Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 83 страниц)

Лоррен задержал на мне взгляд.

Я попытался посмотреть на него настолько ответственно, насколько я мог, но вышло не очень потому что я стоял на крыше посреди ночи.

– Очень хорошо, – сказал Лоррен.

– Только Тома.

– Тома годятся только для беспомощных, которые не могут пережевать свою собственную пищу, – сказал презрительно Элодин.

– Мой мальчик – Ре'лар.

– Он ценнее двадцати человек.

Он должен изучать Хранилище и открывать для себя всякие бесполезные вещи.

– Я не беспокоюсь об этом парне, – спокойно не мигая сказал Лоррен.

– Я беспокоюсь за сам Архив.

Элодин протянул руку, взял меня за плечо и поддтолкнул вперед.

– А как насчет этого?

– Если ты поймаешь его с шутками снова, я дам тебе отрезать ему пальцы.

– Это неплохой залог, как думаешь? Лоррен медленно посмотрел на нас двоих.

Затем он кивнул.

– Очень хорошо, – сказал он, и закрыл свое окно.

– Ну вот, можешь идти, – несдержанно произнес Элодин.

– Что за черт? Потребовал я, заламывая себе руки.

– Я...

Какого черта?

Элодин озадаченно посмотрел на меня.

– Что?

– Ты допущен.

– Проблема решена. – Вы не можете позволить отрезать мои пальцы, – вспылил я.

Он поднял бровь.

– Ты планируешь снова нарушать правила? – Многозначительно спросил он.

– Чт– Нет. Но...

– Тогда ты не должен беспокоиться об этом, – ответил он.

Он повернулся и продолжил подниматься по склону крыши.

– Возможно.

На вашем месте я бы осторожно ступал.

Никогда нельзя сказать, когда Лоррен пошутит.

Как только я проснулся на следующий день я направился в офис казначейства и рассчитался с Реми – небритым мужчиной, который решал финансовые вопросы Университета.

Я отдал девять с половиной талантов, сохраня своё место в Университете еще на один семестр.

Дальше я пошел в Регистры и Списки, где подписался на Медику, Физиогномию и физику.

Следующей шла чёрная и

цветная металлургия с Каммаром в Артефакторной.

А напоследок посетил Специальную Симпатию с Элксой Далом.

В тот миг я понял, что не знал название класса Элодина.

Я листал журнал пока не нашел имя Элодин, провел моим пальцем к названию класа и увидел свежие черные чернила: " Введение, как не быть тупым ослом"

Я выдохнул и вписал своё имя в единственную пустую строку снизу.

Глава 12
Спящий разум.

Следующим утром, когда я проснулся, первая мысль которая меня посетила была о классе Элодина.

В моем животе взволновано трепыхало.

После долгих месяцев попыток заставить Магистра Имен учить меня, у меня наконец появился шанс изучать Имена.

Настоящая магия.

Великая магия Таборлина.

Но сперва работа потом развлечения.

Занятия Элодина начинались после обеда.

С грузом долга перед Деви, я должен был уделить пару часов

для работы в Артефактной.

Я вошел в мастерскую Кильвина и знакомый шум полусотни занятых рук нахлынул на меня как музыка.

В то время как это было опасным местом, я нашел мастерскую странно расслабляющей.

Многие студенты были не довольны моим быстрым повышением в ранге Арканума, но я добился сдержанного уважения среди артефистов.

Я увидел Мане работающего у печей, и начал прокладывать путь к нему через занятые рабочие столы.

Мане всегда был в курсе какая работа лучше оплачивается.

– Квоут!

В огромной комнате стало тихо, и я обернулся чтобы увидеть Магистра Килвина стоящего в дверном проеме его кабинета.

Он сделал короткий приглашающий жест и вернулся в кабинет.

Звуки медленно наполнили комнату поскольку студенты возвращались к их работе, но по пути, петляя между рабочими столами,

я чувствовал на себе их взгляды.

Подойдя ближе, я увидел Килвина через большое окно его кабинета, который писал на настенной грифельной доске.

Он был на пол фута выше меня, с грудью как бочонок.

Его большая колючая борода и темные глаза делали его еще более крупным, чем он был.

Я вежливо постучал в дверную раму и Килвин обернулся откладывая мел.

– Ре`лар Квоут.

Войди.

Закрой дверь.

С тревогой я ступил в комнату и закрыл за собой дверь.

Грохот и шум мастерской пропали полностью, я подумал, что у Килвина здесь есть какая-то хитрая сигалдри, приглушающая внешние звуки.

Результатом стала почти жуткая тишина в комнате.

Килвин поднял листок бумаги с угла рабочего стола.

– Я услышал огорчительную вещь, – сказал он.

– Несколько дней назад в хранилище приходила девушка.

Она искала молодого человека который продал ей талисман. – Он посмотрел мне в глаза.

– Тебе что-нибудь известно об этом?

Я покачал головой.

– Что она хотела?

– Мы не знаем, – сказал Килвин.

– Элир Бэзил работал в хранилище тогда.

Он сказал что девушка была молода и выглядела очень расстроенной.

Она искала – , – Он заглянул в листок бумаги.

– молодого волшебника.

Она не знала его имя, но описала его молодым, рыжеволосым и симпатичным.

Килвин положил листок.

– Бэзил сказал она становилась все беспокойней пока они разговаривали.

Она выглядела напуганной и когда он попытался узнать ее имя – убежала в слезах. – Он скрестил свои огромные руки на груди, его лицо было серьезным.

– И так, я прямо задаю тебе вопрос.

Ты продаешь талисманы юным женщинам?

Вопрос застал меня врасплох.

– Талисманы? – Переспросил я.

– Талисманы для чего?

– Это ты должен мне сказать, – мрачно сказал Килвин.

– Талисманы на любовь, или удачу.

Помочь женщине забеременеть или предотвратить это.

Талисманы защищающие от демонов и т.п.

– Такие вещи могут быть сделаны? – Спросил я.

– Нет, – строго сказал Килвин.

– Вот почему мы не продаем их. – Его темные глаза тяжело на меня смотрели.

– И так, я снова спрашиваю тебя – ты продавал талисманы неосведомленным горожанкам?

Я был настолько не готов к такому обвинению, что я не мог придумать ничего стоящего в свою защиту.

Нелепость этого поразила меня и я рассмеялся.

Глаза Килвина сузились

– В этом нет ничего забавного, Ре'лар Квоут.

Мало того, что такие вещи строго запрещены в Университе, но студент, который продал бы фальшивые талисманы...– Килвин замолк качая головой.

– Это свидетельствует о глубочайших пороках натуры.

– Магистр Килвин, – посмотрите на меня, – сказал я подергав свою рубашку.

– Обманывай я легковерных горожан на деньги, стал бы я носить подержанные вещи из домотканного сукна?

Килвин смотрел, как буд-то впервые заметив мою одежду.

– И то правда, – сказал он.

– Однако, логично подумать, что студент ограниченный в средствах скорее пойдет на такие действия.

– Я думал об этом, – признался я.

– Дешевая железка и десять минут на нанесение простейших сигалдри и я могу сделать кулон который будет холодным на ощупь.

Не составило бы большого труда продать такую вещь. – Я пожал плечами.

– Но я отлично знаю что это действие попадает под статью "Продажа фальшивых изделий".

Я бы не стал рисковать.

Килвин нахмурился.

– Член Арканума не поступает так, потому что это не правильно, Ре"лар Квоут.

Не потому что это рисковано.

Я несчастно улыбнулся ему.

– Магистр Килвин, будь вы так твердо уверены в моих моральных устоях, у нас бы не было этой беседы.

Его выражение лица немного смягчилось, и он слабо улыбнулся.

– Признаюсь, не думал что вы способны на это.

Но мне случалось неприятно удивляться.

Это было бы небрежностью по отношению к моим обязанностям не расследовать такие вещи.

– Эта девочка приезжала пожаловаться на свой талисман? – спросил я.

Килвин покачал головой.

– Нет. Как я сказал, она не оставила сообщения.

Но я в замешательстве от того, почему расстроенная молодая девушка с амулетом, приезжает разыскивая вас, зная ваши приметы но не имя. – Он вопросительно поднял бровь.

Я вздохнул.

– Хотите моего честного мнения, Магистр Килвин?

Килвин приподнял брови на это.

– Всегда, Ре"лар Квоут.

– Я предполагаю что кто-то пытается создать мне проблему, – сказал я.

По сравнению с отравлением меня алхимическим ядом, распространение слухов было фактически благородным поведением для Амброуза.

Килвин кивнул, рассеянно поглаживая бороду рукой.

– Да.

– Я вижу.

Он пожал плечами и поднял свой кусок мела.

– Хорошо тогда.

Я считаю этот вопрос решенным в настоящий момент.– Он возвратился к доске и бросил на меня быстрый взгляд через плечо.

– Я полагаю, что не буду побеспокоен ордой беременных женщин, размахиваающих железными кулонами и проклинающих ваше имя?

– Я постараюсь избежать этого, Магистр Килвин.

Я провел несколько часов выполняя сдельную работу в Артефактной, затем отправился

в лекционный зал в главном корпусе, где должно было проводится занятие Элодина.

Урок

планировался в полдень, но я пришел за полчаса и был первым.

Другие студенты медленно подтягивались.

Всего нас было семь.

Первым пришел Фентон, мой дружелюбный конкурент на занятиях по Продвинутой Симпатии.

Затем подошли Фела с Бриной, хорошенькой девушкой лет двадцати с песочно– светлыми волосами подстриженными под мальчика.

Мы поболтали и представились.

Джарет был застенчивым модеганцем, я видел его в Медике.

– Я признал в молодой женщине со светлыми голубыми глазами и волосами цвета меда – Иниссу, но не сразу смог вспомнить где я ее видел.

Она была одной из пассий Симона среди его безчисленных краткосрочных отношений.

Последним был Уреш, ему было около тридцати и он был настоящим Ел"се.

Внешность и акцент выдавали в нем уроженца Ланетта.

Пробил полуденный колокол, но Элодина все еще не было видно.

Пять минут прошло.

Затем десять.

Только через полчаса Элодин влетел в зал с охапкой бумаг в руках.

Он

уронил их на стол и начал ходить туда-сюда перед нами.

– Прежде чем мы начнем, нужно прояснить несколько вещей, – сказал он без всякого вступления или извинения за опоздание.

– Первое, вы должны делать как я говорю.

– Вы должны делать это так хорошо как можете, даже если не видите причин для этого.

Вопросы – это замечательно, но после: Итак, я говорю – вы делаете. – Он окинул нас взглядом.

– Да?

Мы кивнули или пробормотали согласие.

– Во-вторых, вы должны верить, когда я говорю определенные вещи.

Некоторые из них– возможно не верны.

Но вы должны верить в них, несмотря ни на что, пока я не скажу остановиться. – Он оглядел каждого из нас, – Да?

Я задался вопросом, будет ли онн начинать каждую лекцию таким образом.

Элодин заметил во мне не достаточно убежденности.

Он с раздражением впился в меня взглядом.

– Мы еще не начали, – сказал он.

– Я приложу все усилия, – сказал я.

– Подобными ответами мы быстро сделаем из вас адвоката, – сказал он

с сарказмом.

– Почему бы просто не сделать это, вместо того чтобы прилагать усилия?

Я кивнул.

Это, казалось, успокоило его, и он вернулся к классу.

– Вы должны помнить две вещи.

Во-первых, наши имена формируют нас, и мы в свою очередь формируем наши имена . – Он перестал расхаживать и посмотрел на нас.

Во-вторых, даже самое простое имя настолько сложно, что ваш ум может никогда не начать чувствовать границы этого, только понимание этого позволит произнести имя.

Установилась долгая тишина.

Элодин ждал, уставившись на нас.

В конце-концов Фентон ухватился за приманку.

– Если это так, как кто-то может быть именователем?

– Хороший вопрос, – сказал Элодин.

– Очевидный ответ – что это не может быть сделано.

Даже самое простое из имен далеко вне нашей досягаемости. – Он задержал руку.

– Помните, я не говорю о маленьких именах, которые мы используем каждый день.

Навешивая ярлыки как "дерево" и "огонь" и "камень". Я говорю о чем-то еще глубинном.

Он залез в карман и вытащил речной камень, гладкий и темный.

Опишите точную форму этого.

Расскажите мне о весе и давлении, которое создало его из песка и осадочных пород.

Расскажите как свет отражался на нем.

Скажите мне, о том как земля притягивает его, как ветер обдувает его когда он движется сквозь воздух.

Скажите мне, как вкрапления железа в нем будут чувствовать зов лоденника.

Все эти вещи и еще более ста тысяч составляют название этого камня. – Он протянул его нам в вытянутой руке.

– Этот единственный, простой камень.

Элодин опустил свою руку и посмотрел на нас.

– Вы можете видеть как сложна даже это простая вещь?

Если бы вы изучали его в течение месяца, возможно вы бы пришли к пониманию в достаточной степени чтобы выйти за границы его имени.

Возможно.

Это – проблема именователя.

Мы должны понять то, что лежит за пределами нашего понимания.

Как это сделать?

Он не ждал ответа и вместо этого поднял стопку бумаги, которую он принес, вручая каждому из нас по несколько листов.

– Через пятнадцать минут я подброшу этот камень.

Я буду стоять здесь, – он встал на ноги.

– Лицом к вам

таким образом. – Он расправил плечи.

– Я брошу его неожиданно, под воздействием трех влияющих на него сил.

Я хочу, чтобы вы рассчитали, каким образом он переместится через воздух, чтобы подставить руку в надлежащее место и поймать его, когда настает время.

Элодин положил камень на стол.

– Приступайте.

Я с энтузиазмом приступил к проблеме.

Я чертил треугольники и дуги, подсчитывал, выводил формулы которые не вполне помнил.

Немного прошло времени прежде чем я разочаровался от невозможности найти решение.

Слишком много было неизвестно, слишком много было просто невозможно вычислить.

После пяти минут наших самостоятельных вычеслений, Элодин предложил нам поработать группой.

Тогда я и увидел талант Уреша к вычислениям.

Его вычисления опередили мои до такой степени, что я не мог понять большую часть того, что он делал.

Как и Фелы, хотя она также делала подробный набросок серий параболических дуг.

Всемером мы обсуждали, спорили, пробовали – у нас не получалось, пробовали опять.

По прошествии пятнадцати минут мы были расстроены.

Особенно я.

Я ненавижу задачи, которые я

не могу решить.

Элодин посмотрел на нас как на группу.

– Итак, что вы можете мне рассказать?

Некоторые из нас начали давать наши полуответы или лучшие решения, но он махнул нам замолчать.

– Что вы можете мне сказать с уверенностью?

Через какое-то время Фела сказала, – Мы не знаем, как упадет камень. Элодин захлопал в ладоши.

– Хорошо!

То,что нужно.

Теперь смотрите.

Он подошел к двери и выглянул наружу.

– Генри! – он крикнул.

– Да,ты.

Подойдите сюда на секунду. – Он шагнул назад и завел одного из курьеров Джеймисона, мальчика не старше восьми лет.

Элодин отступил на пол дюжину шагов и повернулся лицом к мальчику.

Он расправил плечи и ухмыльнулся безумной усмешкой.

– Лови! – сказал он бросая мальчику камень.

Пораженный, мальчик поймал его в воздухе.

Элодин дико зааплодировал, затем поздравил изумленного мальчика, забрал камень и выпроводил его за дверь.

Наш учитель повернулся к нам лицом.

– Итак, – спросил Элодин.

– Как он это сделал?

Как он в секунду смог вычислить то, что семь блестящих членов Арканума не могли вычислить за четверть часа?

Может он знает геометрию лучше чем Фела?

Или считает быстрее чем Уреш?

Должны ли мы вернуть его и сделать Ре'ларом?

Мы не много посмеялись расслабившись.

– Моя точка зрения вот в чем.

В каждом из нас есть ум, который мы используем для всех наших повседневных дел.

Но есть также другой ум, спящий ум.

Он настолько силен, что позоляет восьмилетнему достигнуть в одну секунду того, что бодрствующие умы семи членов Арканума не могут за пятнадцать минут.

Он развел руки в широком жесте.

– Ваш спящий ум широк и дик достаточно, чтобы держать в себе названия вещей.

Я знаю это, потому что иногда эти знания всплывают как пузыри на поверхность.

Инисса произносила имя железа.

Ее бодрствующий ум не знает это, но ее спящий ум более мудр.

Где-то глубоко внутри Фела понимает имя камня.

Элодин указал на меня.

– Квоут позвал ветер.

Если верить письменам давно мертвых, он пошел традиционным путем.

Ветер был именем, которое побуждало именователей искать и ловить его, когда остальные были уже давно изучены.

Он успокоился на мгновение, смотря на нас серьезно, руки сжаты.

– Я хочу, чтобы каждый из вас подумал, какое имя он бы хотел найти.

Это должно быть маленькое имя.

Что-то простое: железо или огонь, ветер или вода, дерево или камень.

Это должно быть что-то с чем вы чувствуете родство.

Элодин шагнул к большой грифельной доске, установленной на стене, и начал написать список названий.

Его почерк был на удивление аккуратен.

– Эти книги– важны, – сказал он.

– Прочитайте одну из них.

Спустя время, Брин подняла руку.

Потом она поняла, что это было бессмысленно, поскольку Элодин все еще стоял спиной к нам.

– Магистр Элодин? – спросила она нерешительно.

Которую из них на лучше прочитать?

Он глянул на нее через плечо, не прекращая писать.

– Мне все равно, – сказал он раздраженно.

Выберите любую.

С другими вы должны ознакомиться

поверхностно.

Посмотрите картинки.

Понюхайте их на худой конец. – Он повернулся посмотреть на доску.

Все семеро из нас переглянулись.

Единственным звуком в комнате было постукивание мелка Элодина.

– Которая из них самая важная? – спросил я.

Элодин недовольно буркнул.

– Я не знаю, – сказал он.

– Я не прочитал их. – Он написал "En Temerant Voistra" на доске и обвел кругом.

– Я даже не знаю, есть ли эта в Архивах вообще. – Он написал вопросительный знак рядом с этим названием и продолжил писать.

– Я скажу вам вот что.

Ни одна из них не находится в Томах.

Я сам убедился в этом.

Вы должны будете охотиться на них в Хранилище.

Вы должны заработать их.

Он закончил писать последнее название и сделал шаг назад, кивая самому себе.

Всего было двадцать книг.

Он нарисовал звезды рядом с тремя из них, подчеркнул две другие, и изобразил печальное лицо рядом с последним в списке.

Тогда он оставил нам изучать список и вышел из комнаты ни говоря ни слова, оставляя нас в раздумьях о природе имен и задающихся вопросом, во что мы вовлекли себя.

Глава 13
Охота.

Задавшись целью произвести впечатление на занятиях Элодина, я разыскал Вилема и договорился проставится за его помощь в навигации по Архивам.

Мы вместе шли по мощенным улицам университета, во внутреннем дворе, перед огромным безоконным очертанием здания Архивов вырисовывающемся над нами, дул ветер.

Слова "Vorfelan Rhinata Morie"

были высечены в камне над массивными каменными же дверями.

Когда мы подошли ближе, я заметил, что мои ладони вспотели.

– Бог и Богиня, подожди секунду. – Я сказал, остановившись.

Вил глянул на меня приподняв бровь.

Я нервничаю как неопытная шлюха, – сказал я.

– Погоди секунду.

– Ты сказал, что Лоррен снял свой запрет два дня назад, – сказал Виллем.

– Я думал ты сразу побежишь туда, как только получишь разрешение.

– Я ждал пока обновят учетную книгу. – Вытер свои потные руки о рубашку.

– Я знаю, что-то должно произойти, – сказал я с тревогой.

– Моего имени не окажется в книге.

Или Амброз будет за столом и со мной произойдет сливовый рецедив, я что-то натворю под его влиянием, и очнусь крича с коленом на его горле.

– Я бы на это посмотрел, – сказал Вил.

– Но сегодня Амброз не работает. – Хоть что-то, признал я, немного расслабившись.

Я указал на слова выше двери.

– Ты знаешь что это означает?

Вил поднял голову.

– Жажда знаний формирует человека, – сказал он.

– Или

что-то вроде.

– Мне нравится. – Я сделал глубокий вздох.

Ладно.

Пошли.

Я потянул на себя огромные каменные двери и вошел в маленькую прихожую, затем Вил открыл внутренние двери и мы попали в вестибюль.

В середине комнаты стоял огромный деревянный стол с открытыми, большими, учетными книгами в кожаном переплете.

Несколько внушительных дверей вели в разных напрвлениях.

За столом сидела Фела, ее вьющиеся волосы были собраны в хвост.

Красный свет симпатических ламп заставлял ее выглядеть по-другому, но не менее хорошенькой.

Она улыбнулась.

– Привет Фела, – сказал я, пытаясь не казаться столь же возбужденным, как я чувствовал.

– Я слышал, что получил доступ к славным книжкам Лоррена.

Ты не могла бы проверить?

Она кивнула и начала просматривать учетную книгу перед нею.

Ее лицо прояснялось, и она указала на запись.

Затем ее лицо потемнело.

Что-то ухнуло у меня внутри, – Что такое? – Спросил я.

– Что-то не так?

– Нет, – сказала она.

– Все так.

– По тебе не скажешь что все так, – проворчал Вил.

– Что там написано?

Фела колебалась, затем развернула книгу вокруг, таким образом, чтобы мы могли прочитать: Квоут, сын Арлидена.

Рыже-волосый.

Прекрасно сложен.

Молодой.

И приписанные другим почерком рядом с этим на полях слова – Ублюдок Руа.

Я усмехнулся ей.

– Верно по всем пунктам.

Я могу войти?

Она кивнула.

– Вам нужны лампы? – она спросила, выдвигая ящик стола.

– Мне нужна, – сказал Вил, уже поставив свою подпись в другой учетной книге.

– У меня есть своя, – сказал я доставая маленькую лампу из кармана плаща.

Фела открыла книгу регистрации и вписала нас.

Моя рука дрожала, когда я ставил роспись и я неловко чиркнул пером чернилами через страницу.

Фела промокнула чернила и закрыла книгу.

Она улыбнулась мне.

– Добро пожаловать обратно, – сказала она.

Я позволил Вилему вести меня через Хранилище и приложил все усилия, чтобы выглядеть должным образом удивленным.

Это не было трудно изобразить.

Пока у меня не было доступа к Архивам, какое-то время, я был вынужден ползать вокруг словно вор.

Я пользовался своей лампой в самом ее тусклом режиме и избегал основных коридоров из страха случайного столкновения с кем-то.

Полки покрывали каждую часть каменных стен.

Некоторые коридоры были широкими и просторными с высокими потолками, в то время как другие образовывали узкие проходы, едва ли достаточно широкие для двух человек, чтобы пройти, если они оба поворачивались боком.

Воздух был тяжел от запахов кожи и пыли старого пергамента и клея переплетов.

Здесь пахло тайнами.

Вилем вел меня через извилистые коридоры полок, мы поднялись на несколько ступенек, затем миновали длинную широкую прихожую с рядами книг в одинакоых красных кожаных переплетах.

В конце-концов мы подошли к двери, контур которой обрисовывался приглушенным красным светом.

– Здесь комнаты предназначенные для приватного обучения, – сказал Вилем мягко.

– Читальные кабинки.

Сим и я часто ими пользуемся.

Мало кто знает о них. – Уил постучал коротко в дверь прежде, чем он открыл ее, показав комнату без окон, чуть большего размера чем стол и стулья, которые в ней находились.

Сим сидел за столом, красный свет его симпатической лампы заставлял его лицо выглядеть более румяным чем обычно.

Его глаза округлились, когда он увидел меня.

– Квоут?

Что ты тут делаешь? – Он повернулся к Вилему, ужаснувшись.

– Что он тут делает?

– Лоррен отменил свой запрет, – сказал Вилем.

– У нашего юного мальчика список книг для прочтения.

Он планирует свою первую книжную охоту.

– Поздравляю! – Сим просиял мне.

– Я могу помочь?

Я заснул тут. – Он протянул руку.

Я постучал себя по виску.

– День, в который я не могу запомнить двадцать названий, станет днем когда я не буду состоять в Аркануме, – сказал я.

Хотя это было только половиной правды.

Полной правдой было то, что мне принадлежали только полдюжины драгоценных листков бумаги.

Я не мог позволить истратить хоть один впустую на что-то вроде этого.

Сим вытащил свернутый листок бумаги из своего кармана вместе с куском

карандаша.

– Мне нужно все записывать, – сказал он.

– Не всё, что мы запоминаем баллады для забавы.

Я пожал плечами и начал писать список.

– Возможно дело пойдет быстрей, если мы разделим мой список на три части, – сказал я.

Вилем глянул на меня. – Ты думаешь что просто пройдешься вокруг и найдешь свои книги? – Он посмотрел на Сима, который широко ухмылялся.

Конечно.

Предполагалось, что я ничего не знал об устройстве Хранилища.

Вил и Сим не знали, что я пробирался сюда ночами в течение почти месяца.

Не то, чтобы я не доверял им, но Сим не умел лгать, чтобы спасти свою жизнь, и Вил работал скривом.

Я не хотел вынуждать его выбирать между моей тайной и долгом перед Магистром Лорреном.

Таким образом, я решил разыграть из себя идиота.

– О, я справлюсь, – сказал я беспечно.

– Это не может быть таким трудным как кажется.

– В Архивах очень много книг, – медленно проговорил Вил, – просто прочитать все названия займет у тебя целый оборот. Он сделал паузу, смотря на меня

пристально.

– Одиннадцать дней без перерыва на пищу и сон.

– Действительно? – спросил Сим.

– Так долго?

Вил кивнул.

– Я занимался этим год назад.

Это помогает предотвратить хныканье Э'лиров когда они вынуждены ждать когда я принесу их книгу. – Он посмотрел на меня.

– Здесь есть еще книги без названий.

И свитки.

И глина.

И на многих языках.

– Что за глина? – спросил я.

– Глиняные таблички, – объяснил Вил.

Они были одними из немногих вещей которые сохранились когда Калуптена сгорела.

Некоторые из них были расшифрованы, но не все.

– Все это не относится к делу, – прервал нас Сим.

– Проблема в организации.

– Каталогизации, – сказал Вил.

– За эти годы было много различных систем.

Некоторые магистры предпочитают одну, некоторые предпочитают другую. – Он нахмурился.

– Некоторые создают свои собственные системы для того, чтобы организовать книги.

Я рассмеялся.

– Судя по твоей интонации, их следует пригвоздить к позорному столбу за это.

– Возможно, – проворчал Уил.

– Я бы не слишком стал рыдать случись это так.

Сим посмотрел на него.

– Ты не можешь обвинять магистра в том, что он пытался организовать все тут лучшим возможным способом.

– Я могу, – сказал Вилем.

– Если бы Архивы были организованы ужасно, то это была бы неизменная неприятность, с которой мы могли бы работать.

Но за прошлые пятьдесят лет было так много различных систем.

Книги некатегоризированы.

Названия переведены неверно.

Он запустил руки в волосы, внезапно показавшись утомленным.

– И всегда поступают новые книги, которые должны быть закаталогизированы.

И всегда в Могиле ленивые Э'лиры , которые хотят чтобы мы разыскали их.

Это похоже на попытку вырыть яму на дне реки.

Таким образом, судя по твоим словам, – сказал я медленно, – ты находишь свое времяпровождение в качестве скрива – и приятным, и полезным.

Сим прикрыл рот руками чтобы не рассмеятся.

– И к тому же, здесь есть вы люди. – Вил смотрел на меня, его голос стал опасным и низким.

– Студенты, которым подарили свободу в Хранилище.

Вы приходите, читаете

пол книги, затем прячете так чтобы только вы смогли попозже продолжить чтение, когда вам будет удобно. – Руки Вила сделали движение словно хватая кого-то за ворот рубашки.

Или, возможно, горло.

– Потом вы забываете куда вы положили книгу, и ее нет, как если бы вы сожгли ее.

Вил ткнул в меня пальцем.

– Если я когда-нибудь узнаю что ты так делал, – сказал он, тлея гневом, – Никакой Бог не спасет тебя от меня.

Я виновато вспомнил о минимум трех книгах, которые я спрятал подобным способом пока готовился к экзаменам.

– Я обещаю, – сказал я.

– Я никогда не буду так делать. – "Опять".

Сим поднялся из-за стола, оживленно потирая руки.

– Правильно.

Просто скажи, что здесь бардак, но если твои книги указаны в каталоге Толема, то ты вполне можешь найти что ты ищешь.

Толем – система, которую мы сейчас используем.

Вил и я покажем где хранятся регистрационные книги.

– И другие вещи, – сказал Вил.

– Толем вряд ли охватывает все.

Возможно, чтобы найти некоторые из твоих книг, придется копать глубже. – Он повернулся открыть

дверь.

В итоге, только четыре книги из моего списка нашлись в каталоге Толема.

После этого, мы были вынуждены оставить хорошо организованные части Хранилища.

Вил, казалось, воспринял список в качестве личного вызова, и я, таким образом, много узнал об Архивах в тот день.

Вил показал мне Недействующие Каталоги, Торцовую Лестницу, Нижнее крыло.

Даже в этом случае, в конце четырех часов нам удалось разыскать местоположение только семи книг.

Вила, казалось это расстроило, но я сердечно его поблагодарил, сказав что он показал мне все что нужно чтобы продолжить поиск самостоятельно.

Втечение следующих несколько дней, я провел почти все свое свободное время в Архивах, охотясь на книги из списка Элодина.

Я ничего не хотел больше, чем начать занятия с того, чтобы проявить себя наилучшим образом и был настроен прочитать каждую книгу, которую он дал нам.

Первой была книга о героических путешествиях, которую я нашел весьма увлекательной.

Вторая оказалась довольно плохой поэзией, но она была короткой, и я осилил ее скрипя зубами и иногда закрывая глаз, чтобы не насти ущерб своему мозгу.

Третьей была, тяжело написанная, книга риторической философии, .

Затем настала очередь книги с детальным описанием полевых цветов в северном Атуре.

Руководство по фехтованию с несколькими, скорее сбивающими с толку иллюстрациями.

Другая книга поэзии была тупа как кирпич и даже более невыносима чем первая.

На это ушли часы, но я прочитал их все.

Я даже пошел на то, чтобы сделать заметки на двух из моих драгоценных листков бумаги.

Следующим стал, можно сказать, журнал сумасшедшего.

Хотя это звучит интересно, на самом деле это оказалась лишь головная боль в обложке.

Человек писал неразборчивым почерком, не оставляя промежутков между словами.

Никаких отступов для параграфов.

Никакой пунктуации.

Никакой вменяемой грамматики или правописания.

С этого момента я начал читать поверхностно.

На следующий день, когда столкнулся с двумя

книгами, написанными на модеганском, ряде эссе относительно севооборота и монографии по Винтишской мозаике, я прекратил делать заметки.

Последнюю горстку книг, я просто просматривал, задаваясь вопросом, почему Элодин хотел, чтобы мы прочитали двухсотлетнюю налоговую бухгалтерскую книгу от баронства в Небольших Королевствах, устаревший медицинский текст, и ужасно переведенный моралит.

В то время как, я быстро потерял свое вдохновение за чтением Элодиновских книг, я все еще получал удовольствие от выслеживания их.

Я раздражал уже больше, чем несколько скривов своими постоянными вопросами – кто отвечал за размещение на полках книг?

Где хранятся изречения Винтиша?

У кого были ключи к четвертому подвальному храненилищу свитков?

Куда отправляли поврежденные книги, в ожидании реставрации?

В конце я нашел девятнадцать из книг.

Все кроме "En Temerant Voistra".

И это было не от нехватки усердия.

По моим лучшим подсчетом, все предприятие заняло у меня пятьдесят часов поисков и чтения.

Я явился на следующее занятие Элодина на десять минут раньше, гордый как священник.

Я

принес две свои страницы осторожных примечаний, в стремлении произвести на Элодина впечатление моими преданностью и основательностью.

Все семь из нас собрались для урока перед полуденным звонком.

Дверь в лекционный зал была закрыта, поэтому, мы стояли в коридоре, в ожидании Элодина.

Мы разделили истории о нашем поиске в Архивах и размышляли относительно того, почему Элодин считал эти книги важными.

Фела был скривом в течение многих лет, и то она нашла только семнадцать из них.

Никто не нашел "En Temerant Voistra" или даже упоминание об ней.

Элодин все еще не пришел к тому времени, когда звонок полудня прозвонил, и в пятнадцать минут второго я совсем устав от стояния в коридоре и подергал дверь в лекционный зал.