Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 83 страниц)

Ни один ростовщик гильдии не доверил бы мне и пенни, но всегда найдутся люди, готовые предоставить деньги на особых условиях.

Поэты и прочие романтики называют их медными ястребами или акулами,но слово гаэлеты -подходит для них лучше.

Это опасные люди, и все у кого есть хоть капля ума, страются не иметь с ними дел.

Дверь слегка приоткрылась, затем широка расспахнулась являя молодую женщину

с лицом эльфа и светло-земляничными волосами.

– Квоут!– воскликнула Деви.

– Я уж было начала переживать, что не увижу тебя в этом семестре.

Я зашел и Деви закрыла за мной дверь.

В большой комнате без окон приятно пахло фруктами синнас и медом– освежающий контраст к запахам снаружи.

Половину комнаты занимала огромная кровать занавешенная темным балдахином.

На другой половине комнаты распалагались камин, большой деревянный стол и заполненная на три четверти книжная стойка.

Я пробежался глазами по названиям на корешках книг в то время, как Деви тщательно запирала дверь.

– Это новая копия Малкафа? – спросил я.

–Да, – сказала она подойдя ближе и замерла напротив меня.

– Молодой алхимик, который не мог вернуть свой долг, уладил это с помощью своей библиотеки.– Деви осторожно потянула с полки книгу в золотом переплете которой оказалось "Явное и скрытое"

Она посмотрела на меня с проказливой усмешкой.

– Ты читал это?

– Нет, – ответил я.

– Я хотел изучить это к экзаменам, но не смог

найти копию в Хранилище.

– Только слышал о ней.

Деви как буд-то задумалась на секунду, затем вручила книгу мне.

– Когда прочтешь, возвращайся и мы побеседуем об этом.

Я, к моему горю, лишена интересных собеседников.

– Если у нас будет достойная дискуссия, я могла бы дать тебе еще что-нибудь.

Как только книга оказалась в моих руках, она слегка постучала по обложке пальцем.

– Эта книга стоит больше, чем ты. – Она сказала без намека игривости в голосе.

– Испортишь и я вычту это из тебя.

– Я буду очень осторожен, – сказал я.

Деви кивнула, затем повернулась и прошла мимо меня к столу напротив. – Перейдем к делу. – Она села.

– Не будем ходить вокруг да около? – Спросила она.

– За обучение нужно заплатить до завтрашнего обеда.

– Я живу опасной и увлекательной жизнью, – сказал я закончив блуждать по комнате и сел напротив нее.

– И восхитительной, как и твое общество, и я надеялся избежать твоих услуг в этом семестре.

– И сколько составила твоя плата за обучение уже для ре'лара? – спросила она с понимающим видом.

– Как сильно они тебя достали?

– Это – довольно личный вопрос, – сказал я

Деви окинула меня откровенным взгядом.

– Мы собираемся вступить в договоренность довольно личного характера, – указала она.

– Я едва ли чувствую, что этим переступаю через себя. – Девять с половиной, – сказал я.

Она насмешливо фыркнула.

– Мне казалось ты гораздо умнее.

– Я, будучи ре'аром, никогда не поднималась выше семи талантов.

– У тебя был доступ в Архивы, – указал я.

– У меня был доступ к обширным архивам моего интеллекта, – парировала она с легкостью.

– Плюс я – просто очаровашка. – Она подарила мне насмешливую улыбку от которой на ее щеках появились ямочки.

– Ты блистательна как новый пенни, – признал я.

– Ни один мужчина не может надеяться устоять перед тобой.

– Некоторые женщины тоже испытывают рядом со мной затруднения с ногами, – сказала она.

Ее усмешка чуть менялась от очаровательной к озорной а затем стала

порочной.

Не имея ни малейшего представления, как реагировать на это, я двинулся в более безопасном направлении.

– Я боюсь, что должен позаимствовать четыре таланта. – Сказал я.

– Ах, – сказала Деви.

Она сразу приняла деловой вид и сложила руки на столе.

– Сожалею, я недавно ввела некоторые изменения в своем бизнесе, – сказала она.

– В настоящее время я только расширяю ссуды от шести талантов и больше.

Я не потрудился скрыть свою тревогу.

– Шесть талантов?

– Деви, это будет камнем на моей шее.

Она издала вздох прозвучавший как извинение.

– Проблема в том что

когда я даю ссуду, я некоторым образом рискую.

Я рискую потерять свои деньги, если мой должник умрет или попытается бежать.

Я рискую что он настучит на меня.

Я рискую быть пойманной в нарушении Железного Закона, или еще хуже, гильдией ростовщиков.

– Ты знаешь, что я бы никогда не поступил так, Деви.

– Факт остается фактом, – Деви продолжила, – Мой риск остается прежним не зависимо от того большая ссуда или маленькая.

Так почему я должна рисковать из-за маленьких ссуд?

– Маленьких?– Спросил я.

– Я мог бы год жить на четыре таланта!

Она поджала губы и забарабанила пальцами по столу.

– У тебя есть что-нибудь для залога? – Как обычно, – сказал я, одарив ее моей лучшей улыбкой.

– Только мое безграничное очарование.

Деви презрительно фыркнула.

– За безграничное очарование и три капли крови ты можешь получить шесть талантов на моих стандартных условиях.

Пятьдесят процентов сверх суммы по истечению двух месяцев.

– Деви, – сказал я обворожительно.

– Что мне делать с лишими деньгами?

– Устрой вечеринку, – предложила она.

– Проведи день в борделе.

Сыграй в Фаро на высоких ставках.

– Фаро, – сказал я, – это трата денег для людей которые не могут вычислять вероятности. – Тогда возьми банк и забери их деньги, – сказала она.

– Купи себе что-нибудь симпатичное и надень в следующий раз, когда придешь повидаться со мной. – Она смерила меня сверху вниз опасным взглядом.

– Возможно тогда я буду посговорчивей.

– Как на счет шести талантов на месяц под двадцать пять процентов? – я попытался.

Деви любезно покачала головой.

– Квоут, я уважаю твои попытки торговаться, но у тебя нет никаких шансов.

– Ты здесь, потому что ты в безвыходном положении.

– Я здесь, чтобы на этом заработать. – Она беспомощно всплеснула руками.

– Это то, чем я зарабатываю себе на жизнь.

И факт, что у тебя симпатичное личико, никак не влияет на это.

Деви серьезно посмотрела на меня.

– Если бы ты мог заинтересовать ростовщика, я не думаю, что ты пришел бы сюда, просто потому, что я хорошенькая и тебе нравится цвет моих волос.

– Это прекрасный цвет. – Сказал я.

– Мы, люди пламенного типа, должны держаться друг друга. – Должны, – согласилась она.

– Я предлагаю, чтобы мы держались друг друга два месяца с комиссией в пятьдесят процентов.

– Хорошо, – сказал я, резко падая назад на стул.

– Ты победила.

Деви одарила меня довольной улыбкой, снова проявив ямочки на щеках.

– Я могла победить, если бы мы оба играли понастоящему . – Она открыла ящик в столе и достала маленькую стеклянную бутылку и длинную булавку.

Я потянулся, чтобы взять их, но вместо того, чтобы сдвинуть их через стол,

она кинула мне задумчивый взгляд.

–Теперь, когда я думаю об этом, у тебя мог бы быть другой выбор.

– Я бы предпочел другой выбор, – я признал.

– Когда мы разговаривали в прошлый раз, – медленно проговорила Деви, – Ты упомянул, что у тебя был путь в Архивы.

Я колебался.

– Я действительно знаю путь.

– Та информация могла бы кое– что стоить, – сказала она сверхнебрежно.

Хотя она попыталась скрыть это, я мог видеть жестокий, жадный голод в ее глазах.

Я уставился на свои руки и не произнес ни слова.

– Я дам тебе десять талантов прямо сейчас, – резко сказала Деви.

– Не ссуда.

Я заплачу за информацию.

Если меня поймают в Хранилище, я никогда не скажу что узнала об этом от тебя.

Я думал обо всем, на что я мог потратить десять талантов.

Новая одежда.

Футляр для лютни, который бы не разваливался на части.

Бумага.

Перчатки для наступающей зимы.

Я вздохнул и покачал головой.

– Двадцать талантов, – сказала Деви.

– И выгодные условия для любых ссуд в будующем.

Двадцать талантов освободят меня на полгода от беспокойства искать деньги за учебу.

Я смогу заниматься своими собственными проектами в Артефакторской вместо того, чтобы как раб работать над лампами.

Заказывать одежду у портного.

Свежие фрукты.

Отдавать свою одежду в прачечную, а не стирать самостоятельно.

Я медленно выдохнул.

– Я -

– Сорок талантов, – сказала Деви с жадностью.

– Условия как в гильдии.

И я разделю с тобой свою постель

За сорок талантов я мог бы купить Денне личную полуарфу

Я мог...

Я поднял взгляд и увидел Деви впившуюся в меня глазами с другой стороны стола.

Ее губы были влажными, ее бледные голубые глаза напряжены.

Она поводила плечами назад и вперед в медленном, не сознающем движении, как кошка, готовая к атаке.

Я думал об Аури, защищенной и счастливой в Подовсе.

Что она сделает, если в ее крошечное королевство вторгнется незнакомец?

– Я сожалею, – сказал я.

– Я не могу.

Туда тяжело...

пройти.

Это вовлечет друга, и я не думаю что это хорошо. – Я решил проигнорировать другую часть ее предложения, поскольку у меня не было малейшей идеи как на него реагировать.

Был долгий, напряженный момент.

– Будь ты проклят, – сказала Деви на конец.

Звучит так, будто ты говоришь правду

– Да.– сказал я.

– Это побеспокоит друга, я знаю.

– Проклятье. – Она хмуро передвинула бутылку и булавку через стол.

Я уколол тыльную часть руки и наблюдал как кровь текла по моей руке вниз.

После того как в бутылку упали три капли я закинул булавку туда же.

Деви намазала клеем пробку и сердито закупорила бутылку.

Затем она достала из ящика перо с алмазным стилом.

– Ты мне доверяешь? – Спросила она царапая номер на стекле.

– Или ты хочешь запечатать?

– Доверяю, – сказал я.

– Но все равно предпочел бы запечатать бутылку.

Она капнула сургуч на крышку бутылки.

Я прижал к нему свои дудочки таланта, оставив легкоузнаваемый отпечаток.

Из другого ящика Деви достала шесть талантов и высыпала их на стол.

Движение могло показаться раздраженным, если бы ее глаза не были настолько тверды и сердиты.

– Я попаду туда так или иначе, – сказала она со сталью в голосе.

– Поговори со своим другом.

Если ты поможешь мне, я отблагодарю тебя.

Глава 11
Гавань.

Я вернулся в Университет в хорошем расположении духа несмотря на бремя моего нового долга.

Я сделал несколько покупок, взял с собой лютню, и направился на крыши.

В главном университетском здании было ужасно сложно ориентироваться – лабиринт иррациональных прихожих и лестниц ведущих вникуда.

Но передвигаться по его беспорядочно настроенным крышам было легче легкого.

Я держал путь к небольшому

внутреннему дворику, который в какой-то момент строительства универститетского здания, стал абсолютно недоступным, пойманный в ловушку как муха в янтаре.

Аури не ждала меня, но это было первым местом, где я встретил ее, и ясными ночами она иногда выходила, чтобы смотреть на звезды.

Я удостоверился, что окна классных комнат, выходящие во внутренний двор были темными и пустыми, тогда я достал свою лютню и начал настраивать ее.

Я играл в течение почти часа, когда услышал шорох в заросшем зеленью дворе внизу.

Потом появилась Аури, спрыгнувшая с высокой яблони на крышу.

Она бежала ко мне, ее босые ноги подпрыгивали чуть пружиня от гудрона, ее волосы развевались позади нее.

– Я услышала тебя! – Сказала она когда приблизилась.

– Тебя слышно в любом месте Подземелья!

– Как я помню, – сказал я медленно, – я собирался кому-то сыграть.

– Мне! – Она, смеясь, прижала руки к груди.

Она переступала с ноги на ногу, почти танцуя в своем нетерпении.

– Сыграй для меня!

Я была

столь же терпелива как два камня вместе, – сказала она.

– Ты как раз вовремя.

Я не смогла бы быть столь же терпеливой как три камня.

– Ну, – неуверенно сказал я.

– Я полагаю, это зависит от того, что ты принесла для меня.

Она рассмеялась поднимаясь на носочки, неотрывая рук от груди.

– Что ты принес мне?

Я опустился на колени и начал развязывать свой узел.

– Я принес тебе три вещи, – сказал я.

– Как традиционно, – она усмехнулась.

– Ты сегодня настоящий молодой джентельмен.

– Я такой. – Я извлек тяжелую темную бутылку.

Она взяла ее обеими руками.

– Кто сделал это?

– Пчелы, – сказал я.

– И пивовары Бредона.

Аури улыбнулась.

– Это три пчелы, – сказала она и поставила бутылку у ног.

Я достал каравай свежего ячменного хлеба.

Она протянула руку и потрогала его пальцем, затем одобрительно кивнула.

Последним я достал тушку целого копченого лосося.

Он один стоил мне четырех драбов, но я переживал что Аури ест недостаточно мяса, которое ей сложно было достать в ее Подовсе, когда меня не было рядом.

Лосось будет полезен для нее.

Аури, склонив голову набок, с любопытством рассматривала его единственный остекляневший глаз.

– Привет, рыба, – сказала она.

Затем она оглянулась на меня.

– У этого есть тайна?

Я кивнул.

– У этой рыбы вместо сердца – арфа.

Она снова посмотрела на рыбу.

– Не удивительно, что она выглядит такой удивленной.

Аури взяла рыбу из моих рук и бережно положила ее на крышу.

– Теперь встань.

– У меня тоже для тебя есть три вещи, так будет справедливо.

Я поднялся на ноги и она протянуло мне что-то завернутое в кусок ткани.

Это была массивная свеча которая пахла лавандой.

– Что внутри? – спросил я.

– Счастливые сны, – сказала она.

– Я вложила их туда для тебя.

Я повертел свечу в руках и меня осенило.

– Ты сделала это сама?

Она кивнула, довольно улыбаясь

– Сама.

Я ужасно умная.

Я бережно положил ее в карман плаща.

– Спасибо, Аури.

Аури стала серьезной.

– Теперь закрой глаза и наклонись чтоб я смогла отдать тебе второй подарок.

Озадаченный, я закрыл глаза и чуть согнулся в поясе, задаваясь вопросом не смастерила ли она для меня шляпу.

Я ощутил ее руки на своем лице, затем она запечатлела легкий, осторожный поцелуй посередине моего лба.

Удивленный, я открыл глаза.

Но она уже стояла в нескольких шагах от меня, нервно пряча руки за спиной.

Я не мог придумать что сказать.

Аури сделала шаг вперед.

– Ты для меня – особенный, – она сказала серьезно, ее лицо замерло.

– Я хочу, чтобы ты знал – я всегда буду заботиться о тебе. – Она потянулась робко и дотронулась до моих щек.

– Нет. Ничего такого сегодня.

Это твой третий подарок.

Если у тебя будут непрятности, ты можешь прийти и

остаться со мной в Подовсе.

Там хорошо и ты будешь в безопасности. – Спасибо, Аури, – сказал я как только смог говорить.

– Ты тоже особенная для меня.

– Разумеется, – сказала она легко.

– Я столь же прекрасна как луна. – Я приходил в себя в то время как Аури подскочила к металлической части водостока и открыла об нее бутылку.

Затем она принесла ее обратно, бережно удерживая обеими руками.

– Аури, – спросил я.

– У тебя не замерзли ноги?

Она посмотрела вниз на них.

– Хороший гудрон, – сказала она шевеля пальцами.

– Он все еще теплый от солнца.

– Ты бы хотела пару туфель?

– Что бы в них было?

– Твои ноги, – сказал я.

– Скоро придет зима.

Она пожала плечами.

– Твои ноги будут мерзнуть.

– Я не выхожу в надвсе зимой, – сказала она.

– Это не очень

хорошо.

Прежде чем я смог ответить, Элодин вышел из-за большой кирпичной трубы, так непринужденно, как если был на обычной прогулке.

На какое-то время, все трое пораженно уставились друг на друга.

Элодин и я были удивлены, но боковым зрением я видел, что Аури замерла и стала совершенно неподвижной, как олень, готовый убежать прочь в безопасное место.

– Мастер Элодин, – сказал я мягким, дружелюбным тоном, отчаянно надеясь, что он не сделать ничего, что заставит Аури cбежать.

В последний раз когда она спряталась в подземелье, ей потребовалась целая вечность чтобы снова выйти.

– Рад тебя видеть.

– Привет, – Элодин отозвался, совершенно соответсвуя моему непринужденному тону, как если не было ничего странного в том что мы трое встретились на крыше в полночь.

Хотя после всего что я о нем слышал, как раз это не должно его удивить.

– Мастер Элодин. – Аури выставила одну босую ногу перед другой и развела подол ее оборванного платья в легком реверансе.

Элодин оставался в тени высокой кирпичной трубы, порожденной луной.

Он

странно официально поклонился в ответ.

Я не мог ясно видеть его лицо, но мог вообразить его любопытные глаза изучающие босоногую, беспризорную девушку с волнующимся нимбом волос.

– И что привело вас двоих сюда в такую прекрасную ночь? – Спросил Элодин.

Я напрягся.

Рисковано задавать вопросы Аури.

К счастью, этот, кажется, не потревожил ее.

– Квоут принес мне прекрасные вещи, – сказала она.

– Он принес мне пиво пчелы и хлеб из ячменя, и копченую рыбу с арфой вместо сердца.

– А! – Элодин сказал, отступая от трубы.

Он похлопал по своей мантии, пока не нашел что-то в кармане.

Он протянул это ей.

Боюсь, у меня для тебя есть только плод синнаса

Аури сделала назад маленький танцующий шажок и не желая взять его.

– А для Квоута ты принес что-нибудь?

Вопрос застал Элодина когда он собрался шагнуть.

На время он неловко замер, рука протянута.

– Боюсь, что нет, – сказал он.

– Но я не думаю что и Квоут принес что-то для меня.

Глаза Аури неодобрительно сузились, она слегка нахмурилась .

– Квоут принес музыку, – сказала она серьезно, – которая для всех.

Элодин замер снова, и должен признать, мне нравилось видеть что хоть кто-то смог смутить его своим поведением.

Он повернулся в мою сторону и сделал полупоклон.

– Приношу свои извинения, – сказал он.

Я сделал великодушный жест рукой.

– Забудьте.

Элодин повернулся к Аури и протянул свою руку во второй раз.

Она сделала два шажка вперед, остановилась нерешительно, потом сделала еще два.

Она медленно потянулась, задержала руку на маленьком фрукте, потом отскочила на несколько шагов прижимая руки к груди.

– Благодарю, – сказала она, снова приседая в маленьком реверансе.

– Теперь можешь присоедениться к нам если хочешь.

И если будешь вести себя хорошо, ты сможешь остаться и послушать как Квоут будет играть. – Она не много наклонила голову задавая этот вопрос.

Элодин заколебался, потом кивнул.

Аури перебежала на другую сторону крыши и спустилась

по голым веткам яблони во двор.

Элодин проводил ее взглядом.

Когда он повернул голову, было достаточно лунного света, что б я смог увидеть задумчивое выражение на его лице.

Я почувствовал как мой живот скрутило от беспокойства.

– Мастер Элодин?

Он повернулся ко мне.

– Да?

Я знал по опыту, это будет только три-четрые минуты прежде чем она вернется из Подовсё.

Мне необходимо было говорить быстро.

– Я знаю, это выглядит странно – сказал я.

– Но вы должны быть осторожны.

– Она очень пугливая.

– Не пытайтесь дотронуться до неё.

– Не делайте резких движений.

– Это напугет её.

Выражение лица Элодина снова скрыла тень.

– Что-нибудь еще? – спросил он.

–Громкий шум тоже.

– Даже громкий смех.

– И не задавайте ей личных вопросов.

– Она просто убежит если вы сделаете это. Я глубоко вздохнул, мысли в голове проносились с бешенной скоростью.

У меня хорошо подвешен язык и при наличии достаточного времени я уверен в своих способностях убедить кого-либо в

чём угодно.

Но Элодин был слишком непредсказуемым для этого.

– Вы никому не можете рассказать, что она здесь. – Вышло немного более агрессивно, чем я рассчитывал, и я сразу же пожалел о выборе слов.

Я был не в том положении, чтобы ставить условия одному из мастеров, даже если он был немного сумашедшим.

– Я имею в виду, – быстро поправился я, – вы окажете огромную услугу, если не расскажете о ней никому.

Элодин посмотрел на меня долгим, вызывающим взглядом: – И почему же, ре'лар Квоут?

Я почувствовал как вспыхнул от холодного веселья в его голосе.

– Они упрячут ее в Гавань, – сказал я.

– Вы всех людей... – Я замолк, в горле стало сухо.

Элодин смотрел на меня, его лицо чуть больше скрыло тенью, но я мог почувствовать как он нахмурился.

– Всех людей я что, Ре'лар Квоут?

Ты предполагаешь что знаешь какие чувства я испытываю к Гавани?

Я почуствовал как моя изящная, степенная убедительность рассыпалась на осколки у моих ног.

И я внезапно ощутил себя как если я снова вернулся на улицы Тарбена, когда мой

живот крутило узлом от голода, то чувство безнадежности в груди когда я хватался за рукава моряков и торговцев выпрашивая пенни, полпенни, шимы.

Вымаливая хоть что-нибудь, за что я мог достать еду.

– Пожалуйста, – сказал я ему.

– Пожалуйста, Мастер Элодин, если они погонятся за нею, она спрячется, и я не смогу разыскать ее.

У нее не все в порядке с головой, но она счастлива здесь.

И я могу позаботиться о ней.

Не полностью, но немного.

Если они поймают ее, станет только хуже.

Гавань убьет её.

Пожалуйста, Мастер Элодин, я сделаю всё что вы захотите.

Просто не говорите никому.

– Тише, – сказал Элодин.

– Она возвращается. – Он схватил меня за плечо, и лунный свет упал на его лицо.

Его выражение лица не показывало злость и напряжение.

Только недоумение и озабоченность.

– Лорды и Леди, ты дрожишь.

Отдышитесь и постарайтесь сыграть спокойствие.

Вы напугаете ее, если она увидит вас вот так.

Я сделал глубокий вздох и постарался расслабиться.

Заинтересованный взгляд Элодина исчез и он шагнул назад, отпустив моё плечо.

Я в свою очередь во время увидел Аури, снующую через крышу к нам, её руки

были полны.

Она остановилась недалеко, глядя на нас обоих, прошла остальную часть пути, шагая осторожно как танцор, пока не дошла до месте где стояла раньше.

Затем она легко села на крышу, скрестив ноги под собой.

Элодин и я сели рядом, хотя не столь изящно.

Аури развернула ткань, осторожно положила её нами тремя, затем поставила большие гладких деревянные блюда по середине.

Она принесла фрукт и понюхала его, смотря поверх.

– Что в нём? – спросила она Элодина.

– Солнечный свет, – легко сказал он, как будто ожидал этого вопроса.

– Солнечный свет раннего утра.

Они знали друг друга.

Конечно.

Поэтому она не убежала в самом начале.

Я почувствовал твердый стержен напряжения между моими лопатками немного ослаб.

Аури понюхала фрукт опять и задумалась на мгновенье.

– Это прекрасно, – произнесла она.

– Но вещи Квоута еще прекраснее.

– Это само собой разумеется, – согласился Элодин.

– Я думаю Квоут приятнее чем я.

– Это само собой разумеется, – чопорно ответила Аури.

Аури накрывала ужин, разделяя хлеб и рыбу для каждого из нас.

Она так же приготовила небольшой глиняный сосуд с оливковым рассолом.

Мне радостно было видеть, что она могла позаботиться о себе, когда меня не было рядом.

Аури налила мне пиво в знакомую фарфоровую чашку.

Элодин получил небольшую стеклянную банку наподобии тех, в которых хранят джем.

Она заполнила его кружку в первый раз, но не второй.

Я мог только гадать, или это было просто так, или в знак её неодобрения.

Мы ели молча.

Аури изящно, делая крошечные укусы, с прямой спиной.

Элодин держался осмотрительно, изредка бросая на меня взгляд, не зная как себя вести.

Я догадался что он никогда не разделял трапезу с Аури раньше.

Когда мы закончили со всем что было на столе, Аури достала маленький блестящий нож и разделила фрукт на 3 части.

Как только она

разрезала шкурку, я ощутил в воздухе сладкий и острый запах.

Он наполнил мой рот слюной.

Синнас фрукт прибыл издалека и был просто слишком дорог для людей вроде меня.

Она протянула мой кусочек и я осторожно взял его.

– Благодарю вас, Аури.

– Всегда пожалуйста, Квоут.

Элодин перевёл взгляд между нами.

– Аури?

Я ожидал, что он закончит свой вопрос, но оказалось это всё.

Аури поняла раньше меня.

– Это моё имя, сказала она гордо ухмыляясь.

– Даже сейчас? – с любопытством спросил Элодин.

Аури кивнула.

– Квоут дал его мне. Она улыбнулась в мою сторону.

– Разве оно не чудесное?

Элодин кивнул.

– Это прекрасное имя, – вежливо ответил он.

– И оно подходит тебе. – Это так, – согласилась она.

– Это как цветок в моем сердце. И она серьезно посмотрела на Элодина.

– Если твоё имя слишком тяжелое, ты можешь попросить

Квоута дать тебе новое.

Элодин опять кивнул и откусил кусочек фрукта.

Как только он дожевал, то перевел свой взгляд на меня.

Я видел его глаза в свете луны.

Они были невозмутимыми, вдумчивыми, и абсолютно вменяемыми.

После того как мы закончили ужинать, я спел несколько песен, и мы попрощались.

Мы с Элодином ушли вместе.

Я знал, по крайней мере полдюжины способов спуститься с крыши здания, но позволил ему вести.

Мы прошли мимо круглой каменной башенки, что выдавалась над крышей, и перешли на длинную достаточно плоскую часть кровли.

– Сколько времени прошло, прежде чем ты заметил ее? – спросил Элодин.

Я обдумал это.

– Пол года?

Это зависит от того, когда вы начнете отсчет.

Понадобилось пару оборотов игры на лютне, прежде чем я мельком увидел ее, и значительно больше прежде чем, она стала мне доверять достаточно, чтобы заговорить.

– Тебе повезло больше, чем мне, – сказал он.

– Это заняло годы.

В первый раз она прошла в десяти шагах от меня.

Мы едва произносили десяток слов в хороший день.

Мы взобрались по широкому, низкому дымоходу и вернулись на пологий спуск по толстой покрытой смолой балке.

С каждым шагом, моя тревога только росла.

Зачем он пытался приблизиться к ней?

Я думал о времени, когда я ходил в Гавань с Элодином навестить гилеру Альдер Вин.

Я думаол об Аури там.

Крошечная Аури, привязанная к кровати кожаными ремнями так, чтобы она не могла повредить себе или окружающим, когда её кормили.

Я остановился.

Элодин сделал еще несколько шагов прежде чем обернулся ко мне.

– Она моя подруга, – сказал я медленно.

Он кивнул.

– Это так очевидно.

– И у меня не так много друзей, чтобы потерять хотя бы одного, – сказал я.

– Не ее.

– Обещайте мне, что вы не скажите о ней никому и не отправите её

в Гавань.

Это не подходящее место для нее. – Я сглотнул ком в горле.

– Мне нужно, чтобы ты пообещал мне.

Элодин склонил голову набок.

– Мне слышится "а иначе", – сказал он с весельем в голосе.

– Даже при том, что ты фактически не произнес этого.

– Мне нужно ваше обещание или же... – уголок его рта изогнулся кривой ухмылкой.

Когда он улыбнулся, я почувствовал вспышку гнева, смешанную с тревогой и страхом.

За ним последовал внезапный вкус горячей сливы и муската во рту, и я ощутил нож привязанный к бедру под штанами.

Я почувствовал, как моя рука медленно скользит к карману.

Затем я увидел край крыши в полудюжине шагов за Элодином, и почувствовал как мои ноги слегка сдвигаются, приготовившись броситься и толкнуть его, чтобы мы оба упали с крыши и приземлились на жесткую мостовую внизу.

Я почувствовал, как холодный пот прошел по моему телу и закрыл глаза.

Я сделал глубокий медленный вдох и вкус исчез.

Я вновь открыл глаза.

– Мне нужно, чтобы вы пообещали мне, – сказал я

– Или же я

вероятно сделаю что-нибудь, что будет глупее поступков всех смертных.

– И в конечном итоге мы оба пострадаем.

Элодин посмотрел на меня.

– Какая удивительно честная угроза, – сказал он.

– Обычно они гораздо более грозные и хрящевые, чем это.

– Хрящевая? – уточнил я, подчеркивая «Вы имеете в виду неприятная?»

– Обе, – ответил он.

– Обычно говорят не так, например: я сломаю твои коленные чашечки.

Я сломаю тебе шею. – Он пожал плечами.

– Заставляет меня думать о хрящах, как, когда ты разделываешь курицу.

– Вот как, – сказал я.

– Понимаю.

Мы уставились друг на друга на мгновение.

– Я не собираюсь рассказывать никому о ней, – сказал он напоследок.

Гавань – это подходящее место для некоторых людей.

Это единственное место, для многих из них.

Но я бы даже бешеную собаку не запер там, если бы были лучшие варианты.

Он повернулся и пошел прочь.

Когда я не последовал, он повернулся, чтобы посмотреть на меня.

– Этого не достаточно, – сказал я.

– Мне нужно, чтобы вы пообещали.

– Клянусь молоком матери, – сказал Элодин.

– Клянусь своим именем и своей силой.

Клянусь постоянным движением луны.

Мы снова пошли.

– Ей нужна теплая одежда, – сказал я.

– Носки и обувь.

И одеяло.

И они должны быть новыми.

Аури не возьмет ничего ношеного кем-то еще.

Я пытался.

– Она не примет их от меня, – сказал Элодин.

– Я оставил вещи для нее.

Она к ним не притронулась. – Он обернулся ко мне.

– Если я дам их тебе, ты передашь их вместе со своими?

Я кивнул.

– В таком случае она так же нуждается в двадцати талантах, рубине размером с яйцо и в новом наборе гравюрных инструментов.

Элодин издал смешок.

– Еще ей нужны струны для лютни?

Я кивнул.

– Две пары, если вы можете дать их.

– Почему Аури? – спросил Элодин.

– Потому что у неё никого больше нет, – ответил я.

– И у меня. Если мы

не будем присматривать друг за другом, то кто будет?

Он покачал головой.

– Нет. Почему ты выбрал это имя для нее?

– Ах, – смутился я.

– Потому что она такая яркая и сладкая.

Она не имеет никаких причин быть, но она есть.

Аури означает Солнце.

– На каком языке? – спросил он.

Я замялся.

– Сиару, я думаю.

Элодин покачал головой.

– Солнце, это левирет на Сиару.

Я постарался вспомнить, где я узнал слово.

Может я наткнулся на него в архивах...?

Прежде, чем я вспомнил, Элодин заговорил.

– Я начинаю вести класс, – сказал он вскользь, – для тех кто заинтересован в деликатном и тонком искусстве имен. Он посмотрел на меня боковым зрением.

– Мне пришло в голову, что это не может быть пустой тратой времени.

– Возможно, мне это интересно, – осторожно заметил я.

Он кивнул.

– Ты должен прочитать «Основные Принципы Теккэма», чтобы подготовиться.

– Не большого формата, но толстая, конечно, если ты последуешь за мной.

– Если вы одолжите мне копию, я с удовольствием прочту ее, – сказал я.

– В противном случае, мне придется обойтись без нее. – Он посмотрел на меня, не понимающе.

– Я был отстранен от Архивов.

– Что, до сих пор? – Удивился Элодин.

Он выглядел возмущенным.

– И насколько?

Пол года?

– Три четверти года через три дня, – сказал я.

– Мастер Лоррен ясно выразил своё мнение о моём возвращенгии обратно.

– Это, – сказал Элодин, странным покровительским тоном, – полная лошадиная задница.

Теперь ты мой Ре'лар.

Элодин изменил направление, пойду по верхней части крыши, я обычно не ходил по ней, потому что она была покрыта глиняной черепицей.

Оттуда мы спрыгнули в узкий переулок, прошли через наклонную крышу гостиницы и ступили на широкую крышу из плоского камня.

В конце концов мы пришли к широкому окну с тёплым светом свечей за ним.

Элодин постучал по оконному стеклу так резко, как будто это

была дверь.

Оглядевшись, я понял, что мы стоим на вершине Мастер Холла.

Спустя мгновение, я увидел высокую худощавую фигуру Мастера Лоррена, закрывавшую свечи за окном.

Он работал над защелкой и все его окна распахнулись.

– Элодин, что я могу сделать для вас? – спросил Лоррен.

Если он и думал об этой выходке, то я не заметил этого по его лицу.

Элодин показал большим пальцем через плечо на меня.

– Этот парень сказал, что он исключен из Архивов.

– Это так?

Бесстрастный взгляд Лоррена устремился на меня, затем вернулся к Элодину.

– Да, так.

– Позвольте ему вернуться туда, – произнес Элодин.

– Ему необходимао читать.

– Выскажите свою точку зрения.

– Он безрассуден,– отрезал Лоррен.

– Я планировал отстранить его на год и один день.

Элодин вздохнул.

– Да, да очень традиционно.

– Почему не дать ему второй шанс?

– Я поручусь за него.