Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 84 страниц)

– Обещаешь? – тихо спросила она.

– Обещаю, – ответила я.

Рампейдж не ответила, и я принялась ждать. Времени оставалось всё меньше, но если я начну на неё давить, то всё оставшееся время она будет просто-напросто сидеть здесь с надутым видом, ожидая смерти.

– Ладно, – произнесла она, секунд через тридцать. – Давай сделаем это. – Встав на ноги, она порысила к своему шлему, и, натянув его на голову, оглянулась на меня, и ухмыльнулась. – О, и, кстати говоря, я бы однозначно надрала тебе задницу, не примени ты это странное мозгомагическое дерьмо.

Я поднялась на ноги, смотря на жалкие остатки своей брони.

– Угу. Мне нечего на это возразить, – ответила я, чувствуя себя так, будто застряла в сушилке, в которую набросали камней. Лунный камень был в моей спутанной гриве. Прилип к шкуре. Он был везде! Из-за этого я ощущала себя откровенно странно, и, стряхнув с себя весь лунный камень, какой только смогла, я собрала его в бутылку из-под Спаркл Колы. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что от брони оперативника и в самом деле ничего не осталось; оставалось лишь надеяться, что мне удастся найти ей достойную замену, пока не станет слишком поздно.

Мы прошли в две двери, и я нажала на кнопку, расположенную рядом с той, возле которой была написано: «Лунный Дворец».

– Сколько ещё бойцов прилетели сюда вместе с Когнитум? – спросила я у Рампейдж. Из моего рога вылетела очередная магическая искорка. – Ааай. Да что за фигня? – вопросила я, пытаясь пристально на него посмотреть, когда вспыхнувшая в его кончике боль прокатилась сквозь него до самого основания и вонзилась мне в мозг.

– Четырнадцать. Лучшие Предвестники, которых она только смогла найти, а так же несколько наёмников из Когтей, – пренебрежительно ответила Рампейдж. – Почти все носят силовую броню. Ничего такого, с чем я не смогла бы справиться, – продолжила она, презрительно фыркнув.

– Точно, – произнесла я, злобно смотря на расположенный над двойными дверьми экран, на который выводилось изображение состава, движущегося от короноподобного значка к ракетоподобному, что, как я полагала, показывало наше текущее местоположение. Я нахмурилась, смотря на экран, а затем заметила П-21, на лице которого было точно такое же выражение. – Ты думаешь о том же, что и я?

– О, Богини, если вы двое опять потрахаетесь… – с отвращением произнесла Скотч Тейп, и Рампейдж удивлённо моргнула, посмотрев на неё. Кобылка прижала к голове уши и, сгорбившись, проворчала: – Они занимались этим прямо напротив меня, пока я находилась в Персептиштуке. Теперь начинаю понимать, почему у Глори были эмоциональные проблемы.

– Серьёзно что ли? – спросила Рампейдж у П-21.

– Твоя кнопка перезагрузки – пуля в голову. А у Блекджек она находится в её «медовом хворосте», – с обыденной улыбкой ответил П-21 и пожал плечами. – Не я создал кобыл такими безумными. Я просто пользуюсь тем, что у меня есть.

– А на самом деле! – прерывая их разговор, заявила я, тыкая копытом в экран над дверями. – Этот трамвай, скорее всего, запитан от Дворца, так?

Она нахмурилась, а затем кивнула.

– Скорее всего – да, если конечно под этим зданием не спрятан огромный старый реактор.

– Таким образом, я думаю, что остановка этого вагончика на пол пути будет весьма лёгким способом нейтрализовать меня. Я либо застряну в нём, пока не выстрелят Горизонты, либо она сможет просто взорвать меня ко всем чертям, воспользовавшись бомбой. – Я посмотрела на друзей. – И даже если я телепортируюсь отсюда, то не смогу взять с собой ни кого из вас.

– Когда-нибудь тебе действительно придётся поработать над этим маленьким недостатком, – сказал мне П-21. Я заворчала, мысленно добавив это к списку в котором уже были изучение исцеляющих заклинаний, поиск какой-нибудь приличной брони, и предотвращение уничтожения мира супероружием.

– Хех, а это не плохая мысль, – потирая подбородок, произнесла Скотч Тейп, рассматривая меня. – Неужели то, что она пожевала твой рог, добавило тебе немного ума?

– Может и так, – пробормотала я, потягиваясь, чтобы потереть свой подвергшийся надругательству рог, и получая в награду очередной болезненный удар током. – Ай, – скривилась я, после чего сердито посмотрела на экран, затем повернулась и взглянула на дверь. Вагончик трамвая уже успел прибыть. – Что находится в Астростойле?

– Не знаю, – ответила Рампейдж, пожимая плечами. – Я так думаю, что пустышки, помогавшие в строительстве этого места. Когня говорила, что послала несколько Предвестников присмотреть за ним, на случай если ты попробуешь пробраться внутрь через него.

Я заворчала. «Вероятно ловушка или может быть засада?» Я спросила совета у П-21 и скотч Тейп, но они лишь равнодушно пожали плечами.

– Мы пойдём через Астростойло, – произнесла я, наблюдая за ползущими по экрану значками. – Скотч, ты сможешь доработать эту кнопку так, чтобы она отправила трамвай обратно, как только он туда прибудет? Постараемся озадачить её.

– Так значит через Астростойло можно попасть во Дворец? – спросил у Рампейдж П-21.

– Весьма в этом уверена. Те Предвестники ушли, не надев скафандров, – пожала она плечами.

– Доработай кнопку, – приказала я Скотч Тейп, затем ушла, и стукнула по кнопке вызова второго трамвая. Дверь с шипеньем открылась, являя нашим взорам стеклянную коробку три на шесть метров, почти каждая поверхность внутри которой была покрыта изысканной, блестящей, алюминиевой филигранью с неопределённо лунным мотивом. Вдоль стен были расставлены диваны, а посредине находилась скамья, выглядящая идеальной для того, чтобы положить на неё Секси, и хорошенько осмотреть. Рампейдж сильно поцарапала её ствол, и я не могла не устремить на полосатую кобылу укоризненный взгляд, пытаясь при этом отполировать его.

Две минуты спустя, внутрь вбежала Скотч Тейп, нажала на кнопку, и двери закрылись. Стеклянная повозка слегка накренилась и покатилась по поднимающимся путям. Динамики затрещали, и из них полилась лёгкая классическая музыка. А мы посмотрели друг на друга, будто не уверенные, нужно ли на рассмеяться или вздрогнуть.

Трамвай конечно не был воплощением высокоскоростного железнодорожного транспорта, но вскоре стало понятно, почему космический терминал построили на открытой местности. Пока мы ехали, на сияющей пыльной равнине стало попадаться всё больше и больше, всё более и более крупных булыжников. Вокруг состава, начали выступать из лунного грунта молочно-белые кристаллы размером с дом. Терминал уменьшался позади нас, а они становились всё больше, возвышаясь подобно огромным сияющим башням. Атмосферную классическую музыку заглушил призрачный хор, выводящий в моём разуме безупречную неземную ноту. Я воплотила воспоминания о своих друзьях, собравшихся вместе в Звёздном Доме, а когда уделила им больше внимания – песня стихла.

– Вы только посмотрите на размер этих штуковин, – произнесла Скотч Тейп, с глупым видом таращась на кристаллы размером с жилой дом, мимо которых мы проезжали. Это были сверкающие камни с белыми переливами цвета, по граням которых медленно перемещались все цвета радуги.

– Пф, это ведь камни, – пренебрежительно усмехнулась Рампейдж.

Повернув голову, я изучила висящий над дверью экран, на котором отображались значок ракеты, пупырчатая линия, по которой ужасно медленно полз похожий на трамвай значок, и пирамидка. Через три минуты трамвай достиг лишь первого пупырышка на линии.

– Сколько это займёт времени?

– Не знаю, – пожала плечами Рампейдж. – Другому на это потребовалось примерно с полчаса.

– Ясненько, – произнесла я. В таком случае оставалось лишь одно! Я вытащила потрепанный Персептитрон.

– Блекджек, ты уверена, что тебе необходимо использовать эту штуковину? – спросила Скотч Тейп, покосившись на видавшее виды устройство. Его путешествие со мной было вне всяких сомнений трудным. Часть талисманов покрылись щербинками, а провода расщепились и разлохматились.

– Мне нужно знать, что происходит дома. Или кто-то из здесь присутствующих может ускорить эту штуку? – спросила я, обводя вагончик широким жестом, и переводя взгляд с одного на другую. – Нет таких? Тогда почему бы мне не использовать это время продуктивно?!

– Но ты ведь пользуешься им сегодня до ужасного много, – предупредил П-21. – Может быть, тебе следует отдохнуть? В её текущем состоянии, эта штуковина, скорее всего, повредит тебе мозг.

– Нет, я… да нет, не должна! – Я нахмурилась под их скептическими взглядами. – Послушайте, отдохнуть я могу и завтра. А сейчас я просто должна знать, – упрямо проворчала я, напялила устройство на голову, нашла тег Голденблада и мир…

Взорвался.

Я с криком повалилась на пол вагончика, разбрызгивая из рога фейерверки искр. Талисманы с шипением полопались, а табун пони у меня в черепе принялся гонять в хуффбол жар-яйцами. Мою голову заполнили вспышки света и голосов одновременно из десятка различных видений. П-21 и Скотч Тейп схватили меня, но от этого стало только хуже и я, крича, забилась в их копытах. Я даже видела себя их глазами и одновременно ещё множество других вещей. Наконец, Рампейдж сделала то, что у неё получалось лучше всего. Она сорвала шлем с моей головы и методично растоптала его, прекратив это световое шоу.

Я вяло скорчилась на боку, чувствуя, что мой рог… то ли онемел, то ли раскалывается от миллиона разных ощущений. Или и то, и другое.

– Это что сейчас было? – спросила Рампейдж.

– Слишком много пользовалась магическим устройством, – кратко пояснил П-21. – Прими во внимание пожёванный рог. Плюс слишком много магии в последней драке. И её рог был покрыт лунной пылью. Может всё это вместе? Сама выбирай. – Его голос доносился до меня странно, будто перекатываясь в черепе туда-сюда. – Ты как, Блекджек?

– Мед-Икс, – едва смогла прошептать я. Простая попытка заговорить обернулась ощущением, будто Рампейдж всё ещё жуёт мой рог. Я попыталась открыть глаза, но всё, что я видела, было неправильным. Будто я смотрела на десяток разных изображений, накладывающихся друг на друга и каждое следующее чуть выползало из предыдущего. В конце концов, я смогла отключиться от ложных видений, просто зажмурившись. С голосами, нашёптывающими мне в уши, было сложнее. Они звучали внутри меня, перекрикивая друг друга.

– … уверен, что они передают из-за пределов Хуффа? – прошептала мне в ухо Хомэйдж. – Но кому? Зачем?

– Без понятия, – отозвался Вайндшир. – Анклаву? Тенпони? Собору? Твоей Дарительнице Света? Почему Легат хочет, чтобы все увидели скучные виды Ядра? Там ведь ничего не происходит. Не обращай внимания. Нам нужно сосредоточиться на более важных вещах.

– Они снова наступают! – Раздался затихающий выкрик одной из кибер-пегасок.

Инъекция Мед-Икса немедленно заглушила боль, и я расслабилась.

– Ооо, сейчас мне это совсем ни к чему.

Я услышала стрельбу и крики, но не могла определить, кому они принадлежат. Кто-то закричал, что нужно убегать. Ксанти? Я открыла глаза и всмотрелась в раскачивающиеся образы моих друзей вперемешку с мерцающими за ними тенями.

– У неё из носа и ушей идёт кровь, – скривила губы Рампейдж, будто находя мою слабость весьма тревожной. – Блекджек, что за херня? – Я хотела ответить, но как только приподняла голову, всё накренилось, и у меня перехватило дыхание, так что я смогла лишь закашляться. Агония у меня в черепе взорвалась с новой силой, от чего мне захотелось снова отключиться. Наконец, я просто повалилась на пол.

– Ох, ну всё, нам пиздец, – пробормотала Рампейдж.

– А вот и нет. Мы об этом уже говорили. Скотч Тейп и я найдём способ отключить Горизонты, а ты сможешь отвлечь Когнитум, – спокойно ответил П-21.

– Зашибись. Она воспользуется своей супер-силой и зашвырнёт меня на солнце, точно говорю, – проворчала полосатая пони.

– Смотри на это оптимистичнее, – язвительно предложила Скотч Тейп, поднося к моим губам лечащее зелье. – Может это тебя убьёт. – Я осторожно отхлебнула. Что можно сказать обо мне, если я пережила столько боли, что уже научилась справляться с нею?

– Эй, точно! Отличное замечание. В смысле, я сначала попытаюсь атаковать её разок-другой, но не со всей злобой, – воскликнула Рампейдж. – Готова поспорить, если я действительно попытаюсь её убить, она меня в конце концов прикончит.

– Просто… дайте мне полежать тут немножко, – пробормотала я. Я перенапряглась. Перестаралась. А теперь должна расхлёбывать последствия.

А последствия в этот раз обратились в неизбежность выслушивать чудовищный оркестр из воплей, стрельбы и взрывов. Неразборчивое бормотание накатывало волнами и снова утихало, иногда сливаясь в сокрушительный хор, от которого мне хотелось кричать, чувствуя, что моя голова вот-вот взорвётся от тишины, переполненной ужасным шёпотом. Затем синхронизация нарушалась настолько, что я могла слышать успокаивающую песню луны и вычленять отдельные голоса.

– … совсем не так! Его тактика меняется. Становится менее разбросанной и более целенаправленной. Теперь он подстраивается под нашу собственную стратегию с фиолетовыми аликорнами. Мы едва успели отступить из Девяносто Девятого, прежде чем эта группа его заблокировала! – раздался у меня в ушах голос Шторм Чайзер.

– Значит всё становится сложнее. Адаптируйся. Превозмогай. Такова жизнь, – прохрипел Голденблад. – Митлокер почти переполнен. У гулей есть пути к отступлению?

– У нас есть защищённый тоннель. Надеюсь, дикие их не побеспокоят, – отозвалась Шторм Чайзер на фоне звуков бегущих пони и стрельбы. – Мы направляем пони на восток в лагеря вокруг Фолен Арч от Коллегии до старого нефтеперерабатывающего завода. Группа мусорщиков удерживают мост к Ядру. Там множество пони, желающих войти внутрь…

– Нет. Пресекайте это любой ценой, – отрезал Голденблад. – Я не в курсе, что произошло в том месте, но знаю, что это ловушка. От Ядра ничего хорошего не жди. Я знаю. Я помогал его строить.

Голоса начали заглушаться другими, но тут Шторм Чайзер выкрикнула:

– Берегись!

Я разлепила веки, выхватывая с полдесятка разных сцен, но кроме мелькнувших полосок не смогла разглядеть ничего, о чём она предупреждала. Вместо этого я увидела как Саггитариус палит по танку Отродий, который неудержимо полз по затопленному подземному гаражу, разбивая оборудование, давая машины, и прорываясь сквозь мощные потоки воды. На расположенной позади него возвышающейся платформе, дюжина Отродий вела кинжальный огонь по облачённой в силовую броню Эйрис. Пони в красной броне разразилась потоком пламени. А обрушившийся на неё в ответ град пуль, выбивал из её брони похожие на кровавый снег чешуйки.

Похожая на пони розовая фигура пронеслась сквозь пенящуюся воду, и одна из сторон платформы внезапно взорвалась, отчего защищающие её Отродья зашатались. Выметнувшаяся из бурлящего потока бирюзовая пони, обхватила одного из шатающихся стрелков ногами за шею и утянула его с искорёженной платформы в бушующую стихию. А стоящая на плите белая единорожка, левая сторона тела которой была покрыта голубовато-синей племенной татуировкой, смеялась, обрушивая на золотое дерево лёд и молнии, вырывающиеся из её рога двумя одинаковыми дугами.

Перед моим взором кружились десятки различных сражений, врываясь в уши бесконечным потоком криков, выстрелов и взрывов. Я изо всех сил старалась сосредоточиться на каком-нибудь одном из них, но они продолжали ускользать с каждым мгновением. Моё восприятие всё же цеплялось за некоторые сцены, и я попыталась ухватиться за них прежде, чем меня перебросит куда-то ещё.

Мне удалось сосредоточиться на образе Тостера, пробивающегося сквозь горящий арсенал, подобно пылающей комете. Не важно, насколько его ненавидела, но я не могла не признать, что в своём деле он хорош. Покрытый шрамами жеребец прожигал себе путь сквозь обороняющихся Отродий, а следом за ним шли Брут и Хаммерсмит. Они пробивались к золотому дереву, стоящему в дальнем конце бункера. Казалось, производство было ускорено в разы и теперь дерево выплёвывало полусформировавшихся Отродий в конвейер, с удвоенной скоростью выдающий уродливые поделки, которые тут же бросались на Жнецов, словно кровавый прилив. Недоделанные зебры нападали, а когда их отшвыривали в сторону, то просто восстанавливались снова. Я с ужасом наблюдала, как Хаммерсмит ударил одну из них слева, Брут врезался в другую справа и они сжали третью зебру между ними. Тела рухнули друг на друга, слились вместе и попёрли на Брута как трёхголовое шестиногое месиво из плоти. У некоторых из них вообще были части, не принадлежащие ни зебрам, ни пони: орлиные когти, львиные лапы и змеиные хвосты.

Под напором чудовищной массы Жнецы шаг за шагом отступали. Даже пылающая фигура Тостера исчезла под наползающими полосатыми телами, которые не желали умирать. Я зажмурилась, но от этого лишь с новой силой накатили голоса. Я услышала тяжёлое дыхание и близкие звуки стрельбы.

– Нам нужно уходить, – серьёзным тоном произнёс Сплендид.

– Уходить? – переспросила Грейс. – Куда ты надеешься сбежать, брат?

– Нескольким из этих аликорнов хватило ума, чтобы согласиться на хорошую сделку, когда подвернулась такая возможность. Я договорился с тремя из них, чтобы они телепортировали нас в безопасное место. Денег у нас более чем достаточно, чтобы купить себе место в Тенпони на ближайшее будущее, – объяснил Сплендид спокойным и размеренным тоном.

Несколько секунд ответа не было. Я изо всех сил старалась сосредоточиться на этой тишине, чтобы не поддаться волне бормотания, грозившей меня захлестнуть.

– Пришло время нам уходить. Здесь мы больше ничего сделать не можем, Грейс, – произнёс он тихим и мягким голосом. – Мы сделали всё, что могли. Теперь это лишь вопрос времени, когда линия фронта достигнет Райских Кущ. Отец бы не хотел, чтобы мы здесь погибли.

Последовала невыносимо долгая пауза, а затем цокот копыт по мрамору.

– Ты куда собралась?! – встревожено выкрикнул Сплендид. – Грейс!

Затем я услышала едва различимый шёпот:

«Я буду той леди, какой хотел меня видеть отец. Я проявлю благородство, которое до сих пор всегда лишь изображала. Но Богини, как же мне страшно. До ужаса. Но я не могу сбежать. Я буду пони, какой и должна быть. Ради отца. Ради Общества. Ради моего народа».

– Прощай, брат. Убедись, что окружишь Шарм моей любовью, когда возьмёшь её с собой. Уверена, что Тенпони будет для неё отличным местом, чтобы восстановиться, – спокойно произнесла Грейс безо всякой вражды или горечи. – «Позаботься о ней, братишка».

– Грейс? Грейс! – Закричал Сплендид ей в след. Его голос становился всё тише и тише, заглушаясь звуками стрельбы. Дверь со скрипом отворилась и шум усилился многократно.

– Мэм? Что вы здесь делаете? – спросил жеребец с явным изумлением в голосе. – Я думал, что… ну… разве вы не должны…?

«Ты думал, что я собираюсь сбежать. Чтобы спасти свою шкуру. Бросив тебя… всех вас… потому что именно так поступают аристократы».

– Королева Блекджек избрала меня регентом Общества, – чопорно ответила Грейс. – С моей стороны было бы недостойным сбежать, пока за него идёт противостояние. Кто-то должен проявить выдержку и встать рядом с вами в этот трудный час. Теперь же, если вас не затруднит, сударь, не могли бы вы объяснить, как пользоваться сим инструментом? – Раздался выстрел и вскрик. – О, Богини! Вы в порядке? – встревожено ахнула пони.

– Лучше… не бывает… мэм… – просипел жеребец, сквозь стиснутые зубы. – Во-первых… пожалуйста, положите ружьё на землю… мэм… и передайте мне зелье, если вас не затруднит?

Шум сражения превратился в отдалённый гул, заглушаясь гудением двигателей трамвая. Я приоткрыла один глаз. На границе зрения мелькали пляшущие образы, но я постаралась сосредоточиться на Рампейдж, П-21 и Скотч Тейп возле двери. Голова кружилась и чувствовалась онемевшей, будто была завёрнута в несколько слоёв ткани.

Вагончик теперь полз мимо нагромождений лунного камня, возвышавшихся вдоль путей, словно колоссальные надгробия, нависшие над нами под немыслимыми углами. С одной стороны зиял огромный провал, где чистое белое сияние нарушалось тёмно-фиолетовыми и чёрными полосами. Впереди я едва могла разглядеть приплюснутое строение. Его верхняя терраса располагалась как раз на уровне края обрыва.

– Я могу сделать так, чтобы трамвай отвёз её обратно к терминалу и остался там. Она не может сражаться в таком состоянии, – объясняла отцу Скотч Тейп, тыча в меня копытом.

– Ещё чего. Погляди-ка на это, – невнятно проворчала я, поднимаясь на ноги. Все трое встревожено смотрели, как я встала, покачиваясь на месте. – Тадааа…

П-21 и Скотч бросились ко мне, чтобы не дать упасть.

– Богини… что ты с собой творишь, Блекджек?

– То же, что и всегда, – пробормотала я. – А сейчас, мне нужно идти пинать… задницы…

– Тебе нужно вернуться в ракету и позволить нам всё закончить, – запротестовал П-21.

– Нет, – внезапно угрюмо возразила Рампейдж. – Нам нужно доставить её в Астройстойло.

– О чём ты говоришь? – рявкнул П-21.

Рампейдж заглянула мне в глаза.

– Блекджек, ты чувствуешь онемение, слабость или паралич? Мушки перед глазами? Головная боль? – Я промычала что-то прохожее на «да», и Рампейдж оглянулась на остальных. – Я думаю, у неё кровоизлияние в мозг или что-то очень похожее.

– Излияние? П-21 умеет отлично изливаться, – хихикнула я, чувствуя себя немного пьяной, и повалилась на него, всё ещё роняя кровь из носа и уха.

Рампейдж сунула мне в рот бутылочку лечащего зелья, и я рефлекторно её высосала. Это немного приглушило боль, но мне всё ещё было нехорошо.

– Откуда ты об этом знаешь? – недоверчиво спросил жеребец.

– Шесть лет в мединституте и ещё два года ординатуры, – ответила Рампейдж, взглянув на меня. – Пусть моя специальность – психология, но когда я вижу серьёзные симптомы, я могу их узнать. Нам нужно немедленно доставить её в медотсек Стойла. Надеюсь, у них есть что-нибудь посущественнее, чем просто бинты.

– Доктор Октопус? – предположил П-21.

– Если в мисс Пепперминт не затесался другой специалист по медицине, то да, – сухо ответила она. – Для всех присутствующих это были несколько абсолютно паршивых дней.

– Вы были в курсе всего, что происходит? – осторожно поинтересовалась Скотч Тейп.

– Да. Поддерживать концентрацию и пробиваться через помехи Ангела было довольно сложно, но теперь, когда она ушла и дорогая Пепперминт вернулась, я могу решить эту проблему. Выпей ещё восстанавливающего препарата, – полосатая пони поднесла к моим губам новое зелье. Оно едва заметно приглушило боль. – Я помню, такое часто случалось в Министерстве Тайных Наук, когда исследователи подгоняли сами себя, стремясь уложиться в сроки. Выгорание, это своего рода защитная реакция, чтобы единорог не нанёс себе более серьёзный ущерб. Некоторые единороги пытались обойти выгорание с помощью талисманов и химии. Результат всегда был неприятным.

– С прошлыми выгораниями такого не бывало… – проворчала я.

– Нет, но ты только что слишком активно использовала исключительно экспериментальное устройство, да ещё и с повреждённым рогом, покрытым сверхмагопроводящей лунной пылью. Совершенно другие условия, – ответил он с ноткой сарказма. – Кроме того… – Кобыла внезапно прильнула и заключила меня в крепкие, но осторожные объятия. – Спасибо тебе, Блекджек. Спасибо, спасибо, спасибо, – прошептала она мне на ухо.

– Твист?

– Я никогда не желала зла своей малышке. Я лишь хотела, чтобы она жила. Чтобы была счастлива. Я не знала, что на самом деле скрывает этот талисман. Что в нём заключены призраки, – всхлипнула она. – Я думала, что у неё будет счастливая жизнь. Это всё, чего я хотела. Пожалуйста. Прошу, передай ей это, – попросила она и отстранилась.

– Почему теперь они все выходят наружу? – удивился П-21.

Всё ещё осторожно удерживая меня, Рампейдж вытерла глаза и её тон вернулся к докторскому.

– Ангел увидела в Когнитум наилучший способ прекращения боли для Пустоши. И даже лучше, если Легат был прав. Её желание было столь велико, что она встала между Пепперминт и всеми нами. Шок от осознания правды и ментальная атака Блекджек пробили наведённые Ангелом помехи.

– Вы дрались не правильно, – слабо пробормотала я. – Безо всяких особых боевых приёмчиков.

Она дала мне ещё одно зелье. Сколько же у нас осталось? Я порадовалась, что П-21 настоял на том, чтобы мы загрузили их побольше.

– От того, что я теперь тоже всё вспоминаю, мне не легче, – пробормотала Рампейдж. – Теперь все эти призраки пробудились и… ух… – пони потёрла лицо копытом. – Я ощущаю внутри себя маму. И мамочку Шуджаа… и… теперь я уже не могу перестать их чувствовать. И мама желает мне счастья, а Рейзор хочет, чтоб я прекратила хныкать, и… я не уверена, стало меня больше или меньше, чем было раньше, прежде чем ты, Блекджек, запихнула всё это дерьмо обратно мне в башку.

Она легко перетекала от одной личности к другой. Мне казалось, что это улучшение, хотя я и не могла толково это объяснить.

– Изни, – выдавила я, сама не понимая, что я хотела сказать: «извини», или «это жизнь».

Вагончик подошёл к платформе. Там, куда вели рельсы, я видела край обрыва и пропасть, усеянную разнокалиберными монолитами из лунного камня. На дне ущелья возвышалось огромное куполообразное строение, окружённое радужным сиянием. К основанию этого строения подходил второй наклонный подъёмник.

– Давай, Блекджек. – П-21 подошёл, чтобы поддержать меня. – Если в его названии есть слово «Стойло», значит, здесь должен быть и медотсек.

Двери вагончика открылись в тамбур, в дальнюю стену которого была встроена знакомая огромная вращающаяся дверь. Скотч Тейп помогла мне выпить очередное лечащее зелье, пока Рампейдж нажимала клавиши на консоли. Над воротами замигал маячок и по тамбуру прокатился звук сирены. Дверь позади нас плотно закрылась, а затем огромная шестерня ворот сдвинулась на нас и откатилась в сторону. Я хотела бы держать во рту Бдительность, чтобы быть готовой выстрелить во что-нибудь, что может угрожать неприятностями. Я хотела быть готовой ко всему.

Но я не была готова к виду пяти десятков белых пони в праздничных колпаках, с глазами, заполненными звёздами, счастливо улыбающихся и завопивших хором: «Добро пожаловать на луну, Принцесса Луна!». Когда сверкнули рога и в воздух взметнулись тучи блестящих конфетти, я решила докопаться до самой сути этой тайны наиболее эффективным и действенным способом: я грохнулась на пол Астростойла и потеряла сознание.

* * *

Проблема была в том, что я не была полностью без сознания, потому что мозг продолжал работать. Ну, не очень хорошо работать. Все, что я сделала с собой, было очень серьезным, и мой разум продолжал прыгать от одной мысли к другой, которые просто… ну… не имели особого смысла.

Я видела генерала Шторм Чайзер и отряд пегасов Анклава, которые бились с Легатом в Небесном Порту. Он перемещался от одного пегаса в силовой броне к другому, подобно дикой стихии, круша, ломая и раздирая в клочья все, что попадалось ему под копыто. Разряды энергии поражали его раз за разом, но каждый раз стоило лишь, поврежденной части его тела растаять в кучку слизи, как она тут же возвращалась в исходное состояние, а будучи сожженной дотла, она словно феникс, возрождалась из него. На самом краю битвы лежал Голденблад с раздробленными ногами и потрескавшимся рогом. Он пытался оттащить свое разбитое тело от гущи сражения.

Но тут произошло нечто, что заставило Легата несколько умерить свой пыл: пыльные окна терминала выбило внутрь фонтаном осколков, а между зеброй и его жертвами появились магические щиты. Вельвет Ремеди с десятком аликорнов пришла на помощь. Но щиты не могли сдержать Легата, под его ударами они разбивались словно хрусталь, лица аликорнов искажала боль, но они восстанавливали щиты так же быстро, как их крушила неистовая зебра. И вот, когда он повернулся к Вельвет наполовину ухмыляясь, наполовину рыча от ярости, ее рог засветился и и каким-то образом, даже Легат стал двигаться пошатываясь. Почему я не знаю такого заклинания?

Но затем эту сцену в вихре калейдоскопа сменила другая: военно-морская база Айронмэйр, с видимыми позади причала, лежащим на боку, КЕВ «Селестия». Еще там был проржавевший сухогруз с надписью «Эпплджек» на борту, выведенной краской из баллончика, и развевающимся над ним флагом Стальных Рейнджеров Эпплджек. Этот корабль буквально штурмовали отчаянные беженцы. Позади них появился танк зебр и направился к берегу. Стальные Рейнджеры открыли шквальный огонь по боевой машине, которая медленно, но верно выходила на огневой рубеж. Вокруг меня все толкались и кричали, пару пони даже столкнули в пенящуюся воду.

Орудия извергли дым и пламя, и рядом с кормой «Эпплджек» взмыли вверх два гигантских фонтана. Пена на воде не исчезла, отнюдь, под водой начали работать гребные винты судна, и это возмущение пришло на смену тому, что принес с собой залп танка. Трап начал медленно уходить в сторону и накреняться, когда корабль принялся медленно отползать от причала. Пони на нем начали ещё яростнее толкаться и кричать, им хотелось во что бы то ни стало оказаться на борту. Пони, в чьем теле я была, остановился на краю бетонного пирса перед тем, как трап упал в море между ним и сухогрузом вместе с теми, кто не успел по нему подняться на борт. Но по инерции толпа продолжила напирать сзади и я упала в соленую воду, а «Эпплджек», груженная сотнями удачливых беженцев продолжала уходить все дальше от пирса. Как вдруг кубрик сухогруза исчез во вспышке огня и шрапнели, пораженный метким выстрелом из танка.

Затем из дыма, качаясь на волнах, появилось чуть накренившееся почерневшее судно, скользящее по воде. Морской конек, потрепанный, но не разбитый, полетел к берегу и сделал лихой вираж, который создал по одну строну судна импровизированное цунами, понесшееся к берегу, а с другой тучу брызг. Из импровизированной огневой точки над мостиком загрохотал автоматический гранатомет, танк накрыло морем огня и дыма, и следующие его снаряды упали рядом с бортом «Эпплджек». Застрекотали пулеметы: как танк, так и пехота Отродий начали стрелять по надоедливой патрульной лодке, которая дала ещё один залп уже по пехоте, и начала зигзагами улепетывать вдоль берега.

Меня окутал сиянием и поднял из холодной воды единорог в довольно забавной робе. Затем я уже ковыляла по пирсу под эскортом Стальных Рейнджеров в сторону массивных останков базы вместе с теми, кто так же не попал на борт.

– Живее! Живее! – ревел рэйнджер в силовой броне. – Пошевеливайтесь, твари! На юг! На юг, я сказал! Живо!

– За Эпплджек! – взревели остальные и понеслись к укреплениям между беззащитными жертвами и неравным противником. Тем временем на воде Морской конек сделал новый заход и окатил Отродий волной гранат. А на суше урчащий двигателем танк катился вперед, и лучи установленных на башню прожекторов рыскали в облаке дыма, а пулемёты выискивали новую цель.