Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 83 страниц)

Глава 70
Привязанный.

Я встретил Денну за ее гостиницей, в переулке Чалкера, в небольшом месте называемом Четыре Свечи.

Когда я повернул за угол и увидел, что она стояла в свете, проливаемом фонарем, висящим над парадной дверью, я почувствовал всплеск радости, просто от возможности находить ее, когда начинаешь искать.

– Я получил твое сообщение, – сказал я.

– Представь себе мое восхищение.

Денна улыбнулась и сделала реверанс одной рукой.

Она была одета в юбку,– не сложное платье которое пристало носить дворянке, но ткань простой развертки, которую можно носить и на уборке сена, и на сельских танцах.

– Я не была уверена, что ты в состоянии подняться так рано, – сказала она.

В этот час самые воспитанные люди еще в своих кроватях.

–Я признаю, что был удивлен,– сказал я.

– Будь я любопытным человеком, я бы задался вопросом, что же подняло тебя в такой неподобающий час.

– Дела, – сказала она с драматическим вздохом.

– Встреча с моим покровителем.

– Он опять в городе? – спросил я.

Она кивнула.

– И он хотел встретиться с тобой в полночь? – спросил я.

– Это… странно.

Денна вышла из-под знака гостиницы, и мы вместе пошли по улице.

– Рука, которая держит кошелек...– сказала она, беспомощно пожимая плечами.

– Странное время и неудобное место, это правило с господином Пеплом.

Какая-то часть меня подозревает, что он может быть просто одиноким дворянином, которому наскучил обычный патронаж.

Интересно, добавляет ли это остроты для него, думать что он пойман в сети какой то темной интриги, вместо того, чтобы просто вознаградить меня за несколько песен.

– Так чем ты планируешь заняться этой ночью? – спросил я.

– Исключительно проводить время в твоей восхитительной компании. – Сказала денна, приближаясь и обхватывая мою руку своей.

– В таком случае, – сказал я, – у меня есть кое что для тебя.

Это сюрприз.

Просто поверь мне.

– Я слышала это дюжину раз. – Темные глаза Денны недобро блеснули.

– Но никогда все вместе и никогда от тебя. – Улыбнулась она.

– Я дам тебе преимущество и сохраню свои насмешки под конец.

Веди меня куда собирался.

Таким образом, мы пробирались к Верхнему Северену на лошадиных лифтах, где мы таращили глаза на огни ночного города, подобно кретинам низкого происхождения, которыми мы были.

Я повел ее долгим путем по булыжным мостовым, мимо магазинов и небольших садов.

Потом здания закончились, мы перелезли через забор и двинулись к заброшенному, стоявшему в темноте амбару.

Тут уже Денна не смогла сохранять спокойствие.

– Ну, ты сделал это, – сказала она.

– Ты поразил меня.

Я усмехнулся на это, и продолжил идти в темноту амбара.

Он полнился запахами сена, и отсутствующих животных.

Я провел ее к лестнице, которая исчезала в темноте, над нашими головами.

– Сеновал? – спросила она недоверчивым голосом.

Она остановилась и послала мне странный, пытливый взгляд.

Ты очевидно на мгновение принял меня за четырнадцатилетнюю девочку с фермы...– ее рот на секунду двигался беззвучно.

– Которую зовут..

– "Гретта", – предположил я.

– Да, – произнесла она.

Ты, очевидно принял меня за низкопробную деревенскую девушку Гретту.

– Думай так, – сказал я.

– Намеривайся я обольстить тебя, я выбрал бы иной способ.

– Неужели? – спросила она, откидывая волосы с лица.

Ее пальцы рефлекторно начали заплетать волосы в косу, тогда она остановилась и тщательно распрямила их.

– В таком случае, что мы тут делаем?

– Ты упоминала, насколько сильно наслаждалась садами, – сказал я.

А сады Альверона особенно прекрасны.

Я думал, мы сможем насладиться ими, пройдя через это место.

– Посреди ночи, – скзала Денна.

– Очаровательной, залитой лунным светом ночи, – поправил я.

– Эта ночь безлунна, – указала она.

– Или луна совсем молодая.

– Как бы то ни было, – сказал я, не желая казаться жутковатым.

– Сколько лунного света нужно, чтобы наслаждаться запахом цветущего жасмина?

– На сеновале, – сказала Денна, ее голос был полон недоверия.

– Сеновал – самый легкий путь на крышу,– сказал я.

– А оттуда в имения Маера.

А оттуда в сады.

– Если ты работаешь у Маера,– сказала она,– почему просто не попросить что бы он впустил нас внутрь?

– Ах, – драматично сказал я, подняв вверх палец.

– В этом суть приключения.

Есть сотни мужчин, которые бы просто могли позвать тебя прогуляться по саду.

Но есть только один, который протащит в него украдкой.– Я улыбнулся ей.

То, что я предлагаю тебе, Денна, является прекрасным шансом.

Она усмехнулась мне.

– Да уж, ты знаешь путь к моему сердцу.

Я протянул свою руку, как будто я собирался ввести ее в экипаж.

– Миледи.

Денна взяла мою руку , потом остановилась, поместив свою ногу на первую ступеньку лестницы.

– Постой-ка, ты не один из благородных.

Ты надеешься заглянуть мне под платье.

Я выдал свой лучший оскорбленный взгляд, прижимая руку к груди.

– Леди, как джентльмен я уверяю вас...

Она стукнула меня.

– Вы уже сказали мне, что Вы не джентльмен,– сказала она.

– Вы – вор, и пытаетесь подсмотреть украдкой. – Она отстранилась и сделала пародию на мой недавний изысканный жест.

– Милорд...

Мы пробрались через сеновал, на крышу, и в сад.

Небольшой кусочек луны над нами, был тонок как шепот, настолько бледный, что не мог затемнить свет звезд.

Сады были удивительно тихи в течение этой теплой и прекрасной ночи.

Обычно даже в этот поздний час пары прогуливались, или бормотали друг другу на скамьях признания.

Я задавался вопросом, что заставило их покинуть это место.

Сады Маера были огромны, с изгибающимися путями и ловко поставленными заграждениями, заставляющими казаться их еще большими чем на самом деле.

Денна и я шли рядом, слушая вздохи ветра через листья.

Словно мы были единственными людьми в мире.

– Я не знаю, помнишь ли ты,– сказал я мягко, не желая вторгаться в тишину.

– Беседу долгое время назад.

Мы говорили о цветах.

– Я помню, – так же мягко ответила она.

– Ты сказала, что думаешь, что все ухаживания мужчины берут из одной и той же книги.

Денна тихо рассмеялась, больше движение, чем звук.

Она поднесла руку ко рту.

–Ох.

Я забыла.

Я говорила это, да?

Я кивнул.

– Ты сказала, что они все приносили розы.

– Они все еще приносят, – ответила она.

– Хотелось бы, чтобы они нашли уже новую книгу.

– Ты заставила меня назвать цветок, который подойдет лучше,– сказал я.

Она улыбнулась немного застенчиво.

– Я помню, я проверяла тебя. – Тогда она нахмурилась.

– Но ты взял верх надо мной, выбрав такой, о котором я никогда раньше не слышала.

Мы повернули за угол, и путь привел нас к темно-зеленому проходу, огибавшему беседку.

– Я не знаю, видела ли ты их раньше, – сказал я.

– Но это твой цветок селаса.

Были только звезды, освещающие наш путь.

Луна, столь тонкая, что практически не казалась луной.

Под решеткой все было темным, как волосы Денны.

Наши глаза были широко раскрыты и скользили по темноте, и там, где звездный свет нашел дорогу через листья, он осветил сотни цветков селаса, раскрытых в ночи.

Если бы аромат селаса не был настолько тонким, он был бы подавляющим.

– Ох, – вздохнула Денна, оглядываясь по сторонам с широко раскрытыми глазами.

Под беседкой ее кожа светилась ярче чем луна.

Ее руки простерлись в стороны.

– Они так нежны!

Мы пошли в темноту.

Все цветы селаса вокруг нас плели сеть, цепляясь за деревья и ветки, скрывая лица от ночного неба.

Когда мы в конце концов вышли на другую сторону, стало светло словно днем.

Тишина растянулась до такой степени, что начало становиться неудобно.

– Что же, теперь ты знаешь свой цветок, – сказал я.

– Казалось досадным то, что ты никогда не видела его.

Их довольно трудно вырастить, так я слышал по крайней мере.

– Возможно, в таком случае, они действительно мне подходят, – сказала Денна мягко, смотря вниз.

– Я не легко пускаю корни.

Мы продолжали идти, пока дорога не изогнулась и не скрыла беседку позади нас.

– Ты относишься ко мне лучше, чем я заслуживаю, – сказала Денна в конце концов.

Я рассмеялся над этой нелепостью.

Только уважение к тишине сада, останавливало меня от того, чтобы покатиться по земле в истерическом смехе.

Вместо этого, я старался утихомирить себя, хотя это усилие заставило меня сбиться с шага, и начать спотыкаться.

Денна смотрела на меня шагнув чуть в сторону и улыбка пробежала по ее губам.

В конце концов я смог восстановить свое дыхание.

– Ты та, кто спела со мной в ту ночь, когда я выиграл дудочки.

Ты та, кто подарила мне самый прекрасный подарок, который я когда либо получал. – Меня осенила мысль.

– Ты знаешь, – сказал я, – что твой футляр для лютни спас мою жизнь?

Улыбка увеличилась, и стала широкой как цветок.

– Это так?

– Да, так, – сказал я.

– Я никогда не смогу относиться к тебе так, как ты этого заслуживаешь.

Учитывая то, что я должен тебе, это лишь самая малая награда.

– Что же, я думаю это прекрасное начало. – Она посмотрела вверх, на небо, и испустила долгий, глубокий вздох.

– Мне всегда больше всего нравились безлунные ночи.

Легче всего говорить некоторые вещи в темноте.

Проще для самого себя.

Она начала идти снова, и я шел в ногу рядом с ней.

Мы миновали фонтан, пруд, и изгородь бледного жасмина, открытого в ночи.

Мы пересекли небольшой каменный мост, который привел нас обратно к укрытию под живой изгородью.

– Знаешь, ты мог бы и обнять меня, – сказала она с легкостью.

– Мы гуляем по саду, одни.

В лунном свете, вроде этого. – Денна покосилась на меня, уголки ее рта приподнялись.

– Такие вещи позволяются, ты понимаешь.

Внезапная смена ее манеры поведения застала меня врасплох.

Когда мы встретились в Северене, я ухаживал за ней с сумасбродной, великолепной надеждой, и она не дала мне ни одного шанса вырваться вперед.

Каждая лесть, каждая острота, каждое игривое подшучивание возвращалось ко мне, не в эхе, но в гармонии.

Наши пикировки походили на дуэт.

Но это было совсем другим.

Ее тон был менее игрывым, и более простым.

Это было столь резкое изменение, что я затруднялся подобрать слова.

– Четыре дня назад я подвернула ногу на шатающемся камне, – сказала она мягко.

– Помнишь?

Мы шли на Минсет-Лейн.

Моя нога подвернулась, а ты поймал меня прежде, чем я поняла что споткнулась.

Это заставило меня задаться вопросом, насколько внимательно ты наблюдаешь за мной, что бы замечать такие вещи как эта.

Мы добрались до поворота тропинки, а Денна продолжала говорить не глядя на меня.

Ее голос был нежным и задумчивым, как будто она говорила с собой.

– Твои руки тогда обхватили меня, как ни что другое, поддерживая меня.

Твои руки были вокруг меня.

Это было так легко для тебя в тот раз.

В порядке вещей.

Но когда я обрела землю под ногами, ты убрал руки.

Без колебаний.

Без задержек.

Без чего либо, что можно было понять привратно.

Она начала поворачивать свое лицо ко мне, затем остановилась и снова посмотрела вниз.

– Это – совершенная вещь, – сказала она.

– Есть очень много мужчин, бесконечно пытающихся уложить меня.

И есть лишь один, пытающийся сделать наоборот.

Убеждающийся, что мои ноги твердо подо мной, иначе я упаду.

Почти застенчиво, она протянула руку.

– Когда я протягиваю руку, ты берешь ее с легкостью.

Ты даже кладешь свою руку в мою, как будто собираешься держать ее там. – Она показала мой жест точно так, как я сам делал это, стараясь, чтобы этот жест не выглядел неумелым.

– Но это – все.

Ты никогда не осмеливаешься.

Ты никогда не давишь.

Ты знаешь, как странно это для меня?

Мы посмотрели друг на друга на мгновение, там, в тихом саду полном лунного света.

Я чувствовал ее жар, рядом со мной, ее рука держалась за мою руку.

Даже такой новичок в плане женщин как я, мог понять этот намек.

Я попытался придумать что сказать, но мог думать лишь о ее губах.

Как они могли быть настолько красными?

Даже селас был темным в слабом лунном свете.

Как ее губы были настолько красными?

Тогда Денна застыла.

Не то, чтобы мы много двигались, но уже через мгновение она напряглась, склонив голову точно олень, напряженно стараясь уловить нечеткий звук.

– Кто-то идет,– сказала она.

– Шевелись.– Цепляясь за мою руку, она потянула меня в сторону от дороги, по каменной скамье, и через низкий, узкий промежуток в изгородях.

Мы наконец остановились посреди какого то густого кустарника.

Там было достаточно просторно, чтобы мы могли удобно присесть.

Благодаря работе садовников, ни какого подлеска не было и в помине, не говоря уже о сухих листьях или прутьях, которые могли трескаться или шелкать под нашими ногами и коленями.

Фактически, трава в этом укромном месте была толстой и мягкой как на любой лужайке.

– Есть тысяча девушек, которые могли идти с тобою вдоль залитых лунным светом садовых дорожек,-сказала Денна затаив дыхание.

– Но есть только одна, кто спрячется с тобой в кустарнике. – Она ухмыльнулась мне, ее голос искрился весельем.

Денна сделала в живой изгороди небольшое отверстие и я посмотрел в него.

Ее волосы выглядели как занавес, ниспадающий по разные стороны головы, через который пробивался кончик ее уха.

В тот момент, это была самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел.

Тогда я услышал слабый шелест шагов по тропинке.

Сквозь изгородь мягко пробивались голоса мужчины и женщины.

Через некоторое время они появились из-за угла, идя под руку.

Я сразу же их узнал.

Я повернулся и близко наклонился к Денне, дыша ей в ухо.

– Это Маер, – сказал я.

– И дама его сердца.

Денна дрожала и я выскользнул из своего плаща, набрасывая его ей на плечи.

Я взглянул обратно на пару идущую по тропинке.

Пока я смотрел, Мелуан рассмеялась над чем то, что он сказал, и ее рука легла поверх его руки, которая поддерживала ее.

Я засомневался, что он очень уж нуждается в моих услугах, если они уже находились в настолько близких отношениях, как эти.

– Не для вас, моя дорогая, – отчетливо услышал я слова Маера, когда они проходили мимо нас.

– У вас должны быть только розы.

Денна повернулась, глядя на меня расширившимися глазами.

Она прижала обе руки ко рту, пытаясь заглушить смех.

В следующее мгновение они прошли мимо нас, идя медленно, шаг в шаг.

Денна опустила руки, и сделала несколько медленных, судорожных вдохов.

– У него точно есть копия этой книги, – сказала она , с пляшущими глазами.

Я не мог не улыбнуться.

– Несомненно.

– Значит это Маер, – сказала она спокойно, ее темные глаза, всматривались сквозь листву.

– Он ниже , чем я представляла.

– Ты бы хотела встретиться с ним? – спросил я.

– Я могу представить тебя.

– О, это было бы прекрасно, – сказала она с легким оттенком насмешки.

Она захихикала, но когда я не присоединялся к ее смеху, она всмотрелась в мое лицо и остановилась.

– Ты серьезно? – Она склонила голову набок, выражение ее лица застыло между насмешкой и замешательством.

– Ну, мы не должны выскакивать на него из кустов, – признался я.

– Но мы можем выйти с другой стороны и попетляв, встретиться с ним. – Я махнул рукой на дорогу, которой мы могли последовать.

– Я не говорю, что он пригласит нас на обед, или вроде того.

Но мы можем вежливо поклониться, встретившись с ним по пути.

Денна продолжала смотреть на меня, ее брови начали слабо хмуриться.

– Ты серьезно, – повторила она.

– Что ты...

Я остановился, поняв что означает выражение ее лица.

– Ты думала, что я лгал о работе на Маера, – сказал я.

– Ты думала, что я лгал, предлагая пригласить тебя сюда.

– Мужчины рассказывают небылицы ,– сказала она презрительно.

– Они любят немного прихвастнуть.

Я не думаю, что ты меньше любишь рассказывать разные истории.

– Я не стал бы тебе лгать, – сказал я, затем пересмотрел это.

– Нет, это не правда.

Я смог бы.

Ты стоишь того, чтобы лгать.

Но я не делал этого.

Ты гораздо больше стоишь правды.

Денна нежно улыбнулась мне.

– В любом случае, это гораздо сложнее.

– Так ты бы хотела? – спросил я.

– Я имею ввиду встретиться с ним?

Она выглянула изза кустов на тропинку.

– Нет. – Когда она покачала головой, ее волосы взметнулись, как скользящие тени.

– Я верю тебе.

– В этом нет нужды. – Она посмотрела вниз.

– Кроме того, я измазала платье о траву.

Что он подумает?

– У меня листья в волосах, – признал я.

– Я точно знаю, что он подумает.

Мы вышли из-за изгороди.

Я вытаскивал листья из волос, а Денна терла юбку тыльной стороной руки, немного морщась, когда она скользила по пятнам.

Мы вышли на тропинку и продолжили путь.

Я думал о том, чтобы обнять ее, но не стал.

Я не слишком хорошо разбирался в таких вещах, но момент, казалось, был не подходящий.

Денна подняла голову, когда мы проходили мимо статуи женщины срывающей цветок.

Она вздохнула.

– Было увлекательнее, когда я не знала, что мне позволено тут находиться, – сказала она с ноткой сожаления в голосе.

– Это всегда так, – согласился я.

Глава 71
Трижды запертый сундук.

Квоут приподнял руку, подав знак Хронисту остановиться.

Писец вытер кончик пера о лежащую рядом ткань и приподнял затёкшие плечи.

Квоут молча вытащил потертую колоду карт и начал раздавать их на столе по кругу.

Баст поднял карты и посмотрел на них с любопытством.

Хронист нахмурился.

– Что...

На деревянных мостках снаружи раздались шаги и дверь в трактир Путеводный Камень открылась, явив лысого, толстого, здорового мужчину в вышитой куртке.

–Мэр Лант! – сказал трактирщик, опуская карты и вставая.

– Чем я могу вам помочь?

Хотите выпить?

Перекусить?

– Бокал вина будет очень кстати,– сказал мэр, входя в комнату.

– У вас есть красное Гремсби?

Трактирщик покачал головой.

– Я боюсь, что нет,– сказал он.

– Дороги, вы знаете.

Трудно достать вещи на склад.

Мэр кивнул.

– Тогда дайте мне любого красного,– сказал он.

– Но я не дам за него больше пенни, уверяю вас.

– Конечно, нет, сэр,– заботливо сказал трактирщик, принимая бит в свои руки.

– Что-нибудь поесть?

– Нет,– сказал лысый мужчина.

– На самом деле я здесь, чтобы воспользоваться услугами писца.

Я решил обождать, пока всё немного не успокоилось, чтобы иметь некоторую приватность. – Он оглядел пустую комнату.

– Я не думаю, что вы станете возражать, если я займу это место на полчаса, не так ли?

– Вовсе нет. – Трактирщик вкрадчиво улыбнулся.

Он сделал Басту знак, чтобы тот ушел.

– Но у меня был полный набор! – запротестовал Баст, размахивая картами.

Хозяин нахмурился на своего помощника, а затем направился обратно на кухню.

Мэр снял пиджак и положил его на спинку стула, в то время, как Баст, ворча, собрал остальные карты.

Трактирщик достал бокал красного вина, а затем запер входную дверь большим латунным ключом.

– Я заберу парня с собой наверх, – сказал он мэру, – чтобы обеспечить приватность вашей беседе.

– Это очень любезно с вашей стороны,– сказал мэр, усаживаясь напротив Хрониста.

– Я крикну, когда закончу.

Трактирщик кивнул, выгнал Баста из общей комнаты и поднялся по лестнице.

Квоут открыл дверь в свою комнату и жестом пригласил Баста внутрь.

– Интересно, что старый Лант хочет сохранить в тайне,– сказал Квоут, как только дверь за ними закрылась.

– Я надеюсь, что он ненадолго.

– У него есть двое детей от вдовы Крил, – сказал Баст, как ни в чем не бывало.

Квоут приподнял брови, услышав это.

– Серьезно?

Баст пожал плечами.

– Все в городе знают.

Квоут хмыкнул на это и уселся в большое мягкое кресло.

– Что мы с тобой будем делать эти полчаса? – спросил он.

"У нас уже сто лет не было занятий" – Баст оттащил деревянный стул подальше от небольшого письменного стола и сел на его край.

Ты мог бы меня чему-нибудь поучить.

– Уроки, – Квоут размышлял.

Ты мог бы почитать Целум Тинтуре.

– Реши, – умоляюще сказал Баст.

– Это так скучно.

Я не против уроков, но почему обязательно по книгам?

Тон Баста выжал из Квоута улыбку.

– Тогда урок-головоломка?– Баст ухмыльнулся.

– Хорошо, дай мне подумать секунду. – Он постучал пальцами по губам, его глаза блуждали по комнате.

Прошло совсем немного времени, когда они остановились на подножии кровати, где стоял тёмный сундук.

Он небрежно взмахнул рукой.

– Как ты откроешь мой сундук, если у тебя вдруг появится необходимость?

Выражение лица Баста выразило незначительное опасение.

– Твой трижды запертый сундук, Реши?

Квоут посмотрел на своего ученика, затем у него вырвался смешок.

– Мой что? – спросил он недоверчиво.

Баст покраснел и опустил глаза.

– Это лишь то, что я думаю об этом, – промямлил он.

– Как имена ид... – Квоут заколебался, улыбка заиграла на его губах.

– Звучит как в сказке, тебе так не кажется?

– Ты тот, кто сделал эту вещь, Реши, – сказал угрюмо Баст.

– Три замка и причудливое дерево и все такое.

– Я не виноват, что это звучит как в сказке.

Квоут наклонился вперёд и примиряюще положил руку на колено Баста.

– Это хорошее имя, Баст.

Ты просто застал меня врасплох, вот и все. – Он откинулся назад.

– Итак.

– Как бы ты попытался вскрыть трижды запертый сундук Квоута Бескровного?

Баст улыбнулся.

– Ты звучишь как пират, когда так говоришь, Реши. – Он подозрительно поглядел на сундук с другого конца комнаты.

– Я полагаю, о том, чтобы попросить у тебя ключи, не может быть и речи? – спросил он наконец.

– Правильно, – сказал Квоут.

– В данном случае, предположим, я потерял ключи.

Еще лучше, представь, что я умер и ты волен совать нос во все мои секреты.

– Слегка мрачновато, Реши, – мягко упрекнул его Баст.

– Жизнь вообще мрачная штука, Баст, – сказал Квоут, без намека на улыбку.

– Тебе лучше начать к этому привыкать. – Он махнул рукой в сторону сундука.

– Продолжай, интересно посмотреть, как ты расколешь этот орех.

Баст скорчил скучающую мину.

– Каламбуры хуже, чем уроки по книге, Реши, – сказал он, подходя к сундуку.

Он лениво подтолкнул его ногой, потом наклонился и посмотрел на два отдельных замочных запора, один из темного железа, другой из меди.

Баст ткнул пальцем округлую крышку, морща нос.

– Дерево меня совершенно не беспокоит.

А вот железный замок – это уже нечестно.

– Вот видишь какой полезный урок, сухо сказал Квоут.

Ты вывел универсальную истину: жизнь, как правило, несправедлива.

– Здесь нет никаких петель! – воскликнул Баст, глядя на заднюю часть сундука.

– Как может быть крышка без петель?

– Чтобы сделать ее, я потратил изрядно времени, – сказал Квоут с оттенком гордости.

Баст встал на четвереньки и заглянул в медную замочную скважину.

Он поднял руку и нажал ей прямо напротив медной пластины.

Затем он закрыл глаза и замер, будто прислушиваясь.

Через мгновение он наклонился вперед и подул на замок.

Когда ничего не произошло, его рот начал двигаться.

Хотя его слова были произнесены слишком тихо, чтобы услышать, они неоспоримо несли в себе тон мольбы.

После долгой паузы, Баст сел на корточки, нахмурившись.

Затем он игриво ухмыльнулся, протянул руку и постучал по крышке сундука.

Он едва ли издал какой-то шум, как если бы постучал рукой по камню.

– Из любопытства, – спросил Квоут.

– Что ты сделаешь, если кто-нибудь постучит в ответ?

Баст встал на ноги, вышел из комнаты и вернулся через минуту с набором инструментов.

Он встал на одно колено и используя кусок гнутой проволоки, провозился с медным замком несколько долгих минут.

В конце концов он начал ругаться себе под нос.

Когда он сменил положение, чтобы встать под другим углом, его рука провела по матовой лицевой панели железного замка и он отдернулся назад, шипя и плюясь.

Поднявшись на ноги, Баст бросил проволоку и достал длинный лом из блестящего металла.

Он попытался подсунуть тонкий конец под крышку, но щель толщиной с волос ничем ему не помогла.

Спустя пару минут он отказался и от этой идеи.

Далее, Баст попытался наклонить сундук в сторону для изучения дна, но всем его усилиям удалось только сдвинуть его на дюйм по полу.

– Сколько он весит, Реши? – воскликнул Баст, выглядя довольно раздраженно.

– Три сотни фунтов?

– За четыреста, когда пустой, – сказал Квоут.

Помнишь чего нам стоило затащить его вверх по лестнице?

Сопя, Баст еще долго изучал сундук с остервенелым видом.

Затем он извлёк топор из своей связки инструментов.

Это не был грубый, клиновидный топор, используемый для рубки дров за постоялым двором.

Он был изогнутым и таящим угрозу, выкованный из цельного куска металла.

Форма его лезвия отдалённо напоминала лист.

Он слегка подкинул оружие на ладони, как будто прикидывая его вес.

– Вот что я дальше предприму, Реши.

– Если бы я был искренне заинтересован в том, чтобы внутри. – Он бросил на своего учителя вопросительный взгляд.

– Но если ты захочешь, я не...

Квоут развёл руками.

– Не смотри на меня, Баст.

Я мёртв.

Делай, как ты знаешь.

Баст усмехнулся и устремил топор на округлый верх сундука.

Это было странное, мягкое и звонкое гудение, как мягкий удар колокола в дальней комнате.

Баст остановился, затем обрушил шквал гневных ударов по верхней части сундука.

Сначала дико размахивая одной рукой, затем с помощью обеих рук, он размашистыми движениями рубил сверху, как будто раскалывая дерево.

Яркое, листовидное лезвие отказывалось впиваться в дерево, каждый удар отлетал в сторону, как будто Баст пытался расколоть цельный кусок камня.

В конце концов, Баст остановился, тяжело дыша, и наклонился, чтобы взглянуть на верхнюю часть сундука, проводя рукой по поверхности прежде чем переключить своё внимание на лезвие топора.

Он вздохнул.

– Ты сделал хорошую работу, Реши.

Квоут улыбнулся и прикоснулся к воображаемой шляпе.

Баст бросил на сундук долгий взгляд.

– Я бы попытался поджечь его, но я знаю, что Роах не горит.

В лучшем случае он бы достаточно нагрелся, чтобы расплавился медный замок.

Но чтобы сделать всё это, мне нужно чтобы он был перевёрнутым на кузнечном огне. – он посмотрел на сундук, огромный, как дорожный кофр джентльмена.

– Но кузница должна быть намного больше, чем та, что есть в городе.

И я даже не знаю, насколько нужно нагреть медь, чтобы она расплавилась.

– Такая информация, как эта, – сказал Квоут, – должна быть описана в одном из уроков в книге.

– И я подозреваю, что против действий такого рода ты тоже принял необходимые меры.

– Естественно, – ответил Квоут.

– Но эта идея неплоха.

Она показывает нестандартное мышление.

– А кислота? – спросил Баст.

– Я знаю, у нас есть кое-что мощное внизу...

– Муравьиная кислота бесполезна против Роаха. – сказал Квоут.

– Как и соляная.

Быть может тебе повезет с Аква Регис.

Но древесина довольно толстая, а мы не имеем так много на руках.

– Я не думал о дереве, Реши.

Я снова думал о замках.

С достаточным количеством кислоты я смог бы разъесть их подчистую.

– Ты предполагаешь, что они полностью сделаны из меди и железа, – сказал Квоут.

– Но даже если бы они и были такими, понадобилось так много кислоты, что тебе пришлось бы беспокоиться, разлив её на сундук, чтобы она не разрушила всё внутри.

Тоже самое относится и к огню, конечно.

Баст смотрел на сундук в течении долгого времени, задумчиво постукивая себе по губам.

– Это всё, что я могу, Реши.

Мне нужно еще подумать над этим.

Квоут кивнул.

Выглядя разочарованным, Баст собрал свои инструменты и унёс их прочь.

Когда он вернулся, он толкнул сундук с другой стороны, сдвинув его назад на долю дюйма, пока он не занял площадь рядом с подножием кровати.

– Это была хорошая попытка, Баст, – успокоил его Квоут.

– Ты очень методичен.

Я бы сделал так же.

–Ээй?– из нижней комнаты глухо послышался голос мэра.

– Я закончил.

Баст вскочил и поспешил к двери, толкнув стул обратно под стол.

Внезапное движение нарушило покой одного из смятых листов бумаги лежащего здесь, заставив его упасть на пол, где он отскочил и покатился под стул.

Баст приостановился, и наклонился, чтобы поднять его.

– Нет,– сказал Квоут мрачно.

– Оставь его. – Баст замер с протянутой рукой, потом выпрямился и вышел из комнаты.

Квоут последовал за ним, закрыв за собой дверь.