Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 84 страниц)

– Но почему? – спросила Скотч Тейп. – То есть, я поняла, почему ему захочется больше войн, но почему аугментации?

– Потому, что действия аугментированных пони проще предсказать, а связывание разумов притупляет хаотическое сочетание индивидуальностей, – произнёс Том, и изображение разделилось надвое. На одной половине было моё изначальное тело, а на другой то, каким оно стало после вмешательства Когнитум. – Живые организмы по своей сути более хаотичны и непредсказуемы чем не-живые организмы. Сегодня ты ешь Засахаренные Яблочные Бомбочки, а завтра тебе уже хочется морковных чипсов. Постоянное течение химических реакций, гормоны, и изменения в метаболизме порождают более деятельную личность. А чем больше биологических систем замещается предсказуемыми, управляемыми системами, тем более прогнозируемой становится личность. – Он, с отеческой улыбкой, поднял на меня взгляд. – Вы могли заметить, что я веду этот разговор с вами четырьмя, а не с самой Когнитум, поскольку это было бы бессмысленно.

– Так значит, ты считаешь, что мы позволим Горизонтам выстрелить? – произнесла я, поднимаясь, и впечатала в столешницу копыта. – Нет! Никогда! Я отказываюсь сдаваться! – Я отвела копыто, указывая себе под ноги, и пустыня сменилась битвой за Капеллу. – Я не собираюсь вот так вот от них отказываться, в то время как они сражаются за свои жизни!

Том закрыл глаза.

– Речь идёт не о них, или тебе. Речь идёт о вселенной. Эквус может… должен… внести свою лепту в великую песню. Ваши жизни временны. Вы отдадите их, чтобы сделать вселенную лучше.

– Прошу прощения, – прервала его Скотч Тейп, – но если это настолько важно, то почему вселенная нам ничем не помогает?

Том одарил её кривой улыбкой.

– А как ты считаешь, зачем я здесь?

П-21 некоторое время пристально смотрел на него.

– Ты ведь собираешься погибнуть, чтобы остановить Пожирателя, не так ли?

Том закрыл глаза и слегка кивнул.

– Это вполне вероятно. На самом деле, именно это, почти наверняка, и случится.

– Но… разве Пожиратель не обманул Голденблада, заставив тем самым использовать пустышек, чтобы привязать тебя к камню? – спросила я.

Том улыбнулся.

– Да. Это было весьма любезно с его стороны. Пожирателю нужна душа звезды, и этой душой буду я. Но я не ослаблял себя борьбой с собственной темницей, а терпеливо ждал. И когда мы встретимся, ему придётся столкнуться не с ослабевшей от изнеможения душой, которую можно поглотить, но с равной ему по силе звездой. И даже если это будет стоить мне собственного бытия, то это та цена, которую я обязан заплатить. – Его улыбка исчезла, а во взгляде появилась решимость. – Пожиратель – один из нас, тот, кто уже очень давно должен был вернуть свою сущность в великий круговорот. Моя смерть – незначительная, недостаточная компенсация за тот вред, что он наносит вам столь долго.

Все мы безмолвно уставились на него.

– А разве звёзды не должны жить… вечно? – неуверенно просила Скотч Тейп.

Закрыв глаза и сурово нахмурившись, он ответил:

– Нет ничего вечного. И ни что не должно существовать вечно. Наши жизни – арендованное время, и каждый их миг драгоценен. – Он открыл глаза, и его безмятежное лицо исказилось от гнева. – Пожиратель, из-за страха или высокомерия, обманывает это правило. Один из нас. Один из нас! Это недопустимо! – Сила с которой он это рявкнул заставила нас тревожно переглянуться. Том вновь закрыл глаза, но его улыбка больше не вернулась.

– А что… что если… что если Легат всё же прав? – спросила я шепотом, но реакции не последовало. – У него есть план… способ чтобы поймать тебя и скормить Пожирателю, используя для этого магические щиты. Что случится в этом случае?

Он не дал незамедлительного ответа. Я не знала, чем это было вызвано: его неуверенностью, или уверенностью и тем, что эта уверенность причиняла ему слишком сильную боль, чтобы ответить.

– Это не важно, – наконец-то произнёс он. – Вы должны помешать Когнитум, изменить траекторию входа в атмосферу, а затем всё же позволите Горизонтам выстрелить. Альтернативы этому… нет… – Он покачал головой.

– А что случится с нами? – спросила Рампейдж. – Мы просто… останемся жить на луне?

– Да, если вы этого захотите, однако, взрыва находящегося под нами Флюкса будет более чем достаточно, чтобы испарить твой талисман, – просветил её Том.

Рампейдж замерла, широко раскрыв глаза.

– Серьёзно? Это меня убьёт? Совершенно точно?

– Высвобожденные хаотические энергии разорвут некромантическое колдовство как тонкую бумагу, и души, заключенные внутри, будут освобождены, – ответил Том. Я была готова наброситься на него, до того как он продолжит, – однако, если вы останетесь, то через поколение-другое, поверхность станет вполне готова для повторного заселения. Другие расы должны будут предпринять свои собственные меры, чтобы пережить катастрофу. Вы сможете начать всё заново.

– Ага, звучит круто, – надавила я, – Но, что если Пожиратель поймает тебя в свою ловушку? – сглотнув, он вновь промолчал. Я посмотрела на своих друзей, затем снова на него. – Ну? – Он по-прежнему не отвечал. В отчаянии, я скрипнула зубами, а затем гаркнула:

– Отвечай!

Том не ответил, но внезапно мы очутились высоко в небесах среди облаков. Думаю, что далеко внизу под нами я могу разглядеть Понивиль. А затем в небесах над нами появился белый свет. Сверкающий болид осветил всё подобно новому солнцу, стремительно падая на Ядро по крутой траектории. Внезапно, от земли поднялась призрачная воронка, и падающий Том был перехвачен магическими полями, и от их трения друг о друга возникли огромные султаны бело-голубого огня, и, постепенно, Том стал замедляться. Как только он достиг основания воронки, возник второй столб сияющего света, окруживший огромный пылающий лунный камень и удерживающий его на месте. Поля пульсировали, пока внутри них вспыхивало и сияло синие пламя.

А затем раздался вопль ХМА, вой страдания столь абсолютного и всепоглощающего, что будь он реален, то уничтожил бы мою плоть. И зелёное свечение начало распространяться по земле из этого ужасающего переплетения света. Пробудившиеся к жизни крошечные светящиеся пылинки мерцали, паря, будто маленькие звёзды, прежде чем устремиться в этот зелёный кошмар. Горы, казались, разлагались и раскалывались, в то время как крошечные души образовывали светящиеся реки, текущие в сторону убывающего голубого свечения Тома. Облака вокруг него образовали огромный смерч, и под моими копытами начал вращаться ураган из истребляющей магии. Вдалеке, я увидела, как центр управления ПОП взорвался будто яйцо, и вырвавшаяся из него огромная душа устремилась в эту бурю, а полсекунды спустя за ней последовала ещё одна крошечная пылинка. Реки душ текли так же и из-за моря, изливаясь сквозь раскинутые столетия назад серебряные кольца, выполняющий сейчас своё ужасное предназначение.

Вопль становился всё сильней и громче, а вместе с ним полностью исчезло и голубое свечение, и нечто… ужасное серебряное нечто, купающееся в зелёной ауре… поднялось из земли. Я не знала, было ли это плотью, металлом, или неким ужасным сплавом, включающим в себя и то, и другое, и я не хотела этого знать. Мне просто было ведомо, что это – неправильно, и само существование подобной вещи разрывало мой здравый ум. И я могла лишь молиться, чтобы Том не показывал моим друзьям это реалистичное видение. Скотч Тейп сидела, плотно зажмурившись, так же, как и обнимавший её П-21. Рампейдж смотрела на это, но её лицо представляло собой маску ужаса.

Затем пришла темнота. Милостивая темнота. После этого мы обнаружили, что вновь парим над поверхностью луны. Я осмелилась взглянуть на Эквус, но он был вскрыт, подобно центру управления ПОП. Огромные булыжники медленно разлетались оттуда, где, как мне казалось, лежали Эквестрия и Ядро. К счастью, отсюда, Пожиратель выглядел как всего лишь красивая зелёная звезда.

– Именно поэтому, – произнёс Том с болью в голосе, – Пожиратель должен умереть, даже если это будет стоить жизни всем вам. Мне жаль. Когнитум необходимо остановить, а Горизонты должны выстрелить.

– От дерьмо, – пробормотала Рампейдж, потирая лицо. – Увидишь что-то вроде этого… и Горизонты почти обретают смысл.

П-21 и Скотч Тейп не проронили ни слова. Кобылка просто рыдала, уткнувшись в отцовскую шею. Как же мне хотелось, чтобы здесь была Глори. Я так желала, чтобы она увидела всё то, что видела я. Я знала… просто знала… что если бы она была здесь, то смогла бы придумать какое-нибудь решение. Найти какой-нибудь способ, сделать всё это понятным! Всё это было слишком важным. Это было уже чересчур. Чересчур для любого пони. Я хотела, чтобы она была здесь. Хотела, чтобы она обняла меня.

Я почувствовала, как меня обняли за плечи, а меня саму обхватила пара мягких крыльев. На мою щёку упала фиолетовая грива, а её губы прижались сзади к моей шее. Повернувшись, я подняла голову и вгляделась в её добрую улыбку, а затем посмотрела на Тома. Жеребец одарил меня лишь печальной улыбкой, и я, удерживая обнимающие меня ноги, прижалась к ней, закрыв глаза.

– Пожалуйста, скажи, что это происходит на самом деле, а не только в моей голове, – пробормотала я ей.

Глори лишь улыбнулась, после чего наклонилась и подарила мне поцелуй в губы, что длился вечность, которая оказалась слишком короткой. Затем она истаяла прямо у меня на глазах. Мне вновь захотелось разрыдаться, но я знала, чего бы она хотела. Собравшись с духом, я посмотрела Тому прямо в глаза. Он предоставил мне на выбор пару наглядных вариантов, и было очевидно, какой из них является наилучшим. Он встретился со мной взглядом, в его глазах было понимание, и в то же время – сожаление.

И я могла дать ему лишь один ответ.

– Нет.

Сомневаюсь, что существует так уж много вторгающихся в разум звёздных духов, на чьих лицах появлялось бы выражение ошарашенного удивления, подобное тому, которое я увидела на его морде.

– Блекджек… Ты, должно быть, не поняла…

– Я достаточно хорошо всё поняла, – возразила я, вновь его сильно удивляя, и он, обеспокоено нахмурившись, посмотрел на меня. – Пусть мы всего лишь пони, но мы всё поняли. Я понимаю, что ты считаешь, будто это единственное, что мы можем сделать. Я осознаю, что поставлено на кон. Я это прекрасно понимаю. Но ты безумен, если считаешь, будто я помогу тебе убить всех тех, кого я люблю, и о ком забочусь. – Оглядев своих друзей, я увидела в их глазах такую же решимость. – Мы остановим Горизонты и Когнитум, и разберёмся с Пожирателем так, чтобы никто не умер.

Том изумленно смотрел на меня, беззвучно двигая челюстью. Внезапно, воздух наполнился отражающимся от всего вокруг нас смехом.

– Ну я же тебе говорил, – с озорным весельем, мягко протянул знакомый голос. После чего рядом с Томом появилась парящая в воздухе тонкая, полупрозрачная, призрачная фигура, с разными конечностями. Вытянув в сторону жеребца лапу, она, всё ещё со смехом в голосе, продолжила: – Десять битов. Плати.

– Дискорд? – почти в унисон, выдохнули мы.

– Но ты ведь мёртв! – добавила я, как само собой разумеющееся.

– Окончательно и бесповоротно, – ответил Дискорд. – Но едва ли я позволю чему-то столь незначительному помешать мне насладиться этим моментом. – Он ухмыльнулся рассерженному Тому. – Я же тебе говорил, что она не примет твоё предложение. Пони такие восхитительно забавные!

– Она должна. С её стороны, отказываться от этого – не логично, – заспорил Том.

– Ну разумеется – не логично! – вновь засмеявшись, произнёс Дискорд. – С каких это пор логичность и здравомыслие восторжествовали над прихотью и нуждой? – Он удобно уселся в воздухе над головой Тома, вытащил пару очков в квадратной проволочной оправе и маленькую доску для письма, цифр и графиков на которой было начертано много больше, чем нужно любому порядочному существу, и принялся педантично объяснять:

– По своему желанию, ты можешь предоставить ей все возможные варианты развития событий, дополненные точными вероятностями возникновения каждого из них и понятными объяснениями того, каким по твоему мнению должно быть будущее… – Выбросив отскочившие от головы Тома очки, Дискорд нарисовал поверх диаграмм улыбающееся лицо, и, ухмыльнувшись, продолжил, – и она… как, в сущности, и любой из них, посоветует тебе засунуть всё это туда, где никогда не светит солнце! – В глазах Дискорда сверкнули хитрые искорки, когда он искоса посмотрел на Тома. – А, учитывая то, что ты и есть солнце, я бы очень хотел на это посмотреть. – И он кинул дощечку через плечо, после чего она взорвалась у него за спиной подобно гранате, породив розовое грибовидное облако.

– Но её действия могут погубить планету! – рявкнул Том, указывая на меня.

– И что с того? – возразил Дискорд, скрестив на груди руки. – Весь смысл выбора – в незнании будущего. Вы с Пожирашкой настолько тоскливо всеведущи, что единственно правильный выбор, который вы можете себе представить – это то, что по вашему разумению нужно исполнить. Угодить в эту ловушку проще простого. Взгляни на Когнештучку. Голди Заплесневолди. Твайлайт… Твайлайт… – Он замешкался и скривился. – Мда… Спайк, всё же, был прав. – Пожав плечами, он продолжил. – Даже Занудолестию и Луняшу. Все они были уверены, что делают то, что должно быть сделано. Но Блекджек не ведомо, что ждёт её в будущем. Она делает то, что по её ощущениям – правильно, даже в том случае, когда совершенное будет неправильным. Она, конечно же, учится на своих ошибках, но никогда не считает, что ей ведом единственный верный путь. – Затем он посмотрел мимо меня, на моих друзей. – И ведь такая не только она.

П-21 бережно прижал к груди Скотч Тейп.

– Если ты считаешь, что я когда-либо позволю своей дочери погибнуть, то, в лучшем случае, ты – наивный, а в худшем – злой. Мне плевать на ту вечность, которую мы проведём паря в виде душ, или призраков, или ещё чего-то там. Я хочу эту возможность быть отцом. Иметь семью. И я, в свою очередь, не отниму эту возможность у тысяч других обитателей Пустоши.

Том открыл в удивлении рот.

– Но… как вы можете быть столь эгоистичными? Если Пожиратель останется или, что еще хуже, возродится, то вы обречете всех на сотни миллионов лет страданий! Вы оставите вселенную без песен, отдадите их ему, причем свои, вероятно, тоже! Утрата эта невероятно близка!

– А что насчет наших жизней? – возразила Скотч. – Они столь же ценны, сколь жизни тех, что будут жить через миллионы лет? Я не знаю своего будущего. Возможно, я осяду в Капелле и буду делать Хуф лучше, или подамся в странствия, как Блекджек, пытаясь избавить Пустоши от плохих мест. Возможно, у меня будет кобылка или жеребец, а может и тот, и другая сразу. А быть может и собственные жеребята. Неужели у меня нет права жить и узнать, что ждет меня впереди?

Жеребец с обеспокоенностью уставился на нее.

– Но… но жизни миллиардов… триллионов… неисчислимого количества живых существ на кону! Твоя жизнь и жизни твоих детей… жизни меньшинства не могут противопоставляться жизням столь многих.

– Чушь понячья! – крикнула Рампэйдж, указав копытом на Тома. – Ты не можешь утверждать, что жизни тех, кто будет жить в будущем ценнее наших лишь на основание того, что их больше! У тебя нет никаких гарантий того, что они будут лучше нас или, хотя бы того, что они вообще будут существовать! Ещё какая-нибудь катастрофа свалится им на головы и все перечеркнет.

Она посмотрела на нас и добавила:

– Пусть для меня, умереть и пойти на новый виток круга перерождений, или чего-то там ещё, это не проблема, но есть тысячи пони, которых я знаю и которые заслуживают их права на жизнь.

– Да, заслуживают! И они будут жить! Просто не… я… – Том уставился на нее, а потом беспомощно посмотрел на полупрозрачного драконикуса.

– Я же говорил, – насмешливо сказал Дискорд.

– Есть идея, – сказал П-21 и поднялся со своего места, – Почему бы вместо того, что жертвовать всеми нами, не позвать еще пару звезд и избавиться от Пожирателя раз и навсегда? И как только это произойдет, то, раз уж Эквус, так вам дорог, вы можете помочь нам восстановить Пустошь и вообще сделать много хорошего.

Голова Тома поникла, а лик его был очень серьезным. Выглядело это так, словно ему было стыдно.

– Что такое? Сияние отнимает слишком много времени?

Даже Дискорд, к его чести, не улыбнулся. Вообще, было похоже, что он сочувствовал звезде.

– Им нет дела до Эквуса, – прошептал Том. Мы смотрели на него еще несколько томительных секунд. – Ваш мир… очень мал… и уже очень слаб.

Он покачал головой и продолжил:

– У многих из нас есть свои заботы… А остальные просто уничтожат и Пожирателя и Эквус разом.

Стоило ему это произнести, как нас унесло далеко-далеко от нашей планеты к звезде, которая излучала яркий и холодный синий свет. Мы следовали за ней, пока она летела мимо Эквуса, а затем, даже не остановившись, она уничтожила Эквус, луну, и солнце тремя огненными вспышками. Затем Вселенная быстро завертелась вокруг нас, и вот уже другая звезда с кольцом из вихрящихся газов сфокусировала луч энергии на вновь появившейся планете. Луч растекся по поверхности Эквуса и превратил её в сферу из черного безжизненного стекла. Все исчезло, и вот перед нами опять есть планета, которую после нескольких секунд, словно яйцо, расколол бриллиантовый осколок звезды, отшвыривая в противоположные стороны луну и солнце. Как только глыбы бывшей планеты исчезли из виду, в ночи появился еще один Эквус. Затем появилось чувство, что мимо пролетело что-то огромное и незримое. И вот солнце, Эквус и луна просто исчезли со слабенькими вспышками, будто их никогда и не было.

Столько угроз для нашего мира извне. Тем не менее, я все еще не хотела просто дать выстрелить Горизонтам.

Еще один оборот и мы снова над Эквусом.

– Те же, кому есть до вас дело, а такие есть… – поднял на нас глаза Том, – Пожалуйста, поверьте… они есть… просто у них есть свои проблемы, которые не дают им вмешаться. У некоторых что-то близкое к Пожирателю, у других куда страшнее. Я потерял свой мир давным давно. Взрыв Пожирателя разнёс его в клочья. Я сделаю все, что бы остановить его и искупить свою неудачу.

Вздохнув, висящий над головой Тома Дискорд исчез во вспышке света и появился рядом с жеребцом, заискивающе приобняв его за шею.

– Фу-ты, все это становиться слишком сентиментальным. – Он похлопал Тома по голове, на что получил сердитый взгляд от духа звезды. – Очень хорошо, что ты хочешь это сделать. Однако, это не меняет того факта, что это их мир, Томми. Ты просишь их пожертвовать собой, и хоть сообщать им, что они переродятся, весьма благородно, но это ни в коем разе не делает их жизни менее ценными.

– Именно поэтому, – продолжил П-21, – это лишает смысла усилия и жертвы всех тех, кто погиб, чтобы сделать Пустошь лучше. Чтобы сделать что-нибудь в нашей истории лучше! Мне наплевать на то, что будет с нашими душами после смерти. Жизнь – вот, что имеет значение. Твоя. Моя. Любая. Если мы погибнем, делая ради спасения мира всё, что в наших силах, я смогу с этим смириться, но я не смирюсь с тем, что лучшее, из того, что мы можем сделать убьёт всех, пусть даже оно и сработает. Он дважды стукнул по столу копытом и, посмотрев Тому прямо в глаза, повторил:

– Жизнь – имеет значение.

Я просто не могла себя сдержать, и, крепко обняв П-21, столь же крепко его поцеловала. Я даже не пыталась себя сдержать, когда он говорил заключительные слова. Взяла же я себя в копыта только после того, как услышала музыку. Рампэйдж держала в копытах аккордеон, который похоже был к ним приклеен. На столе стояли зажженные свечи, а на головах у Скотч Тэйп и Дискорда были маленькие шляпки. Последний потягивал сигарету и был одет в футболку в широкую горизонтальную полоску. Он глубоко вздохнул:

– Ох, c’est l’amour^[40]…

– Это обязательно? – спросил Том, испытующе смотря на духа хаоса.

– Раз уж ты спросил, то – да, – ответил Дискорд, одним лишь движением лапы отправляя в небытие и забавные шляпы, и футболку, и сигарету, и все прочее. – Хаос безгранично могущественней уничтожения, как я уже не раз тебе говорил. Он привел нас сюда. Он же открывает перед нами великолепные новые возможности.

– Такие как поражение, – отметил Том.

– Ой, да ладно, – усмехнулся Дискорд. – Откуда же взяться веселью, если нет угрозы фатального поражения? Я терпел его много раз, но это меня никогда не останавливало.

– Даже, когда ты умер, – подчеркнула я, указав на него копытом. – С чего это ты вообще среди нас?

– Ну, думаю, что я просто подсознательная проекция твоего желания бросить вызов чужой власти и взять свою судьбу в свои же копыта, а может дело в том, что твое тело сделано из переработанного меня. Ни кого из нас, взаправду, здесь нет. Мы ведь, в конце концов, в твоей голове. – произнёс Дискорд, открывая квадратный проем прямо в пустоте, как дверь. Он заглянул внутрь и сразу же отпрянул назад, красный, как рак. Из проема доносились звуки шлепков по крупу и мои стоны. Дискорд захлопнул дверь и прибил прямо к пустоте деревянные планки. – Ох ты ж… Так, думаю на этом стоит прекратить исследовать твой разум. Вот фантазии Твайлайт были куда более… книжными. И куда менее липкими.

– Может мы все же вернемся к тому, как нам остановить Когнитум? – жалобно спросила Рампэйдж.

– Точно… – сказала я и посмотрела на Тома, а затем вниз на мир, лежащий у нас под ногами. – Извини Том. Для звезды, ты весьма не плох. Ты хочешь сделать Эквус лучше. Я тоже. Но для меня неприемлем вариант, когда погибают все, кто мне дорог. Мне плевать, действительно ли они получат посмертии ещё один шанс. Сейчас они все борются за жизнь. И я не могу просто взять и лишить их ее. Я должна найти другой способ.

Том молчал в течение долгих минут.

– Какой? – поднял голову Том, смотря на меня заинтересованным взглядом.

– Не знаю! – признала я. – Но мы его найдем. И воспользуемся им!

И вот снова мы парили над Капеллой, но в этот раз пони совместно с зебрами ровняли Хуф с землей. Деус с Хищниками сносили башни, погребая под ними все манящие богатства старого города. Пожирателя поглотила земля и Сады излучили обруч радужной магии, которая распространилась по миру. Пони работали без отдыха, взращивая растения и залечивая шрамы на лице больной земли. Они собирали серебряные кольца по всему свету и возвращали их в Ядро, что бы захоронить вместе с Пожирателем. С каждым кольцом мир становился зеленее и здоровее, и пони с зебрами снова жили в мире, став умнее и зная об угрозе, которою представлял собой Пожиратель.

Том смотрел на меня, пока у нас под ногами расцветал Хуф – оазис жизни и цивилизации. Это случиться. Я была в этом уверена. Так же уверена, как и супер-пупер умный дух звезды из космоса. Мы сможем жить с Пожирателем, всецело его отвергая, а потом, возможно, когда-нибудь сможем разобраться с ним подобру-поздорову. Мы сможем. Пони и зебры, грифоны и… да кто угодно. Мы сможем сделать мир лучше.

Том рассмеялся и покачал головой.

– Как… неожиданно.

Я ожидала, что он сейчас скажет что-нибудь покровительственное, но он просто улыбался, глядя на нас.

– Ну я же тебе говорил, – ухмыльнулся Дискорд. – Иногда эти «простые смертные» такое могут сотворить, что зашатаешься. Эти соломоголовые меня бы даже освободили, придерживайся они сценария!

Дух звезды утвердительно покачал головой, затем вздохнул и повернулся к нам.

– Похоже, что я должен вверить вам свою судьбу. Это ваш мир. Если вы готовы на такой шаг, то я уважаю ваше решение. Надеюсь лишь на то, что вы правы.

– Причуда Троттенгеймера! – воскликнул П-21, посмотрев сначала на Рампейдж затем на меня. – Она же может уничтожить Тома, так? И она у Когнитум, так ведь?

Рампейдж сбросила с себя оцепенение и в качестве ответа слегка покачала головой.

– Тогда тебе просто надо достать её и взорвать камень. Блин, да ты можешь всю инфраструктуру Горизонтов с пары удачных выстрелов вывести из строя.

– Но… что случится с этой звёздно духовной… штуковиной? – спросила Скотч Тейп, и мы тут же удостоили ее своими удивленными взглядами. Она раскраснелась и отрывисто сказала:

– Что? У Блекджек нет монополии на это слово!

– Я уйду. Как или куда, мне не известно. Может я вернусь в небытие, чтобы снова сиять, или останусь внутри этой сферы, или меня ждет какая-другая судьба, – он мягко улыбнулся. – Не бойся за меня, малышка, – махнув копытом, он продолжил: – Так или иначе, я приму свою судьбу.

– Мы живы, пока жива память о нас, – кивнул головой Дискорд.

– Именно, – сказала я, а мозг тем временем работал в бешеном темпе. Я могла это сделать. Я могла! Мне просто надо было нейтрализовать Когню и… Я ударила копытом о стол. – Именно. Давай сделаем это. Последняя игра против этого треклятого мира!

– Пусть я и считаю, что вы совершаете ошибку, – произнес Том, безмятежно улыбнувшись. – Но я переживу. Я уже давно примирился с этим. Так или иначе падение одного из нас должно быть исправлено. И я верю, что вы, смертные, это сделаете.

– Ладно, – сказала я, посмотрев на своих друзей. – Мы сможем. Мы зашли уже так далеко. Настало время закончить все это раз и навсегда.

– Однако есть еще индивиды, которых надо порешать, – отметила Рампэйдж. – Эта сука с гранатометом куда более раздражающая, чем ваш брат-единорог.

Изогнув бровь, я хмуро на нее посмотрела, а она в ответ лишь ухмыльнулась:

– К присутствующим это тоже относится.

Я вздохнула, наклонила голову, но затем глупо ухмыльнулась:

– Хорошо. Я займусь Эхо. Если появиться способ вернуть мне мое тело, то он нам понадобиться. П-21, продолжай отсрочивать пуск. Скотч, убедись, что снайперша и головы высунуть не сможет, чтобы опять его подстрелить. Рампейдж… просто делай, что умеешь лучше всего.

– Класно! Наконец-то, у меня появиться шанс продемонстрировать свой пояснительный танец! – с этими словами она вскочила на задние ноги и приняла смешную позу, прижав к боку одну из передних ног. Мы все уставились на нее, но она лишь пренебрежительно взмахнула копытом. – А, ясно, мне надо крошить всех, кто попадется. Да, это я тоже могу, умею, практикую.

– О да, она мне нравиться! – с ухмылкой произнес Дискорд. – Почти, как та розовая, только смешков в два раза меньше, зато хаоса во столько же раз больше!

Он поднял Рампейдж и поцеловал её, а затем оторвал от себя со звуком пробки вылетающей из бутылки.

Полосатая кобыла посмотрела на него и со всей дури дала пощечину копытом, от этого голова Дискорда закрутилась, словно штопор.

– Я ещё кобылка, извращенец!

– Градус безумия всё нарастает, – отметила Скотч Тейп и покачала головой. Рампейдж в ответ показала ей язык. Том неодобрительно посмотрел на обоих, переводя копыто с одной пони на другую, затем качнул головой и промямлил что-то о том, что про этих смертных нужно больше заметок.

Я, в свою очередь, так же посмотрела на всех, приняв от П-21 уверенную улыбку, от Рампейдж жаждущую битвы ухмылку и нервно-притворную улыбку от Скотч. Эх, если бы только Глори была здесь, пусть не чтобы помочь в битве, но хотя бы, чтобы помочь найти решение, если что-нибудь… нет. Все пойдет, как надо. Мы сделаем это!

– Ладно. Поехали!

Стоило нам встать из-за стола, как мир тут же побелел. И я услышала, как вдали Дискорд спросил:

– Удваиваешь или пасс?

Вернувшись обратно в зал под Лунным Дворцом, я услышала своих друзей, как мысленную болтовню. Моргнув, Эхо сперва уставился на гигантский камень, за моей спиной, затем на меня.

– Что… у меня в голове звучал голос… сказавший мне… сказавший мне прекратить заниматься тем, чем я сейчас занимаюсь. Если это сработает, то все мы станем машинами, как она, а если нет, то умрём… – Он затряс головой. – Что ты сделала, Блекджек?

– Сделала? Мне не нужно делать что-либо, чтобы со мной происходила всякая странная хрень. Для этого, мне достаточно всего лишь стоять на месте, – возразила я, обнимая его своей передней ногой. – Ты пробыл со мной столь много времени, и до сих пор этого не понял?

Он потупил взгляд.

– Ты не сможешь её победить, – тихо пробормотал он. – Она будет править всем и каждым из нас. Она должна…

– Не смогу победить её? Ага. Так же, как и не смогла одержать победу над Деусом. Или подорвать линкор. Или сразиться с Анклавом. Или улететь на грёбаную луну, – произнесла я, резко развернув Эхо к себе и, взглянув ему в глаза. – Но что бы всё это провернуть, мне понадобишься ты. Поддержи меня так, как ты раньше поддерживал Биг Макинтоша. Поверь же мне, Эхо. Сделав это, ты сможешь жить своей жизнью, не стыдясь ошибок, совершённых тобою ранее. Договорились?

Слишком много долгих секунд, Эхо не отрывал от меня своего взгляда. «Как она до сих пор может мне доверять, после всего, что я натворил? Прямо как он…» Наконец, он неуверенно кивнул.

– Что от меня требуется? – Я не отводила взгляда. «Я сделаю всё как надо… пусть даже раз…» Услышав это, я улыбнулась.

– Мне надо, что бы ты отсрочил запуск Горизонтов. А Если найдёшь способ вырубить их окончательно – будет ещё лучше, – сказала я, обращая свой взор кверху. Когнитум почти добралась до трона. – Хоть кто-то из этих Предвестников нам поможет?

– Возможно. Однако, она убедила их, в своей непобедимости, – добавил он. – Или пообещала им несметное богатство. Либо же они конкретно ненавидят тебя. А то и всё вместе взятое. – Он прикусил губу. – Когнитум даже не вживляла им импланты самоуничтожения. Похоже, она не задумывалась о том, что те могут ей понадобиться.

Это потому, что ей помогает мой «особый талант к победам».

– Конечно, – кивнула я и сосредоточилась на своих друзьях. «Эхо будет заниматься остановкой Горизонтов. Разберитесь с остатками её охраны как можно скорее. Затем, нам придётся привлечь её внимание». Я обернулась и пристально посмотрела на Эхо. «Ты меня слышишь?»

Он выглянул из-за терминала.

– И чего это ты на меня так смотришь?

Уф. Мне действительно хотелось бы иметь побольше времени, чтобы разобраться во всей этой телепатической херне.

– Да так. Просто тяни время.

Я рысью метнулась туда, где могла лучше рассмотреть находящуюся высоко надо мною Когнитум. Телепортироваться для меня было рискованно – я могла бы застрять в ком-либо, теряя при этом драгоценное время. Я не могла докричаться до неё… не сквозь всю эту какофонию из редеющей стрельбы, свиста ракет или взрывов гранат, с той стороны Тома. Однако… у меня всё же была вещица, которую она могла услышать.

– Эй, Принцесса Дырка! Я здесь всё ещё жива! – выдала я в свой передатчик, транслирующий это на всех доступных мне частотах. Она остановилась на полушаге, заставив меня расплыться в ухмылке. – Ты знаешь, как для принцессы-единорога, у тебя довольно херово получается убить меня и моих друзей. Мне всегда казалось, что Принцессы должны, ну… ты знаешь… уметь доводить дела до конца.