Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 83 страниц)

Глава 2
Остролист.

Хронист достиг основания лестницы и ступил в общий зал «Путеводного Камня» с плоским кожаным ранцем на плече.

Остановившись в дверном проеме, он следил за рыжеволосым трактирщиком, сгорбившимся над чем-то на барной стойке.

Хронист откашлялся, когда вошел в зал.

– Извиняюсь, что проспал так поздно, – сказал он.

– Это не совсем... – Он остановился, когда увидел то,

что было на барной стойке.

– Вы делаете пирог?

Коут оторвался от обжима пальцами края корочки.

– Пироги, – сказал он, подчеркнув множественное число.

– Да.

А что?

Хронист открыл рот, затем закрыл его.

Его глаза метнулись к мечу, что мрачно и безмолвно висел за стойкой бара, а затем обратно к рыжему мужчине, тщательно загибающем края корочки по краю сковороды.

– Какой именно пирог?

– Яблочный, – Коут выпрямился и сделал три аккуратных надреза в корочке, покрывавшей пирог.

– Ты знаешь, как сложно сделать хороший пирог? – Не совсем, – признался Хронист, затем нервно оглянулся.

– Где ваш помощник?

– Сам Бог может только догадываться об этом, – сказал трактирщик.

– Это довольно сложно.

Делать пироги, я имею в виду.

Так и не скажешь, но это очень непростой процесс.

Хлеб легко.

Суп легко.

Пудинг легко.

Но пирог сложно.

Это то, что невозможно понять, пока сам не попробуешь. – Хронист рассеянно кивнул, поглядывая с сомнением, словно не зная,

чего еще от него ожидать.

Он снял сумку с плеча и положил ее на ближайший стол.

Коут вытер руки об фартук.

– Знаешь, когда выжимаешь яблоки для сидра, остается мякоть?

– Выжимка?

– Выжимка, – сказал Коут с глубоким облегчением.

– Вот как это называется.

Что с ней делают люди, после того как получают весь сок?

– Из виноградной выжимки можно сделать слабое вино, – сказал Хронист.

– Или масло, если ее много.

Но яблочная выжимка, довольно бесполезна.

Вы можете использовать ее в качестве удобрения или мульчи, но от этого мало проку.

Люди как правило кормят ею скот.

Коут задумчиво кивнул.

– Странно, что они ее просто выбрасывают.

Они всему находят здесь то или иное применение.

Выжимка. – Произнес он, словно пробуя слово на вкус.

– Это мучило меня в течение двух лет.

Хронист выглядел озадаченным.

– Любой в городе мог сказать вам это.

Трактирщик нахмурился.

– Если это все знают, я не могу позволить себе спрашивать, – сказал он.

Раздался звук захлопывающейся двери, сопровождаемый звонким, раскатистым свистом.

Баст появился из кухни таща охапку колючих веток остролиста, завернутых в белую простынь.

Коут кивнул угрюмо и потер руки.

– Прекрасно.

Теперь, вот как мы поступим... – Его глаза сузились.

– Это одна из моих хороших простыней?

Баст посмотрел вниз на связку.

– Ну, Реши, – медленно произнес он, – это кое от чего зависит.

У тебя есть плохие простыни?

Глаза трактирщика гневно вспыхнули на секунду, затем он вздохнул.

– Полагаю, это не важно. – Он протянул руку и вытащил одну длинную ветку из связки.

– Как бы там ни было, что нам с этим делать?

Баст пожал плечами.

– Для меня самого это загадка, Реши.

Я знаю, что Ситхе выезжали в венках из остролиста, когда охотились на кожаных плясунов.

– Мы не можем разгуливать по округе в венках из остролиста, – отрезал Коут.

– Люди будут болтать.

– Меня не важно, что местные жители подумают, – пробормотал, Баст, пока сплетал несколько длинных, гибких ветвей вместе.

– Когда плясун оказывается в твоем теле, ты превращаешься в марионетку.

Они могут заставить тебя откусить собственный язык. – Он примерил полукруг к голове.

Затем cморщил нос.

– Колючий.

– В историях, что я слышал, – сказал Коут, – остролист также удерживает их в твоем теле. – Мы не можем просто носить железо? – спросил Хронист.

Двое мужчин за стойкой посмотрели на него с любопытством, словно почти забыли, что он был там.

– Я имею в виду, если этот фейелинг...

– Не произноси фейелинг, – прервал его Баст.

– Из-за этого ты звучишь как ребенок.

Это Фейе.

Фейн, если хочешь.

Хронист мгновение помялся, прежде чем продолжить.

– Если эта тварь проникнет в тело того, кто носит железо, разве ей не будет больно?

Разве она просто не выскочит обратно?

– Они могут заставить тебя откусить.

Напрочь.

Твой собственный.

Язык. – Проговорил Баст, словно

общался с особо глупым ребенком.

– Как только они в тебе, они будут использовать твою руку, чтобы вырвать собственный глаз так же легко, как ты собираешь ромашки.

С чего же ты думаешь, что им не хватит времени снять кольцо или браслет? – Он покачал головой, и опустил взгляд, пока вплетал новую ветку остролиста в венок.

– Кроме того, будь я проклят, если стану носить железо.

– Если они могут выпрыгнуть из тел, – произнес Хронист.

– Почему он просто не оставил тело того мужчины вчера вечером?

Почему не прыгнул в одного из нас?

Возникла долга пауза прежде чем Баст понял, что двое мужчин смотрели на него.

– Вы меня спрашиваете меня? – Засмеялся он недоверчиво.

– Я без понятия.

Анпауен.

Последние плясуны были пойманы сотни лет тому назад.

Задолго до меня.

Я только слышал истории.

– Тогда откуда мы знаем, что он не выскочил? – Медленно произнес Хронист, точно не хотел даже спрашивать.

– Откуда нам знать, что он все еще не здесь? – Он сильно напрягся на своем месте.

– Откуда нам знать, что он не в одном из нас прямо сейчас?

– Вроде он умер, когда тело наемника умерло, – сказал Коут.

– Мы

увидели бы, что он выскочил. – Он мельком глянул на Баста.

– Они, как вроде как, похожи на темную тень или дым, когда оставляют тело, верно? – Баст кивнул.

– К тому же, если бы он выскочил, то просто стал бы убивать людей в новом теле.

Это то, что они как правило делают.

Они меняют тело на тело, пока все не умрут.

Трактирщик ободряюще улыбнулся Хронисту.

– Видишь?

Он возможно даже не плясун.

Может быть, это было просто нечто подобное. – Хронист выглядел слегка ошарашенным.

– Но как мы можем быть уверены?

Он может прямо сейчас быть внутри любого в городе....

– Он может быть во мне, – заметил Баст небрежно.

– Может, я просто жду, пока ты ослабишь бдительность, а затем укушу тебе в грудь, прямо над сердцем, и выпью всю кровь из тебя.

Как высасывают сок из сливы.

Рот Хрониста превратился в тонкую линию.

– Это не смешно.

Баст поднял взор и одарил Хрониста лихой, зубастой улыбкой.

Но было что-то не то в этом выражении.

Оно длилось слишком долго.

Улыбка

была слегка шире, чем нужно.

Его глаза были сосредоточены лишь на одной стороне писца, а не непосредственно на нем.

Баст все еще стоял замерев, его пальцы больше не переплетали проворно среди зеленых листьев.

Он посмотрел на свои руки с любопытством, а затем бросил полузаконченный венок остролиста на барную стойку.

Его улыбка медленно сменилась озадаченным выражением лица, и он тупо оглядел таверну.

– Те veyan? – сказал он странным голосом, со стеклянными и растерянными глазами.

– Te-tanten ventelanet?

Затем, двигаясь с поразительной скоростью, Баст рванулся из-за стойки к Хронисту.

Писец сорвался со своего места, бросившись как сумасшедший прочь.

Он опрокинул два стола и полдюжины стульев прежде, чем его ноги запутались, и он неуклюже рухнул на пол, махая руками и ногами, пока отчаянно полз к двери.

Отчаянно карабкаясь, Хронист с бледным и испуганным лицом бросил быстрый взгляд через плечо, и обнаружил, что Баст не сделал больше трех шагов.

Темноволосый молодой человек стоял рядом с баром,

согнувшись почти пополам и содрогаясь от безудержного смеха.

Одна рука наполовину прикрывала его лицо, в то время как другая указывала на Хрониста.

Он смеялся настолько сильно, что едва мог вздохнуть.

Спустя мгновение он вынужден был протянуть руку и опереться на стойку бара.

Хронист был в ярости.

– Ты придурок! – выкрикнул он, мучительно поднимаясь на ноги.

– Ты...

ты осел!

Все еще не отдышавшись от смеха, Баст вскинул руки и изобразил вялый царапающий жест, словно ребенок, делающий вид, что он медведь.

– Баст, – сказал с упреком трактирщик.

– Ну хватит.

Серьезно. – Но в то время, как голос Коута был суров, глаза его сияли от смеха.

Его губы дергались, изо всех сил пытаясь не кривиться.

Двигаясь с видом оскорбленного достоинства, Хронист занялся расстановкой столов и стульев на место, ударяя ими об пол сильнее, чем было необходимо.

Вернувшись наконец к своему исходному столу, он чопорно сел.

К тому времени Баст вернулся за стойку бара, тяжело дыша и многозначительно сосредоточился на остролисте в своих руках.

Хронист впился в него взглядом и потер подбородок.

Баст сдерживал то, что очевидно могло быть кашлем.

Коут тихо хмыкнул и вытащив очередной остролист из связки, добавил его к длинной веревке, которую плел.

Он перехватил взгляд Хрониста.

– Прежде чем я забыл упомянуть об этом, сегодня зайдут люди, чтобы воспользоваться твоими услугами в качестве писца.

Хронист казался удивленным.

– Они скоро придут?

Коут кивнул и раздраженно вздохнул.

– Да.

Слухи уже разошлись, поэтому ничего не поделаешь.

Мы разберемся с ними, когда они придут.

К счастью, все, у кого есть пара рабочих рук, будут заняты в полях до полудня, так что нам не придется волноваться об этом до…

Пальцы трактирщика неуклюже обломали ветку остролиста, и шип глубоко вонзился в мясистую часть его большого пальца.

Рыжеволосый мужчина не дрогнул и не выругался, только сердито нахмурился на руку, когда выступила бусинка крови, яркая как ягода.

Нахмурившись, трактирщик поднес большой палец ко рту.

Все

веселье исчезло с лица, и глаза его были жесткие и темные.

Он отбросил недоделанную веревку из остролиста в сторону, столь подчеркнуто небрежным жестом, что он был почти пугающим.

Он оглянулся на Хрониста, и голос его был совершенно спокойный.

– Я хочу сказать, что мы должны эффективно использовать время, прежде чем нас прервали, – сказал он.

– Но сначала, полагаю, ты захочешь позавтракать.

– Если это не доставит слишком много хлопот, – сказал Хронист.

– Ни сколько, – сказал Коут, когда повернулся и направился на кухню.

Баст проводил его взглядом, с заинтересованным выражением на лице.

– Лучше сними сидр с плиты и вынеси его наружу охлаждаться, – громко крикнул ему в след Баст.

– Последняя партия была ближе к варенью, чем к соку.

А еще я нашел кое-какие травы, пока отходил.

Они на дождевой бочке.

Взгляни на них, может что-нибудь пригодится к ужину.

Оставшись вдвоем в таверне, Баст и Хронист долгое время смотрели друг на друга через стойку бара.

Единственным звуком был отдаленный удар закрывающейся задней двери.

Баст сделал заключительную корректировку венка в руках, осматривая его со всех сторон.

Он поднес его к лицу, словно обнюхивая.

Но вместо этого набрал полную грудь воздуха, закрыл глаза и дыхнул на листья остролиста так нежно, что они едва дернулись.

Открыв глаза, Баст очаровательно и виновато улыбнулся и подошел к Хронисту.

– Вот, – он протянул венок из остролиста сидящему мужчине.

Хронист не пошевелился, чтобы взять венок.

Улыбка Баста не исчезла.

– Ты не заметил, поскольку был занят падением, – сказал он, и голос его звучал едва слышно.

– Но он действительно смеялся, когда ты побежал.

Три хороших смешка от пуза.

У него такой замечательный смех.

Он как фрукты.

Как музыка.

Я не слышал его уже несколько месяцев.

Баст снова протянул венок остролиста, застенчиво улыбаясь.

– Поэтому, это для тебя.

Я использовал на него всю грамару, что у меня была.

Поэтому он останется зеленым и не завянет гораздо дольше, чем ты думаешь.

Я собрал остролист в надлежащем порядке и

сплел его своими руками.

Стремись, работай и достигни цели. – Он протянул его чуть дальше, как взволнованный мальчишка с букетом.

– Вот.

Это искренний подарок.

Я предлагаю его без обязательств, допущений и привелегий.

Нерешительно, Хронист протянул руку и взял венок.

Он осмотрел его, повертев в руках.

Красные ягоды устроились в темно-зеленых листьях точно драгоценные камни, и он был так ловко сплетен, что шипы торчали наружу.

Он осторожно положил венок на голову, и он плотно обхватил его лоб.

Баст усмехнулся.

– Да здравствует Лорд Беспорядка! – выкрикнул он, вскидывая руки.

Он радостно засмеялся.

Улыбка тронула губы Хрониста, когда он снял венок.

– Итак, – сказал он мягко, когда опустил руки на колени.

– Означает ли это, что между нами все улажено?

Баст склонил голову, в недоумение.

– Прошу прощения?

Хронист выглядел смущенным.

– То, о чем ты говорил…

прошлой ночью...

Баст выглядел удивленным.

– Да нет, – сказал он серьезно, качая головой.

– Нет. Совсем нет.

Ты принадлежишь мне, до мозга костей.

Ты

инструмент моих желаний. – Баст бросился взгляд в сторону кухни, и выражение его лица сменилось злобой.

– И ты знаешь, чего я желаю.

Заставь его вспомнить, что он больше, чем трактирщик, выпекающий пироги. – Он буквально выплюнул последнее слово.

Хронист беспокойно заерзал на стуле, глядя в сторону.

– Я до сих пор не знаю, что я могу сделать.

– Ты сделаешь все, что сможешь, – низким голосом сказал Баст.

– Ты вытянешь его из себя.

Разбудишь его. – гневно закончил он.

Баст положил руку Хронисту на плечо, его голубые глаза слегка сузились.

– Ты заставишь его вспомнить.

Ты сделаешь это.

Хронист поколебался мгновение, затем взглянул на венок из остролиста на коленях, и слегка кивнул.

– Сделаю все, что смогу.

– Это все, что любой из нас может, – сказал Баст, дружески похлопав его по спине. – Кстати, как твое плечо?

Писец повращал им, что выглядело слегка неуместным, поскольку остальная часть его тела по-прежнему оставалась идеально выпрямленной.

– Онемело.

Знобит.

Но не болит.

– Этого и следовало ожидать.

Я бы не беспокоиться об этом, на твоем месте. – Баст ободряюще улыбнулся ему.

– У вас людей и так жизнь слишком коротка, чтобы беспокоиться из-за мелочей.

Завтрак начался и закончился.

Картошка, жареный хлеб, помидоры и яйца.

Хронист уплел порядочную порцию, а Баст съел за троих.

Коут слонялся повсюду, принося побольше дров, растапливая печь для пирогов и разливая охлажденный сидр.

Он нес пару кувшинов в бар, когда сапоги зазвучали по деревянному крыльцу снаружи трактира, громко как стук в дверь.

Спустя секунду в дверь ввалился ученик кузнеца.

Ему едва исполнилось шестнадцать, но он был одним из самых высоких мужчин в городе, с широкими плечами и толстыми руками.

– Привет, Аарон, – спокойно сказал трактирщик.

– Закроешь дверь?

Снаружи пыльно.

Как только ученик кузница повернуться к двери, трактирщик с Бастом,

убрали большую часть остролиста под стойку, двигаясь быстро и слажено.

К тому времени, когда ученик кузнеца вновь повернулся к ним лицом, Баст игрался с чем-то, что легко могло сойти за маленький, полузаконченный венок.

Просто для того, чтобы занять пальцы от скуки.

Аарон, казалось, не заметил ничего особенного, когда поспешил к бару.

– Мистер Коут, – взволнованно сказал он, – можно мне немного еды в дорогу? – Он помахал пустым тряпичным мешком.

– Картер сказал, что вы поймете. – Трактирщик кивнул.

– У меня есть хлеб, сыр, колбаса и яблоки, – он махнул Басту, который схватил мешок и умчался на кухню.

– Картер куда-то собирается сегодня?

– Мы оба, – ответил парень.

– Оррисоны продают сегодня баранину в Трейе.

Они наняли нас с Картером поехать с ними, поскольку дороги стали уже не безопасными.

– Трейя, – задумчиво сказал трактирщик.

– Значит до завтра вы не вернетесь. – Ученик кузнеца осторожно положил тонкий кусочек серебра на отполированную

барную стойку из красного дерева.

– Картер также надеется найти замену Нелли.

Но, как он сказал, если не найдет себе лошадь, то, скорее всего, возьмет королевскую монету. – Брови Коута поползли вверх.

– Картер собирается поступить на службу?

Парень улыбнулся, странной смесью усмешки и мрачной ухмылки.

– Он говорит, что ему ничего не останется, если он не найдет лошадь для телеги.

Он говорит, что в армии о тебе заботятся, тебя кормят, и дают возможность путешествовать, и все в таком духе. – Глаза юноши взволнованно сверкали, пока он говорил, а выражение его лица застыло где-то между мальчишеским энтузиазмом и серьезным беспокойством мужчины.

– И при поступлении на службу, дают уже не благородное серебро.

В эти дни они вручают тебе королевский золотой, когда ты подписываешься.

Целый королевский золотой.

Выражение трактирщика стало мрачным.

– Только Картер подумывает о том, чтобы взять королевскую монету, верно? – он уставился парню в глаза.

– Королевский золотой, большие деньги, – подчеркнул ученик кузнеца, сверкнув лукавой усмешкой.

– И жить стало сложнее, с тех пор как отец умер, а мать переехала из Ранниша.

– А что твоя мать думает о том, что ты примешь королевскую монету?

Лицо парня исказила гримаса.

– Только не надо сейчас принимать ее сторону, – обиженно сказал он.

– Я думал вы поймете.

Вы мужчина, вы же знаете, как парень должен поступать лучше для своей матери.

– Я знаю, что твоя мать предпочтет видеть тебя дома в безопасности, чем купаться в золоте, мальчик.

– Я устал от того, что люди называют меня мальчиком, – отрезал ученик кузнеца с раскрасневшимся лицом.

– Я могу чего-то добиться в армии.

Как только мы заставим мятежников присягнуть на верность Кающемуся Королю, дела вновь пойдут на лад.

Сбор налогов прекратится.

Бентли не потеряют свою землю.

Дороги снова станут безопасными.

Затем он помрачнел, и на мгновение его лицо отнюдь не выглядело молодым.

– И тогда моей матери не придется волноваться, пока меня нет дома, – сказал он угрюмым голосом.

– Она перестанет просыпаться трижды за ночь, проверяя ставни на окнах и засов на двери.

Аарон встретил глаза трактирщика, и его спина выпрямилась.

Когда он

перестал сутулиться, он оказался почти на голову выше трактирщика.

– Порой мужчина должен вставать на защиту своего короля и своей страны.

– А как же Роза? – тихо спросил трактирщик.

Ученик покраснел и смущенно потупил взор.

Его плечи вновь ссутулились и он обмяк, как парус, покинутый ветром.

– Господи, неужели все знают о нас?

Трактирщик кивнул с добродушной улыбкой.

– В городке вроде этого секретов нет.

– Ну, – решительно сказал Аарон. – Я делаю это и для нее.

Для нас.

С моей монетой и накоплениями, я могу купить нам дом или открыть собственную лавку не обращаясь к мелким ростовщикам.

Коут открыл рот, и закрыл не сказав ничего.

Он надолго задумался, глубоко вздохнул, а затем заговорил, тщательно подбирая слова.

– Аарон, ты знаешь, кто такой Квоут?

Ученик кузница закатил глаза.

– Я не идиот.

Мы же только вчера вечером рассказывали про него истории, помните? – Он посмотрел через

плечо трактирщика на кухню.

– Слушайте, мне пора идти.

Картер будет беситься, как мокрая курица, если я не...

Коут сделал успокаивающий жест.

– Я предлагаю тебе сделку, Аарон.

Выслушай, что я скажу и я дам тебе еду бесплатно. – Он толкнул кусочек серебра обратно через барную стойку.

– Тогда ты сможешь использовать это на покупку чего-нибудь милого для Розы в Трее.

Аарон осторожно кивнул.

– Согласен.

– Что ты знаешь о Квоуте из тех историй, что слышал?

Какой он, как думаешь?

Аарон засмеялся.

– Наряду с тем, что мертвый?

Коут слегка улыбнулся.

– Кроме этого.

– Он знал всевозможную тайную магию, – сказал Аарон.

– Знал шесть слов, прошептав их в ухо лошади, он мог заставить ее проскакать сотни миль.

Он мог превращать железо в золото и ловить молнию в банку, чтобы сохранить ее на будущее.

Он знал песню, открывающие любые замки и мог выбить тяжелую дубовую дверь одной рукой…

Аарон умолк.

– Все зависит от истории, на самом деле.

Иногда он хороший парень, как принц Галлант.

Как-то он спас несколько девушек от толпы огров…

Очередная слабая улыбка.

– Знаю.

...

но в других историях он точно негодяй, – продолжил Аарон.

– Он украл магические секреты из Университета.

Вот за что они его выгнали.

И зовут его Убийцей Короля, отнюдь не за хорошую игру на лютне.

Улыбка исчезла, но трактирщик кивнул.

– Все верно.

Но какой он?

Аарон слегка нахмурился.

– У него были рыжие волосы, если вы об этом.

Во всех историях упоминается это.

Чертовски хорошо владел мечом.

Он был страшно умный.

Имел действительно подвешенный язык, мог уболтать любого.

Трактирщик кивнул.

– Все верно.

А что, если бы ты был Квоутом, и страшно умным, как ты говоришь.

И вдруг твоя голова стоит тысячу золотых и герцогство тому, кто ее отрежет, что бы ты сделал?

Ученик кузнеца покачал головой и пожал плечами, явно не зная, что ответить.

– Ну, будь я Квоутом, – сказал трактирщик, – я бы инсценировал смерть, сменил имя, и нашел бы маленький городок в глухомани.

Затем я бы открыл трактир и сделать все возможное, чтобы исчезнуть. – Он посмотрел на юношу.

– Вот, чтобы я сделал.

Взгляд Аарона метнулся к рыжим волосам трактирщика, к мечу висящему за стойкой бара и обратно к глазам трактирщика.

Коут медленно кивнул, затем указал на Хрониста.

– Этот парень не просто обыкновенный писарь.

Он вроде историка, находящийся здесь, чтобы записать правдивую историю моей жизни.

Ты пропустил начало, но, если хочешь, можешь остаться до конца, – он слегка улыбнулся.

– Я могу поведать истории, которые никто не слышал прежде.

Истории, которые никто никогда не услышит впредь.

Истории о Фелуриан, и о том, как я учился драться у Адем.

Правду о принцессе Ариэль.

Трактирщик перегнулся через стойку бара и дотронулся до руки мальчика.

– Правда в том, Аарон, что ты мне симпатичен.

Я думаю, ты необычно умен, и я

не хочу видеть, как ты пускаешь под откос свою жизнь. – Он глубоко вздохнул и посмотрел ученику кузнеца прямо в лицо.

Его глаза были поразительно зеленым.

– Я знаю, как началась эта война.

Я знаю об этом правду.

Когда только ты услышишь ее, тебе не захочется убежать и умереть в бою сражаясь за это.

Трактирщик указал на один из пустых стульев за столом рядом с Хронистом и улыбнулся так очаровательно и легко, что его можно было принять за принца из сказок.

– Что скажешь?

Аарон долго и пристально разглядывал трактирщика, его взгляд метнулся на меч, затем вернулся обратно.

– Если вы на самом деле... – Он умолк, но на лице явно читался вопрос.

– Это действительно я, – мягко заверил его Коут.

...

можно мне тогда взглянуть на плащ без определенного цвета? – с усмешкой спросил ученик.

Очаровательная улыбка трактирщика стала жесткой и хрупкой, как кусок битого стекла.

– Ты путаешь Квоута с Таборлином Великим, – заметил

невзначай Хронист с другого конца комнаты.

– У Таборлина был плащ без определенного цвета.

У Аарона появилось озадаченное выражение лица, когда он повернулся посмотреть на писца.

– А что же тогда было у Квоута?

– Теневой плащ, – ответил Хронист.

– Насколько я помню.

Мальчик повернулся к бару.

– Можете тогда показать мне теневой плащ? – спросил он.

– Или немного магии?

Я всегда хотел увидеть что-нибудь подобное.

Достаточно было бы просто маленького огня или молнии.

Я не хотел бы утомлять вас.

Прежде чем трактирщик смог ответить, Аарон неожиданно рассмеялся.

– Я просто слегка подшучиваю на вами, мистер Коут. – Он снова усмехнулся, еще шире, чем прежде.

– Лорды и леди, но я в жизни не встречал такого лжеца как вы.

Даже мой дядя Элван не смог бы рассказать подобное с серьезным лицом.

Трактирщик потупил взор и пробормотал что-то невнятное.

Аарон потянулся через стойку и положил широкую руку Коуту на плечо.

– Я знаю, что вы просто пытаетесь помочь, мистер Коут, – тепло проговорил он.

– Вы хороший человек, и я обдумаю то, что вы сказали.

Я не рвусь вступать в армию.

Просто хочу рассмотреть все варианты.

Ученик кузнеца печально покачал головой.

– Клянусь.

Все пытаются занять меня чем-то сегодня утром.

Мать сказала, что больна чахоткой.

Роза сказала мне, что беременна, – он посмеиваясь провел рукой по волосам.

– Но, должен признать, ты превзошел всех.

– Ну, знаешь… – Коут выдавил слабую улыбку.

– Я не смог бы взглянуть твоей матери в глаза, если бы не попробовал.

– У вас был бы шанс, будь история более достоверна, – сказал он.

– Но все знают, что меч Квоута сделан из серебра. – Он бросил взгляд на меч висевший на стене.

– И назывался он не «Глупость».

Он называется Кайсера, убийца поэтов.

Трактирщик казался слегка удивлен этому.

– Убийца поэтов?

Аарон упрямо кивнул.

– Да, сэр.

И ваш писарь прав.

У него был плащ, сшитый из паутины и теней, и носил он кольца на каждом пальце.

Как же там?

На первой руке он носил кольца из камня, железа, янтаря, дерева и кости.

Остальные...

Ученик кузнеца нахмурился.

– Не помню дальше.

Там было что-то про огонь…

Лицо трактирщика было непроницаемым.

Он взглянул на свои руки, лежащие на стойке бара и спустя мгновение произнес:

Невидимы кольца на второй руке.

Одно кровью опоясано.

Одно из ветра шепота сплелось,

И все покрыто льдом другое.

Полно призрачным сиянием кольцо из огня, и без имени последнее кольцо.

– Точно, – сказал, улыбнувшись Аарон.

– У вас ведь их не там за стойкой? – Он встал на цыпочки, словно пытаясь получше рассмотреть.

Коут слабо и застенчиво улыбнулся.

– Нет. Не могу сказать, что они у меня.

Оба вздрогнули, когда Баст бросил мешок на стойку бара.

– Этого вам с Картером с избытком хватит на пару дней, – резко сказал Баст.

Аарон закинул мешок на плечо и направился к выходу, затем замялся и оглянулся на двух мужчин за стойкой.

– Ненавижу просить об одолжении.

Старый Коб сказал, что присмотрит за мой матерью, но…

Баст вышел из-за стойки и начал провожать Аарона к двери.

– Думаю, она будет в порядке.

Я также могу навестить ее, если хочешь. – Он одарил помощника кузнеца похотливой улыбкой.

– Просто чтобы убедиться, что она не одинока и все такое.

– Буду благодарен, – сказал Аарон, с искренним облегчением в голосе.

– Она была в немного расстроена, когда я ушел.

Ей не помешает утешение.

Баст замер открывая дверь трактира и взглянул с недоверием на широкоплечего парня.

Затем покачал головой и открыл дверь до конца.

– Ладно, ступай.

Повеселись в большом городе.

Не пей воду.

Баст закрыл дверь и прислонился лбом к дереву, словно внезапно обессилел.

– Ей не помешает утешение? – повторил он недоверчиво.

– Я беру назад все слова о том, что этот парень

умен. – Он повернулся к бару, указывая обвинительно пальцем на закрытую дверь.

– Вот, – уверенно заявил он, – что значит работать с железом каждый день.

Трактирщик хмыкнул, когда облокотился на стойку бара.

– Слишком хорош для моего легендарно подвешенного языка.

Баст презрительно фыркнул.

– Парень идиот, Реши.

– Я должен почувствовать себя лучше, от того, что не в состоянии убедить идиота, Баст?

Хронист тихонько откашлялся.

– Кажется, это скорее свидетельствует о результатах, которых вы здесь добились, – cказал он.

– Вы исполняете роль трактирщика столь убедительно, что они не могут иначе воспринимать вас. – Он обвел рукой пустую таверну.

– Честно говоря, я удивлен, что вы были готовы рисковать своей жизнью здесь, только, чтобы удержать мальчика от армии.

– Невелик риск, – сказал трактирщик

– Это не ахти какая жизнь, – он поднялся и обойдя барную стойку, подошел к столику, за которым сидел Хронист.

– Я ответственен за всех,

кто умирает на этой глупой войне.

Просто надеялся спасти одного.

Похоже, даже это мне не под силу.

Он опустился на стул напротив Хрониста.

– На чем мы вчера закончили?

Нет смысла повторяться, если можно этого избежать.

– Ты как раз назвал имя ветра и преподал небольшой урок Амброзу, – сказал Баст со своего места у двери.

– И ты неистово мечтал о своей возлюбленной.

Коут поднял глаза.

– Я не мечтаю ни о ком, Баст.

Хронист поднял кожаную сумку и извлек лист бумаги, на три четверти исписанный мелким, четким почерком.

– Если хотите, я могу прочитать последний отрывок.

Коут протянул руку.

– Я достаточно хорошо помню твой шифр, чтобы прочитать самостоятельно, – устало сказал он.

– Давай его сюда.

Может это взбодрит меня. – Он оглянулся на Баста.

– Присаживайся, если cобираешься слушать.

Не хочу, чтобы ты суетился вокруг.

Баст стремглав кинулся к стулу, пока Коут глубоко вздохнул и просмотрел

последнюю страницу вчерашней истории.

Долгое время трактирщик молчал.

Лицо его начало было хмуриться, но затем появилось нечто вроде слабой тени улыбки.

Он задумчиво кивнул, его глаза все еще изучали страницу.

– Большая часть моей юности была потрачена на то, чтобы добраться до университета, – сказал он.

– Я хотел оказаться там даже прежде, чем моя труппа погибла.

Прежде чем узнал, что Чандрианы больше, чем страшная история у костра.

Прежде чем я начал искать Амир. – Трактирщик откинулся на спинку стула, его усталое выражение сменилось вдумчивым.

– Я думал, что как только окажусь там, все станет легче.

Я научусь магии и найду ответы на все свои вопросы.

Мне казалось, что все будет легко, как в сказке.

Квоут немного смущенно улыбнулся, и это выражение, заставило его лицо выглядеть удивительно молодым.

– И так, возможно, было бы, не будь у меня таланта наживать врагов и напрашиваться на неприятности.

Все, чего я хотел, это играть свою музыку, посещать занятия, и найти мои ответы.

Все, чего я хотел, было в университете.

И я хотел там остаться. – Он кивнул самому себе.

– Вот с чего мы начнем.

Трактирщик передал лист бумаги обратно Хронисту, который машинально разгладил его рукой.

Хронист открыл чернильницу и обмакнул перо.

Баст нетерпеливо наклонился вперед, ухмыляясь словно возбужденный ребенок.

Яркие глаза Квоута пробежали по комнате, вглядываясь во все.

Он глубоко вздохнул и внезапно улыбнулся, на миг совершенно перестав походить на трактирщика.

Его глаза были острые и яркие, как зеленые травинки.

– Готовы?