Текст книги "Горизонты (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 84 страниц)

Каламити, Шикенери, Кобыла-Что-Надо и Шторм Чайзер разговаривали о будущем Анклава и Тандерхеда. Хомэйдж и Вельвет беседовали с Грейс и Сплендидом. «А как бы вы назвали группу единорогов?» Бон и Шарм сидели в сторонке. Они выглядели угрюмо, пока Хаприка не привела нескольких своих жеребят-гулей поболтать. Аид с повязкой на глазах пробовал то, что подавала ему жена и, казалось, играл с ней в «угадай блюдо». Похоже, избиение в тронном зале чудесным образом повлияло на его характер.

Бродя туда-сюда, я слушала обрывки разговоров. Здесь было настолько тесно и чудесно-хаотично, что я могла подслушивать их, даже не стараясь. «Как бишь они это называли? Мешанина? Что-то в этом роде».

Когда между песнями возник перерыв, я подошла к Эпплботу и Свити Боту.

– Вы… обе… я думала, что вы уже превратились в металлолом, а вы… ну… сами меня обломали! – Я не могла в это поверить. Свити Бот была разбита в хлам! Но сейчас, она была как новенькая. Неужели у Хорса были припасены какие-то запчасти? А Эпплбот… Даже если не обращать внимание на то, что случилось с её телом, разве это не была просто замаскированная Когнитум?

– Мы тоже рады снова тебя видеть, – улыбнулась Свити Бот. Имитация была пугающая. Сейчас, когда мне не нужно было драться за свою жизнь, я могла оценить, насколько впечатляющую работу проделал Хорс. Синтетические переливы её голоса были практически неотличимы от настоящих. – Хотя на несколько часов я оказалась деактивирована, мой восстанавливающий талисман остался не повреждён, и, за исключением проблем с установкой некоторого аппаратного обеспечения, мои системы восстановились достаточно, чтобы я смогла покинуть Ядро. Я обнаружила, что без сексуального, великолепного мистера Хорса, у меня совершено не осталось смысла существования. У меня не было ведущей цели, лишь фрагментарные данные протокола Свити 1.0. – Она кивнула на Эпплбот. – К счастью, я восстановила энграммы^[31] предыдущего импринтинга её системы. – Вот бы мне поговорить с умной пони…

– Свити Белль меня подлатала. Конешн, была небольшая проблема в моей операционке. Багов там было больше чем в муравейнике. Но я получила новую систему и резервную копию. – Нахмурившись, она оглядела вечеринку и, наклонившись вперёд, заговорщицким шёпотом добавила: – Голденблад тебе ещё ничего новенького не рассказал? Ты не передумала на счёт всей это фигни про «казнить через доброту»?

– Эм… нет? – ответила я, вытаращившись на кобылку.

– Ладненько! – Эпплблот одарила меня лучезарной улыбкой. – Просто дай мне знать, когда я понадоблюсь, шоб разобраться с ним. Я не смогу сделать это так же творчески, как это можно было осуществить в капсуле, но я очень постараюсь!

– Ты…. Установила в неё допросную программу мегастойла? – спросила я Свити Бот.

– Да. Было непросто, но программа оказалась на удивление стабильной, – весело ответила робо-кобыла, будто я сделала ей комплимент. – А также сохранила все старые файлы Эпплбота. Думаю, они отлично сработались.

Эпплбот чуть понурилась.

– Чертовски сожалею о том, что я тут наговорила, но у меня не было выбора. Я должна была делать, шо она хочет.

Я со вздохом покачала головой.

«Ох уж эти роботы».

– Что ж… я рада, что вы теперь свободны. Вы собираетесь помочь в битве? – Я ни на одной из них не видела какого-либо оружия.

– Ну, – протянула Эпплбот, – ежли она попытается использовать тот ПипБак для доступа к САОМТН, мы можем попробовать с ней связаться. Но ежли нет, не думаю, что мы чем-то сможем помочь. Прости, – ответила она, упавшим голосом. Но затем добавила веселее: – Но зато я постараюсь выведать все грязные и закулисные секреты Пустоши. И мы собираемся завести Скутабота… может быть подойдёт один из тех охранных роботов!

Я представила себе ярко-оранжевого робота-часового, катающегося туда-сюда и расхваливающего Рейнбоу Дэш.

– И у меня есть образец ДНК супер сексуального Хорси, – восхищенно ахнула Свити Бот. – Если я смогу получить доступ к одному из тех клонирующих деревьев, мы снова воссоединимся!

– Свити… он же будет бестолковой, бездушной пустышкой, – заметила я.

– Я знаю. Он будет идеален!

– Ладно… что ж… удачи тебе! – ответила я, отступая от пары. – «Роботы…»

Я заметила Крампетс и Лаку… Псалм. Это была Псалм… Они стояли в стороне и я попыталась подойти ближе.

– … по-прежнему любит тебя, ты ведь знаешь, – расслышала я, подойдя ближе под предлогом, будто мне интересна музыка. – Я знаю, что это та ещё заноза в заднице, слушать о вечной любви и всём таком прочем, по крайней мере, для меня, но он говорит серьёзно.

– Он любит кобылу, которой больше нет. Кобылу, что была лучше меня, – отозвалась Псалм. Мне пришлось придвинуться ближе, чтобы расслышать её тихий ответ. – Я не заслуживаю его любви.

Крампетс тряхнула гривой.

– Как ты можешь быть одновременно такой чертовски везучей и такой головожопой? – фыркнула жёлтая кобыла, постучав Псалм по груди. – Он. Чертовски. Любит. Тебя. Ты хоть понимаешь, какая это охренительная редкость? Не «ты мне нравишься». Не «хочу взнуздать тебя и оттарабанить». Любовь. Настоящее, мать его, чувство. А ты торчишь тут и скулишь, что не заслуживаешь этого. Что с тобой такое?

– Я не заслужила это! Как ты не понимаешь? – воскликнула Псалм, раскрасневшись. – Он такой… настолько лучше меня…

– Да, чтоб ты знала, он не святой, здоровенная ты фиолетовая дурында. Он делал то, чем не может гордиться. Как и я. Как и ты. Тут речь не о том, чего ты заслуживаешь. Назови мне хоть одного чудика в этом мире, кто заслужил любовь после всего, что мы сделали ради выживания! – потребовала Крампетс, снова тыча аликорну в грудь. – Заслуги здесь не прокатывают. Важно лишь, что ты это получила.

– Это не… – залепетала Псалм.

– Ты тоже его любишь? – требовательно спросила Крампетс. – Или ты только по кобылам? Или сейчас тебе это просто не интересно.

– Нет! Он замечательный. Он заботливый. Он… благородный…

– Тогда прими то, что он тебе даёт и наслаждайся так долго, как сможешь! Конечно, ты понаделала дерьма, но что с того? В этом ты не особенная, дорогуша. Раз он простил и принял тебя, значит тут и думать нехрен, сонный ты блотспрайт. – Крампетс вздохнула. – Некоторые из нас убили бы за то, что тебе досталось. – Развернувшись, она порысила прочь.

Псалм направилась в другую сторону, но я пошла за ней.

– А знаешь, она права.

– Подслушивать, это дурная привычка, – сварливо заметила аликорн, чуть надув губы.

– Ага. У меня их навалом, знаешь? Разбрасываться жар-бомбами. Устраивать вандализм с помощью мегазаклинаний. Подслушивать. А если по дорогам снова начнут ездить экипажи, я ещё стану переходить дорогу в неположенном месте и тогда у меня будет полный комплект! – Воскликнула я, становясь перед ней. – И всё же, она права. Стронгхуф хороший пони. Ты хорошая пони. А вместе вы будете ещё лучше.

– Как ты можешь такое говорить? Блекджек… ты ведь знаешь, что я сделала, – с тоской вздохнула Псалм.

– Ты убила Биг Макинтоша, – ответила я, заставив её вздрогнуть. – Все мы ошибаемся, Псалм. Некоторые из этих ошибок чудовищны. Что-то мы никогда себе не сможем простить. Но… – Я повернулась и взглянула на огромного, сильного единорога с маленьким рогом. – Он напоминает тебе о Биг Макинтоше. Вот в чём дело. – Псалм закрыла глаза и едва заметно кивнула. – Ты любила его?

– Это была… скорее влюблённость. Я никогда об этом не говорила. Мы все думали, что у него где-то есть тайная кобыла. Но всё-таки… я мечтала быть с ним. А затем я его убила. Как бы хорош он ни был. Как бы сильно я не… любила… я убила его. Как смею я снова любить после того, что натворила? – сказала Псалм, удаляясь от общего веселья, чтобы скрыть своё страдание.

– Ты смеешь, потому что можешь. Потому что любовь, это такая редкость, что когда ты её получаешь, ты бережёшь её изо всех сил. Потому что потерять её… – Я вздохнула и покачала головой. – Хотела бы я, чтоб её можно было заслужить. Тогда это было бы куда легче и проще. Любовь она… драгоценна. Мимолётна. Огорчительна. Чудесна. Ужасна. И прежде всего… она того стоит. Кроме того, после сегодняшнего вечера, завтра может не наступить.

Псалм вытерла глаза и взглянула туда, где Стронгхуф весело смеялся с остальными.

– Возможно…

Открыв седельные сумки, я вынула кейс с Покаянием.

– Я хочу вернуть это тебе, Псалм. Я не могу пользоваться ею так же, как ты, а в предстоящем бою, я думаю, она тебе понадобится.

Замерев, аликорн уставилась на кейс.

– Как… как ты можешь… как я могу… – забормотала она едва ли не в ужасе.

Я встала и взяла её за плечи, заглянув в глаза.

– Я могу, так как знаю, что ты достаточно сильна, чтобы позаботиться о ней. И достаточно сильна, чтобы ею воспользоваться, потому что ты не хочешь повторения своих ошибок. Прости саму себя, Псалм. Я знаю, что если бы Биг Макинтош был здесь, он бы простил тебя. – Я передала кейс в её копыта. – Если ты не можешь, или не хочешь, дай её кому-нибудь, кто справится. Но это должна быть более хорошая пони, нежели я.

– Я… подумаю о том, что ты сказала, – пробормотала Псалм так тихо, что я едва её расслышала. Затем аликорн повернулась и пошла прочь, левитируя кейс рядом с собой. Я надеялась, что в итоге она разберётся в своих чувствах. Ненавидя себя и отказывая себе в счастье из-за ошибок прошлого, подобную боль не унять.

Продолжив свои брожения среди пони, я послушала, как Вельвет, Хомэйдж и Грейс говорят со Сплендидом о детях. При этом жеребец выглядел так, будто готов отгрызть себе ногу, лишь бы избежать этого разговора. В сторонке, под музыку счастливо гарцевала Ксанти. Тут она заметила, что я на неё смотрю и тут же залилась краской.

– Прячемся, – чирикнула её стелс-броня и, когда я моргнула, зебры уже не было.

– Грифоны решили отсидеться, – объяснял Кэррион генералу Шторм Чайзер у двери Звёздного Дома. – Когти пришли ради денег, но большинство грифонов вспоминают великую войну. В этот раз они решили не участвовать.

– Это плохо. Нам нужна любая возможная помощь, – угрюмо заметила Шторм Чайзер. – Ты видно думал, что с падением Анклава они будут рады снова оказаться в деле.

– Это вы так думали, – возразил Кэррион. – Вы пони. Но двести лет сражений оставили у нас во ртах горькое послевкусие. Наш народ жил в Эквестрии, был её частью, но мы не пони. Среди нас есть те, кто хочет просто посмотреть, как разыграется сражение, а затем добить победителей.

– Они думают у них получится? – скривилась пегаска.

– Так считают их лидеры. А найдут ли они должную поддержку, время покажет, – пожал плечами неупокоенный грифон. Тут они заметили меня и смерили холодными взглядами. Я застенчиво улыбнулась сделала вид, будто заинтересовалась… смесителем для виски… вообще-то, мне не нужно было притворяться. Виски помог мне обдумать только что услышанное.

Мысли были удручающими. Победить в завтрашнем сражении только чтобы тут же ввязаться в другой конфликт. А затем в следующий. И в следующий. Но что, если наша завтрашняя битва положит конец всем сражениям? Что-то с трудом верится. Конфликты, так или иначе, будут всегда. У Твайлайт была Найтмэр Мун. Принцессы боролись против Дискорда. Министерства против зебр. Кто знает, какие битвы впереди, кто с ними столкнётся, или победит?

«Разберись с тем боем, что у тебя на носу, Блекджек», – подумала я, – «и убедись, что завтрашнее сражение даст миру шанс».

Я продолжила прогуливаться по вечеринке. Вельвет Ремеди рассуждала с П-21 о том, уместно ли Скотч Тейп водить дружбу с Адажио и Аллегро. П-21 интересовался, в каком возрасте кобылка может заниматься фелляцией с несколькими партнёрами без согласия родителей, потому что он был не в курсе, и, если бы у Вельвет были собственные дети, разрешила бы она такое. Подробнее я слушать не стала. Если Скотч Тейп захочет подурачиться, пускай. У неё есть свой имплант. Хотя, чтобы вот так сразу с двумя, это весьма амбициозное решение. У меня в её возрасте такой возможности не было.

Затем я разглядела в толпе Кэнлдвика, болтающего с Даззл. Обожжённый жеребец в красном плаще пожарного неуклюже улыбался кобыле, старающейся оставаться вежливой… и может, даже, немного заинтересованной. Неплохое нача… Тут к паре подошёл Тостер и Даззл немедленно отступила и направилась прочь. Я снова воспользовалась предлогом, будто мне интересна музыка и подошла поближе, чтобы послушать.

– Что с тобой стряслось, Кэндли? Втрескался во Вспышку? Косячишь, братишка, косячишь, – протянул Тостер, наклоняясь к жеребцу.

– У нас же завтра намечается миссия, – нахмурился тот.

– Да, да-а. Базара нет. Но ты б подумал о том, что будет после миссии, братишка. Потому что, ежли ты не дурак, то убедишься, что ты единственный пони, который выйдет из того бункера. Скоро здесь всё изменится, братишка, и у тебя нет времени думать о том, как бы присунуть кобыле, которая тебе не даёт, – заметил Тостер с мрачноватой усмешкой.

– Да тут всё совсем не так! – запротестовал Кэндлвик.

– О, но ты ж хочешь, что было именно так! – хохотнул Тостер, опираясь на него. – Посмотри на себя. Ты ж как хреново прожаренный стейк. А ещё напрашиваешься, чтоб она поджарила тебя ещё чуть побольше. Ты рожу свою давно видел? Даю подсказку. Вспышки трахаются с теми, кого хотят трахнуть и это не те пони, что выглядят как гули. Маленькие сучки выдают жалостливые истории типа «меня изнасиловали» а потом стреляют тебе в спину ради крышечек. Так что Вспышки скоро останутся в прошлом. Просто они об этом ещё не знают. У них до сих пор нет нового лидера взамен раздавленной Даймонд. Психошай интереснее трахаться с тем ночным пони. Блекджек с ними не по пути. Их поджарят. Так что не слишком привязывайся, братиш.

Жеребец направился дальше, оставив Кэндлвика в мучительных раздумьях глядеть в сторону Даззл, болтающей с Виспер.

– Вот мудила, – пробормотал рядом со мной жеребец и я подскочила, оказавшись захваченной врасплох тёмно-синим Шторм Фронтом. Пегас взглянул на меня, а затем посмотрел в том направлении, куда ушёл Тостер. – У Тостера столько амбиций, что никакого здоровья не хватит. Он спит и видит себя на месте Большого Папочки. Он держит Поджигателей вместе, но это единственное, что о нём можно сказать хорошего.

– А вдруг он прав? – спросила я. Жеребец из Халфхартс лишь уклончиво пожал плечами.

– Большой Папочка стар. Но вопрос не в этом. Вопрос в том, достаточно ли он стар, чтобы его сбросили. Если Брут погибнет в бункере, я думаю, Тостер может и попробовать. Или ты спрашивала о Вспышках?

– И о тех, и о других, – чуть улыбнулась я.

– Вспышки всегда были грубоваты, а восточный берег реки всегда был суровым местом. Вспышкам приходится драться за свои жизни. Тостер думает, будто изнасилованные кобылы – это забавно. В Халфхарст так не считают. Гордость помогает Вспышкам держаться после пережитой боли. В этом они на нас похожи. Одинокие, но всё ещё идущие вперёд, даже если знаешь, что разумнее всего было бы пустить себе пулю в голову, – проворчал он. «Ого, не слишком ли много драмы? Погодите-ка, а не слишком ли это похоже на то, как живу я? Не удивительно, что так много пони хочет меня пристрелить». – Потеря Даймонд Флэш стала для них тяжёлым ударом, но они держатся. Может Даззл возьмёт на себя бразды правления. Может кто-нибудь ещё. А может Тостер прав. Время покажет.

Я взглянула на жеребца.

– А у Халфхартс есть лидер?

– Хартминдер. Ты её не встретишь. Она боится тебя до смерти. Гуль из Министерства Мира. Она была соцработником. Она присматривает за нами, чтоб мы не сделали с собой что-нибудь непоправимое. Мы помогаем ей сохранять рассудок. Неплохая сделка, – ответил он в своём стиле, короткими, рубленными фразами.

«Соцработник? Ну, по крайней мере, хоть кто-то в Пустоши получает терапию».

– Тостер считает, что Халфхартс слабы, но он так думает обо всех пони. Возможно даже о тебе.

– С ним могут быть проблемы? – спросила я, невольно хмурясь.

– Конечно. Но если ты попытаешься что-нибудь с ним сделать, чтобы избавиться, то потеряешь лишишься всех бойцов от Поджигателей и превратишь их территорию в огромную дыру, через которую хлынут Отродья.

Я со стоном потёрла лицо.

– Ну почему всё это так охренительно сложно?

– Потому что это жизнь. Жизнь – борьба. Убивать просто. Вот почему Тостер обречён на поражение. Он всё время ищет, как бы сделать попроще. У него не хватит сил для настоящей борьбы, – объяснил Сторм Фронт, похлопав меня по плечу. – Не беспокойся о Тостере. Мы имеем с ним дело уже много лет. Тебе нужно беспокоиться о битве. С нашими мы сами разберёмся.

Это… слегка меня приободрило. Это была не только моя битва. Может позже мне придётся разбираться с Тостером… но это было где-то в нижней части списка моих задач.

Удивлённо моргнув, я заметила Глории, скрывшуюся за дальним углом Звёздного Дома и порысила за ней. Заглянув за угол, я увидела серую кобылу, сидящую рядом с Тенеброй. Угольно-чёрная ночная пони плакала, сидя на камне.

– Это тяжело. Я так стараюсь быть как… как Стигиус. Как Отец. Даже как Виспер. Но я не могу. Каждый раз, когда нужно драться… всё едёт наперекосяк. Я просто… просто обуза. Помеха. Виспер находит это забавным.

– У Виспер полно своих собственных проблем. Она может быть жестокой, – сказала Глори, обнимая плечи Тенебры крылом. – Эпилепсия – это не шутка. Для летуна она может стать смертельной, если приступ случится на большой высоте и тот не успеет вовремя восстановиться.

– Я просто… просто хочу быть похожей на неё. Хочу быть… сильной. Опасной. Уверенной. Каждый в моём народе должен быть бойцом, поэтому пони, которая не может драться… она ничто, – снова всхлипнула Тенебра, вытирая глаза. – Такую пони игнорируют. Я знаю, как Отец стыдится меня.

– Я знаю, что ты чувствуешь. Обидно, когда ожидания других идут в разрез с нашими собственными.

– Я не хочу быть бесполезной. Я лучше умру, чем буду бесполезной, – разрыдалась Тенебра, зарывшись лицом в гриву пегаски.

– Не надо так думать. Блекджек ослепила Аида и он, кажется… в порядке, – неловко заметила Глории.

Тенебра вздохнула.

– Если мы переживём эту битву, Триаж установит ему роботизированные глаза, чтобы восстановить зрение. Это лишь временная бесполезность… в отличие от моей.

– Ты не бесполезна. Просто тебе нужно принять свою слабость и обойти её. Это просто догадка, но я подозреваю, что твои приступы, это просто результат выброса адреналина. Виспер и Стигиус больше сосредоточены на ближнем бое? Ты не пробовала воспользоваться каким-нибудь более дальнобойное оружием? Винтовкой, например? Чем-то, что позволит тебе держаться подальше от возможного вреда и позволит участвовать в бою?

– Винтовка? Я не… традиционно мы пользуемся копытами и лезвиями, а не огнестрельным оружием, – пробормотала Тенебра, изумлённо распахнув глаза. – Ты и вправду так думаешь?

– Я думаю, это лучше, чем ненавидеть себя за то, что ты не можешь быть похожей на кого-то другого. Поверь мне, я тоже пережила нечто подобное, – ответила Глории, понурив голову.

– Я слышала… ты и Блекджек… – пробормотала Тенебра.

– Мхмммм…

– Мне жаль.

– И мне тоже. Блекджек она… Блекджек. Я не могу её ненавидеть. Если бы я могла, это было бы куда проще для нас обеих. Я пыталась возненавидеть её, и это оказалось слишком трудно. Вскоре, после того как я с ней порвала, она пошла и устроила секс-марафон с другим пони. Я думала, что восприму это болезненно… но я была рада за неё. Любить Блекджек… тяжело. Я знаю, она хочет приспособиться под мои чувства, но в конце концов, она такая, какая есть. Замечательная, саморазрушительная, самоотверженная, решительная, развратная и беспорядочно любящая кобыла. – Некоторое время Глории и Тенебра молчали и я уже решила потихоньку уйти, прежде чем меня заметили бы. Затем услышала: – И я всё думаю, а вдруг она была права.

– На счёт чего? – спросила Тенебра. Я задавалась тем же вопросом.

– На счёт того, что секс-марафон хорошо подходит, чтобы преодолеть разрыв отношений, – с улыбкой пояснила Глории. Тенебра тут же покраснела и чуть поёрзала на месте.

– Думаешь, это было бы хорошо?

Глории обернулась и, изогнув бровь, одарила меня прохладной улыбкой. Я тут же попыталась сбивчиво заговорить:

– Эм… Привет. Я просто… увидела… и… эм… – Однако в её взгляде не было никакой враждебности. Лишь дружелюбие. Мы были друзьями… теперь только друзьями.

– Привет, Блекджек, – сказала она и снова обернулась к Тенебре. – Я думаю, если мы займёмся этим не спеша, всё будет просто отлично. Идём в мою комнату, – позвала пегаска, поднимаясь на ноги и ночная пони последовала за ней. Пара проследовала мимо и Глории тепло мне улыбнулась, поглядывая на кобылу рядом с собой.

Я смотрела им вслед, пока они не скрылись за углом и последним, что я видела, это как Глории покусывала ушко Тенебры.

Ну и ночка.

Хотя… был ещё один пони, которого я до сих пор не видела. Проверив ПипБак, я нашла нужную метку. Выйдя к границе вечеринки, я поднялась на холм возле неподвижного леса. Голденблад сидел в одиночестве, с тоской и болью смотря на развернувшееся внизу празднество.

– Эй, это моё место для размышлений, – проворчала я, усаживаясь рядом.

– Я никогда особо не считался с общественным мнением, – отозвался жеребец. – Кроме того, я его первый занял.

Я тоже окинула взглядом вечеринку. Несколько долгих минут мы просто наблюдали. Ни один из нас не был особенно счастлив. Мы через слишком многое прошли, чтобы просто наслаждаться, как все остальные. Но мы могли найти утешение, глядя, как радуются другие.

– Каковы наши шансы? – спросила я. – Если серьёзно?

– Серьёзно… я не знаю. Их больше, у них огневое превосходство и есть слишком много вариантов, при которых всё закончится катастрофически. Завтра после полудня Горизонты выстрелят и в полночь произойдёт столкновение. А если траектория не изменится, то ещё раньше. Мы все можем погибнуть. Но я не знаю, как сейчас рассчитать вероятность успеха. Мы или победим, или проиграем.

Двадцать четыре часа. Наверное, я должна была паниковать… но на самом деле, учитывая, какой была моя жизнь…

– Когда Когнитум должна отбыть?

– Чтобы безопасно заправить ракету, нужно много времени. Не раньше, чем на рассвете. Мы пытаемся отследить её, но со всё ещё лояльными ей Предвестниками на базе, Отродьями, Оставшимися и вставшими за неё пегасами Анклава… что ж, это довольно сложно.

– Похоже, вечеринка в такое время не очень уместна, – пробормотала я.

Голденблад сверился со своим ПипБаком.

– Это не важно. Всё равно до утра мы не будем готовы к нападению. Так что пусть народ повеселится. – Он кивнул в сторону праздника. – Тебе лучше пойти туда. Для лидера, не очень хорошо скрываться во время подобных событий. Луна всегда допускала эту ошибку.

Я поднялась и протянула ему копыто.

– Только если ты пойдёшь со мной.

Некоторое время он молча смотрел на меня, затем протянул копыто в ответ, и я помогла ему подняться. Жизнь была грязной штукой. Запутанной мешаниной, что заставляет вас постоянно задумываться о том, что будет дальше. Даже в моменты, когда никто друг в друга не стреляет, вы не можете перестать бросаться, крутиться, барахтаться в этом хаосе. Бу была права. Вечеринка оказалась именно тем, что нам сейчас было нужно. Жизнь была вечеринкой, и пусть вы не можете постоянно веселиться, это было всё же лучше альтернативы. Поэтому вместе, я и Голденблад, влились в общую толпу, как в праздник на пороге забвения.

Глава 9

Зажигание

«Что б тебя! Ты даже МЕНЯ растрогала!»

В Звёздном Доме были призраки. Они нежно и тихо дышали в ночи. Один, возбуждённый, двигался сквозь комнаты, наблюдая за жильцами, умиротворённо спящими после безрассудного празднования. В доме царил беспорядок, и на то, чтобы полностью в нём прибраться и сделать столь же изящным и опрятным, как в тот момент, когда они впервые в него вошли, потребуются дни. Призрак тихо шел меж дремлющих пони и разбросанных бутылок Спаркл-Коллы. Многие фактически валялись на полу, перехватывая несколько драгоценных часов сна перед грядущим днём. Многие, но не все.

Виспер и Стигиус, свернувшись калачиком на диване, не обращали на внешний мир внимания. Это был их способ выжить и поддержать самих себя. Они фокусировались на том, кто был им дорог, и отгораживались от остальных ужасов. Таким образом, Виспер не нужно было причинять боль окружающему её миру раньше, чем он ранит её. В комнате слышались шорох, скрипы, смешки, и тихие вздохи, сопутствующие интимной близости. Призрак двинулся дальше. Время не ждёт никого, даже призраков.

Привидение прошло мимо кобылки, спящей под кухонным столом и тихо бормочущей во сне:

– Восемь крышечек за бутылку Спаркл-Колы, да на сорок восемь бутылок… шестнадцать ящиков Засахаренных Яблочных Бомбочек… идущих с двух… – Её голову осторожно приподняли, и под неё скользнула старая желтая подушка, забытая кем-то на полу. Желтая кобылка слегка улыбнулась. – Пяти процентной скидкой… – Она жила именно так, исходя из того, что ей задолжал мир, и что миру задолжала она.

Дверь, ведущая в комнату, которую заняли П-21 и Скотч Тейп, была открыта. Эти двое спали рядом друг с другом, и П-21 надёжно держал кобылку в своих копытах. Они спали безмятежно, счастливые, любимые. Призрак не мог не улыбнуться, глядя на эту пару. Они прошли сквозь многие превратности жизни. Сквозь тяготы и лишения, которые они выдержали, хоть те и потрепали их обоих. Отец и дочь, похожие друг на друга заботой и внимательностью. Он дарил ей защиту и признание, а она подарила ему надежду.

В находящейся по соседству комнате, которая раньше принадлежала Рампейдж отдыхали Друзья ЛитлПип. Каламити блаженно храпел рядом с Вельвет Ремеди, которая, судя по всему, к этому уже привыкла. Семья Дитзи прибыла к концу вечеринки, не пожелав оставаться там, где было безопасно. Лайонхарт, Сильвер Бель, и чудная розовоглазая мышка разместились в едва видимой из окна повозке. А чем заняты гули, когда живые спят? Бродят ли они, подобно призракам, средь спящих, испытывая зависть, голод, и тоску? Повернувшись спиной к Каламити лежала свернувшаяся клубком Хомейдж, на голову которой были надеты наушники, подключённые к носимому ею ПипБаку. Хоть она и спала, но в уголках её глаз до сих пор поблескивали слёзы, ведь музыка – плохая замена теплу любимой кобылы.

Призрак поднимался. Снаружи находились те, кто нёс дозор и должен был поднять тревогу в случае начала неприятностей. Из-за ведущей на верхний этаж двери можно было расслышать едва приглушенные хихиканья:

– …хочешь продолжить свои исследования? – спросила Тенебра, находящаяся по ту сторону двери.

– Подумываю об этом. Со всеми теми знаниями, что я получила от Триаж, Ровера и из заметок, касающихся проекта «Стальной Пони», я смогу помогать пони по всему Хуффу. А возможно, и по всей Пустоши. Кибернетика – это обоюдоострый меч, но если мы будем осторожны, то потенциал использования её во благо просто феноменален, – произнесла Глори.

– Если это позволит Отцу вновь видеть, – прошептала Тенебра, – то, полагаю, всё в порядке, – на несколько секунд установилось молчание, окончившееся тихим вздохом. – Ты думаешь что сможешь помочь мне с моими… приступами… при помощи каких-то устройств?

– Возможно. Думаю что смогу. Я была бы рада найти решение. У тебя не было приступа в наш последний раз, – Глори снова хихикнула. – Полагаю, что я недостаточно старалась…

– Ты была восхитительна, – тут же возразила ей Тенебра. – Хотя я рада, что ты прекратила пытаться меня связать. И это было здорово сделать это без… ну… всякого. Виспер часто пыталась вызвать приступы во время её «вечеринок». Это было… раздражающе… в отличие от этого, – продолжала она, после чего послышались звуки поцелуев. Призрак начал подниматься, чтобы оставить их в уединении. Но затем:

– И ты можешь помочь и Блекджек тоже. – Призрак замер, молчание растеклось из-под двери, – Я знаю, что ты всё ещё беспокоишься за неё. Я вижу, как ты смотришь на неё, – надавила Тенебра.

– Блекджек… должна пройти через это. Я не могу быть одновременно её особенной пони и отправиться вместе с ней, чтобы помочь. Она начнёт отвлекаться, а я не хочу подвергать её риску. Когда всё наладится… когда всё наладится, тогда и посмотрим, – сказала Глори. – Мы должны покончить с этим. Я сделаю всё, что только в моих силах, только бы она смогла завершить и, наконец, получить отдых, которого заслуживает.

– А я? – спросила Тенебра еле слышным голосочком.

– Ты… – Глори остановилась на мгновение. – Ты больше, чем просто временная замена, Тенебра. Ты мне нравишься. Мне хочется, что бы у нас было побольше подобных встреч. – Лёгкий вздох. – У Блекджек – самое большое сердце на Пустоши. Я более чем уверенна, что она поймёт.

– Может быть втроем? – спросила Тенебра.

– И ты туда же? – простонала Глори, затем смягчилась. – Возможно. Возможно, что-то и получится. Но это будет завтра. Всё устроится, так или иначе, завтра. – Мягкий вздох. Нежный поцелуй. Шелест простыней. Тишина нарушалась только желанием в воздухе.

Завтра, и завтра, и завтра… призрак прошел в последнюю комнату, окидывая взглядом картонные коробки, стоящий в углу стол, на котором лежал АФ-88, и измятую постель. Завтра… Река времён неустанно несёт свои воды вперёд, от сего момента, и до последнего мига этой вселенной. Каких глупостей стала она очевидцем? Каких жестокостей? Каких радостей? Каких печалей? А если бы всеобъемлющая совокупность событий во вселенной была бы подсчитана, которое из них стало бы, в конечном итоге, господствующим?

В оконном стекле призрак узрел своё отражение. Белый. Красный. Чёрный. Запачканные доспехи. Кобыла. Столь отличная от той, которая появилась на свет в глубинах того проклятого Стойла, и находилась в блаженном неведении о его убожестве. Она прошла полный круг, но как же много их еще осталось для прохода. Прижавшись лбом к прохладному, искривленному и затуманенному оконному стеклу, она уставилась сквозь него в неизведанную темноту. А какова же будет цена, чтобы увидеть завтра?

И может ли призрак заплатить за эту привилегию?

– Бвэкжек? – раздался голос Бу позади меня. Я повернулась и увидела её, стоящую в дверях, смотрящую на меня испуганными глазами. Не повседневно испуганными. Я знала это её выражение слишком хорошо. Лицо Бу выражало невероятный страх… за меня? – Ты напугана?

– Я? Напугана? – сказала я с фальшивой улыбкой, которую я так хорошо натренировала. – Нисколечко, Бу. Нет, – солгала я так же гладко, как и прежде, но Бу проскакала прямо ко мне и обняла, обхватив ногами. – Всё будет в порядке, Бу, – заверила я её.

– Ухуууммм… – ответила она, крепко меня обнимая.

– Не о чем беспокоиться, – произнесла я, чувствуя себя неловко. – Проще пареной репы.

– Ухуууммм… – ответила она вновь. И я снова почувствовала, что начинаю дрожать, а она пробормотала: – Не умри, Бвэкжек.