Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 83 страниц)

Глава 48
Существенный Недостаток

Я прошел экзаменационную лотерею и оказался достаточно удачливым, чтобы вытянуть билет на поздний срок.

Я был рад этому дополнительному времени, поскольку судебное разбирательство не оставило мне времени на подготовку к экзаменам.

Тем не менее, я был не особенно встревожен.

У меня было время на подготовку, был доступ в Архивы.

Более того, впервые, с момента поступления в Университет, я не был нищим.

В кошельке лежало тринадцать талантов.

Даже после уплаты по кредиту Деви, мне с лихвой хватало на обучение.

А самое лучшее, долгое время затраченное на поиски грама научили меня как следует пользоваться Архивами.

И пусть я не был настолько опытным, как скрив, но я знал многие потаенные уголки и секреты архивов.

Так что во время подготовки, я позволял себе другое чтение, пока я готовился к экзаменам.

Я закрыл книгу, которую детально изучал.

Хорошо написанная, всесторонняя история церкви Атуран.

Такая же бесполезная, как и все остальные.

Виллем посмотрел, как захлопнулась моя книга.

– Ничего? – спросил он.

– Меньше чем ничего, – ответил я.

Мы вдвоем читали в небольшой комнатке на четвертом этаже, намного меньшей чем наша обыкновенная на третьем, но в целом, учитывая близящиеся экзамены, странно что мы смогли найти и такую.

– Почему бы тебе не отступить? – предложил Вилл.

– Ты забиваешь себя этими Амир, как мертвую лошадь, уже сколько, два оборота?

Я кивнул, не желая признать, что мое исследование относительно Амир, фактически началось задолго до того, как наш спор привел нас к Кукле.

– И что ты нашел на сегодняшний день?

–Полку с книгами, – ответил я.

–Дюжины историй.

– Упоминания о сотнях историй.

Он посмотрел на меня ровным взглядом.

– И это обилие информации раздражает тебя.

–Нет, – сказал я.

– Меня беспокоит ее отсутствие.

– Ни в одной из этих книг нет достоверной информации об Амир.

–Ни в одной? – скептически переспросил Виллем.

– О, каждый историк за последние триста лет говорил о них,– сказал я.

– Они размышляют о том, что Амир были причиной упадка империи.

– Философы говорят о этических аспектах их действий. – Я показал на книги.

– Это говорит мне, что люди думают о Амир.

– Но ничего не говорит мне о том, что эти Амир из себя представляют.

Виллем хмуро посмотрел на мою стопку книг.

– Это не могут быть только историки и философы.

– Есть и просто истории, – сказал я.

– Вначале, есть истории о больших проблемах, которые они исправляли.

– Позже мы видим истории о ужасных вещах, которые они делали.

– Один Амир в Ренери убивает коррумпированного судью.

– Другой в Джанпуи подавляет крестьянское восстание.

– Третий в Мелисе отравляет половину дворянства.

– И это ли не основательная информация? – спросил Виллем.

– Это добрые истории, – сказал я.

– Из двух-трех источников.

– Три четверти из них просто слухи.

– Я ни где не могу найти подтверждения им.

– Почему я не могу найти упоминание о коррумпированном судье в церковных записях?

– Его имя должно быть написано в каждом деле, которое он рассматривал.

– Когда произошло это крестьянское восстание, и почему я не могу найти упоминание о нем в других историях?

– Это было триста лет назад, – укоризненно сказал Виллем.

– Ты не можешь ожидать, что все эти незначительные детали сохранятся.

– Я ожидаю, что хоть какие то незначительные детали сохранились.

– Ты знаешь, как одержимые Телинсы заботятся о своих записях, – сказал я.

– У нас есть документы из сотни городов, тысячелетней давности, которыми забит весь подвал.

– Забиты целые комнаты.

Я презрительно махнул рукой.

– Ладно, давай отойдем от мелких деталей.

– Есть необьятные вопросы, на которые я не смог найти ответ.

– Когда был создан Орден Амир?

– Сколько в нем было человек?

– Кто им платил, и сколько?

– Откуда эти деньги взялись?

– Где они учились?

– Как они становились частью церкви Тейлу?

– Фелтеми Рейс отвечал так, – сказал Виллем.

– Они трнансформировались из ордена нищенствующих судей.

– Я выбрал случайную книгу и бросил на стол перед ним.

– Покажи мне хоть одно доказательство этой теории.

– Покажи хоть одну запись, отображающую трансформацию нищенствующего судьи в Амир.

– Покажи хоть один отчет Амир, нанятого судом.

– Найди хоть один церковный документ, доказывающий что Амир председательствовал в суде. – Я воинственно скрестил руки на груди.

– Давай, я жду.

Виллем не обратил внимания на книгу.

– Может быть, там было не так много Амир как предполагают люди

– Возможно, их было всего несколько, а их репутация вышла из под контроля. – Он окинул меня выразительным взглядом.

– Ты должен знать, как это работает.

– Нет, – сказал я.

– Есть существенный недостаток в этой теории.

Порой ничего не обнаружить, может означать обнаружить что-то.

– Ты начинаешь говорить как Элодин, – сказал Виллем.

Я хмуро глянул на него, решив не попадаться на удочку.

– Нет, послушай минуту.

– Почему там было так мало фактической информации о Амир?

– Есть только три возможных причины.

– Я поднял пальцы вверх, и начал загибать по одному.

– Первое: ничего не было записано.

– Я думаю, мы можем не рассматривать этот вариант.

– Они были слишком важны, чтобы быть так полностью проигнорироваными историками, клерками, и одержимой документацией церковью.” Я загнул палец.

– Второе.

– Существует небольшой шанс, что копии книг, в которых есть эта информация, просто никогда не находились тут, в Архивах

Но это нелепо.

– Глупо думать, что информация на эту тему за все годы не просочилась в крупнейшую библиотеку мира.– Я загнул второй палец.

– Третье. Я указал на оставшийся палец.

– Кто то скрыл эту информацию, изменил, или уничтожил ее.

Виллем нахмурился.

– Кто мог это сделать?

– Действительно, кто? – сказал я. – Кто извлечет наибольшую выгоду из уничтожения информации об Амир?– Я помедлил, позволяя напряженности окрепнуть.

– Кто, как не сами Амир?

Я ожидал, что он отвергнет мою идею, но он этого не сделал.

– Интересная мысль,– сказал Вилем.

– Но почему ты думаешь, что Амир стоят за этим?

– Гораздо логичнее будет предположить, что за этим стоит сама церковь.

– Конечно, для священников Тейлу не было лучшего варианта, как просто стереть информацию о злодеяниях Амир.

– Верно, – признал я.

– Но церковь не очень сильна здесь, в Содружестве.

– И эти книги со всего мира.

– Сельдийский историк не испытывал ни каких угрызений совести, описывая историю Амир.

– Сельдийский историк не проявлял особого интереса, описывая еретическую ветвь языческой церкви.– Указал Виллем.

– Кроме того, как могла дискредитированная горстка Амир сделать что-то, чего сама церковь не могла достичь?

Я наклонился вперед.

– Я думаю, что Амир намного более стары чем церковь Тейлу.– сказал я.

– Во времена Атуранской Империи, большая часть их силы принадлежала церкви, но они были больше, чем просто странствующие судьи.

– И что навело тебя на эту мысль?– Сказал Вилл.

– По выражению его лица я понял, что теряю его поддержку, вместо того чтобы обрести ее.

Кусок древней глиняной посуды, подумал я.

История, которую я слышал от старика в Тарбеане.

Я знаю это, потому что один из Чандариан проговорился, после того как они убили всех, кого я когда-либо знал.

Я вздохнул и покачал головой, зная, что выглядел бы как сумасшедший, если бы сказал правду.

Вот почему я обычкивал Архивы.

Я нуждался в чем то, подтверждающем мою теорию , в чем то, что удержало бы меня от того, чтобы стать посмещищем.

– Я обнаружил копии судебных документов того времени, когда Амир был осужден,-сказал я

– Ты знаешь, сколько Амир были преданы суду в Тарбеане?

Вилл пожал плечами.

Я поднял вверх один палец.

– Один.

– Один Амир во всем Тарбеане.

– И в документах судебного секретаря было видно, что они судят простака, который был не в состоянии понять что происходит.

Я до сих пор видел сомнение на лице Виллема.

– Просто подумай об этом, – взмолился я.

– В обрывках, которые я нашел, говорилось, что было не менее трех тысяч Амир в империи, до того момента как их расформировали.

– Три тысячи отлично обученных, в хорошо вооруженных, богатых мужчин и женщин полностью посвятивших себя служению богу.

– И вот однажды церковь осуждает их, расформировывает, и конфискует их имущество. – Я щелкнул пальцами.

– И три тысячи смертоносных, одержимых справедливостью фанатиков просто исчезли?

– Они отворачиваются и решают позволить кому-то еще позаботиться о справедливости вместо них?

– Не возражая?

– Не защищаясь?

–Ничего?

Я послал ему твердый взгляд и покачал головой.

– Нет, это противоречит человеческой натуре.

– Кроме того, я не нашел ни одного документа, свидетельствующего о том, что какой либо Амир предстал перед церковным судом.

– Ни одного.

– Действительно ли настолько неприемлимо думать, что они, возможно, решили уйти в подполье, продолжая работать в секретности?

– И если это разумно, – продолжил я прежде чем он смог прервать меня.

– И так же имеет смысл то, что они , возможно , пытаются скрыть ото всех свою историю за последние триста лет?

Наступила долгая пауза.

Виллем не стал отрицать это без обсуждения.

– Это любопытная теория, – медленно произнес он.

– Но это подводит меня к последнему вопросу. – Он серьезно взглянул на меня.

– Ты пил?

Я упал в кресло.

– Нет.

Он поднялся на ноги.

– Тогда ты должен начать.

– Ты проводишь слишком много времени, среди этих книг.

– Тебе нужно прочистить мозги от пыли.

И мы пошли пить, но я все еще испытывал подозрения.

Я решил высказать свою идею Симмону, когда представится возможность.

И он принял это легче, чем Виллем.

Это не значит, что он поверил мне, просто он принял такую возможность.

Он посоветовал мне рассказать ее Лоррену.

Я не стал.

Каменнолицый Магистр Архивов все еще заставлял меня нервничать, и я избегал его при каждом удобном случае, опасаясь быть отстраненным от Архивов.

Последняя вещь, которую бы я посмел сказать ему, это то, что его драгоценные архивы медленно уничтожались последние триста лет.

Глава 49
Невежественный Эдема.

Я УВИДЕЛ ЭЛКСА ДАЛ, ПОДНЯВШЕГО в приветствии руку, с другой стороны двора.

– Квоут, – он тепло улыбнулся. -

– Я почти не надеялся увидеться!

Могу я потратить немного твоего времени?

–Конечно, – сказал я.

Хотя мне нравился Магистр Дал, мы мало контактировали за пределами лекционного зала.

–Могу я угостить Вас выпивкой или обедом?

Я как раз хотел поблагодарить вас подобающим образом за то, что вы говорили от моего имени в суде, но я был занят...

– Как и я, – ответил Дал.

– Я уже несколько дней хочу поговорить с тобой, но мне постоянно не хватает времени. – Он оглянулся.

– Я не откажусь немного пообедать, но вероятно, мне следует воздержаться от выпивки.

Я думаю, мы управимся меньше, чем за час.

Мы пошли в "Белый Олень".

Я не посещал таких мест, так как они были слишком дороги для таких, как я.

Элкса Дал был узнаваем в темной мантии магистра, и хозяин немного заискивал, поскольку он посадил нас двоих за отдельный столик.

Дал казался совершенно расслабленным, когда садился, а вот я всё больше нервничал.

Я не мог себе представить, почему Магистр симпатической магии захотел увидеть меня для разговора.

–Что я могу принести вам? – спросил высокий, худой человек, как только мы оказались в наших стульях.

– Напитки?

Сыры на выбор?

Также у нас есть превосходная лимонная форель.

– Форель и сыры были бы как нельзя кстати, – сказал Дал.

Хозяин повернулся ко мне.

–А вам?

–Я также возьму форель, – ответил я.

–Чудесно, – сказал он, потирая руки в предвкушении.

–Что будете пить?

– Сидр, – ответил я.

– Есть ли у вас Феллоуское красное? – нерешительно спросил Дал.

– Имеется, – ответил хозяин.

– И это был удачный год, даже слишком, если я могу так ответить.

– Я выпью еще кубок, – сказал Дал, посмотрев на меня.

– Один кубок не сильно повлияет на мою рассудительность.

Хозяин поспешил прочь, оставив меня в одиночестве за столом с Элкса Дал.

Я чувствовал себя неловко, сидя напротив него за столом.

Я нервно заерзал в своем кресле.

– Итак, как у тебя дела? – непринужденно спросил Дал.

– В целом не плохо, – сказал я. – Это был хороший семестр, за исключением... Я махнул в сторону Имре.

Дал невесело усмехнулся.

–Это было воспоминание о старинных днях, не так ли? Он покачал головой.

– Сношение с Демонами.

Господь всемогущий.

Хозяин вернулся с напитками и без единого слова удалился.

Магистр Дал взял свой большой глиняный кубок и поднял его в воздух.

–Чтобы не быть сожженным заживо суеверными людьми,-сказал он.

Я улыбнулся, несмотря на моё замешательство, и поднял деревянную кружку.

–Хорошая традиция.

Мы оба выпили, Дал вздохнул, одобряя вино.

Он посмотрел на меня через стол.

– Итак, расскажи мне, – сказал он.

– Ты когда-нибудь задумывался, чем собираешься заняться после Университета?

После того как получишь знак гильдии, я имею в виду.

–Я пока особо не думал об этом ,-признался я честно.

–Это, кажется, еще так не скоро.

–Видя как ты поднимаешься по карьерной лестнице, я думаю это не очень большой промежуток времени.

–Ты уже Ре'лар...

сколько тебе сейчас?

–Семнадцать, – легко солгал я.

Я смущался своего возраста.

Многим студентам было почти двадцать, прежде чем они поступили в Университет, не говоря уже вступлении в Арканум.

–Семнадцать, – задумчиво произнес Дал.

–Это так легко забыть.

Ты высоко себя держишь. В глазах у него застыло отсутствующее выражение.

– Дамы и господа, я был ходячей неприятностью в семнадцать.

Мои исследования, попытки разобраться о моем месте в мире.

Женщины... – Он медленно покачал головой.

– Знаешь, это поправимо.

Дайте им три или четыре года и всё немного успокоится.

Он ненадолго поднял свой глиняный кубок передо мной, прежде чем сделать следующий глоток.

–Не кажется, что ты исытывал много затруднений.

Ре'лар в семнадцать.

Вполне достойно уважения.

Я немного покраснел, не зная, что сказать.

Хозяин вернулся и начал раскладывать блюда на стол.

Небольшую доску с множеством различных нарезанных сыров.

Миску с небольшими тостами.

Миску с клубничным вареньем.

Миску с черничным джемом.

Маленькое блюдо с грецкими орехами.

Дал взял маленький кусок хлеба и кусок крошащегося белого сыра.

– Ты действительно симпатист,– сказал он.

– Существует множество возможностей для квалифицированного человека, вроде тебя.

Я намазал немного земляники на кусок сыра и тоста, а затем положил в рот, чтобы дать себе время подумать.

Дал имеет ввиду, что он хочет, чтобы я сосредоточился на исследование симпатии?

Или он хотел сказать, что хочет поручиться за меня как Эл'се?

Элодин поручился за меня, как за Ре' лара, но я знал, что все изменилось.

Магистры иногда боролись за особенно перспективных студентов.

Мола, например, была скривом, перед тем, как Арвил переманил ее в Медику.

– Мне действительно приносят некоторое удовольствие мои занятия по симпатии,– сказал я осторожно.

–Это совершенно ясно, – с улыбкой сказал Дал.

– Могу тебя уверить, что некоторым из твоих одноклассников хотелось бы, чтобы ты немного меньше наслаждался этим. – Он съел еще один кусок сыра, а затем продолжил. – Тем не менее, можно перестараться.

Разве Теккэм не говорил, что "Слишком много учёбы вредит студенту?"

–Эртрам Мудрец,на самом деле, – сказал я.

Это было в одной из книг мастера Лоррена, отложенной для ре'лар к изучению в этом семестре.

–Во всяком случае это правда, – сказал он.

– Ты можешь взять отпуск на семестр, чтобы немного отдохнуть.

Попутешествуй немного, позагарай. – Он сделал еще глоток.

Непривычно видеть одного из Эдема Руэ без загара.

Я не знал, что сказать на это.

Мысль об отдыхе от Университета никогда не приходила ко мне.

Куда бы я пошел?

Хозяин принес рыбу, пропаренную и пахнущую лимоном и маслом.

На некоторое время мы оба сконцентрировались на нашей еде.

Я был рад поводу помолчать.

Почему Дал хвалит меня за мои занятия, а затем поощряет меня уехать?

Через некоторое время Элкса Дал издал довольный вздох и отодвинул блюдо.

– Позволь мне рассказать тебе небольшую историю, – сказал он.

– Эту историю я люблю называть ‘Невежественный Эдема’.

Я посмотрел на него, медленно пережевывая рыбу.

Выражение моего лица было невозмутимым.

Он изогнул бровь, как будто ожидал, что я что-нибудь скажу.

Когда я промолчал, он продолжил.

–Однажды здесь учился арканист.

Он знал всё о симпатии, и о сигалдри, и об алхимии.

Он держал в памяти десятки имен, говорил на восьми языках и его чистописание было образцовым.

На самом деле, все что ему не давало стать мастером, это неудачное время и небольшая величина социального статуса.

Дал отпил глоток вина.

– Поэтому, этот парень ушел в погоню за ветром на какое-то время, в надежде найти свою удачу в большом мире.

И когда он достиг озера Тину, ему потребовалось его пересечь.

Дал широко улыбнулся.

К счастью, рядом жил лодочник из Эдема, который предложил переправить его на другой берег.

Арканист, видя что путь туда и обратно займет несколько часов, попытался начать разговор.

«Что вы думаете, – спросил он лодочника, – о Теккамовской теории энергетики, как элементарного вещества, а не материального объекта?»

Лодочник ответил, что никогда не думал об этом. И более того, даже не собирался об этом думать.

«Безусловно, ваше образование включало «Теофанию» Теккама?» – спросил арканист.

«У меня никогда не было того, что вы могли бы назвать образованием, ваша честь», – ответил лодочник.

« И я не узнаю этого вашего Теккама, даже если он придет продавать иглы моей жене».

Любопытный арканист задал еще несколько вопросов, и Эдема признал, что не знал, кто такой Фелтеми Рейс или, что делал добывающий механизм.

Арканист продолжал задавать вопросы целый час, сначала из любопытства, а потом в смятении.

Последней каплей стало то, что лодочник не мог даже читать и писать.

«Серьезно, сэр», – сказал потрясенный арканист.

« Каждый человек должен работать над собой.

Человек без образования не сильно отличается от животного».

Дал улыбнулся.

– Ну, как ты можешь догадаться, после этого разговор не мог зайти очень далеко.

Они ехали в течение следующего часа в напряженном молчании, но как только показался дальний берег разразилась буря.

Волны начали заливать маленькую лодку, заставляя шпангоуты скрипеть и стонать.

Эдема окинул тяжелым взглядом облака и сказал, «Через пять минут будет точно плохо, а затем еще хуже, перед тем, как небо очистится».

Моя лодка не сможет выдержать всё это.

Нам придется проплыть оставшуюся часть пути». И с этими словами перевозчик снял свою рубашку и начал обвязывать ее вокруг своей талии.

«Но я не умею плавать», – сказал арканист.

Дал допил свое вино, перевернул кубок вверх дном, и твердо поставил на столешницу.

Это был момент выжидающей тишины, поскольку он наблюдал за мной, с неопределенно самодовольным выражением на своём лице.

– Не плохая история,– признался я.

– Умения Руэ оказались немного лучше.

Дал нагнулся в быстром, насмешливом поклоне.

– Я буду иметь это в виду,– сказал он, затем поднял один палец и окинул меня заговорщическим взглядом.

– Здесь не только моя история, придуманная, чтобы восхитить и развлечь, но есть здесь и зерно истины, скрытое в тех пределах, где только самый умный студент мог бы найти его. – Выражение его лица стало таинственным.

– Понимаешь, вся истина в мире заключена в историях.

Позже, тем же вечером, я рассказал об этой встрече своим друзьям во время игры в карты в Анкере.

– Он дает тебе намек, тупица,– сказал Мане раздраженно.

Карты были против нас всю ночь, и мы проиграли пять сдач.

– Ты просто не хочешь слушать его.

– Он намекает, что я должен бросить изучать симпатию на семестр? – спросил я.

– Нет,– отрезал Мане.

– Он сказал тебе то, что я говорил тебе уже дважды.

Ты король идиотов, если ты начнёшь учиться в этом семестре.

– Что? – спросил я.

– Почему?

Мане с глубоким спокойствием взял свои карты.

– Квоут.

Ты умный мальчик, но у тебя немало проблем, поскольку ты не слушаешь то, что не хочешь слышать. – Он посмотрел влево и вправо на Вилема и Симона.

– Не хотите попробовать сказать ему?

– Пропусти семестр,– сказал Вилем не смотря на свои карты.

И добавил, – Тупица.

– Тебе это действительно нужно,– сказал Сим искренне.

– Все люди по-прежнему говорят о суде.

Они все постоянно говорят об этом.

– О суде? – я улыбнулся.

– Это было больше оборота назад.

Они говорят о том, что я оказался совершенно невиновным.

Реабилитирован в глазах Железного Закона и непосредственно милосердного Тейлу.

Мане громко фыркнул, опустив карты.

– Было бы лучше, если бы ты был виновен по-тихому, нежели невиновен настолько громко. – Он посмотрел на меня.

– Ты знаешь, насколько долго допрашивали бы арканиста по обвинению в сношениях с тёмными силами?

– Нет,– признался я.

– Я тоже,– сказал он.

– Это означает, что это было бы очень, очень долго.

Ты невиновен.

Для тебя – это хорошо.

Но суд обратил на Университет большой яркий чёрный глаз.

Это напомнило народу, что, в то время как ты не заслужил сожжения, то некоторые арканисты вполне могли бы. – Он покачал головой.

– Будь уверен, мастера одинаковы в этом, как мокрые взбесившиеся кошки.

– Некоторые студенты тоже не слишком-то рады,– добавил Вил мрачно.

– Это не моя ошибка, был суд! – Я запротестовал, затем немного отступил.

– Не совсем.

Амброз вызвал это.

Он был за кулисами всё это время, похихикивая в рукав.

– Несмотря на это,– сказал Вил.

– Амброз достаточно разумен, чтобы избежать расплаты за этот случай.

– Что? – спросил я удивлённо.

– Он не собирается добиваться признания?

– Не он,– сказал Вилем.

– Он уехал домой два дня назад.

– Но ничего не связывало его с судом, – сказал я.

– Зачем он уехал?

– Потому что магистры не идиоты,– сказал Мане.

– Оба вы огрызались друг на друга как бешеные собаки, с тех пор, как встретились в первый раз. – Он выпятил глубокомысленно губы , показывая преувеличенную невиновность.

– Скажи, что мне напоминает.

В любом случае, что ты делал в Золотом Пони, когда ночью загорелась комната Амброза?

– Играл в карты,– сказал я.

– Ну, разумеется, – сказал Мане с глубоким сарказмом.

– Оба из вас кидали камнями друг в друга в течение целого года, и один из вас наконец поразил гнездо шершня.

Единственным разумным, что нужно было сделать, это убежать на безопасное расстояние и подождать, пока жужжание прекратится.

Симон робко откашлялся.

– Я очень не хочу присоединяться к общему хору,– сказал он извиняющимся тоном.

– Но узнал слух, что тебя видели обедающим со Слитом. – Он поморщился.

– И Фела сказала мне, что услышала, что ты...

хм....

ухаживал за Деви.

– Ты знаешь, что это не правда о Деви,– сказал я.

– Я только был в гостях у неё для того, чтобы сохранить мир.

Она была на полдюйма от желания съесть мою печень.

И у меня был только один разговор со Слитом.

Это длилось едва ли пятнадцать минут.

– Деви? – воскликнул Мане с тревогой.

– Деви и Слит?

Один исключён и другая не лучше? – Он бросил свои карты.

– Почему ты был замечен с этими людьми?

Почему даже я замечен с тобой?

– Ох, приехали. – Я посмотрел на Вила и Сима.

– И что в этом плохого?

Вилем положил свои карты.

– Я прогнозирую,– спокойно сказал он – что, если ты сдашь экзамены, ты получишь обучение, по крайней мере за тридцать пять талантов. – Он посмотрел на Сима и Мане.

– Я буду держать пари на полную золотую марку с этой целью.

Кто-нибудь хочет принять мою ставку?

Никто из нас не принял его предложения.

Я чувствовал, что отчаянье поселилось в моем животе.

– Но это не может...– сказал я.

– Это...

Сим также положил свои карты, с мрачным выражением, неуместным на его дружелюбном лице.

– Квоут,– сказал он официальным тоном.

– Я говорю тебе третий раз.

Убирайся прочь.

В конце концов я понял, что мои друзья говорили мне правду.

К сожалению, это предоставило мне слишком много вариантов.

Мне не нужно было готовиться ни к каким экзаменам, и начинать новый проект в АртеФактной было бы очевидной глупостью.

Даже мысли о поиске в Архивах информации о чандрианах и амир были мало привлекательны.

Я искал так долго и нашёл так мало.

Я поиграл с идеей поиска в других местах.

Разумеется, были и другие библиотеки.

Каждый благородный дом имеет по крайней мере скромную коллекцию, содержащую бытовые счета и истории его земли и семьи.

Большинство церквей имели обширные записи о происходящем на сотни лет назад, в которых были подробности судов, браков, и приказов.

То же самое относится и к любым значительным городам.

Амир не могли уничтожить все следы своего существования.

Само исследование не будет сложной задачей. Трудной задачей будет получить доступ к библиотекам в первую очередь.

Я едва ли мог явиться в Ренере, одетым в тряпьё и дорожную пыль, прося просмотреть дворцовые архивы.

Это был еще один случай, когда покровитель был бы бесценным.

Покровитель мог бы написать мне рекомендательное письмо, которое откроет всевозможные двери для меня.

Более того, при поддержке покровителя, я мог бы вести достойную жизнь, во время своего путешествия.

Многие маленькие города даже не позволяют играть в местных гостиницах без грамоты о покровительстве.

Университет был центром моей жизни в течение целого года.

Теперь, столкнувшись с необходимостью отъезда, я был словно выброшен в открытое море, не имея представления о том, что мне делать дальше.