, а я всё не могла перестать думать, представляя себе жизнь с пятью друзьями, живущими вместе… свободными… счастливыми…

Если бы я мог начать все сначала…

За многие мили отсюда…

Я бы остался собой…

Я бы сумел это сделать…

^[46]

Глава 13

До последнего

Часть первая

«Занятие по риторике».

У меня не было слов, чтобы описать то, что я чувствовала. Всё внутри меня было вывернуто наизнанку и кровоточило. Как бы мне хотелось стать похожей на Скотч Тейп и выплакать все глаза, или на Ублюдка, который сидел, равнодушный и невозмутимый, на своём диване, с тлеющей сигаретой в поджатых губах. Возможно, это нарушало все известные правила техники безопасности, но мне и в правду было наплевать. Я только что лишилась ещё двух друзей, причём наихудшим образом из возможных. Один сгинул навечно, а другая брошена на луне. Если Астростойло уцелело… если оно не рухнуло в кратер, или его не прогребло под завалом, то имелась некоторая вероятность, что она, возможно, сумеет его найти. Я вынужденно вцепилась в эту надежду, ведь альтернатива свела бы меня с ума.

«П-21… не думай об этом… не думай об этом… пожалуйста, не…» – Я сжала зубы, чувствуя, что вся дрожу. – «Нет. Мне нужно держать себя в копытах».

«Мне нужно отвлечься, и быстро. Таким образом, я смогу не думать о… П-21… Рампейдж… нет, проклятье… Нет! Глори жива, чтоб его! Я не поверю в её смерть, пока не увижу это собственными глазами! Она жива, и мы будем… мы будем… нет. Я должна держать себя в копытах. Во мне нуждается мой народ…»

Мой пристальный взгляд лихорадочно заметался по салону, выискивая что-нибудь, что смогло бы занять меня и не напоминало бы мне о… Взглянув на свои копыта, я нашла искомое. Что за фигня со мной приключилась? Я считала, что именно Когнитум была той, кто изменила моё тело, когда поселилась в нём… своего рода нечестивая модернизация. Но души аликорнов, судя по всему, весьма, етить их так, могущественны… И вот теперь мне приходилось гадать, а может, это было всего лишь следствием того, что внутри неё находилась Луна, некоей злой, Найтмер Муновской версией того, что произошло, когда я заполучила обратно своё тело. И раз уж об этом зашла речь, то сейчас, когда у меня появилась пара минут покоя, я могла бы выяснить, что же со мной всё-таки произошло.

Составные части моего тела были по-прежнему искусственными, но теперь я не могла различить, где заканчивается машина, и начинается плоть. Изменившая меня магия превосходила всё, что можно было бы спроектировать. Я чувствовала себя живой, совершенно живой, а не соединённым с плотью неуклюжим металлом. Моё тело было местами бронировано, но броня не покрывала меня от рога до венчиков копыт. Её внешний вид был элегантным и текучим, с крохотными падающими звёздами и полумесяцами. В моей «броне» поблескивали талисманы, но об их назначении я могла только догадываться. Я повращала копытом из стороны в сторону, наблюдая сквозь зазоры между броневыми пластинами за работой затейливого механизма и прислушиваясь к тому, как жужжат и тихо щёлкают зубчатые колёса внутри моей конечности.

Мой Л.У.М. по-прежнему отображал состояние моего здоровья и текущий запас энергии. Покопавшись в своей старой перемётной сумке, я вытащила из неё гранат и всосала драгоценный камень, наслаждаясь его кисло-сладким фруктовым вкусом, пока через секунду он не растаял со знакомым мне приливом энергии.

«Ладно, я не видела, чтобы Принцесса Луна ела камни, поэтому со всей очевидностью можно заявить – в этом теле ещё осталось немного от прежней меня. Быть может, всё это аликорницессинство являлось чем-то вроде особого комплекта аликорновской брони, и когда я вернула себе свою старую душу, то просто вернулась к своему старому состоянию – Блекджек из металла и плоти? Магическая проекция могла бы…»

«Минуточку… а с каких это пор я думаю подобным образом?» – Почесав лоб, я повернула голову и посмотрела на собственное отражение в иллюминаторе. Внутри моих глаз по-прежнему проскакивали крошечные вспышки красного света, но теперь меня заботили вещи много более важные, нежели физические изменения. Внутри меня находилась душа Луны, но что именно это значило? У меня не было ни воспоминаний, ни магии Луны. Я даже не понимала, с чего начать представлять, как она поднимала луну. Наша схожесть позволяла нам делить это тело без того ужасающего чувства искажения и осквернения, которое я ощутила в начале, но его место занимало… что-то непонятное.

Я осторожно вытащила статуэтку Рарити, и повертела её в копытах. В каждую из них был заключён кусочек души, каждый из которых ненавязчиво подталкивал меня в разные стороны. Тонкие намёки, и ощущения. Они не мешали мне быть собой, но, возможно, неуловимым образом влияли на мои решения или мировоззрение.

«Так где же находится моя душа? Сожительствует ли в этом теле? Осталась в пустышке? Существует ли некая Блекджековость, благодаря которой я остаюсь… собой? Или же Луна медленно подталкивает меня к тому, чтобы стать по своей сути более похожей на правительницу Эквестрии, которой она была два столетия назад?»

Сам факт того, что я вообще интересуюсь подобным, напугал меня до усрачки, и количество вещей, о которых я старалась не думать, достигло того уровня, когда этим уже не возможно управлять.

«Я от столького отказалась… столько всего потеряла…» – Это не ощущалось правильным. Эти мысли не были моими. – «Я не заслужила эти крылья. Прямо как Луна, чувствовавшая, что не достойна трона…»

– Это сведёт меня с ума, – пробормотала я.

– Ага. Именно так это с ней и началось, – пробормотал Ублюдок, хорошенько затягиваясь сигаретой, и тщательно при этом осматривая канал ствола одного из своих пистолетов. – Когда меня наняли Предвестники она была весьма открытой. Миллион крышечек за пару дней работы. Ох, и за твоё убийство тоже.

Он одарил меня самодовольной улыбкой, которая прямо-таки напрашивалась на удар, но я не стала этого делать – по большей части от вызванной горем апатии, нежели от истинной сдержанности – и он продолжил:

– Но чем дольше мы находились в ракете, тем ебанутей она становилась… ну там, убеждала саму себя, что должна сделать то или это. Давала логическое объяснение этому тем, кто уже считал, будто она срёт лучами лунного света, или тем, кому было похрен, пока им платят.

– Ну просто зашибись. От этого мне сразу стало нааамного лучше, – произнесла я, и, придумав о чём ещё поинтересоваться, чтобы не думать о том, о чём думать не надо, спросила: – А какова твоя история, Ублюдок?

Он тут же презрительно глянул на меня, а затем выдохнул двойные колечки дыма.

– Нет никакой истории. Я убиваю пони за крышечки. И весьма много задолжал кое-каким личностям, которые заберут в качестве оплаты мою голову, если я не расплачусь в срок. Проще некуда.

– Ох. – Я ощутила себя отчасти разочарованной, и раздраженной…

– Не каждый пони Дарительница Света или Охранница, – произнёс он, натянуто улыбаясь. – Я просто пытаюсь выжить, как могу.

Я неодобрительно скривила губы.

– Так значит, ты за крышечки убьёшь и жеребёнка?

– За крышечки я убиваю цель, – спокойно ответил он. – Если тебе это не нравится, то обсуждай это с моими нанимателями, я всего лишь посланник.

Жеребец помолчал, поджав губы.

– И, как правило – нет, – добавил он. – Убийства жеребят редко стоят того в долгосрочной перспективе. Платят за это мало, а вероятность мести весьма велика. А вот убийства родителей жеребят… да без проблем. Можешь не сомневаться, подобное я уже делал. Ничего нелепого, разумеется. Я не выполняю всякие там «изнасилуй и расчлени» заказы. Это слишком грязно и частенько идёт не по плану.

– Я так рада, что ты убийца-профессионал, – угрюмо пробормотала я, задаваясь вопросом – а не совершила ли я ошибку, когда спасла его. Я больше не знала, о чём он думает, но признаваться в этом не собиралась.

– Можешь называть это, моим способом сражаться за Пустошь, – произнёс он, самодовольно ухмыльнувшись. – Я соблюдаю условия договоров и веду дела тактично, и культурно. Избегаю сопутствующего ущерба всегда, когда это возможно, и стремлюсь исполнять всё опрятно и быстро. – Он замолчал, выглядя немного огорчённым. – Мне было действительно трудно разорвать контракт с Когнитум. От этого у меня во рту ещё очень долго будет ощущаться мерзкий привкус.

– Ты мог бы умереть, сохранив тем самым свою честь, – заметила я.

На эти слова он снова фыркнул, выпустив из ноздрей немного дыма.

– Ага. Вот только, ты же понимаешь, что я стал бы трупом. Правое правило профессионала – оставайся в живых. Работы заканчиваются. Замыслы исполняются не так, как задумывались. Лишь дебилы занимаются тем, что умирают за что-либо.

От моего телекинетического удара он слетел с дивана и, пролетев через весь салон, врезался в дальнюю стену.

– От же блядство! – скривившись, прошипел он, зажимая нос. По крайней мере, он был достаточно умным, чтобы оставить свои пистолеты в кобурах. Я спасла этого-этого-этого ублюдка, и лишилась П-21 с Рампейдж? Она, конечно, не была святой, но… – А это ещё за что? – негодующе прокричал он.

Я резко притянула его к себе.

– Ты не «профессионал». Ты – любящий чистоту рейдер, – со злостью произнесла я ему в лицо.

– Так значит, если я разрываю договор, чтобы спасти свою жизнь и помочь тебе, то я мразь, а если нет – труп? Мило, – невозмутимо ответил он.

Это был пинок по яйцам моего праведного негодования. Если пони готовы пойти на всё, чтобы выжить, они мрази, но выполни он свои обязательства перед Когнитум… ух… я не могла этого вынести.

– Я только что лишилась двух очень дорогих для меня друзей, и пони, которому с радостью дала бы второй шанс. Одним из них был её отец, – прорычала я, указывая на Скотч Тейп. – И не смей называть кого-либо из них дебилом.

– К сведению принял, – пробормотал он, пристально смотря на меня поверх своих криво сидящих очков. – И что теперь, убьёшь меня, пошвыряв перед этим ещё немного по салону, или дашь один из этих твоих вторых шансов? – невозмутимо спросил он. Я свирепо посмотрела в его нахальные глаза, и… проклятье…

«Да что со мной такое происходит? Несомненно, я была расстроена… но ведь не собиралась же и в правду убивать его за то, он оскорбляет моих друзей, не так ли?»

«Или собиралась?» – Уставившись в его зеленовато-голубые глаза, я увидела в них своё отражение, и безмолвный вопрос повис меж нами в воздухе.

«Я не палач…»

– Прости, – пробормотала я, отпуская его. – «Тем не менее, если он ещё раз их оскорбит…»

Он поправил очки, и почесал свой кровоточащий нос тыльной стороной бабки.

– Ага. Забыл, что ты занимаешься всеми этими… друзьяшными… штучками. Я уже давным-давно получил от этого прививку. – Задумчиво меня осмотрев, он добавил: – Полагаю, вы были весьма близки, да?

– Угу. Были. И остаёмся. – Я никогда не забуду Рампейдж и верну её домой, даже если мне придётся спустить для этого с неба луну.

– Ну что ж, рад, что для тебя всё это реально, – произнёс он, пожав плечами, когда докурил сигарету, и погасил окурок об обивку. – Я выполню наше соглашение. Верну мелкую домой в целости и сохранности. Позабочусь, чтобы до послезавтра она оставалась жива. – Откинув полу своего пальто, под которой обнаружился ПипБак, он что-то в нём проверил. – Ну-ка посмотрим. Бронебойные патроны. Надо бы подобрать ей какую-нибудь броню. А затем мы будем играть в телохранителя, пока этот бардак не закончится. – Он хихикнул. – Потом я получу свою плату и стряхну со своего крупа пару настойчивых ублюдков.

– Ты ведь знаешь, что в течение буквально пары часов мы все можем погибнуть, – заметила я. – Неужели это тебя не заботит?

– А должно? – спросил он в ответ, будто сам этот вопрос его удивил. – Я однозначно не хочу умирать, но это всё равно произойдёт. Я умру тогда, когда умру. Это может быть огромный кусок скалы сегодня, рейдерская пуля завтра, телохранитель какого-нибудь простофили в следующем месяце, голод в следующем году, или преклонные года, кто его знает когда… но что-нибудь меня точно сведёт в могилу. Зачем волноваться из-за подробностей?

Я заворчала, а затем склонилась над диваном, на котором, отвернувшись от нас, лежала пристёгнутая ремнями Скотч Тейп. В этот раз она не летала по салону, размахивая ногами, а сжимала в копытах потрёпанную чёрную шляпу. Неужели это и в самом деле произошло всего лишь час назад? Кобылка, возможно, спала, или просто горевала в одиночестве.

– Просто позаботься о ней, – сказала ему я. Резкость, присутствовавшая в моём голосе на протяжении всего нашего обмена репликами, к этому моменту уже исчезла. Он что-то проворчал и кивнул.

Я некоторое время пристально смотрела на него. Что-то ещё было не правильно, но я не могла понять, что именно. Он был подонком… нет, не то. Я дала ему второй шанс, это было так на меня похоже, но здесь явно что-то… что-то… что-то связанное с ним… Он был наёмным убийцей… нет… он был… он…

– Что? – спросил он нахмурившись. Я внезапно поднесла его к себе левитацией, сняла с него очки и осмотрела получше. Он был симпатичным, хоть и слегка худощавым, атлетически сложенным, но не громоздким. На самом деле, сложением он был похож на Стигиуса, П-21, и Глори… и… и… Теперь он начал выглядеть немного напуганным. – Чего тебе, блять, нужно? Если ты хочешь меня снова ударить, то пошевеливайся.

Етить колотить… вот оно! Он меня совершенно не возбуждал и не интересовал в плане секса! Во мне отсутствовала та маленькая часть меня, которая хотела расслабленности и блаженства, которые даровал секс. Я скорбела по П-21 поскольку он был моим другом, а не потому, что лишилась любовника. Во всём этом должно было быть… что-то! Конечно, мне потребовалось несколько часов, чтобы сблизиться со Стигиусом, но это было нужно для того, чтобы справиться с последствиями полученной сексуальной травмы, и я беспокоилась о том, чтобы его не убить. Я уже должна была бы целоваться с Ублюдком. Как минимум флиртовать… но… ничего. Он не будил во мне ни каких чувств. Моя кнопка эмоциональной перезагрузки не столько не работала, сколько, судя по всему, была полностью из меня удалена.

– Ничего, – ответила я, отпустив его, и перевела взгляд на своё, привязанное к креслу, пустышковое тело. Он покачал головой и вытащил очередную сигарету, закуривая её. Я не знала, хорошо или плохо сказывалось на моём характере отсутствие чувств. И добавила это во всё увеличивающийся список вещей, о которых не хочу сейчас думать… и в моей голове уже кончалось место.

– Ты когда-нибудь… чувствовал себя так, будто уже не являешься собой?

Он глубоко затянулся и выдохнул.

– Неа. Не могу сказать, что такое случалось. Это звучит, как что-то вроде стрёмной личностной проблемы которой, к счастью, у меня нет. Вроде беременности. Или бытия аликорном. Или стать совершенно безумным, в довершение ко всему. – Он оттолкнулся от меня и подлетел к своему месту.

– Спасибо, – сухо пробормотала я. К несчастью, это вернуло меня к самому началу моих размышлений. И эта его маленькая колкость… мои жеребята… я по-прежнему чувствовала их внутри. Слабые тычки и пинки. Я должна не думать о… не…

«Проклятье! От мыслей о П-21 я закашлялась. От мыслей о Рампейдж мне захотелось что-нибудь ударить. Проклятье… почему я не могу хотя бы раз победить? Один раз, неоспоримо и неизбежно Блекджек побеждает, получая при этом то, что она хочет, и не платит за это кровью и слезами? Почему? Это не честно. Хотя бы раз… Всего лишь…»

«Вот же ж, разревелась. Ну просто зашибись, я рыдаю навзрыд, и по салону вновь дрейфуют слёзы. Сначала Глори… нет! Не Глори! Глори жива! Жива. Просто обязана. Она крепко меня обнимет и скажет, что всё будет в порядке. Она во всём этом разберётся. И я больше никогда в жизни не отойду от неё».

«Хватит. Я этого больше не вынесу». – Воспользовавшись магией, я отвязала своё пустышковое тело и подтащила его к себе. – «Я могла видеть П-21, даже когда меня не было „дома“. Возможно, я смогу воспользоваться этим, чтобы убежать от себя. Совсем не на долго. Лишь до того момента, пока не пойму, что же я намерена делать».

Я повернула к себе лицо своей пустышки. Это было моё лицо, но мне оно не принадлежало. Такое молодое… Такое… невинное. А выглядела ли я когда-либо именно так? Я могла практически представить себе, что это было моим собственным сном… хех… я даже немного пускала слюни. Я поднесла своё пустышковое тело ближе и соприкоснулась с ней рогами. Видеть сны… но кто знает, какие я могу узреть кошмары?

Они могут оказаться хуже того кошмара, в котором я сейчас живу. Погрузившись в первое увиденное окно, которое, как и все остальные, было сейчас раздражающе матовым, я позволила миру умчаться прочь.

<=======ooO Ooo=======>

Прямо на краю гранитного утеса горы Хуфф, расположенного в южном конце Ядра, лежал переломанный Голденблад. Слева от него потоки воды срывались через водосливы Дамбы Луны вниз, однако большая часть воды выходила из стоков гидроэлектростанции, расположенной в основании дамбы. Над ними виднелась башня П.О.П., где пегасы крутились в смертельном танце с летунами Отродий, пока киберпони вели огонь на подавление с балкона, опоясывающего гигантское сооружение прямо под зонтиковидной крышей. К западу, я видела, как волны отродий раз за разом накатывают, а затем отходят от Капеллы. К востоку, виднелись дым и вспышки, возникавшие тут и там среди куч мусора Свалки. И все это не так уж и далеко от Коллегии. Цитадель Кошмаров на северо-востоке была объята огнем. Я могла только надеяться, что защитники смогли укрыться в Стойле, прежде чем единорог отродий нашел способ, как телепортироваться внутрь.

Однако наибольшее беспокойство вызывала огромная черная воронка над Небесным Портом Реинбоу Деш. Вокруг этого чудовища из воздуха и грозовых облаков кружили и маневрировали три Хищника, и, когда я остановила на нём взгляд – оно вытянуло перекрученную руку и ударило когтями из молний один из трех облачных кораблей, вырывая из-под него кусок черного облака и оставляя на корпусе пылающие линии. К северо-западу от нас, как мне показалось, горел Мегамарт. А на северо-востоке, похоже, орды Отродий шли по берегам реки к Райским Кущам. Буду надеяться, что Сплендид и остальные уже ушли оттуда. Мне не было досадно, что они сбежали.