Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 83 страниц)

Глава 72
Лошади.

Спустя несколько дней после нашей с Денной прогулки в саду, залитом лунным светом, я наконец закончил песню для Мелуан, назвав ее “Только Розы". Маер просил назвать ее именно так и я с желанием принялся за этот проект, зная, что Денна будет смеяться до тошноты, когда я сыграю песню для нее.

Я положил песню Маера в конверт и посмотрел на часы.

Я думал, что всю ночь буду занят окончательной шлифовкой, но она далась мне с удивительной простотой.

Следовательно, у меня выдался свободный вечер.

Конечно уже было поздно, но не слишком.

Не поздно для ночи возжигания, в таком оживленном городе как Северен.

Может быть не слишком поздно, чтобы найти Денну.

Я набросил свежий костюм и поспешил из поместья.

Так как денег в моем кошельке прибыло, от продажи оборудования Кадикуса и от игры в карты с дворянами, которые больше знали о моде, нежели о статистике, я заплатил полную монету за лошадиный лифт, а затем пробежался пол мили до Новородниковой улицы.

Я замедлился до шага в нескольких последних кварталах.

Побуждаемый выглядеть в лучшем виде, я не хотел прийти к Денне тяжело дыша и потея, как загнанная лошадь.

Я не был удивлён, когда не нашёл её на площади "Четыре свечи".

Денна была не из тех, кто будет сидеть и бить баклуши только потому, что я был занят.

Но мы вдвоём провели большую часть месяца в прогулках вместе по городу и у меня было несколько мыслей относительно того, где можно найти её.

Через пять минут я ее увидел.

Она двигалась по людной улице с определенной целью, идя так, как будто у неё было какое-то важное дело.

Я начал было идти ей навстречу, но замялся.

Куда она могла идти так целенаправленно, в одиночку, так поздно ночью?

Она шла на встречу со своим покровителем.

Я и хотел бы сказать, что мучался, прежде чем решил последовать за ней, но в действительности это не так.

Соблазн выяснить наконец личность её покровителя, был слишком силён.

Поэтому я поднял капюшон моего плаща и стал призраком пробираться сквозь толпу за Денной.

Это удивительно легко, если у тебя есть небольшая практика.

Я обычно играл так в Тарбеане, следя, как далеко я смогу следовать за кем-нибудь, не будучи замеченным.

Помогло то, что Денна не была глупой и оставалась в хороших районах города, где улицы были полны народа, а в тусклом свете мой плащ выглядел, как невзрачный черный.

Я следовал за ней с полчаса.

Мы миновали корзины продавцов, продающих каштаны и жирные пироги с мясом.

Стражники смешались с толпой и улицы были усеяны яркими уличными фонарями, к тому-же фонари висели снаружи дверей трактиров.

Изредка попадался музыкант, сидящий на корточках, со шляпой у своих ног, когда мы проходили труппу ряженых, игравших представление на небольшой булыжной площади.

Тогда Денна повернулась и покинула приличную часть улицы перед ней.

Вскоре стало меньше света и пьяных гуляк.

Музыканты уступили место нищим, кричавшим и хватавшимся за вашу одежду, когда вы проходили мимо.

Свет ламп еще лился из окон близлежащих пабов и трактиров, но улица была уже не такой оживленной.

Люди шли обьединившись по-двое, или по-трое, женщины, носящие корсеты и мужчины с жесткими глазами.

Строго говоря, эти улицы были не опасны.

Вернее, они были опасны, как битое стекло на дороге.

Битое стекло не заступит вам путь, чтобы сделать вам больно.

Вы можете даже прикоснуться к нему, если будете осторожны.

Некоторые улицы опасны, как стая собак, где ничто не поможет тебе сохранить безопасность.

Я начал нервничать, когда увидел, что Денна внезапно остановилась у входа в тенистый переулок.

Она вытянула шею, на мгновение, как бы прислушиваясь к чему-то.

Затем, вглядевшись в темноту, она бросилась внутрь.

Было ли это место, где её встречал покровитель?

Или она нашла кратчайший путь на другую улицу?

Или она просто следовала инструкциям своего параноидального покровителя, чтобы убедиться, что никто за ней не следит?

Я начал ругаться себе под нос.

Если я последую за ней в переулок и она увидит меня станет очевидным, что я следил за ней.

Но если я не последую за ней, я её потеряю.

И хотя это не была по-настоящему опасная часть города, я не хотел оставлять ее ходить в одиночку так поздно ночью.

Так что я осмотрел ближайшие здания и заметил, что одно из них облицовано потрескавшейся плиткой.

Бросив беглый взгляд по сторонам, я вскарабкался по фасаду, быстрый, как белка ,– другой полезный навык из моей упущенной юности.

Как только я оказался наверху, оставалось просто бежать по крышам нескольких других зданий и красться в тени труб, всматриваясь вниз в переулок.

С полоской луны над головой, я ожидал увидеть Денну, быстро идущую напрямик, или обнаружить молчаливую и скрытую встречу с ней хитроумного покровителя.

Но в том, что увидел, не было ничего подобного.

Тусклый свет лампы из окна наверху показал женщину, неподвижно распростёртую на земле.

Моё сердце глухо застучало на несколько мгновений, до того, как я понял, что это не может быть Денна.

Денна была одета в рубашку и брюки.

Белое платье этой женщины было смято вокруг нее, ее голые ноги бледнели на фоне темной каменной улицы.

Мои глаза шрили вокруг, пока я не увидел Денну в свете, льющимся из окна

Она стояла рядом с широкоплечим мужчиной и лунный свет освещал его лысую голову.

Обнимал ли он ее?

Это был её покровитель?

Наконец мои глаза привыкли настолько, что я смог увидеть истину: до сих пор оба они стояли очень близко друг к другу, но он не держал её.

Она жестко держала руку напротив его шеи и я увидел белый блеск лунного света на металле, как далекая звезда.

Женщина на земле начала шевелиться и Денна окликнула её.

Женщина поднялась, пошатываясь на ногах, немного потрясённая, наступающая на своё собственное платье, медленно прошла мимо них по бордюру, держась ближе к стене, пока не добралась до начала переулка.

Как только женщина оказалась позади нее, Денна сказала что-то еще.

Я был слишком далеко, чтобы слышать что-либо из её слов, но голос у нее был жесткий и злой настолько, что волосы поднялись у меня на руках.

Денна отошла от человека и он попятился, удерживая одну руку со стороны своего горла

Он начал злобно ругаться, плеваясь и делая хватающие движения свободной рукой.

Его голос был громче, чем у нее, но довольно невнятный, так что я не мог понять многое из того, что он сказал, хотя и расслышал слово "шлюха" несколько раз.

Но несмотря на все свои разговоры, он не подошёл ближе, чем на расстояние вытянутой руки от неё.

Денна просто стояла перед ним, уперев ноги в землю.

Она держала нож низко перед собой, наклонив его под углом.

Ее позиция была почти случайной.

Почти.

После минуты ругани, или чуть больше, мужчина сделал наполовину шаркающий шаг вперед, потрясая кулаком.

Денна сказала что-то и сделала короткое, резкое движение ножом по направлению к его паху.

Тишина заполнила переулок и плечи человека немного сместились.

Денна повторила это движение еще раз и человек начал ругаться тише, затем развернулся и пошел по аллее, его рука по-прежнему была прижата к шее.

Денна посмотрела ему вслед, потом расслабилась и осторожно положила нож в карман.

Она повернулась и пошла к началу переулка.

Я поспешил к передней части здания.

На улице я увидел, как Денна и другая женщина стояли под фонарём.

При лучшем освещении я разглядел, что женщина была намного моложе чем я думал, просто девушка, с плечами сотрясающимися от рыданий.

Денна круговым движением погладила по её спине и девушка успокоилась.

Через некоторое время они пошли по улице.

Я поспешил обратно в переулок, где я разглядел старую железную водосточную трубу, как относительно простой способ вернуться обратно на улицу.

Но даже это стоило мне двух долгих минут и большей части кожи с костяшек пальцев, чтобы снова ощутить булыжную мостовую под ногами.

Только благодаря неимоверному усилию воли я удержал себя от бега из переулка, чтобы догнать Денну и девушку.

Последним, что я хотел, было раскрыть Денне то, что я следил за ней.

К счастью, они двигались не так быстро и я легко их нашёл.

Денна вывела девушку обратно в лучшую часть города, а затем завела её в солидный двор с нарисованным на вывеске петухом.

Я минуту стоял снаружи, всматриваясь в расположение трактира через одно из окон.

После чего я глубже натянул капюшон на лицо, небрежно обошел заднюю часть двора по кругу и скользнул на стул, по другую сторону разделительной стены, прямо за углом от Денны и молодой девушки.

Если бы я захотел, я мог наклонился вперед, чтобы посмотреть на их столик, но, как бы то ни было, никто из нас не мог видеть другого.

Таверна была по большей части пуста и официантка подошла ко мне почти сразу, после того, как я занял своё место.

Она углядела богатую ткань моего плаща и улыбнулась.

– Что вам принести?

Я посмотрел на впечатляющий массив полированных стаканов за барной стойкой.

Я жестом подозвал девушку поближе и произнес тихо, со скрежетом в горле, как будто я оправился от крупозного кашля.

– Я бы взял стопку вашего лучшего виски, – сказал я.

– И стаканчик лучшего фелоранского красного.

Она кивнула и ушла.

Я повернул свои тонко настроенные для подслушивания уши к соседнему столу.

– ...твой акцент, – я услышал, это сказала Денна.

– Откуда ты?

После паузы девушка ответила шепотом.

Так как она сидела ко мне спиной, я не расслышал, что она сказала.

– Это на западной окраине, не так ли? – спросила Денна.

– Ты далеко от дома.

Далее был шёпот девушки.

Затем была длинная пауза, когда я ничего не слышал.

Я не могу с уверенностью сказать, замолчала ли она, или говорила слишком тихо, чтобы я мог расслышать.

Я боролся с желанием наклониться вперед и посмотреть на их столик.

Шёпот возобновился, очень мягко.

– Я знаю, он сказал, что любит тебя,– сказала Денна, своим нежным глоосом.

– Они все говорят так.

Официантка поставила передо мной высокий бокал и дала мне мою стопку.

– Две монеты.

Милосердный Тейлу.

С такими ценами, нет ничего удивительного, что в этом месте почти никого нет.

Я закинул виски одним глотком, борясь с желанием откашляться, пока он горел в моем горле.

Тогда я достал полный серебряный кругляш из моего кошелька, положил тяжелую монету на стол и поставил пустую рюмку поверх нее.

И подозвал ближе официантку.

– У меня есть предложение для тебя,– сказал я тихо.

– Сейчас я ничего не хочу, кроме как тихо тут сидеть и пить вино, погрузившись в свои мысли.

Я постучал перевёрнутой рюмкой с монетой под ней.

– Если я смогу делать это не отвлекаясь, то все это, за вычетом расходов на мои напитки, останется за тобой. – Ее глаза немного расширились и метнулись к монете еще раз.

– Но если кто-то подойдет побеспокоить меня, даже ради пользы, даже спросить, не хочу ли я что-нибудь выпить, я просто заплачу и уйду. – Я посмотрел на нее.

– Можешь ли ты обеспечить мне немного спокойствия этим вечером?

Она с нетерпением кивнула.

– Спасибо, – сказал я.

Она поспешила в сторону и сразу же отправилась к другой женщине, стоящей за барной стойкой, сделав несколько жестов в мою сторону.

Я немного расслабился, имея достаточные основания полагать, что они не будут обращать на меня внимания.

Я потягивал своё вино и слушал.

– ... делает твой отец? – спросила Денна.

Я расслышал тон, которым она это произнесла.

Такой же низкий, нежный тон мой отец использовал при разговоре с пугливыми животными.

Этот тон был необходим чтобы успокоить кого-то, и расслабить.

Девушка шептала, а Денна отвечала.

– Это прекрасная работа.

Что ты тогда тут делаешь?

Снова шёпот.

– Получил по рукам, не так ли? – сказала Денна как ни в чём не бывало.

– Ну, это в характере старших сыновей.

Девушка заговорила снова, на этот раз с долей негодования в голосе, хотя я всё ещё не мог ничего понять из ее слов.

Я слегка протер поверхность своего бокала краем плаща, затем наклонил его немного от себя.

Вино было настолько глубоко красным, что оно было почти черным.

Это заставило стенки стакана действовать, как зеркало.

Не самое прекрасное зеркало, но я мог видеть крошечные фигуры за столом за углом.

Я услышал вздох Денны, отрезающий низкий шепот девушкиного голоса.

– Позволь мне угадать,– сказала Денна раздраженно.

– Ты украла серебро, или что-то вроде того, когда сбежала в город.

Небольшое отражение девушки просто сидело там.

– Но все оказалось не так, как ты думала, не так ли? – сказала Денна более мягко на сей раз.

Я увидел, как плечи девушки начинают дрожать и услышал серию слабых, душераздирающих рыданий.

Я отвернулся от бокала с вином и поставил его обратно на стол.

– Здесь. – Это был звук стакана, ударившего по столу.

– Выпей это, – сказала Денна.

– Это тебе немного поможет.

Не слишком много.

Но немного.

Рыдания остановились.

Девушка издала удивлённый, немного приглушённый кашель.

– Ты глупая дурочка, – сказала Денна тихо.

– Встреча с тобой, это как взгляд в зеркало.

В первый раз девушка заговорила достаточно громко, чтобы я мог ее услышать.

– Я думала, если он собирается взять меня в любом случае и получить это бесплатно, я могу также пойти куда-нибудь, где я смогу выбрать и получить за это деньги ...

Ее голос затих до такой степени, что я не мог выделить какие-либо слова, за исключением низких перепадов ее приглушенного голоса.

– Десятипенсовый король? – прервала Денна недоверчиво.

Ее тон был более ядовитыми, чем я когда-либо слышал от нее ранее.

– Кист и крайлы (прим. непереводимое ругательство), я ненавижу эту чёртову пьесу.

Модеганская никчёмная сказочка.

В жизни так не бывает.

– Но... – начала девушка.

Денна оборвала её.

– Здесь нет молодого принца, одетого в лохмотья и ждущего, чтобы спасти тебя.

Ведь если бы это было, где бы ты была?

Ты была бы, как собака, которую он нашел в канаве.

Он бы владел тобой.

После того как он возьмёт тебя домой, кто спасет тебя от него?

Немного тишины.

Девушка снова всхлипнула, но совсем тихо.

– Так что же мы будем с тобой делать? – сказала Денна.

Девушка шмыгнула носом и что-то сказала.

– Если бы ты могла позаботиться о себе, мы бы не сидели здесь, – сказала Денна.

Шёпот.

– Как вариант, – сказала Денна.

Они возьмут половину того, что ты заработаешь, но это лучше, чем ничего не получить и при этом оказаться с перерезанным горлом.

Я предполагаю, ты поняла сегодня вечером, что ты из себя представляешь.

Послышался звук трения ткани о ткань.

Я наклонил свой бокал, чтобы посмотреть за угол, но увидел лишь Денну, делавшую какие-то размытые движения.

– Давай посмотрим, что у нас здесь есть, – сказала она.

Затем послышался знакомый звон монет на столе.

Девушка благоговейно зашептала.

– Нет, не я, – сказала Денна.

– Это не так уж и много, когда это всё, что у тебя есть.

Сейчас ты уже должна знать насколько дорого жить в городе.

Шёпот под конец усилился.

Вопрос.

Я слышал, как Денна снова медленно выдохнула.

– Потому что кто-то помог мне, когда я нуждалась в этом, – сказала она.

– И потому, что если тебе не помочь в течении оборота, ты умрешь.

Прими это от того, кто наделал достаточно ошибок.

Послышался стук монет о стол.

– Хорошо, – сказала Денна.

– Вариант первый.

Мы берем тебя в ученики.

– Ты уже не так молода и стоить это будет не мало, но мы это сделаем.

Ничего особенного.

Ткачество.

Латка одежды.

Работать будет не просто, но у тебя будет жилье и еда, кроме того ты научишься торговать.

Вопросительный шепот.

– С твоим акцентом? – Лукаво спросила Денна.

– Ты сможешь сделать прическу леди?

Раскрасить ее лицо?

Починить ее платье?

Вязать кружева, – пауза.

– Нет, у тебя нет подготовки, чтобы стать прислугой и все равно я не знаю кому дать взятку.

Послышался звук монет, сгребаемых в кучу.

– Второй вариант, – сказала Денна.

– Мы предоставляем тебе комнату, пока не исчезнут синяки, – звук монет.

– Тогда можно будет купить место в экипаже, чтобы вернуться домой, – больше монет.

– Ты уедешь через месяц.

Это идеальное время, чтобы начать серьезно беспокоиться.

Когда ты вернешься домой они будут счастливы, что ты осталась живой.

Шепот.

– Скажи им что угодо, – сказала Денна.

– Но если в твоей голове осталась хотя бы половина мозгов, ты сделаешь это с толком.

Никто не поверит, что ты встретила принца, который послал тебя домой.

Шепот был настолько тихим, что я едва мог его слышать.

– Конечно, это будет не легко, ты, маленькая дурашка, – резко сказала Денна.

– Они будут помнить это до конца жизни.

Люди будут шептаться, когда ты будешь идти по улице.

Тебе будет сложно найти мужа.

Ты потеряешь друзей.

Но это та цена, которую ты должна заплатить, чтобы вернуть свою прежнюю жизнь.

Монеты зазвенели, когда она стала собирать их в кучу.

– Вариант три.

Если ты захочешь идти по пути блудницы, мы можем сделать так, что ты не закончишь свою жизнь в канаве.

У тебя милая мордашка, но нужно будет прикупить кое-какую одежду, – монеты заскользили.

– И кто-то, кто научит тебя манерам, – больше монет.

– Ну и кто-то, чтобы избавиться от твоего акцента, – снова монеты.

Шепот.

– Потому что это единственный разумный способ сделать это, – отрезала Денна.

Снова шепот.

Денна издала громкий, раздраженный вздох.

– Хорошо.

– Твой отец отличный мастер, правильно?

Подумай о различных породах лошадей, которые есть у барона: ломовые лошади, скакуны, лошади для охоты...

.”

Возбужденный ропот.

– Вот именно, – ответила Денна.

– Итак, если б ты могла выбирать, какой лошадью ты стала бы?

– Ломовая лошадь много работает, но получает ли она за это лучшее стойло?

Лучший корм?

Шепот.

– Все верно.

То, что подходит лучшей лошади.

Их гладят и кормят, они должны работать только на охоте, или параде.

Так что, если ты станешь шлюхой, то сделаешь это с толком, – продолжала Денна.

Ты же не хочешь быть доковой проституткой, ты хочешь быть герцогиней.

Ты хочешь, чтобы мужчины ухаживали за тобой.

Дарили тебе подарки.

Шепот.

– Да, подарки.

Если они платят, они будут чувствовать, что они владеют тобой.

Ты видела, как это получилось сегодня вечером.

Ты можешь оставить свой акцент и низкий лиф и моряки будут лапать тебя, швыряя полпенни.

Или ты можешь научиться хорошим манерам, сделать красивую причёску и начать развлекать клиентов – дворян.

Если ты будешь интересной и прелестной, узнаешь как слушать, мужчины возжаждут твоего общества.

Они захотят пригласить тебя на танец больше, чем затащить в кровать.

Тогда ты будешь сохранять контроль.

Никто не заставит герцогиню заранее платить за свою комнату.

Никто не принудит герцогиню быть совершенно беспомощной в переулке, где ей за один раз выбьют все зубы, чтобы получить своё удовольствие.

Шёпот.

– Нет. – сказала Денна мрачным голосом.

Зазвучали монеты, которые звякнули в кошельке.

– Не лги себе.

Даже красивая лошадь всего лишь лошадь.

Это означает, что рано или поздно на тебе начнут ездить.

Вопросительный шёпот.

– Тогда ты уходишь, – сказала Денна.

– Если они хотят больше, чем ты готова отдать, то это единственный путь.

Ты уходишь, быстро и тихо в ночь.

Но, если ты соглашаешься, ты сжигаешь за собой все мосты.

Это цена, которую ты платишь.

Нерешительный шепот.

– Я не должна говорить тебе это, – сказала Денна.

– Ты должна решить, что ты хочешь для себя.

Ты хочешь поехать домой?

У этого своя цена.

Ты хочешь распоряжаться своей жизнью?

У этого есть цена.

Ты хочешь сказать нет свободе?

У этого тоже есть цена.

За все приходится чем-то платить.

Услышав звук кресла, отодвигаемого от стола, я прижался своей спиной к разделяющей нас стене и я услышал, как они обе встали.

– Это то решение, которое каждый принимает сам, – сказала Денна все более отдаляющимся голосом.

– Что ты хочешь больше всего на свете?

Что ты хочешь настолько сильно, что заплатишь всё на свете, чтобы заполучить это?

Я еще долго сидел после их ухода, пытаясь допить свое вино.

Глава 73
Кровь и чернила.

В «Богоявлении» Теккам пишет о тайнах, называя их мучительными сокровищами ума.

Он объясняет, что то, о чем большинство людей думают, как о тайнах, на самом деле таковыми не являются.

Мистерии, к примеру, не тайны.

Это или мало известные факты, или забытые истины.

А тайна, как объясняет Теккам – это истинное знание, но активно скрываемое.

Философы спорят над определением этого в течение столетий.

Они указывают на логические проблемы, связанные с этим, лазейки и исключения.

Но за все это время ни один из них не сумел придумать лучшее определение.

И это, пожалуй, говорит нам больше, чем все споры, вместе взятые.

В следующей главе, менее оспариваемой и менее известной, Теккам объясняет, что существуют два вида тайн.

Это тайны рта и тайны сердца.

Большинство тайн – это тайны рта.

Сплетни распространяются и небольшие скандалы обсуждаются шепотом.

Эти тайны далеко распространяются по миру.

Тайна рта – это как камешек в твоем ботинке.

Сначала ты едва знаешь об этом.

Затем это становится раздражающим, потом невыносимым.

Тайны рта растут тем больше, чем дольше ты держишь их, набухая, пока они не начинают давить на твои губы.

Они борются за то, чтобы стать свободными.

Тайны сердца – другие.

Они очень личные и мучительные, и мы не хотим ничего больше, чем скрыть их от всего мира.

Они не разрастаются и сами не выскакивают изо рта.

Они живут в сердце и чем дольше они хранятся, тем тяжелее становятся.

Теккам утверждает, что лучше иметь полный рот яда, чем тайну сердца.

Любой дурак выплюнет яд, он говорит, а мы храним эти тягостные сокровища.

Мы тяжело глотаем их каждый день, заставляя их быть глубоко внутри нас.

Там они осаждаются, становясь тяжелее и нагнаиваясь.

При достаточном количестве времени, они не могут не сокрушить сердце, которое держит их.

Современные философы высмеивают Теккама, но они лишь стервятники на костях гиганта.

Придираться – это все, что вам нравится, Теккам же понимал суть мира.

На следующий день после того как я прошёл за Денной через весь город, она прислала мне записку и я встретил ее за пределами Четырех Свечей.

Мы встречались там десятки раз, за последние несколько оборотов, но сегодня что-то изменилось.

Сегодня Денна одела длинное, элегантное платье, без оборок и высокого воротника по текущей моде, но плотно прилегающее и открытое в горле.

Оно было глубокого синего цвета и когда она делала шаг, то я мог увидеть большую часть ее обнаженной ноги под ним.

Футляр ее арфы прислонился к стене позади нее и она ожидающе посмотрела мне в глаза.

Её темные волосы блестели в лучах солнца, без всяких украшений, за исключением трех узких косиц, связанных голубой лентой.

Она была босиком и её ноги были в пятнах от травы.

Она улыбалась.

– Всё готово,– сказала она, волнение дребезжало в её голосе, как отдаленный гром.

– Во всяком случае настолько, чтобы сыграть тебе.

– Хочешь послушать? – Я уловил немного хорошо скрытой застенчивости в её голосе.

Так как мы оба работали на покровителей, ценивших свою личную жизнь, Денна и я не так часто обсуждали нашу работу.

Мы сравнивали наши испачканные чернилами пальцы и оплакивали наши трудности, но только в неопределенных выражениях.

– Я не хотел бы ничего большего, чем услышать ее,– сказал я, когда Денна взяла футляр с арфой и спустилась на улицу.

Я шёл в ногу рядом с ней.

– А твой покровитель не будет возражать?

Денна слишком небрежно пожала плечами.

– Он говорит, что хочет свою первую песню, что-то, что люди будут петь в течение сотен лет, поэтому я сомневаюсь, он захочет чтобы я оставила ее в бутылке навеки. – Она искоса посмотрела на меня.

– Мы пойдем куда-нибудь в укромное место и я дам тебе послушать.

До того момента пока ты не начнешь орать ее с крыш, я буду в безопасности.

По негласному соглашению, мы пошли к западным воротам.

– Я бы принёс мою лютню,– сказал я,– но я наконец-то нашел мастера по музыкальным инструментам, которому я доверяю.

Я решил починить мой болтающийся колок.

– Лучше всего ты поможешь мне сегодня в качестве слушателя, – сказала она.

– Сядь, сосредоточься и восхищайся, как я играю.

Завтра я буду восхищенно смотреть на тебя взглядом полным романтики.

Я поражаюсь твоим навыкам, остроумию и обаянию. – Она перекинула арфу на другое плечо и улыбнулась мне.

– Если тебе не исправляли их в магазине.

– Я всегда готов для дуэта, – предложил я.

– Арфы и лютни редки, но не неслыханны.

– Это тонко сформулировано. – Она покосилась на меня.

– Я подумаю об этом.

Как уже десятки раз до этого, я боролся с желанием сказать ей, что я забрал её кольцо у Амброза.

Я хотел рассказать ей историю об этом, об ошибках и остальном.

Но я был практически уверен, что романтическая атмосфера моих поступков сильно уменьшится к концу рассказа, когда я фактически заложил кольцо, перед моим отъездом из Имре.

– Так что же ты думаешь,– спросил я: – по поводу того, чтобы заполучить Маера Алверона в качестве покровителя?

Денна остановилась и повернулась посмотреть на меня.

– Что?

– В настоящее время я у него в милости, – сказал я.

– И он должен мне услугу или две.

Я знаю, что ты долго искала покровителя.

– У меня есть покровитель, – твёрдо сказала она.

– Один, которого я нашла сама.

– Ты имеешь половину покровителя, – запротестовал я.

– Где твой приказ о покровительстве?

Твой мастер Ясень Пепельный может предоставить тебе некоторую финансовую поддержку, но главной частью покровителя является его имя.

Это как броня.

Это как ключ, который открывает...

– Я знаю, как работает покровительство, – сказала Денна, отрезав.

– Тогда ты знаешь, что он обсчитывает тебя, – сказал я.

– Если бы Маер был твоим покровителем, когда что-то пошло не так на той свадьбе, никто в том запущенном городишке не осмелился бы и голос поднять на тебя, не говоря уже о руке.

Даже за тысячи миль имя Маера защитит тебя.

Он может сохранить тебя в безопасности.

– Покровитель может предложить больше, чем имя и деньги,– сказала Денна резким голосом.

– Я в порядке, не прибегая к титулам и честно говоря, меня раздражает, если какой-то человек хочет одеть на меня свои цвета.

Мой покровитель даёт мне другие преимущества.

– Он знает то, что мне нужно знать. – Она раздраженно посмотрела на меня, когда перебросила волосы через плечо.

– Я же говорила тебе всё это раньше.

Я довольна им и сейчас.

– Почему бы не иметь того и другого? – предложил я.

– Маер публично и твой мастер Ясень Пепельный в тайне.

Конечно, он не сможет возражать против этого.

Алверон, вероятно, сможет даже присмотреть за этим человеком для тебя, убедиться, что он не пытается завоевать тебя ложными..

Денна в ужасе посмотрела на меня.

– Нет. Боже, нет. – Она повернулась ко мне с серьёзным выражением лица.

– Обещай мне, что не будешь пытаться узнать что-нибудь о нём.

Это может всё разрушить.

Ты единственный на всем белом свете, которому я рассказала , но он впадет в ярость, если узнает, что я упомянула про него кому-либо.

Я почувствовал странное тепло от гордости за это.

– Если ты хочешь на самом деле, я не...

Денна остановилась и поставила футляр арфы вниз на булыжную мостовую, о которую он глухо стукнул.

Выражение ее лица было смертельно серьёзным.

– Обещай мне.

Я, наверное, не стал бы соглашаться, если бы не потратил половину прошлой ночи, ходя за ней по всему городу в надежде найти ту самую вещь.

Но я потратил.

Тогда я также подслушал её.

Поэтому, сегодня я практически исходил потом от чувства вины.

– Я обещаю, – сказал я.

Поскольку её тревожный взгляд не испарился, я добавил: – Разве ты не доверяешь мне?

Я клянусь в этом, если это тебя успокоит.

–Чем ты клянешься? – спросила она, снова начиная улыбаться.

Что настолько важно для тебя, что бы ты держал свое слово?

– Моим именем и моей силой? – сказал я.

– В тебе много качеств, – сказала она сухо.

Но ты не Таборлин Великий.

– Моей ПРАВОЙ рукой? – предложил я.

– Только одной рукой? – спросила она, игривость вернулась в её голос.

Она протянула и взяла обе мои руки в свои, перевернув их и начав пристально разглядывать.

– Левая мне нравится больше, – решила она.

Клянись этой.

– Моей ЛЕВОЙ рукой? – спросил я с сомнением.

– Ладно, – сказала она.

– Давай правой.

Ты такой традиционалист.

– Клянусь я не буду пытаться раскрыть твоего покровителя, – Я сказал с горечью.

Я клянусь в этом своим именем и силой.

Я клянусь в этом своей ЛЕВОЙ рукой.

Я клянусь в этом вечно движущейся луной.

Денна посмотрела на меня внимательно, как если бы она не была уверена, насмехался ли я над ней.

–Хорошо, -сказала она, пожимая плечами и поднимая свою арфу.

Считай, что я успокоилась.

Мы снова начали гулять, продвигаясь через западные ворота в сельскую местность.

Молчание между нами растягивалось, начиная перерастать в неловкость.

Обеспокоенный тем, что появилась неловкость, я сказал первое что пришло на ум.

– Итак, есть ли новые люди в твоей жизни?

Денна тихо усмехнулась.

Сейчас ты похож на мастера Ясеня Пепельного.

Он всегда спрашивает насчет них.

Он не думает, что кто-то из моих поклонников достаточно хорош для меня.

Я не мог не согласиться, но решил, что так говорить не разумно.

– А что он думает насчет меня?

– Что? – спросила она смущенно.

– Ой.

Он не знает о тебе, – сказала она.

– И почему же?

Фаренгейт+++

– Бедный Квоут.

Я дразню тебя.

Я говорю ему только о тех, кто приходит и бродит вокруг, пыхтя и сопя, как собаки.

Ты не такой как они.

Ты всегда был другим.

– Я всегда гордился собой за то, что не пыхчу и не соплю.

Денна повернула своё плечо и качнув арфой, нанесла мне игривый удар.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Они приходят и уходят, немного получив или потеряв.

Ты же золото за раздутыми отбросами.

Мастер Ясень Пепельный может думать, что он вправе знать о моих личных делах, кто ко мне приходит и уходит. – Она нахмурилась.

– Но он не узнает.

Я готова уступить кое-что из этого, сейчас...

Она протянула руку и властно взяла меня за плечо.

– Но ты не являешься частью сделки, – сказала она с ожесточением в голосе.

– Ты мой.

Только мой.

Я не буду делиться тобой.

Мгновенное напряжение прошло и мы пошли по широкой дороге к западу от Северена, смеясь и болтая о мелочах.

В полумиле от последнего городского трактира было тихий участок, поросший деревьями с высоким Путеводным Камнем, расположенным в его центре.

Мы наткнулись на него в поисках земляники и он стал одним из наших самых любимых мест, где мы спасались от шума и вони города.

Денна села у основания серого камня, оперевшись о него спиной.

Затем она вытащила свою арфу из футляра и тесно прижала её к груди, задрав оборки платья и обнажив возмутительно большую часть ноги.

Она изогнула бровь на меня и усмехнулась, как будто знала о чём я подумал.

– Прекрасная арфа, – случайно сказал я.

Она неделикатно фыркнула.

Я сел, где и был, удобно развалившись на длинной прохладной траве.

Я дернул несколько ее прядей из земли и лениво начал сплетать их вместе в косу.

Честно говоря, я нервничал.