Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 83 страниц)

Сумма эта большей частью складывалась из стоимости напитков, заказанных для меня музыкантами.

Я положил монеты в кошелек: ровно три таланта.

Мои переговоры также принесли мне две темно-коричневые бутылки.

– Это что такое? – поинтересовался Сим, когда я начал запихивать бутылки в футляр лютни.

– Бредонское пиво, – я сдвинул тряпки так, чтобы бутылки не терлись об лютню.

– Бредонское, – пренебрежительно заявил Вил, – больше похоже на хлеб, чем на пиво.

Сим с выражением презрения на лице согласно кивнул.

– Не люблю, когда приходится жевать выпивку.

– Оно не такое уж плохое, – возразил я.

– В малых королевствах его пьют беременные женщины.

Арвил упоминал об этом в одной из лекций.

Его варят из цветочной пыльцы, и рыбьего масла, и вишневых косточек.

В нем есть все виды питательных веществ.

– Квоут, мы тебя не осуждаем, – Вилем c обеспокоенным выражением лица положил руку мне на плечо.

– Для нас с Симом не имеет значения, что ты беременная илльская женщина.

Сим хрюкнул, а затем рассмеялся над своим хрюканьем.

Мы втроем медленно шли назад в Университет, пересекая высокую арку Каменного Моста.

Поскольку услышать нас было некому, я исполнил для Сима песню «Осел, осел».

Вил и Сим, спотыкаясь, осторожно направились в свои комнаты в Мьюс.

Но я еще не хотел спать и продолжил бродить по пустым улицам Университета, вдыхая прохладный ночной воздух.

Я гуляющим шагом проходил мимо аптек, стеклодувных и переплетческих мастерских.

Я срезал угол, ступая по аккуратно подстриженной лужайке и вдыхая тонкий, пыльный запах осенних листьев и лежащей под ними зелёной травы.

Окна почти всех таверн и баров были темными, но в борделях горел свет.

Серый цвет камня Зала Мастеров при лунном свете казался серебристым.

Внутри горел один тусклый огонек, который подсвечивал витраж, изображавший Теккама в классической позе: стоящего с босыми ногами у входа в пещеру и обращающегося с речью к толпе юных учеников.

Я миновал Тигель с его бесчисленными трубами, темными и

совсем бездымными на фоне залитого лунным светом неба.

Даже ночью здесь пахло аммиаком и сожженными цветами, кислотами и спиртом: тысячей смешанных запахов, за века впитавшихся в камни здания.

Последними на моем пути были Архивы.

Пятиэтажное здание без единого окна напомнило мне огромный путеводный камень.

Массивные двери были закрыты, но я видел просачивающийся в щели красноватый свет симпатических ламп.

На время допускных экзаменов Мастер Лоррен оставлял Архивы открытыми на ночь, чтобы все члены Арканума могли учиться сколько душе угодно.

Все, кроме одного, разумеется.

Я вернулся к Анкеру и увидел, что в таверне темно и тихо.

У меня был ключ к задней двери, но вместо того, чтобы спотыкаться в темноте, я направился в ближайший переулок.

Правая нога на бочку с дождевой водой, левая на подоконник, левой рукой за железный водосток.

Я тихо добрался до своего окна на третьем этаже, открыл задвижку с помощью кусочка проволоки и влез в комнату.

Было темно, хоть глаз выколи, и я слишком устал, чтобы спускаться вниз и брать огонь из камина.

Так что я дотронулся до фитиля лампы возле кровати,

слегка запачкав пальцы маслом.

Затем я прошептал связывание и почувствовал, как рука моя холодеет, теряя теплоту.

Сперва ничего не произошло, и я нахмурился, пытаясь преодолеть туман в сознании, вызванный алкоголем.

Холод пробрался глубже в руку, заставляя меня дрожать, но фитиль наконец-то загорелся.

Теперь мне было холодно, так что я закрыл окно и оглядел свою комнатушку со скошенным потолком и узкой кроватью.

К своему удивлению, я осознал, что во всем мире не было другого места, где бы я предпочел находиться сейчас.

Я почти что чувствовал, что я был дома.

Возможно, вам это не покажется странным, но для меня это было очень необычно.

Я вырос среди Эдема Ра, и дом для меня никогда не ассоциировался с конкретным местом.

Домом для меня были несколько телег да песни вокруг костра в лагере.

Когда убили мою труппу, я потерял больше, чем семью и друзей детства.

Тогда весь мой мир словно сожгли до основания.

Теперь, после года в Университете, я начинал чувствовать, что здесь мое место.

Очень странное чувство, эта привязанность к месту.

В некотором смысле оно было успокаивающим, но Ра внутри меня был беспокоен и бунтовал

при мысли о том, чтобы пустить корни, как растение.

Засыпая, я размышлял, что обо мне подумал бы отец.

Глава 7
Экзамены.

На следующее утро я плеснул воду на лицо и поплелся вниз по лестнице.

Трактир «У Анкера» только начинал заполняться людьми, пришедшими за ранним завтраком, и несколькими особенно безутешными студентами решивших по-раньше начать напиваться.

Все еще изможденный от недосыпания, я устроился за своим обычным угловым столиком и стал переживать из-за предстоящего экзамена.

Килвин и Элкса Дал меня не волновали.

Я был готов к их вопросам.

То же можно было с уверенностью сказать и об Арвиле.

Но другие мастера были в разной степени для меня загадкой.

В конце семестра каждый магистр выставлял подборку книг для всеобщего изучения в Томах, читальном зале Архивов.

Среди них были тексты, по которым должны были готовиться студенты низкого ранга – Э'лиры, и более сложные работы для Ре'ларов и Эл'се.

Из этих книг становилось понятно, какие знания магистры считали ценными.

Именно эти книги умные студенты изучали перед экзаменами.

Но я не мог пройсто прийти в Тома, как все остальные.

Я был единственным студентом за дюжину лет, которому запретили появляться в Архивах, и всем это было известно.

Тома являлись единственным хорошо освещённым помещением во всём здании, и во время экзаменов там всё время кто-нибудь сидел и читал.

Так что я был вынужден искать копии текстов, предложенных магистрами, где-то в глубине Книгохранилища.

Вы были бы удивлены, как много версий одной книги можно было найти.

Если мне везло, то книга, которую я находил, оказывалась идентична той, что магистр отложил

в Томах.

Гораздо чаще мне попадались устаревшие, сокращённые или плохо переведённые версии.

За последние несколько ночей я прочитал, сколько смог, но поиск книг отнимал много драгоценного времени, и поэтому я оставался совершенно неподготовленным.

Я погрузился в эти тревожные мысли, но моё внимание привлёк голос Анкера.

– Собственно говоря, вон тот парень и есть Квоут.

Я поднял глаза и увидел женщину, сидящую за барной стойкой.

Она была одета не как студентка.

На ней было искусно отделанное приталенное бордовое платье с длинным подолом и сочетающиеся с ним бордовые перчатки до самых локтей.

Ей удалось слезть с табурета, не запутавшись ногами в платье и неспешно двигаясь, она пересекла зал и остановилась у моего столика.

Её светлые волосы были искусно уложены, а губы накрашены ярким красным цветом.

Я никак не мог придумать, что же ей могло понадобиться в таком заведении, как у Анкера.

– Так ты и есть тот парень, который сломал руку этому гаду Амброзу Джакису? – спросила она.

Она говорила по-атурански с сильным модеганским акцентом, придающим речи особую музыкальность.

И хотя он

был немного труден для восприятия, я бы соврал, если бы сказал, что не находил его привлекательным.

Модеганский акцент прямо-таки источает сексуальность.

– Да, – согласился я.

– Не могу сказать, что это было совсем нарочно.

Но я сделал это.

Тогда ты просто обязан позволить мне угостить тебя выпивкой, – объявила она тоном женщины, которая всегда получает то, что хочет.

Я улыбнулся ей, сожалея, что проснулся всего десять минут назад и сознание моё ещё было слегка затуманено.

Вы не первая, кто угощает меня по этому поводу, – признался я.

– Если Вы настаиваете, я выпью Грейсдельской медовухи. – Я наблюдал, как она повернулась и прошла назад к бару.

Если она студентка, то новенькая.

Если бы она была здесь дольше нескольких дней, мне бы уже сообщил о ней Сим, который отслеживал всех наиболее симпатичных девушек в городе и флиртовал с ними с неуемным воодушевлением.

Модеганка быстро вернулась и села напротив меня, пододвинув ко мне деревянную кружку.

Анкер, видимо, только что её вымыл, поскольку пальцы её бордовых перчаткок намокли там, где она держалась за ручку.

Она подняла свой бокал, наполненный тёмно-красным вином.

– За Амброза Джакиса! – с неожиданной свирепостью сказала она.

– Пусть он упадёт в колодец и сдохнет! – Я поднял кружку и сделал глоток, размышляя, есть ли в радиусе пятидесяти миль от Университета женщина, с которой Амброз не обошёлся грубо.

Я незаметно вытер ладони о штаны.

Женщина сделала большой глоток вина и со стуком поставила стакан на стол.

Её зрачки были огромного размера.

Несмотря на ранний час, она, видимо, уже прилично выпила.

Внезапно я ощутил запах мускатного ореха и сливы.

Я понюхал содержимое своей кружки, затем посмотрел на стол, думая, что кто-то, возможно, пролил напиток.

Но там ничего не оказалось.

Женщина, сидящая напротив, ни с того ни с сего разрыдалась.

И причем не тихо заплакала.

Это было будто кто-то повернул кран.

Она посмотрела на свои руки в перчатках и покачала головой.

Она стянула с руки намокшую перчатку, взглянула на меня и, всхлипывая, пробормотала дюжину слов по-модегански.

– Простите, – беспомощно сказал я.

– Я не говорю по…

Но она уже поднялась на ноги и уходила от стола.

Вытирая слёзы руками, она помчалась к двери.

Анкер уставился на меня из-за барной стойки, как, впрочем, и все остальные в

зале.

– Я здесь ни при чем, – проговорил я, указывая на дверь.

– Она свихнулась совершенно самостоятельно.

Я бы попробовал её догнать и разобраться во всём этом, но она уже была снаружи, а мой экзамен начинался меньше, чем через час.

К тому же, если бы я пытался помочь каждой женщине, которой досталось от Амброза, у меня не осталось бы времени на еду и сон.

Зато странная встреча, по всей видимости, освежила моё сознание, и у меня больше не было ощущения песка в глазах от недосыпа.

Я решил, что разумно будет этим воспользоваться и поскорее разделаться с экзаменом.

Раньше начнешь, раньше закончишь, как говорил мой отец.

По дороге к Пустотам я купил поджаристый мясной пирожок с золотистой корочкой в одной из палаток.

Я знал, что мне нужен будет каждый пенни, чтобы оплатить семестр, но стоимость приличного обеда так или иначе не сыграла бы большой роли.

Пирожок был горячий и плотно набитый кусочками курицы и морковки, с запахом шалфея.

Я съел его на ходу, наслаждаясь возможностью купить то, что приходится мне по вкусу, вместо того, чтобы довольствоваться тем, что найдется у Анкера.

Дожевав последний кусочек корочки, я почувствовал запах миндаля с мёдом.

Я купил себе порцию, насыпанную в хитро сделанный кулёк из высушенной обертки кукурузного початка.

За это мне пришлось отдать четыре драба, но я не ел миндаль с мёдом целую вечность, и немного сахара в крови не повредит, когда отвечаешь на вопросы.

Очередь на экзамены тянулась через двор.

Она была не длинее, чем обычно, но всё равно вызывала раздражение.

Я увидел знакомую из Артефактной и занял место рядом с молодой зеленоглазой женщиной, так же ждущей своей очереди.

– Привет, – поздоровался я.

– Тебя, кажется, зовут Амлия?

Она нервно мне улыбнулась и кивнула.

– Я – Квоут, – представился я, слегка поклонившись.

– Я знаю, кто ты, – отозвалась она.

– Я видела тебя в Артефактной.

–Тебе следует звать ее Артной, – сказал я.

Я протянул ей кулёк.

– Не хочешь миндаля с мёдом?

Амлия покачала головой.

– Правда вкусно, – заверил её я, заманчиво подбрасывая орехи внутри обёртки.

Она с сомнением протянула руку и взяла один.

– Это очередь на полдень? – указав рукой, спросил я.

Она покачала головой.

– Нам даже в очередь вставать можно будет только через несколько минут.

– Глупо, что нас заставляют так ждать в толпе, – сказал я.

– Как овец на пастбище.

Весь процесс – пустая, и к тому же ужасно оскорбительная, трата времени для каждого. – Я увидел, что на лице Амлии промелькнуло беспокойство.

–Что? – я

спросил ее.

– Просто ты говоришь чуть-чуть громковато, – оглядываясь, объяснила она.

– Я всего лишь не боюсь высказать то, о чем думают все остальные, – заявил я.

– Весь процесс допускных экзаменов ущербен до идиотизма.

Мастер Килвин знает, на что я способен.

Элкса дал тоже.

Брандер ни черта обо мне не знает.

Почему его голос учитывается наравне с остальными при определении суммы оплаты?

Амлия пожала плечами, избегая сталкиваться со мной взглядом.

Я положил в рот еще один миндальный орех и тут же выплюнул его на камни.

–Фуу, – я протянул ей орехи.

– Ты чувствуешь вкус сливы?

Она посмотрела на меня с некоторым отвращением, а затем взгляд её остановился на чем-то за моей спиной.

Я повернулся и увидел, что к нам через двор направляется Амброз.

Он был одет, как всегда, по последней моде, в чистый белый лён, бархат и парчу.

Вид его шляпы с высоким белым плюмажем почему-то привёл меня в бешенство.

Что нетипично для него, он был один, без

обычной свиты из подхалимов и прихвостней.

– Великолепно, – сказал я, как только он оказался достаточно близко, чтобы услышать.

– Амброз, твоё присутствие – глазурь из собачьего дерьма на дерьмовом пирожном, которым являются экзаменационные беседы.

Удивительно, но Амброз улыбнулся моим словам.

–Ах, Квоут.

Я тоже рад тебя видеть.

– Я встретил одну из дам твоего сердца сегодня, – заявил я.

– Она пыталась справиться с той основательной душевной травмой, которую, как я понял, получают, увидев тебя обнажённым.

На этом его лицо слегка помрачнело, я нагнулся и проговорил, обращаясь к Амлии, сценическим шепотом.

– Из довереных источников мне известно, что у Амброза не только мелкий-премелкий пенис, но и возбуждается он только при наличии в помещении мёртвой собаки, портрета герцога Гибейского и полуголого галерного барабанщика.

Выражение лица Амлии застыло.

Амброз посмотрел на неё.

– Тебе лучше уйти, – нежно сказал он.

–Тебе не

за чем слушать такие вещи.

Амлия практически улетела.

– Да, в этом тебе не откажешь, – проговорил я, смотря, как она уходит.

– Только ты можешь заставить женщину сбежать так быстро. – Я приподнял воображаемую шляпу.

– Ты мог бы вести уроки.

Преподавать у класса.

Амброз просто стоял, удовлетворённо кивая и наблюдая за мной в странной собственнической манере.

– В этой шляпе ты выглядишь, словно тебя привлекают молоденькие мальчики, – добавил я.

– И я собираюсь скинуть её с твоей головы, если ты сейчас же не отвалишь. – Я посмотрел на него.

– Кстати говоря, как рука?

– Гораздо лучше, особенно сейчас, – c удовольствием сказал он.

Он рассеянно потер ее, стоя там и улыбаюсь.

Я закинул ещё один орех в рот, сморщился и снова выплюнул.

– В чем дело? – спросил Амброз.

– Не любишь сливу? – Затем, не дожидаясь ответа, он развернулся и пошёл прочь.

Он

улыбался.

О состоянии моего сознания очень многое говорит тот факт, что я просто стоял, сбитый с толку, и смотрел как он уходит.

Я поднёс кулёк к носу и глубоко вдохнул.

Я чувствовал пыльный запах кукурузного початка, мёд и корицу.

Никакой сливы или мускатного ореха.

Откуда Амброз мог знать..?

Затем осознание обрушилось на меня.

В ту же секунду прозвонил полуденный колокол, и все студенты с такими же, как у меня, фишками, стали занимать места в очереди, растянувшейся по двору.

Пришло время моего допускного экзамена.

Я бежал со двора со всех ног.

Я лихорадочно колотил в дверь, сбив дыхание, пока взбегал на третий этаж Гнезд.

–Симмон! – крикнул я.

– Открой дверь, поговорить надо!

Во всём холле распахнулись двери, и показались студенты, выглянувшие на

шум.

Одна из голов, с растрёпанными песочными волосами, принадлежала Симмону.

– Квоут? – проговорил он.

– Что ты творишь?

Это даже не моя дверь.

Я подошёл к нему, втолкнул его назад в комнату и закрыл за собой дверь.

–Симмон.

Амброз меня отравил.

У меня что-то не так с головой, но я не могу понять что именно.

Симмон ухмыльнулся.

– Я пришёл к такому выводу уже… – он умолк, на лице его отразились удивление и непонимание.

– Что ты делаешь?

Не плюй на мой пол!

– У меня странный вкус во рту, – объяснил я.

– Мне всё равно, – отозвался он, разозлённый и сбитый с толку.

– Что с тобой не так?

Ты в хлеву родился?

Я ударил его по лицу всей ладонью, заставив его отступить к стене, пошатываясь.

– Я и правда родился в хлеву, – мрачно заметил я.

– С этим что-то не так?

Сим стоял, одной рукой опираясь на стену и прижимая другую к

краснеющей коже на щеке.

На лице его было написано невероятное удивление.

– Господи боже, да что с тобой такое?

– Всё со мной в порядке, – ответил я. – Но тебе стоит следить за своим языком.

Ты мне нравишься, но просто потому, что у меня нет богатых родителей, я ни на йоту тебя не хуже, – я нахмурился и снова сплюнул.

– Боже, ну и мерзость, ненавижу мускат.

Так было еще с детства.

На лице Сима появилось внезапное осознание.

– Вкус у тебя во рту, – проговорил он.

– Он как слива со специями?

Я кивнул.

–Это отвратительно.

– Серый пепел Господень, – с мрачной серьёзностью сказал Сим притихшим голосом.

–Хорошо.

Ты прав.

Тебя отравили.

Я знаю чем. – Он замолчал, когда я повернулся и стал открывать дверь.

–Что ты делаешь?

– Я собираюсь убить Амброза, – сказал я.

– За то, что отравил меня.

–Это не яд.

– Это... – он резко перестал говорить, затем продолжим спокойным, уравновешенным голосом.

– Где ты взял этот нож?

– Я ношу его на ноге, под штанами, – ответил я.

–Для

экстренных случаев.

Сим глубоко вдохнул и выдохнул.

– Можешь выслушать меня прежде, чем пойдешь убивать Амброза?

Я пожал плечами.

–Хорошо.

– Не против присесть, пока мы разговариваем? – он жестом указал на стул.

Я вздохнул и сел.

– Отлично.

Но поторопись.

У меня скоро экзамены.

Сим спокойно кивнул и присел на край кровати ко мне лицом.

– Знаешь, как когда кто-нибудь напьётся и решает сделать какую-нибудь глупость?

И его невозможно отговорить, даже если это очевидно плохая идея?

Я рассмеялся.

– Как когда ты хотел пойти поговорить с той арфисткой возле Эолиана и тебя стошнило на её лошадь?

Он кивнул.

– Именно так.

Алхимики могут создать вещество, которое заставит тебя вести себя подобным образом, только его действие куда более эффективно.

Я покачал головой.

– Я совершенно не чувствую себя пьяным.

В голове чисто – я трезв, как стеклышко.

Сим кивнул снова.

–Это не то, что быть пьяным, – сказал он.

–Это только часть этого.

Это не вызывает головокружения или усталости.

Это просто помогает человеку легче выкинуть какую-нибудь глупость.

Я обдумал это некоторое время.

–Не думаю, что это так, – сказал я.

–Мне не кажется, что я хочу сделать что-нибудь глупое.

–Можно проверить одним способом, – сказал Сим.

–Можешь прямо сейчас подумать о чем-нибудь, что кажется плохой идеей?

Я немного подумал, от нечего делать постукивая тупым концом своего ножа по ботинку.

– Плохой идеей было бы… – я замолчал.

Я подумал чуть-чуть подольше.

Сим ожидающе смотрел на меня.

–...

спрыгнуть с крыши? – мой голос повысился в конце, образовывая вопрос.

Сим молчал.

Он продолжал смотреть на меня.

–Я вижу проблему, – медленно произнес я.

–Похоже, у меня нет никаких поведенческих ограничителей.

Симмон с облегчением улыбнулся и ободряюще кивнул.

– Именно так.

Все твои ограничения на поведение убраны так аккуратно, что ты даже не понимаешь, что их нет.

Но всё остальное точно такое же.

Ты спокоен, членораздельно говоришь и рационален.

– Ты разговариваешь со мной, как с ребёнком, – заметил я, указывая на него ножом.

–Не надо. – Он моргнул.

Справедливо.

Ты видишь решение проблемы? – Конечно.

Мне нужен своего рода поведенческий пробный камень.

Тебе

нужно стать моим компасом, поскольку твои фильтры все еще на месте.

–Я тоже думал об этом, – сказал он.

–То есть ты доверишься мне?

Я кивнул.

–Кроме того, что касается женщин.

Ты ведешь себя как идиот с женщинами, – я взял стакан воды со стола, стоящего поблизости, и прополоскал рот, сплюнув на пол.

Сим неуверенно улыбнулся.

–Справедливо.

Во-первых, тебе нельзя идти убивать Амброза. – Я усомнился.

–Ты уверен?

–Я уверен.

Вообще, практически любое действие с этим ножом, которое может прийти тебе в голову, будет плохой идеей.

Тебе лучше отдать его мне.

Я пожал плечами и перевернул его в руке, подавая ему самодельную кожаную рукоятку.

Сим, казалось, удивился этому, но взял нож.

– Милостивый Тейлу, – сказал он, глубоко вздохнув, и положил нож на кровать.

–Спасибо тебе.

– Это был крайний случай? – спросил я, снова полоща рот.

– Нам нужна какая-нибудь система оценок.

Как десятибалльная шкала. – Плеваться водой мне на пол – это один, – ответил он.

–Ох, – выдохнул я.

–Извини. – Я поставил чашку обратно на стол.

– Да всё в порядке, – легко ответил он.

– Один – это мало или много? – спросил я.

–Мало, – ответил он.

– Убить Амброза – это десятка, – он засомневался.

– Ну, может, восемь, – он поёрзал на месте.

–Или семь.

–Серьезно? – сказал я.

–Так много?

–Тогда ладно. – Я устроился поудобнее на моем месте.

– Мне нужны указания, как себя вести на экзамене.

Мне надо вернуться в очередь, пока не поздно.

Симмон уверенно покачал головой.

– Нет. Очень плохая мысль.

Восемь. – Правда?

– Правда, – сказал он.

– Это очень щекотливая социальная ситуация.

–Множество вещей могут пойти не так.

–Но если...

Сим вздохнул, смахивая песочные волосы с глаз.

– Я твой пробный камень, или как?

Будет крайне утомительно, если мне придётся объяснять тебе всё по три раза прежде, чем ты будешь слушаться.

Я немного подумал над этим.

– Ты прав, особенно если я собираюсь сделать что-то потенциально опасное, – я посмотрел по сторонам.

– Сколько это продлится?

– Не дольше восьми часов, – он хотел было продолжить, но промолчал.

– Что? – спросил я.

Сим вздохнул.

– Могут быть побочные эффекты.

Это жирорастворимая штука, так что она задержится у тебя в организме.

Возможно, тебе придётся время от времени

переносить небольшие рецидивы, вызванные стрессом, сильными переживаниями, физической нагрузкой… – он посмотрел на меня извиняющимися глазами.

– Отголоски того, что с тобой происходит сейчас.

– Об этом буду беспокоиться потом, – сказал я.

Я вытянул руку.

–Дай мне свою пропускную фишку.

Ты можешь пройти их сейчас.

А я займу твое место.

Он беспомощно развел руками.

–Я уже прошел, – объяснил он.

– Сиськи и зубы Тейлу! – выругался я.

–Отлично.

Иди к Феле.

Он отчаянно замахал руками перед собой.

– Нет. Нет, нет, нет.

Десятка. – Я рассмеялся.

–Не за этим.

У неё очередь поздно в Кендлинг.

– Ты думаешь, она с тобой поменяется?

–Она уже предлагала.

Сим поднялся на ноги.

–Пойду найду ее.

–Я останусь здесь, – сказал я.

Сим с энтузиазмом кивнул и нервно огляделся.

– Пожалуй, будет безопаснее, если ты не будешь ничего делать, пока меня нет, – сказал он, открывая дверь.

– Просто сиди на руках, пока я не вернусь.

Сим отсутствовал всего пять минут, что, пожалуй, было к лучшему.

Раздался стук в дверь.

– Это я, – через деревянную перегородку донёсся голос Сима.

– У тебя там всё в порядке?

– Знаешь, что странно? – через дверь сказал я.

– Пока тебя не было, я пытался придумать какое-нибудь забавное действие, но не смог. – Я оглядел комнату.

– Я думаю, это значит, что юмор берет корни в социальных проступках.

Я не могу оступиться, потому что не могу понять, какое поведение будет социально неприемлемым.

Мне всё кажется одинаковым.

– В этом, возможно, что-то есть, – согласился он, и затем спросил, – так ты в итоге сделал что-нибудь?

– Нет, – ответил я.

– Я решил вести себя хорошо.

Ты нашел Фелу?

– Нашел.

Она здесь.

Но прежде, чем мы войдем, ты должен пообещать мне не делать ничего, предварительно не спросив меня.

Справедливо?

Я рассмеялся.

– Вполне справедливо.

Только не заставляй меня глупо себя вести перед ней.

– Обещаю, – сказал Сим.

– Почему бы тебе не присесть?

На всякий случай. – Я уже сижу, – сказал я.

Сим открыл дверь.

Из-за его плеча выглядывала Фела.

– Привет, Фела! – поздоровался я.

– Мне нужно поменяться с тобой местами.

– Сперва, – вмешался Сим.

– Ты должен надеть рубашку.

Это примерно два.

– Ох, – сказал я

– Прости.

Мне было жарко.

– Тебе стоило открыть окно.

– Я подумал, будет безопаснее, если я ограничу свое взаимодействие с другими предметами, – объяснил я.

Сим поднял бровь.

– На самом деле, это отличная идея.

Просто она направила тебя немного не туда в этом случае.

– Ничего себе, – услышал я голос Фелы из холла.

– Он серьезно? – Абсолютно, – подтвердил Сим.

– Честно?

Я не думаю, что тебе безопасно заходить внутрь.

Я натянул рубашку.

– Оделся, – сказал я.

– Я даже сяду на руки, если

вам от этого легче. – Что я и сделал, аккуратно засунув ладони под ноги.

Сим впустил Фелу и закрыл за ней дверь.

– Фела, ты просто восхитительна, – сказал я.

– Я бы отдал тебе все деньги, что есть в моем кошельке, если бы я мог просто посмотреть две минуты на тебя обнажённую.

Я бы отдал всё, что у меня есть.

Кроме моей лютни.

Сложно сказать, кто из них покраснел сильнее.

Я думаю, это был Сим.

– Мне не стоило этого говорить, да? – спросил я.

– Нет, – сказал Сим.

– Это было примерно пять.

– Но в этом нет никакого смысла, – сказал я.

– Женщины обнажённые на картинах.

Люди же покупают картины, так?

А женщины позируют для них.

Сим кивнул.

– Это правда.

И все же.

Просто посиди немного и ничего не говори, и ничего не делай?

Ладно?

Я кивнул.

– Я никак не могу окончательно в это поверить, – сказала Фела, краска потихоньку покидала её щеки.

– Не могу отделаться от ощущения, что вы двое играете со мной какую-то особенно изощрённую шутку.

– Хотел бы я, чтоб так и было, – ответил Симмон.

– Эта дрянь ужасно опасна.

– Как он может помнить о картинах с наготой и не помнить, что при других людях полагается ходить в рубашке? – спросила она, не отрывая от меня глаз.

– Это просто не казалось важным, – ответил я.

– Я снимал рубашку, когда меня секли.

И там были люди.

Кажется очень странным, что такой поступок может повлечь неприятности.

– Ты знаешь, что случилось бы, попытайся ты зарезать Амброза? – спросил Симмон.

Я задумался на секунду.

Ощущение было, словно пытаешься вспомнить, что ел на завтрак месяц назад.

– Был бы суд, наверное, – медленно проговорил я, – и все бы покупали мне выпивку.

Фела сдавленно рассмеялась, прикрывая рот рукой.

– Как насчет этого, – спросил меня Симмон.

– Что хуже, украсть пирожок или убить Амброза?

Мгновение я напряженно размышлял.

– Пирожок с мясом или с фруктами?

– Ничего себе, – выдохнула Фела.

– Это… – Она покачала головой.

– У меня от такого мурашки по коже.

Симмон кивнул.

– Страшный пример использования алхимии.

Это вариация успокоительного под названием »сливовая насмешка».

Его даже не нужно вводить внутрь.

Оно попадает в организм прямо через кожу.

Фела посмотрела на него.

– Откуда ты так много про это знаешь?

Сим слабо улыбнулся.

– Мандраг рассказывает про него каждой группе, которой читает лекции по алхимии.

Я эту историю уже дюжину раз слышал.

Это его любимый пример на тему злоупотребления алхимическими знаниями.

Один алхимик использовал его, чтобы испортить жизнь нескольким чиновникам в Атуре лет пятьдесят назад.

Его поймали только потому, что какая-то графиня озверела на свадьбе и убила дюжину человек и…

Сим замолчал, качая головой.

– Короче.

Это было фигово.

Настолько, что любовница этого алхимика сама же сдала его страже.

– Надеюсь, он получил по заслугам.

– Более чем, – мрачно сказал Сим.

–Дело в том, что это действует

на каждого немного по-разному.

Это не просто снижение ограничивающего барьера.

Есть еще усиление эмоций.

Освобождение тайных желаний вместе со странной избирательной памятью, почти как моральная амнезия.

– Я не чувствую себя плохо, – сказал я.

– Я чувствую себя достаточно хорошо, на самом деле.

Но я волнуюсь об экзаменах.

Сим указал на меня жестом.

–Видишь?

Он помнит об экзаменах.

Это важно для него.

Но другие вещи просто...

исчезли.

–Для этого есть лекарство? – спросила Фела нервозно.

–Нам не следует отвести его в Медику?

Симмон выглядел нервным.

– Я так не думаю.

Они могут попробовать дать ему слабительное, но в его организме нет никаких отравляющих веществ.

Алхимия так не работает.

Он под действием свободных элементов.

Их нельзя вымыть из организма, как ртуть или офалум.

– Слабительное – не очень-то привлекательный вариант, – добавил я.

– Если мой голос считается.

– И потом, они могут решить, что у него крыша поехала от экзаменационного стресса, – сказал Сим, обращаясь к Феле.

– Такое случается с некоторыми студентами каждый семестр.

Они его отправят в Гавань и запрут там, пока не будут уверены…

Я вскочил на ноги, руки мои сжались в кулаки.

– Да только через мой труп они отправят меня в Гавань! – разъярённо воскликнул я.

– Даже на час.

Даже на минуту.

Сим побледнел и отступил на шаг, подняв руки в защиту, ладонями наружу.

Но его голос был тверд и спокоен.

– Квоут, я говорю тебе трижды.

Остановись.

Я остановился.

Фела смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых читался испуг.

Симмон твёрдо продолжил.

– Квоут, говорю тебе трижды: сядь на место.

Я сел.

За спиной Симмона Фела бросила на него удивлённый взгляд.

– Спасибо, – снисходительно поблагодарил меня Симмон, опуская руки.

– Я согласен.

Медика – не лучшее место для тебя.

Мы можем благополучно перенести всё это здесь.

– По мне тоже так лучше, – согласился я.

– Даже если в Медике всё пройдёт нормально, – добавил Симмон.

– Я полагаю, что ты будешь более склонен к высказыванию своего мнения, чем обычно. – Он слегка криво улыбнулся.

– Секреты – краеугольный камень цивилизации, и я знаю, что у тебя их несколько больше, чем у большинства людей.

– Я не думаю, что у меня есть секреты, – сказал я.

Сим и Фела одновременно рассмеялись.

– Боюсь, ты только что доказал его предположение, – сказала Фела.

– Я уверена, что у тебя есть по-крайней мере несколько.

– И я, – сказал Сим.

– Ты мой пробный камень, – я пожал плечами.

Затем улыбнулся Феле и достал кошелёк.

Сим покачал головой.

– Нет, нет, нет.

Я уже говорил тебе.

Увидеть её обнажённой – худшее, что ты можешь сейчас сделать.

Фела слегка сузила глаза на это.

– В чем дело? – спросил я.

– Ты что, боишься, что я её защекочу, повалю на землю и изнасилую? – Я рассмеялся.

Сим посмотрел на меня.

– А ты не станешь?

– Конечно, нет, – сказал я.

Он взглянул на Фелу и снова на меня. -Ты можешь объяснить, почему? – с любопытством спросил он.

Я подумал об этом.

– Потому что… – я замолчал и покачал головой.

– Это...

Я не могу.

Я знаю, что не могу есть камень или пройти через стену.

Это похоже на это.

Я сконцентрировался на этом на секунду, и у меня закружилась голова.

Я закрыл глаза рукой и попытался проигнорировать внезапное головукружение.

– Пожалуйста, скажите мне, что я прав насчёт этого, – попросил я, неожиданно испугавшись.

– Я не могу съесть камень, правда? – Правда, – быстро подтвердила Фела.